«Бригадиры» — те же «качки», только постаревшие и поднявшиеся на одну-две ступени в преступной иерархии.
      Уголовники.
      «Авторитеты». Лучше всех одеты, меньше всех выходят из помещения.
      Но тоже уголовники. Хоть и высокопоставленные.
      Дюжина юных, длинноногих и примерно столь же интеллектуально развитых, как предыдущая категория работников, секретарш. Или, как говорят нынче, референтов. И зачем им столько секретарш-референтов? Каждый день? И каждую ночь? Видно, работы невпроворот. Одна со всей не управляется. Приходится трудиться референт-группой.
      В общем — типичные девочки по вызову. Для тех «авторитетов».
      Далее охрана. Двое в дверях. Еще двое постоянно где-нибудь поблизости на улице. Справа или слева. Изображают зевак или просто сидят в припаркованной к тротуару машине. Судя по комплекции, под пиджачками поддеты бронежилеты. Разумно. В случае нападения на входную дверь офиса противник попадает под перекрестный огонь с двух сторон. Ожидаемо с фронта и совершенно неожиданно — с тыла. А это значит, что, кроме пистолетов, у уличной бригады на вооружении должны состоять скорострельные автоматы.
      Но по виду, по манере двигаться, по разговору эти уличные бойцы — опять-таки стопроцентная уголовная шушера.
      Еще один охранник постоянно дежурит на крыше, изображая корабельного впередсмотрящего в корзине, подвешенной на топе мачты. Еще один маячит в окне первого этажа.
      Последний — начальник охраны или кто-то из его заместителей. Каждый день обходит подведомственную ему территорию, следит, чтобы часовые не спали, не пили и не отвлекались на разговоры с проходящим мимо слабым полом.
      Тоже уголовник. Близко не тянущий на спеца.
      И еще наверняка полдюжины охранников внутри здания: в коридорах и у особо важных дверей. И еще личные телохранители…
      Итого — четыре десятка вхожих в дом «жильцов», и все, как один, уголовники «Рексы», «бригадиры», проститутки и «авторитеты». Полный набор. Как в музее УВД.
      Уголовники!
      Значит, все-таки ограбление с целью наживы? И, значит, есть шанс вернуть утраченное имущество? Или хотя бы сделать так, чтобы содержащаяся на дискетах информация не была использована каким-нибудь третьим лицом.
      А если все-таки не ограбление?
      В любом случае ответить на этот вопрос можно будет, только познакомившись с обитателями дома поближе. Возможно такое, причем так, чтобы не сложить на первых же ступенях буйну голову?
      В целом охрана любительская — громоздкая, затратная, бросающаяся в глаза и не способная сдержать сколько-нибудь продолжительное время наступающего противника. Если тот имеет подготовку на уровне хотя бы общевойскового училища. Всех их можно было бы с успехом заменить одной гавкающей и хватающей прохожих зубами за штанины собакой.
      Скорее демонстрация охраны, чем охрана. Если, к примеру, пробиваться с боем.
      Но мне нужно было войти в здание без боя. Без пиротехнических, шумовых и прочих эффектов. Тихо. Как мышка. И так же тихо уйти.
      Как это сделать?
      Изобразить очередную контрактницу-секретаршу? И, за невозможностью применять более тяжелое вооружение, стреляя глазками, просочиться в искомое помещение?
      Нет. Длина ног не та. И выражение лица. И профессиональные навыки. Раскусят на второй секунде выполнения непосредственных служебных обязанностей.
      Сойти за рэкетира? Но их, уверен, дальше порога не пропускают.
      А кого пропускают? Из тех, кто не самый главный? Личных телохранителей. Обслугу. Приходящих ремонтников. Если что-то вдруг сломается.
      А сломается?
      А почему бы и нет? Вечной техники не существует. Равно как специалистов-ремонтников на все случаи жизни. Кроме, конечно, меня. Я могу чинить все. Без исключения. Если это все до того сам же и выведу из строя.
      И что у них должно выйти из строя? Лучше то, с чем я за последнее время уже поднаторел обращаться.
      Через сутки в наблюдаемом мною доме «вылетели» телефоны. Все и сразу. Кроме одного, по которому обслуга позвонила в ремонтную службу городской АТС. То есть персонально мне.
      — Это АТС?
      — АТС, — ответил я в телефонный микрофон, сидя скрючившись в колодце связи в двух кварталах от говорившего.
      — Служба ремонта?
      — Служба ремонта. Что у вас стряслось?
      — У нас замолчали телефоны.
      — Давно замолчали?
      — Минут сорок.
      — Какие номера?.. Сообщите ваш адрес… Мы высылаем монтера…
      — Когда он прибудет?
      — Через час.
      — А раньше нельзя?
      «Раньше» можно было — идти-то всего ничего, два шага за угол. Но было бы очень подозрительно. Чтобы ремонтники вдруг сломя голову носились по вызовам? Такого не бывало!
      — Нет. Раньше нельзя. Ваш номер не единственный. Ждите.
      И гудки, гудки, гудки…
      В моем распоряжении был час. Я приставил к стене карманное зеркальце, вытащил из сумки дамский косметический набор. И еще заранее заготовленные очки, усы и бороду. Мне не надо было творить гримшедевр. Мне довольно было просто изменить свою внешность. До неузнаваемости. Например, залепить физиономию густыми волосами. Как маской, под которой потеряется моя истинная физиономия.
      Штришок. Еще один штришок. И еще. И вот уже из зеркала на меня смотрит неопределенного возраста и неопределенной внешности субъект. То ли расстриженный старик-монах, то ли молодой хиппующий битник, то ли просто сбежавшая из зоопарка горилла. В любом случае все что угодно, только не я.
      Теперь проверим маскарадную маску на прочность. Подергаем бороду. Усы. Еще сильней подергаем. До боли в коже.
      Хорошо взялась маска! С мясом не оторвать. Вот что значит фирменный клей! Не какой-нибудь там «Суперцемент» или «Феникс».
      Теперь поговорить, пошевелить губами, погримасничать, привыкая к новому своему облику. Удивиться. Разгневаться. Развеселиться. Опечалиться. Все нормально. Все очень естественно и очень убедительно. Как и должно быть.
      Осталось взять вирусоносную дискету и прибыть к месту действия. И это действие разыграть.
      В намеченное время я выбрался из колодца и, волоча сумку с инструментами, приблизился к охраняемому крыльцу.
      — Ты куда?
      — Второй Интернациональный проезд, дом девятнадцать? — прочитал я по бумажке адрес.
      — Допустим.
      — Ну так и допускайте. В помещение. Я мастер.
      — Какой мастер?
      — По телефонам. Вы что мне голову морочите? У вас телефоны работают или нет? Мне возвращаться или как?
      — Так ты монтер?
      — Ну не папа же римский! Я пять минут толкую, что я по телефонам. По вызову.
      — А фамилия твоя какая?
      — Прохоров моя фамилия. Степан Михайлович.
      — Подожди пока, — и охранники скрылись за дверью.
      Сейчас они сверят названную фамилию с той, что была сообщена по телефону диспетчером АТС. И она, конечно, совпадет. А как она может не совпасть, если ее назвал я.
      — А документ у тебя какой-нибудь имеется? Вот ведь зануды попались. Вот ведь формалисты-бюрократы.
      — Может, и есть. А может, и нет. С нас обычно документов не требуют, — удивился я. — Счас поищу.
      Я долго копался в карманах, пока не отыскал истертый (несколько часов об колено шоркал) и грязный (лично сам пятна сажал) пропуск.
      — Нате, смотрите. Охранники посмотрели.
      — А почему не продлен?
      — Где?
      — Вот здесь.
      — Вам пропуск нужен или монтер? Вы прямо скажите. И я пойду продлевать пропуск. А вы подождете без телефона. До послезавтра.
      — Ладно, проходи.
      — Давно бы так. А то заладили — пропуск, пропуск…
      Я шагнул в глубь здания в сопровождении одного из охранников. С сильно помятой физиономией и разящим за три метра перегарным духом изо рта.
      — Где здесь у вас телефоны не работают?
      — Везде не работают.
      — А где ближайший?
      Охранник завел меня в комнату на первом этаже.
      — Вот этот.
      Я для виду начал копаться с телефонным аппаратом. Охранник — переминаться с ноги на ногу. Вздыхать. Охать. И хвататься за голову.
      — Ну чего там? Скоро, что ли?
      — Аппарат исправен. Видно, где-то повреждение в линии. Надо смотреть проводку.
      — Про что? — вздрогнул охранник, услышав памятное со вчерашнего дня слово.
      — Я говорю, провод надо смотреть.
      — Ах провод…
      Мы вышли в коридор и двинулись по «лапше». Я останавливался возле каждой двери и осматривал каждый попавшийся на пути аппарат. Компьютеров нигде видно не было. Похоже, здесь обходились еще писанием гусиными перьями и счетом на пальцах.
      — У вас компьютеры есть? — напрямую спросил я.
      — А что?
      — А то, что от компьютеров на телефоны наводка может идти.
      Охранник опять вздрогнул. И шумно сглотнул слюну.
      — Нет у нас компьютеров. И не было никогда.
      — Тогда пошли дальше.
      — Пошли.
      Еще комната. Еще. И еще. И никаких признаков интересующих меня предметов.
      — Слышь, мужик, ты поработай здесь пока, я сейчас приду, — попросил мой провожатый и пулей выскочил в коридор.
      Я остался без пригляда и быстро прикинул предоставленные мне одиночеством дополнительные возможности. Но использовать их не успел. В помещение веселой гурьбой ввалились несколько человек. С недвусмысленно побрякивающей при каждом шаге спортивной сумкой. И с повизгивающей, висящей на руках секретаршей.
      — Опа-на! Ты кто такой? — разочарованно спросили они.
      — Монтер.
      — И что здесь делаешь?
      — Телефон ремонтирую.
      — И долго будешь ремонтировать?
      — Долго. Возможно, даже до вечера! — мстительно ответил я.
      Вошедшие многозначительно переглянулись.
      — Да ладно, чего там, — махнул рукой один из них. — Он же только монтер. И тоже человек. Слышь, монтер, выпить хочешь?
      — Я на работе.
      — Мы тоже.
      Парни прикрыли дверь, сдвинули столы и быстро вытащили на стол бутылки и закуску. Время моих возможностей безвозвратно уходило.
      — Давай присоединяйся, — широким жестом хлебосольных хозяев пригласили они.
      — Нет, ребята, не могу.
      — Да ладно тебе ломаться. Зинка, посодействуй гражданину.
      — Мужчина, ну что же вы? Ну мы же ждем, — кокетливо пропела Зинка и, приблизившись, подтолкнула меня крутым бедром к накрытому столу, призывно потянула за руку.
      А потом произошло то, что я меньше всего мог ожидать. Ласково обхватив запястье, она прильнула ко мне и вдруг, забыв о нежности, жестким профессиональным захватом вертанула мою кисть за спину.
      И тут же, с боков навалились прыгнувшие от стола ее кавалеры. Вцепились мертвой хваткой, развернули «мордой» вниз. Споро обшарили подмышки.
      — Но, но, не дергайся! Чтобы хуже не было. Вот это да! Так лопухнуть меня, спеца с многолетним стажем! Так в долю секунды повязать! Ай да пьяницы! Ай да любители застолий!
      Дальний от меня парень вытянул из кармана пиджака переносную рацию. Включил и сказал:
      — Все нормально. Объект зафиксирован. Нет, это не были уголовники. Эти уголовниками быть не могли. В принципе. Эти были профессионалами высшей пробы. Чтобы так разыграть мизансцену застолья, чтобы не допустить в многочисленных диалогах ни единой нотки фальши, надо несколько лет учиться актерскому мастерству. У народных и заслуженных артистов. А чтобы так, в мгновение ока, заломать руки, надо каждый день тренироваться в рукопашке. Или ежедневно брать с поличным таких, как я, лохов.
      Откуда же они тут, где я ни одной нормальной физиономии не видел, взялись? Откуда они вообще взялись?
      — Застегните ему руки, — распорядился старший, — и обыщите.
      Теперь надо было действовать. Теперь в моем распоряжении оставалось не больше нескольких секунд. Если я их не использую — я банкрот и труп. Наверное, я в любом случае банкрот и труп, но так хоть есть надежда умереть по-человечески. А не на коленях.
      Один из вцепившихся в руки парней отошел за спину. Наверное, чтобы вытащить и использовать по назначению браслеты.
      — Ой, ребята, больно, больно! — благим матом заорал я.
      — Молчи! — рявкнул на ухо кто-то.
      — Ой, не могу! Сейчас вырвет! Ой, прямо сейчас! Ой-ой!
      Я напряг мышцы живота и горла, резко выдохнул воздух и, поднимая вверх по пищеводу спазм, выплеснул наружу все то, что находилось у меня в желудке. Выплеснул мощным, разлетающимся во все стороны разноцветными брызгами фонтаном.
      Так живописно очищать желудок от накануне употребленной пищи надо уметь. Я так умел!
      — Вот сволочь! — вскрикнули стоявшие с боков парни и, инстинктивно отшатнувшись, сдвинулись за меня. И ослабили хватку. Всего лишь на долю секунды. Которой мне хватило.
      Я ударил одного из них затылком в лицо, другого каблуком по голени. Я услышал, как хрустнули мои суставы, но вывернулся и успел освободить руки до того, как в дело вступил их зашедший за спину напарник. С ним и с пришедшим в себя бойцом, получившим удар в голень, я справился легко.
      А вот «старшего» я достать не успел. Отскочив к стене, он распахнул полу пиджака, выдернул из заплечной кобуры и уставил мне в лицо пистолет.
      — Стоять!
      Теперь ему достаточно было нажать курок, чтобы свести мои шансы на спасение к нулю. Но он не нажал курок. Он, видно, хотел оставить меня в живых. Наверное, таким был отданный ему приказ. И мои шансы на спасение резко возросли.
      Я схватил за волосы ближнего ко мне бойца, вывернул его лицом вперед, защитив им, как бронещитом, свое тело. Теперь не я, теперь он смотрел в дуло пистолета своего начальника. Правой рукой я вытянул у него из кармана пистолет и взвел его, прижав затвор к бедру. Взведенный пистолет я направил в голову лежащего под моей ногой еще одного их товарища. Того, с разбитым о мой затылок лицом.
      — Не надо! — сказал я.
      «Старший» опустил пистолет. Он был опытным бойцом, он понимал, что при таком раскладе я в него стрелять не буду. Лишний шум мне был только в убыток.
      — И дамочка тоже! — попросил я.
      «Старший» кивнул. «Зина» опустила оружие. -
      — И что дальше? — поинтересовался командир группы захвата.
      — Дальше — я этого пристрелю, а этому сверну шею. Если вы надумаете совершить какую-нибудь глупость, — предупредил я.
      «Старший» усмехнулся.
      — Ты все равно не сможешь уйти. Выходы блокированы.
      — А может, я не собираюсь уходить?
      — А что ты собираешься делать?
      — Торговаться.
      — Чем?
      — Вот этими двумя жизнями. Против одной моей.
      — Тогда начинай.
      — Не с вами. Мне нужен ваш начальник. Ваш непосредственный начальник. Тот, который давал приказ об операции.
      Этот неизвестный мне начальник, вернее, разговор с ним был единственной моей надеждой.
      — Он не придет.
      — Если он не придет, он останется без личного состава. Который погибнет в неравном бою. И без меня. Который ему, судя по вашему числу и по вашей прыти, очень нужен.
      — Хорошо, я попробую.
      «Старший» поднял к губам радиостанцию и доложил обстановку. Очень профессионально доложил. В двух словах.
      — Подойдите ко мне.
      — Зачем?
      — С вами готовы говорить.
      — Вначале пусть все выйдут из помещения. Все. Кроме тебя одного.
      «Старший» молча указал глазами на дверь. Его бойцы, обходя меня, двинулись к двери. Кроме того, что без сознания лежал под моей ногой.
      — Что еще?
      — Пусть закроют дверь. И пусть отойдут от нее по меньшей мере на десять метров.
      — Еще?
      — Повернись лицом к стене. Ноги в стороны. Руки за голову, локти вперед.
      «Старший» повиновался. Я подошел к нему сзади, упер ствол пистолета в затылок и взял радиостанцию.
      — Вас слушают.
      — Кто вы?
      — Это неважно. Скажем так: человек, которому принадлежали похищенные компьютеры.
      По вдруг возникшей напряженной паузе я понял, что не ошибся. Что попал по адресу. Именно туда, куда нужно было.
      — Что вы хотите мне сообщить?
      — Об этом я могу сказать только при личной встрече.
      — Хорошо, передайте радиостанцию охраннику.
      — На свою говорилку! — сказал я «старшему». — И послушай, что по поводу несения твоей службы думает твое начальство.
      И протянул ему радиостанцию. И из-за этого на какое-то неуловимое мгновение ослабил давление ствола пистолета на затылок. Я сделал то, что делать не следовало. Я перенес внимание с руки, в которой был зажато оружие, на руку, в которой находилась радиостанция. Я снова, уже второй раз за этот день, лопухнулся.
      Конечно, если бы мне противостоял обычный «опер», ничего бы не произошло. Но этот не был обычным «опером», этот был очень опытным и очень ловким «спецом». Чертовски ловким. И чертовски внимательным. И он не упустил предоставленный ему шанс. Он использовал его в полной мере.
      Потянувшись за радиостанцией, он слегка повернулся и мгновенным рывком головы в сторону выскочил из-под дула, одновременно ударив меня каблуком ботинка в пах. Я ожидал нечто подобное, но не ожидал такой от него резвости.
      Я успел нажать курок, но было уже поздно. Грохнул выстрел. Пуля по касательной обожгла висок моего врага и ушла в «молоко». В ближнюю стену.
      От нестерпимой боли я на мгновение отключился, осел на колени и получил еще один мощнейший удар по лицу. И по руке, сжимавшей пистолет. Противник шел на добивание. Противник все делал правильно.
      Потом он бил меня еще минут пять. Уже не по правилам. Уже для души. Вымещая на мне, как на боксерской груше, все унижения, которые ему пришлось претерпеть за прошедшие несколько десятков минут.
      Потом он пригласил из коридора своих пострадавших приятелей и разрешил им в качестве компенсации за причиненный физический и моральный ущерб по одному удару. В любую точку тела. Моего тела. Что они с удовольствием и сделали.
      Потом «старший» поднял радиостанцию.
      — Объект готов к встрече. Встреча состоится?
      И встреча, ради которой я, как в пасть к волку, забрался в этот дом, состоялась. Причем совершенно не такая, какую я планировал…

Глава 60

Часть V