Ильичев Валерий Аркадьевич
      Перстень с печаткой
      Глава 1
      Опасное поручение
      Не желая быть кем-нибудь замеченным, частный детектив Комов решил подняться на нужный ему третий этаж на лифте. Выйдя на лестничную площадку, он прислушался к тишине, казалось, заполнившей снизу доверху весь подъезд старого добротно сработанного дома.
      Нужная ему дверь была расположена прямо напротив лифта. Комов достал из кармана нанизанные на толстое металлическое кольцо два ключа от квартиры, в которой находилась вещь, так интересующая его клиентку.
      Еще пару месяцев назад Комов вряд ли бы взялся за столь опасное поручение. Но в последнее время ему не везло, и, оказавшись на мели, он соблазнился предложенной крупной суммой.
      Подстраховываясь от возможных неприятностей с милицией за проникновение в чужую квартиру, он заставил нанявшую его Людмилу Осипову дать ему письменное поручение. И теперь у него в кармане лежала записка: Поручаю Комову Сергею Викторовичу забрать из квартиры моего бывшего мужа ОсиповаН.Г. принадлежащие мне вещи. Я передаю ему ключи от квартиры, где сама прописана, так как идти туда не хочу из-за неприязненных отношений с мужем. Еще она показала ему фотографию мужа на всякий случай.
      Комов стоял перед дверью квартиры и, опасаясь подвоха, не решался войти. Может быть, плюнуть на все и повернуть назад? Отдать Осиповой аванс, и дело с концом?..
      Комов нервно провел рукой по шероховато-ребристой поверхности рукояти пистолета.
      Хотя Осипова и уверена, что в квартире днем никого не будет, я должен быть готовым к любой неожиданности. Иначе я не профессионал, а жалкий дилетант, что будет обидно признать после почти десяти лет работы в уголовном розыске.
      Где-то наверху хлопнула дверь, и кто-то нетерпеливый и быстроногий, не дожидаясь медленно двигающегося лифта, побежал вниз, отстукивая каблуками дробь по каменным ступеням. Времени на размышления у Комова не было, и, быстро отперев дверь, он юркнул в прихожую.
      Некоторое время Комов прислушивался и к звукам на лестнице, и к тишине внутри квартиры.
      Когда снаружи все стихло, Комов ещё некоторое время постоял. Ему казалось, что вся эта просторная, перестроенная по личному проекту хозяина квартира излучает флюиды опасности. Но все было тихо, и Комов заставил себя двинуться из прихожей вправо по коридору в ту сторону, где, по словам Осиповой, находился кабинет её мужа. И в этот момент его слуха достиг едва уловимый шорох. Комов замер, прислушиваясь.
      Откуда это: из соседней комнаты или из кабинета? А может, у Осиповых есть кошка? Надо было поинтересоваться заранее, теперь бы не гадал. Но не могу же я стоять так до бесконечности. Надо двигаться дальше.
      На всякий случай Комов достал из кобуры под мышкой пистолет и засунул его за поясной ремень под пиджак. Он не хотел терять важные для жизни доли секунды, если дело дойдет до перестрелки.
      Преодолев страх, Комов сделал ещё несколько шагов и застыл на пороге кабинета: его явно опередили. В кабинете царил беспорядок. Здесь явно что-то искали. На полу валялись разбросанные вещи, книги, какие-то бумаги с записями.
      Комов бросил взгляд на стоявшую в правом углу тумбочку, на которой возвышался телевизор с непривычно большим экраном, и сразу понял: До тайника они не добрались.
      Он подавил в себе желание сразу же броситься за нужной ему вещью.
      А что, если эти шустрые ребята ещё здесь, в квартире, и, услышав звук открываемой двери, затаились в надежде, что нежданный гость по неосторожности укажет им тайник? Ну нет! Ничего, ребятки, у вас не выйдет!
      И Комов направился не к тумбочке, а в противоположную сторону, к стилизованному под старину секретеру со взломанными и распахнутыми створками. Он должен был миновать массивный двухтумбовый письменный стол. Бросив на него взгляд, Комов остолбенел: возле стола лежал хозяин кабинета, устремив безжизненные глаза в потолок. Рядом с его правой рукой валялся небольшого размера пистолет. Из простреленной груди натекло совсем мало крови, и если бы не коричневатого цвета пятно на рубашке, можно было бы подумать, что хозяин умер естественной смертью.
      Рана у него в правой стороне груди, а он сам, похоже, правша: по крайней мере оружие находится у правой руки. Так что на самоубийство не похоже. Скорее всего он попытался оказать сопротивление. Вполне возможно, что убийца ещё находится в квартире. Если это так, то единственное место, где он мог спрятаться, там, за чуть приоткрытой дверцей встроенного в стену шкафа. Этот киллер меня в живых не оставит. Здесь кто кого. Значит, надо действовать.
      Комов, сделав вид, что хочет убедиться в смерти Осипова, наклонился над мертвым телом, а затем, резко нырнув вперед, упал на ковер рядом с трупом, и, согнувшись, укрылся за одной из массивных тумб стола. С пистолетом в руке Комов начал осторожно двигаться таким образом, чтобы в поле его зрения оказалась дверь шкафа, за которой мог укрываться убийца. В какой-то момент взгляд его упал на оружие, лежащее возле безжизненно откинутой руки хозяина кабинета. Мелькнула мысль: чтобы меньше наследить и скрыть свое присутствие здесь и от милиции, и от бандитов, лучше воспользоваться пистолетом Осипова.
      Комов схватил с пола пистолет и дважды выстрелил в чуть приоткрытую створку стенного шкафа. Одну пулю он послал на уровень груди человека среднего роста, а вторую на тридцать сантиметров ниже. Туда, где предположительно должен был находиться его живот.
      По крайней мере одна из пуль попала в цель. Сыщик увидел, как пробитая в двух местах коричневая дверца с натужным скрипом начала сначала медленно, а потом все быстрее и быстрее открываться, пока из-за неё не показалось обмякшее тело человека. С глухим стуком оно упало на пол. Продолжающая по инерции движение тяжелая дверца совсем открылась.
      Комов уже начал подниматься с пола, когда в дверях увидел ещё одного киллера. Невысокий светловолосый крепыш с недоумением взирал на Комова ему, видимо, не верилось, что в результате стрельбы остался в живых не его ловкий и бывалый напарник, а этот неизвестно откуда появившийся молодой круглолицый мужик.
      Сейчас он опомнится и пристрелит меня, пронеслось в мозгу Комова. Он вскинул вверх руку с пистолетом, но опоздал: киллер успел выстрелить первым. За спиной Комова раздался звон разбитого оконного стекла. Еще не до конца осознав, что пуля его не задела, Комов почти не целясь нажал на курок.
      Запрокинув окровавленное лицо, киллер упал на спину, раскинув в стороны руки, словно желая перед окончательным прощанием заключить в объятия весь этот огромный мир, который он покидал. Комов был неплохим стрелком, но это меткое попадание могло быть объяснено лишь невероятным везением.
      Хоть здесь улыбнулась удача, а то бы мне не выбраться живым из этой истории. Скорее всего этот второй парень прятался в другой комнате, чтобы отрезать мне путь к отступлению. Услышав выстрелы, он, видимо, решил, что убит именно нежданный гость, и прибежал посмотреть, кого завалил его напарник. У нас были равные возможности, но ему не повезло. Все могло окончиться для меня роковым образом ведь я не учел, что в квартире может быть ещё один бандит. Стоп! А вдруг здесь прячутся ещё убийцы, но более осмотрительные и осторожные, чем эти двое? Но на размышления нет времени: разбитое оконное стекло могло привлечь внимание соседей. Приедет милиция, а это мне ни к чему. Надо поскорее взять что нужно и сматываться отсюда, пока меня не застали среди горы трупов.
      Комов ринулся к тумбочке с телевизором, просунул в неё руку, нащупал под крышкой потайную кнопку и нажал на нее. Правая боковая стенка тумбочки начала медленно отходить, словно раскрываемая книга. Комов достал из тайника обычную канцелярскую папку из серого картона с желтыми тесемками, для верности пошарил в тумбочке рукой, но там больше ничего не было.
      Он развязал тесемки папки и облегченно вздохнул: видеокассета в расцвеченном ярко-красными узорами футляре лежала рядом с какими-то записями и счетами, тут же была половина визитной карточки с привязанным к ней шпагатом золотым мужским перстнем. Комов с любопытством стал рассматривать рисунок, выгравированный на массивной печатке: длиннохвостый фазан горделиво возвышается над перекрещенными двуствольным ружьем и охотничьим рожком.
      Интересно, какое отношение имеет рожок к охоте на фазанов? По-видимому, гравер, потрафляя вкусу заказчика, хотел создать обобщенный символ охоты. А бумаги, похоже, какие-то банковские документы. Возьму на всякий случай все, потом разберемся.
      Приведя боковую стенку в первоначальное состояние, Комов протер носовым платком поверхность тумбочки и рукоятку пистолета Осипова, и вложил его в уже окоченевшую полураскрытую ладонь хозяина: Пусть мои бывшие милицейские коллеги поломают себе голову над тем, что здесь произошло. Версия, что Осипов убил нападающих, но и сам при этом был смертельно ранен, будет для них спасательным кругом и хорошим поводом для списания дела в архив: ведь никого из участников перестрелки в живых не осталось, и значит, некого и искать. Для меня главное убраться отсюда живым, и как можно скорее.
      Вытащив из-за пояса свой пистолет, сыщик не без опаски выглянул в коридор и проскользнул к двери. Обе руки у него были заняты, и, чтобы открыть замок, он вынужден был взять картонную папку в зубы. На ощупь, не теряя из виду полуоткрытые двери второй комнаты, открыл замки. Выскочив на лестничную площадку, захлопнул дверь и побежал вниз, перепрыгивая сразу через несколько ступенек.
      Около выхода из подъезда спохватился, что все ещё держит в руке оружие, и быстро спрятал его в кобуру.
      Он сделал это вовремя. Входная дверь с улицы открылась, и в подъезд вошли два сотрудника милиции с короткоствольными автоматами на изготовку. Не обращая внимания на Комова, скуластый с черной щеточкой щеголеватых усиков сержант, заходя в кабину лифта, сердито проворчал: Небось от ветра стекло разбилось или мальчишки рогаткой балуются, а мы бегай и проверяй. Ладно бы сам хозяин позвонил, а то соседи!
      Оказавшись на улице, Комов, стараясь сдерживать шаг, чтобы не показать спешки, направился к автобусной остановке. Он знал, что у него есть в запасе время: сотрудники милиции сразу не решатся взламывать двери в отсутствие хозяев и ограничатся звонками в пустую квартиру да формальными расспросами соседей.
      Уже сидя в автобусе, Комов никак не мог унять дрожь в руках от неожиданной встречи в подъезде.
      Эти двое даже не взглянули в мою сторону. Так что вряд ли они смогут опознать человека, спускавшегося вниз по лестнице, даже если сыщики вычислят и разыщут меня в огромном городе. Но все же до чего противно подрагивают пальцы... Нервы совсем расшатались. Надо будет потребовать у заказчицы двойную плату за риск. Впрочем, как бы не получилось наоборот. Людмила Анатольевна стала вдовой, и ей теперь эта видеокассета с любовными играми мужа совсем без надобности. А потому я сначала вручу ей видеокассету, получу деньги, а уж потом расскажу о гибели Осипова. Так будет вернее.
      Сойдя с автобуса, Комов зашел в телефонную будку и набрал номер. Людмила Анатольевна трубку сняла почти сразу. В её голосе слышалось нетерпение:
      Да-да, слушаю.
      Это я, Комов. Все в порядке. Нужная вещь у меня.
      Хорошо, я жду. Поспешите, пожалуйста.
      Я нахожусь недалеко от вас и скоро буду.
      Комов не мог предположить, что его последняя фраза о быстром приезде сыграет роковую роль в судьбе Осиповой.
      Когда раздался длинный звонок в дверь, обычно осторожная Людмила Анатольевна поспешно бросилась её открывать, уверенная, что это частный детектив. Правда, её на миг смутило, что после телефонного разговора с ним прошло чуть более десяти минут.
      Но он мог звонить с соседней улицы, успокоила она себя и повернула колесико замка... И тут же с ужасом поняла свою ошибку. Резким ударом двери её отбросило в сторону, и высокий мужчина шагнул в переднюю. За его спиной виднелись двое молодых парней.
      Это Осипов подослал убийц, мелькнула догадка. Жажда жизни удесятерила её энергию. Обеими руками женщина оттолкнула громилу и помчалась к балкону. Опомнившийся от неожиданности боевик бросился за ней, но не успел: Осипова закрыла дверь на задвижку прямо перед его носом. Услышав её истошный крик: На помощь, убивают! Помогите кто-нибудь!, громила понял, что по-тихому захватить Осипову не удалось, а значит, задание провалено. В бессильной злобе он ударом кулака выбил стекло и, просунув руку, отодвинул задвижку. С силой распахнув дверь, он шагнул на балкон.
      Женщина в отчаянии старалась перебраться на соседнюю лоджию, избегая смотреть вниз с высоты восьмого этажа. Она уже взобралась на бетонную ограду, но на мгновение оглянулась и увидела протянутую к ней руку бандита. Запаниковав, она сделала неловкое движение, потеряла равновесие и, закричав, полетела вниз. Громила повернулся к своим сообщникам:
      Смываемся! Быстрее! Эта дура разбилась. Сейчас нагрянут менты!
      Не прошло и минуты, как все трое вскочили в стоявшую возле дома машину, и она рванула с места на полной скорости.
      Подойдя к дому заказчицы, Комов увидел во дворе толпу зевак, две милицейские машины и оцепление вокруг тела женщины в темно-зеленом платье и со светлой накладной косой на голове. Вокруг запястья её бессильно откинутой в сторону руки золотистой спиралью обвивалась змейка с рубиновыми глазами.
      Стоявшие рядом с ним женщины о чем-то спорили. Комов прислушался.
      Никакое это не самоубийство. Ерунда какая! говорила одна. Моя соседка шла из булочной и своими ушами слышала крик о помощи. А ещё видела мужика там, рядом с ней на балконе восьмого этажа. Скинули её, горемычную, оттуда, вот что я вам скажу. Это точно. Видите, вон там в стороне моя соседка милиции показания дает? Стали бы высокие начальники глупые бредни старухи записывать. Что им, делать нечего?
      Комов посмотрел в указанную сторону и увидел, как пожилая женщина что-то азартно рассказывает высокому сыщику в штатском, записывающему её показания в блокнот. Рядом мрачно стоял подполковник милиции.
      Да это же Кондратов из МУРа! Раз он здесь, наверняка дело сложное. Из-за простого несчастного случая он бы не приехал, подумал Комов и поднял глаза на балкон восьмого этажа. Там уже суетились сотрудники милиции. Еще утром Комов был в этой квартире, где после разрыва с мужем жила у своей престарелой тетки Осипова. Вручая ему ключи от своего прежнего жилища, женщина вряд ли предчувствовала свою скорую гибель.
      Никто не знает своего рокового часа, подумал частный детектив. - Вот и я нежданно-негаданно вляпался в какой-то кровавый кошмар, да к тому же за бесплатно если, конечно, не считать привязанного к визитной карточке золотого перстня с фазаном, за которого, пожалуй, можно будет выручить кое-какую сумму. Но спешить с этим не буду. Сначала надо оценить сложившуюся ситуацию, чтобы не допустить нового прокола. Серьезные ребята, крутящиеся вокруг этого дела, шутить явно не намерены. Это же бандиты и Осипова, и его жену убили. Интересно, они знают о моем существовании? Или действуют вслепую, пытаясь найти того, пока им неизвестного человека, что взял папку с желтыми тесемками?
      Обнаружив в квартире Осипова трупы своих братанов, они многое поймут. И начнут меня вычислять. Но вдруг им уже известны мои анкетные данные и адрес? Сегодня мне, пожалуй, идти домой не следует, а там видно будет.
      Комов незаметно выбрался из толпы и покинул двор, где разыгралась трагедия.
      В ресторане Комов сел за угловой столик, спиной к стене. Прямо над ним нависало массивное, глиняное, расписанное абстрактным узором кашпо с экзотическим растением, свесившим вниз темно-зеленые побеги, напоминающие щупальца какого-то хищного морского животного, отдыхающего после удачной подводной охоты.
      Это место Комов посчитал наиболее безопасным: сзади была стена, и он мог ожидать нападения лишь со стороны входа в зал, к которому сидел лицом. Но ещё не настал час пик, посетителей в ресторане было мало, и атаковать его пока явно никто не собирался.
      Совсем нервы сдавать стали. Правду говорят: пуганая ворона и куста боится. Но и лишняя осторожность не помешает. В деле, в которое я вляпался, что-то слишком много крови. Самая простая версия: Людмила Анатольевна послала меня за видеокассетой с жеребячьими подвигами своего мужа, чтобы потом выторговать себе большую долю при разделе имущества. А Осипов, желая поскорее избавиться от ненавистной жены, не будь дураком, послал своих людей расправиться с ней, что те благополучно и сделали. При таком раскладе мне лично опасность не угрожает. Но все указывает на то, что здесь ситуация гораздо сложнее и опаснее. И дело скорее всего не в видеозаписи любовных игрищ Осипова, обожающего просматривать на досуге свои постельные забавы и нанимающего для их съемок специального оператора, а в чем-то совсем другом, гораздо более важном. Ведь объявлена настоящая охота. Что же так интересует неизвестного мне охотника, пославшего своих людей сразу в два адреса с целью завладеть этим чем-то, и не останавливающегося даже перед убийством? Возможно, вожделенный объект охоты находится вот здесь, в папке? Это либо какие-то документы, либо перстень, привязанный к обрывку визитки Осипова. Недаром же они хранились в тайнике. Да, здесь кроется большая загадка.
      К столику Комова подошел официант, и он заказал салат, бифштекс и двести граммов коньяка. В его распоряжении была уйма времени: идти домой ему нельзя, подвергать опасности кого-либо из знакомых он не собирается, а потому он решил подцепить в ресторане какую-нибудь женщину и переночевать у нее. Она не должна быть проституткой, в доме у которой его могут запросто покалечить и ограбить а ещё туда может нагрянуть милиция и задержать его для последующей проверки. У Комова, разведенного с женой более десяти лет назад, был достаточный опыт менее опасных знакомств. Обычно, если ему нужна была женщина на ночь, он находил её в шумных ресторанных компаниях и застольях, где дам всегда больше, чем кавалеров. Разгоряченные спиртным и танцами, женщины охотно принимали ухаживания молодого мужчины, умеющего к тому же быть галантным.
      Комов наметанным глазом увидел подготовку к многолюдному застолью в соседнем зале. Принесший заказ официант подтвердил, что там через час будут праздновать свадьбу, и Комов подумал: Судьба дает шанс. Свадьба это почти беспроигрышный вариант: незамужние подруги невесты именно в минуты чужого торжества мечтают о своей удаче и надеются прямо сейчас и здесь встретить свое счастье.
      Детектив взглянул на часы: до начала свадебного застолья оставалось совсем немного времени. Он налил себе из графина в рюмку коричневатой жидкости и с удовольствием выпил. После пережитых в этот день волнений спиртное начало действовать на него гораздо быстрее, чем обычно.
      Надо будет себя попридержать, чтобы, обретя необходимый для знакомства кураж, не очень сильно опьянеть, а то вместо приятного приключения придется ночевать на вокзале. Это относительно безопасно, но очень уж неуютно.
      И Комов с аппетитом принялся за еду, с интересом присматриваясь к уже появившимся в соседнем зале женщинам, стараясь угадать среди них ту, которая согласится к концу вечера повезти его к себе домой.
      Выпитый коньяк и вкусный бифштекс подняли его настроение, и он излишне самонадеянно посчитал, что любовный успех ему гарантирован.
      Глава II
      Схватка
      Комов с трудом приоткрыл глаза. Ранний рассвет безуспешно пытался вытеснить из комнаты ночную мглу. Пробуждение было тяжелым. Шумными толчками пульсировала кровь. Комов попробовал приподнять голову, его замутило, и он бессильно откинулся на подушку. Стараясь не шевелиться, осмотрелся: просторная комната со столом, шкафом и стоявшей в углу тумбочкой была ему явно незнакома. Скосив глаза вправо, он увидел на соседней подушке разметавшиеся в беспорядке длинные темные волосы.
      Значит, вчера я все-таки подцепил какую-то дамочку. Но где? То, что не в ресторане, это точно. На той натужно веселящейся свадьбе, как назло, собрались девчонки лет по восемнадцати и дебелые матроны за пятьдесят, так что там я никого найти не мог. К тому же, снимая стресс, я не рассчитал свои силы и здорово перебрал. Но как я попал сюда? Надо же, ничего не помню! О, черт! Не потерял ли я материалы из тайника?!
      И тут же заметил лежащую на стуле серую папку с желтыми тесемками, а рядом с ней свою кобуру с пистолетом. Вздохнув с облегчением, он повернулся к женщине и осторожным движением убрал с её лица волосы. Она была не в его вкусе. Да, пожалуй, и старовата: лет около сорока. Но на это ему в данный момент было наплевать. Главное, не в вытрезвителе оказался. И то спасибо. Интересно, было ли у меня с этой женщиной что-нибудь, или я сразу отключился, как только добрался до постели? В любом случае мне придется выполнить свои мужские обязанности, чтобы хотя бы этим отблагодарить её, спасшую меня от неприятностей.
      Ему не очень-то хотелось этого, но он понимал, что одинокая женщина, приведшая к себе первого встречного, да ещё в крепком подпитии человека, искала партнера прежде всего для физической близости.
      В этот момент женщина, видимо, почувствовав, что её кто-то рассматривает, открыла глаза. Поняв по не совсем осмысленному взгляду Комова, что он плохо помнит вчерашние события, она коротко пояснила:
      Ты подсел ко мне в метро и наговорил кучу приятных вещей. Время было позднее, и ты любезно вызвался проводить меня до дома.
      Ты меня пожалела?
      Совсем нет! Ты довольно привлекательный мужчина, к тому же говорил комплименты, которых я давно не слышала.
      Так вот чем я её взял! Да, это я умею. Значит, был проблеск сознания. Это уж потом я отключился. Но пора все-таки переходить к делу, подумал Комов.
      Он погладил женщину по распущенным волосам и вкрадчиво произнес:
      Правильно говорят, что дуракам и пьяницам везет. Подфартило же мне, пьяному: какую интересную женщину встретил.
      Он намеренно не сказал красавицу, так как это было бы ложью. А вот слово интересная женщинам нравилось. Они понимали под этим загадочная, роковая. Его первый ход оказался верным: давно разведенной сорокадвухлетней женщине, отправившей дочь-подростка к бабушке в деревню и получившей возможность хоть ненадолго почувствовать себя желанной, эта встреча была кстати. Благодарно откликнувшись на его непритязательный комплимент, женщина, не пытаясь скрыть страстного нетерпения, раскрыла ему свои объятия. Комов стал нежно ласкать её тело. Сначала, стесняясь, она сдержанно реагировала на его прикосновения, но затем, словно решившись, отбросила в сторону мешающее одеяло и отдалась во власть плотского наслаждения.
      Вскоре Комов с облегчением подумал, что наконец-то это мучительное для него и морально, и физически действо окончено, и что он, судя по счастливому выражению на лице женщины, откинувшейся на подушки, не оплошал, несмотря на тяжкое похмелье. Теперь надо было для соблюдения приличий полежать рядом с женщиной ещё минут десять. Он потянулся к куртке, висящей рядом на стуле, достал сигарету и, чиркнув зажигалкой, с удовольствием затянулся. Женщина вынула у него изо рта сигарету и, неумело вдохнув в себя дым, вновь передала её Комову. Продолжая молчать, они выкурили сигарету до конца. Наверное, женщина видела подобную сцену в каком-нибудь заграничном фильме и теперь копировала шикарную жизнь его героев, живущих в фантастическом и недосягаемом для неё мире. Исподтишка наблюдая за ней, Комов размышлял, как достойно, не обидев хозяйку квартиры, уйти.
      Чутко уловив настроение гостя, знавшая по своему опыту, что мужчины, получив удовольствие, заняты уже совсем другими мыслями, женщина пришла к нему на помощь:
      Та, наверное, спешишь?
      Комов с радостью откликнулся:
      Да, мне, к сожалению, пора уходить. Дела... Начальство небось меня уже обыскалось.
      Вскочив, он начал одеваться. Конечно, не мешало бы принять душ, но это значило затянуть прощание, а ему хотелось побыстрее покинуть и эту чужую квартиру, и ставшую ему совсем ненужной женщину.
      Долгие проводы лишние слезы, сказал он про себя и, накинув куртку, подошел к окну.
      Ты действительно работаешь в уголовном розыске? спросила она.
      Да. Вчера у меня был отгул, а сегодня я иду в засаду, ловить особо опасного преступника, лихо соврал Комов, подумав про себя: Интересно, что ещё я вчера ей наболтал с пьяных глаз?
      Взглянув в окно, он невольно отшатнулся: внизу было кладбище. Могилы и кресты почти вплотную подступали к дому. Ему сделалось страшно это было как предостережение.
      Не пугайся. Это старое московское кладбище. А дом наш относительно новый. Я сюда въехала по обмену года два назад. Поначалу трудно было привыкнуть, но теперь все в порядке.
      Хорошо, что мне не нужно к этому привыкать, подумал он.
      И, словно угадав его мысли, женщина спросила с деланным равнодушием:
      Ты ещё придешь? После восьми вечера я обычно дома. Так что, если захочешь, пожалуйста.
      Она намекает, что, кроме меня, у неё никого нет. До чего же тонко порой женщины умеют передать свои мысли! подумал Комов, а вслух произнес:
      Спасибо, дорогая, я приду к тебе непременно: мне с тобой было хорошо.
      Но её трудно было обмануть. Она все поняла как надо по нарочито бодрому тону Комова. Ему не откажешь в умении говорить женщине приятные вещи, но она чувствовала наигрыш. В постели он был совсем неплох и все-таки, как говорится, не сошлось. И то, что он подошел к ней, наклонился и поцеловал в щеку, уже не имело никакого значения: это был всего лишь ни к чему не обязывающий ритуал вежливости. Она больше не заблуждалась на его счет. И когда за ночным посетителем закрылась дверь, женщина еле сдержала рыдания и долго лежала с глазами, полными слез, жалея не себя, а этого симпатичного молодого мужчину, за внешней галантностью и самоуверенностью которого проглядывала какая-то ущербная жертвенность. Она и сама не могла бы толком объяснить, что насторожило её в этом человеке. Но то, что в нем имеется нечто такое, чего он сам в себе должен опасаться, это точно.
      Женщина вздохнула, поднялась, накинула халат и пошла в ванную: праздник окончился и, как это часто бывает, оставил после себя тяжелый осадок.
      Комов, захлопнув за собой дверь, сбежал по лестнице к подъезду, который, к счастью, выходил не в сторону кладбища, а во двор, и вышел на улицу. Оглянувшись на дом, где провел ночь, он понял, что никогда сюда больше не придет.
      И дело было совсем не в том, что начавшая стареть женщина пришлась ему не по вкусу, а в том, что невыносимо было бы каждый раз после постельных сцен лицезреть под окнами старое кладбище с мраморными памятниками и покосившимися деревянными крестами. Это напоминало бы ему о неизбежности смерти и расплаты там, в другом мире, за свои греховные услады ничего, в сущности, кроме ощущения пустоты, ему не приносящие.
      Комов огляделся и направился к проходу между домами. Навстречу ему шел пенсионного вида человек с бидоном.
      Отец, метро далеко?
      Да тут, за углом, мужчина сердито махнул рукой.
      Слушай, а что это за район?
      Пенсионер остановился, его нахмуренное лицо разгладилось, он усмехнулся и понимающе подмигнул Комову:
      Гульнул, значит, вчера? Ну что же, дело знакомое. Это Преображенка. Далеко тебя от дома занесло?
      Но Комов не стал ему отвечать, благодарно кивнул и, прижимая к себе заветную папку, пошел в указанном мужчиной направлении. Метро было, действительно, тут же, за углом.
      Хоть в этом повезло! подумал Комов, уже начиная выстраивать в уме план своих ближайших действий.
      День для сотрудника уголовного розыска Ильина начался с неприятности: ему позвонил домой дежурный по отделению милиции и сообщил, что ночью была убита и ограблена теща высокопоставленного чиновника. И он, едва успев выпить стакан чая, поехал прямо на место происшествия, где уже работала следственно-оперативная группа из Главного управления внутренних дел.
      Мельком взглянув на труп пожилой женщины, лежащей посреди комнаты в луже крови, Ильин вместе с другими сотрудниками включился в поквартирный обход дома, не особенно надеясь на успех.
      Через три часа утомительного хождения по этажам и опроса жильцов Ильин вернулся в отделение милиции в дурном расположении духа: никаких зацепок, а значит, и перспектив раскрытия преступления не было. А это грозило нервотрепкой и постоянными вызовами на ковер к высокому начальству для разноса: зять убитой на самом деле был большая птица. Надо было садиться писать план следственно-оперативных мероприятий. Как и любой сыщик, Ильин не любил бумаготворчества, но он знал, что от него неминуемо потребуют составления этого основополагающего документа, без которого вся его работа будет признана нецелеустремленной и малоэффективной, даже если он будет бегать, высунув язык, днем и ночью.
      Достав из сейфа спецблокнот для секретных записей, Ильин скрепя сердце уже начал выводить в правом верхнем углу Утверждаю, но тут в кабинет вбежал дежурный по отделению милиции Лидов и с радостным возбуждением сообщил:
      С тебя, Ильин, причитается. Только что позвонили ребята из соседнего отделения милиции. К ним там доставили каких-то двух приезжих типов, которые пытались загнать у магазина женские золотые часики. По всем приметам это те самые, украденные из квартиры убитой. Карпов приказал тебе туда срочно выехать, по такому случаю он свою машину дает. Так что давай скорее!
      Лидов выбежал. Ильин подумал: Неужели удастся раскрыть это преступление без особых затруднений?"
      Он поднялся, спрятал бумаги в сейф и уже направился к выходу, когда раздался телефонный звонок. Несколько мгновений Ильин стоял в нерешительности: возвращаться или нет? Ему хотелось побыстрее убедиться, что двух залетных гастролеров сотрудники соседнего 7-гоотделения милиции взяли в цвет, что изъятые у них часы похищены в квартире убитой. Но чувство долга взяло верх, и Ильин поднял трубку, ещё не зная, что этим обречет себя на участие в раскрытии новых, гораздо более серьезных и запутанных преступлений.
      Голос в трубке звучал фальшиво-бодро, словно человек на другом конце провода пытался скрыть свою тревогу:
      Привет, Ильин, это Комов. Не забыл ещё бывшего коллегу? Где тебя носит? Я названиваю с утра. Телефонный аппарат на твоем столе, наверное, раскалился докрасна.
      Да нет, как был черного цвета, так и остался, решил поддержать шутливый тон собеседника Ильин. Зная, что Комов, с которым много лет назад он учился в школе милиции, просто так не позвонит, Ильин терялся в догадках. Что ему нужно?