– Это мой кабинет. - Алла приглашающе повела рукой. - Устроилась, как хотелось. И никто сюда без моего разрешения войти не может.
      Никита проникся важностью момента. Он почти перестал смущаться. Ну происходит что-то не совсем для него обычное. Так мало ли за последнее время необычного случилось? На языке вертелись вопросы, но время для них еще не пришло.
      Он подошел к стеллажу. Да, книги действительно были отменными. Философов разных мастей он читать бы не стал, считая это просто засорением мозгов. А вот Ремарка и сейчас бы перечел, вспоминая студенческие годы. Был он немного старомоден в литературных пристрастиях и чаще предпочитал листать знакомые книги, чем открывать для себя новых авторов.
      Несколько полок занимали пухлые американо-английские покеты в бумажных обложках. Судя по названиям, это была сплошная фантастика. Алла, несомненно, читала их - книжки были основательно потрепаны, из некоторых торчали закладки. Никита обернулся к девушке.
      – Не смотрите так сурово! - попросила она. - Есть такая слабость, люблю фантастику. Я вообще-то всеядная, читаю, что под руку подвернется. Но, поскольку сама фантастику пишу, нужно знать, что еще собратья по перу придумали.
 
      – Пишете? - поразился Никита. - И книги есть?
      – Да ну! - махнула рукой Алла. - Так, несколько рассказиков в сборниках. Только недавно за роман взялась.
      – Вообще-то девушкам полагается стихи писать, - заметил он. - Что-нибудь романтическое, нежное.
      – Было и это, еще в школе, - призналась она. - Сейчас без смеха перечитывать не могу. Жизнь гораздо серьезней и неприятней, чем кажется в детстве.
      Никита захотел быть галантным.
      – Какие могут быть неприятности у столь очаровательной девушки?
      На лице Аллы появилась тень.
      – Не перебирайте, рыцарь. Можно подумать, вы ничего не знаете.
      – Конечно, не знаю. Я и имя-то ваше услышал впервые несколько дней назад, у кафе.
      Девушка недоверчиво посмотрела на него.
      – Вы и вправду не знаете, кто я такая? И вот так, запросто вступились за меня?
      – Конечно, - сказал Никита искренне. - Просто не люблю, когда слабый пол обижают.
      – Действительно не врете. Я бы сразу поняла. А насчет слабого пола - ошибаетесь. С теми двумя дураками пьяными я и сама бы справилась. Но тут вы подоспели.
      – А телохранители эти ваши зачем, раз себя защитить можете?
      Никите становилось все интереснее. Он потихоньку отпивал коньяк, чувствуя его тепло внутри себя, и глядел на девушку открыто, без стеснения. Она очень ему нравилась.
      – Телохранителей ко мне Лавр приставил. Чтобы не чувствовала себя чересчур свободной. Он же все со смыслом делает.
      – Какой Лавр? - насторожился Никита, хотя прекрасно понял - какой. И, не дожидаясь ответа, продолжил: - Послушайте, Алла, а что у вас с ним общего?
      – Ровным счетом ничего. - Тема разговора была ей неприятна. Но из вежливости на вопрос Никиты она все же ответила: - Он считается как бы моим опекуном. После смерти папы взял всю заботу обо мне на себя. И о папиных деньгах.
      – Постойте, постойте, - начало доходить до Никиты. - Алла Дмитриевна... Так вы что, дочь Серетина? Митьки?
      Девушка кивнула.
      – Так его друзья звали. А Лавр вроде бы самым близким другом был. Вот он и взялся опекунствовать. Сюда поселил, чтобы перед глазами была. Ну что мы все о печальном! Вы лучше о себе расскажите. Я ведь тоже вас совсем не знаю. Давайте знакомиться!
      Никита постарался не очень врать. Он довольно скупо говорил о жизни, работе. Вот о семье как-то умолчал. И, разумеется, ничего не сказал о своей воздушной войне.
      Алла слушала серьезно, не прерывая, только иногда ободряюще улыбалась, когда он запинался, подыскивая слова. Странное дело, но, рассказывая новой знакомой о себе, он понял, что не такая уж и плохая жизнь у него была. Другое дело - как у многих других. Не лучше, но и не хуже. И еще - скучная. До недавнего времени.
      Когда он наконец замолчал, девушка пожала плечами.
      – Ничего не понимаю. Как такой спокойный, солидный человек может попадать в переплеты: драться на кладбище, у кафе? Наверняка ведь и еще что-то было, просто не хотите об этом говорить?
      – Ваши телохранители тоже не поняли, - усмехнулся Никита. - Я ведь сказал - не люблю, когда слабый пол обижают. А на кладбище вас вообще застрелить собирались. Как тут не вмешаться?
      – Ох, правда. Зачем я им была нужна - ума не приложу. Но Лавр сказал, что теперь меня не тронут, разве что случайно. Вам легче будет - спасать больше не придется. Все равно, огромное спасибо.
      – Да я как-то и привык уже, - совсем осмелел Никита. - Даже жалко, что не придется на выручку вам приходить.
      – Не жалейте! - рассмеялась Алла. - Было бы чего доброго! Погодите, у меня для вас сюрприз есть. - И, заметив протестующий жест Никиты, чуть возвысила голос: - Не смейте возражать. Это совсем не зазорно. Могу я сделать подарок понравившемуся мужчине? Вот так!
      Она достала из ящика стола аккуратную продолговатую коробочку. На крышке стоял фирменный знак и надпись "Паркер". Скромненько и со вкусом! Ничего себе! Никита благоговейно открыл коробку. Так и есть - знаменитая ручка с золотым пером.
      – Спасибо! - сказал он, не в силах отказаться от подарка.
      – Я знала, что вам понравится, - обрадовалась Алла. - Хотела что-нибудь большое подарить, но потом решила, что неудобно будет. Мужчине надо делать маленькие, но дорогие подарки, правда? А теперь давайте еще выпьем. Ужин примерно через час будет. Потерпите? Или уже сейчас перекусить хотите? А может быть, в бассейне искупаемся?
      – Погодите! - опомнился наконец Никита. - Но меня уже отблагодарили за вас.
      – Ах да! Вы обещали рассказать, кто посмел это сделать и как.
      Пришлось выкладывать историю о выигранных на поединке баксах. Алла стукнула о подлокотник кресла сжатым кулачком.
      – Чертов Лавр! Везде он со своими деньгами лезет! Думает, что всех купить можно.
      – Ну, - сказал Никита резонно, - так практически и получается почти всегда. Время такое.
      – Что, и вас он купил? - сощурила глаза Алла. Сейчас она походила на разъяренную маленькую пантеру - гибкую и очень опасную.
      – Да нет, - качнул головой Никита. Он совсем не испугался ярости девушки. - Нет у меня тех денег. Но не исключаю, это я честно, что и меня купить можно. Была бы цена подходящая. Я же говорю - время такое.
      – Не-ет, - протянула девушка, - вас не купишь, я такие вещи хорошо чувствую. Рыцари не продаются. И время здесь ни при чем. Все зависит от человека. Так что насчет бассейна? Пошли?
      Никита опять застеснялся. Все-таки не такая у него была фигура, чтобы без стыда демонстрировать ее молодым девушка. Так прямо он Алле и сказал.
      Но она и слышать ничего не хотела. Выдала ему плавки и велела спускаться в холл. Никита для храбрости выпил еще немного и махнул на все рукой. Тем более что искупаться очень хотелось. В этом году он ни разу еще не плавал.
      Переодевшись в маленькой комнатке по соседству с холлом, он оказался в глупом положении - куда девать костюм и туфли. Постоял, стыдливо поджимая босые пальцы ног, потом просто аккуратно сложил одежду на кресле.
      Алла спустилась вниз тоже босиком и в купальнике. Если это можно было назвать купальником. Несколько ярких полосок материи оттеняли ее смуглую кожу. И купальник, как это принято говорить, больше открывал, чем скрывал, Ну что же, с таким телом она могла себе это позволить. Длинные, прекрасной формы ноги, узкие бедра, талия в обхват пальцев. О груди и говорить не стоило. Никита откровенно залюбовался ей. Алла это видела, но нисколько не смущалась.
      – Что, нравлюсь? - сверкнула она в улыбке белыми ровными зубами.
      Никита облизал вдруг пересохшие губы.
      – Угу...
      – Ладно, рыцарь, вперед, а то до ужина не успеем. Не люблю заставлять себя ждать.
      Бассейн оказался под стать дому. Большой, наполненный голубоватой водой, приятной даже на вид. Вокруг него расположились всевозможные лежаки, шезлонги и столики. Алла бросила на один из стульев полотенца и первой нырнула в бассейн. Никита, отринув всякий страх, прыгнул вслед за ней. Ощущение было божественным! Что может быть лучше в жаркий летний день, чем много прохладной чистой воды!
      Он наслаждался этой прохладой, а вокруг него скользило гибкое девичье тело. Иногда он чувствовал его прикосновения, и от этого ему становилось жарко даже в воде. В самых смелых мечтах Никита не представлял, что с Аллой у него может быть что-нибудь серьезное. Она по-прежнему оставалась женщиной-загадкой. И из разговора он узнал лишь, что она дочь убитого мафиози, богата и находится под покровительством Л.М., с которым не очень ладит. Не стоит загадывать, вновь одернул себя он. Легкий, доверительный тон, с которым она обращалась к нему, расслаблял, провоцируя на большую смелость. Но эта женщина явно была избалована мужским вниманием. Так что берегись, начальник маленькой конторы! Кроме того. Носорогу явно не понравится, что кто-то увивается вокруг его собственности. А уж за свое он глотку кому угодно перегрызет. И все-таки Никита чувствовал, что все будет зависеть от Аллы. Как она решит, так и случится.
      Наплававшись, они сели рядом на краю бассейна. Болтая ногами в воде, Алла рассказывала ему о своей учебе (а училась она в инъязе в соседнем крупном городе, что было странно для дочери очень небедного человека), о подругах, друзьях, литературных планах и надеждах. Девушка обладала хорошим чувством юмора, смеялась над тонкими анекдотами, которые Никита не всегда решался рассказывать в компаниях из боязни, что не поймут. Беззлобно подкусывала самого Никиту, заставив его дать обещание немедленно заняться бодибилдингом или хотя бы какой-нибудь разновидностью аэробики для похудения.
      А потом продемонстрировала на нем несколько приемов, после каждого из которых Никита неизменно оказывался в воде. Она действительно могла себя защитить, не солгала. В общем, они славно проводили время. Наконец в доме зазвонил мелодичный колокольчик.
      – О! - подняла палец Алла. - Баба Саша ужинать зовет. Только вы так не говорите - обижается. Полностью ее зовут Александрой Григорьевной. И про Лавра не упоминайте. Не дай Бог, донесет. А он злопамятный.
      Об этом Никита и сам догадывался. Ему еще предстояло расхлебывать последствия своего визита сюда. Потому что Носорог так просто нарушения границ своих владений не простит.
      Они пошли в дом. Никита чувствовал, как плечи его, впервые за лето обожженные солнцем, начинают гореть. Зато какой сегодня у него день! Костюм лежал аккуратно расправленный на том же кресле, но Никита точно помнил, что складывал его совсем не так. Кто-то позаботился. Он вышел в холл. Алла уже спускалась по лестнице. Платье на ней теперь было другое, воздушное, легкое и вместе с тем явно предназначенное для вечера. Но тоже черное. Наверное, траур по отцу. Она подмигнула, заметив опять появившуюся неловкость.
      – А мы по пути для храбрости еще коньячку выпьем. Только зря вы боитесь. Ничего торжественного не будет. Ужин вдвоем.
      – А... - начал Никита, и она поняла.
      – Лавр уехал на несколько дней. Думаете, почему мы так свободно здесь гуляем?
      Столовая (или это нужно было назвать по-другому, трапезной, например?) находилась на первом этаже. Большой светлый зал с длинным столом в центре снова напомнил Никите сцену из какого-то фильма: на одном конце сидит граф, а на другом - графиня. Так и общаются во время обеда или ужина.
      На стенах было развешано разнообразное оружие. Среди алебард и мечей затерялось несколько пейзажей, на вкус Никиты - неплохих. Впрочем, в живописи он был совершеннейший профан. Пробелы в образовании, кто от них сейчас не страдает? Главное - относиться к этому с юмором.
      Потолок зала был укреплен толстыми деревянными брусьями, с которых свисали стилизованные под тележные колеса светильники. Л.М-явно насмотрелся исторических фильмов и решил свой дом отделать соответственно. Не он первый из нуворишей...
      Ужин был накрыт действительно на двоих. Серебряные столовые приборы, хрустальные бокалы, тонкий фарфор, подсвечники со свечами. Нет, ну точно кино!
      Прежде чем сесть за стол, Алла воровато оглянулась на двери и, подойдя к небольшому шкафчику, налила две рюмки коньяку из узкогорлого графина.
      – Быстрее, пока баба Саша не пришла!
      Никита, чувствуя себя девятиклассником, втайне от директора выпивающим на школьном вечере, опрокинул рюмку. Едва Алла успела закрыть дверцы шкафчика, как в зал вошла небольшая сухонькая старушка, катя перед собой двухэтажную тележку. Алла тут же принялась объяснять Никите:
      – А вот это - Айвазовский. Настоящий, между прочим, не копия.
      Никита с заинтересованным видом рассматривал картину, висевшую над баром. Старушка подкатила наконец груженый столик и позвала приятным голосом:
      – Ужинать, ужинать! Вы уже заждались, поди.
      – Ну что вы, баба Саша! - заулыбалась Алла. - Мы и проголодаться не успели. Позвольте вам представить моего хорошего знакомого.
      Никита церемонно склонил голову, назвался. Старушка разглядывала его по-матерински добро.
      – Наслышана, наслышана. Спасибо, что Аллочку уберегли. Благослови вас Бог.
      – Ну что вы, какие пустяки, - в который раз смутился Никита. Похоже, Алла рассказывала о своем спасении всем и каждому.
      Они сели за стол. Старушка, разгрузив тележку, удалилась, пожелав приятного аппетита.
      – Вы не поверите, - округлила глаза Алла, - но у этой невинной бабули прошлое - как в романе. Сама из дворянской семьи, в сталинских лагерях отсидела срок, бедствовала, а после всего этого на Кубе ухитрилась Фиделю помогать. Еще когда он там в горах партизанил. Честное слово, не вру! У нее даже берет есть и фотография Че Гевары с его автографом. Рассказывают, что за заслуги ей предлагали кубинское гражданство. Но, как патриотка, баба Саша отказалась напрочь. Лавр в ней души не чает. Она очень себе на уме и ему доносит только то, что сама считает нужным. Так что о вас может просто и не рассказать.
      "Она водит меня по лезвию ножа, - подумал Никита. - Зная о крутом нраве Носорога, приглашает в дом, потчует ужином и откровенно заигрывает, провоцируя на дальнейшие смелые шаги. То, что со мной сделают за такую смелость, ее не интересует ничуть. Впрочем, и меня тоже. Главное - сейчас..."
      Вот теперь Никита узнал, как здесь ужинают. Баба Саша подала мясо по-французски. Или по-бургундски? В общем, что-то в соусе с красным вином и замечательно вкусное. Стояли на столе чаши с различными салатами из зелени, овощей и фруктов. Была также рыба, кажется, форель, зажаренная так, что на кожице остались отпечатки решетки гриля. К рыбе полагалось белое сухое вино. Ему очень не хотелось его пить, лучше бы еще пару рюмок коньяку. Уже забылся перебор в ресторане и больная голова наутро после этого. Сегодня, преодолевая смущение, он принял порядочно, но купание в бассейне и близость этой необыкновенной девушки совершенно сводили на нет действие напитка. Смущаясь, он мог допустить за столом что-нибудь не соответствующее этикету. Так что рюмка-другая коньяку сейчас были бы кстати. А без этого он и за вилку боялся взяться.
      Алла все понимала.
      – Не посчитайте, что я вас спаиваю, но не хотите ли еще коньяку? - спросила она. - Мужчине как-то неудобно пить эту кислятину, хоть и под форель. Верно?
      Никита с благодарностью кивнул.
      – Знаете, с удовольствием. Или все-таки полагается вино?
      – Плюньте на этикет. Мне ведь тоже коньяку хочется. А без вас баба Саша косо на это смотреть будет.
      – А она ужинать с нами не станет?
      – Ну что вы, баба Саша себе такое только по очень большим праздникам позволяет. Новый год там или годовщина революции. Да еще день рождения Лавра.
      – Какой революции? - не понял Никита.
      – Октябрьской, конечно. Она у нас убежденная революционерка.
      – Ничего не понимаю, - сознался Никита. - Дворянка, в лагерях сидела - и революционный праздник отмечает. - "А служит у мафиози", - мысленно добавил он.
      – А из дворян многие на революции повернуты были. Вспомните тех же декабристов. Не понимали, наверное, что их же первых к стенке и поставят, после того как царя свергнут. Так и не поняли. Кто-то, конечно, вовремя осознал, куда дело идет, за границу уехал. Если успел. Те, что сейчас себя дворянами обзывают и предков вспоминают, - так, шелуха одна. Какие они дворяне?
      Нечего сказать, застольная беседа у них получалась высший класс. Хорошо, хоть графин из настенного шкафчика уже стоял на столе и наливать из него не возбранялось. Алла вопреки своим словам только пригубила рюмку, за компанию. А Никита, решив в этом отношении не стесняться, должное содержимому графина отдал вполне. И со столовыми приборами обращался достаточно ловко.
      Баба Саша появилась всего один раз. Без неодобрения глянула на рюмки Аллы и Никиты. Видимо, все было в пределах приличий. Вежливо поинтересовалась, не надо ли чего-то еще, и, получив благодарность, удалилась. Никита рассматривал ее теперь с гораздо большим интересом и гадал: сколько же старушке лет? Выходило никак не меньше восьмидесяти. Но вид у нее был максимум на шестьдесят. "Да, теперь таких не делают", - вздохнул он про себя.
      Тема беседы незаметно сменилась, они говорили теперь о любимых книгах. Имена большинства авторов, которые называла Алла, ему вовсе не были знакомы. Никита действительно очень мало читал в последнее время. Повседневная тягомотина жизни очень затягивает, и, если ей не сопротивляться, вскоре окажешься на диване с газеткой, по телевидению будешь смотреть какую-нибудь "Санта-Барбару" и думать, что Ивлин Во - женщина и автор дамских романов.
      До такого Никита еще не дошел, но и о последних литературных новинках практически ничего не слышал. Былые источники свежего чтива - толстые журналы - сейчас стали почти недоступны в подписке, иные и вовсе закрылись. Не ходить же в читальный зал!
      Он старался лицом в грязь не ударить и больше слушал, чем говорил. Алла этого словно не замечала, пересказывала сюжеты, описывала главных героев романов, и заметно было, что это доставляет ей удовольствие. Никита совсем не чувствовал своей ущербности. Ну не читал. Что теперь, расстрелять его?
      С другой стороны, а что мешает прочесть все это сейчас, лежа, к примеру, на кушетке в ангаре, после очередного вылета? Очень даже просто. Пора повышать свой культурный уровень. А то совсем стыдно перед девушкой будет.
      Когда на дне графина оставалось совсем мало золотистой жидкости, а тарелки опустели, Никита глянул на часы и обнаружил, что уже поздний вечер. Пора было и честь знать.
      Алла заметила его взгляд.
      – Собираетесь меня покинуть?
      – Да, как-то вот...
      – Понимаю, понимаю. И очень жалею. Мы ведь еще о многом не поговорили. Ничего, в следующий раз.
      – И он будет - следующий раз? - напрямую спросил Никита.
      – А вы как думаете?
      Никита пожал плечами.
      – Согласитесь, не от меня это зависит.
      – И от вас тоже. Будет, конечно, будет. Лишь бы вы меня видеть захотели.
      Они вышли из дома.
      – Кстати, - осмелился Никита. - Что-нибудь свое почитать не дадите?
      Теперь пришел черед смущаться Алле.
      – Но это же полная ерунда! Так, женские рассказики. Ничего серьезного.
      – Все равно. Может быть, вас лучше узнаю.
      Это был убойный аргумент, против которого женщина устоять не может.
      – Ну хорошо. Сейчас принесу. А пока - держите. Это вам еще один подарок. - И она вручила Никите какую-то коробку с выступами.
      – Что это?
      – Вам пригодится. Мужчина должен уметь себя защищать. Не будете же вы каждый раз кулаками размахивать. А туг кнопку нажал - и все в порядке.
      На коробочке стояло: "Электроразрядник для самозащиты. Фирма "Гарда". Ясно, это же шокер! Убить не убьет, но тряхнет чувствительно. И все-таки дамская игрушка. Знала бы она о "кольтах", что лежат в ангаре!
      – Спасибо, - сказал Никита. - Непременно воспользуюсь при случае. Хотя лучше бы таких случаев поменьше было. Со мной постоянно что-то происходит.
      – Это не страшно. Зато жить интересно, правда?
      – Да уж, - сказал Никита с чувством. - Страшно интересно. Сам себе завидую.
      Алла пошла за журналами, а он достал сигарету и чиркнул зажигалкой.
      – Братан, - послышалось вдруг за спиной, - ты сюда не ходи больше.
      Он обернулся. Один из бодигардов Аллы подошел совершенно бесшумно, песок на дорожке даже не скрипнул. Парень стоял, широко расставив ноги и поигрывая все той же монеткой.
      – Слушай, - заинтересовался Никита, не обращая внимания на откровенно угрожающие позу и тон. - Зачем тебе эта монетка? Талисман, что ли?
      – Талисман? - усмехнулся охранник. - Видишь вон ту бабу?
      Шагах в двадцати от них полускрытая зарослями кустов стояла мраморная статуя какой-то богини в псевдогреческом стиле. Носорогу, видимо, и это понравилось в каком-то фильме, вот и установил. Охранник внезапно сделал резкий короткий жест рукой, и монетка со звоном отлетела от головы богини.
      – В глаз запросто могу попасть, - с гордостью сказал громила. - Понял?
      – Понял, - уважительно кивнул Никита.
      – Ну так вот пойми и еще кое-что. Нечего тебе здесь делать. Не ходи, а то ходилок лишишься. И это мое тебе последнее предупреждение. Маячишь, как фонарь у аптеки.
      Сравнение Никите не понравилось. При чем здесь фонарь? Да и не очень он этого шкафа боялся. Подумаешь, монетку он швыряет! Если уж на то пошло, то пуля летит быстрее монетки. И намного быстрее.
      – Знаешь, дружок, - ласково сказал Никита, - ты меня не пугай, а? А то как бы самому не испугаться. Я ведь молчу-молчу, но и слово сказать могу.
      – Да ты, козел... - аж задохнулся от возмущения охранник. - Да я тебя...
      – Тихо, тихо, - поднял Никита ладонь. - Только тут на меня не кидайся. А то твоему шефу может не понравиться.
      Это он так думал.
      И ошибся. Охранник имел намерения самые серьезные. То есть собирался действительно переломать Никите ноги. Теперь надо было думать о скорейшем отступлении. Заскочить в дом не получалось - громила стоял как раз между ним и дверью. Он ринулся вперед, и Никита, уронив сигарету, в лучших традициях корриды сделал резкий поворот, пропуская его под рукой. Охранник, едва не растянувшись на песке, затормозил и развернулся для новой атаки. "Ну точно - бык", - успел подумать Никита, а в следующую секунду уже бежал, надеясь достигнуть кустов, прежде чем догонят его.
      Успел, с шумом вломившись в заросли и прыгая по-оленьи, чтобы не запутаться ногами. Сзади продирался преследователь. "А ведь так и догнать может!" - мелькнула мысль, и он поднажал.
      Кусты кончились, пошли деревья. Уже понемногу начинало темнеть, но видно было еще неплохо, так что опасности налететь лбом на ствол пока не было. Азартное сопение бодигарда не отставало. И Никита возмутился: "Да что же это я от них все время бегаю?! Надоело!"
      Решение пришло неожиданно. Он немного прибавил скорости, чтобы оторваться подальше, а потом внезапно остановился и укрылся за толстым дубом. В запале погони громила летел, не обращая ни на что внимания, поэтому в ловушку, подготовленную Никитой, попал легко. Он, конечно, не заметил выставленную ногу, споткнулся и пропахал с разбегу густую траву. Ушибленной ноге было больно, но Никита прыгнул на спину упавшему и, моля Бога, чтобы аккумулятор не был разряжен, прижал к шее громилы шишечки шокера. Раздался громкий треск, тело под Никитой выгнулось дугой и тут же обмякло. Он на всякий случай пощупал пульс у охранника.
      Все было в порядке, электрический разряд его не убил, только оглушил на время. Никита поднялся, вытер со лба пот.
      – Вот так-то, братан, - сказал он. Несмотря на это безумное бегство, чувствовал себя Никита прекрасно. Ни одышки, ни колотящегося сердца. Вспотел немного - и все. Он начал привыкать к приключениям. И все же... А если бы этот охранник подошел не один? Или не сработал шокер? Смешно, но он был уверен, что все равно мог что-нибудь придумать. Блажен, кто верует. Особенно в себя.
      Он, не очень спеша, вернулся к подъезду дома. Алла уже стояла там. В руках она держала несколько журналов в ярких обложках.
      – Ну куда же вы запропастились, рыцарь?
      Никита сознаваться не захотел.
      – Да так, прошелся немного. Красиво у вас здесь.
      – И главное - тихо. В городе устаешь от шума до такой степени, что порой заснуть не можешь вечером. Ну вот, держите мои шедевры. Только Помните: я вас Предупреждала - ничего выдающегося. Главное еще не Написано.
      – Ничего, я уверен, что не разочаруюсь. По-моему, все, что вы делаете, прекрасно.
      Говоря это, Никита ничуть не кривил душой. После удачно закончившегося сегодняшнего приключения он уверился, что и с Л.М., если придется, тоже справится.
      – Сейчас будет машина, я уже вызвала, - сказала Алла, сделав вид, что не слышала комплимента Никиты. - И вот еще что. У меня есть предложение. Давайте перейдем на "ты"!
      Никита вытаращил глаза.
      – Ну... вообще это как-то не так делается. На брудершафт надо, и вообще...
      – Да бросьте вы эти формальности! Выпить - мы с вами выпили. А целоваться... Хотите, я вас сейчас поцелую?
      – Хочу! - честно сказал Никита.
      Водитель подъехавшей машины с изумлением смотрел на целующуюся пару.

Глава 12