- Ну, как живешь? - спросил генерал.
      - Живу, - ответил Сан Саныч. - Пока. Генерал усмехнулся и замолчал. До самой дачи.
      - Машину подгонишь завтра с утра. К восьми, - приказал генерал водителю. - Ты не против, Полковник, погостить у меня до утра?
      Сан Саныч неопределенно пожал плечами.
      Зашли внутрь. Дача была скромненькая. По нынешним-то воровским временам.
      - Располагайся. Вон кресло. Вон холодильник и бар. Уничтожай все, на что глаз упадет. Не стесняйся.
      - Я не коньяк сюда пришел пить. И не икру лопать.
      - Даже так? Ну, тогда рассказывай, зачем пришел. - Генерал упал в кресло напротив.
      - За дискетой.
      - За дискетой? За какой дискетой?
      - За той, которую я вам передал. Из рук в руки.
      - Да брось ты! Не помню такого. Убей, не помню.
      - Убил бы. Но мне не смерть ваша нужна, а дискета.
      - Может, ты чего-нибудь путаешь? По старости. Может, ты не мне давал, и не дискету, и вовсе даже не давал?
      - Мне нужна дискета, которую мне передал покойный Иван Степанович и которую я передал вам в надежде на определенные следственные действия по заключенной в ней информации.
      Генерал расстегнул китель, отбросил в стороны полы.
      - Ладно, давай откровенно. Чтобы время не тянуть. Дискету я тебе не отдам. Даже если бы я очень захотел ее отдать. Это дело вышло за рамки моей компетенции. Если я пойду тебе на уступки - я подставлю под удар свою голову. А ей цена не маленькая. Единственно, чем я тебе могу помочь, - это из уважения к нашему совместному прошлому устроить тебя до конца дней в один очень закрытый пансион. Роскошеств там не обещаю, но нормальный уход и питание до самой смерти - вполне.
      - А как же все остальные?
      - Остальные - это остальные. А ты - это ты.
      - Я не могу принимать решение, не имея гарантий в отношении моих товарищей. Я требую...
      - Он требует! Не смеши меня! Что ты можешь требовать? Какие гарантии? Взгляни на себя. Ты немощный старик. Тебе утку через каждые полчаса надо подносить, чтобы штаны не намокли. А ты - "требую"!
      Спустись на землю. Твои требования остались в прошлом. Сейчас даже я не могу себе позволить ничего требовать. С ними, - задрал генерал палец к потолку, - с позиции силы не разговаривают. Только просьбы.
      - Ну и что, удовлетворяют?
      - Кого?
      - Просьбы удовлетворяют?
      - Удовлетворяют. В полной мере. Ты это хотел услышать? Может, хватит из себя бескорыстного героя корчить? Ты думаешь, я очень рад принесенной тобой дискете? Думаешь, от восторга в ладоши хлопаю? Так вот, смею тебя уверить, - нет. Я из-за нее в такой переплет попал, что не знаю, как выпутаться. Мне теперь в пору не о благополучии думать - о сохранении жизни. Знал бы, еще тогда ее, проклятую, спалил, а пепел тебя сожрать заставил. Чтобы ты нормальных людей не баламутил и под удар вместо себя не подставлял.
      - Ее и сейчас сжечь не поздно.
      - Сейчас поздно. Сейчас все обо всем знают. Теперь я могу только торговаться за жизнь. И за соответствующее материальное вознаграждение. Потому что просто так, задарма, рисковать не хочу. Вот такую свинью ты мне подсунул. Жирнущую. Так что о милосердии к сединам теперь можешь не взывать. И на совесть не давить. Мне мой китель к телу ближе ваших пенсионных пиджачков! Уяснил?
      - Как будто, - ответил Сан Саныч. Прав был Борис - сторговаться не получится. Потому что торговаться нечем.
      - Вот что я тебе скажу, генерал. Сволочь ты. Первостатейная!
      - А это как угодно. Если тебе так легче - можешь считать меня сволочью.
      Сан Саныч поднялся, прекращая разговор.
      - Куда это ты собрался? - ухмыльнулся генерал.
      - Домой.
      - Хочешь не спросясь покинуть давший тебе приют кров? Не выйдет. Нет тебе хода отсюда. Не могу я теперь оставить тебя без присмотра. Мало ли каких дров ты, по старческому маразму, надумаешь наломать. Мне рисковать нельзя.
      - Угрожаете?
      - Трезво рассуждаю. До тех пор, пока я не урегулирую свои отношения с известными лицами, тебе, Полковник, придется находиться на моих глазах. Или...
      - Или что?
      - Или то! Самое!
      - Михась тоже попал под "или"?
      - Михась, равно как и все прочие, попал под тебя. Как под танк. Кто просил тебя втягивать их в свои дела? Если себя не жалко, почему о других не думал?
      - Значит, Михася ты?!
      - Не я. Они. Но я, естественно, не протестовал. Вы сами вынесли себе приговор. Своей чрезмерной любознательностью. Что им делать, как не избавляться от вас по одному? Длинные, любопытствующие носы отсекают вместе с шеями!
      - Следующий я?
      - Ты последний. Ты свидетель. Ты мне нужен. Против них. Если вдруг дело дойдет до драки.
      - А если я откажусь?
      - Вот тогда и будет "или". Только не такое, как ты ожидаешь. Я запру тебя в следственном изоляторе по подозрению в соучастии в массовом убийстве на территории бывшего пионерского лагеря "Смена". До времени изолирую. И еще пару надзирателей приставлю, чтобы ты глупостей не наделал.
      - Хотите удержать меня силой?
      - Полусилой. Силы для тебя много. Как и чести.
      Сан Саныч пошел к двери.
      - Не делай глупостей, - чуть громче, чем обычно, сказал генерал.
      В руке у него отсветил вороненой сталью табельный "Макаров".
      - Будете стрелять?
      - Буду! А потом вызову оперативников и оформлю проникновение в чужое жилище с целью ограбления.
      Сан Саныч сделал еще шаг. Сзади клацнул затвор.
      - Замри!
      - Опусти пистолет. Несолидно генералу оружием баловаться, - раздался голос. Голос Бориса.
      Он стоял снаружи, за приоткрытым окном. Генерал удивленно приподнял бровь.
      - Так ты, Полковник, не один?
      - А мы всегда вместе, - ответил Борис. - Саныч, забери у него пушку, а то мне надо в комнату зайти. Он генерал сугубо канцелярский, с оружием обращаться не умеет, еще бабахнет по неосторожности.
      - Ну вы придурки, - удивился генерал, небрежно отбрасывая пистолет. Устроили оперетку и думаете, что чего-то добились? Ну посижу я так с часок или три, а потом спецбригаду вызову.
      - Не вызовешь, - сказал Борис. - Потому что эта бригада тебе еще более опасна, чем нам.
      Генерал только головой покачал. Словно имел дело с неразумными, не ведающими что творят детьми.
      - На что вы надеетесь, пенсионеры?
      - Вот на это, - ответил Борис. - Слышь, Саныч, не в таких коробках твои дискеты хранятся?
      В руках у Бориса была квадратная, десять на десять, запаянная с одного конца металлическая коробка. Такая же, как была когда-то в распоряжении Полковника.
      - Где ты ее нашел? - не сдержавшись, ахнул Сан Саныч.
      - Там, где теперь уж точно нет. Ты был прав, когда предполагал, что Иван Степанович не ограничится передачей в надежные руки одной только дискеты. Рук было несколько. Он страховался. Он не хотел доверяться случайности. Ну что, генерал, поторгуемся?
      Генерал нервно заелозил на кресле.
      - О чем нам торговаться? Разве что-то изменилось?
      - Все изменилось. В корне. Теперь у нас есть то же, что и у тебя. Теперь наши шансы равны.
      - Вы хотите сказать, что будете публиковать имеющуюся у вас информацию? Но это глупо. Вас сомнут.
      - Мы не будем публиковать информацию. Вовсе нет. Мы будем шантажировать этой информацией твоих новых хозяев. От твоего имени.
      - То есть?
      - Вот сейчас, отсюда, мы позвоним по некоторым взятым наугад телефонам и скажем, что вы не согласны с ранее оговоренной ценой, что вы запрашиваете больше. Много больше. Пусть они решат, что вас обуяла жадность. Что договориться с вами затруднительно.
      Или изобразим из вас борца за идею, который ни на какие компромиссы идти не желает. Но желает торжества закона и справедливости.
      Или позвоним одним, предлагая информационный компромат против других.
      Или...
      В любом случае они быстро установят телефон, с которого прозвучал неприятный для них звонок, и убедятся, что находится он не где-то вообще, а непосредственно здесь, на вашей персональной, куда не так-то легко проникнуть постороннему, даче. И еще смогут легко узнать, что сегодня вы отдыхаете на ней.
      Какие они после всего этого сделают выводы?
      - Чушь, - рассмеялся генерал. - Я всегда смогу с ними договориться. Смогу объяснить, что произошло.
      - Может быть, и сможете. Но после. Когда информация уже пойдет гулять по городам и весям. Вы думаете, они вам это простят? Хотя бы одно то, что вы тянули время?
      Вы думаете, что вы успеете объясниться? Оправдаться? Что у вас будет время для конфиденциальных встреч?
      Ведь они абсолютно уверены, что дискета осталась одна. Значит, откуда может исходить утечка информации?
      С вами нянькаются только до тех пор, пока вы молчите. Ваша персональная цена без способной заговорить дискеты - копейка в базарный день. И даже меньше - когда информация выпорхнет наружу. Как только они узнают, что вы утратили монополию на тайну, - торговля кончится. И, как говорится в старинных романах, заговорят кинжалы.
      Я правильно все излагаю?
      - Вы блефуете! У вас нет дискеты. У вас есть только оболочка, замотал головой генерал.
      - Полноте. Разве мы похожи на шулеров? У вас есть в доме компьютер? Хотя, впрочем, он не нужен. Я успел просмотреть информацию. И даже кое-что запомнить. Например, дело номер 27. Депутат Абрамов В.П. Изнасилование несовершеннолетней в городе Ростове в 1971 году. Присвоение казенных средств в 1979-м. Сокрытие преступления в... Или небезызвестный всем нам Семушкин Г.А... Или...
      - Довольно. Что вы хотите?
      - Другую дискету. До пары.
      - Но это лишь вдвое усугубит ваше положение.
      - Зато вдвое облегчит ваше, генерал. Вы расскажете, что подверглись нападению отъявленных, в нашем лице, хулиганов, которые в рукопашной борьбе отобрали принадлежавшую вам дискету. Для пущей убедительности мы оставим на вашем теле следы многочисленных побоев и пыток. Я лично оставлю. С превеликим удовольствием. И Сан Саныч тоже.
      - Но меня все равно вычистят.
      - Если бы вы были простым пенсионером, то да. Непременно. Но облеченного властью генерала, я думаю, трогать не будут. Зачем им лишнюю пыль поднимать? Ведь без информации вы опасны не больше, чем упавший вчера кирпич. Им дискета нужна, а не ваша одиозная личность.
      Они будут гоняться за нами. С вашей помощью. Они охотятся за владельцами информации. А не за всеми подряд. Неужели непонятно?
      Изымая дискету, мы принимаем удар на себя, тем выводя из-под него вас.
      Но мы не настаиваем. Мы можем оставить все как есть. И действовать по одиночке. Как кому заблагорассудится.
      И потому я снова спрашиваю: есть ли у вас в доме компьютер? Потому что обзванивать клиентов с любого другого телефона наименее выгодно, чем с вашего, генерал.
      - Зачем вам дискета?
      - Затем же, зачем и вам. Для облегчения быта пенсионеров. И отдачи памяти погибшим в бою товарищам. Мы слишком пострадали во всех этих околобоевых действиях, чтобы не потребовать взамен хоть какой-то компенсации. Только в отличие от вас у нас аппетиты пенсионные. С нами сторговаться будет легче. Вы даже можете выступить посредником. Чтобы получить комиссионные. Ведь комиссионные - это лучше, чем ничего?
      - Мои гарантии?
      - Отсутствие у вас дискеты. Более надежных гарантий быть не может.
      Борис бил наверняка. Не было у генерала другого выхода, как согласиться. Вернее, был, но неприемлемый для него - застрелиться, не перенеся позора капитуляции.
      Дискета била дискету. Информация уравновешивала информацию.
      - Черт с вами. Берите! - хорошо поставленным командным басом заорал генерал. - Что б вас разодрало! Идиоты старые!
      - Только без истерики. Проигрывать надо со вкусом и чувством собственного достоинства. Если не знаете как, смотрите хронику второй мировой войны, посвященную капитуляции Сталинградской группировки немцев. Там все очень художественно показано. Учитесь у великих неудачников.
      И еще одно маленькое одолжение. На прощание. Не будете ли вы столь любезны отдать приказ охране о беспрепятственном нашем прохождении за территорию ведомственных дач. На вашей личной машине. А то мне, признаться, пришлось испачкать штанишки, пока я сюда до вас, заборы преодолевая, добирался.
      И не соблаговолите ли завернуть руки за спину, чтобы нам удобней было вас связать. Очень не хотелось бы до момента, пока мы не достигнем безопасного места, иметь дело с вашими, отправленными нам вдогонку, держимордами.
      Заранее благодарен...
      В лесу, на давно неезженной проселочной дороге, где Борис оставил автомобиль, на котором приехал, ветераны остановились.
      - Ну что, Полковник, струхнул? - спросил, открывая дверцу генеральской "Волги", Борис.
      - Не без того.
      - И правильно. Впредь неповадно будет без приказа и необходимости голой грудью на пулеметы лезть. На то артиллерия имеется. Тяжелая. Хорошо, я подоспел. А то погиб бы смертью храбрых, но глупых.
      - Как тебе удалось? - спросил все еще пораженный случившимся Сан Саныч.
      - Молча, Полковник. Молча. Кто ищет, тот всегда найдет.
      - Ты имеешь в виду дискету?
      - Я имею в виду выход. Выход из создавшегося положения. Ну что, сел? Тогда поехали.
      - И все-таки, где ты ее нашел? - еще раз поинтересовался Сан Саныч.
      - Что нашел?
      - Что, что? Дискету! Ну, хватит интриговать. Не томи.
      - Нетерпеливый ты какой, Полковник. Прямо как курсант в краткосрочном увольнении. Все тебе до чего-то докопаться хочется.
      Все влезть куда поглубже. А с того, знаешь, что бывает?
      - Что?
      - Преждевременный выкидыш. Плод, в том числе и мысли, созреть должен, оформиться, чтобы его населению показывать было можно.
      - Ну все, считай созрел. Считай оформился. Говори, где дискету обнаружил?
      - А я ее не обнаруживал.
      - Как так не обнаруживал?
      - Так и не обнаруживал. И не искал даже.
      - А как же это? - показал Сан Саныч на металлическую коробочку.
      - Ах, это? Это так, в свободное от работы время. Так сказать, народные промыслы. Это я сделал. По твоим описаниям. У тебя язык очень образный. Помнишь, ты объяснял - что искать, когда мы квартиру обыскивали. Красиво объяснял. Художественно. Как Новиков-Прибой.
      - Погоди, погоди. А сама дискета?
      - Какая дискета? Что ты ко мне привязался? Тебе оболочки мало? Смотри, какая работа замечательная. Ручная. Шов какой. И заклепочки...
      - А дискета?!
      - Ну что ты привязался ко мне с дискетой. Не было никакой дискеты. НЕ БЫ-ЛО!
      - Не было? - как эхо повторил Сан Саныч. - Не было?! То есть, идя к генералу, ты ничего не имел на руках?
      - Как это не имел? А коробочку ручной работы? Вот здесь шовчик, а здесь заклепки...
      - Ты блефовал! - обалдел Сан Саныч. - Куклу подсовывал!
      - Да, блефовал, - легко согласился Борис. - А что мне оставалось делать? С нормальной логикой из этой ситуации было не выпутаться. Вот я и подумал, отчего не помухлевать. Самую малость. Не умирать же в самом деле из-за того, что дискета одна и не у нас.
      - Но как же информация? Ты же оперировал реальной информацией. С дискеты!
      - Информация - да, натуральная. И именно с дискеты. Врать не стану. Но не с этой, пустой, как барабан. А с первой, которую еще ты читал. Из твоих показаний информация. Тех, что ты мне передал. На всякий случай.
      - Так вот оно в чем дело! - хлопнул себя по лбу Сан Саныч. - Ведь точно. Все те же, известные мне фамилии! Ничего нового. Однако ты рисковал. Чертовски рисковал! Вдруг бы он подробности затребовал. Или какое-нибудь другое дело?
      - Ну не затребовал же! Чего теперь рассуждать о том, что могло бы быть.
      - А все-таки красиво ты сделал его, Борька. Как первоклассника!
      - Я сделал? - переспросил Борис. - Нет, Сашка, не я его сделал. Одиночка в поле не воин. Это все мы сделали. И ты. И я. И Анатолий. И Семен. И покойный Михась. И даже те, кто там, в окопах, остался. Благодаря кому мы до дня сегодняшнего дожили.
      Мы сделали! Сообща.
      И никак иначе!
      Машина вкатывалась в город. Ветераны молчали. Каждый думал о своем.
      О том, что было.
      И о том, что будет. Может быть, уже за следующим поворотом.
      Глава 44
      - Ты уверен, что поступаешь правильно? - еще раз спросил Борис.
      - Нет, - честно признался Сан Саныч. - Но другого выхода не вижу. Если не поднимемся в атаку мы, это сделают они. Пассивная оборона исчерпала себя. Теперь кто первый успеет.
      - Тогда запускать?
      - Запускай!
      Борис нажал на кнопку. Черная пасть факса зажевала первый лист бумаги.
      - Принято.
      Где-то за несколько километров от них из точно такого же факса выполз лист с фотографией хозяина кабинета. С очень старой фотографией. Может быть, даже двадцатилетней давности. С фотографией и обычными биографическими данными: родился, женился, окончил... И еще с не очень бросающимся в глаза серо-размытым штемпелем в правом верхнем углу.
      Со штемпелем - "Секретно".
      Едва начавшись, текст прервался. Буквально на полуслове. Вполне возможно, по техническим причинам. Вместо него начинался совершенно другой, касающийся тяжелой жизни ветеранов войны и труда. С какими-то их жалобами и просьбами. В общем, типичная, напрашивающаяся на благотворительность мура.
      - Тут ничего не понятно, - доложила секретарша. - Куски каких-то документов и еще что-то, не относящееся к делу. Скорее всего сбой на линии. Я хотела выбросить, но потом мне показалось, что на фотографии вы. В молодости. И фамилия та же. Я подумала, может, это ваши друзья. Шутят.
      - Сколько раз я просил вас не отрывать меня по пустякам. У меня нет друзей. Тем более которые способны использовать для шуток официальные каналы.
      Выбросьте это. Или хотя нет - оставьте.
      Ступайте.
      На фотографии действительно был хозяин кабинета. И действительно в молодости.
      Потом этот самый хозяин хватался поочередно за сердце. За валидол. И за телефон.
      - Слушай, я сейчас получил!..
      - Уже знаю.
      - Откуда?
      - Оттуда же, откуда ты. Я то же самое получил.
      - Что это? Кто это? Суки поганые! Кто санкционировал?
      - Откуда мне знать.
      - Слушай, ты прозвони. Провентилируй в верхах. Может, они...
      - Не до нас сейчас верхам. Заняты они.
      - Чем?
      - Факсы читают.
      - Да ты что?!
      - То самое.
      - Мать твою! Это что же такое происходит...
      - Что, не скажу. Но то, что происходит - точно!
      Борис заправлял в факс следующий лист.
      - Поехали?
      - Давай. Пауза.
      - Принято!
      Рядом с факсом лежала толстая пачка бумаги. Той, которую надо было отправлять. По всем известным адресам.
      Глава 45
      Зал был полон.
      - ...И я снова хочу повторить, что всем тем, что мы имеем сейчас, мы обязаны вам, уважаемые наши ветераны. К сожалению, вспоминаем мы об этом и говорим об этом зачастую только по большим юбилеям и праздникам. Сегодняшний день - приятное исключение...
      Ветераны сидели в зале, сидели на почетных местах в президиуме и даже на приставленных к рядам стульях. Те, кому места не хватило. Сидели и только рты разевали от удивления. Такого представительного состава президиума они давно не видели. Вернее, вообще не видели. Если только по телевизору.
      - Слово имеет депутат нашего высшего законодательного органа власти, приехавший специально для того, чтобы...
      - ...И мы не хотим отделываться пустыми обещаниями, исполнения которых вы, наши уважаемые ветераны, ожидаете десятилетиями и часто так и не дожидаетесь. Мы не болтуны и потому не будем кормить вас пустопорожними заверениями о недалеком счастливом будущем. Не завтра и не послезавтра, а сегодня, сейчас, с этой трибуны, я хочу сообщить вам, что наконец решен вопрос о предоставлении ветеранам вашего ведомства статуса и соответствующих льгот...
      Представитель исполнительной власти говорил о самом больном - о жилье.
      - ...Рад сообщить вам, что наконец решен вопрос о бесплатном выделении ветеранам вашего учреждения двадцати квартир во вновь отстроенном доме. Более того, не далее чем завтра будет рассмотрен вопрос о строительстве целого дома в экологически благоприятном районе, предназначенного исключительно для решения квартирного вопроса работников, вышедших по возрасту и выслуге лет на заслуженный отдых.
      Кроме того, в ближайшее время будет решен вопрос о выделении мест под гаражи и дополнительных садовых участков.
      И кроме того...
      От лица бизнесменов, частных предпринимателей и прочих коммерческих структур с безгранично ограниченной ответственностью взял слово президент бизнес-клуба, он же председатель правления ряда банков, он же соучредитель еще нескольких банков и акционерных обществ.
      - ...Наконец пора отдать долги, взятые у вас государством много лет назад... Мы готовы немедленно перевести на указанный нам счет деньги, предназначенные для бесплатного лечения и поправки здоровья двухсот ветеранов в лучших клиниках и домах отдыха страны... Можете считать эти деньги накопившимися за эти годы процентами...
      Завершал торжественный вечер начальник управления.
      - Мы рады, что наконец-то государство, его исполнительная и законодательная ветви, хозяйственники и частные предприниматели повернулись лицом к бедам и чаяниям незаслуженно забытых ветеранов. Наверное, что-то меняется в нашем Отечестве. Меняется к лучшему. Раз "сильные мира сего" вдруг безо всякого понукания вспомнили о тех, кто так нуждается в их заботе. И наша сегодняшняя встреча - лучшее тому доказательство.
      В свою очередь, признаваясь в недостаточном своем и своих заместителей внимании к нуждам ветеранов, обещаю в кратчайшие сроки навести в этом вопросе порядок. Самым решительным образом. Невзирая на лица. Готов доложить уже сейчас, что за невнимательное отношение к ветеранам и по ходатайству совета ветеранов снят с занимаемой должности генерал...
      Закончить свое выступление хочу еще одним приятным сообщением. Решением Коллегии нашего управления, при спонсорской поддержке ряда коммерческих и государственных организаций, пожелавших остаться неизвестными, мы из числа ветеранов создаем собственную профессиональную городошную команду. Со своей формой, эмблемой, кортами, обслуживающим персоналом. В общем со всем, что положено.
      Уже через неделю вновь сформированная команда в полном составе отбывает на сборы в Канаду. Оттуда в Южную Америку. Оттуда в Европу. Для участия в товарищеских встречах по городошному спорту с любителями данного вида спорта на Западе.
      Начальником команды назначен небезызвестный вам полковник в отставке Дронов Александр Александрович...
      ПОСЛЕСЛОВИЕ
      Несколько пожилых, отлично загоревших мужчин сидели в белых шортах в шезлонгах на пляже, на Канарских островах.
      И пили пиво.
      - Ну вот видишь, а ты не хотел факсы отправлять, - лениво сказал один, отпихивая ногой подбежавшего краба.
      - Кто ж знал, что все так обернется? - развел руками другой.
      - Хватит трепаться! Пейте пиво, загорайте и наслаждайтесь жизнью, взмолился третий. - Ну сколько можно все о том же.
      - Или сходите поищите нашу массажистку. Где она опять шляется? За что мы ей, черт побери, валюту платим? За то, чтобы она при живых нас перед импортными боями задницей вертела? Уволить ее! К чертовой матери, возмутился четвертый. - Второй день без массажа! Куда уж дальше ехать?!
      - На Азоры. А потом на Кипр, - лениво ответил первый. - Если силенок хватит...
      Первым был Сан Саныч.
      Вторым - Борис.
      Третьим - Анатолий.
      Четвертым - Семен.
      Сборная команда по русским городкам.