Глава 17

— Это непорядочно! — сказал капрал Джонстон.

— Что непорядочно?

— Уничтожать мирное население.

— Где вы видели мирное население?

— Там, в деревне.

— Почему вы решили, что оно было мирное?

— Я видел там стариков и женщин. И детей.

— А разве старик не может выстрелить? Или бросить вам под ноги гранату. Что, для этого нужны какое-то особое умение или сила? Чтобы выдернуть чеку? Вы говорите ерунду, капрал. Потому что вы не знаете местных условий. Здесь нет мирного населения. Здесь стреляют все. В спину. Если бы мы не применили жесткие меры, мы положили бы там полроты. Ваших товарищей. Вас больше устраивает такая арифметика?

— Но я не слышал ответных выстрелов!

— Правильно, потому что их не было. Потому что операция была грамотно задумана и грамотно проведена. Прямо как в учебнике по тактике стрелкового боя. Они просто не успели среагировать на наше наступление. Не успели подготовиться к отражению атаки. Вытащить и применить оружие. Вас беспокоит именно это? Отсутствие встречных выстрелов?

— Меня беспокоит гибель мирного населения.

— Вы плохо обучаемы, капрал. Вам сказали, что здесь нет мирного населения. В принципе. Это военная нация. Которая воюет уже много десятков лет. Вначале с французами, теперь с нами. А до того черт знает с кем. Здесь умеет стрелять каждый ребенок. С рождения! Здесь каждый ребенок полноценный солдат! Вы просто этого не знаете. Не знаете жизни. Вам никогда еще не стреляли в спину люди, которые только что вам улыбались. И угощали вас фруктами. А мне стреляли! И товарищам моим стреляли. Которых уже нет! Так что не лезьте в дела, в которых вы ни черта не понимаете.

— И все же я буду вынужден подать рапорт по данному инциденту.

— Что?! Какой рапорт? Ты, капрал, видно, не понимаешь, куда попал. Это война, а не уик-энд с девочками. Здесь гибнут люди. Каждый день. Лучше, когда они, чем когда мы. Лучше, когда много их, чем один наш! Это тебе ясно?

— Это ясно. Но лишь когда это касается вооруженного противника.

— Дурак. Трижды дурак! Первый раз, — вытащил комроты из кулака палец, — когда попросился сюда, на войну. Второй раз, — еще один палец, — когда попал ко мне в роту. Третий, — три пальца в самые глаза, — когда надумал защищать этих, узкоглазых. Которые, как мне кажется, тебе ближе, чем твои соплеменники. Или мне кажется?

— Вам кажется. Сэр!

— А если кажется, забудьте обо всей той чуши, которую вы здесь нагородили, и ступайте в бар, промочите хорошенько глотку. И проспитесь. А завтра с утра займитесь чисткой своего оружия. И чтобы оно блестело, как паркет в офисе президента. Или оно у вас чистое? После вчерашнего боя?

— Чистое. Сэр!

— А вы можете доказать? Можете доказать, что вы не стреляли? Как все. Что вы чистенький? Как ваша винтовка…

Капрал напрягся.

— Вы были на боевом задании вместе со своей ротой. В первых рядах. И вместе с ротой этот бой выиграли. Одержав победу над превосходящим вас в живой силе противником. И по счастью избежав серьезных потерь со своей стороны. Чему можно только радоваться.

Вы были как все, капрал. По крайней мере не хуже всех. В своем первом бою. За что командир роты объявил вам благодарность. Официальную, с занесением в личный послужной список. Дайте мне его послужную карточку. Видите? Черным по белому. Благодарность. За проявленную выдержку и умение при проведении боевой операции во время десанта в тыл врага. Вы молодец, капрал. А если кто-то посчитает, что проведенный нами бой был неудачен, что во время него погибло какое-то там количество безоружного мирного населения, вы ему не верьте. Вы пошлите его ко мне. А я покажу ему изъятое с места боя оружие и боеприпасы. Что там было? Два десятка автоматов, пулемет и что еще? Вот видите: автоматы, пулемет, гранаты, мины, которые предназначались нам. Ну или таким же американцам, как мы. И которые я могу продемонстрировать всем желающим. Операция прошла удачно! Хотя бы потому, что это конфискованное оружие уже никогда не выстрелит в нашего солдата или офицера.

Мы победили, капрал!

Вы победили, капрал!

А если вы считаете, что нарушили какие-то там мирные соглашения или, не дай Бог, случайно застрелили кого-нибудь из мирных жителей той деревни, пока другие вели бой с партизанами, я отдам вас под суд. Как военного преступника. Вам ясно, капрал? Вам все ясно? Тогда пойдите и займитесь чисткой оружия. Которое, я уверен, после вчерашнего боя у вас все еще грязное. А я после проверю. Повторите приказание!

— Пойти и почистить оружие. Чтобы вы его позже проверили.

— Вы забыли сказать — сэр!

— Сэр!

— Идите!

Капрал Джонстон повернулся на каблуках и вышел. Чтобы надлежащим образом вычистить свое оружие. После боя, в котором он принимал непосредственное участие.

— Наплачешься ты с ним, — сказал комроты присутствовавший при разговоре взводный.

— Или он со мной…

— Лично я избавился бы от него как можно скорее. Дурной пример заразителен. Как бубонная чума. А за пацифизмом очень легко прятать трусость. И боязнь замарать руки. Как бы он не нашел последователей в роте.

— Не бойся, избавлюсь. Дай срок. А пока присмотри за ним, чтобы он каких-нибудь глупостей не наделал. Или, наоборот, поскорее наделал.

— О'кей. Только я на твоем месте решил бы все официальным порядком. А то как бы после него не отыскались какие-нибудь бумажки. Или дома — письма, где он жалуется мамочке на свою тяжкую долю и рассказывает о нравах своих старших товарищей по службе.

— Ничего. Перестанет. После первого же боя.

— А если уже нажаловался? И еще нажалуется, пока мы стоим в резерве? Подходящий бой, он еще когда будет. А несчастные случаи в пределах части, как ты сам знаешь, подлежат специальному расследованию.

Лучше убери его по-доброму. Когда люди уходят на лучшее, они о худшем помалкивают. Из опасения тому лучшему навредить. И напротив, когда им ничего доброго в ближайшем будущем не светит, когда им терять нечего — грызутся, как загнанные за флажки волки. Порой в той грызне даже утрачивая инстинкт самосохранения. Нужен тебе такой волк?

— Но куда я его уберу?

— А на повышение. И желательно так, чтобы подальше от войны. Как лучшего солдата. Отлично проявившего себя в ходе боевых действий. Разве он станет тогда кому-нибудь жаловаться? Чтобы обратно на передовую, в нашу же роту вернуться? Вряд ли. Он что, враг себе?

— Он враг нам!

— Ну так тем более.

— Может, и верно. Сплавить его по очередной разнарядке. От греха подальше.

— Сплавь. Пока он себе единомышленников в роте не нашел. Все легче дышаться будет.

— Ладно. Уговорил. Набери-ка мне штаб. Что-то у них там было на днях такое, заковыристое. Откуда обратно не возвращаются…

— Капрала Джонстона ко мне! Быстро!

— Капрал Джонстон! Сэр!

Ротный посмотрел на доставившего ему столько неприятностей солдата. Самого плохого солдата его роты. Потому что самого своевольного. Так и не сумевшего понять и принять простейшие законы войны. Равные законам выживания.

— Вот что, капрал. Ступайте в казарму и соберите свои пожитки. На сборы даю два часа. В семнадцать ноль-ноль вы должны быть готовы и должны стоять возле КП. За вами придет машина.

— За мною одним? Сэр!

— За вами одним.

— Я куда-то уезжаю? Сэр!

— Уезжаете. И надеюсь, навсегда… Капрал Джонстон!

— Я! Сэр!

— Я должен сообщить вам, что согласно приказу номер… от… вы переводитесь в другую часть. Вот ваши сопроводительные документы.

Комроты передал своему, теперь уже бывшему, подчиненному запечатанный конверт.

— Я могу узнать о характере моей новой службы? Сэр!

— Можете. На месте. Где вам все растолкуют. В самой доступной форме. Вам ясен мой приказ?

— Да! Сэр! В течение двух часов собрать вещи и ожидать машину возле КП.

— Исполняйте!

— Есть! Сэр!

Капрал развернулся на месте и шагнул к двери.

— Джонстон!

— Да! Сэр!

— Хочу вам пожелать, но не как ваш командир, а просто как частное лицо, прижиться на новом месте. Причем приложить к этому максимум усилий!..

Ротный придвинулся к капралу вплотную.

— …И знаешь почему? Потому что если ты, недоносок, вернешься обратно в мою роту, то жить тебе в ней не далее чем до первого боя. Что я тебе как частное лицо обещаю почти со стопроцентной гарантией. Ты понял меня?

Капрал молчал.

— Ты понял меня, капрал?

— Да! Сэр!

— Тогда иди. И служи так, чтобы наши пути больше не пересеклись. И моли Бога…

Глава 18

— Вы родились в…?

— Да.

— Вы закончили следующие учебные заведения…?

— Да.

— Ваши родители родились в…?

— Да.

— Ваши родители закончили следующие учебные заведения…?

— Да.

— Ваши родители работали в…?

— Да.

— Ваши родители состояли в следующих запрещенных организациях…?

— Нет.

— Ваши родители участвовали в деятельности перечисленных политических партий…?

— Я не могу знать абсолютно точно, но…

— Прошу давать односложные ответы. Прошу отвечать только «да» или «нет».

— Ваши родители участвовали…?

— Нет.

— Вы работали в…?

— Да.

— Вы болели…?

— Нет.

— Вы занимались в детстве онанизмом?

— Что? Нет. То есть да.

— Так да или нет?

— Да.

— Вы занимали следующие должности…?

— Да.

— Вы были женаты?

— Нет.

— Вы употребляли в юности наркотики…?

— Нет. Я никогда…

— Прошу давать односложные ответы.

— Нет.

— Вы прошли курс подготовки в частях…?

— Да.

— Вы служили в подразделениях…?

— Да.

— Вы закончили курс специальной подготовки в учебных частях «зеленых беретов»…?

— Да.

— Вы давали подписку о неразглашении служебных секретов?

— Да.

— Имели ли вы контакты с представителями противника?

— Нет.

— Вы участвовали в военных действиях?

— Да.

— Вы родились в…?

— Но вы об этом уже спрашивали!

— Я знаю. Я прошу отвечать на вопрос только «да» или «нет». Вы родились в…?

— Да.

— Вы употребляли наркотики?

— Нет…

И так три часа без перерыва. До полной потери чувствительности. До автоматического ответа на каждый задаваемый вопрос.

— Да… Да… Нет… Да… Да… Да… Нет…

— Вы родились в… ?

— Да!

— Вы употребляли наркотики?

— Нет!!!

— Спасибо. Можете быть свободны. Вежливая медсестра, которая уже не казалась столь привлекательной, как вначале, сняла с запястий и висков датчики.

— Вы хорошо себя чувствуете? — Спасибо, отвратительно.

— У вас что-то болит? Или кружится голова? Вы хотите отдохнуть?

— Хочу. Очень. От задаваемых вопросов!

— Тогда пройдите в соседнюю комнату. В соседней комнате вопросов не задавали. В соседней комнате командовали.

— Капрал Джонстон!

— Я! Сэр!

— Быстро посчитайте от тысячи до пятисот тройками, в обратном порядке. Время пошло…

— Девятьсот девяносто семь, девятьсот девяносто четыре, девятьсот девяносто один…

— Достаточно. Можете идти к следующему столу. На освобожденное место садился новый испытуемый.

— Быстро посчитайте…

— Садитесь. Сел.

— Видите экран? Увидел.

— Видите ноль? Увидел.

— Сейчас вместо него на экране будут появляться цифры. Ваша задача как можно быстрее остановить их рост. Нажатием вот этой клавиши. Ясно?

— Ясно.

— Приступайте.

Долгая пауза — и вдруг мгновенный бег электронных цифр. Как будто расплылись, закачались очертания первоначального ноля.

Быстро нажать на кнопку! И все же недостаточно быстро — недостаточно, чтобы обрубить счет на первом десятке. На экране замерла двузначная цифра. Цифра 68

68 — написал экспериментатор в сопроводительном листке.

— Это много или мало? — спросил капрал.

— Это не много и не мало. Это средне. Следующий.

Новый стол. С человеком в белом халате с электрофонариком, закрепленном на лбу.

— Садитесь. Откройте рот. Шире. Еще шире. Закройте.

— Вы дантист?

— Откиньте голову. Дальше. Еще дальше. В нос воткнулись две холодные никелированные железки от небольших щипчиков и потащили, потянули ноздри в разные стороны.

— Вдохните. Выдохните. Все.

— Зачем это?

— Чтобы знать строение вашей носоглотки.

— Зачем вам знать строение моей носоглотки?

— Чтобы установить вашу предрасположенность к храпу.

— К чему?

— К храпу.

— А зачем знать мою предрасположенность к храпу?

— Ради соблюдения шумовой маскировки. Когда вы спите.

— А-а…

— Следующий.

Еще один стол. И еще. И еще…

— Наберите полные легкие воздуха и выдохните в эту трубочку…

— Взгляните на эти листы. Какие буквы вы здесь видите? А еще? Посмотрите внимательней…

— Постарайтесь запомнить как можно больше слов из тех, что я вам сейчас продиктую. Автомобиль. Трамвай. Роза. Полюс. Рыба. Асфальт. Провод. Засада… Повторите запомнившиеся слова в том же порядке, что они были произнесены.

— Автомобиль. Трамвай. Полюс. Засада. Кажется, рыба. Потом асфальт…

— Что, по вашему мнению, изображено на этом листе?

— Неприличная картинка. Сэр!

— Где?

— На этом листе. Сэр!

— Какая картинка? Так, все. Можете быть свободны. Следующий…

И наконец, последний тест. Привычный и милый сердцу солдата.

— Капрал Джонстон.

— Я! Сэр!

— Приготовиться к отжиманию.

— Сколько раз надо отжаться? Сэр!

— Столько, сколько сможете.

И… раз.

И… два…

И-и-и семьдесят четыре-е-е-е!

— Отлично, капрал Джонстон! Следующий. Потом было долгое ожидание, которое скрашивали бегом по полосе препятствий. Час. Два. Пять…

— Строиться! Рядовой Смит.

— Я! Сэр!

— Пройдите в двадцатую комнату.

— Рядовой Симпсон.

— Я! Сэр!

— Двадцать вторая комната.

— Рядовой Хоуп.

— Я! Сэр!

— Возвращение в часть.

— Капрал Джонстон.

— Я! Сэр!

— Двадцатая комната…

Вот она — двадцатая. За дверью которой совершенно неясно, что ожидает. Но почти наверняка ничего хорошего.

— Разрешите войти… Сэр! Капрал Джонстон…

— А, капрал, заходите, заходите. Поздравляю вас с зачислением в спецкоманду Q-17.

Господи, в какую еще команду? В какую Q-17? Что таится за этой аббревиатурой?

— Спасибо! Сэр!

— Садитесь здесь и ожидайте транспорта.

— Долго ожидать? Сэр!

— До прихода транспорта. Капрал!

Транспорт прибыл только к вечеру, когда двадцатая комната была набита разнопогонными солдатами, как кошелек Моргана-старшего долларами.

— Ты откуда?

— Из морской пехоты.

— А ты?

— Из связи…

— А ты?

— Переведен из роты разведки…

— Интересно, куда нас всех?

— Кто его знает…

— Команде Q-17 загружаться!

Загрузились через задние борта в две поданные «кормой» к самому крыльцу крытые брезентом грузовые машины. Поехали. Совсем недалеко. До аэродрома.

Машины загнали прямо на взлетную полосу, вплотную к опущенному самолетному трапу.

— Выходи по одному!

Вышли. И тут же зашли в темное горячее брюхо транспортного самолета. Люк захлопнулся. Взревели моторы.

— Резко с нами…

— У меня дядька фермер примерно так же свиней перевозит. Ничего им не объясняя.

— Куда перевозит-то?

— Туда, где колбасу делают. Из них.

Через полчаса сели. На очень похожий аэродром.

— Команде Q-17 выходить! Вышли.

— Команде Q-17 строиться! Построились.

— Рядовой Смит.

— Я! Сэр!

— Рядовой Доутсон.

— Я! Сэр!

— Капрал Джонстон.

— Я! Сэр!..

— Все?

Все. Тогда бегом марш!

Побежали. До ожидающих поодаль машин. На вид точно таких же, что привезли их на аэродром. На тот еще аэродром.

— Может, нас никуда не возили, а просто покружили над бетонкой?

— Может быть…

Остановка перед шлагбаумом. Проверка документов. Поворот. Другой поворот. Еще один шлагбаум. Еще одна проверка документов.

— Ну все, скауты. Из этого похода нам точно домой не вернуться…

— Выходи по одному! Вышли.

— Строиться! Построились.

— Рады приветствовать вас в нашем славном учебном центре…

— Спасибо! Сэр!

Какой такой центр? Чем он славен? И по какому поводу они рады приветствовать новое пополнение? Объяснил бы кто…

— Сейчас вы отправитесь в столовую и в спальное помещение. А завтра… А завтра начнете служить. Как сызнова…

Ну значит, точно опять мордой в землю…

Глава 19

— Приготовиться к отжиманию! К отжиманию на кулачках!

Упасть на сжатые кулаки. Согнуть руки в локтях, на мгновение припасть грудью к полу. Выпрямиться.

— И… раз!

Снова припасть. Снова выпрямиться.

— И… два!

— И… три!

— И… четыре…

И сорок четыре. И сто четыре. И пять раз по сто четыре…