МЕЖДУНАРОДНАЯ КОСМИЧЕСКАЯ СТАНЦИЯ

Двадцать пятые сутки полета

— Да вы что, охренели тут все, что ли?! — белугой взвыл русский космонавт. — Набрали, понимаешь, целый экипаж психов! За каким он мне, ваш америкашка, сдался? За каким мне было его убивать?

И добавил что-то еще, менее понятное, про матерей членов экипажа и противоестественные формы сексуальных взаимоотношений, которые он имел с Президентом Соединенных Штатов.

Но его монолог никого ни в чем не убедил.

Хотя действительно было не очень понятно, чем могла быть выгодна смерть американского астронавта Юджина Стефанса русскому.

На первый взгляд — ничем!

— А вот хрен вам куда угодно — меня голыми руками за то место не возьмешь! — злобно шипел Виктор Забелин. — И не надо мне тут “горбатого лепить”!

Понять его оправданий никто не мог, хотя он говорил по-английски, изредка перемежая его русскими идиомами.

При чем здесь какой-то горбун? На станции не было никаких горбунов, да к тому же скульпторов, потому что они что-то здесь должны были лепить!

— Вот вам! — показал в завершение своего монолога Виктор Забелин кулак правой руки, одновременно хлопнув ладонью по локтю левой. — Со всех сторон, по самые гланды!

Этот жест все поняли и истолковали правильно. Без всяких слов.

Виктор Забелин категорически отрицал свое участие в смерти Юджина Стефанса. Потому что у него не было никаких мотивов его убивать.

Или все же были?..

— Кажется, я знаю, чем ему мог мешать Юджин, — подал голос китайский астронавт.

Ну недаром китаец всем не нравился! Делать ему на станции было решительно нечего, и поэтому он, в отличие от других, целыми днями слонялся по модулям, словно чего-то вынюхивая или высматривая.

Судя по всему, и Виктора высмотрел!

— Он боялся, что Юджин скажет, что видел его, — ткнул китаец пальцем в Виктора. — Скажет, что видел его в американском шлюзовом модуле.

Русский космонавт выпучил глаза.

— Ну ты гнида! — поразился он.

— А вы откуда знаете? — быстро спросил у Ли Джун Ся Рональд Селлерс.

— Я видел его там. И Юджина тоже видел. Юджин заметил Виктора, но не заметил меня. Я видел их обоих. И видел, как Юджин что-то говорил Виктору.

— Вы кого слушаете? — взвился русский космонавт. — Он же китаец! Они же наш Дальний Восток хотят оттяпать, вот и придумывают всякую чушь!

— Вы были в американском шлюзовом модуле? — поставил вопрос ребром Рональд Селлерс.

— А почему это я должен вам отвечать? — возмутился Виктор Забелин.

— Потому что я командир экипажа, — ни мгновения не сомневаясь, ответил Рональд. — И потому что я уполномочен Правительством США вести здесь расследование.

Хотя никаким не правительством, а всего лишь средней паршивости агентом ФБР — Гарри Трэшем.

— Вы были в шлюзовом модуле?

— Там все были! — огрызнулся Виктор Забелин. — Все кому не лень!

— Но вы почему-то это скрывали!

— Да, скрывал, — обреченно согласился Виктор, который вдруг совершенно сдулся и перестал орать и вращать глазами.

— Почему?

— Потому что меня подозревают в смерти Лешки Благова! Потому что мне прокуратура дело шьет! — популярно объяснил Виктор. — Да не ваша, а наша! И если станет известно, что я был в вашем шлюзотсеке, они мне в айн момент срок припаяют!

— В айн — значит в один, — серьезно перевел немец.

Все остальное присутствующие поняли смутно. Но главное все же уловили!

А ведь верно — про самый первый труп они как-то подзабыли. Про задохнувшегося русского космонавта Алексея Благова, который висит вон там, стыдливо занавешенный черной бумажкой.

Он ведь, когда умирал, что-то сказал про своего русского коллегу.

Он сказал:

— Витька!.. Гад!.. Это же ты!.. Ты меня убил! За жену!.. Сука!..

Сука — это собака женского рода. Которая не понятно при чем. Но все остальное более-менее ясно.

— Алексей имел с вашей женой интимные отношения? — серьезно спросил Рональд Селлерс.

— Было дело, — вздохнул Виктор Забелин.

— Вы, конечно, пригласили полисмена и представили свидетелей? — живо поинтересовался Рональд.

— Какие к ляху свидетели! Я ее в постели, сучку такую, застал.

— Но это ничего не значит! — заверил его Рональд. — Вы могли их оклеветать! Вы должны были представить двух свидетелей, которые могли бы подтвердить под присягой, что ваша жена и ваш друг имели между собой интимные отношения. И вы должны были обратиться в суд. Вы подали на них в суд?

— Ты что — серьезно? — спросил Виктор. — Какой к черту суд? У нас по судам не ходят! Я ему набил рожу, чуть не прибил вовсе, и всех дел!

— Вы его били? — поразилась Кэтрин Райт.

— Нет, я с ним целовался! — съязвил Виктор. — Я извращенец!

— Но если вы его били, то по американским законам становитесь виновны вы! — сказала Кэтрин. — На месте вашей жены я забрала бы все принадлежащее вам имущество!

— Хорошо, что мы у нас, а не у вас, — заметил Виктор. — У нас бы я тебе, дуре, за такие слова подол на башку задрал да всыпал по первое число!

Зря он так сказал, подтверждая свою невыдержанность и агрессивность. Такой, наверное, точно мог убить.

Теперь картина начала вырисовываться.

Русский космонавт Виктор Забелин из-за ревности и несовершенных российских законов, застав жену с любовником, решил отомстить ему, но не там — на Земле, а здесь, в космосе, наверное, надеясь на то, что здесь нет полиции. Он сломал крышку люка на российском шлюзовом отсеке и, проникнув в американский модуль, нарушил герметичность прокладок на их люке, чтобы воспрепятствовать возвращению из открытого космоса русского космонавта Алексея Благова… Там, в отсеке, его случайно увидел Юджин Стефанс! Опасаясь, что Юджин, вернувшись на Землю, даст против него показания, Виктор Забелин убил его мечом японского космотуриста Омура Хакимото, к которому имел доступ, потому что, если верить его утверждению, участвовал в его доставке на МКС. А так как Омура Хакимото единственный знал, что его меч находится у Забелина, он убил японского астронавта, замаскировав его смерть под самоубийство!

Так?

По крайней мере очень похоже на правду!

Но Виктор Забелин с этим не согласился.

— Вы что — серьезно? — возмутился, но не очень-то убедительно, он. — Вы что, считаете, что это я пришил японца и вашего Юджина? Цело шьете, да? Волки вы позорные!

Лешку — ладно. С ним еще можно согласиться — тут хоть причина есть. Но за каким дьяволом вы на меня Хакимото с Юджином вешаете?! Падлы вы и есть!

— Не ругайся, Виктор! — попросил его Рональд Селлерс. — Мы просто хотим во всем разобраться. Хотим понять — если это не ты, то как тогда твои отпечатки пальцев оказались на мече?

— Да идите вы все… — назвал очень точный адрес русский космонавт. — Ни хрена подобного я вам объяснять не буду!

Но объяснить все же пришлось!

Хотя поверить в то, что он рассказал, было просто невозможно!

МЕЖДУНАРОДНАЯ КОСМИЧЕСКАЯ СТАНЦИЯ

США. ГОРОД ХЬЮСТОН. КОСМИЧЕСКИЙ ЦЕНТР NASA ИМЕНИ ДЖОНСОНА

— Черт побери!

— Что, какие-то проблемы?

— Проблемы?.. Нет, нет — никаких… Скорее всего просто сбой в программе. Просто показалось, что как будто кто-то попытался влезть и перепрограммировать бортовой компьютер.

Нет, ерунда, такого просто не может быть!..

Точно — показалось…

МЕЖДУНАРОДНАЯ КОСМИЧЕСКАЯ СТАНЦИЯ

Двадцать пятые сутки полета

В космической индустрии приняты очень суровые, регламентирующие каждый шаг и чих астронавтов, предстартовые правила. А у русских они вообще драконовские! Как, впрочем, и все законы в целом!

Но суровость российских законов, как известно, компенсируется необязательностью их исполнения. Чего иностранцы не знают. Зная — не понимают! А понимая — все равно в то, что такое возможно, не верят! Самые успешные западные инвесторы разоряются в России в считанные недели, потому что пытаются соблюдать законы! В том числе платить все налоги! И платят до тех пор, пока не банкротятся, отдав в казну всю прибыль, весь уставной капитал, все свои личные сбережения, карманную мелочь и последние порты. Или пока им не объяснят, что ничего этого платить не надо, потому что за это все равно ничего не будет. А надо платить лишь два главных налога — налоговому инспектору и “крыше”, которая в его районе — Вован.

После чего иностранец либо осознает, что попал в страну своей бизнес-мечты, либо поскорее сматывается из этой непонятной и загадочной России — где можно никому ничего не платить, но тому, кому надо, — только попробуй не заплатить!

Так что чего уж тут говорить про какой-то там меч!

Стоило только Омура Хакимото заикнуться, что он желает пронести с собой на борт небольшой сувенир, как тут же нашлась масса желающих помочь ему.

— Да без вопросов — хоть целую гейшу, были бы бабки, — заверили его.

Бабки у Хакимото-сан имелись. А меч был гораздо меньше живой гейши, так что никаких проблем с его доставкой на МКС не возникло.

Меч передали “своим в доску пацанам”, которые, протащив его где за мзду, где “за спасибо” и “пузырь”, через все этапы контроля, “затырили” его в грузовой корабль “Прогресс”, чего-то там отвинтив, чего-то лишнее, чтобы сошелся вес, выбросив и надежно “заховав” под какой-то там панелью.

И меч преспокойно прилетел в “грузовике” на международную станцию всего лишь несколько дней назад. Где его нашел и перепрятал русский космонавт, скорее всего тогда же по неосторожности наследив на нем…

Теперь всем все ясно?..

Но все разом закачали головами!

Потому что Виктор придумал совершенно фантастическое объяснение, которое не выдерживало никакой критики.

Как можно, минуя утвержденную процедуру пронести в грузовой корабль хоть что-то?!

Никак нельзя!

Кто на это, рискуя потерять работу, согласится?

Никто и никогда!

И как может тот, кто отвечает именно за то чтобы на борт “космического грузовика” не попало ничего лишнего, помогать злоумышленникам пронести на него противозаконный груз, да еще за какой-то там “пузырь”?

Врет Виктор!

— Придумай что-нибудь получше! — сказал на ломаном русском довольный собой немец.

— Ну вы тут полные балбесы, — поразился Виктор Забелин. — Вам же правду говорят!

Может, и правду.

Но такая правда никого не устроила!

— А что вы ко мне-то прицепились? — вдруг вспомнил русский космонавт. — Чем я вам так не угодил? Чего вы его не терзаете?

И показал пальцем на французского астронавта.

— Между прочим, его “пальчики” тоже были на мече, которым зарезали вашего Юджина! И японец убит не моим, а его скальпелем!

— Но я ведь об этом сказал! — воскликнул Жак Воден.

— Ну да, сказал, когда тебя к стенке приперли! А до того от него открещивался! Ведь открещивался!

— Да, но я не только про скальпель сказал, я сказал, что Омура Хакимото не покончил с собой, а что его убили! Зачем бы я стал это говорить, если бы это сделал я?

— А это как раз просто! — воскликнул Виктор Забелин. — Затем, чтобы отвести от себя подозрения! Мол, раз я сказал — значит, я, типа, ни при чем! Ты же не дурак, ты же прекрасно понимаешь, что на Земле все это все равно вскроется!

А так ты получил железный аргумент в свою пользу!

А они все, — показал Виктор на астронавтов, — тебе подыграют, скажут — да, это он первый про убийство сказал!

Не верю я тебе! Чего бы ради ты в покойнике копаться стал? Неспроста это!

— Я не копался, я просто посмотрел! — стушевался француз.

— А чего другие не смотрели?

Жак Воден молчал.

— А я тебе скажу, зачем ты к покойнику лип! Ты боялся какую-нибудь улику против себя оставить, потому что времени, когда ты его убивал, мало было и ты запросто мог наследить! А тут и спешить никуда не надо, тут времени у тебя было — вагон да маленькая тележка! И даже прятаться не нужно — высматривай, что не так, да убирай за собой, пока остальные челюстями щелкают!

А самое главное, если потом следствие что-нибудь обнаружит, какой-нибудь пальчик твой или волосок, скажем, ты отпираться не станешь — нет, ты сразу же признаешься, скажешь — да, мой пальчик, только оставил я его не когда убивал, а позже, когда труп осматривал! И опять все это подтвердят!

Что, нечего возразить?

— Это все ложь! — вдруг сорвался на крик француз.

— А чего ж ты тогда нервничаешь, если ложь? — вкрадчиво спросил Виктор. Жак Воден не знал, что ему ответить.

— А ты не пыжься, ты лучше скажи, откуда тогда отпечатки твоих пальцев на мече взялись? Скажи, скажи!

Пусть скажет!

Все повернулись к французу, ожидая от него ответа.

Отмолчаться он не мог!

— Не знаю, — развел он руками. — Я не видел этого меча и не прикасался к нему!

Но его слова прозвучали фальшиво. Потому что теперь все произнесенные на МКС слова звучали фальшиво!

— Мне не было никакого смысла убивать вашего товарища, — сказал он, обращаясь к Рональду Селлерсу. — И не было никаких причин!

— Как же нет, если были! — вдруг сказал Герхард Танвельд.

Жак обалдело уставился на него, лихорадочно соображая, что может знать немец.

— Какие?

— Деньги! — ответил немец. — Все преступления на этом свете случаются из-за денег! — убежденно сказал он.

— Какие деньги? — воскликнул Жак Воден, — Я не брал у него денег. И он у меня — тоже.

— Я не про эти деньги — я про будущие деньги! Те, которые ты собирался заработать.

— Как?

— Открыв туристическую фирму! Ты ведь сам творил, что собираешься, вернувшись на Землю, открыть фирму, которая будет торговать путевками в космос…

— Не собирался — уже открыл! — сообщил Рональд Селлерс, вспомнив о присланной Гарри Трэшем информации. — Ведь так?

Жак Воден обреченно кивнул.

— Ну вот и причина! — торжественно закончил немец. — Он хотел торговать космосом, и Юджин тоже хотел — он много раз об этом говорил. А этот, — показал он на француза, — молчал! Хотя тот только собирался, а этот — уже фирму открыл! И сколько ты собирался на этом заработать?

Жак подавленно молчал.

— Я думаю — много. Очень много! Сколько Хакимото за свою путевку заплатил?

— Тридцать миллионов, — подсказал кто-то.

— Тридцать! — задрал палец вверх немец. — Немаленькие деньги. Если с них снимать всего лишь по десять процентов, то это все равно будут миллионы! А вы говорите — какие мотивы?..

Хотя никто ничего не говорил. Все, разинув рот, слушали!

— Да за такие деньги можно не то что одного — всех нас тут оставить!

— Вы можете это доказать? — напряженным тоном спросил французский астронавт.

— Могу! И — докажу!

— Когда?

— А вот этого я тебе не скажу. Чтобы тебе жизнь не облегчать. Чтобы ты понервничал!

Ну что, теперь-то, наконец, все? На сегодня сюрпризы закончились?

А вот и нет!..

— Мне кажется, вы все ошибаетесь, — сказала до того все время молчавшая Кэтрин Райт. И все взоры обратились к ней. — Я не знаю, кто убил Алексея Благова, — предполагаю, что в этом виновен его приятель.

И не знаю, кто зарезал Хакимото-сан, — возможно, это сделал Жак Воден.

Но мне кажется, я точно знаю, кто убил Юджина Стефанса!..

США. ГОРОД ДЕТРОЙТ

Что-что, а добиваться своего Кэтрин Райт умела. Еще со школы. Если она ставила перед собой какую-нибудь цель, то свернуть ее с избранного пути было делом дохлым!

И в хорошем.

И в плохом.

Если ей приспичивало стать отличницей, она, забросив все дела, с утра до вечера зубрила учебники.

Если ей приспичивало развлечься, то за одну ночь она умудрялась побывать сразу на нескольких вечеринках, натанцевавшись и нацеловавшись на полгода вперед!

Решив поступать в военный колледж, она стала наращивать мускулы, качаясь на тренажерах в спортзале. Многие ее знакомые парни тоже приходили в зал и тоже качались, но они быстро выдыхались и сходили с дистанции, начиная пропускать занятия. Она — нет! И скоро любого из них могла положить на лопатки.

Так же она вышла замуж. Наметила себе подходящего по всем статьям жениха — и вышла. Даже особо не поинтересовавшись, хочет ли он этого. Вполне достаточно было того, что этого хотела она!

Она позволила ему за собой немного поухаживать, отшила всех прочих претенденток, распугав их своими бицепсами и трицепсами и своим напором, и затащила его в кровать. Сама. Хотя он думал, что это он соблазнил ее.

Там же, в кровати, она предложила ему жениться на ней! Без обиняков. А чтобы он слишком долго не раздумывал, пообещала в случае отказа свернуть его в бараний рог…

Такая семья не могла не быть крепкой.

Обеспечив себе тылы, она пошла к главной своей цели, решив стать астронавткой. Пошла, как привыкла, — напролом. Ее напор раздражал людей, но заставлял их отступать. Потому что послать ее по-простому, как можно было бы мужика, было невозможно, она тут же засудила бы обидчика! А избавиться от нее, не послав, было невозможно, потому что вежливых намеков она не понимала.

Она стала астронавткой, распихав в стороны многих других претендентов. И полетела в космос. Потому что так решила! И — точка!..

Толкаясь в очереди на посадку в “шаттл”, она заимела очень много врагов. Там, на Земле. Но даже и здесь, в экипаже! Но она их не боялась! У нее был решительный характер, и церемониться со своими врагами она не собиралась. Тем более что имела перед ними одно существенное преимущество — она была женщиной, причем довольно симпатичной. И поэтому мужчины, не зная, с кем имеют дело, расслаблялись, легко “пропускали удары”!

Она полетела в космос, но, как оказалось впоследствии, она выбрала не самый лучший полет…

МЕЖДУНАРОДНАЯ КОСМИЧЕСКАЯ СТАНЦИЯ

Двадцать пятые сутки полета

Все были в недоумении.

Уж с кем с кем, а с Юджином все было ясно.

Его убил японский космотурист Омура Хаки-мото.

Или русский космонавт Виктор Забелин.

Или, в крайнем случае, — французский астронавт Жак Воден.

Кто же еще-то, если не они? Может, сама Кэтрин Райт? Тогда да, тогда можно ей поверить! Так что же она хочет сообщить?..

Кэтрин Райт обвела всех взглядом и сказала:

— Юджина убил не японец. И не француз. И тем более — не русский.

Господи, да кто ж тогда?!

— Его вообще никто не убивал! Он убил себя сам!

И все разом выдохнули воздух.

Во дает! Надо было мужику забираться на орбиту, чтобы здесь, у черта на куличках, отпластать себе башку японским мечом?!

Хотя, не исключено, кто-то мог ее в этом предположении поддержать. И даже известно, кто.

Русский космонавт Виктор Забелин.

И французский астронавт Жак Воден.

Если бы чуть раньше, еще бы мог японский космотурист Омура Хакимото. Но теперь — нет. Теперь ему все равно.

А французу и русскому — нет. Потому что пусть лучше он убьет себя сам, чем это сделают они.

— Ну-ну, — поторопил Кэтрин Райт Виктор Забелин. — Что вы хотели сказать?

— Я уже сказала. Юджин Стефанс убил себя сам.

— Но зачем? — ахнул Рональд Селлерс. — Зачем ему было убивать себя?

— Из-за денег, — ответила американская астронавтка.

Немец кивком головы согласился с ней. Потому что все преступления в этом мире случаются из-за денег!

— Интересно, как же он собирался воспользоваться своими деньгами, если он отпластал себе голову? — поинтересовался Рональд Селлерс.

— Когда бабок в достатке, то можно запросто обойтись и без головы, — наставительно заметил Виктор Забелин. Потому что точно это знал. Потому что сам, своими глазами, в России это видел!

Французский астронавт промолчал. Но он тоже очень надеялся, что Кэтрин знает, что говорит.

— А он и не собирался использовать свои деньги сам, — ответила на вопрос командира Кэтрин.

Как же так?

— Он предполагал оставить все свои деньги семье. Вы же знаете, как он к ним относился.

Это все знали. Юджин с них пылинки сдувал! Даже отсюда — из космоса.

— Тогда объясните, о каких деньгах идет речь? — потребовал командир.

— О страховке! Юджин застраховал свою жизнь на пятьдесят миллионов долларов.

— Ого! — присвистнул русский космонавт, еще больше утверждаясь в своем мнении, что при таких бабках голова ни к чему!

— Откуда вы про это знаете?

— Я видела его страховку. Совершенно случайно!

Насчет случайности никто Кэтрин не поверил, про женское любопытство известно всем, а вот во всем остальном…

— Если вы сомневаетесь, мы можем проверить его вещи, — сказала Кэтрин. — Я уверена, что мы найдем копию страхового свидетельства.

— Он что, ее сюда взял?

— Да. Я же говорю, что ее видела!

Она уверена, что он застраховался на такую сумму, потому что знал, что назад на Землю не вернется! Он сделал из своей смерти хороший бизнес!

Ну да, на пятьдесят миллионов жить можно. Даже в Америке.

Только почему он выбрал столь экзотический способ смерти?

— Наверное, проще было бы организовать несчастный случай, — сказала, отвечая на незаданный вопрос, Кэтрин. — Но любой несчастный случай очень тщательно расследуется, так как от этого зависит дальнейшее субсидирование космических программ. Вы же знаете, что при возникновении нештатной ситуации запуски “шаттлов” автоматически приостанавливаются до выяснения всех причин, и производители несут миллиардные убытки. Он мог просто испугаться, что если правительственная комиссия докопается до истины, то страховку аннулируют.

И точно, аннулировали бы!

— Кроме того, на борту уже случилось одно несчастье, — Кэтрин мельком взглянула на залепленный черным иллюминатор. И ее все поняли. — Два несчастных случая — это было бы слишком, и он решил все переиграть. Решил изобразить насильственную смерть, потому что это никак не затрагивает интересы космической индустрии — это частное дело жертвы и преступника. Убийство, пусть даже оно произошло на орбите, никто не станет расследовать так, как несчастный случай.

Тут она права! Чтобы продолжить финансирование космической программы, заинтересованные стороны пойдут на все, потому что это обещает им миллиардные барыши. А жизнь астронавта в сравнении с этим ничего не стоит!

— А самое главное, здесь, на орбите, серьезное расследование просто невозможно, потому что полицейские сюда добраться не могут! Так что страховая компания, даже если заподозрит самоубийство, вряд ли сможет что-нибудь доказать.

— И поэтому он взял и отрезал себе голову? — все равно не поверил Рональд Селлерс. — Разве такое возможно?

— По крайней мере, это гораздо убедительней, чем если бы он вскрыл себе вены!

И Кэтрин Райт посмотрела в сторону француза, призывая его на помощь.

— Такое возможно? — спросила она.

— Ну, в принципе… — замямлил Жак. — Вообще-то в мировой криминалистике описаны подобные случаи… Тем более если иметь в виду оружие…

Еще бы он сказал что-то иное! Еще бы он сказал — нет!

— Самурайский меч — это ведь не просто нож, это особое оружие — очень острое, с тонким лезвием, изготовленное из стали, секрет которой утерян. Самураи использовали мечи для отрубания голов преступникам и своим неудачно сделавшим харакири друзьям и делали это очень ловко, с одного несильного удара. Известны случаи, когда они, сводя счеты с жизнью, перерезали себе шеи до самых позвонков.

Так что если иметь достаточную решимость…

Примерно как у средневекового самурая…

— Кроме того, характер раны не противоречит высказанной вами гипотезе, — сообщил он Кэтрин приятную для нее, и себя тоже, новость. — Разрез был строго перпендикулярный линии шеи и всего один. Что очень важно! Потому что если бы разрез был не один, а было два или больше, то это со стопроцентной вероятностью исключило бы версию самоубийства. Не может человек, отхватив себе полшеи, дорезать ее последующими надрезами.