Книгоиздание в современной России

      Современное состояние книгоиздание. 2002 год.
      В заключение нашего краткого экскурса в новейшую историю российского книгоиздания, остановимся на его сегодняшнем состоянии.
      Сразу отметим, что ситуация в российском книгоиздании весьма противоречива и неоднозначна. Парадокс заключается в том, что если бы эти строки писались осенью 2001, а не зимой 2002 года, то положение, по-видимому, оценивалось более оптимистично.
      Преодолев кризис 1998 года, российское книгоиздание развивалось поступательно. В период с 1998 по 2001 годы отрасль находилась на подъеме. Более того, показатели темпов роста в книгоиздании к 2000 году превысили средние по стране. Так, если по российской промышленности в целом, показатели роста объема производства составили: в 1999 году - 11%, в 2000 году - 11.9%, в 2001 году - 4.9%, то в книгоиздании эти показатели были соответственно - 3.6%, 11.9%. и 14.8%. В 2001 году впервые (!) за всю историю книжного дела в России было выпущено более семидесяти тысяч наименований книг [2,4] (отметим, что хотя в СССР этот показатель достигал и восьмидесяти тысяч титулов, мы отталкиваемся от статистики выпуска именно российских издательств). Стабильно рос и суммарный тираж изданий. Россия вновь уверенно закрепилась в десятке лидеров мирового книгоиздания (рис.8-10,27).
      Еще в середине 2001 года эксперты, оценивая состояние и перспективы отрасли, сходились в положительных прогнозах [4,5,8]. Хотя и тогда звучали нотки опасения возможных трудностей, обусловленных прежде всего неразвитостью книготорговых сетей. С тревогой издатели ждали и решения вопроса с налоговыми льготами, действие которых заканчивалось 1 января 2002 года.
      К сожалению, эта дата фактически положила начало новому кризису в книжном бизнесе, а сделанные ранее оптимистические прогнозы пришлось отставить.
      В середине декабря 2001 года Государственная Дума России в третьем чтении приняла законопроект по налогообложению СМИ, касающийся в том числе и книгоиздания. Еще летом 2001 г. все книгоиздатели гадали - введут НДС 5%-10% или все же сохранят нулевую ставку. К сожалению, действительность оказалась хуже самых плохих ожиданий... В окончательной редакции закона льготный НДС в размере 10% введен лишь на учебную и научную литературу. Странным образом из списка "льготируемых" книг исчезли "книги культурного характера". Отметим, что данная формулировка -- "книги культурного характера" соответствует международным соглашениям, подписанным Россией много ранее, в частности так называемому Флорентийскому соглашению, принятому Генеральной ассамблеей ЮНЕСКО. Фактически это означает введение с 1 января 2002 года налога на добавленную стоимость на книгоиздание в полном объеме -- 20%.
      Во всем мире книгоиздающие организации получают основные преимущества именно при уплате налога на добавленную стоимость (рис.21). В ряде стран к примеру, Аргентине, Бразилии, Великобритании, Норвегии, Швейцарии, Южной Корее и др. - налог на добавленную стоимость в книжном деле вообще не взимается. В подавляющем большинстве других стран НДС на книги значительно ниже, чем на другие товары. Так, в Германии при номинальной ставке НДС в 16% размер этого налога на книги составляет 7%, во Франции соответственно 19,6% и 5%, в Греции - 18% и 4 %, в Испании - 16% и 4% и так далее (рис.21). В США - НДС в зависимости от типа и жанра издания колеблется от 1% до 7% [4,8].
      Все это также означает, что к осени 2002 года книги неминуемо подорожают на 60 % -80%. Их производство может сократиться на треть.
      К тому же принятый Думой закон не дает однозначного ответа и на вопрос: "Где грань, отделяющая учебную и обучающую литературу, научно-познавательную и научную книгу, и т.д.?". А ведь нечеткость и возможность толкования законодательных актов и ведомственных инструкций порождают злоупотребления и коррупцию.
      Новый кризис перепроизводства. 2002 год
      Начало нового 2002 года послужило началом и нового кризиса в российском книгоиздании. Как видно из приведенных на рис.11,12 графиков средний тираж наименований в последнее десятилетие неуклонно снижался - от сотен тысяч в начале 90-х до просто тысяч в началу ХХI века. Это явление, характерное, заметим, не только для России, но и для всего мирового книгоиздания, свидетельствуют о постепенном насыщении рынка и получило среди зарубежных специалистов название "инфляция наименований" (titles inflation). Очевидно, что чем больше абсолютная величина отрицательного градиента (степень падения кривой) графика средних тиражей (рис.12), тем ситуация на книжном рынке ближе к перепроизводству. Как указывалось выше, первый серьезный кризис нового российского книгоиздания 1994/1995 года именно таковым по многим признакам и являлся.
      Прогнозы на 2002/2003 годы (см. рис.1,2) также обещают нам ситуацию перепроизводства. По некоторым признакам к весне-лету 2002 года кризис книгоиздания станет реальностью. Если бы не "Гарри Поттер" с "киноподдержанным" Дж.Р.Р.Толкиеном [5,8], то положение отрасли на начало весны 2002 года было бы совсем удручающим. Типографии недогружены, издатели сокращают выпуск.
      Этот кризис, инициированный отменой налоговых льгот, усугубили несогласованность и параллелизм в наполнении выпуска конкурирующих издательств, бегающих, как в плохом футболе, "толпой за одним мячом", печатающих и распространяющих по своим оптовым реализационным каналам почти одни и те же книги. В результате, при отсутствии у издателей розничных книготорговых сетей и средств на их создание, на книжных прилавках "сходятся" с десяток "Русских кухонь", пяток "Книг по вышиванию", легион одинаково грозных в названиях и похожих по содержанию "боевиков" и т.д. Читателю же все больше подавай штучный товар, "раскрученные" бренды, качественные тексты. Тот, кто не потерял до сих пор привычку к чтению, не хочет, затрачиваясь на книги, терять время и деньги понапрасну.
      Кризис ценообразования. Линия жизни российского книгоиздания.
      Текущий - 2002 года - кризис перепроизводства в книгоиздании, тем не менее носит, на наш взгляд, локальный характер. Случился же он на фоне другого долговременного и системного кризиса, обусловленного сложившейся в России системой ценообразования на книги.
      Суть кризиса заключается в том, что рыночные отпускные цены издательств так низки, что делают бизнес нерентабельным для производителя-издателя и неинтересным для автора, которому помимо "работы в вечность", надо, вообще говоря, как-то жить и кормить семью. Россияне, привыкшие к дешевым книгам, не проявляют, за исключением "новых средних русских" [11,13], готовности платить за них больше, а издатели, оказываясь перед угрозой банкротства, уже не могут обеспечить сохранение цен на сложившемся уровне.
      Тенденция на удешевление книг обозначилась еще в средине 90-х при первом кризисе перепроизводства, однако, окончательно этот кризис оформился после августа 1998 года. Лучшей иллюстрацией складывающегося положения является график оптовой долларовой цены среднестатистической книги в твердом переплете (рис.14). Таковой книгой выбрана текстовая книга детективного жанра объемом около 360 полос в переплете 7БЦ со средним сложившимся на рынке тиражом. Детектив потому, что это самый "рыночный" жанр (рис.22,23), постоянно востребованный читателями, в котором конкуренция высока, количество издаваемых книг велико, а цена на них определяется складывающейся конъюнктурой. Без большой натяжки можно назвать этот график "линией жизни российского книгоиздания". Метафорический смысл этого определения заключается в той простой мысли, что "сколько зарабатываешь, так и живешь" и соответственно "по одежке протягивай ножки". Глядя на графики (рис.1,2,11-18), можно предположить, что российское книгоиздание близко к тому чтобы "протянуть ноги". Действительно, на фоне падающих тиражей, отпускная издательская цена книг самого массового жанра после августа 1998 года стабильно колеблется около одного доллара! А это означает, что издатель, зажатый между "долларовой наковальней" наших экспортноориентированных бумажников и "молотом" покупательной способности населения, зарабатывает с каждой проданной (!) книги около 3-х рублей, а автор и того меньше - около 2 рублей. Все остальное оседает у торговцев. До начала 2002 года российским издателям как-то удавалось справляться с положением... Введение же с 1 января 2002 года НДС, съедающее и без того мизерную прибыль, делает положение отрасли критическим.
      Ситуация усугубляется тенденцией к укрупнению капиталов, к созданию на книжном рынке вертикально интегрированных структур. Это приводит к ситуации, когда крупные издательские концерны и объединения постепенно поглощают конкурентов. Развитие российской книгоиздательской системы все больше напоминает азиатскую модель картельного бизнеса, в которой рынок контролируют крупные группы, не терпящие внутри себя конкурентов. В перспективе это, в том числе, означает застой отрасли. В такой ситуации в крайне трудное положение попадают малые и средние издательства, не имеющие товарных запасов, своих каналов реализации и рычагов давления на полиграфистов. Их продукция становится неконкурентоспособной. Крупные издательские организации, в особенности те, что имеют свои типографские мощности, в короткой перспективе получают несомненные преимущества, активно вытесняя конкурентов с рынка. Однако, повторим, в стратегическом плане, проигрывают все, ибо малые и средние издательства, как правило, являются творческими лабораториями, где рождаются новые издательские идеи, заимствуемые затем лидерами рынка. Конкуренция в таком креативном бизнесе как книгоиздание просто необходима. Не будет свежих идей, не будет новых книг и авторов, не будет товара, не будет и прибыли. Теряют в результате все. И большие и малые издательства.
      При этом, к сожалению, книги вовсе не обязательный товар и отнюдь не "хлеб насущный" для большинства россиян. В таких условиях чтение все больше приобретает утилитарный характер, а разговоры о духовности, русской культуре и языке все чаще напоминают идеологические клише, не обеспеченные реальной культурной политикой.
      Краткосрочный прогноз развития книгоиздания. 2002-2003 годы
      Прогнозы в нашей стране дело неблагодарное, однако, мы все же попробуем сформулировать тезисно перспективы на 2002/2003 гг. Они, на наш взгляд, таковы.
      Поскольку рублевые цены на книги растут, а "долларовая" емкость российского рынка почти не меняется, то по нашим прогнозам "неликвид" книжного товара к концу 2002 года году достигнет:
      $250 000 000 - $300 000 000 в денежном исчислении;
      или около 100 000 000 - 150 000 000 экз. книг;
      или около 15000 - 16 000 наименований.
      Этот потенциальный "неликвид" - либо замороженные в товаре деньги, либо перспектива, что к 2003 году выпуск книг в России будет сокращен на 25-30% (рис.1,2).
      Этот мрачный сценарий будет реализован, если НДС на печатную продукцию будет сохранен на уровне 20%. По ситуации на начало весны 2002 года есть надежда на то, что налог снизят. Полагаем нулевую ставку книгоиздателям не вернут. Щедрости властей хватит, скорее всего, ровно на 10%. Но даже если НДС вернется к нулю, старых цен на книги рынок уже не вернет. Введенный с 1 января 2002 года НДС успеет сделать свое "черное дело" - книжный бизнес ждет череда слияний и поглощений. Число мелких и средних издательств заметно сократится. Происходит все это на фоне публично провозглашенной заботы о духовности россиян, культуре и среднем классе, как системообразующем социальном слое стабильного общества. Словом, перспективы безрадостные.
      Некоторые культурологические аспекты книгоиздания. 1991-2002 годы
      Рассмотрим и некоторые культурологические аспекты современного книгоиздания. Оговоримся сразу - в задачу настоящей работы не входит подробный анализ литературного процесса нового времени. Литературоведческие вопросы нами рассматриваются прежде всего в контексте книгоиздательских проблем.
      Для начала немного статистики.
      В 80-е годы в СССР издавалось примерно 80000 наименований книг (в России - где-то 50000) в год суммарным тиражом около 1800 млн. экземпляров, что составляло около 7 книг на человека в год [3].
      В середине 90-х в России выпускалось около 35000 наименований суммарным тиражом около 425 млн.экз, то есть менее 3-х книг в год на россиянина [2].
      В 2000 году выпущено почти 60000 наименований книг тиражом 470 млн. экземпляров или чуть более 3-х книг на человека в год (точнее 3.3-3.4 кн./год) или около 7 книг на одну семью [2]. Напомним, что в развитых странах этот же показатель составляет около 15 книг на человека в год [4,8].
      По количеству наименований книг, выпускаемых сегодня российскими издателями на душу населения мы отстаем, к примеру, от Германии почти в три раза [4,8] (рис. 27).
      Средний россиянин тратит на покупку книг сумму эквивалентную 10 долларам в год [8,13].
      По данным ВЦИОМ сегодня самые популярные жанры таковы: детективы, боевики, приключения (около 30%), романы о любви, "женские" романы (23.9%), книги по истории, исторические романы (24.1%) , книги по домашнему хозяйству ( 16.4%), романы русских и зарубежных классиков (14.1%), энциклопедии, словари, справочники (11.5%) ( рис.22,23).
      Читают люди в основном дома [11]. Информацию о новинках книжного рынка черпают где угодно (рис.26), но только не через специальные книжные рубрики в СМИ (там ее находят не более чем в 10% случаев).
      Сегодня в России, основным читателем становится нарождающийся средний класс, составляющий по исследованиям журнала "Эксперт" [11] около 20% населения. За год "новый средний русский" прочитывает примерно 20-25 книг, тратит на их покупку около 40 долларов год, но готов тратить в 2.5 раза больше.
      По данным ВЦИОМ [13] треть россиян (около 34 %) не читает вообще или "очень редко" (около 1 книги в год) (рис. 25).
      Такова ситуация с книгоизданием и чтением в "сухих цифрах".
      А какова ее предыстория?
      Если рассматривать содержательное наполнение российского книгоиздания последних десяти лет, то можно выделить три этапа, совпадающих по сути с этапами становления отрасли, рассмотренными выше.
      Постсоветский период.
      Первый назовем условно "постсоветский". Его хронологические рамки 1991-1994/1995 годы. Это был этап ликвидации дефицита литературы массовых жанров - от детектива до сентиментального романа, от детских книг до прикладных и справочных изданий. В этот период доля тиража переводной литературы в общем выпуске достигала 50%, а в художественной литературе доходила и до 80 % (рис. 24). Приведем лишь один пример -входившие в то время в число российских лидеров издательства РМЖ "Панорама", "Центрполиграф", "Гермес" не выпустили в 1993 году ни одной (!) книги отечественного автора [5]. Самые популярные жанры - сентиментальный роман 30%, детективы - 26%, фантастика - 15%. Лидеры среди авторов - Д.Хилпатрик, Д.Кунц, С.Шелдон, Ж.Бенцони, Б.Картленд, кинороман "Просто Мария" [5,8] и т.п. Новые частные издательства заняли лидирующие позиции в выпуске художественной литературы, разделив с государственными нишу детской книги, заметно уступая "старым" издательствам в выпуске специализированной литературы (словари, медицинская книга, энциклопедии и так далее).
      Период "вала"
      Второй период условно можно назвать "периодом вала" или "периодом серий", а можно и "периодом раскрутки". Хронологически он совпадает с эволюционным периодом становления российского книгоиздания (1995-1998 гг.). Издательское сообщество, пережив кризис 1994/1995 года (рис.1,2,11,14), оформилось и консолидировалось. "Базар" постепенно сменился рынком. Исчерпав лимиты, отпущенные советским книжным дефицитом, издатели встали перед необходимостью формирования нового содержания и структуры выпуска, раскрутки собственных издательских и авторских брендов.
      Для решения этих задач был выбран единственно правильный путь - если имен и названий нет, их надо создавать. Но как?.. Выпуская серии, эмпирическим путем изучая читательский спрос, постепенно "высеивая" из серий отдельные проекты и новые авторские имена, занимая свою нишу на рынке, зарабатывая издательскую репутацию. Если в 1993 году в России существовало 220 книжных серий, то к 1997 году их число достигало уже 1200 [5]! Среди этих проектов отдельного упоминания заслуживают серии "Черная кошка" (издательство ЭКСМО), "Любовный роман" (РМЖ "Панорама") и "Арлекин" ("Радуга"), счет книг в которых шел на десятки и сотни! Количество должно было неминуемо перерасти в качество - постепенно российское книгоиздание обретало "свое лицо". В отличие от начала 90-х литературный процесс стал более "национальным" [7]. Наши литераторы научились создавать любовные романы, фэнтези, детективы, триллеры и в том числе на "отечественном материале". Тут надо отдать должное издательствам ЭКСМО, ВАГРИУС, РИПОЛ и некоторым другим, которые, пойдя на серьезный коммерческий риск, еще в 1993/1994 году начали системно выводить на рынок отечественных авторов. Дорогостоящий "натурный" эксперимент удался - появились, вернее были созданы, авторы-бренды В.Доценко, А.Маринина, Н.Леонов, А.Бушков, Д.Корецкий и другие [5]. Родились и обрели популярность новые жанры - отечественный боевик, российский женский роман и т.д. Возрождался интерес издателей к современной "серьезной" отечественной прозе - книги В.Пелевина, Л.Улицкой, В.Токаревой, Л.Петрушевской, Э.Радзинского все чаще появлялись в списках бестселлеров.
      Издатели постоянно находились в поиске новых ниш и направлений. Снижались средние тиражи изданий, росло число наименований, повышалось качество содержания и исполнения книг. Заметно сократился выпуск переводной литературы (рис.24). Характеризуя этот период, важно отметить "пропасть", существовавшую между, так называемой, коммерческой и "настоящей" литературой [9,11,12]. Под последней часто понимался модный и "широко популярный в узких столичных кругах", так называемый постмодернизм.
      Время проектов
      И наконец третий период в российском книгоиздании в его содержательном аспекте наступил где-то после дефолта 1998 года и продолжается до сих пор. Этот период можно назвать "временем издательских проектов", или "временем брендов", или "временем мейнстрима" (mainstream).
      За последние 15 лет литература прошла путь превращения из идеологического ресурса партии, поля общественных битв времен перестройки в сугубо личное дело каждого [11]. В этот период закончилась эпоха писателей-трибунов и "поэтов - больше чем поэтов". Канул в лету социалистический реализм, теперь же проходит и время остромодного постмодернизма, будоражившего умы и вкусы интеллектуалов 90-х. Заканчивается пора литературных экспериментов, иногда изящных и талантливых по форме, но почти всегда беспредметных по содержанию. Драматизм и насыщенность современной жизни делают сегодня такую литературу неактуальной и малотиражной.
      Анализ списков номинантов литературных премий (от Букера до Анти-Букера и т.п.) за последние десять лет и рейтингов продаж книг за тот же период, показывает, что пересечение имен авторов минимально. Собственно В.Пелевин, В.Маканин, Чхартишвили-Акунин, Л.Улицкая, Т.Толстая, еще 2-3 имени и все! Причин и объяснений этому немало. В них лишь не следует включать нежелание российских издателей публиковать произведения номинантов. Оно, желание, есть - нет тиражей. Средний тираж книг современной прозы менее 5000 экз. Почему так? Отчасти объяснение в элитарности и "столичности" литературной тусовки, формирующей литературно-премиальную жизнь, в замкнутости ее на самою себя, а не на читателя, в ориентации на модность, но не популярность. Здесь не могу не процитировать классика русской литературы ХХ века Бориса Васильева, написавшего недавно в "Книжном обозрении" следующее: "...В моем детстве весьма популярной была классическая борьба. Группы борцов переезжали из города в город, борясь за чемпионский титул. Демонстрировались приемы, броски через спину с "мостика" и прочие чудеса борцовского искусства. Но главное чудо состояло в том, что если в Саратове победила "Черная маска", повергнув на лопатки "Маску красную", то в Астрахани все было наоборот. Но это - для публики, а чтобы борцы не потеряли форму, они раз в году встречались в Гамбурге, где, пыхтя и страдая без всякой публики, устанавливали по "гамбургскому счету", кто есть кто в отсутствии лиц заинтересованных. В смутные времена то же самое происходит и с литературой. Небывалое множество всяческих премий присуждается, сдается мне, по принципу борцовских групп моего детства: если "Икс" получил Букера сегодня, то "Игрек" получит Антибукера завтра...". Трудно не согласиться с мудрым человеком!
      Читая книги многих современных прозаиков, задаешься вопросом: "А где собственно тот messagе, с которым автор выходит к читателю?". Нет ответа. Не думают авторы этих произведений о читателе, презрительно отвергая разговоры о коммерческой составляющей любого настоящего успеха. Что же - это их право, однако для российского издателя в его сегодняшних обстоятельствах - прав прежде всего читатель...
      К концу 90-х "тихо отошел" в область мифологии и "самый читающий народ". Многие из тех, кто анализирует современный российский книжный рынок, делают поспешный вывод о том, что читательские предпочтения переходят к качественной современной прозе, имея ввиду ту самую "настоящую литературу, мол "слава богу, россияне устали от боевиков и женских романов и возвращаются, наконец, к настоящей литературе". Не совсем верно. Весь мир читает хорошие детективы, мемуарную литературу и женские романы. А мы вот в России по этой логике пошли другим путем - мы предпоЧИТАЕМ качественную современную прозу. Это не так! На самом деле, изменились не предпочтения потребителя книжной продукции. Изменилась сама читательская аудитория. Точнее она сильно сократилась. Осталось ее ядро. Это ядро составляют те, у кого за 90-е годы появился или не пропал вкус к чтению. Банально, но верно утверждение - чтение любой литературы требует интеллектуальных усилий. Те, кто от скуки, от отсутствия других развлечений в начале и средине 90-х брал в руки дешевые боевики, бульварные романы, кинороманы, наспех переведенные детективы и т.п., чтобы занять время, сейчас решают лишь "Кто пойдет за "Клинским"... Что опять не повезло с народом? Да нет - так везде. Повторим изменились не предпочтения, упорядочилась и оформилась часть общества, которая, собственно, и называется читателями. Она - эта часть - разборчива в жанрах и авторах, более требовательна к качеству текстов. Ее читательские интересы и предпочтения вполне корреспондируются с таковыми же в других развитых странах [8,11,13] (рис.12,22,23). При этом не никакой беды в том, что современная проза издается тиражом 5000 экз. Аналогичная ситуация и в США, и в Англии, и в Голландии, и в Китае. Все те же 5000-7000 экземпляров. Эти изменения аудитории уловили и "гиганты-универсалы" издательского бизнеса (ЭКСМО, АСТ, ОЛМА-пресс). Не потому, что их руководителям вдруг "вспомнилось о высоком" и захотелось "сеять разумное, доброе, вечное", а потому что им теперь надо обслуживать другого читателя. Не того, на ком они заработали свои капиталы, а того, с кем давно и плодотворно работают толстые журналы, "ВАГРИУС", "НЛО", "Захаров", "Ad Marginem", "Эллис лак", "Амфора" и другие. Не стремление "к духовности" движет издателями, но здравый смысл и экономическая выгода.
      Собирательный образ читателя нового века - представитель среднего класса, не потерявший вкуса к чтению и не желающий читать ни элитарную, ни массовую литературу [9,11,12]. Именно на него, по нашему мнению, будут работать в ближайшее время издатели. Вкусы и интересы этого класса определяют сегодняшний коммерческий успех изданий Б.Акунина, В.Пелевина, Э.Радзинского, И.Хмелевской, Дж.Роллинг, Венедикта Ерофеева, Дж.Р.Р.Толкиена и других.
      Как справедливо отметила в своей статье в "Еженедельном журнале" [12] Г.Юзефович: "Долгожданное пришествие мейнстрима, рассчитанного на кассовый успех, имеет и свою обратную сторону: прочей литературной жизни грозит скорая маргинализация... Впрочем, маргинализация - это не обязательно плохо. Уход литературного эксперимента туда, где ему и положено находиться - на периферию литературного процесса, - явление правильное и закономерное. Именно там и только при условии существования литературной магистрали может зародиться новый авангард...".
      Среди аспектов, значимых для издателей, отмечу еще один - тенденция последнего времени такова, что вновь возрастает роль издателя, как креативной составляющей книжного бизнеса. Реализаторы, эти "длиннорукие мальчики", воспринимающие книги лишь через прайс-листы, пачки и контейнеры, начинают прислушиваться к издателям, редакторам, художникам. Диктат торговца постепенно снижается. Началось, как уже указывалось, время проектов в книгоиздании. И тут преуспеют те, кто лучше думает, лучше образован, лучше организовал литературный процесс в издательстве.
      Приходит время мейнстрима, время литературы и книг хорошего качества, но не элитарных, время авторов, ориентированных на успех, в том числе коммерческий, но не на модность [13]. Это равно относится ко всем жанрам от детектива до мемуаристики, от детской до справочно-энциклопедической литературы. Новые реалии порождают новый реализм в литературе. И это хорошо. Это дает издателям надежду на сохранение интереса россиян к книге.
      Новые технологии. Электронное книгоиздание.
      Вместе с научно-техническим прогрессом в книгоиздание за последнее десятилетие приходят Интернет, электронные библиотеки (e-библиотеки), так называемые электронные книги (e-book), сетература и прочие новомодные понятия и явления. Автору этих строк приходилось участвовать в разного рода обсуждениях и круглых столах, посвященных новым издательским технологиям. На них нередко звучат мрачные прогнозы в отношении бумажных книг и традиционного книгоиздания. Мол, наступает закат этой отрасли и дальше все будет совсем по-другому - между автором и читателем не станет впредь посредников, издательства отомрут, бумажная книга уйдет в небытие. И случится это все чуть ли не завтра... Особенно часто такие оценки исходят от людей, которые в своей профессиональной и обыденной жизни боятся ближе, чем на метр, подойти к компьютеру, видя в нем нечто большее, чем просто электронное устройство.
      Сейчас в связи с появлением е-book ведется много разговоров о будущем бумажной книги, нужна ли она вообще, каковы ее перспективы, и каково место издателя в новых условиях. Возникновению этих дискуссий способствовали определенные события [10]. Так, к примеру, большой резонанс и едва ли не эпохальный масштаб получил факт, имевший место 14-го марта 2000 года, когда на сайте издательства Simon Schuster был выставлен на продажу текст ранее не публиковавшейся новеллы Стивена Кинга "Верхом на пуле". Тогда за двое суток было продано около полумиллиона ее электронных копий. Первые результаты вдохновили автора новеллы и апологетов электронного книгоиздания. Тогда же оформились прогнозы, что следующее поколение не будет знать бумажных книг. Однако достаточно быстро тон в оценке ближайших перспектив e-book сменился на осторожно-пессимистический. Причина - в трудностях с электронными платежами и проблемы с пиратством в Сети. Таким образом, даже на Западе полагают, что эпоха электронных книг пока не наступила. По данным ежегодного опроса читателей, проведенного Consumer Book Buying Study для журнала Publishers Weekly [10], большинство пользователей Интернета, активно читающих книги, не верят, что электронные устройства для чтения текстов в ближайшее время заменят обычные бумажные издания, а многие вообще про них ничего не слышали. Да и те, кто слышал, пока осторожны. Около 70 % зарубежных пользователей Интернета - то есть тех, кто знает, что такое e-book, не собираются их покупать в ближайшие годы. Зато на Западе процветает "смежное" направление - продажа бумажных книг через Интернет. Более того, оказалось, что три четверти зарубежных пользователей Интернета предпочитают покупать бумажные книги именно в Интернет-магазинах, а не на "традиционных" книжных развалах [10]. Сейчас обычные бумажные книги - самые продаваемые в Сети товары. Их доля в номенклатуре продаж - более 40%, книги опережают по продажам через сеть даже компакт и DVD-диски.
      Таким образом, продажа книг через Интернет на Западе, пожалуй, главное новшество в книгоиздательском бизнесе за последние десятилетия. Говорить же о значимых объемах интернет-продаж книг в России пока не приходится ( по разным оценкам - это 1-2% рынка). Причины тому - неразвитость электронных платежей, тотальное пиратство в Рунете (русскоязычная составляющая мировой Сети), слабая правовая база, низкая компьютеризация страны, отсутствие отлаженных сетей доставки книг, бедность населения, относительная дешевизна бумажных изданий, культурные традиции, наконец.
      Стоит ли российским издателям бояться электронных книг? Не отомрет ли в перспективе профессия издателя? Убежден, что ответ на оба вопроса - нет, поскольку здесь нет актуальной проблемы. Если в обозримом будущем электронная книга станет по удобству пользования и по себестоимости сопоставима с книгой бумажной, издатели просто перейдут на новый носитель. Однако, по прогнозам, этого не произойдет в ближайшие 10-15 лет.
      Реальная проблема - публикации текстов в Сети. Сегодня в Рунете опубликовать текст может кто угодно: и его автор, и издательство, и вообще непонятно кто, что создает понятийные и правовые проблемы.
      С юридической точки зрения публикация в Интернете текста без согласования с правообладателем - это чистой воды пиратство.
      Несмотря на то, что все понимают пиратскую сущность электронных библиотек, они, тем не менее, существуют и процветают в Рунете. Почему издатели и правообладатели не борются с этим? Ответ - цена вопроса не та. Речь идет о неком кризисе системы охраны авторских прав и системы правопринуждения. Если говорить кратко, правопринуждение не может стоить дороже, чем защищаемый продукт. В этом и состоит основная причина пассивности правообладателей. Для них это слишком большие траты средств и времени. Издательства, разумеется, пытаются бороться за свои права, но в силу непроработанности правовой базы эта борьба пока не эффективна даже на Западе, и уж подавно в России. По этим же причинам, российские издатели не только мирятся c этими явлениями, но и пытаются обратить их себе на пользу, не ставя жестких препонов публикациям текстов с Сети и не пытаясь перебороть ситуацию "в лоб". Справедливо полагая, что лучше использовать ее себе во благо, побуждая пиратов давать информацию о правообладателях. Тем самым и, в том числе, таким образом используя Интернет для рекламы и продвижения своих авторов и проектов.