Гости пили, присматриваясь к прислуживавшей им Фатиме. К женам хозяина дома, уважая его и обычаи своего народа, не присматривались. За них, если что, придется ответ держать. А Фатима, хоть и была хромонога и мрачна, - была ничего себе.
      Гости, все как один, были молодыми, крепкими мужиками, которые четыре недели просидели в лесах, света белого не видя. И уж тем более женщин! Вот и смотрели. Жадно, глаз не отрывая. Понять их можно было: все, что они недоедят, недопьют и недолюбят сегодня, завтра, возможно, допить, доесть и долюбить уже не удастся. Завтра их в живых может не быть, завтра им где-нибудь, с развороченными животами, с вывалившимися наружу внутренностями, мертвыми валяться! Значит, сегодня, пока жив, надо брать от жизни все, что возможно...
      Мужики, они хоть русские, хоть чеченцы, хоть папуасы, они один черт мужики - которые своего не упустят!
      Когда Фатима проходила мимо своего сидящего во главе стола родственника, он поймал ее за руку и притянул к себе.
      - Поди в ту комнату, - приказал он.
      Она пошла, села на краешек старой, с железными завитушками и медными шарами кровати и стала ждать.
      Чего? Того, что будет.
      В комнату вошел возбужденный едой, алкоголем и запахом женщины гость. Несколько мгновений он стоял на пороге, привыкая к темноте и жадно оглядываясь по сторонам. Потом рассмотрел окно, кровать и темную фигуру покорно сидящей на ней женщины. К которой сделал шаг...
      Он с ней не заигрывал и не разговаривал - с такими не разговаривают. Он подошел к кровати, расстегнул штаны и, сильно толкнув женщину в грудь, уронил ее на спину, тут же навалившись сверху. Он елозил по ней, тяжело дыша и мало заботясь о том, будет ли ей приятно. Женщины рождаются не для того, чтобы им было приятно, для того, чтобы было приятно мужчине! И чтобы рожать им детей - мальчиков!
      Гость захрипел, задергался, но с женщины не слез, продолжив свое дело. Он больше месяца женщины не видел!
      Через полчаса, утолив свою животную страсть, гость встал с кровати.
      - Иди вымойся, - приказал он, застегивая штаны.
      Она пошла к реке, где вымылась. И вернулась назад. Потому что понимала, что ничего еще не кончилось. Она сидела на краешке кровати, закутавшись в темное покрывало, и даже не плакала. Чеченские женщины не плачут.
      На пороге появился еще один гость. Который был такой же, как первый, который ничего не говорил, предпочитая действовать.
      Ее снова пихнули в грудь и снова навалились всей массой тела, вжимая в жалобно скрипнувшие пружины...
      Не шевелясь, боясь вскрикнуть и даже дышать, она терпеливо ждала, когда все кончится. Больше она ничего не могла сделать.
      Если бы она сопротивлялась - кричала, протестовала, ее бы избили. Кусалась - избили бы до полусмерти, переломав ребра. Если бы нанесла насильнику увечье - убили и выбросили мертвое тело в реку. И никто бы их за это не осудил.
      Когда все было кончено, в комнату вновь вошел первый гость. Но он не подошел к ней, он остался стоять у порога, крепко расставив ноги и глядя на истерзанную женщину сверху вниз.
      - Хочешь отсюда уйти? - спросил он.
      Она испугалась, не зная, что ответить. И вдруг, сама того не желая, молча кивнула.
      - Ладно, уйдешь, - сказал он.
      И, резко повернувшись, вышел...
      Глава 15
      Ваха раскололся сразу. Сразу после того, как его поместили в камеру к уголовникам, которые отвели ему место возле параши. Ваха гордо отказался. Наверное, слишком гордо, потому что ночью в него разом вцепились несколько рук, стащили на пол, припечатали головой к стене, наклонили и, рванув вниз штаны, заголили зад. Ваха упирался, брыкаясь и кусаясь, но он был один, а их много. Кто-то попытался пристроиться к нему сзади, но тут в камеру ворвались привлеченные шумом надзиратели, пройдя по спинам зэков резиновыми дубинками. Воспользовавшись свободой, Ваха успел сломать нос одному из обидчиков, после чего его успокоили и утащили в карцер.
      Куда скоро явился его следователь.
      - Бузишь? - поинтересовался он. - Носы ломаешь...
      - Я их убью - шакалов! - с ненавистью сказал Ваха.
      - Или они тебя. Но только не сразу... Так что подумай, в какую камеру ты отсюда хочешь вернуться - в ту или, может быть, в другую?..
      В ту - не хотелось. И задержанный, пусть не мгновенно, но начал давать показания.
      - Так кто, говоришь, тебя сюда послал?
      Ваха назвал имя.
      Следователь пробил названную фамилию по базе данных, в которую были занесены все участвовавшие в боевых действиях или помогавшие сепаратистам личности. То есть практически все население республики.
      Да, есть такой типчик, который, если верить оперативным данным, ходит в подручных довольно известного в Чечне полевого командира Абдуллы Магомаева по кличке Бешеный и принимал самое активное участие в боевых действиях против федералов. Значит, вот откуда сквознячком подуло...
      Следователь поднял всю имевшуюся у них на Абдуллу Магомаева информацию. Бывший офицер СА, затем инструктор по идеологии и секретарь райкома партии, примкнул к сепаратистам в девяносто пятом, вначале ходил под Басаевым, но потом что-то с ним не поделил и, уйдя, сколотил собственную банду, куда вошли в основном люди его тейпа. В большие командиры не вышел, но некоторую известность приобрел, проведя несколько удачных операций против российских войск и чеченских милиционеров. С точки зрения политического веса - ничего из себя не представляет, но воюет хорошо. Судя по непроверенным данным, в последнее время пытается объединить вокруг себя мелких командиров для организации на территории России ряда террористических актов.
      Так, может, это он и есть - один из готовящихся терактов?
      Пригнать в Москву машину, предварительно нашпиговав ее по самую крышу взрывчаткой, оставить в людном месте, завести таймер и... Простенько и со вкусом! Если учитывать выбранные место и время - оживленный перекресток вблизи входа в метро в час пик, суммарный тротиловый эквивалент и разлет осколков, то жертвы могли исчисляться десятками! Водитель мог ни о чем не знать, работая втемную, - вряд ли бы он добровольно согласился ехать на пороховой бочке с подожженным запалом, рискуя в любую секунду взлететь на воздух. Так что не исключено, что он не врет, утверждая, что его попросили перегнать машину и оставить ее в условленном месте, для передачи покупателю.
      Конечно, такой теракт нельзя назвать хорошо подготовленным все это больше смахивает на рассчитанную на авось импровизацию, но если таких машин будет много, то есть шанс, что какая-нибудь из них рано или поздно рванет. Тем более что до Москвы он все-таки добрался!
      То, что в "девятке" едет бомба, милиционеры не знали до самой последней минуты. Честно говоря, их изначально интересовала не машина, а водитель. Ваха Мадаев принадлежал к известному в Чечне тейпу, который специализировался на торговле наркотиками, получая "травку" из Афганистана и Ирана и переправляя ее в Москву, центральные области России и ближнюю Европу. Таких людей всегда полезно иметь в друзьях. Правда, далеко не все из них соглашаются "дружить" добровольно, и тогда приходится навязывать им отношения.
      Обычно за ними следят неделю-другую, чтобы составить психологический портрет, и, воспользовавшись удобным моментом, делают предложение, от которого тот не может отказаться, - чаще всего перевезти в Россию партию наркотиков или оружия. Предложение делает кто-нибудь из работающих на силовиков сексотов, получателем выступают ряженные под братков оперативники. В момент передачи посылки курьера и "братков" берет милиция, доставляет в следственный изолятор и, жестко прессингуя, выбивает признательные показания. "Братки" колются первыми, переводя стрелки на курьера, которому по совокупности всех статей насчитывают лет двадцать строгого режима с конфискацией. А если тот не пугается, то его определяют в камеру с доходягами-зэками, которые все как один страдают открытой формой туберкулеза, харкая кровью и распространяя вокруг себя смертоносные бациллы. Что гораздо хуже, чем двадцатка строгача, потому что тянет на "вышку", хотя в УК такой статьи нет.
      Вот и думай, что тебе лучше: сгнить заживо - или?..
      Потому что если ты не круглый дурак, то скоро поймешь, что если не упрямствовать, то можно попытаться договориться и получить отдельную, со всеми удобствами, видом на город и диетпитанием камеру. И выйти из нее не через двадцать лет, а через двадцать дней.
      Ну думай, думай, соображай!..
      Многие додумываются... Одумываются... И начинают исправно давать показания.
      Конечно, все это мало похоже на сериал "Следствие ведут знатоки", но где милиции нынче Знаменских взять? Негде взять! Следователей, умеющих вести тонкие психологические игры с подследственным, давно повывели и поувольняли к чертовой матери, без выходного пособия. Отсюда и методы. Грубые. Но действенные.
      - Ну что, ты все рассказал или что-то запамятовал?
      Вроде все.
      Ну тогда...
      И выпотрошенного до самых пяток, уже бесполезного для следствия задержанного отправляют, хотя грозились отпустить домой, прямиком на скамью подсудимых, где судьи вкатывают ему срок по самому верхнему пределу, с конфискациями и поражением в правах. Или отправляют домой, если есть надежда, что тот может разузнать что-нибудь еще. А чтобы его не заподозрили в связях с органами правопорядка, оформляют задержание за нарушение паспортного режима или вручают выписку из больницы, где указано, что он провалялся двадцать дней на койке с диагнозом "пищевое отравление".
      Такая схемка...
      А в этом случае даже никаких маскарадов устраивать не пришлось - клиент сам в руки приплыл. Вернее, приехал на новенькой "девятке". Информация о нем была получена по оперативным каналам - читай, кто-то из своих вложил Ваху со всеми потрохами. Что будет в машине, он не знал, но предполагал, что что-то противозаконное, потому что ничего другого из Чечни в Россию не возят.
      Милиционеры подсуетились, организовав сопровождение въехавшей в Москву "девятки" и тихий, без шума и пыли, захват. Что-что, а брать они научились!.. Не полагаясь на случай, бравые менты подготовили двух штатных понятых и килограммовый пакет героина, чтобы подкинуть его в машину. Но в машину ничего подкидывать не пришлось: она была уже "заряжена". Взрывчаткой.
      Что было большим сюрпризом и было не по их ведомству. Пришлось милиционерам делиться информацией с фээсбешниками. Которые, как водится, потянули чужое одеяло на себя.
      - Терроризм - наша специализация, - категорически заявил генерал Самойлов, рубя воздух кулаком.
      - Наша - тоже, - парировал отстаивающий интересы своего ведомства милиционер с точно такими же большими звездами на погонах...
      В России царил обычный бардак - силовиков расплодилось до чертовой матери, все занимались всем, сталкиваясь друг с другом и отбивая друг у друга перспективные дела. Четкого разграничения обязанностей - это твое, это мое - не было, антитеррористические подразделения развелись, как поганки, повсюду, вплоть до райотделов милиции, и все считали, что террористов должны ловить именно они. Поэтому разбираться в правах и обязанностях приходилось не по закону, а "по понятиям".
      - Хочу напомнить, что это не какой-нибудь уголовник, а террорист! - напирал генерал Самойлов.
      - А что же вы их тогда не ловили? - удивлялся высокопоставленный милиционер, лишний раз напоминая, кто взял собиравшегося взорвать Москву бандита с поличным. - Тем более что он проходит у нас по героиновому делу...
      Вот если бы у него попросили отдать висяки с расчлененкой или пару серийных убийц - он бы всей душой, да еще пару "заказух" присовокупил! А террориста отдавать жалко.
      - Значит, не договоримся?
      - Боюсь, что нет.
      Пришлось продавливать это дело через высшие инстанции.
      Потому что, если его оставить ментам, они там таких дров наломают!.. Если вовсе не отпустят под подписку о невыезде под поручительство близких родственников, внесших крупный денежный залог на личный счет замминистра МВД.
      Борьба была упорной, но Безопасность победила после того, как генерал Самойлов организовал баню с рыбалкой для вице-премьера.
      Ваху отдали в разработку ФСБ.
      Где его допросили, завербовали и отпустили восвояси. Даже без подписки. Но не навсегда - пусть даже не надеется! Потому что через месяц, полгода или год его под каким-нибудь благовидным предлогом пригласят в милицию, где не бросающийся в глаза мужчина в гражданском костюме вежливо напомнит о данной им расписке, продемонстрировав ее ксерокопию, и попросит рассказать все, что он знает о гражданине Икс или Игрек. И прозрачно намекнет, что если его собеседник вздумает упрямиться, то глазом не успеет моргнуть, как окажется в знакомой ему камере, возле параши, где его с нетерпением ожидают его старые приятели, общение с которыми было неожиданно прервано на самом интересном месте, оставив в них чувство глубокой неудовлетворенности.
      - Ну, что вы на это скажете?...
      Почти все говорят - "да". И тут же выкладывают все, что знают. Тем более что спрашивают их о сущих пустяках. Вначале. Потом вопросы становятся менее безобидными.
      Чем дольше сексот сотрудничает со своими кураторами, тем крепче увязает в хитро расставленных тенетах - как муха, которая не смогла выбраться из паутины сразу. И, барахтаясь, жужжа и трепыхая крылышками, привлекает в сети новые жертвы.
      Так работают, так должны работать спецслужбы, оплетая паутиной целые районы, целые регионы и государства. И таких "мух" должно быть не две-три и не три десятка, а гораздо больше, чтобы поставляемая ими информация, стекаясь в одно место, взаимно пересекалась, дополняла и дублировала друг друга. И тогда скрыть что-нибудь станет практически невозможно, так как то, что не узнает один, сообщит другой, а третий подтвердит или опровергнет.
      Так, не сразу, постепенно, возникает разветвленная агентурная сеть, с помощью которой, дернув за один конец, можно вытянуть за ушко да солнышко кого угодно и что угодно. Такую сеть держит всякое уважающее себя силовое ведомство. Такая сеть была в СССР и есть в любой стране мира. Без этого - нельзя. Без этого государство будет слепоглухонемым и, значит, беззащитным. Это генерал Самойлов знал твердо, неутомимо латая и штопая разрушенную демократами ловчую снасть!..
      Кто-то, по каким-то своим соображениям, капнул на Ваху.
      Ваха сдал своего нанимателя, который, судя по всему, связан с Абдуллой Магомаевым.
      Абдулла Магомаев должен вывести следствие на тех, кто надоумил его организовать взрыв в Москве и кто является истинным заказчиком теракта...
      Только не надо спешить - не надо дергать. Вываживание крупной рыбы, если не хочешь, чтобы она оборвала снасть, требует большого умения и терпения.
      Дальше - так...
      Ваха Мадаев, получивший кличку Ходок, вернется в Чечню, получив телесные повреждения средней тяжести в уличной драке на межнациональной почве и медсправку с печатью, объясняющую его недельную задержку в Москве.
      Взрыв не состоится, но не по его вине, а потому, что собьется таймер взрывателя. Стоящей бесхозно машиной с чеченскими номерами заинтересуются жители ближайших домов, которые вызовут милицию. При проверке салона будут обнаружены какие-то подозрительного вида мешки, заполненные белым порошком. Прибывшие на место происшествия взрывотехники определят, что это взрывчатое вещество типа гексоген, и обнаружат неисправный таймер. Здесь будет нелишней маленькая паника, заметки в СМИ о предотвращенном теракте и дискуссии на телевидении, чтобы все выглядело натурально. Милиция выйдет на след водителя, пригнавшего машину в Москву, после чего Ходоку не останется ничего другого, как податься в бега, попросив убежища, например у, своего нанимателя. Который спровадит его в отряд Абдуллы Магомаева...
      И потянется след...
      Так?
      Пока так, а там - посмотрим...
      Глава 16
      То, что должно было рано или поздно случиться, - случилось!
      В одном небольшом среднерусском городе рвануло! На привокзальной площади, на импровизированной, где водители оставляли свои машины, стоянке.
      Вначале никто ничего не понял - что-то громко ухнуло, в окнах близрасположенных зданий со звоном посыпались стекла, истерично загудела, завыла сигнализация на стоящих поблизости машинах, и над площадью стал подниматься, стал расти, словно атомный гриб, столб дыма. Потом страшно, срываясь на визг, закричала какая-то женщина, и все разом сорвались со своих мест кто-то бежал туда, где рвануло, чтобы помочь пострадавшим, кто-то - оттуда. Большинство - оттуда.
      Паники не было, потому что площадь была почти пустой. По той же причине жертв было немного - один убитый мужчина и три, которых посекло осколками, женщины. Больших потерь удалось избежать лишь потому, что электричка, которая должна была прибыть за пять минут до взрыва, задержалась в пути, опоздав на двадцать минут. Если бы она не задержалась, если бы пришла вовремя, то хлынувший на привокзальную площадь, на остановки городского транспорта и в близкие проулки людской поток окружил бы заминированную машину со всех сторон и люди оказались бы в самом эпицентре взрыва. Стоящих вплотную разнесло бы в клочья, разбросав куски их тел на многие десятки метров, так что их пришлось бы собирать по кускам, опознавая по лохмотьям одежды, кольцам и уцелевшим зубам. Стоящих чуть дальше подняло бы в воздух взрывной волной и бросило на троллейбусные и трамвайные провода, на асфальт, впечатало в стены домов и стоящих рядами киосков. Им бы переломало, перекорежило все кости - вряд ли бы из них кто-нибудь выжил. Остальных достали бы разлетающиеся во все стороны осколки и куски взорвавшейся машины.
      Но, слава богу, электричка опоздала...
      Генерал Самойлов узнал о взрыве из вечерних телевизионных новостей, хотя, по идее, должен был по своим каналам. Ему должен был позвонить дежурный, сообщить о ЧП и выслать домой машину. Но он не позвонил. Теперь журналисты реагируют на происшествия быстрее спецслужб.
      - ...По всей видимости, взрывное устройство было заложено в припаркованный на стоянке автомобиль... - сообщил диктор.
      Генерал Самойлов сбросил с ног домашние тапочки и пошел в коридор искать ботинки.
      Служебная информация, несмотря на гриф "Для служебного пользования", ничего не прояснила - в ней было все то же самое, что в телевизионных новостях. Слово в слово - словно ее оттуда переписали.
      - ...Вероятней всего, взрывное устройство было заложено в припаркованный на стоянке автомобиль...
      Нужно было срочно выезжать на место, пока там местные пинкертоны все следы не затоптали!
      На месте генерал исходил всю площадь, согнувшись в три погибели и собирая заинтересовавшие его обломки. Под его ногами скрипело битое стекло, то и дело попадались куски искореженного металла, рядом шныряли многочисленные милиционеры и какие-то штатские.
      Бардак!
      Раньше сюда пригнали бы два батальона солдат, место происшествия оцепили двойной живой цепью, чтобы кошка не проскочила, и начали планомерно, разбив площадь на квадраты, собирать обломки. И собрали бы все, до последней обгорелой гайки! Собрали, вывезли, отсортировали и сложили, как пазл, восстановив машину целиком на специальном стенде. Восстановили бы и нашли номера кузова, мотора и отдельных деталей, чтобы установить, где и когда их покупали. И кто покупал. И обязательно бы их нашли и допросили!
      Но это тогда - не теперь. Теперь местную власть заботило только одно - побыстрее привести все в божеский вид, убрать с глаз долой жертвы, смыть с асфальта кровь и пустить городской транспорт, чтобы успокоить взволнованное население. Так что на следственные действия и последующую расчистку завалов было отведено всего лишь полсуток. Но даже этих полусуток не было, потому что по периметру площади топтались изнывающие от ожидания дворники с метлами и совками, которых согнали сюда из всех ближайших жэков. И некоторые - уже мели!
      Генерал, его люди и мобилизованные местные фээсбешники, разбив площадь на сектора и работая в прямом смысле слова не разгибаясь, лишней минуты передохнуть себе не позволяя, нашли то, что искали, сами нашли, не надеясь на милиционеров, - нашли обломки номера. Нашли и сложили.
      Так и есть! Номер был чеченский!..
      Все это очень сильно напоминало ту, несостоявшуюся диверсию в Москве. Тоже машина, тоже с чеченскими номерами, оставленная, как и в первом случае, в людном месте с выставленным на определенное время таймером. На то время, когда вокруг окажется побольше народа!
      Вторая за неполные две недели акция - это уже серьезно. Более чем серьезно! Если кто-то с маниакальным упорством гонит в Россию нашпигованные взрывчаткой машины, то вряд ли он откажется от своих намерений и в дальнейшем. При всей кажущейся авантюристичности предложенных сценариев терактов машины все-таки достигали места назначения, а одна успела взорваться. Слава богу, не в толпе людей!
      Но это совсем не значит, что в следующий раз будет обязательно машина, а не что-нибудь еще. Вопрос - что?
      Знать бы, с кем имеешь дело!..
      Генерал лучше, чем кто-нибудь другой, понимал, что противостоять атакам дилетантов бывает много сложнее, чем выводить на чистую воду профессионалов. Профессионалы играют по общеизвестным, изложенным в учебниках правилам, и их шаги можно предугадывать. Любитель действует как бог на душу положит, сообразуясь только со своими желаниями и больной фантазией. Попробуй угадай, что он удумает завтра.
      А угадать - надо!
      Случившийся теракт - это тебе не предотвращенный теракт тут обязательно начнут искать козлов отпущения, чтобы отыметь их на правительственных коврах в хвост и в гриву. Потому что если в стране гремят взрывы, то кто-то за это должен ответить - или террористы, или те, кто с ними борется! Вот тут и вспомнят о нем и его хлопцах, которые мышей не словили, хотя на кошачьи должности поставлены.
      А как их словить, если в противотеррористической обороне страны зияют такие дыры, через которые не то что машину, железнодорожный состав с тротилом можно протащить и к любой станции подогнать! Не может же он, в форму гаишников переодевшись, все дороги собой перекрыть. И продажных инспекторов не может расстреливать перед строем, на взятке поймав, чтобы другим неповадно было чеченские машины без проверки пропускать. Ну нет у него такого права! Очень жаль, что нет!..
      Остается ловить преступника не по пути следования, а на месте, пока он еще из своей норы не вылез!
      Генерал Самойлов вернулся в Москву, и первое, что сделал, объявил своим подчиненным, что они переходят на казарменное положение, и затребовал досье на Абдуллу Магомаева.
      Судя по всему, в ближайшее время им придется заняться вплотную... Остальное может подождать!..
      Глава 17
      Защита прошла удачно. Руслан Салихович был доволен: его протеже показал себя с самой лучшей стороны - доклад отчитал достойно, на вопросы отвечал бойко, без запинки. И, кстати, не забыл упомянуть о вкладе в работу своего присутствующего в зале учителя. На которого все посмотрели.
      Потом, как водится, был банкет, где свежеиспеченный кандидат тоже не ударил в грязь лицом, провозглашая витиеватые восточные тосты под роскошный, двадцатилетней выдержки коньяк. Первый был за любимого учителя, покровителя наук и аспирантов.
      Набрались все изрядно, но ведь не без повода!
      Разошлись за полночь.
      Его вызвался отвезти домой виновник торжества.
      - Давай немного прокатимся, - предложил Руслан Салихович.
      Спать ему не хотелось, сегодня он был победителем, хотя и не сам "взял вес". Но ведь победа ученика - это в том числе и победа его "тренера". И это еще неизвестно, чьего золота в той медали больше!..
      Он любил ночную Москву. Ночь смывала дневную толкотню машин и людей, убирала серые краски, скрадывала лишние детали. Город становился романтичным, камерным и по-домашнему уютным. Становился - своим.
      Машина легко катила по полупустому Садовому кольцу. Здесь ему чуть не каждый дом был знаком и был связан с прошлым. Здесь он частенько гулял вначале с одноклассниками, потом под ручку с девушками, потом с детской коляской... В этом жили два его друга детства, в следующем еще один. Кажется, его звали Коля. Да, точно - Николай. Он потом погиб в армии...
      По этому проулку третьим от угла стоит домик с двенадцатикомнатной коммуналкой, где он снимал угол, когда начал жить отдельно от родителей. И куда он привел свою первую подругу. В этой булочной покупал хлеб - здесь и сейчас булочная. В той высотке он праздновал какой-то Новый год в случайной, которую уже почти не помнил, компании. Там дальше роддом, где родился его первенец. Тут с него сняли часы и даже слегка побили. И такое было...
      Потому что чего только не было! Жизнь штука длинная, с кем только не сведет, с кем не разведет! С кем-то зря, что свела, с кем-то жаль, что развела...
      Машина проехала еще три светофора и свернула в проулок. Туда, где был его новый дом. Этот район был ему знаком меньше, и даже не потому, что он жил здесь недавно, просто возраст уже не тот, чтобы по-настоящему "осваивать" новые территории. Теперь его маршруты упростились: дом - работа - дом, ну, может быть, еще пара-тройка наиболее близких друзей.
      Еще поворот.
      Остановка.
      - Все, спасибо, я здесь сам дойду, здесь два шага.
      Еще минут пять они прощались возле машины, обнимаясь и признаваясь друг другу во взаимной любви и преданности.
      - Вы такой замечательный учитель!.. - убеждал его кандидат.
      - Ты лучший мой ученик!.. - расплачивался той же монетой учитель.
      Сошлись на том, что хороши оба.
      Потом ученик уехал, а он пошел домой - по переулку и во дворы направо. Ему было очень хорошо - его сердце согревала любовь, ну и коньяк, конечно, тоже...
      Навстречу ему шла веселая компания. Очень симпатичных, на первый взгляд, и очень молодых людей и девушек. Но симпатичным молодым людям, как видно, чем-то не понравился несимпатичный им одинокий прохожий с лицом кавказской национальности.
      Они не уступили ему дорогу, они столкнули его с тротуара на проезжую часть. Смели - как сор из-под ног, даже не заметив, хотя им было лет по семнадцать, а ему за пятьдесят.
      В другое время он, возможно, стерпел бы, но не сегодня! Сегодня он был победителем.
      - Вы дурно воспитаны! - крикнул он.
      И добавил что-то по-чеченски. Возможно, что-то обидное.
      Парни остановились.
      - Чего? - удивились они. - Будет тут еще каждая "чурка", спустившаяся с дерева...
      Руслан Салихович вздрогнул,, как от пощечины. И, не сдержавшись, схватил за грудки ближайшего к нему обидчика. Но силы были явно неравные. Руслан Салихович был в летах, а парень в самом расцвете сил... Он ударил прицепившегося к нему "черного" в лицо. Не задумываясь ударил и очень сильно ударил, без скидок на разницу в возрасте.
      Руслан Салихович упал, стукнувшись головой об асфальт.
      И его тут же пнули. Тяжелым, остроносым ботинком в живот. Потому что такой у них был рефлекс - добивать упавшую жертву. И еще потому, что жертва имела не такой, как у них, нос и шевелюру.
      Молодые люди пинали его долго и с упоением, вымещая какие-то свои обиды.
      Они остановились только тогда, когда мимо проехала милицейская машина. Парни разбежались, а милиционеры выбрались из машины и подошли к телу, склонившись над ним.
      - "Чурка" какой-то, - заметил один из милиционеров, осветив фонариком лицо потерпевшего. - Точно - "чурка"! "Чех"!
      Второй милиционер вытащил рацию, собираясь сообщить о происшествии, дать приметы скрывшихся преступников и вызвать "Скорую помощь".
      То есть он собирался сделать то, что обязан был сделать в соответствии со служебными инструкциями. Но так и не сделал.
      - Погоди, - остановил его напарник, быстро и воровато оглядываясь по сторонам. Улица была пустынна, окна в домах не горели, машина стояла далеко от фонаря, в тени, так что ее номер рассмотреть было невозможно. Так же, как их лица. - Ты что хочешь?
      - Ориентировку дать. Они далеко уйти не могли.
      - Там же наши пацаны были... Свои. На хрена их подставлять? Из-за этого?.. - кивнул он на лежащее на асфальте тело. - Из-за какого-то "чурки"?
      Милиционеры только что вернулись из пятимесячной командировки в Чечню, где хлебнули по самую каску, и их нелюбовь к чужого кроя носам была понятна!
      - А "Скорая помощь"?
      - С какого-нибудь телефона-автомата вызовем. Ничего потерпит! А сдохнет, тоже не велика потеря - одним "черным" меньше будет!
      Никаких угрызений совести милиционеры не испытывали. После Чечни - нет. Им не было никакого интереса возиться с телом, марая кровью руки и машину. Не хотелось устраивать ночные погони. И не лежала душа сдавать своих ради чужих. Они лишь боялись возможной ответственности. Но улица была пустынна, и окна не горели...
      - Да ладно, ты... Мы же сюда случайно заехали. Могли и не заезжать...
      - Пошли...
      Они сели в машину и уехали.
      Руслан Салихович остался.
      Чуть позже он пришел в себя и пополз к своему подъезду, оставляя за собой на асфальте черную кровавую полосу. Но не дополз.
      Утром его нашел дворник. Который узнал в окровавленном прохожем жильца своего дома. И вызвал "Скорую помощь".
      Как ни удивительно, но Руслан Салихович был еще жив! Хотя и чуть жив. Его погрузили в машину и увезли в Склиф.
      Через несколько дней, когда он очнулся, к нему в палату пришел следователь. Вряд ли бы он когда-нибудь там появился, если бы не родственники пострадавшего, настаивавшие на проведении следствия.
      "Больной" лежал под капельницей, в гипсе, замотанный бинтами с ног до самой головы. Но говорить - мог. Потому что хотел.
      - Вы видели, кто на вас напал? - спросил следователь.
      - Да, - кивнула гипсовая "кукла".
      - Вы узнали кого-нибудь из них?
      - Нет.
      - Можете описать?..
      Он смог. Причем хорошо - у него была цепкая, потому что профессиональная, память. По такой "наводке" можно было работать, тем более что это было не умышленное, заранее подготовленное убийство, а спонтанная драка и, значит, можно было установить, откуда парни в такое время шли, опросив посетителей ближайших ночных клубов и жителей района.