России нужна осознанная потребность расчистить слегка запыленные дороги нашего взаимодействия и нашей дружбы... Давайте жить и работать по-братски, со взаимопониманием, со взаимовыгодой".
      Еще неясно, куда новый Президент Российской Федерации В. В. Путин поведет страну. Но нужно надеяться, что российские власти вспомнят, наконец, завет величайшего русского патриота, святого князя Александра Невского: "Друзей искать на Востоке".
      В независимом Туркменистане русские его граждане пользуются такой же заботой государства и теми же правами, что и туркмены; а к Православной Церкви отношение здесь лучше, чем во многих российских регионах. Вообще, религиозная политика Правительства Туркменистана является образцовой. Президент Сапармурат Туркменбаши с полным на то правом утверждает:
      "Ислам для туркмена никогда не был источником того, чтобы ощущать превосходство над людьми, исповедующими другую веру, он никогда не учил непримиримости. Думаю, нам удалось создать тонкую и в то же время удивительно современную систему взаимодействия государства и религии, куда, кстати, прекрасно вписалась и православная конфессия. У них разные инструменты воздействия на общество, но едина цель - духовное развитие человека, его нравственное очищение".
      Всем нам памятны большевистские Советы по делам религий (СДР), чьей целью было удушение духовной жизни народов. Теперь положение изменилось, но в большинстве госучреждений СНГ, занимающихся вопросами религии, зачастую сидят чиновники, в этих вопросах мало что понимающие. А ведь кажется очевидным, что любой отраслью знания, культуры, производства должны заниматься специалисты, профессионалы, мастера, тем более такой тонкой областью, как духовность, должны ведать люди религиозно образованные и просвещенные. Эту истину поняли пока только в Туркменистане. Могли ли мы когда-либо мечтать, что на место недоброй памяти СДР явится такое прекрасное учреждение, как Комитет по делам религий при Президенте Туркменистана, где председательствует непосредственный представитель мусульман, один из его заместителей - представитель православной епархии. Это учреждение по праву может назваться "министерством заботы о верующих" или "министерством помощи в духовных нуждах народа".
      То, что "православная конфессия прекрасно вписалась в эту систему", вполне естественно. Ислам и Православие, по самой сути их вероучений, есть религии дружественные: это проявлялось и в Арабском халифате, и в Золотой Орде, и в Православной России, и очень ярко проявляется в современных государствах Центральной Азии. Однако есть "конфессии", которые в картину межрелигиозного содружества никак не вписываются, ибо, в отличие от Ислама и Православия, несут в себе не созидательное, а разрушительное начало.
      Религиозная политика в Туркменистане есть все та же "царственная золотая середина": принимать полезное и отсекать вредоносное. Президент С. Туркменбаши дает исчерпывающее объяснение такой позиции: "Религия духовное богатство народа. И мы никому не позволим её ущемлять. Но и на почве религии нельзя допустить разногласий между людьми. Спаянность народа является важнейшим условием для упрочения нашей независимости...
      Глава православной конфессии в Туркменистане (секретарь епархии) назвал себя сыном туркмен. Что может быть приятнее этого?! Мы считаем туркменскими сынами и дочерями всех людей, живущих в Туркменистане. И дальше будем крепить дружбу между нашими народами, что является залогом нашей сплоченности, стабильности и уверенности в будущем. Если мы, уважая свою веру, с таким же почтением будем относиться к другим религиям, это всегда найдет понимание и искренний отклик в душах людей.
      Однако есть и другая крайность, способная нанести непоправимый вред туркменистанцам. Если пришлые проповедники начнут подстрекать верующих, науськивать их, это может создать определенные препятствия на пути к укреплению независимости страны. Среди миссионеров встречаются и такие, кто пытается помешать свободной жизни нашего народа.
      Нашествие религиозных сект западного происхождения на Россию и страны СНГ видится массированной духовной агрессией. В одной только Киргизии сейчас действует более 120 сект. Заезжие миссионеры пытаются спекулировать на духовном вакууме, созданном богоборческим режимом СССР. Сектанты зачастую вербуют прозелитов отнюдь не религиозными методами, а подкупом "покупая человеческие души за деньги". Тоталитарные секты пользуются ещё и гипнозом, кодированием, наркотиками и прочими диавольскими средствами. Деятельность сектантов ведет не к просвещению, но к духовной смуте, а в мусульманской Центральной Азии является прямой провокацией межрелигиозной и межнациональной вражды.
      Практически в каждой сектантской брошюре или листовке содержатся нападки на Ислам и Православие. Православные, привычные к кощунствам воинствующих безбожников, могут это перетерпеть. Но вот долго ли будут терпеть мусульмане презрительные и оскорбительные отзывы заезжих проповедников об их вере, об основоположнике Ислама Мухаммеде? Станут ли они спокойно смотреть на сектантскую вербовку прозелитов среди мусульманской молодежи, к чему Ислам всегда относился болезненно? Впрямь ли самозванные "учителя" не понимают, что делают, или слишком хорошо это понимают?
      К миссионерской экспансии пытается подключиться "тяжелая артиллерия": Римский Престол. В Туркменистане побывал папский легат в сане кардинала, добивавшийся открытия здесь римо-католической епархии, приходов, семинарии и так далее. Спрашивается: кого собираются окормлять в такой епархии и приходах, кого учить в такой семинарии - если в Туркменистане не было и нет ни одного римо-католика? Знающим образ действий этой конфессии очевидно: какие бы заверения ни делал Рим, - от прозелитизма, в том числе и в мусульманской среде, римо-католики не удержатся. А знающие историю могут вспомнить: именно порочная римская миссия, к примеру, в Киргизии ХIV века послужила провокацией к глобальной межрелигиозной резне.
      Сюда, в страны древнейших цивилизаций Востока, иноземные проповедники явились с такими амбициями, будто к каким-то дикарям! Но на протяжении тринадцати веков народы Центральной Азии исповедуют Ислам, а предки живущих здесь славян более тысячелетия тому назад приняли Православие. Чему же могут научить нас миссионеры, чьим сектам зачастую несколько десятилетий от роду? Чему могут научить нас незваные гости, не знающие традиций, обычаев, истории этого края, не желающие уважать наши религиозные убеждения?
      Некоторые выходки сектантов просто безобразны: они зазывали людей "встречать Христа на озере Иссык-Куль", то "на Красной площади в Москве", пытались запугать общественность указанием "дат конца света" то в 1992-м, то в 1996 году, был целый ряд скандалов при попытках "миссионеров" подкупить разных людей, даже государственных чиновников.
      Имеют ли подобные действия хоть какое-то отношение к христианству, к религии вообще? И какая нормальная государственная власть станет терпеть подобную "религиозную активность"? Но когда какую-нибудь особо зарвавшуюся секту лишают регистрации, тут же поднимается крик об "отсутствии свободы религии". Но вышеназванные явления - это не религия, а подрывная антигосударственная деятельность.
      На состоявшейся в 1995 году в Ташкенте международной христианско-мусульманской конференции "Совместно жить под одним небом" главы мусульманского и православного духовенства Центральной Азии приняли обращение к живущим в регионе верующим обеих религий. В этом документе сказано:
      "Мы имеем общую заинтересованность в том, чтобы укрепился дух Ислама среди мусульманских народов и дух Православия среди славянского населения стран Центральной Азии. Поскольку эти вероисповедные убеждения являются священным наследием наших предков. Мусульмане и православные видят свою общую задачу в созидании процветающих, высоконравственных, духовно просвещенных обществ в своих родных государствах Центральной Азии.
      Мы стоим за религиозную свободу, однако нас беспокоит, когда ею злоупотребляет все растущее число иностранных миссионерских организаций. Мы озабочены их действиями, их невниманием к нашей культуре и традициям, их агрессивной религиозной пропагандой и тем, что они используют материальные нужды людей в целях прозелитизма...
      Деятели Ислама и Православия, как добрые соседи и искренние сотрудники в укреплении наших государств, решительно настроены на борьбу со всяким искажением образа наших великих мировых религий. Мы будем стремиться к тому, чтобы наши верующие получили объективное, полное и почтительное к иной вере образование, которое открывает наши умы и сердца к уважению религиозных убеждений друг друга".
      Видится, что такой подход полностью соответствует интересам как Православия, так и Ислама всюду, где они приходят в соприкосновение.
      На том же межрелигиозном форуме 1995 года, когда общественность ещё мало слышала о ваххабитах и им подобных, - именно представитель мусульман Туркменистана имам Ходжи Иманулло Меджидов предупредил об опасности исламского сектантства. В своем выступлении он привел образ овечьего стада, к которому подбираются хищные волки: правители подобны пастухам своих народов, и их долг - охранять граждан от волков-сектантов, искажающих как христианство, так и мусульманство.
      Теперь уже общеизвестна зловещая роль ваххабизма в трагедии чеченского народа, разжигании гражданской войны в Таджикистане, попытках "взорвать" мирную жизнь Узбекистана и Киргизии. Однако далеко не все знают, в чем суть ваххабизма и насколько это течение враждебно мусульманской религии. Поскольку ваххабиты прикрываются лозунгом "чистоты Ислама" и могут этим ввести в заблуждение простых людей, необходимо точно знать происхождение и характер деятельности этой секты.
      Здание начинается с фундамента, затем создаются стены, архитектурные украшения. Так и мировые религии, начавшись с основ вероучения, в ходе истории обогащаются их осмыслением, из поколения в поколение укрепляются и украшаются трудами самых разумных и самых преданных своей религии людей. Это прямое естественное развитие, непрерывное строительство, целью которого провозглашается вечность. Пренебрежение историческим опытом религии, самовольные радикальные "реформы" и "новшества" - это как разрушение стен здания, неминуемо приводящее и к искажению всего строения всех вероучительных основ (хотя именно под лозунгом "возвращения к основам" такие разрушительные новшества зачастую и вводятся). Искажение религиозных основ называется ересью; на месте грандиозного здания мировой религии еретик-реформатор возводит домик собственного изобретения - секту. Протестантизм, пытавшийся "начать историю христианства с ХVI века", породил бесчисленное множество сект, стремительно размножающихся и в наши дни и все дальше уходящих от Учения Христова. Явления сектантства, хотя и в значительно меньшей степени, знакомы и мусульманскому миру. Пример исламской ереси - секта Ахмадийа, последователей некоего Мирзы Гуляма Ахмада, объявившего себя "мессией" ("махди") и на свой лад "исправлявшего" Коран. Приверженцами классического Ислама еретики Ахмадийа были объявлены не только "хуже неверных", но даже "хуже собак".
      Ваххабизм, сделавшийся столь активным в наши дни, - это тоже просто-напросто мусульманская ересь. Учреждена она в ХIХ веке на Аравийском полуострове Мухаммедом Абд-аль-Ваххабом под лозунгом "Очистить Ислам от суеверий". Суеверием же, по мнению этого "Мухаммеда-второго", были все труды мусульманских ученых и вообще все, что происходило в мусульманском мире после царствования "четырех праведных халифов". Абд-аль-Ваххаб заявил, что все это время (то есть на протяжении тысячелетия) мусульмане "находились в заблуждении" (то есть Ислама попросту не существовало), - но вот пришел он, "Мухаммед-второй", изобрел свой собственный шариат и этим "очистил" мусульманскую веру. Самозванец явно считал себя равным основателю Ислама Мухаммеду.
      После выхода за пределы Аравии ваххабизм проявил типичнейшие черты тоталитарной экстремистской секты. Ваххабизм - это, конечно, "облегченный вариант Ислама". Не нужно изучать тонкости мусульманского права, книги мусульманских мыслителей былых времен, зато, в качестве дополнения к образованию, при ваххабитских мечетях открыты школы рукопашного боя (а в некоторых странах - ваххабитские наставники обучают и владению оружием, и методике совершения террористических актов, и применению пыток). Все адаты, в их числе и паломничество в Мекку, объявлены суеверием. В самой Мекке доходило до кровопролитных столкновений между ваххабитами и шиитами.
      Тщательно скрываемая "тайна" ваххабитов - в том, что они считают "истинными мусульманами" только себя, а приверженцы всех форм классического Ислама для них "неверные". И к лозунгу "убей неверного" (которого нет и не может быть ни в Коране, ни в других мусульманских источниках) сводятся все "религиозные убеждения" ваххабитских фанатиков-боевиков.
      Существует простая схема, позволяющая установить, является ли то или иное учение мусульманским или антимусульманским. Достаточно сличить некоторые черты псевдоисламских извращений с требованиями основных книг Ислама - Корана и Сунны.
      В общественное сознание Запада, а теперь уже и России, внедряется представление о мусульманском мире, как о рассаднике терроризма, фанатизма, национального экстремизма, наркобизнеса. На самом же деле все эти явления чужды и враждебны основам мусульманского вероучения (тому самому "чистому Исламу", о "возвращении" к которому кричат его извратители).
      ТЕРРОРИЗМ совершенно абсурдно считать специфически мусульманским явлением. Этот преступный метод политической борьбы известен с древнейших времен. Античный пример теракта: убийство императора Юлия Цезаря древнеримскими республиканцами. В новейшей истории террор приобрел особо злодейский характер - орудием его стали взрывчатые вещества, при применении которых неминуемы "побочные" жертвы: невинные люди, не имеющие к политике никакого отношения. Хуже того, террористы стали сознательно убивать невинных с целью запугать общество. Во второй половине ХIХ века революционеры-"бомбисты" повергали в ужас Россию - минируя здания, взрывая бомбы на улицах и площадях. Столетие спустя тот же кошмар повторился в Западной Европе, где свирепствовали "красные бригады" и им подобные. Террор взяли на вооружение и национальные движения: "ирландская республиканская армия", баскские сепаратисты. Однако ни российские "чернопередельцы", "народовольцы" и эсеры, на "краснобригадники", ни национал-боевики мусульманами не были.
      Из Ветхого Завета перешла в христианство строжайшая заповедь: "Не убий". Еще более грозные слова звучат в Коране: "Кто убьет человека без вины, тот как будто бы убил людей всех" (этот аят цитировал недавно муфтий мусульман России Равиль Гайнутдин, разоблачая антиисламскую сущность бандитизма в Чечне). В этом изречении Ислам демонстрирует полное понимание того, что в очах Всевышнего каждая человеческая душа дороже всей материальной вселенной, - потому нет преступления страшнее, чем убийство невинного. От терактов неминуемо страдают ни в чем не повинные люди: старики, женщины, дети, просто мирные жители. Террорист - убийца невинных мусульманином быть не может. И когда он действует под исламскими лозунгами, он клевещет на мусульманство.
      ФАНАТИЗМ есть искажение сознания верующих, порожденное религиозным невежеством. Не только в мусульманстве, но и в любой религии появлялись невежды - фанатики, следующие не вероучению, а самозванным "вождям". И лишь невежда в Исламе может служить организациям, занимающимся такими гнусными с точки зрения мусульманства делами, как терроризм и наркобизнес, - и при этом ещё думать, что совершает некий мусульманский подвиг. Разжиганием фанатизма занимается тот, кто рвется к власти или имеет иную корысть. Он-то и использует в своих темных целях слепую ярость обманутых невежд. А политические или своекорыстные спекуляции на религии - это страшное оскорбление Божества.
      НАЦИОНАЛИЗМ был изжит Исламом ещё на заре его существования. Движение мурджиитов преодолело претензии арабов, в среде которых возник Ислам, на особую роль в мусульманском мире. Как в христианстве "нет ни эллина, ни иудея, ни скифа", - так и в мусульманстве равноправны араб и тюрк, хазареец и пуштун. С точки зрения вероучения недопустимо смешение религиозных и национальных понятий, ибо религия - дело Небесное, а нация и политика дело земное. Националисты не имеют никакого религиозного права на объявление джихада, мусульманской "священной войны". В Коране совершенно точно определено это понятие: джихад мусульмане могут объявить лишь тем, кто "сражается с ними из-за религии и изгоняет их из их жилища". Точно так же и в Православии (отнюдь не являющемся "толстовством-непротивленчеством") почитается святым долгом защита веры, ближних, Родины. Использовать лозунг священной войны в политических или национальных целях есть спекуляция на религии, противная Богу.
      НАРКОТИКИ - тоже великое зло, к которому Ислам, воспрещающий своим последователям даже алкоголь, относится совершенно непримиримо. Согласно очередной трактовке целого ряда сур Корана и хадисов, говорящих о "веществах, помрачающих разум", наркоделец приравнивается к отравителю, а наркоман - к самоубийце. Первый, по действовавшим во времена "четырех праведных халифов" нормам шариата, должен был быть зашит в мешок с ядовитыми змеями и утоплен в стоячей воде. О втором сказано в хадисе: "Тот, кто убил себя какой-либо вещью, на Страшном Суде будет казним этой вещью"; то есть наркоман обрекается на вечную "ломку" в адской бездне. Как наркоман, так тем более наркоделец - мусульманами быть не могут.
      Боевик из банды Джумы Намангани, захваченный в плен во время вторжения в Киргизию, рассказывал о характере подготовки ваххабитских "воинов Аллаха": "В афганской провинции Файзабау нам преподавали основы партизанской войны - как организовывать рейды в тыл противника, устраивать взрывы объектов коммуникаций, связи и жизнеобеспечения, планировать и проводить физическое устранение государственных лиц. При каждом боевом центре есть мулла, проповедующий "чистый Ислам" (то есть ваххабизм). Мулла говорил нам, что террор необходим для "победы Ислама" и что любой муфтий, имам, мулла, не принимающий "чистый Ислам", должны быть физически устранены".
      Для верующих мусульман ужасна сама мысль о покушениях на духовенство своей религии, к которому они относятся с глубочайшим почтением. Для ваххабитов же наставники классического Ислама становятся первыми в ряду объектов террористической "охоты". Совершенно очевидно, чьих рук дело убийства муфтиев Дагестана и Таджикистана, ряд покушений на жизнь бывшего муфтия Чечни Ахмада-Ходжи Кадырова. Ставший игрушкой в руках ваххабитов чеченский лидер Аслан Масхадов открыто призывал к уничтожению духовного главы своего народа А. - Х. Кадырова: откровеннее уже некуда.
      Мусульмане Северного Кавказа первыми на горьком опыте поняли, какую опасность для исламской религии несет с собой ваххабизм. Когда ваххабиты пытались уничтожить одно из главных мест суфийских паломничеств в Чечне, зиярат Хеди, - мусульмане вынуждены были противостать им с оружием в руках. Выяснилось, что и преступный "бизнес" похищения людей и работорговли был санкционирован ваххабитами, - "фетву" (так сказать, "благословение") на преступления этого рода выдал эмир ваххабитов в Чечне Абдурахман, саудовский араб по происхождению.
      В 1996 году по инициативе муфтия Чечни А. - Х. Кадырова в Грозном был созван Конгресс мусульман Северного Кавказа, призвавший "объявить ваххабизм вне закона и немедленно расформировать вооруженные группировки проваххабитского характера". Однако за "братьев-ваххабитов" вступились не только их местные ставленники типа Ш. Басаева, М. Удугова, С. Радуева и др., но и юристы из "федерального центра", заявившие, что запретом тоталитарной секты ваххабитов якобы нарушается принцип "свободы совести". Московские "законники" самоуверенно решили, что разбираются в делах мусульман лучше, чем сами мусульмане. Результат этой "федеральной толерантности" известен: ваххабиты сумели создать плацдармы на Дагестанской земле, печально известные укрепрайоны Чабанмахи и Карамахи, - и мирный Дагестан подвергся агрессии ваххабитских банд. Так "терпимость" к религиозному экстремизму, вызванная самодовольным религиозным невежеством, привела к разгулу бандитизма, войне, пролитию крови мирных граждан и российских солдат, превращению чеченского народа в заложника преступного режима, страданиям сотен тысяч людей.
      Проникновение ваххабизма на "постсоветское пространство" - это одно из множества плачевных следствий засилья тоталитарно-атеистической идеологии в СССР. Наибольшие разрушения иго безбожной власти принесло Православной Церкви. Но и Исламу, несмотря на его стойкость, атеистический режим нанес большой ущерб. Мусульмане сохранили веру, но многие из них утратили глубину знаний о своей религии, подчас не только о её тонкостях, но и об основах Ислама. В СССР пришла в упадок мусульманская ученость, в новых условиях возникла нужда в повышении образованности мусульманского духовенства, - религиозные же знания можно было поначалу получить только за границей. И в заполнении этого "духовного вакуума" ваххабизм проявил особую активность. Молодых мусульман СНГ радушно приглашали в зарубежные ваххабитские училища, и там их воспитывали не как будущих духовных наставников родных народов, а как подрывные элементы, несущие на Родину яд ваххабизма. Не только на Северном Кавказе или в Таджикистане, но и в Узбекистане и Киргизии такие пропагандисты "чистого Ислама" принесли истинным мусульманам немало зла.
      В Туркменистане ваххабизм успеха не имел: туркменские мусульмане к фанатизму не склонны, многое в ваххабитской агитации прямо противоречило их национальным традициям, они имеют собственную голову на плечах, да и правительство вовремя распознало опасность и приняло соответствующие меры. Но все же при встрече с пропагандистом "чистого Ислама" (называет ли он себя ваххабитом или "конспиративно" умалчивает об этом) каждый туркменский мусульманин должен ясно понимать, что на самом деле его призывают отречься от всего, что его предки в течение тысячелетия считали священным, надругаться над гробницами почитаемых шейхов, сделаться бандитом и убийцей.
      "Не представляю, как можно бороться с исламским экстремизмом, не заботясь прежде всего о развитии мусульманской культуры, образования, не заботясь о признании важной позитивной роли уникальной и самобытной исламской цивилизации. Самая эффективная борьба с экстремизмом - это внедрение иных, традиционных исламских ценностей", - утверждает виднейший правовед Леонид Сюкияйнен. С этим утверждением невозможно не согласиться.
      Лучшее средство борьбы с любыми извращениями Ислама - это широкое мусульманское просвещение. Если мусульманские народы будут иметь глубокие знания о своей вере, - экстремистские секты, выступающие под личиной "борцов за чистый Ислам", повсюду будут получать должный отпор.
      Традиции Ислама в Туркменистане необычайно богаты: здесь нет нужды прибегать к небезопасным иностранным заимствованиям. Туркменистан должен иметь собственную школу мусульманского духовенства: многое в этом направлении здесь уже делается, и дальнейшее развитие исламского просвещения - есть задача огромной духовной, культурной и государственной важности. А мусульманским ученым предстоит увлекательнейшее освоение и популяризация духовных сокровищ Туркменистана: суфийской литературы, многих иных религиозно-философских и религиозно-исторических древних трудов, и все это для того, чтобы ещё больше укрепить уже существующее гармоническое сочетание мусульманского права с туркменскими народными традициями.
      Кроме ваххабизма, можно наблюдать ещё одно небезопасное и гораздо более сложное явление: так называемый "исламский фундаментализм", на идеях которого кое у кого есть стремление к созданию закрытых для внешних влияний государств или обществ, где должны быть восстановлены наиболее суровые нормы шариата и обычаи (адаты) средневекового мусульманства. Термин "фундаментализм" в приложении к этому явлению крайне неудачен, - ибо ничего действительно фундаментального, то есть утверждающего основы вероучения, в нем нет. По сути, это обрядоверие, подобное русскому старообрядчеству, в котором также не было ничего "старого" и причиной которого был недостаток религиозного просвещения. То же и с исламским фундаментализмом: реанимируются второстепенные частности, иногда даже вопреки основам Ислама. Просвещенный мусульманин понимает, например, что ворам не обязательно отрубать руки, их можно наказывать иначе. Он же знает, что обычай закрывать лицо женщинам или запрет на изображение живых существ появились лишь через несколько веков после Мухаммеда, к тому же - далеко не во всех мусульманских странах (в Туркменистане таких адатов не существовало никогда). Второстепенные частности могут соблюдаться или нет: сущность Ислама не в этом.
      Действительно фундаментальным, то есть воплощающим суть мусульманства, был просвещенный Ислам Халифатов - с их открытым и веротерпимым общественным устроением, со стремлением воспринять лучшие достижения науки, искусства, ремесел со всех концов света.
      Некоторые журналисты в своих статьях путают фундаментализм с ваххабизмом, но это - следствие их неосведомленности, абсурдная постановка знака равенства между явлениями прямо противоположными. Ваххабиты, при всей их демагогии о "четырех праведных халифах", - это появившаяся в ХIХ веке модернистская секта, исламское "диссидентство". Фундаменталисты же действительно пытаются вернуться к мусульманской старине; беда их лишь в том, что возрождать они пытаются не лучшее и неотъемлемое, а второстепенное и мешающее развитию. А когда экстремисты, фанатики и политиканы, прикрываясь буквой шариата, начинают попирать дух Ислама, - в этом не только нет ничего фундаментального, это не мусульманство вообще. Но необходимо сказать, что подобные извращения совсем не обязательно сопровождают фундаментализм: стремление фундаменталистов к изоляции от западной цивилизации вызвано отнюдь не агрессивностью, а глубокими духовными причинами.
      Шведский социолог Л. Йонсон с некоторым недоумением констатирует: "Одним из основных вопросов является взаимодействие исламских традиций с принципами модернизации общества. С одной стороны, многие исламские государства претерпели существенные изменения, подвергаясь влиянию научно-технического прогресса и осуществляя коренные преобразования в общественном устройстве, но, с другой стороны, нет ни одного примера успешной завершенной модернизации исламского государства. Достигнув определенного уровня модернизации, государство сталкивается с мощным организованным сопротивлением со стороны части населения, призывающей к возвращению к истокам, к чистому Исламу, что приводит к конфликтным ситуациям".
      В Туркменистане, идущем по пути экономических реформ, доныне никаких конфликтов не возникало. Президент С. Туркменбаши говорит:
      "На заре независимости, когда мы вернули народу возможность соблюдать наши обычаи и обряды, произошло подлинное возвращение к религии. Нас в тот момент пугали угрозой фундаментализма. Но тот, кто знает историю нашего народа, понимает, что для прорастания такой проблемы в Туркменистане нет почвы". Видится, что противоядием от фундаментализма для Туркменистана служат не только исторические традиции, но, ещё в большей степени, блистательный современный опыт создания самобытной государственности. Именно это главная защита Туркменистана от фундаментализма - исламской трагедии, представляющей собой болезненную реакцию мусульман на явления, несовместимые с их верой. Если бы Президент Туркменистана не избрал путь государственного созидания на основах народного духа, а поддался бы навязывавшимся ему схемам западных "прав и свобод", - кто знает, устояли бы туркменские мусульмане против опасности фундаментализма.
      Наблюдение Л. Йонсона, приведенное выше, во многих случаях оказывается правильным, только западный специалист не уточняет: что именно в "модернизации общества" вызывает протест мусульманского мира? Неужели же религия Ислама - всегда, всюду и неизбежно становится "тормозом на пути прогресса"? Отнюдь. Современные мусульмане, как и их дальние предшественники из эпохи Халифатов, с готовностью и радостью перенимают новейшие достижения науки и техники. Однако в приложение к этим благам цивилизации - как непременное условие их передачи - Запад не просто предлагает, а навязывает мусульманским странам свои представления о "демократических свободах и правах человека", а также пропаганду "западного образа жизни" через "культурную" продукцию весьма сомнительного свойства. Некоторые из этих "свобод", "прав" и "культурных явлений" с точки зрения Ислама не просто неприемлемы, а - преступны.
      Мусульманская религия в первую очередь является Законом (тогда как христианство - это прежде всего Завет). Ислам требует, чтобы грех карался не только в вечности, но и на земле: согласно шариату, контролирующему все поступки мусульманина, преступления против веры и нравственности - есть преступления уголовные. Нужно заметить, что законодательства и христианских стран до сравнительно недавнего времени предусматривали наказания за оскорбление религии и аморализм. В средневековой Европе прелюбодеяние и содомия карались смертью. Никакой мусульманский шариат не вырабатывал таких свирепых мер борьбы с религиозным инакомыслием, как римо-католическая инквизиция. Что касается России, Петр I ввел закон, по которому за богохульство следовало "губы отсечь и язык прожечь". Еще в начале ХХ века в Австрии виновную в убийстве ребенка в своей утробе (аборте) ожидала казнь через повешение. В новейшие времена на Западе законы по охране религии и нравственности все более смягчались, пока многие из них не исчезли вовсе. Действия уголовных кодексов сужаются до сугубо материалистических пределов, ограничиваясь наказаниями за телесные насилия и покушения на чужую материальную собственность. Оскорбления чужой религии, кощунства и богохульства, извращенный разврат, проституция, порнография все увереннее претендуют на вхождение в состав "демократических свобод" и "прав человека". Вкупе с пропагандой наживы и насилия эти "свободы" начинают доминировать в западной так называемой "массовой культуре".
      Со времен пресловутых "крестовых походов" главным аргументом в развернутой римо-католиками антиисламской пропаганде было обвинение мусульман в развращенности - на том основании, что Коран допускает многоженство. Но вот парадокс: абсолютное большинство современных мусульман по доброй воле избирает для себя единобрачие; и это крепкие многодетные семьи. А вот на вроде бы "христианском" Западе процветает "свободная любовь", то есть свобода разврата, включающая содомско-гоморрские его формы.