 |
|
Популярные авторы:: Андерсон Пол Уильям :: Эллисон Харлан :: Громов Дмитрий :: Лавкрафт Говард Филлипс :: Компьютерра :: Говард Роберт Ирвин :: БСЭ :: Биленкин Дмитрий Александрович :: Ламур Луис :: Гилберт Честертон Популярные книги:: Справочник по реестру Windows XP :: Час Предназначения :: Тень в зеркале :: Моя жизнь как фальшивка :: Чужой в незнакомом городе :: Когда Спящий проснется :: Дао - путь воды :: Пьяная шмара, блудный милый и китайский колокольчик :: Свободные навсегда :: Завещание Оскара Уайльда |
Строчки – жемчуг. Нанижи их на памятьModernLib.Net / Поэзия / Илья Лируж / Строчки – жемчуг. Нанижи их на память - Чтение (Ознакомительный отрывок) (Весь текст)
Илья Лируж Строчки – жемчуг. Нанижи их на память  Лируж Илья – поэт, член Союза писателей России, Международной Гильдии Писателей, автор поэтических сборников «Письма», «Книжка из заднего кармана», «Поэма о том…», «Быть самим собой», «Поэма. Венок сонетов», «Под знаком Фета», «Янь-Инь»; «И ничего не изменить». Дипломант конкурса Союза писателей России в номинации «Лучшая книга 2011–2013», а также Международной Гильдии Писателей. Участник ряда Международных книжных ярмарок в Москве, Праге, Лондоне. Победитель конкурса «Культурное лето в Хорватии» 2013. © Лируж И. 2013 © Московская городская организация Союза писателей России © НП «Литературная Республика» Владыка, музыкою венчан …И вновь сверкает в свете рампы Старинной готики орган… Во фрачных парах оркестранты Под взглядами партерных дам, Напружив мышцы лиц и тела, Объединённые судьбой, В заворожённые пределы Влекутся властною рукой. Их Бог, стремительно изменчив, — Внезапным манием кистей Ввергает звук – с высот предвечных — В пучины низменных страстей. И – о, Властитель своенравный! — В единый временной отсчёт Гремят победные литавры И стонет горестный фагот. Владыка, музыкою венчан, Он встал у рампы – на краю. И сонм предчувствий давит плечи И кружит голову мою. И вакханалия созвучий По странной прихоти страстей Со дна души подъемлет лучшее — Лицо возлюбленной моей. 1971 «Меня преследует бессонница» Меня преследует бессонница — Не доконала бы когда. И в голове гудит, как в звоннице, Где бьют во все колокола, Где все от гуда – содрогается, Где даже самый воздух – гулк, Где бесконечно продолжается Начавшийся однажды звук… И лишь к утру – в разбитом вдребезги Моем мозгу смолкает звон. И ты идешь ко мне из вереска— Из тишины… Но это – сон. 1974 «Тело твое – бархан» Тело твое – бархан, Бархат песка пустынь. Руки мои – аркан. Шепчешь: «Остынь, остынь…» Кожи горячий ток Чувствуют пальцы рук. Ближе – к виску висок, Чтобы услышать стук. Нежность ли это? – Груб. Рук безразделен час… Если б изгибом губ Отдан – иной приказ!.. В грудь – миража жар, Вся голова – хмель. Жизнь положу – не жаль: Только в тебе – цель. Словно пустынь песок Льешься сквозь пальцы рук. Шепот стучит в висок: «Друг – ты мне только друг…» 1984 «Люби меня, люби» (романс) «Люби меня, люби» — слова полны отчаянья. «Люби меня, люби» — бессмысленный призыв. «Люби меня, люби» — твержу, как заклинанье, Уже который год навязчивый мотив. Люби меня, люби — я не могу иначе. Любовь твоя нужна, как воздух – наравне. Люби меня, люби — ты видишь – я не плачу, Ты знаешь, скольких слёз улыбка стоит мне. Люби меня, люби — будь ласковой, будь нежной, Жестокой или злой — но узел не руби: Не изгоняй меня и не лишай надежды. Позволь тебе твердить: «Люби меня, люби». Позволь тебе твердить: «Люби меня, люби…» 1974 «Я знаю, Вам нужна поэзия» Я знаю, Вам нужна поэзия, Которая нежна, печальна. Она близка Вам изначально, В ней можно раствориться, грезить. Я вижу Вас с раскрытым томиком Стихов забытого поэта. Сентиментального сонета Строка – приводит Вас к истоме. Вы погружаетесь в старинные Мечты, прописанные с «ятем». В них платонически объятья, Свечей мерцанье стеаринное, На стенах штофы с гобеленами, Где сцена выткана охоты, И смотрит лань из позолоты Так загнанно и так несмело, И юный граф стоит задумчиво С лицом фамильного портрета, Его плюмаж волнуем ветром, Рука с оружием опущена… …Вы плачете… Все это грезится Мне – на продавленном диване. Вы сами – грустная поэзия С усталыми глазами лани… 1998 Игра Волшебна острая игра И эта чистая влюблённость, И эта неопределённость, Пронзающая, как игла. Волшебна острая игра — Неоговоренные встречи И тайно-значимые речи, Как будто бы изпод пера. Отточием изза ресниц Внезапно брошенные взгляды Облачены для нас в наряды Сбывающихся небылиц. Иной, почти невидный, жест — Невинный или же случайный — Волнует нас необычайно, Воспринятый как благовест. И вот – идём плечо-в-плечо Нарочно-легкою походкой, И нам стеснительно и робко, А сердце странно-горячо, И как последнее туше, Мгновенное прикосновенье… И, наконец, стихотворенье, Необходимое душе. 1998 «Пойдем по парку, милая» Пойдем по парку, милая, — Туда, где меж берёз, Алеет лист осиновый, Единственный – до слёз… По листьевому, жёлтому, Я, как лесной колдун, К сияющему, зорнему, Веду тебя, веду. Чтобы, возникший в шорохах. Среди осенних запахов, Он вдруг метнулся сполохом В зрачки твои распахнутые, И навсегда осталось бы В душе воспоминание — Как ярок лист опаловый Был в пору увядания… 1970 «Женщина курила и молчала» Женщина курила и молчала. Возле глаз морщинки залегли. А меня в зрачках ее – качало И несло куда-то от земли. Но – уже у Вышнего Порога Будто оборвалось что внутри: Чистый голос – ангела ли? Бога? Произнес короткое: «Смотри…» Предо мной, покачиваясь вяло, Подчиняясь медленной волне, Женщина курила и молчала, И – не вспоминала обо мне. 1974 Рождественская квадрига «Он предан навеки одной И грусти терзаем приманкой. Уйдешь ли ты, гаер седой, С твоей неотвязной шарманкой?..» «В переулке Лаврушинском» В переулке Лаврушинском Даже воздух обманчив. Здесь – в шкатулке игрушечной Мне играет шарманщик. И танцует на шапке Под старинный вальсок И головкой, и лапками, И крылом – воронок. Кинь шарманщику в кружку Медный грош на гульбу. Воронёнок послушно В шапке склюнет судьбу — Будь ты Ванька-приблудный Или ухарь-купец — С Василисой Премудрой Ты пойдешь под венец. Ах, шарманщик, напрасно Ты играешь судьбой. К Василисе Прекрасной Я иду сам не свой И в бреду откровенном Пробредаю стократ Вдоль таких белостенных, Белопенных палат В переулке Лаврушинском — Там, где воздух обманчив… Прихожу, чтобы слушать, как Мне играет шарманщик. «В эту ночь, когда бьют куранты» В эту ночь, когда бьют куранты, И снежинки танцуют танго, — Рэкетиры, воры и франты Пьют шампанское с соком манго. Мой шарманщик – почти шаманом — Кутит в бывшей столовке – баре. Сам – из шапки – шальным шалавам Мечет судьбы в хмельном угаре. И влетают монеты в кружку — И судьбою играют в фанты, Ублажая своих подружек, Рэкетиры, воры и франты. А в Лаврушинском – индевелом, Берендеевом и перунном — Я брожу за своим пределом В беломбелом сиянии лунном, Как юродивый, как блаженный, С волхованием, с ворожбою… Навораживаю броженьем Образ женщины – пред собою. Вы, конечно же, в темноалом, Очень стройном, прямом и длинном, С непременным – в сей час – бокалом, У любимого Вами камина. В окруженье семьи – и прочих — А меня рядом нет в помине. Разве вспыхнет внезапно строчка К Вам – моя – угольком в камине… «Давно отзвучали твои новогодние сказки» Давно отзвучали твои новогодние сказки, И в небе давно отсверкали твои фейерверки. Рождественской ночи бумажные яркие маски Сегодня — Померкли, померкли, померкли, померкли. Промозглая оттепель – в мокрую, гнусную морось — Давно превратила снежинки, снежинки, снежинки. Твоя ворожба, волхованье, твой внутренний голос Всего лишь — Ужимки, ужимки, ужимки, ужимки. Истаяло в мороке чувство веселое счастья, Которое можно приблизить твоей ворожбою, И алый янтарный браслетик надеть на запястье Любимой — Тобою, тобою, тобою, тобою. Исчез берендеевый, снежный, рождественский город, И что остаётся – месить эту чертову слякоть. И тонкий браслетик сжимать, и не чувствовать холод, И с пьяным шарманщиком пьяно смеяться и плакать… «Мы с пьяным шарманщиком» Мы с пьяным шарманщиком пили роскошные старые вина И пьяно смеялись, и пьяные слезы на белую скатерть роняли, И в пьяном бреду все мне чудилось алое платье на фоне камина И алые брызги браслета на лаке рояля. Мне чудилось, чудилось, чудилось: я — не подранок, В рождественской сказке есть мне отведённое место: Любуясь, Вы нежно кладёте мой алый янтарный подарок На черную деку рояля — прелестно, прелестно… Ах, всё это бред — если б это случилось, то было бы чудом. Ни Вы и ни я совершенно не властны над нашей судьбой. Я просто ушёл в никуда, как пришел ниоткуда. И алый янтарный браслетик по случаю отдан другой. Но даже теперь, когда прошлого нет и в помине, И годы, и судьбы как будто бы нас уравняли, Мне чудится: Вы – в темно-алом на фоне камина И алые брызги браслета на лаке рояля… 1997 «Нас только двое на земле» Нас только двое на земле — Нам суждено не разминуться. Мы – бабочками на смоле — Увязли в нашем безрассудстве. Мы – эта вязкая смола, Мы – та соломинка, что в горе Последняя…Мы – та скала, Которую не смоет море. Мы – та высокая волна, Что выбивает гроты в скалах. Мы – те последние слова, Сорвавшиеся с уст усталых. Мы – те усталые уста, В кровь перекушенные болью. Мы – жизнь, которая пуста, Не завершённая любовью… Нас только двое на земле — Нам суждена обитель эта. Друг в друге мы – в монастыре. Нам дела нет до бреда света. Нас пересуды и суды Досужих присных не взволнуют, И жёсткий перст слепой судьбы Нам путь иной – не указует. Мы не потворствуем судьбе — Она грозит напрасно плетью… ……………………………………………. К своей любви дай Бог тебе Не опоздать на пол столетья… 2009 «Не уйти от тебя, не скрыться» Не уйти от тебя, не скрыться, И тоски по тебе не избыть. Лишь тобою могу напиться, Лишь тобою умею жить. Ты – моё ощущение света, Невесомость моя, мой всплеск, Ты – седьмое чувство поэта И отточенной строчки блеск. Ты – мечта, невозможность – нечто, Что заполнило жизнь мою, Ты – земная, желанная женщина, И за это – благодарю. В толчее перепутанных мнений, В перекрестии улиц – и глаз— Я встаю пред тобой на колени, Не стыдясь, И сегодня, на этом изломе Одинокой моей тропы Вновь протягиваю ладони, Чтоб коснуться твоей стопы.. 1984 «Стали письма-то – неживые» Стали письма-то – неживые, Перепевами прошлых лет, Словно комнаты нежилые, Брезжит отсвет в них – но не свет. Не несут они с собой радости И душе покой не дают. Доверяю им разны – разности, Но немногое, чем живу. Разлучили нас, нет, не вороги, Разлучила жизнь. Но поверь: Твои письма мне были дороги, Они дороги и теперь. Пусть не частые и короткие, Словно некогда написать… Стали в жизни мы – неторопкие, Я могу теперь подождать. Я умею ждать их неделями, И обиды не затаить… Как недавно мы еще верили, Что нам порознь не прожить. Но надеяться понапрасну-то, — Ты идешь своей стороной. И чем дальше, тем ясней-ясного, Что не свидеться нам с тобой. И за годами все рассеянней Счастья прежнего долгий свет. За заставами, за Россиею Затерялся твой лёгкий след. Вот и письма – как неживые, Но те годы не сведены — Они резами ножевыми По живому проведены… 1984 «Нас пеленают во младенчестве» Нас пеленают во младенчестве, Нам шепчут нежные слова. И, упакованных нас, – женщины Спокойно носят на руках. Встаём на ноги неокрепшие — Освобождаемся от пут — И нас, чуть-чуть волнуясь, – женщины Впервые за руку ведут. Но мы мужаем – и, конечно же, — Нам станет тесен их уют. И вот уже тоскуют женщины И слишком долго писем ждут. А нас уводят все апрели, И повидаться – недосуг… А дома женщины седеют И превращаются в старух. Мы возвращаемся – не прежними И вдруг читаем в их глазах: Нас, осчастливленные женщины, Носить готовы на руках. 1965 «Бывает, бывает – чего не бывает» Бывает, бывает – чего не бывает — Бывает, старинный Ваш друг исчезает, И в память о прошлом он Вас предаёт — Бывает, сбивают и сокола влёт. Бывает, бывает – ну как не бывает — Любимая женщина Вас покидает. Вам ночь среди белого дня настаёт — Бывает, сбивают и горлицу влёт. Бывает, бывает – так часто бывает — Ваш первый учитель себе изменяет. Свеча оплывает и свет не даёт — Бывает, когда соловей не поёт… Бывает, бывает – конечно, бывает — Ваш первенец крылья свои обретает. Он Вас забывает и вести не шлёт, И в редкие встречи молчит или – врёт. Бывает, бывает… Но вот как бывает — Когда на руках Ваших мать умирает, О Вас она слёзы последние льёт И Вам свое благословенье даёт. Бывает… Бывает… 1965 «Не уходите, тётя Сарра» Памяти Сарры Самуиловны Столяровой Не уходите, тётя Сарра, Не угасайте с каждым днём, Не улыбайтесь так устало, Не умолкайте о своём… Мы всё к Вам тянемся упрямо, — Вы знали каждого с пелён, Давно Вы стали – наша мама. Вы – связь семьи, Вы – связь времён. Ваш добрый дом нас детством дразнит. Переступая Ваш порог, Мы попадаем в детский праздник, Где чай, варенье и пирог. Где мы – с седыми головами — Всё вспоминаем о былом, Где наше детство снова с нами, Когда Вы с нами за столом. Здесь срок сиротства нам отсрочен, — Вы наша Старшая в семье, — И дом Ваш стал нам Домом Отчим — Последним – Отчим – на земле. Не уходите, тётя Сарра, Не угасайте с каждым днём, Не улыбайтесь так устало, Не умолкайте о своём… 2006 Туфельки хрустальные – принцессе В нашей жизни принцы не водились — Были просто-юноши – в процессе. Оттого, как видно, не случились Туфельки хрустальные – принцессе. И к тому ж при стойком бездорожье, — Что определяло интересы, — Выбирал сапожки подороже Стоящий мужчина – для принцессы. Только есть на свете Гусь-Хрустальный, — Городок, – а в нём художник пришлый. Бедный Принц, – единственный, печальный, Что-то этой жизни не простивший. Юношей – он счастлив был и весел, И боготворил любимой ножки. Но его оставили – принцессе Снились недоступные сапожки. И с тех пор, – как бесы хороводят, — Что бы ни задумал, но на деле Всё из рук художника выходят Туфелек хрустальные модели. Вот и рассылает Гусь Хрустальный Те шедевры – в города и веси. Может, попадут они случайно В руки зачарованной принцессе. И когда возьмёт она в поклоне Хрупкое пленительное чудо, Может быть, напомнят ей ладони, Кто она такая и откуда. И забыв текущие невзгоды, И отдав ладонь хрустальной ласке, Может быть, поймёт она сквозь годы Принца, задержавшегося в сказке… 2004 «Не говори о женщине: мила…» О. Б-ой Не говори о женщине: мила, — В мечтах своих она всегда красива. О многом ли она тебя просила? Но этого признания – ждала… Не говори о женщине: мила, — Есть в этом слове тайная небрежность. Свою любовь, и ласковость, и нежность Она тебе навеки отдала. Не говори о женщине: мила, — Атавистичен комплекс превосходства. Пусть отдал Бог мужчине первородство, Продлить твой род лишь женщина могла. Не говори о женщине: мила, — Но назови её своею милой. Она тебе заранее простила Неловкость слов и грустные дела. И если в час предчувствия заката Ты умиротворен и грусть твоя светла, То это вопреки тому, что ты когда-то О женщине своей сказал: она мила… Не говори о женщине: мила, — Но назови ее своею милой, Любимой, упоительно красивой — Ведь этих слов она всегда ждала. И только этих слов она всю жизнь ждала… 1988 Пью твой воздух – не напьюсь (Шлягер) Vana Tallinn — Серый камень, жёлтый лист. Vana Tallinn — Алый пламень черепиц. Vana Tallinn — Твой булыжник крутобок, Ты – Вышгород, Ты в душе моей – высок. В эту осень Ты мне даришь только день, Твоих сосен На меня ложится тень, Твои стены, Как ладони, надо мной. Неизменным Да пребудет облик твой: Башни конус, Островерхий силуэт, Старый Томас, Дух преданий и легенд, Паутина Узких улочек твоих И патина Тонких шпилей вековых. Опоённый, Пью твой воздух – не напьюсь. Все фронтоны Твои знаю наизусть. Твоей сказкой Я пленяюсь, как дитя. Ты так ласков — Мне так трудно без тебя!… Твои шпили Мне звенят: дружок, пора!… Город милый, Не бродить мне до утра. Дым вокзальный Тает, тает за спиной. Vana Tallinn — Я беру тебя с собой… Vana Tallinn — Серый камень, жёлтый лист. Vana Tallinn — Алый пламень черепиц. Vana Tallinn — Мое детство, моя новь. Vana Tallinn — Ты – моя любовь… 1986 Звон серебряный – венчальный (Вальс) Пусть серебряный звон Освещает судьбы. Льёт высокий амвон Истину и свет. Не прижизненный сон Ей судили судьи, И блаженный покой — Не её сюжет. Заведут чехарду Гены окаянные — Если только в виду Не иметь судьбы. Из Москвы наведу Юношу с окраины Ехать в Питер, в бреду, В чаяньи гульбы. Где случится и как — Не понять заранее. Невка Малая – знак Им не подаёт. Но юлою – пятак — Имитатор знания, По асфальту кружа, На орла падёт. Льёт высокий амвон Истину на каждого: Не прижизненный сон, Не покой храня, Про серебряный звон Надо помнить, граждане, До конца, навсегда, — С нынешнего дня… 2002 Китайская фарфоровая чашка (Романс) Кольцами льются незлые ручные драконы — по чашке — Синие с золотом символы счастья Востока. Это Конька-Горбунка просто братья-близняшки, И различать их, поверь мне, пустая морока. Ну-ка, поймай – злато-гри…, огне-ды… — с золотыми крылами И полети по прозрачным и хрупким просторам фольклора — Все предсказания детства и всё, что не сбудется с нами, — Всё ты увидишь сквозь синюю дымку фарфора. Я отдаю тебе хрупкое, синее с золотом чудо, Нежное чудо — в немом церемонном поклоне. Чувствуешь? Прожитой жизни тепло, неизвестно откуда, Льётся и льётся, и ласково греет ладони. И ничего, не беда, не грусти, что у жизни законы Вовсе не те, что у сказок — |
|||||||