Глава 25

Резко, хотя и ожидаемо, зазуммерил мобильный телефон. Он играл какую-то бравурную мелодию. Играл победный марш.

— Да. Я слушаю.

— У нас все в порядке. “Груз” забрали. “Груз” с нами.

— Вы его не повредили?

— Нет, все прошло очень спокойно. Штатно. Куда доставить “груз”?

— По первому адресу.

“Первым грузом” был покупатель четырехэтажного особняка в центре города. Но этот “груз” должен был быть не единственным.

— Что по второму адресу?

— По второму адресу уже поехали... Раз поехали, значит, со вторым “грузом” тоже все будет в порядке!..

Глава 26

В трубке звучали длинные гудки. Звучали долго и безнадежно...

“Похоже, он напился до такой степени, что даже звонка не слышит!” — недовольно подумал “прораб”. Зря он забил ему холодильник водкой.

И набрал номер еще раз. Номер телефона сто двадцатого люкса.

Гудки.

Гудки.

Гудки...

Ему не ответили. Ни в первый, ни во второй раз. Что за чертовщина? Или не чертовщина?.. “Прораб” набрал мобильный охранника.

Мобильник охранника тоже не ответил!..

Мобильник охранника висел на ржавой скобе, на глубине трех метров под землей в канализационном колодце, и надрывно зуммерил. Услышать его никто не мог — сверху колодец прикрывала массивная чугунная крышка. Ниже мобильника, в набегающем зловонном потоке, лежал охранник. Лицом вниз. Мобильник вывалился у него из кармана и случайно зацепился за скобу, когда его сбросили вниз.

Чуть дальше, сдвинутый потоком, лежал второй охранник...

Черт побери! Похоже, дело дрянь!..

В дверь громко постучали. Ногой.

— Кто там? Чего надо? — заспанным голосом спросил “прораб”. Потому что по легенде “беспробудно спал” вторые сутки.

— Откройте — милиция!

Может, и милиция.

— Сейчас...

“Прораб” вытянул из кармана карманный компьютер. И нажал кнопку “форматирование”. После чего, для верности, уронил на компьютер кувалду. Два раза. Уж коли форматировать, то форматировать!..

Там хоть ничего не было, но лучше подстраховаться.

— Открывай! А то сейчас дверь вынесем! Ну это — вряд ли. Дверь они высадить так просто не смогут. Дверь хоть и выглядит висящей “на честном слове”, хорошо укреплена.

— Ну сейчас, сейчас!..

Кроме карманного компьютера, в бытовке ничего не было.

— Иду! Да иду уже!

Но пошел “прораб” не к двери, а пошел в противоположную сторону — к стене. Где под старыми обоями был пролом. Искусственного происхождения. Хотя на вид — естественный. Пролом вел в соседнюю комнату, которая не имела выхода в коридор, но имела выходящее во двор окно.

В дверь отчаянно заколотили чем-то металлическим.

Если это милиция, то какая-то очень горячая милиция!

“Прораб” прорвал обои и шагнул внутрь стены.

По идее ему не следовало бежать, потому что опасно было выходить за рамки роли. Настоящий прораб мог ругаться, отбиваться, размахивать мастерком, но не должен был уходить сквозь стену. Не по чину ему такой сценарий побега.

Но уж коли в ней нашлась “случайная дыра”, то грех ей не воспользоваться.

“Прораб” шагнул в соседнюю комнату, где сразу же направился к окну. Окно было забито толстой фанерой, но, как видно, строители схалтурили, пожалев гвоздей. “Прораб” дернул на себя лист, и он легко выпал из проема.

В соседней бытовке отчаянно громыхала дверь.

Пять минут она еще выдержит, а больше не надо...

“Прораб” с ходу, рыбкой нырнул в окно. Со второго этажа. Но разбиться он не боялся, так как эта “ямка” была заранее выстелена “соломкой” в виде высокой кучи мягкого мусора. Умный человек не ждет милостей от природы, предпочитая позаботиться о себе сам.

“Прораб” рухнул вниз, свалившись на какое-то тряпье, скатился вниз и вскочил на ноги...

— Вот он! — сказал кто-то в темноте. — Держи!

И в “прораба” вцепилось сразу несколько рук. Стряхнуть их было нетрудно, использовав пару боевых приемов, но откуда простому строителю знать боевые приемы? Если строитель голыми руками способен убить трех вооруженных милиционеров, то какой же он строитель!

“Прораб” просто кого-то пнул и кому-то врезал в челюсть кулаком, надеясь, что те хотя бы на секунду ослабят хватку.

Но не тут-то было!

Его крепко держали и даже не били. Что было уж совсем не похоже на нашу родную милицию! Да и внешний облик... Уж больно на них чистенькая форма, словно только что со склада. И слишком правильная. Не такие уж у нас милиционеры чистюли, чтобы ходить на боевые задания в форме “с иголочки”.

Никакие это не милиционеры!

Но тогда тем более нельзя выходить из роли!

— Вы чего, чего? — захныкал, заканючил, распуская слюни, “прораб”. — Чего ко мне пристали?

— А зачем ты сбегал? — в свою очередь спросили “милиционеры”.

— Так я думал, вы бандиты! Откуда мне было знать, что вы милиция! Разве бы я тогда стал?!

“Рост сто восемьдесят — сто восемьдесят три, волосы русые, глаза карие, широко расставленные, нос прямой, слегка расплющенный... — автоматически замечал и запоминал “прораб”. — Скулы широкие, подбородок вытянутый, с ямочкой посередине... Особые приметы... Нет примет”. Второй...

— Ладно, пошли, — миролюбиво сказали “милиционеры”, подталкивая “прораба” в спину.

— Куда это?.. За что это?.. — испуганно затараторил “прораб”. — Чего я сделал-то? Я же не нарушал.

— Иди давай! — толкнули его сильнее.

“Прораб”, неловко спотыкаясь и скользя ногами по мусору, пошел вдоль стены дома.

Третий... Рост сто семьдесят пять... Волосы... Абрис лица...

Если это не милиция, то это — они. Они — самые! Как же они смогли на него выйти?!

Нос...

Глаза...

Походка...

Особые приметы...

Куда они его ведут? В здание? Нет, вряд ли. Здесь они задерживаться не будут. Скорее всего ведут на улицу, где стоит их машина.

Наручники не надели — там наденут... Ног-рук ломать тоже не стали — выходит, всерьез его не воспринимают, выходит, держат за прораба. За настоящего прораба.

Что же делать? Играть строителя, играть до конца?..

Или уходить?.. А если уходить, то как уходить?..

Левого ткнуть ногой в пах, чтобы он согнулся, и добить ударом каблука в висок. Правому локтем перерубить кадык...

Так можно... Так получится...

Но они унесут трупы и осмотрят их раны. Увидят проломленный висок и перерубленное горло... Смоделируют ситуацию и быстро сообразят, что это была не просто драка и не просто удары — что это были приемы рукопашного боя. Причем не карате и не самбо с помощью которых отбиваются от хулиганов, защищая любимую девушку, а спецприемы, которые на соревнованиях не показывают, потому что предназначены они не для получения медалей и чемпионских званий — для убийства противника.

Нет, так не пойдет. Нужно как-то иначе. Хотя иначе — шансов мало. От трех бугаев так просто, без того чтобы не убить и не покалечить их — не сбежишь.

Что же делать?..

Еще двадцать-тридцать шагов, и они завернут за угол. Там к ним присоединятся те, другие “милиционеры”, которые долбились в дверь. Их станет вдвое больше, и шансы на удачный побег сократятся уже не вдвое, а десятикратно.

Или сейчас. Или придется ломать комедию до конца.

Еще шаг.

Еще...

А если не в висок, а просто в морду... Опрокинуть и рвануть к забору?..

Нет, ерунда, ударом просто по морде таких не остановить. Просто по морде их каждый день на спаррингах должны бить, так что рожи у них дубленые. А если ударить сильнее, это опять-таки может навести их на опасные размышления.

Нет, нужно найти какой-то другой выход. Причем быстро, в один-два шага, до поворота за угол. Нужно драться, нужно их нейтрализовать и дать деру, но так, чтобы они поверили в эту драку. Чтобы эта драка органически вписывалась в образ рядового прораба.

Что может себе позволить и что нет обычный, который не хочет идти в кутузку, строитель?

Угрозы?

Это уже было.

Мордобой?

Просто мордобоя здесь будет мало.

Пару приемов, из тех, что преподают на армейском уровне? Мало ли, может, этот прораб служил срочную в десанте...

Можно попробовать, хотя...

Что еще?.. Ну же, соображай!..

А если обойтись без изысков, если по-простому, стенка на стенку? А что?.. По-простому строителям не возбраняется! И пусть потом анализируют...

Вот только получится ли?

Если они поверили в его “безобидность”, то шанс есть...

— Кончай пихаться! — вдруг возмутился “прораб”, хотя раньше его пихали куда сильнее, чем теперь. И остановился как вкопанный.

Его подтолкнули в спину.

— Не трожь меня! — истерически завизжал “прораб”.

Его толкнули сильнее.

— Ах, ты так, да?! — психанул “прораб”, теряя над собой контроль. — Если ты мент, то все можно, да?!

И замахнувшись, попытался ударить ближайшего к нему “милиционера”.

Попасть он в него не смог, “милиционер” легко поднырнул под его нелепо вытянутую руку и коротко ткнул кулаком под ребра. Не так уж и сильно, но “прораб” как подкошенный упал на землю. И заплакал. Демонстрируя свою простецкую природу.

— Вставай! — потянули его “милиционеры”.

— Не встану! — замычал “прораб”, сотрясаясь от рыданий, распластываясь по земле и хватаясь за что ни попадя. — Не вста-а-ну-у!

Главное, чтобы они ему поверили!

“Милиционеры” поверили. Поверили, что клиент совершенно раскис и теперь придется тащить его до машины на руках.

— А ну вставай!

Но он только сильнее вцепился в мусор, отчаянно мотая головой.

Уговаривать его было бесполезно. “Милиционеры” подступили к нему вплотную, ухватили за телогрейку и рванули вверх. “Прораб” встал. Но встал не с пустыми руками — с вывернутой из земли длинной кривой арматуриной и обломком кирпича. За которые держался мертвой хваткой и которые не отпустил, когда его выкорчевывали из земли.

Он встал и без предупреждения и без замаха огрел ближайшего к нему “милиционера” арматуриной по фуражке.

“Милиционер” рухнул как подкошенный.

Ну еще бы — против лома нет приема!..

Два его приятеля имели хорошую реакцию и мгновенно отскочили в стороны, беря драчуна в клещи. Но он был к этому готов. Он ведь не был строителем, он только под него “косил”.

— Ага, не нравится! — торжествующе заорал “прораб”, метнув обломок кирпича. Очень неудачно метнув — точнехонько в лоб уже выдернувшего пистолет “милиционера”.

С кирпичом тоже не поспоришь.

Такой прыти от “прораба” явно никто не ожидал. Пока третий “милиционер” сообразил, что имеет дело не с безвольным, ни на что не способным хлюпиком, а с завсегдатаем многих дворовых драк, известным дебоширом и хулиганом, тот был уже далеко — шагах в пяти от него.

Третьего “милиционера” он вырубать не стал, так как это было бы уже слишком.

Прыгая и страшно матерясь на ходу, “прораб” бежал к забору.

— Стоять! — рявкнул “милиционер”.

И выстрелил. Не в воздух, сразу в беглеца.

Но стрелял он не в корпус, а в ноги, потому что должен был взять его живым.

Пуля впилась в землю в каком-то сантиметре от пятки беглеца. Что придало ему сил. Он подпрыгнул, перевалился через забор и был таков.

Выбежавшие из дома “милиционеры” увидели двух своих, поверженных на землю товарищей, еще одного с дымящимся пистолетом в руках и не увидели беглеца.

Ушел, гад!

Что было странно, учитывая выучку “милиционеров”, но объяснимо. Потому что арматурина это не оружие и не боевой прием — это просто случайная арматурина.

— Ты, ты и ты — за ним. Остальным — срочная эвакуация!

Выстрелы прозвучали, и оставаться здесь дольше было опасно, так как с минуты на минуту мог прибыть милицейский патруль. “Милиционеры” подхватили под руки раненых и быстро пошли к машине.

Три фигуры, метнувшись от группы, перемахнули через забор, заметили бегущего вдалеке человека и бросились за ним.

Такого поражения они не терпели давно. Причем от кого — от какого-то строителя! Но, с другой стороны, любой профессионал вам скажет, что с ровней иметь дело в сто раз проще, чем с профаном, от которого не знаешь, чего ждать. Вот и здесь — не ждали... Ну ничего — пусть побегает, раз такой прыткий. Далеко все равно не убежит!..

Глава 27

— Я вам не какой-нибудь босяк, я богатый человек и не позволю обращаться с собой подобным образом! — величественно сообщил Актер, играя кого-то из персонажей то ли Островского, то ли Горького.

Но его напор никого не испугал. Его напор был жалок.

— Сядьте, — показали пленнику на стул. Тот сел, небрежно закинув ногу на ногу. Стоявшие перед ним люди были без масок, что казалось Актеру естественным. Если бы он был чуть более подкован, он понял бы, что отсутствие масок лично ему не сулит ничего хорошего и что вряд ли его отсюда выпустят живым, раз не боятся показывать свои лица.

Но он этого не понимал и хорохорился!

— Кто вы такие... как вы смеете?.. На него смотрели почти с жалостью.

— Кто мы — не важно. А вот кто вы? Актер назвал хорошо заученную им фамилию и пересказал вызубренную наизусть биографию. Его очень внимательно выслушали. — Больше вы ничего не хотите сказать? — Но я сказал все! — горячо заверил актер.

— Тогда вашу руку, — попросил один из присутствующих, протягивая свою.

Актер истолковал его жест по-своему, он подумал, что его отпускают, что с ним прощаются. И, радостно улыбаясь, схватил предложенную руку.

Но это было не рукопожатие...

Мужчина придержал его руку и очень спокойно и деловито, с силой отогнув в сторону мизинец, переломил его в суставе как цветной карандаш.

Раздался сухой, страшный хруст и крик. Актера.

— Хватит врать, старый козел! Кто ты?..

— Я же сказал...

Мужчина снова ухватил сломанный мизинец и еще раз переломил его надвое, так, что из пальца, прорывая кожу, полезли белые осколки костей.

Актер взвыл и упал на колени.

— Кто ты? — повторил мужчина свой вопрос. Актер не раз играл героические роли на сцене и экране — его пытали татары, крестоносцы и гестаповцы, он умирал в застенках, на плахе и возле крепостной стены, выкрикивая в самые лица палачей мужественные монологи. Он делал это очень здорово, потому что вживался в роль, искренне веря в то, что делал и что говорил. Он думал, что и в жизни сможет так же...

Но в жизни, кроме демонстрации презрения к врагу, нужно было терпеть боль. Настоящую боль. Страшную боль. И видеть кровь — свою, не сценическую, не кетчуп.

Чего Актер не умел.

Он умел умирать на сцене. И не умел в жизни. Он рассказал все. Про то, что никакой он не “новый русский”, а старый артист провинциального театра, что его в одном из спектаклей увидел незнакомый ему мужчина, который предложил сыграть роль покупателя дома. Он согласился. И сыграл.

— Кто этот человек? Его имя?!

— Я не знаю. Я его видел только раз, — соврал Актер.

Но все увидели, что он врет.

— Кто он?

Ему даже не пришлось ломать пальцы, ему достаточно было продемонстрировать готовность сломать еще один палец.

— Я скажу, скажу!.. Это прораб.

— Прораб?!

— Да, он...

Актер сдал Резидента. Потому что не мог не сдать... Он не сдал бы его лишь в одном-единственном случае — если бы умер. Но он остался жив...

Актер умер все равно, но умер мучительно, с переломанными пальцами, моля своих палачей о пощаде. Актер умер так, потому что его подставил Резидент. Который не должен был оставлять его в живых. Который должен был убить его сам. Убить легко, без физических и нравственных мук, без осознания того, что происходит. Убить — милосердно.

Но он его пожалел. И подставил.

Жалость обернулась жестокостью. И обернулась провалом!

Враг узнал то, что не должен был узнать, — узнал, что реального покупателя у четырехэтажного дома не было, что покупателем был бедный как церковная мышь актер, нанятый человеком, который изображал прораба.

Что рождало новые вопросы. Очень опасные вопросы.

Зачем “прорабу” ссужать деньгами кого-то еще, а не совершать покупку самому? И зачем напяливать на себя строительную робу, будучи фактически хозяином дома?

Зачем?..

Объяснения могли быть разные — это могла быть причуда богатого человека, шутка, розыгрыш, желание преподнести кому-нибудь сюрприз, попытка уйти от налогов...

Но если эта была шутка, то она очень затянулась. А если попытка не платить налоги, то зачем переодеваться в строительную робу?..

Все эти объяснения могли удовлетворить разве что профана. Но не могли — профессионала. Если человек покупает дом на подставное имя, устраивает маскарад с переодеванием и если купленный дом стоит не где-нибудь, а рядом с домом “объекта”, то вряд ли это случайность...

Тогда что?

Ответ напрашивался сам собой... Если человек покупает дом, который располагается вплотную к дому “объекта”, то, по всей видимости, он покупает его с целью находиться поближе к месту действия. Для чего — тоже понятно. Для пригляда за окружающей территорией. Или, выражаясь казенным языком, — для ведения контрслежки.

Так?

Почти наверняка — так!

А раз так, то остался пустяк — осталось отыскать сбежавшего “прораба”, чтобы выяснить, кому он служит и что успел увидеть и узнать...

Глава 28

Несколько десятков секунд Резидент бежал в образе — бежал что было сил, петляя, часто и испуганно оглядываясь. Если они его видят, то они должны видеть прораба. Если они его настигнут, то придется отбиваться так, как отбивался бы прораб. Если они его схватят — ничего не останется как умереть. Но тоже — в образе!

Он и так позволил себе слишком много — позволил себе сбежать, вместо того чтобы погибнуть.

Еще немного.

Еще!..

Отпущенная ему полуминутная фора была использована практически полностью. Противник очухался и бросился вдогонку. Там, сзади, он заметил три быстро приближающиеся фигуры в милицейской форме. В отличие от “прораба” они бежали легко и ровно, экономя силы для финишного рывка. У “прораба” шансов на спасение не было.

Были — у Резидента.

Все — пора!..

Резидент резко свернул в ближайшую подворотню, где, пробежав несколько шагов, увидел одинокого пешехода — женщину средних лет.

Жаль, что не мужчину. Но выбирать не приходится.

Резидент подскочил к женщине, и сделав страшное лицо и прошипев: “Молчи дура — убью!”, сорвал с нее плащ, шарф и шляпку, сдернул туфли, с хрустом рванул пополам блузку, так что в полутьме взблеснули голые груди. В разорванной блузке, полуголая, она на улицу не выбежит — постесняется! И побоится! Толкнув онемевшую от шока жертву в ближайший подъезд, он захлопнул дверь.

На все остальное у него осталось не больше трех десятков секунд — он уже слышал там, на улице, принижающийся топот... Набросить сверху плащ, намотать на шею, прикрыв часть лица, шарф, напялить на голову шляпку, вбить ноги в туфли, смяв, сломав задник... И самое главное — сбросить штаны! Но не одежда главное — образ! Нужно двигаться так, как двигается женщина, реагировать на опасность как женщина...

Теперь — сюда! В тень, где невозможно будет рассмотреть детали. Замереть. Испугаться...

В подворотню вбежали три, с оружием на изготовку, “милиционера”. Быстро осмотрелись.

Куда он делся?..

В тени дома заметили испуганную женщину. Крикнули:

— Куда побежал мужчина?!

Туда — махнула женщина, шарахнувшись от взмыленных “милиционеров”.

Расспрашивать ее подробнее было некогда — время работало против преследователей, — из двора беглец мог броситься в проулок или на соседнюю улицу, мог забиться в какой-нибудь закуток и затаиться.

Два “милиционера” рванули в указанном направлении. Один — в противоположном, чтобы отрезать беглецу отходы.

Но беглец был не там — был здесь!

“Женщина” отлепилась от стены и вышла на улицу. Теперь она не бежала, бег привлекает излишнее внимание. Да и не убежишь далеко на каблуках.

“Женщина” спокойно пересекла улицу, зашла в ближайший проулок, по которому выбралась на параллельную улицу. Ее заметили и на нее с удивлением смотрели два каких-то стоящих возле остановки парня. Они обалдело уставились на торчащие из женских туфелек здоровенные, мужские пятки.

Дура, что ли? Или “голубой”?..

Да и ладно что “голубой” — лишь бы живой!

Кокетливо повиливая бедрами и постреливая глазками, “женщина” прошла мимо них. И пошла дальше. Все дальше и дальше...

На очередном повороте она, наклонившись к урне, вытащила пустую бутылку из-под пива и с ходу что было сил швырнула ее в ближайшую витрину магазина. Со звоном посыпалось стекло. Мало что она была “голубой”, она оказалась еще и хулиганкой!

И еще одна витрина, следующего магазина, пала под ударом бутылки, разлетевшись дождем осколков!

Может, это лишнее, а может, и нет... Вдруг они не попались на удочку, вдруг просчитали его маневр и, развернувшись, пошли по следу? Тогда приезд сюда настоящей милиции будет вовсе даже не лишним! Надо усложнить им передвижение, нагородить на их пути препятствия! Как можно больше препятствий!

Но еще важнее связать их силы, чтобы они не нашли раздетую женщину. Главное, чтобы они не нашли женщину...

Через пять-шесть кварталов Резидент взял такси.

Водитель не рассмотрел, что за женщина упала на заднее сиденье, отметив только, что у нее пропитый голос. Но водителя мало интересовал голос пассажирки, куда больше его интересовал ее кошелек. А кошелек был полон.

Машина остановилась на окраине.

— Холодно, — игриво заметила женщина.

И предложила водителю продать ей его куртку.

— Сто баксов, — так же игриво ответил водитель, предполагая, что жалобы на холод — это предлог.

Но женщина неожиданно согласилась, протянув ему стодолларовую купюру.

Вот ни фига себе!

Видно, баба была пьяна и не соображала, что делает. Ну и ладно! Сто баксов за куртку, которой красная цена четвертак, — хороший бизнес!

Водитель молча стащил с плеч куртку.

— И ботинки.

Еще за сотку.

Какой разговор!

Как только женщина вышла — водитель рванул машину с места, боясь, что она передумает.

Но она не передумала, она тоже считала, что провернула выгодную сделку. В подъезде ближайшего дома “женщина” спустила в мусоропровод плащ, шарф и туфли, надев ботинки и куртку с чужого плеча.

Это было второе за неполный час переодевание, хочется надеяться — последнее.

Резидент поймал еще одно такси. И еще...

Лишь четвертая машина высадила его в десяти кварталах от резервной, снятой как раз на этот случай квартиры. Квартира была чистая, в которой он ни разу до этого часа не бывал. Ключ он нашел недалеко от гаражей, в тайнике, под кучей мусора.

В квартире отсутствовавший где-то полгода жилец отыскал проплаченный на год вперед мобильный телефон. И набрал на нем какой-то номер.

Ему никто не ответил.

И он ничего по нему не сказал.

Он набрал номер, выждал несколько секунд и нажал кнопку отбоя. Чего было достаточно. Достаточно, чтобы на другом конце города в одной из снимаемых им квартир что-то тихо зашипело во внутренностях компьютера, и из него повалил дым, а из вентиляционного отверстия и сплавившейся от жара лицевой панели выскочили тугие языки пламени. От компьютера занялись лежащие на столе бумаги, столешница, висящая над столом штора, обои. Через минуту квартира горела “синим пламенем”...

Вызванные жильцами пожарные быстро локализовали и потушили огонь, но все находившиеся в квартире документы, вещи, все возможные отпечатки пальцев сгорели. А компьютер, который послужил причиной пожара, выгорел дотла...

Может, это, конечно, было лишнее, может, они не знали его адресов — наверняка не знали, но лучше не рисковать — лучше, на всякий случай, “обрубить все хвосты”. Обратно в свои квартиры он уже не вернется. Ни в одну!

Такое правило...

Он заляжет в этой “берлоге” на несколько дней, чтобы просто выспаться, чтобы собраться с мыслями и понять, что произошло.

Потому что, кажется, произошло. И пора подводить итоги.

На этот раз — безрадостные...

Глава 29

— Он ушел...

— Как ушел?!

— По всей видимости, через проходные дворы. Они плотно сидели у него на “хвосте”, но он заскочил в подворотню и пропал...

Это было странно, вернее, было невероятно — чтобы какой-то прораб так легко смог уйти от профессионалов! Уйти в первый и тут же во второй раз! Что же это за прораб такой?..

— Вы прочесали местность?

— Частично. Полностью не успели. Там недалеко, на соседних улицах, в магазинах сработала сигнализация, и оставаться на месте дольше было опасно.

Значит, еще и сигнализация!..

Замызганный строитель, просочившись через стену, выбрался из своей бытовки, выпрыгнул из окна, уложил на месте двух видавших виды бойцов — пусть с помощью арматурины, но все равно уложил! — перемахнул через забор, и когда его уже почти настигла погоня, свернул в подворотню, где исчез, словно сквозь землю провалился.

Не много для просто строителя?

Пусть даже не строителя, пусть “нового русского”, купившего дом на подставное имя и напялившего на себя грязную робу?..

— Вы установили его место жительства?

— Нет. Как так?

— Мы опросили строителей, но о нем никто ничего не знает. Строители нанимались на исполнение конкретных работ.

— А техника?

— За наличный расчет.

Значит, никаких адресов, документов, росписей, образцов почерка, отпечатков пальцев... Ничего!

И допрос актеришки тоже не дал желаемого результата. Его, равно как и строителей, использовали втемную — наняли и попросили сыграть роль “нового русского”, аргументировав это нежеланием платить налоги.

Здесь тоже ничего. Кругом — ничего!..

Ничего, кроме цепочки объяснимых по отдельности, но подозрительных вместе событий. Но их более чем достаточно, чтобы предположить худшее — что этот прораб никакой не прораб и даже не покупатель этого дома, замаскировавшийся под прораба, что он оказался возле дома “объекта” не случайно, а что вел контрслежку. И что вычислил ее и, не исключено — имеет в своем распоряжении фотографии “рабочих”, ремонтировавших теплотрассу. То есть ухватил торчащую из запутанного клубка нитку, которую может потянуть дальше.

А если так, то его нужно найти любой ценой. Хоть из-под земли!

Найти, выпотрошить и зачистить.

Или... Или придется зачистить тех, кого он видел...

Глава 30

Баланс выглядел удручающе. В пассиве было убийство “объекта”, ликвидация единственного, который мог вывести на киллеров, свидетеля Гоши, исчезновение Актера и попытка захвата “прораба”.

В активе — разве только счастливое спасение. Которое, на самом деле, не радовало, потому что было не более чем отсрочкой...

Когда он начал это расследование, он не подозревал, в какую авантюру вляпался. Если бы он не обратил внимания на эпидемию странных смертей, если бы не стал копать вглубь, провоцируя “водочных королей” на новый заказ, киллеры бы сюда не приехали. И все... И дело было бы закрыто за недоказанностью.

Но он добился своего — “короли” клюнули на подсунутую им приманку — на сбивающего цены на водку конкурента, сделали заказ, который при посредничестве Гоши был принят к исполнению.

Здесь все получилось! Не получилось дальше. Он не смог вычислить приехавших на место киллеров. А вот они... Они, судя по всему, обратили внимание на возню строителей возле дома “объекта”. Возможно, на “прораба”. И уж что совершенно точно — на Актера.

Если они его похитили, а больше некому, то они его выпотрошили до самых, как говорится, печенок. Не тот человек Актер, чтобы молчать, — не умеет он молчать. Не научен. Его даже пытать не надо — достаточно как следует припугнуть.