Это была славная охота. Последняя охота! Не удалось их как баранов!..
      Сзади по земле зашуршали шаги. К ним подошли вплотную и остановились. Еще через мгновение они почувствовали, как в их затылки уперлись жесткие и холодные пистолетные стволы. И почувствовали, физически почувствовали, как в спусковых скобах напряглись пальцы.
      Все. Теперь все!..
      - Прощай... - хотел сказать генерал Проскурин.
      Но не успел. Его голос на полуслове оборвал грохнувший сзади выстрел!
      И тут же, практически без паузы, рядом раздался еще один выстрел. Второй выстрел!..
      Глава семьдесят третья
      Большому Начальнику не повезло. С ним случилось несчастье. Вернее, Большое несчастье. В жизни больших людей случаются только большие события, в то время как в жизни маленьких - одни только мелкие неприятности.
      Большой Начальник попал в ДТП. Он ехал из города на дачу. Ехал, как обычно, на трех машинах с мигалками по практически пустой дороге. Идущий впереди джип охраны расчищал дорогу, как бульдозер, сгребая попутный и встречный автотранспорт - все эти "Жигули", "Москвичи" и даже "Мерседесы" к обочинам.
      Это было нормально. Именно так и должны ездить сильные мира сего.
      Но даже они не могут быть застрахованы от случайностей...
      На шестьдесят седьмом километре случилось то, чего никто не мог ожидать, - шедший навстречу бензовоз, вдруг резко вильнув в сторону, потерял управление и, проломив разделительное ограждение, вывалился на полосу встречного движения. То ли у него рулевое управление отказало, то ли водитель заснул, но только бензовоз вдруг оказался перед джипом охраны.
      Джип, конечно, был большой, но бензовоз был больше.
      Джип врезался в бензовоз, как в бетонную стенку, перевернулся и отлетел в сторону, перегородив собой две полосы. В расплющенный джип на полной скорости влетел шедший за ним "Мерседес", в котором сидел Большой Начальник. Водитель успел среагировать, водитель нажал на тормоз, но скорость была слишком большой, а уйти в сторону было невозможно - бензовоз и смятый джип перегородили практически всю дорогу.
      "Мерседес" ткнулся в бензовоз и остановился. Удар был не слишком сильным, и люди, находившиеся в салоне, должны были остаться в живых, но джип охраны, протаранив бензовоз, как видно, пробил емкость с бензином. Который от удара "Мерседеса" в бензовоз, от случайно выбитой искры, вспыхнул.
      Раздался взрыв, поглотивший бензовоз, джип охраны и "Мерседес". Подоспевшая к месту аварии охрана из последней, уцелевшей машины ничего сделать не могла - здесь их пистолеты были бесполезны, здесь нужны были скорее пожарные гидранты. Они сунулись было в пламя, но сразу же отступили, опалив волосы.
      Огромный из десяти тонн бензина, из бензина в баках их машин и людей костер полыхал, во все стороны разбрасывая жаркие языки пламени. Это был ад! Персональный ад для отдельно взятого грешника.
      Прибывшие через пару часов на место происшествия пожарники лишь загасили тлеющие покрышки. Больше они ничего сделать не могли. Спасатели выгребли из покореженного и прогоревшего насквозь металла кучки серого пепла. Но что удивительно, в кабине бензовоза никаких останков найдено не было. Или водитель сгорел дотла, в буквальном смысле слова испарившись от жара, или успел в последний момент выпрыгнуть из машины.
      Свидетелей, видевших происшествие, как водится, не нашлось. Охранники, ехавшие сзади, ничего не заметили, а те, что были впереди, о том, что видели, рассказать не могли...
      Большому Начальнику не повезло - он погиб, как говорится, в расцвете сил в банальном ДТП.
      Ему не повезло...
      И в то же время повезло, потому что он не узнал, что созданная его многолетними трудами империя рухнула - рухнула в одночасье!
      Он умер почти счастливым, считая себя победителем...
      Глава семьдесят четвертая
      Грохнул второй выстрел...
      Генерал Трофимов ткнулся лицом в траву. Он умер!..
      Но как же тогда второй выстрел?!. Он же слышал второй выстрел! И почему, если он умер, он чувствует боль? Причем не сзади, куда стреляли, а спереди. И почему ему лезет в нос и щекочет ноздри трава?..
      Додумать свою мысль генерал Трофимов не успел - на него сверху обрушилось что-то тяжелое, придавливая к земле. И тут же зазвучали новые выстрелы. И чьи-то крики... И снова выстрелы...
      Что за чертовщина?
      И что-то снова, еще более тяжелое, свалилось на генерала сверху. Они что, решили его не стрелять, решили задавить?..
      - Э-эхх!.. - кряхтел кто-то рядом. Совсем рядом. Кряхтел, между прочим, голосом майора Проскурина.
      Его что, тоже как цыпленка табака?
      Тяжесть не отпускала, выстрелы не становились реже. Мимо кто-то, тяжело топая, пробежал и тут же, словно споткнувшись, упал. Зашуршали шаги.
      - Все? - спросил голос.
      - Вроде все. Вон там, кажется, кто-то шевелится!
      И словно гора с плеч свалилась. Ушла тяжесть! С генерала стащили два упавших на него трупа.
      Но тут же в затылок ему ткнулось дуло пистолета. Туда же, куда уже тыкалось!
      Что они, по новой, что ли?..
      - Встать! - гаркнул сзади голос.
      Генерал попытался привстать. И скосил голову чуть в сторону.
      Рядом, на коленях, стоял майор Проскурин. В спину ему упиралось чье-то колено, в затылок дуло пистолета-пулемета.
      Да что здесь происходит, в конце-то концов?..
      - Кто вы? Быстро! - вновь гаркнул голос. Врать было бессмысленно, потому что непонятно было, о чем врать.
      - Трофимов, - представился генерал Трофимов, без званий и регалий.
      - Проскурин, - повторил, как эхо, майор Проскурин.
      Выстрела не последовало.
      - За что они вас?
      - Да так, повздорили маленько, - неопределенно ответил генерал, соображая, почему они говорят "они"? Если говорят "они", значит, они - не они? Так, выходит?
      А если они не "они", то кто?
      - Сейчас вы будете отвечать на наши вопросы, - сказал голос. - Если соврете, можете считать себя покойниками.
      Генерал Трофимов и майор Проскурин и так считали себя покойниками.
      - Какие силы остались в бункере?
      А черт его знает, кто остался в бункере. И кто там вообще был!
      Но "языкам" не пристало отвечать на поставленные вопросы неопределенно. За это и схлопотать можно.
      - До отделения пехоты! - уверенно соврал генерал.
      - Какое оружие?
      - Легкое стрелковое и гранаты.
      - Точно! - подтвердил майор Проскурин. В конце концов, если там окажется меньше отделения и не окажется гранат, их за это не накажут. Главное, чтобы не было больше отделения и не было гранатометов.
      - Михалчук! - крикнул голос.
      - Я! - откликнулся Михалчук.
      - Бери своих людей и вычищай бункер. Там примерно отделение...
      Люди Михалчука дружно затопали в сторону входа в бункер.
      - Где еще может быть противник? - спросил голос.
      - Ну-у... - неопределенно ответил генерал. А где он может быть? Он и сам не знает, где тот может быть. И не знает, кто здесь противник. Для него все противники - и те и эти.
      - Отвечать!
      В бок генерала впечатался ботинок. Армейский, десантный, сорок пятого размера, прикинул он. Это что - армия?
      - Ну!
      "Языку" не положено долго молчать, "языку" положено говорить.
      - Поищите возле гаражей, - наобум ответил генерал, прикидывая, что он попытался бы отсюда свалить на машине.
      - Ага, возле гаражей, - поддакнул майор Проскурин.
      - Горохов!
      - Я!
      - Проверь гаражи.
      - Есть!
      Со стороны гаража застучали выстрелы. Похоже, угадал генерал.
      Вот только что дальше?..
      Дальше, если это армия, их должны зачистить. Потому что распотрошенных на месте "языков" в живых не оставляют. Опасно их в живых оставлять - а ну как они раскричатся или расскажут организовавшему погоню противнику о численности и направлении движения подразделения?
      Значит, если это армия, то их убьют. Во второй за этот вечер раз. Разве только заинтересовать их собой, обозначив в качестве важного источника информации? Информированных "языков" обычно не чистят, утаскивая с собой.
      Может, так?
      Главное, удержать их от опрометчивых решений сейчас, а потом, в более спокойной обстановке, можно будет как-то выкрутиться.
      Наверное, так!
      - Я генерал ФСБ, - громко сказал генерал Трофимов. - Во внутреннем кармане моего пиджака удостоверение.
      - Да хоть маршал, - не испугался незнакомец. Жаль, что не испугался.
      - Мы выполняем секретное задание высшего командования. Если с нами что-то случится, вас ждут серьезные неприятности, - попробовал надавить генерал.
      - Да вы что? - ахнул незнакомец. - Тогда, конечно, я боюсь!
      Не прошло!..
      Выстрелы стали стихать. Люди Михалчука прибежали обратно.
      - В бункере все чисто! Там всего три человека было.
      Слава богу, что три, а не тридцать!
      - Потери?
      - Двое раненых.
      - Архивы изъяли?
      - Так точно!
      Генерал Трофимов и майор Проскурин стояли на коленях, прислушиваясь к чужому разговору. Их мало интересовали потери и архивы, их интересовала их судьба. Обидно было помирать во второй раз...
      - Что с этими будем делать, командир? - спросил, кажется, Михалчук.
      - С этими? - спросил, на секунду задумавшись, командир. - С этими будем делать то же, что с теми....
      Это было решение, был приговор.
      Через мгновение должна была раздаться автоматная очередь.
      - Стойте! - крикнул генерал. - Дайте мне возможность поговорить с вашим командиром.
      - Здесь один командир - я! - ответил командир.
      - Но у вас должен быть вышестоящий начальник. Кто он - Сокольцев, Иващук, Михайлов?.. - быстро, наугад, назвал генерал несколько известных ему фамилий, которые, если незнакомец имел хоть какое-нибудь отношение к спецслужбам или армии, должны были быть ему знакомы. И, кажется, он попал.
      - Откуда вы знаете Михайлова?
      - По службе, - коротко ответил генерал. Командир, еще мгновение посомневавшись, вытащил мобильный телефон.
      - У нас нештатная ситуация, - сказал он. - Две неучтенные единицы... Я понимаю, что стирать...
      Генерал Трофимов и майор Проскурин напряглись. Потому что это не рисунок ластиком стирать - это их стирать.
      - Но они утверждают, что работают в нашей организации. И знают Михайлова... Есть!.. Ситуация была переломлена.
      - Подойдите сюда, - сказал командир. Генерал встал и повернулся. Перед ним стояли бойцы в камуфляже, бронежилетах, с короткоствольными автоматами в руках. На лицах их были маски.
      - Я слушаю, - сказал генерал.
      - Мать твою, перемать! - ответила трубка. Голос был знаком! Это был голос одного из его хороших приятелей, тоже генерала, тоже работающего в ФСБ, но в другом управлении.
      - Это ты, что ли?
      - Я, - ответил генерал Трофимов.
      Он не радовался, пока еще не радовался. То, что он напоролся на знакомого, еще ничего не значило. Знакомый зачистит его с таким же успехом, как незнакомый, если у него приказ не оставлять после себя свидетелей.
      - Ты как там оказался? - спросил голос в трубке. Довольно глупо спросил. Выгадывая время, спросил.
      - Собирал грибы и заблудился, - в тон ответил генерал Трофимов.
      - Грибы, говоришь? - хохотнул голос. - Ладно, разберемся.
      И попросил вернуть телефон командиру.
      Командир внимательно выслушал распоряжения вышестоящего начальства. Что тот сказал, генерал Трофимов примерно знал. Сказал - тащи их сюда, но только так, чтобы не сбежали. Если будут сопротивляться или в случае возникновения нештатной ситуации - чисти на месте. Потому что ничего другого сказать не мог.
      Командир был недоволен - по нему, было бы лучше пристрелить их прямо сейчас, чтобы не иметь лишней головной боли. Но приказы не обсуждаются.
      К генералу Трофимову и майору Проскурину подскочили бойцы в масках, довольно бесцеремонно загнули им руки и застегнули на запястьях наручники.
      - Дочищай территорию и собирай всех наших, - сказал командир. - Через десять минут уходим...
      Генерал Трофимов и майор Проскурин облегченно вздохнули.
      Слава богу!..
      Конечно, это было еще не спасение, конечно, их могли шлепнуть и час, и два часа спустя или в более спокойной обстановке завтра, но главное, что не теперь!.. Главное, что пока они остались живы. А там - посмотрим!..
      Потому что это еще не конец, вряд ли это конец... Не исключено, что это только начало...
      Послесловие
      Иван Иванович сидел в шкафу. Сидел уже в который раз...
      Иван Иванович сидел в шкафу, потому что боялся. На этот раз его страхи не были напрасны, на этот раз ему было чего бояться - совсем близко от него, буквально в двух десятках шагов, шел бой.
      Кто-то на кого-то нападал, а кто-то отбивался. И все были этим процессом так увлечены, что никому из них до Иванова не было никакого дела.
      Но даже если бы было дело, кто бы его в этом шкафу стал искать? Никто бы не стал! Потому что во время боя никакой здравомыслящий боец не станет забираться в шкаф, равно как в другие узости, откуда нельзя быстро выбраться, где невозможно укрыться от пуль и осколков и затруднительно сопротивляться! В шкафах прячутся только дети, которые прячутся там от своих воображаемых страхов. Настоящие бойцы в случае опасности прорываются в поле, где путь открыт в четыре стороны, где каждый камень, каждая ложбинка, каждое деревце обещают защиту и маскировку, где можно уйти, отбиться, оторваться, раствориться в первом встретившемся на пути лесу.
      Поэтому никто из обороняющихся в шкафы не полез.
      И никто из наступающих там никого не искал.
      Бой шел в коридорах и на лестницах, которые вели к спасению.
      Бах.
      Бах!
      Бу-бух!..
      Где-то совсем недалеко стучали частые выстрелы и изредка рвались ручные гранаты. От каждого выстрела и взрыва сидящий в шкафу Иванов сильно вздрагивал и говорил "мама".
      Бах!
      - Мама! Ба-бах!
      - Мамочка! Та-та-та-та...
      - Мамочка моя!
      Выстрелы становились реже и постепенно удалялись.
      Наверное, кто-то кого-то победил. Или и те и другие побежали воевать в другое более удобное место, где наконец смогут поубивать друг друга.
      Иванов не болел ни за тех, ни за других - он боялся что тех, что этих. Он был вне игры. Он бы век из этого шкафа не вылезал!
      И не вылезал!
      Час...
      Два...
      Три...
      - Он сидел в шкафу и тихо ненавидел этот свой шкаф. Все его несчастья происходили от шкафов. От того первого в квартире любовницы - до этого последнего. Он сиживал в разных шкафах - стареньких, пахнущих лежалым бельем и нафталином, в дорогущих импортных, сделанных из красного дерева, в шкафах со всеми удобствами - с креслом, биотуалетом, холодильником, баром и телевизором, в шкафах дальнего следования, которые переезжали из города в город и из страны в страну, наконец сиживал в трансатлантических шкафах, которые переплывали моря и океаны...
      На своем веку он узнал много шкафов... Причем изнутри. Но все их большие и маленькие, хорошие и плохие - ненавидел одинаково сильно!..
      Будь прокляты эти предназначенные для хранения одежды сооружения. Которые в его случае используются для хранения людей. Для его хранения!..
      Иванов сидел в шкафу среди чужих вещей, как забытая кем-то вещь. А может, не забытая, может, просто положенная. До времени. До времени Икс...
      Ведь на то и шкафы, чтобы их периодически перерывали и перетряхивали хозяева, вдруг находя потерянные в прошлом году и столь необходимые в этом башмаки. Так это всего лишь башмаки, а здесь целый Иванов! Который всем нужен, без которого уже непонятно как можно прожить...
      Так что не отсидеться Иванову среди чужих плащей, юбок и нафталина. Пусть даже и не надеется! Стране нужны герои. Хоть такие плохонькие, хоть даже из шкафа.
      Зачем нужны?
      Затем... что нужны! Хотя бы затем, что жить без героев на этом свете было бы очень скучно!..