Кажется, чеснока. - Разве трупы чесноком пахнут? - мгновенно удивился стажер. - Эй! Вы куда?! У нас обед! - заорал, привставая навстречу вошедшим, санитар. В руках он держал головку чеснока и ослепительно белый, подрагивающий в руке кусок сала. Стажер тоже побелел. - Мы по делу, - вступил Старков. - Покойника, что ли, привезли? Тогда ташшите его сюда. И бросайте как есть... пока хоть даже на топчан. Вон туда. Мы его опосля уберем. Когда докушаем. Только одеяло повыше задерите. А то мы там спим. Стажер побелел еще больше. - Нет, мы не покойника. Мы из милиции. Нам надо задать вам несколько вопросов? - Как будто милиционеры не могут возить покойников, - тихо проворчал дальний санитар. Ближний встал и приблизился, заискивающе улыбаясь и вытирая сальную руку о фартук. - Тогда конечно. Тогда с превеликим нашим удовольствием. У нас ваш брат часто бывает. И теперича трое есть. В морозилке, - и протянул для рукопожатия уже почти сухую ладонь. Стажер шарахнулся от руки в сторону. - Ты чево? - удивился санитар. - Впечатлительный он. И первый раз в морге, - объяснил Старков. - А-а. Тоды понятно. Первый раз оно, конечно... Особенно, когда в ноздрю шибает. Покойник, особенно которому нутро на стол вынули, он завсегда сладким пахнет. Ну как будто сахара на язык насыпать, когда сильно тошнит. Стажер отошел к стене. - Я когда первый раз покойнику брюхо резал, тоже сильно переживал. Ножом от пупа хрястнул, оттеда кишки полезли. Кольцами. Синие такие, склизкие. И вонь в нос. Ну я и сомлел. Как стоял, так и сомлел. И главное дело, как упал, мордой в самые кишки ткнулся... Стажер дернулся к двери. - Ты куда? - крикнул Старков. - Я? Я... Я это... Я ноги вытру. У меня грязь... - Ты только куда-нибудь подальше отойди. Когда вытирать будешь... Старков повернулся к санитару. - Ну а вот к примеру, когда мертвеца вам привозят, вы его куда-нибудь вписываете? - А то как же! У нас полный учет. Как в аптеке. Скока привезли, скока увезли, скока осталось. Все в журнал пишем. Точно, Федор? - Точно! Как есть до последнего мертвяка! - И что, вы можете сказать про любого покойника, который к вам поступал? усомнился следователь. - Про любого. Можешь спрашивать. Всякого найдем. И санитар потянулся к толстому гроссбуху, лежащему на подоконнике. - А мне самому посмотреть можно? - попросил следователь. - Смотри. Раз надо. Нам не жалко. Старков не спеша отлистал назад несколько страниц. До интересовавшего его числа. - А почему у вас в некоторые дни много покойников, а в другие чуть-чуть? - Так это смотря какой завоз. Когда с аварии какой или опять же с разборок, тогда бывает шибко много. Или опять же когда получка или аванс. - Получка здесь при чем? - искренне удивился Старков. - Ну как же. Получка - это деньги. А когда деньги - гульба. А когда гульба - мало ли что. - А вот здесь? - показал он на интересующую его запись. - Авария или получка? - Ну-ка, ну-ка? Не. Это разборка. Их с дырками привезли. Значит, разборка. - Так много? - Я же говорю - разборка. Когда разбираются, мертвяков много бывает. - Что, все оттуда? - Ну-ка, дай посмотрю. Вот эти все оттуда. Их всех вместе привезли. А эти нет. - Как это можно узнать? - Чудак ты человек. Хоть и милиционер. Здесь, видишь, буквы у всех покойников одинаковые. Такие чуть наклоненные, но все равно ровные. И одна к одной. Все! А у этих уже не так. Здесь чуток полегли. А здесь совсем упали. Понял? - Нет. При чем здесь буквы? - Дак работа-то у нас какая? Работа-то с покойниками. Это же как можно на них смотреть и опять же носить и резать вот этими самыми руками, когда на трезвую голову? Это же кто вынесет?! Вот поэтому приходится... А раз тут все буквы одинаково прямо, значит, их вместе писали. Потому что у мертвяков, которые позже или раньше, - совсем другие буквы. - И все? - Все. А что, мало? Старков пересчитал покойников, написанных одинаковым почерком. Получилось больше, чем было убито в тот день на Северной. На одного больше. Если верить протоколу осмотра места происшествия, составленному местным следователем. Старков пролистнул журнал дальше. До страниц, где тела были выданы родственникам. Цифра опять не сошлась на одного покойника. - А этот, - отчеркнул следователь ногтем фамилию. - Он что, у вас до сих пор лежит? - Который? - Вот этот? - Не. Его в тот же день забрали. - Кто? - Не знаем. Пришли и забрали. Почти сразу как привезли. - А чего же вы его выдачу не оформили? - Забыли, должно быть... В дверь вошел стажер. - Ну что, очистил ботинки? - Да. - Тогда пошли. - Куда? - В отделение милиции. Которое на Северной. - Эй! - крикнул вдогонку санитар. - Так, может, вы своих милиционеров заберете? Которые в морозилке? Раз вы тоже они. А то у нас холодильник намедне потек, и они, ваши милиционеры, завоняли шибко. Забрали бы. Не то они счас от тепла расползутся и придется лопатами тухлятину соскребать... Стажер схватился за ручку двери и выскочил на улицу. Не иначе, снова обувь чистить... Следователя, подписавшего первый протокол, Старков нашел быстро. - Ну как же, помню! - сказал тот. - Разве такое можно забыть! Столько трупов! - Сколько? - спросил Старков. - Всего сколько? - Двое внизу на лестнице. Еще один на первом пролете, Еще... И последний на крыше. - На крыше? - Ну да. Он, похоже, поверху убежать хотел. Да не успел, Догнали его. И ухлопали. Просто изрешетили всего. Я такого за всю жизнь не видел. - Какого - такого? - Ну чтобы столько ранений. Чтобы живого места не осталось. - Сколько? Сколько ран, по вашему мнению, было на теле убитого? - Пожалуй, ран... двадцать, - начал вспоминать следователь. - Если не больше. Да нет, больше! Еще ведь ноги. Пуль тридцать в него всадили точно! - Тридцать? Потерпевшие с двадцатью-тридцатью пулевыми ранениями по делу не проходили. Не было таких! - Вы в протоколе этого потерпевшего отразили? - Конечно! - А куда потом его дели? - Отправили в морг. Как положено. Что же это за труп такой, с тридцатью огнестрельными ранениями, который неизвестные умыкнули из морга и вычеркнули из протоколов. Если, конечно, местный следователь не ошибается. Если не ошибается... А как можно установить, ошибается он или нет? Побеседовать со свидетелями. Еще раз. Но уже без протокола. Что называется, по душам. Следователь Старков развернул тома дела на Северной и выписал адреса всех свидетелей. - Здравствуйте. - Здрав...ствуйте. Это опять вы? - Опять я. Но на этот раз совсем в другом качестве. - В каком? - Просто человека. Желающего задать вам несколько вопросов. В частном порядке. - Знаем мы этот частный... - Но можно в официальном. С повесткой, очными ставками и протоколом. - Нет, лучше в частном. - Я хочу вернуться к недавним, участником которых вы были, событиям на улице Северная. Собеседник морщился. Ему возвращаться к недавним событиям не хотелось. Не те события. - Вы ведь, кажется, в охранной фирме работаете? - Ну да. - Значит, можете оценивать обстановку как профессионал. - Более или менее... - Тогда расскажите, где вы находились и что видели? - Я стоял... А тут они... Я туда... Они... Тогда я... Тогда они... Но в целом все кончилось хорошо. Для меня. - Это я уже слышал. Меня интересует то, чего я не слышал. - Чего вы не слышали? - Про еще одного человека. О котором вы ничего не сказали в прошлый раз. - Я не сказал? Я все сказал. Как на исповеди. Я стоял... А тут они... Я... - Кто стрелял в потерпевших? - Тот. Который потом убежал в подъезд. - Он был один? - Один. - Точно? - Как на исповеди! - А следствие пришло совершенно к другому выводу. - К какому? - К тому, что стрелял еще один человек. И если исходить, что подозреваемый, о котором вы говорили, был один, то выходит, что стрелял кто-то из вас. У вас, простите, какой пистолет? - Я не стрелял! - А кто стрелял? Не знаете? Тогда, может быть, нам лучше проехать в ближайшее отделение? - Нет, не надо! - Почему не надо? Вы что-то вспомнили? - Да. Я припомнил. Там, кажется, был еще один человек.! - Который забежал в подъезд? - Да, забежал. Кажется. - Так кажется или забежал? - Забежал. - Он стрелял? - Да, он вроде бы стрелял. - Вы не уверены? - Все случилось так неожиданно. Стрельба и вообще. Я не могу ручаться, что он тоже стрелял. - Вы видели его после? После того, как все закончилось? - Да, его несли на носилках. - Почему вы солгали мне тогда на следствии? И теперь тоже? - Нас просили. - Кто? - Я не могу сказать, кто. Но просили. - Может, вас подозреваемый запугивал? Запугивал? - Нет. - Тогда кто? Дача заведомо ложных показаний... - Директор нашего охранного предприятия. - Он-то зачем?! - Не знаю... - Вы ввели в заблуждение следствие. Что можно классифицировать как... по статье... от двух до... общего режима, - предупредил Старков директора охранного предприятия. - Не пугай. Я пуганый. Я двадцать лет в органах протрубил. И таких, как ты... - Но тут дело особое. - В милиции все дела особые. И у меня, когда я там трубил, были особые. Сплошь особые! - Дело идет об убийствах. - Понимаю, что не о воровстве марок. - И все-таки вы не понимаете. Масштабов не понимаете. Того, кто все это учинил. Он на Агрономической... Потом на Северной... Снова на Северной. О чем вы знаете... В поселке Федоровка... - Сколько?! - Четырнадцать! Причем нескольких голыми руками. Так что я не преувеличиваю, когда говорю, что это дело особое. - За что... За что он их? - Федоровских? За улицу Северную. Где они его видели, - не моргнув глазом, соврал Старков. - При чем здесь улица... - При том, что он чистит свидетелей. Всех без разбора. Пока других. Но скоро доберется до вас. - Не бери меня на понт! - Какие понты? Я излагаю материалы уголовного дела. Которое находится под надзором министра и которым сейчас занимается целая толпа важняков. Если у вас есть связи, вы можете легко проверить. - Проверю. - Если успеете. - Он что, такой страшный? - Страшный, - совершенно серьезно ответил Старков. - Сейчас отрабатывается еще один эпизод. Где он убил еще четырех человек. Бойцов спецназа ГРУ. Директор охранной фирмы приподнял брови. ГРУ - это было серьезно. Очень серьезно. - Следствие вышло на его след? - Нет. Потому что он не оставляет в живых свидетелей. Которые не дают на него показаний. - Я все равно ничего не скажу, - уже гораздо менее уверенно сказал директор. - Тогда завтра утром я вызову вас повесткой и допрошу по всей форме. А потом еще раз вызову. И буду вызывать до тех пор, пока о вашей особой ценности для следствия не узнает весь город. В том числе он. - Это запрещенный прием. - В нашем деле нет запрещенных приемов. - Вы сможете держать меня в курсе событий? Если я... - В части, которая касается лично вас. - Хорошо. Я скажу. Но конфиденциально. И откажусь от того, что сказал, если меня спросит об этом кто-нибудь третий. - Я согласен. - Изменить показания меня попросили работники госбезопасности. Они попросили меня. Я - своих работников. В этом деле был какой-то их интерес. Какой - я не знаю. Больше я ничего не скажу. - Какого уровня были эти люди? - Генеральского уровня. Так что я рекомендую тебе не копать слишком глубоко. Судя по всему, подозреваемый был их человек. Тем более что ты сказал, что он замочил четырех грушников. Похоже, Безопасность схлестнулась с военной разведкой. А это такая драка, в которую лучше не соваться. Ни мне. Ни тебе... Так вот куда привел тот, неизвестный, вычеркнутый из всех протоколов, покойник! В Безопасность на генеральском уровне привел! Нет, в такую драку, точно, лучше не соваться. По крайней мере, одному. Следователь Старков обратился к начальнику следственной группы, в которой был самой мелкой сошкой. - Я, кажется, знаю, где надо искать Иванова. - Знаете? - Знаю! - Где? - В настоящее время гражданин Иванов может находиться вблизи гражданина Королькова, известного в криминальной среде под кличкой Папа. - В каком смысле вблизи? У них что, общее дело? - В некотором роде. Он отстреливает подручных Королькова. - Откуда получена информация? - Из оперативных источников. - Вы проверили ее по сводкам происшествий? - В сводках происшествий ничего нет. - Как так? - Я предполагаю, что между преступными группировками идет война и они не желают вмешательства в свои дела посторонних лиц. В первую очередь милиции. Они лечат раненых у своих врачей и прячут трупы. - Спасибо за информацию. У вас все? - Нет. У меня есть еще информация, касающаяся гражданина Иванова. Я не исключаю, что подозреваемый Иванов имеет прямое отношение к госбезопасности. - С чего вы взяли? - Во-первых, подготовка. Профессиональная подготовка, продемонстрированная на Агрономической, Северной и в поселке Федоровка. Во-вторых, существует вероятность причастности подозреваемого Иванова к убийству четырех бойцов спецназа, которое расследует военная прокуратура. И по которому я провел частное расследование. Данное убийство подтверждает его высочайшую квалификацию. В-третьих, я нашел один, потерянный следствием труп. Который был вместе с Ивановым. И был убит на крыше. - Почему мне об этом ничего не известно? Главное об этом, имеющем непосредственное отношение к делу, трупе неизвестно? - Потому что неустановленные следствием люди изъяли его тело из морга. И изъяли из протоколов и памяти свидетелей. Что доказывает подтасовку фактов в процессе проведения предварительного следствия. - Почему вы считаете, что это сделала Безопасность? - Имею веские основания. - Это не доказательство. - Я думаю, можно добыть и доказательства. - Каким образом? - Допросив всех, кто имел к этому делу хоть какое-нибудь отношение. Всех! Вплоть до тех, кого просили поднести носилки с ранеными. Если прочесать мелко, то, я уверен, найдутся люди, которые знают то, чего не знает следствие. - А почему вы раньше их не нашли? - Потому что цели такой не ставили. Все было и так очевидно! Были потерпевшие, был убийца. Откуда нам было знать, что свидетели дают нам искаженную информацию? Одни потому что предупреждены и боятся, другие потому, что не желают знаться с ментами. А главное, нам не давали нормально работать. Нас гнали, требуя результатов. Что вы, не знаете, как это делается? - Это все? - Нет. Надо проверить всех, кто имел доступ к следственным материалам. И мог изменять их в требуемую сторону. В первую очередь начальника горотдела. - Почему именно его? - Потому что только он мог зачистить информацию в полном объеме. - Хорошо. Мы побеседуем со свидетелями. - И с начальником горотдела! - И с начальником горотдела. Через несколько дней подозрения следователя Старкова получили подтверждение. Нашлись люди, которые несли труп на носилках. Которые передавали его неизвестным из морга. Потому что выполнили приказ начальника горотдела, сказавшего им, что этот труп прихватили ошибочно. Что он принадлежит Безопасности и никакого отношения к делу не имеет. С вновь полученными показаниями важняки наехали на начальника горотдела. - На основании чего вы распорядились изъять из морга труп потерпевшего, привезенного с места преступления на улице Северная? - Я не распоряжался. - У нас есть свидетельские показания... - Ах, вы вот про что? Но это был не наш труп. Его совершенно случайно перепутали с нашими трупами в морге, и когда меня попросили, я разобрался и распорядился. - Он не мог быть перепутан в морге. Тело потерпевшего было обнаружено на месте происшествия. Вот свидетельские показания людей, которые видели его... Несли его... Везли его... Передавали в морг... Чем вы руководствовались, пытаясь влиять на результаты следствия? - Меня просили. - Кто? - Люди, которым я не мог отказать. - Кто? - Я бы не хотел называть их. - Если вы не назовете людей, которые склоняли вас к противоправным действиям, мы будем считать, что инициатором их были вы. В этом случае вы рискуете уже не только должностью и погонами. - Мне звонили из Безопасности. И просили вернуть им труп их работника. - Кто конкретно звонил? - Я не помню. - В таком случае... - Генерал Трофимов. Он так представился. - Почему вы согласились ему помочь? - Потому что он... Потому что я растерялся. И согласился... Теперь, после показаний начальника горотдела, причастность Иванова к органам безопасности стала очевидна. И стал понятен его профессионализм в стрельбе и рукопашном бою. Вновь выясненные обстоятельства вывели дело на совершенно иной уровень. И вывели за рамки компетенции Управления внутренних дел. В деле оказались задействованы работники Государственной Безопасности, следственные мероприятия по которым милиция вести не имела права. С Безопасностью могла разбираться только Безопасность. Или надзирающие за ней вышестоящие органы. Начальник следственной бригады приостановил следствие и вышел на доклад к министру...
      Глава 46
      - ...Все вышеперечисленное позволяет сделать вывод, что гражданин Иванов Иван Иванович, подозреваемый в совершении особо опасных преступлений, в том числе убийств пяти человек на улице Агрономическая, пяти человек на улице Северная и четырнадцати в поселке Федоровка, является бывшим или настоящим работником Государственной Безопасности. Что косвенно подтверждается еще тремя трупами высокопоставленных работников ГРУ, убитых ранее из пистолета, фигурировавшего в эпизоде на Северной, и еще четырьмя трупами бойцов спецназа Министерства обороны по последнему эпизоду... - Какие бойцы? Вы мне ничего не докладывали по данному происшествию, прервал министра внутренних дел Высокий Начальник. - Почему не докладывали? - Это самая свежая информациия. Поэтому я не успел... Хотя собирался буквально сегодня... - Что это за бойцы? - Бойцы частей специального назначения Министерства обороны, - повторил министр. - И все? - К сожалению, другой информацией следствие не располагает по причине режимности частей спецназа. Согласно приказу министра обороны все следственные действия по частям особого назначения имеет право вести только военная прокуратура. Высокий Начальник сделал пометку в блокноте. - Почему вы увязываете гибель бойцов с Ивановым? - На месте преступления были обнаружены отпечатки пальцев Иванова. Кроме того, есть два свидетеля, опознавшие Иванова и утверждающие, что преступление совершил он. А главное, есть уже знакомый нам почерк. Убийство четырех бойцов спецназа идентично убийству пяти потерпевших в поселке Федоровка. - В каком смысле? - И там и там использовались одинаковые, направленные в одни и те же части тела удары. Это удары одного и того же человека. Провести более подробные сравнительные экспертизы мы не имеем возможности, так как дело ведет военная прокуратура. - Откуда тогда вы узнали эти сведения? Министр внутренних дел на мгновение запнулся. Сказать, что принадлежность Иванова к органам Безопасности установила следственная бригада, работающая под его, министра, патронажем, значило взять на себя ответственность за брошенный в сторону могущественной спецслужбы камень. Который еще неизвестно, как обернется. Сослаться на то, что следствие раскопало данную информацию вопреки его, министра, воле, значит, подставить себя. Ничего не сказать - надо было раньше. Остается жертвовать пешкой. Чтобы сохранить ферзя. - Следователь особой следственной бригады Старков провел частное расследование, в ходе которого установил данные факты, - сдал министр своего работника. - В каком смысле частное? - В смысле, что по своей инициативе и в свободное от работы время. Что, конечно, не должно поощряться руководством и за что он получит, то есть уже получил строгий выговор с занесением... - Вы вышли на след этого Иванова? - Нет. То есть да. Существует подозрение, что в настоящий момент он отстреливает членов преступной группировки известного рецидивиста Королькова по кличке Папа. Он же Король, Бугор и прочее. - Снова трупы? - Скорее всего да. - Что значит "скорее всего"? - Они прячут своих раненых и убитых. Но мы приложим максимум усилий... - У вас все? - Нет. Я хотел еще доложить но делу сексуальных маньяков в Кировской и Пензенской областях и... - Не надо маньяков. Маньяков оставим на потом. На сегодня мне вашего Иванова хватит. Вы свободны. Идите, Александр Федорович. Министр встал и, мягко ступая по ковру, вышел в приемную. Ну и слава Богу. Слава Богу, что он доложил. А Высокий Начальник выслушал. Теперь он, министр, чист как стеклышко. Теперь он ни за что не отвечает. Скажет Высокий продолжать следствие - он прикажет важнякам продолжать. Промолчит, дело повиснет. Но уже не по вине министра внутренних дел. Уже по вине Высокого... "Убийца Иванов, убийца Иванов, убийца Иванов... - механически повторял про себя Высокий Начальник доложенную ему министром фамилию. - Убийца..." Что это за Иванов такой, который поубивал кучу народа, в том числе бойцов спецназа? Которые тоже не дети... И почему этот Иванов засел у него в голове? Еще с того, первого доклада? Почему? Почему он заставляет периодически вспоминать о себе? Потому что убийца? Вряд ли. Убийц много. На столы членов правительства каждый день поступают сводки происшествий и преступлений. В том числе и таких преступлений. В том числе и гораздо более жестоких преступлений. От которых душа леденеет. Потому что там матери убивают детей, дети - матерей и отцов, отцы - целые семейства. А маньяки - чуть не целые деревни. В этом случае мужик убил нескольких мужиков. Во время вооруженной стычки. Или, говоря современным языком, разборки. В сравнении с похождениями маньяков-психопатов почти рядовое преступление. Почему же его тогда заинтересовал Иванов? А не, к примеру, убийца-людоед или двенадцатилетний киллер, убивший семью своего одноклассника? Чем заинтересовал? Пожалуй, почерком убийств. Удивительной своей способностью выходить победителем из схватки со многими вооруженными противниками. Умением стрелять и попадать из любого положения. И убивать руками, если нет оружия. Короче - своим выдающимся профессионализмом. Которому, как верно заметил министр, можно научиться только в спецчастях Безопасности или ГРУ. Безопасности. Или ГРУ. ГРУ - вряд ли. Потому что свои своих не мочат. По крайней мере в таких количествах. А там три трупа грушников несколько лет назад и четыре теперь. Причем теперь - рядовой состав, который, если предположить, что идет чистка, трогают редко. Значит, получается - Безопасность! Что подтверждается показаниями бывшего начальника горотдела милиции, который утверждает, что ему приказал выдать труп и вытереть все упоминания о нем из дела генерал Безопасности. Генерал Трофимов. Хотя, конечно, документы по телефону он не показывал. И мог назвать любую, первую пришедшую на ум фамилию... Высокий Начальник набрал на "кремлевской вертушке" прямой телефон главы службы Безопасности. - Это я, - сказал он. Кто -- было и так понятно. По "вертушке" много людей не звонят, так что их голоса были хорошо узнаваемы. Владельцами точно таких же "вертушек". - Мне нужны список работников твоего ведомства в звании подполковника и выше. - Зачем? - Ну, например, для составления наградных списков. - Наше ведомство нынче не популярно. Его не награждают. - Тогда для подсчета старших офицеров во всех, в том числе твоем, ведомствах. - Будете сокращать? - Пока только подсчитывать. - Когда нужно представить списки? - Вообще-то не к спеху. Ну например... завтра. Списки были доставлены послезавтра. Раз не к спеху. Министр Безопасности демонстрировал норов. Давно демонстрировал. Списки были длинные. Не такие, как были бы лет десять назад, но все равно страницах на десяти. Трофимов был в конце пятой. "Генерал Трофимов Степан Степанович. Начальник второго спецотдела Первого Главного управления Федеральной службы безопасности", - прочитал интересующую его строку Высокий Начальник. Генерал Трофимов! Значит, получается, что есть такой генерал! Получается, что начальник горотдела не врал. И то, похищенное из морга, тело действительно принадлежало Безопасности. А самое главное получается, что серийный убийца Иванов тоже из того ведомства. Потому что спецподготовка, убийство конкурентов из ГРУ, а самое главное, похищение его напарника из морга и вымарывание упоминания о нем из всех протоколов. Между прочим, по прямому указанию должностного лица из руководства Службы безопасности. Самое главное - генерал Трофимов. За которым стоит или может стоять глава всей Государственной безопасности! Высокий Начальник набрал номер на мобильном телефоне. - Здоров, Петро. Надо бы встретиться. Зачем? Затем, что мне одна интересная мысль пришла в голову. Нет. Бери выше. Насчет нашего общего конкурента. Ну ты сам понимаешь, какого. Которое и тебе, и мне, и всем нашим поперек горла встало. А теперь, возможно, выскочит...
      Глава 47
      Бизнесмен Юрий Антонович вновь пытался разобраться со своими запутанными партийными делами. - Где партия? - Какая партия? - Та, за которую мы предоплатой отвалили пол-"лимона" "зелени". - Мы за много чего отваливали пол-"лимона"... - Не изображай умника! Прокладки где? - Какие? За последний месяц мы проплачивали прокладки сантехнические резиновые одно-, трехдюймовые, прокладки женские крылатые тоже разных размеров, автомобильные прокладки, прокладки для муфтовых соединений! трубопроводов атомных подводных лодок... - Они что, все по одной цене шли? Крылатые и трехдюймовые? - Плюс-минус сотня тысяч. - Ты мне кончай финтить. Для меня это сейчас самое важное дело. Ты понимаешь, что будет, если ты ту партию не найдешь или, не дай Бог, с другой перепутаешь? Из-за твоих. плюс-минус. Ты представляешь, что подумают подводники, если не приведи Господь... На какой трубопровод они их, интересно знать, будут присобачивать? И какой они нам счет выставят за подобную пересортицу? Или того хуже... Зазвонил телефон. И Юрий Антонович, на секунду прервав разговор, поднял трубку. - Ты погоди, не уходи. Я тебе еще не все сказал про те прокладки. Слушаю. - Юра, это я. Сева. У меня есть информация. По тому человеку, о котором ты нас предупреждал. Своих друзей Юрий Антонович предупреждал только по одному человеку. По тому, который перехватил у идейных коммунистов дискету и прикончил бойцов Петра Семеновича и еще без счету народу. Предупреждал про Иванова. - Все, иди, - показал Юрий Антонович своему, потерявшему партию прокладок сотруднику на дверь. - Но как же прокладки? И подводники... - Пошел ты со своими прокладками! Туда же, куда прокладки! - свирепо заорал Юрий Антонович. И тут же обратился к телефону: - Кто он? Если в общих чертах? - Если в общих чертах, то он очень непростой парень. Остальное не по телефону. - Когда и где? - Я буду у тебя вечером. - Вечером слишком поздно. Лучше приезжай сейчас. - Сейчас? - Да, именно сейчас. Я высылаю машину. - У меня своя есть. - Тогда просто жду... Через час в кабинете Юрия Антоновича сидел генеральный директор одной известной в стране корпорации. - Кто он? Говори! - По всей видимости, работник Государственной безопасности. - Откуда информация? - Из верхов. - Из каких верхов? - Из самых верхов. Надеюсь, ты не хочешь, чтобы я сдал тебе свой источник? - Я хочу быть уверенным в качестве информации. - За качество можешь не беспокоиться. В основе информации доклад министра внутренних дел. - Кому? - Тому, кому положено. - Значит, источник либо тот, кто докладывал, либо тот, кому докладывали. - Либо кто-нибудь третий, кто сидел под столом. - Ладно, будем считать, что в серьезности источника ты меня убедил. Теперь скажи подробности. - Подробностей немного. Во время перестрелки на улице Северной Иванов был вместе с неизвестным, тело которого Безопасность впоследствии выкрала из морга. Кроме того, по настоянию генерала Трофимова из дела были вымараны все упоминания о погибшем. Что позволяет предположить, что он и бывший с ним Иванов имеют отношение к органам. - Других доказательств нет? - Прямых нет. - А косвенные? - Его профессиональное умение убивать. - Это я уже знаю. Что еще? - В настоящий момент он занимается тем, что стреляет приближенных криминального авторитета Королькова по кличке Папа. - Прямо сейчас стреляет? - В данную минуту не знаю. Но до того стрелял очень активно. - Почему? - Говорят, они что-то не поделили. - Ты знаешь его местонахождение? - Нет. Но могу попробовать узнать. - Погоди-ка... Юрий Антонович вызвал начальника охраны. - Вам знакома такая фамилия - Корольков? - Нет. - А кличка Папа? - Я не совсем?.. - Ну или еще Король? - Ах Папа! Конечно, знакома. Он один из видных криминальных авторитетов. Он контролирует... - Вы знаете его адрес? - Я знаю его "шестерок". И значит, могу узнать адрес. - Тогда немедленно пошлите туда своих людей. Много людей, - Зачем много? - Затем, чтобы они с него глаз не спускали. - Для этого не надо много людей. Для этого достаточно нескольких специалистов. - Ну, значит, пошлите столько, сколько посчитаете нужным. - Для чего организуется слежка? - Для того, чтобы не упустить гражданина Иванова Ивана Ивановича. - Он там должен появиться? - Хочется надеяться. - Зачем? - Чтобы прикончить кого-нибудь из людей Папы. - С какой целью? - Это ты его спроси. Если найдешь. - Кто он, этот Иванов? - Киллер. Наделавший дел на Агрономической, Северной и в поселке Федоровка. - В поселке Федоровка замочили больше десятка людей Короля. - Иванов и замочил. - Один?! - Один. По крайней мере, так считает следствие. - Я сомневаюсь... - Прежде чем сомневаться, изучите материалы дела. И постарайтесь проверить их по своим каналам. - Что делать, если я обнаружу гражданина Иванова? - Если вы его обнаружите, вы его убьете. - Но... - Давайте без "но". Я вам плачу деньги, чтобы вы решали мои проблемы. На сегодняшний день Иванов главная моя проблема. Если вы не хотите мне помочь, вы будете уволены с сегодняшнего числа. - Но за это... - А вы не попадайтесь. А если попадетесь, переведите стрелки на исполнителя. Или мне вас надо учить? - Мне понадобятся дополнительные средства. - Для чего? - Для оплаты работы исполнителей. - Это понятно. - И для съема квартир. - Квартиры-то зачем? - Квартир, расположенных вблизи дома Королькова... В дверь квартиры, расположенной вблизи дома Королькова, позвонили. - Кто это-й? - спросила бабушка. - Из жэка это. - Из жека-й? - Открывайте, бабушка. Мы вам пришли кран заменить. - Зачем кран-то? Кран-то не текеть. - Совсем не течет? - Совсем не текеть-то. Уж почитай три года-й. - Ну вот. А теперь будет течь. Открывайте, бабушка. А то у нас наряд. Бабушка открыла. На пороге стояли двухметрового роста слесаря-сантехники. В новых, ослепительно синего цвета импортных спецовках. - Где у вас кран, бабушка? - Кран-то? На кухне кран-то. Слесаря прошли на кухню. - Где? - Да вон он-то. Кран был завален три года не мытой посудой. - Вот что, бабушка, - сказал главный слесарь. - Тут работы на неделю будет. - Ой! - Ой не ой, а только придется стену здесь и здесь долбить. И трубу новую вот отсюда сюда вести. - Ой-ей! - В общем, бабушка, надо будет отсюда съехать. - Куда же я, мил человек, съеду-то? - А это, бабушка, не беспокойтесь. Наш жэк для вас номер в гостинице "Центральная" снял. - Ой! - Так что вы спускайтесь. Вас там машина ждет, такая большая, черная. Она вас куда надо доставит. - Ой, миленькие. Как же я... - Ножками, бабушка, ножками. - Да-к у меня тут одежда, вещи разные. - Григорьев! - Я! - Собери бабушке вещи. Да смотри не раздави чего по неосторожности. - Есть. - Сейчас, бабушка, он вам все упакует, и вы поедете в свой номер-"люкс".