Хронос - Охота на Нострадамуса

– Ладно, ребята, спасибо. Есть предположение, что это та же машина, которую видели вчера во время утреннего налета на инкассатор, – продолжил рассказывать Муни, когда они пошли от машины в обратном направлении. – В общем, это то ли рядовое ограбление, в чем я очень сильно сомневаюсь, хотя все документы на месте, только кошелька нет, но зачем ради мелочовки целый спектакль городить; или попросту Смит кому-то серьезному на хвост наступил. Два пункта, которые меня совсем не радуют, – это рука и машина.

– Я уже думала об этом, – кивнула Кейт и помахала возящемуся у штабного фургона Паташику, который в ответ отсалютовал отверткой. – Расследовал что-нибудь серьезное? Офис проверяли?

– И да, и нет, – туманно ответив, Муни пожал плечами. – Там ничего нового. Уинстон Смит. Бывший оперативник, участвовал в парочке крупных дел, несколько операций. Последние годы сидел в резервном офисе на бумажной работе старшим аналитиком по отработанным линиям. Так, Тритон в царстве планктона, вроде ничего серьезного.

– А семья?

– Чего ты сейчас хочешь от зареванной вдовы и пары сопливых пацанов?

– Понятно. Что с телом? – Кейт поправила волосы, когда налетевший с озера ветер зашелестел в листве деревьев над ними. – Причина смерти ясна?

– Халаты велели подождать до результатов вскрытия. За исключением отсеченной руки, никаких внешних повреждений на теле не обнаружено. Хотя, с другой стороны, болевой шок или значительная потеря крови. Короче, тут надо ждать.

– Руку… нашли?

– Нет. Подводники тут все дно по камушку перебрали, вон флажками помечено, видишь? Оттуда и во-он до той гряды вроде течения подводные есть – они машину-то и потащили. За затопленный буй зацепилась, ее подтолкнуло и разворачивать стало. И больше ничего. То есть вообще ничего. Думаю, рука Смита осталась там, где его убили. Паташик говорит, на то, чтобы снять перстень и не повредить днк-пароль, нужно время и умение. Так что, если он кому-то и понадобился, он хорошенько попотел, прежде чем его снять. Но зачем? Кому его можно продать?

– Или кому-то из наших потребовалось срочно совершить несанкционированный прыжок. – Кейт остановилась и повернулась к Муни, посмотрев на него снизу вверх. – Но это прямое нарушение протокола. Кому потребовалось так рисковать?

А она симпатичная, черт возьми, – мысленно усмехнулся итальянец, глядя в ее глаза над подрумяненными щеками, в обрамлении длинных волос. Пауза затянулась, Кейт терпеливо ждала ответа, чуть щурясь на ветру и приоткрыв невольно манящие губы. – Потише, Френк, осади коней, ты что это тут задумал, а, старый пес?

– Френк, ты меня слышишь?

– Тот, кому больше нечего терять. Вот этого я боюсь больше всего. Сорвиголова, псих, фанатик, наемный убийца какой-нибудь. Засланный крот тоже не исключается. Еще не хватало ловить за руку своих же, – зачастив от смущения, Муни снова шмыгнул носом и, вытащив из кармана правую руку, посмотрел на свой перстень, затем перевел взгляд на темнеющее над озером небо. – Опять затягивает. Не погода, а гадость какая-то, на работе что ни день, то полный завал. Синиз вообще озверел, почуял парень приближение пенсии. Ну что за лето такое. Хоть бери и напивайся – и то нельзя, – фыркнул он и перехватил взгляд девушки, поверх его плеча посмотревшей на карету «Скорой», к которой подкатили носилки с телом. – Что-то долго они. Паташик вроде бы давно закончил. Хочешь взглянуть?

– А у меня есть выбор? – скорчила гримаску Кейт, запивая таблетку остатками кофе. – Да я и не завтракала еще. Так что без проблем!

– Перевели на мокруху, и сразу юморишь, – одобрительно улыбнулся Муни, вздернув лишь уголок рта. – А ты мне начинаешь нравиться, Кейт Либби. Нет ничего грустнее и отвратительнее, чем напарник-зануда.

– А тем более женщина, – парировала девушка, выкидывая стакан в торчащую из песка металлическую корзину, в которой шелестел на ветру черный мусорный пакет. – Это хотел сказать?

– Да брось, – отмахнулся итальянец, когда они развернулись и направились к «Скорой». – Никакого шовинизма. Я обычно в первую встречу людей насквозь вижу, ты отлично впишешься. Самое главное – это терпеть плоские шутки Паташика, но со временем привыкаешь. Он сам по себе парень-то ничего, но как только открывает рот, пиши пропало. Так что всегда нужно держать наготове парочку бургеров, поскольку это единственное, что способно хоть ненадолго его заткнуть. Парни, эй! Один момент! Вы не торопитесь? Отлично!

Носилки с телом Смита еще не погрузили, и они одиноко стояли возле открытых дверей «Скорой помощи», выделяясь на фоне гнетущей окружающей обстановки ярким белым пятном. Кейт замерла над простыней и украдкой сглотнула.

– Не хочешь, не смотри, – уловив ее движение, замер протянувший было руку Муни. – Все равно экспертизу скоро получим.

– Я готова, – на миг зажмурилась девушка, стиснув в кармане куртки банку с таблетками. – Можешь открывать.

– В конце концов, там недостает только руки, – с этими словами напарник откинул край пропитавшейся озерной водой простыни, открывая лежащее тело.

Кейт медленно выдохнула и открыла глаза. За те несколько часов, что тело Уинстона Смита провело под водой, мало что изменилось. По крайней мере, внешне. Черты иссиня-белого лица, в котором не было ни кровинки, заострились, щеки опали, над испачканным потускневшей кровью воротником рубашки выпирал острый кадык. Рваная рубашка, испачканный костюм – уже не человек, а безмолвная оболочка. Словно манекен, у которого закончились батарейки. Кейт почувствовала легкий укол в сердце, эту часть работы она ненавидела больше всего. А сколько таких картин еще предстоит увидеть? Девушка собралась и, дыша ровнее, приступила к осмотру. Явных следов пыток или насилия, за исключением разбитой губы и синяка под глазом, на теле не присутствовало. Муни отодвинул простыню, открывая труп до половины. Правая рука мертвого Смита была аккуратно отсечена чуть ниже локтя вместе с рубашкой и пиджаком.

– Кто-то явно не церемонился, – кивнул Муни, перехватив ее взгляд.

– И торопился, – подошедший Паташик засунул отвертку в карман вельветового пиджака с заплатами на локтях. – Жаль. Этот костюмчик потянет на добрую половину моей скудной зарплаты. Привет, Кейт! Как добралась?

– Нормально, – пробормотала девушка, осматривая обрубок. – Сняли отпечатки?

– Все уже в лаборатории, – Паташик почесал бороду и поправил сползшие с орлиного носа очки. – А это топор.

– Что? – не поняла Кейт.

– Я говорю, это сделали топором, – перегнувшись через носилки, Паташик стал по-профессорски рассуждать, показывая приблизившимся напарникам ватной палочкой, которую держал рукой в хирургической перчатке. – Видите волокна, они совсем ровные, и кость раздроблена в одном месте. Если бы пилили, место среза осталось бы шероховатым, повторяя траекторию движения лезвия пилы. И была бы куча рваного мяса, ну, как в кино про маньяков. Короче, жуть кровавая! А тут будто руку просто отсекли ножницами. Ррраз! – и все. Как у куклы. У меня так дочка баловаться любит, жена уже замучилась пришивать. Забавно, правда?

– Очень.

– Мило, – Кейт переглянулась с Муни, стоявшим позади Паташика, который украдкой пожал плечами, мол, я же предупреждал насчет него. – Но почему, прежде чем рубить, с него не сняли одежду?

– Кто-то торопился. К тому же на рукавах и лацкане обнаружены обрывки скотча, из чего следует, что он был к чему-то привязан. Я уже отослал фрагменты на экспертизу. Думаю, это либо топор, либо колун, – продолжал делиться соображениями Паташик. – В любом случае это не пила или кусачки. Хватило всего одного удара.

– Можешь назвать причину смерти? – Муни посторонился, пропуская медиков, идущих к «Скорой». – Шок, кровотечение?

– Ну, я не судмедэксперт, – Паташик скромно потупил глаза, немного увеличенные диоптриями очков. – Тем более ребята сказали, что окончательный вердикт только после вскрытия.

– Хорошо, с этим мы разберемся позже, – Кейт отвернулась от Паташика и снова посмотрела на труп. – Что-нибудь еще интересного нашел?

– Да. Нам нужно посмотреть список выездов пожарных бригад этой ночью.

– Зачем?

– Затем, что в волосах у нашего любителя водных процедур я нашел вот это, – обведя напарников загадочным взглядом, Паташик с видом фокусника вытащил из нагрудного кармана пиджака прозрачный пакетик для сбора улик и поднял его перед собой так, чтобы приблизившиеся Кейт и Муни смогли как следует рассмотреть содержимое. – Але-оп!

– Ну, что это? – всмотревшись в тонкий пластик, пробормотал итальянец. – Похоже на обычное стекло. Может, при ударе он разбил головой одно из автомобильных окон?

– Нет, приятель, это стекло вообще не из машины, тут без вариантов, – заверил напарник.

– Но тогда откуда, скажи на милость?

– Вот это уже действительно интересный вопрос, – Паташик аккуратно засунул пакетик в нагрудный карман пиджака. – Стекло покрашено с одной стороны красной краской. Так обычно делают на защитных кожухах щитка пожарных сигнализаций. Скорее всего, перед смертью нашего парня хорошенько приложили головой о такой щиток, разбив при этом стекло.

– И ты думаешь, что при этом сигнализация сработала, и на место преступления выезжали огнеборцы? – наконец догадался Муни. – Черт возьми, на обработку информации уйдет целый день! Ночью в Чикаго горят десятки зданий!

– Вот именно, – ответил Паташик.

– Сократить круг поиска нам поможет время смерти этого бедолаги, – Кейт не выдержала и, поморщившись, отвернулась, прикрыв губы кончиками пальцев. – К тому же я не думаю, что у преступника было много времени на то, чтобы убраться с места преступления до приезда пожарных.

– Значит, искать следует в первую очередь в районе, где мы выловили автомобиль.

Позади них резко затормозил черный «Додж» с правительственными номерами и мигалкой, из задней двери которого на ходу выскочил Синиз, опередив воителя, который запоздало выбрался из салона, чтобы, в свою очередь, открыть ему дверь.

– А вот и сам Мартин Лютер пожаловал, – пробормотал под нос Муни. – Забрала долой.

– Так, ну, что тут у вас! – перекрывая общий гомон, на ходу прогремел начальник, путаясь короткими ногами в полах черного плаща. – И давайте без соплей. У меня с утра дерьмовое настроение, и постарайтесь угадать почему!

На вид Синизу можно было дать в районе пятидесяти пяти или около того. Темнокожий, подтянутый, с близко посаженными глазами, над которыми кустились густые брови на низком покатом лбу. Над тонкими усиками щеточкой нависал массивный приплюснутый нос, ноздри которого воинственно раздувались, шумно вдыхая влажный утренний воздух.

– Здравствуйте, шеф, – Муни и Паташик расступились, давая возможность начальнику подойти к носилкам. – Рады видеть. Как добрались?

– Засунь свои шуточки куда поглубже, Паташик. Смит, боже мой, – бегло окинув останки, отвернувшись, поморщился Синиз и коротко выругался. – Что случилось? Предсмертная записка, угрозы, послания? Ну?

– Подняли со дна в машине, предварительно, смерть четыре-пять часов назад, – снова достав блокнот, отрапортовал Муни. – Есть свидетель, рыбак. Обнаружил «Додж», который сносило вдоль берега течением между шестью и семью утра. Пока все.

– Все? Все?! – внезапно заорал Синиз, так что на пиджак итальянца, возвышавшегося над ним на две головы, полетели брызги слюны. Впервые наблюдавшая нового начальника Кейт сделала несколько шагов назад, обходя носилки так, чтобы оказаться за широкой спиной итальянца. – У нас тут труп агента с отрубленной рукой, которого вылавливают из озера в машине, которая числится в розыске по вчерашнему ограблению броневика, вылизанному, как детская тарелка с сиропом, и ты мне говоришь, что это все?! Чего тебе еще-то не хватает, а? Расчлененки, изнасилования, пары трупаков?!

– Автомобиль уже в розыске? – удивился Муни. – Но ведь ни зацепок, ни номеров…

– Что значит «уже»! – передразнивая, всплеснул руками начальник. – Не знаю, как у нас, а в полиции люди рвут задницу и работают, между прочим! У нас, можно подумать, каждый день тут такое. Еще чуть-чуть, и Чикаго побьет все рекорды по росту преступности. Ты мне это хочешь сказать, а? Фига, брат! Не выйдет! Не в мою смену, уж поверь! Так, что еще… Перстень нашли?

– Сами видите, – Паташик виновато покачал головой. – Вероятно, был отрублен с рукой на месте убийства, так как нужно время, чтобы извлечь днк-пароль…

– Какой ты догадливый! И давай-ка без лекций, – оборвал Синиз и еще раз посмотрел на носилки и, как ей показалось, скользнул взглядом по Кейт. – Еще лучше. Теперь нам разбираться не только со Смитом, но еще неизвестно с кем, кто теперь разгуливает по городу с перстнем в кармане или черт еще знает там где!

– Кое-что все-таки есть, – чтобы хоть как-то успокоить разозленного начальника, Паташик вытащил из кармана пакетик, в котором находилось несколько осколков. – У нас есть теория, по которой, быть может, нам удастся найти место преступления.

– Так чего вы ждете? – прищурился надвинувшийся на него Синиз.

– Мы работаем, сэр, – поправил очки Паташик.

– Ты что, ФБР?

– Н-нет, – растерялся тот.

– Ну, так и придумай ответ получше! Значит, так, делайте что хотите и как хотите, но чтобы к вечеру у меня на столе лежал доклад, ясно? От меня ждут новостей наверху, и, черт возьми, я их им предоставлю. Как мы можем спокойно продолжать работу, когда у нас под носом расправляются с агентами за просто так? А что будет завтра – отстрел оперативников, штурм штаб-квартиры? Все. Глаза б мои вас не видели. Мне нужен результат, ясно? Работайте!

– Извините, – решилась Кейт, увидев, что Синиз собирается уезжать, направляясь к своему «Доджу», дверь которого уже предупредительно открывал водитель. – Мистер Синиз! Здравствуйте, сэр.

– Кто вы? – притормозив, напрягшийся Синиз смерил Кейт удивленным взглядом и завертел головой в поисках виновного. – Зачем пропустили прессу? Никаких комментариев…

– Либби, Кейт Либби, – робко представилась девушка.

– А-а, новичок, – замолчав и словно заново посмотрев на девушку, подвыпустил пар Синиз. – Слишком молода. Но все равно, добро пожаловать. Надеюсь, с обустройством порядок, машину получили? Извините, что перевод начинается сразу с такой кутерьмы, но у нас тут вообще засиживаться не придется, так что советую привыкать. Я ценю в сотрудниках продуктивность и результат!

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.