Некоторое время Снайдеров постоял во дворе, зябко кутаясь от утренней прохлады в латаный-перелатаный ватник, успешно переживший не менее двух поколений носивших его людей. Дин невольно поглядел на звезды, слабо мерцавшие в начинающем розоветь на востоке небе. Словно пытался разглядеть Дыру, которая приближалась к Земле со сЬростью нескольких тысяч километров в секунду. Но на небе, конечно же, ничего особенного не было видно. Только редкие перистые облачка, застывшие в вышине небрежными мазками. Будто кто-то черканул по небу намыленной кисточкой для бритья...
      Дин вздохнул и пошел в дом. Жена возилась, накрывая на стол нехитрый завтрак.
      - Мил уже встал? - спросил Снайдеров, хотя и сам слышал, что из комнаты сына не доносится ни звука.
      - Да пусть еще немного поспит, - попросила жена. - Он же вчера поздно лег...
      - Ты мне мальчишку не балуй! - с нарочитой суровостью сказал Дин. "Поздно лег"! Знаем мы, чем он ночами напролет занимается! Все со своей музыкой никак не расстанется - и что она только далась парню? Ведь ему пора бы уже и к станку приучаться. Я-то, помнится, в его годы...
      - Ешь давай! - неодобрительно перебила Дина жена и придвинула к нему поближе тарелку с гренками.
      Гренки были изготовлены из древних сухарей, благополучно доживших до заплесневелости и потому слегка горчивших. Если бы не горячий чай-суррогат морковного оттенка, их вообще нельзя было бы прожевать. Но есть было необходимо, чтобы во время работы не рухнуть лицом прямо на бешено бращающййся шпиндель вследствие голодного обморока.
      Еда тоже была частью Долга.
      С трудом расправившись с гренками; Дин напялил на себя промасленный, израненный стружками рабочий комбинезон и двинулся в сарай.
      При этом ?н невольно вспомнил рассказы деда о том, как раньше, когда производство еще было сосредоточено в крупных производственных центрах, именуемых заводами, людям каждый день приходилось добираться на работу монорельсом, а потом возвращаться домой. Сейчас транспорта и топлива хватало лишь на перевозку производственных грузов, поэтому многие трудились на дому...
      Когда над горизонтом встало солнце, работа у Дина была в самом разгаре. Правда, ему то и дело приходилось скверно ругаться сквозь зубы и с досадой сплевывать на кучу ржавой стружки. Ветер дул с переменной силой, а выходной стабилизатор у ветряка прогорел еще неделю назад, поэтому напряжение в сети скакало и резцы ломались один за другим, запарывая уже почти готовые детали. Этак и дневную норму не выполнить, а чем это грозит - известное дело.
      Во-первых, не видать тогда всей семье продуктового пайка. Во-вторых, не получит тогда Мил давно обещанных ему новых сапог, выдаваемых в качестве премии за регулярное выполнение плана. В-третьих... Нет, лучше не думать об этом!
      - Подай-ка расточной резец. Мил, - не отрывая взгляда от зажатой в тисках патрона заготовки, машинально сказал Дин через плечо.
      Молчание.
      - Ты что, заснул, что ли? - Снайдеров, нахмурившись, оторвался от работы.
      И только тут до него дошло, что мальчишки в сарае нет. Опять куда-то сбежал, стервец! Беда с ним, да и только! Так и норовит удрать к своей пиликалке! Придется снова хорошенько накрутить ему уши!
      Сердито кряхтя и ворча, Снайдеров-старший вынужден был сам заняться поисками, но, как на грех, запасы резцов в сарае иссякли, и пришлось отправиться в дом: НЗ инструментов хранился в бывшем книжном шкафу.
      Еще с порога Дин услышал звуки скрипки и подумал: "Ох и задам я сейчас трепку этому лодырю!" Он рывком распахнул дверь в комнатку сына. И остолбенело замер, не решаясь войти.
      Сидя на полу. Мил водил деревянной палочкой по струнам своей "пиликалки", и мелодия, которая при этом рождалась, была такой, что гнев Дина мгновенно улетучился. В музыке, выплывавшей из-под пальцев мальчишки, были неизбывная печаль и надежда, горькая боль и мужество, неизбежная гибель и вечная жизнь. То, что составляло суть Плана.
      Очнувшись от столбняка, Снайдеров беззвучно притворил дверь. Только теперь он вдруг понял, что у его десятилетнего отпрыска, которому.он то и дело щедро отпускал подзатыльники за упорное нежелание постигать азы токарного дела, настоящий талант музыканта, и это открытие ошеломило его.
      "Что же делать? - мучительно размышлял Дин, сидя на ступеньке крыльца сарая. - Что-то ведь надо теперь делать, нельзя, чтобы все оставалось как раньше!"
      Его раздумья прервал сильный стук в ворота. Это была китаянка Фа на своей телеге, в которую был запряжен вороной жеребец. В их поселке она исполняла обязанности нормировщицы, снабженки и приемщицы готовой продукции.
      - Совсем ты заработался, Дин, - весело упрекнула Фа, когда Снайдеров нехотя открыл ворота. - Даже не слышишь, что к тебе стучатся. В общем, так. С сегодняшнего дня для токарей решено повысить суточную норму выработки. Вот циркуляр. Прочитай и распишись на обороте.
      Дин медленно, почти по слогам, прочел текст, отпечатанный на серой бумаге, и побледнел.
      - Да вы что?! - воскликнул он. - С ума сошли? Двести болтов! Интересно, откуда берется это постоянное повышение нормы? Кто у вас там сидит такой умный и решает, будто мы здесь сидим и ни черта не делаем?! Что, народ лучше работать стал, что ли? Или у кого-то выросла еще одна пара рук?!
      - Как же, - усмехнулась нормировщица. - Рабочих рук, наоборот, с каждым днем становится все меньше. Вон, позавчера в Рогулине двадцать человек от болотной лихорадки померли, вчера в соседней деревне сразу пятеро на тот свет отправились, а от чего - никому не известно!
      - Это всепонятно, - согласился Снайдеров. - Смерть есть смерть, тут ничего не сделаешь. Только мне теперь надо ни есть, ни спать, чтобы столько болтов за сутки сделать!
      - Ну, это твои проблемы, - беспечно отмахнулась китаянка. - У тебя вон сын есть. Большой уже помощник вырос! А тем, у кого детей нет, вообще не на кого надеяться. Так что, хочешь не хочешь, а выполнять норму тебе придется. Завтра тебе подбросят еще заготовок и резцов, ты только скажи, что и сколько нужно. Эй, куда же ты?
      Но Дин ее уже не слушал. Он вернулся в дом и уселся за стол, рассеянно прислушиваясь, как жена громыхает ведрами в подполе, перебирая прорастающий картофель.
      "Вот как, - думал он. - План есть План. Нужно думать о будущем. Нужно жертвовать собой ради этого будущего. Собой - это понятно, это мы всегда делали и будем готовы делать до тех пор, пока не подохнем - либо от голода, либо от холода, либо от отлетевшего обломка резца, либо от этой... как ее?.. болотной лихорадки. Но как быть с женами и детьми нашими? Как мы можем решать за них, что они должны, а что не должны делать?!"
      Он поднялся и полез по хлипкой, то и дело грозящей обвалиться лестнице на чердак. Где-то там, среди хлама, передаваемого от поколения к поколению семьи Снайдеровых, должны были лежать книги. Книги, которые могли содержать сведения о том, как можно выжить в одиночку. Как вести хозяйство, как сеять, выращивать хлеб, как охотиться на зверей, как делать себе одежду и все прочее, необходимое для жизни - если, конечно, можно будет назвать такое существование жизнью.
      Координатор производственного участка Плана номер две тысячи тринадцать не верил своим ушам.
      - Вы сказали - отказался выполнять План?! - переспросил он своего помощника, отвечавшего за сектор механической обработки. - И как фамилия этого отказника?
      - Снайдеров, Дин Снайдеров --- с готовностью подсказал помощник.
      - Да вы представляете себе, чем/это грозит? - взорвался координатор.
      - Представляю, координатор, - подхватил помощник. - Строительство шестисотого модуля оказывается под угрозой срыва из-за каких-то там болтов! Да за это... судить, расстреливать надо!
      Координатор искоса взглянул на своего собеседника.
      .
      - Что вы несете? - уже другим тоном осведомился он. - Вы же прекрасно знаете, что судов давно нет. И расстреливать этих болванов мы тоже не имеем права. Единственное, что мы можем сделать в етой ситуации, - это прекратить обеспечение Снайдерова продуктами и прочим довольствием, положенным работающим на План... Вы лучше вот что... Примите меры к тому, чтобы задание этого дезертира равномерно раскидали по другим рабочим в качестве добавки к норме.
      - Но это... это невозможно, координатор! - вскричал помощник, сразу утратив былую подобострастность. - Люди и так работают на пределе сил, еще немного - и может вспыхнуть... могут вспыхнуть волнения!
      - Тогда решайте сами! - отрубил координатор. - В конечном счете, меня не интересует, что именно вы предпримете... хоть сами становитесь за станок - вы же, помнится, когда-то тоже изучали токарное дело? Меня интересует одно: к завтрашнему утру эти проклятые болты должны быть готовы! План есть План, и не выполнять его мы не имеем никакого права! Понятно?
      16
      - Послушай, Дин, - сказал помощник координатора, в тот же вечер лично прибывший к Снайдеро-ву. - Я все понимаю. Тебе надоела тяжелая работа, и ты решил начать новую жизнь. Только... только как ты можешь рисковать судьбой всех своих потомков? Ты об этом хоть подумал, а? Что они будут говорить о тебе, когда их не пустят на борт "ковчегов" как потомков дезертира? А то, что их не включат в число эвакуируемых, я тебе гарантирую как официальный представитель администрации.
      - Я и сам это знаю, - угрюмо пробурчал Снайдеров в щель приоткрытых ворот. - Можете оставить свои гарантии при себе. Ваш План с самого начала не отличался гуманностью, хотя жестокость его была замаскирована мнимой заботой о будущих поколениях. Только вот что я хотел бы у вас спросить: можно ли ради будущего жертвовать настоящим? Можно ли работать на это самое будущее, если видишь, что твой ребенок голодает, что он обречен остаться полуграмотным, что он то и дело болеет всякой заразой и в конечном счете - не видит ничего светлого в жизни, потому что над ним, над всеми нами постоянно висит этот проклятый лозунг: "Все - для Плана, все - для будущего"? И простит ли нас человечество, которое придет нам на смену, за то, что мы спасли его такой ценой? - Он помолчал. - У меня сын жить не может без игры на пили... на скрипке, он играет на ней как бог, хотя ему - всего десять лет! И что, по-вашему, я должен гробить его талант, загоняя его ремнем к токарному станку, чтобы он всю свою жизнь точил какие-нибудь сраные болты?!
      Помощник координатора криво усмехнулся.
      - Хорошо, - сказал он. - В принципе твои доводы мне понятны. Но ты упускаешь из виду одно немаловажное обстоятельство, Дин. Отказываясь выполнять План, ты, по сути дела, предаешь все предыдущие поколения. Своего отца, деда, прадеда. Если ты станешь дезертиром, то ради чего каждый из них мучился всю свою жизнь? А самый первый Снайдеров - что, он напрасно сделал выбор в пользу Плана, оставшись на Земле?!
      - Не трогайте первое поколение, - набычившись, сказал Снайдеров. - Откуда вы знаете, какой выбор тогда сделал каждый? И был ли этот выбор вообще?
      - Что ты имеешь в виду, Дин?
      - Вам, наверное, неизвестно, что не все из первого поколения Плана остались на Земле по своей воле, - медленно проговорил токарь.
      - Что ты мелешь? - вскричал возмущенно помощник. - Спятил совсем?! Грязный клеветник!
      - Вчера я нашел на чердаке дневник своего предка... того, что принимал участие а( Референдуме, - нехотя продолжал Дин, словно не слыша своего собеседника. - Он пишет там, что хотел улететь, как и многие другие, но кораблей в то время было слишком мало, чтобы вместить всех желающих. Именно поэтому властями тогда была проведена тайная жеребьевка. Моему предку не повезло, и он до самой смерти мучился - не только от того, что ему не выпал счастливый билет, но и от того, что, попав в безжалостные тиски Плана, он был вынужден всю оставшуюся жизнь врать своим детям и внукам по поводу Выбора!
      - Ну что ж, - сказал помощник координатора, глядя поверх головы токаря, значит, предательство у вас в роду, и оно передавалось из поколения в поколение вместе с генами, как врожденный тайный порок, пока наконец не вылезло наружу из тебя. Ладно. Держать за руки и за ноги мы тебя не собираемся. Решил сбежать в кустики - беги! Только посмотрим, как ты запоешь хотя бы через месяц.
      - Посмотрим, - согласился Дин.
      Они враждебно замолчали, и в наступившей тишине сразу стало отчетливо слышно, как в доме за спиной Снайдерова то плачет, то ликует скрипка.
      ЭПИЗОДЫ 17-19. ДЕВЯТОЕ ПОКОЛЕНИЕ ПЛАНА
      17
      Насколько они могли судить, облетев несколько раз планету насамой низкой орбите, условия для жизни здесь были отличными. Почти как на Земле. И даже лучше. Единственное, что осложняло их задачу, - явное наличие высокоразвитой цивилизации, причем гуманоидного типа: в центре одного из континентов планеты располагался гигантский, протянувшийся во все стороны на сотни километров, город. Это был, несомненно, город со множеством зданий, улиц, площадей, гладких бетонных дорог и различных сооружений.
      Можно было бы, конечно, попытаться добыть хотя бы минимум сведений о хозяевах планеты путем наблюдений с орбиты, но на это у экипажа корабля-разведчика не хватало времени. Каждый день был на счету, потому что слишком мало времени оставалось до Катастрофы и надо было форсировать завершение Плана.
      Поэтому звездолетчики решили обойтись без предварительной разведки и совершили посадку неподалеку от Города. Было еще одно обстоятельство, заставлявшее экипаж отказаться от изучения планеты, и оно удручало своей низменной сутью. Голод. Самый обыкновенный голод, от которого судорога сводит внутренности и не дает ни думать, ни работать, ни выполнять задание. Мечась от одной звездной системы к другой в безнадежных поисках подходящей планеты, разведчики растратили почти все продовольственные запасы, которые они взяли с собой в полет, а рекомендованные специалистами питательные растения (преимущественно водоросли хлореллы и морская капуста), которые выращивались в корабельной оранжерее, не могли насытить молодых здоровых мужчин. Неудивительно, что члены экипажа все чаще теряли сознание в самый неподходящий момент: питание было явно недостаточным для того, чтобы переносить полетные перегрузки, - и поэтому дежурить в рубке приходилось, как правило, попарно.
      Определенный риск в том, чтобы лезть вот так наобум к аборигенам, конечно, был, но четверка звездолетчиков дружно проголосовала за немедленную посадку.
      Наличие на этой планете цивилизации гуманоидного типа позволяло надеяться, что в результате контакта будет решена и проблема питания экипажа. В первую очередь, а уж потом - и все остальные проблемы.
      Первым на поверхность новой планеты ступил, как и полагается, капитан Снайдеров. За ним, заботливо страхуя друг друга, чтобы не свалиться от внезапного головокружения с трапа двадцатиметровой высоты, слезли штурман Сандро Ривера и бортинженер Джек Финней. Второй пилот Алексей Колоар?в был оставлен капитаном дежурить на борту корабля. Не столько потому, что он был здоровяком, сколько потому, что за время полета у Алексея сильно ухудшилось зрение, и он едва был бы в состоянии передвигаться самостоятельно по поверхности планеты. Связь с ним должна была осуществляться с помощью ультракоротковолновых передатчиков. На всякий случай разведчики захватили с собой и десантные автоматы - мало ли что и кто их ожидает.
      Однако, как ни странно, никто из аборигенов не встречал гостей из космоса, хотя вокруг активно передвигались странные машины, а из недалекого Города доносились звуки бурной жизнедеятельности, сливавшиеся на расстоянии в неразборчивую какофонию.
      Проверив связь с Колотовым, Снайдеров, Ривера и Финней двинулись к Городу.
      Идти было не так уж далеко, но трудно. За время полета, несмотря на постоянные физические упражнения, мышцы успели слегка атрофироваться, и теперь приходилось напрягать их, чтобы адаптироваться к новым условиям.
      Пройдя напрямик через обширное голое поле, похожее на брошенную взлетную полосу, они вышли на гладкую дорогу, покрытую неизвестным блестящим материалом. По дороге то и дело стремительно проносились в обоих направлениях машины, разглядеть которые из-за их бешеной скорости не представлялось возможным. Либо эти машины были полностью автоматизированы, либо водители их не проявляли никакого любопытства к пришельцам, но ни одна из этих наземных ракет не только не остановилась, но даже не замедлила своего полета рядом с землянами.
      Как и следовало ожидать, дорога привела их в Город. Несколько кварталов Снайдеров и его спутники прошли, то и дело озираясь по сторонам и будучи готовыми к любой неожиданности. Однако никто так и не встретился им на пути. Аборигены словно вымерли. Еще разведчиков поразило то, что нигде не было видно мусора. Улицы были такими чистыми, что по ним было даже страшновато идти. Воздух также был дурманяще чист и свеж. Судя по первым впечатлениям, с экологией на планете было все в порядке.
      Добравшись до небольшой площади, земляне невольно остановились и с любопытством огляделись.
      В окнах окрестных зданий невозмож?? было что-либо разглядеть. Входных дверей в домах не было видно, все постройки на большой высоте соединялись между собой сложной системой толстых блестящих труб.
      Из окон первого этажа одного из зданий в центре площади грянули ритмичные и весьма мелодичные громкие звуки. Это было нечто очень знакомое землянам, но сколько они ни силились, так и не сумели понять, что эти звуки им напоминают. Наконец капитан Снайдеров решительно устремился в том направлении, откуда доносились странные звуки, и Финней с Риверой последовали за ним.
      Когда разведчики подошли вплотную к зданию, в стене перед ними вдруг бесшумно открылся арочный проем, и они увидели внутри помещения ряды изящных столиков с мягкими креслами, в которых сидели гуманоиды. Внешне они были совсем такие же, как люди. Эти существа пили из прозрачных сосудов, напоминавших стакан на высокой подставке, какие-то жид??сти красивых оттенков. Они переговаривались вполне человеческими голосами. Сверкающий разноцветными огоньками агрегат в углу помещения и был источником тех звуков, которые привлекли внимание землян.
      Когда разведчики шагнули внутрь помещения, гуманоиды - нет, все-таки это были люди! - лишь покосились на них, но потом вновь уткнулись каждый в свою посудину. Перед посадкой экипаж обсуждал разные варианты первого контакта с хозяевами планеты, но никто и предположить не мог, что они встретят столь явное безразличие: ни удивленных возгласов, ни гримас страха на лицах сидевших, ни каких бы то ни было признаков их интереса к пришельцам с Земли.
      Снайдеров, как и положено капитану, первым взял себя в руки. Он направился к субъекту, об?аченному в смешные штаны до колен и в нелепую полосатую майку. Тот стоял за невысоким барьером и был единственным, кто был занят тут хоть каким-то делом: он то щелкал кнопками на большом пульте, то запускал по гладкой поверхности барьера какое-то жужжащее устройство, напоминающее механическую черепашку, после которой оставалась блестящая полоса; то наполнял сосуды различных размеров разноцветными жидкостями, чтобы затем отправить их в специальный лючок, открывающийся в крышке барьера.
      На ходу капитан Снайдеров лихорадочно думал, как объясняться с аборигеном. Жестами и мимикой? Или с помощью простейших рисунков?
      Однако проблема общения неожиданно решилась сама собой.
      -О, смотрите, ребята, кто к нам пожаловал! - вдруг громко воскликнул человек за барьером на чистейшем земном языке, хотя и с чудным- акцентом. Наши бывшие земляки, будь я проклят! Вы ведь заявились сюда со Старой Земли? обратился он к разведчикам.
      Звездолетчики застыли, словно перед ними в полу открылся люк, за которым была лишь черная пустота открытого космоса.
      Наконец, переборов замешательство, капитан ответил:
      - Да, вы не ошиблись. Мы действительно прилетели с Земли.
      - Куда мы попали, капитан? - дернул Снайдерова за рукав форменного комбинезона Ривера. - Это же, наверное...
      - Да, я тоже так,думаю, - понизив голос, сказал Снайдеров.
      - Так что ж мы стоим? Уносить ноги надо отсюда, и как можно быстрее! вскричал штурман, вцепившись в приклад своего автомата так, будто опасался, что "земляки" вот-вот набросятся на него.
      Флегматичный Финней с любопытством рассматривал интерьер помещения.
      - Вот что, Сандро, - шепнул Снайдеров штурману. - Хоть нас и угораздило попасть именно к НИМ, но надо довести дело до конца.
      - Но ведь ты прекрасно знаешь инструкцию, - возразил Ривера. - Нет никаких шансов на то, что они разрешат нам переселиться на их планету. Да даже если бы и разрешили, еще неизвестно, согласятся наши на такой вариант или нет - ведь такое воссоединение вызовет массу проблем! Это же... это все равно что пытаться пришить калеке конечность, которую ему отрезали пятьдесят лет назад!
      - Не кричи, - сказал шепотом Снайдеров. - Инструкцию я знаю не хуже тебя. Однако шанс у нас все-таки есть, и грех им не воспользоваться. В конце концов, почти вся поверхность планеты свободна, а где мы еще найдем такие прекрасные условия для жизни, где?! Сотни кораблей-разведчиков ищут сейчас планету, на которой могли бы нормально жить наши дети, но никому еще не удалось найти ничего подходящего. Да и провиант на обратный путь к Земле нам все равно потребуется. Может, мы выпросим что-нибудь у них.
      - Это у предателей-то?! - вскричал Ривера с таким видом, будто собирался вскинуть автомат и расстрелять в упор сидевших за столиками.
      Но тут в разговор капитана со штурманом вмешался человек за барьером.
      - Да что вы там шепчетесь, ребята, как на смотринах невесты? - насмешливо осведомился он. - Не бойтесь, никто на вас здесь зла не держит. Присаживайтесь-ка лучше к стойке, и я налью вам чего-нибудь покрепче. За счет заведения, разумеется. Все ж таки повод великий имеется - за встречу! Да и с устатку тоже. Устали небось с дороги... то бишь в полете?
      - Нет-нет, спасибо за предложение, - отрезал Снайдеров. - Дело в том, что мы очень спешим. Как нам найти координатора?
      - Кого-кого? Какого еще координатора? - удивился человек в майке.
      - Ну, того, кто у вас самый главный, - поправился капитан.
      - Самый главный? - Человек почесал затылок, явно испытывая сильнейшее замешательство. - Что вы имеете в виду?
      - Нам нужен тот, кто руководит всем на планете, - терпеливо пояснил Снайдеров.
      - Дежурный по Городу, что ли? .
      - Да что он, издеваться над нами вздумал?! - вскипел Ривера за спиной капитана Снайдерова. - Дай-ка, я ему предметно объясню!..
      Было видно, что штурман воспринимал слишком буквально употребленное им словосочетание, причем роль пресловутого предмета намерен был отвести автомату.
      Снайдеров сделал знак бортинженеру, и тот положил руку на плечо Риверы, чтобы успокоить его.
      - Пусть будет дежурный, - сказал капитан человечку за барьером. - Так как нам пройти к нему?
      - Пройти?! - Лицо "аборигена" вытянулось от удивления. - Зачем же ходить, если есть другие способы передвижения?.. Ну и странные же вы, парни! Слушайте, а может быть, все-таки посидите, выпьете по чуть-чуть, поведаете, что и как там у вас творится, на Старой Земле, а? Судя по вашему замученному виду, не очень-то сладко вам там живется!
      --- Нам некогда, - суровым голосом заявил капитан.
      - Ладно, - махнул рукой человек в майке. - Как хотите, чудаки! Идите вон туда...
      Он ткнул пальцем в стоявший рядом с входной дверью большой закрытый шкаф с непонятной крупной надписью: "ПЕРЕКИД". Как раз в этот момент дверцы шкафа распахнулись, и из него вышли двое: мужчина с голым торсом, разрисованным причудливыми цветными узорами, и женщина в почти прозрачной тунике.
      - У нас пешком по городу никто не ходит, - наставительно сказал человек за барьером Снайдерову. - Да вы не бойтесь, там все просто. Войдете и, когда дверцы закроются, наберете на панели "Дежурный", а потом нажмете кнопку "Перекид" - она вам сама в глаза бросится...
      - Что значит - "наберете"? - осторожно спросил капитан.
      - Да очень просто! С помощью кнопочек с буквами. Вы что - неграмотные, ребята? Хотя лично я бы не удивился. Вы там, наверное, из-за своего Плана совсем первобытными стали!
      Он заколыхался в приступе добродушного смеха и сделал глоток из своего стаканчика.
      Снайдеров стиснул зубы. Похоже, Ривера все-таки был прав: местный действительно насмехался над ними...
      - За мной, - скомандовал он своим спутникам и, стараясь ступать ровно, хотя голова кружилась, как после девятикратной перегрузки на мощной центрифуге, устремился к загадочному шкафу.
      Но все сработало именно так, как объяснял человек в детских штанишках. Единственное затруднение было вызвано необходимостью набрать на панели слово "Дежурный". Сам того не подозревая, "абориген" угодил в самую точку: на Старой Земле, как он назвал общую родину звездолетчиков и переселенцев, давно уже не тратили время на то, чтобы обучать всех детей письму. По мнению руководства Плана, для выполнения большинства работ исполнителям достаточно было уметь читать и считать.
      Наконец общими усилиями троица справилась с проблемой выбора цели передвижения. Но, к удивлению звездолетчиков, никакого перемещения в пространстве не произошло! Во всяком случае, они его не ощутили. Видимо, органы чувств не воспринимали таинственный "перекид". Лишь что-то еле слышно свистнуло над головой, и в тот же момент дверцы "шкафа" распахнулись, открывая взглядам пораженных землян совсем другое помещение.
      Комната, где оказались разведчики, изобиловала непонятными предметами. В центре ее, за столом, на котором возвышался небольшой ящик из пластмассы с кнопками на передней стенке, сидел худощавый человек в очках (не очень-то он похож на руководителя, отметил про себя капитан Снайдеров), тыча пальцами в кнопки. Прямо перед ним в воздухе мерцало объемное цветное изображение, на котором то и дело появлялись и исчезали какие-то надписи, рисунки, чертежи и причудливые значки. Этот прибор был очень похож на бортовой вычислитель, но только значительно меньше по размерам: агрегат, находившийся в распоряжении Риверы, занимал отдельную рубку.
      Очкарик мельком взглянул на гостей с Земли и, указав на мягкие кресла, стоявшие вокруг низкого круглого столика с замысловатым узором на крышке, предложил:
      - Присаживайтесь, пожалуйста! Еще минута - и я покончу с делами.
      Разведчики неуверенно уселись в пружинящие, так не похожие на жесткие сиденья их корабля кресла. Им казалось, что против них готовится какой-то подвох - уж слишком странный прием они встретили на планете. Будто жители Города каждый день занимались исключительно приемом пришельцев из космоса!
      Наконец человек в очках нажал очередную кнопку (картинка перед ним чудесным образом свернулась до размером ярко-зеленой точки, а потом и вовсе исчезла), повернулся всем корпусом (только теперь стало видно, что он сидит не на обычном, а на невидимом стуле) к Снайдерову и его людям и непринужденно сказал:
      - Прошу извинить, что заставил вас ждать, господа. Бармен Эдди Брук уже сообщил мне о вашем появлении в Городе. Итак, вы прибыли к нам со Старой Земли?
      - Так точно, - сухо подтвердил капитан Снайдеров и после секундной заминки представил человеку в очках своих подчиненных.
      В свою очередь, очкарик сказал:
      - Очень рад с вами познакомиться. Меня зовут Барк Тилл, и сегодня я дежурный по Городу. Поэтому хотел бы знать, что привело вас к нам. Полагаю, вы прибыли к нам не случайно?
      - Да как вам сказать? - заколебался Снайдеров. - Вообще-то мы просто вели разведку этого района Галактики и вовсе не предполагали... Дело в том, что по Плану мы...
      - По Плану? - живо перебил его Тилл. - Это не тот самый безумный проект, из-за которого с Земли эмигрировали наши предки? Вы не могли бы сказать, в чем именно он заключается? А то мы давно забыли, в чем заключается его суть.
      "Предатели! - гневно подумал Снайдеров. - Да вы, наверное, всеми силами старались вытравить из памяти всякое воспоминание о Плане, ведь ваши предки бежали от него, как от чумы!"
      - Речь идет о плане спасения человечества от гибели, - сказал он вслух, внимательно наблюдая за реакцией собеседника. - Он был разработан почти десять поколений тому назад, когда в дальнем внеземелье была обнаружена большая "черная дыра". Она сравнительно медленно, но неуклонно приближалась к Солнечной системе, глотая на своем пути звезды и планеты, искажая и коверкая межзвездное пространство. Все исследовательские зонды канули в эту Дыру, как камешки - в бездонную пропасть. Понимаете, Тилл, ученым всего мира было абсолютно непонятно, что это за Дыра, откуда она взялась в космосе и какими свойствами обладает, но не было никакой надежды на то, что ее либо удастся остановить, либо она исчезнет сама собой...
      - И тогда человечество испугалось, - полуутвердительным тоном сказал Тилл.
      - Не сразу. Вначале руководители того времени держали информацию о Дыре в строжайшей тайне. Но рано или поздно любая тайна лопается как мыльный пузырь, и однажды правда о загадочном космическом явлении просочилась в прессу - кажется, так тогда назывались средства информации? А пресса подняла шумиху на весь мир. Представляете, какой шок тогда испытало человечество? Это было то же самое, что сообщить несущемуся во всю прыть бегуну, что на самом деле он бежит к краю пропасти и до нее - рукой подать! Конечно, люди не сразу испугал?ь, да и не испугались они тогда - скорее встревожились. Каждому в то время пришлось задуматься, что ожидает человечество в будущем. Другое дело, что кто-то так этими размышлениями и ограничился, а другие принялись разрабатывать планы спасения от надвигавшейся катастрофы, ? ??? ????? ? ????? бредовые, котати говоря. Все эти проекты рассматривала специальная комиссия, и она отвергала один план за другим до тех пор, пока Земля не оказалась перед кардинальным выбором: либо следует пока ничего не делать, надеясь, что в будущем, по мере развития науки и техники, отыщутся пути к спасению, либо надо сразу, не теряя времени, начинать строительство космических транспортных кораблей, с помощью которых можно было бы эвакуировать всех людей с обреченной планеты в безопасную зону.