Тир выкатился из кабины.

За спинкой кресла, в специальном креплении по уставу должен был храниться меч. Он хранился. Железяка заточенная. Единственное табельное оружие – вальденским пилотам даже легких арбалетов не полагалось. Но креплений на кресле было два. И во втором, собранном руками техников гвардейского полка, дремал «Перкунас». Оружие, без которого Тир прекрасно обходился, пока мог летать. Но если уж находились умники, сообразившие против него, неуязвимого в небе, использовать безмагию…

– Сюрприз, уроды, – буркнул Тир.

И винтовка поддержала его остро пахнущим треском.

Да, он помнил, что его планировали взять живым. Но раимины напали первыми. Он защищался. А теперь уже поздно было вступать в переговоры.

Сколько врагов полегло, прежде чем кто-то, чуть более умный, приказал отступить, Тир не считал. Понял только, что умник, отдавший приказ, был живым, а остальные – такими же, как Моюм.

Забрать у них посмертные дары не получалось.

В него тоже стреляли, и хорошо еще, что из арбалетов, пусть и заговоренными шариками. Очередь из шаромета прикончила бы их обоих: и его, и Блудницу. Залечь-то пришлось прямо посреди широкого коридора. Позиция во всех отношениях неудачная, но отступить за угол означало оставить машину.

Пол вокруг уже был усыпан остывающими, сплющенными о стены шариками. Еще бы. Попасть в Тира или в Блудницу, пока не истощился запас посмертных даров, здешние стрелки не могли. Эльфы какие-нибудь, у тех был бы шанс.

Отступили. Притаились за ближайшим поворотом.

Воспользовавшись передышкой, Тир перезарядил «Перкунас» и подумал без особого интереса, что случится раньше: сядет последний аккумулятор винтовки или закончатся посмертные дары. На то, что закончатся раимины, надеяться не приходилось. Они занимали более удобную позицию. Они не были живыми. И их было много. Это не «бункер», это, похоже, их штаб или резиденция, иначе с чего бы тут присутствовать Силе. Сейчас, когда магии не было, Сила опустилась сверху как теплое мягкое одеяло. Она согревала, обещала защиту, но Тир понять не мог, как ей воспользоваться. Не видел ничего, похожего на интерфейс. И у него не было времени разобраться.

Эх, Цыпа, как же ты не вовремя смылся!

– Сдавайся, демон! – послышалось из-за угла.

Говорили на вальденском.

– Сам ты демон! – рявкнул Тир в ответ.

Он не умел приказывать тем, кто не видит его. Большое упущение в «чернушных фокусах».

– Сдавайся, и мы сохраним тебе жизнь.

Это предложение, дурацкое во всех смыслах, Тир проигнорировал. Верить раиминам было так же глупо, как верить ему самому. Во всяком случае, сейчас, когда он перебил их не меньше десятка. Нужно было дождаться подкрепления, Клендерт был на связи с Казимиром, и основные силы вот-вот подтянутся.

Кавалерия с развернутыми знаменами появится из-за холмов.

Хочется верить, что у них хватит смелости пролететь сквозь иллюзорную скалу.

Но, черт-черт-черт, просто не укладывается в голове. Как же так получилось, что Казимир струсил? То есть ладно, струсить может любой, даже драконий сын, но как же так получилось, что Казимир перепугался настолько, что нарушил собственное обещание защищать любой ценой?!

А вообще, это додуматься надо было, сунуть голову в змеиное гнездо.

Да нет. Все должно получиться. Нужно подождать еще немного. Протянуть время. И ведь не могут же они вечно удерживать безмагию – это очень энергоемкое заклинание.

«Не могут. Но тебе-то с того много ли пользы? – Тир не обрадовался собственному ехидству. – Или рискнешь поднять Блудницу, зная, что в любой момент можешь грохнуться вместе с ней о стену?»

– Ты не выберешься из замка, демон, – сообщили из-за угла, словно прочитав его мысли, – только разобьешь машину и искалечишься сам. А калекой ты нам не нужен. Сдавайся.

Тир скорее почуял, чем увидел шевеление, и выстрелил, включив импульсный режим. Зашипел расплавленный камень. За стеной должны были заорать от боли, но – нет. Мертвым не больно.

И снова тишина.

Блуднице страшно. Невозможность взлететь пугает ее так же, как самого Тира. Или даже больше. Наверное, больше. Ведь машина не умеет ничего другого. Только летать.

А потом из-за угла снова послышался голос, и Тир вздрогнул от неожиданности.

– У нас твой друг, демон, – каркал невидимый раимин, – твой дрессированный дракон. Он убил восьмерых, прежде чем мы его взяли. Голыми руками убил. Но он нам не нужен, демон. Ни живым не нужен, ни мертвым. Нам нужен ты. А его мы отпустим. Ты только оставь оружие и иди сюда. Иди так, чтобы мы видели твои руки. Пустые руки.

Тир улыбнулся – молча – когда услышал голос Казимира:

– К сожалению, этих животных гораздо больше, чем восемь. Но я рад, что ты жив! Мне нужно сказать тебе нечто важн…

Удара он не слышал, но ясно было: Казимир недоговорил не по своей воле. Чтоб князь Мелецкий позволил кому-то себя перебить!

– Мы убьем его! – заговорил все тот же раимин.

Главное – что? Главное, за голосом уследить. А это несложно.

– Ну и?

– Ты не понимаешь. Мы убьем его медленно. И каждая капля крови…

– Глаза нужно выкалывать в последнюю очередь, – сообщил Тир.

Тишина стала изумленной и слегка растерянной.

– Сначала лучше содрать кожу, – Тир улегся поудобнее, погружаясь в воспоминания, и внимательно следя за коридором впереди, – не всю, конечно. Так, чтобы кровью не истек.

За углом молчали.

Слушали.

Казимир мог бы по камешку разнести эти подземелья, вместе с частью горного хребта, мог воздвигнуть здесь новые горы или высечь новые ущелья, черт его дери, он же дракон, его же однажды чуть не убили за это!

Он настолько боится Мечников, что не осмеливается стать драконом?

Нет! Быть не может, чтобы Казимир испугался.

Блин, повторяешься, Суслик. Не отвлекайся! Дуришь головы раиминам, вот и дури. Вас явятся спасать с минуты на минуту.

– Если вы никуда не торопитесь, – Тир следил за голосом и интонациями, – рекомендую поработать с лицом. Губы, ноздри, язык… Есть у вас при себе мелкий напильник? Если есть, вспомните о зубах. Поверьте, работа с зубами клиента доставляет бездну удовольствия, при минимуме грязи. Так, пыль…

– Мы начнем с глаз. – Тир с легким удовлетворением отметил, что голос слегка изменился. – Мы выжжем ему глаза, демон. Выжжем глаза твоему другу.

– Начинайте. – Тир кивнул, как будто раимины могли его видеть.

Где же, мать его, Клендерт?! Глаз – не такая уж потеря. Даже два глаза. Казимир переживет, он крепкий парень, он еще не то переживет, лишь бы только его действительно не убили. Не убьют – Казимир нужен им живым до тех пор, пока у них нет живого Тира фон Рауба…

Живого. Это хорошо. Это значит, что в самом крайнем случае можно будет сдаться.

Тир передернул плечами, услышав отчаянный крик. Забрал боль. И второй раз за это утро его мир опрокинулся, когда Казимир заорал, растеряв все свое высокомерие:

– Блудница! Его машина. Убейте ее! Ее!.. Сожгите.

Голоса там, в темноте, взволнованно загудели. Тир прислушивался, но не мог разобрать слов – грохот собственного сердца заглушал все звуки. Ах, Казимир, ах, сука…

Сердиться на него было глупо. Светлый князь спасал себя. Спасал, как полагается, любой ценой. И то, что ценой этой стала Блудница, вполне объяснимо. Казимир знает, чем Тира пронять. А кто, спрашивается, не знает?

Пахнуло магией. Огненный шар вылетел из-за угла. Взорвался перед носом болида.

Минус жизнь.

Включились антигравы, и Блудница приподнялась над полом. Тир толкнул ее назад, попятился, держа коридор под прицелом. Из темноты неслось уже пять огненных сгустков. Взрыв. Взрыв. Взрыв. Воздух выгорает. О чем они думают, придурки? Огонь в подземельях, в замкнутой тесноте коридоров…

Еще жизнь. Еще. Еще…

Безмагия. Машина с грохотом рушится вниз. Но огонь продолжает полыхать, растекается по каменному полу. Чего ему не гореть-то? Это уже не магия, это напалм.

Еще жизнь…

Клендерт. Подвел. Что-то не получилось.

Несколько минут и все, в безмагии не спастись…

Надо же было так глупо попасться!

– Убедили, – прорычал Тир в полыхающий тоннель, – уболтали, черти красноречивые. Сдаюсь.

Сначала сквозь пламенную завесу пролетел еще десяток огненных шаров, они окружили Блудницу, заплясали вокруг. Потом пламя улеглось, появились люди. Вполне ожидаемо дали по зубам. Вполне ожидаемо связали. Попинали еще, не по злобе, скорее, для порядка.

Скорчившись на полу, вдыхая бензиновую вонь, Тир отстраненно заметил, что по рукам не попали ни разу. Хотя этакая толпа в первую очередь должна была напрочь оттоптать пальцы. Не говоря уж о том, что в прошлый раз руки калечили целенаправленно.

Ну так прошлый раз был на чужой для раиминов территории. А тут они дома. Тут они, похоже, не боятся, что он подчинит себе их волю. Или знают откуда-то, что у него не осталось посмертных даров?

Потом его подняли и повели.

Мимо потерянно застывшей Блудницы. Мимо окровавленного Казимира, над которым уже хлопотал какой-то маг. Мимо ярко освещенных проходов, мимо наглухо запертых дверей. Уводили все дальше от источника Силы. Мягкой, теплой. Беспросветной.

И пока недостижимой.

А привели в конечном итоге, натурально, в тронный зал. И Тир прищурился от радостных вспышек узоров на стенах. Зеленое, алое, синее, золотое – самоцветы и драгоценные металлы. Красиво, но неожиданно ярко. Что это, интересно? Очередной «контур», помогающий хозяевам пользоваться силами стихий?

– Я рад приветствовать вас в нашем доме, господин фон Рауб. – Средних лет мужчина, бородатый и лысый, как мусульманин, поднялся с трона, или чем там было низкое кресло на трехступенчатом постаменте? Похоже на трон. – Знаю, что радость наша не взаимна, но надеюсь, мы сможем договориться. Должен сказать, что попытка вернуть себе управление болидом – шаг с вашей стороны столь же смелый, сколь и безрассудный. Вы действительно надеялись прорваться к Сердцу Гор?

– Я бы прорвался.

И чего они длинные все такие?

Тир рывком развернул плечи, поднял голову, сразу став на ладонь выше:

– Я бы прорвался, но кто же знал, что у вас генератор безмагии есть.

– Мы приобрели его недавно. Я, простите, не представился. Зовите меня хозяин Бэнлым. Так вот, генератор безмагии мы купили несколько дней назад. Ваша разведка, – Бэнлым улыбнулся, – еще не знает об этом. Между прочим, куплен он был специально для вас, господин фон Рауб, и поверьте, я говорю это не для того, чтобы вам польстить. Это правда. И это лишнее доказательство того, насколько высоко мы вас ценим. Разумеется, мы знали, что вы явитесь сюда один, и никто не придет вам на помощь. Вы ведь прислушались к совету друга, а друзья, как известно, бывают разные. Нет-нет, вам не желали зла. Никто не желал: ни человек, передавший наш совет, ни, разумеется, мы. Веревки не давят? – поинтересовался Бэнлым с неожиданной участливостью.

Тир, который почти высвободил левую руку, непринужденно оскалился:

– Не извольте беспокоиться.

Этот Бэнлым – с виду чистокровный измитец – говорил на хорошем вальденском. Но даже не в языке дело было – в манере речи. Построение фраз, подбор интонаций, ну никак не вязались они с внешним видом.

Ежу понятно, что несоответствие это призвано сбить с толку. Обидно, что почти получается. Детский же приемчик.

– Послушайте, господин фон Рауб, даже если вы освободитесь, далеко ли вы уйдете с одной-единственной жизнью. Своей. Ваша способность подчинять себе чужую волю бесполезна рядом с Сердцем Гор. Не делайте глупостей. Я слышал, что вы очень разумный… э-э…

– …человек, – подсказал Тир.

– Скорее, демон, – с улыбкой возразил Бэнлым. – Сколько стрелков вы насчитали?

– Двадцать.

– О! Не ожидал. И все же вы заметили не всех. А еще здесь есть маги. Вы их не слышите, вы слышите лишь Сердце Гор. Его излучение сильнее.

– Ладно, – невежливо перебил Тир, – я не дергаюсь, вы меня развязываете, дальше что?

– Мы побеседуем. И либо придем к соглашению, либо вы умрете. Как ни жаль мне было бы потерять такого пилота…

– Пилота? – Тир озадачился настолько, что даже не заметил, как сняли веревки. – Вам нужен пилот? Своих не хватает?

– Таких, как вы? – вопросом на вопрос ответил Бэнлым. – Таких, как вы, в мире семеро, господин фон Рауб. И с оставшимися шестерыми я вряд ли найду общий язык.

– Вот же… – Тир потер запястья, встряхнул пальцами, восстанавливая кровообращение, – тяжелая поступь прогресса.

В зале, по мановению руки, появились низкие скамейки, небольшой дастархан, откуда-то из угла вынырнул флейтист, заиграл уныло и ненавязчиво.

– Садитесь, – предложил Бэнлым и устроился рядом с дастарханом. Тир с сомнением оглядел скамейку…

– Разумеется, вам не придется жить так же, как мы, – услышал он, – все будет так, как вы привыкли. Угощайтесь.

– Спасибо, – проворчал Тир, – воздержусь.

Бэнлым вновь улыбнулся:

– Вы ожидали, что нам нужен демон, а не пилот, не так ли? Я знаю многих людей и нелюдей, которые были бы рады приручить демона. Живого демона. Если мы не сможем договориться, я или убью вас, или отдам кому-нибудь, кто найдет вам применение. Знаете, сколько обещал Оскил за руки старогвардейцев? Каждый палец он оценил в десять тысяч золотых. Это цена боевого болида. Заметьте, Моряк оценивал руки, а не головы. В Оскланде кое-что понимают в людях, не так ли?

Тир шевельнул плечом. Бэнлым то ли не знал всех тонкостей, то ли недоговаривал. Оскил Моряк, может, и рад был бы назначить цену за головы старогвардейцев, но он был Мастером. А Мастера только в самом крайнем случае убивают других Мастеров.

– Вы слышали новую теологическую шутку? – продолжал между тем Бэнлым. – Кто-то из христианских пастырей, чуть ли не сам отец Грэй, сказал, что церковь не знает, где именно расположена у человека душа. Но у старогвардейцев души совершенно точно находятся в кончиках пальцев.

– Брешет, – убежденно сказал Тир. В угрозы он не вникал. Думал.

Если Бэнлым не врет, значит, Клендерт – предатель. Значит, Клендерт одним ударом оставил Эрика без демона и «дрессированного дракона». Очень некрасиво получилось. Казимир, скорее всего, тоже не жилец, потому что какой смысл отпускать его? Казимир – слишком опасная штука, чтоб оставлять ему жизнь.

Но Клендерт… черт бы его побрал! Поди разбери, правда это или обещанное подкрепление просто не может запеленговать шонээ Казимира. Особист, работающий на раиминов? Все возможно. Куда им еще внедряться, кроме как в контрразведку? Вот ведь паскудство какое!

Но ведь не было же проколов. Никогда не было! Так с чего вдруг?

«С того, что таких, как ты, нужно убивать…»

Дерьмо. Не к добру вспоминается старая истина.

Тир вышвырнул ее из мыслей. Не здесь. Не в Саэти.

Клендерт не мог обмануть – не в силах человеческих обмануть демона, с которым видишься чуть не каждый день, с которым близко и плотно общаешься, для которого открыты все твои эмоции. От взгляда демона не укроется… что? Желание предать? Но Клендерт мог не считать это предательством. Он мог думать, что оказывает услугу императору и всей империи.

Ты – демон, ты здесь на хрен никому не сдался.

В последние месяцы он почти все время был раздражен. Несдержан. Чересчур эмоционален. Он маскировал раздражением истинные чувства. Заглушал слабое излучение сильным. И это работало, поскольку никто не лез с зондом к нему в душу.

Но Клендерт служит Эрику. Эрик – хозяин. Клендерт не может допустить порчи хозяйского имущества…

Ты – демон, ты здесь на хрен никому не сдался, тебе просто не захотят помочь.

Прямая цитата. Что тут скажешь – очень бодрит. Еще немного, и мысль о том, что Эрик сам был не против избавиться от такого имущества, покажется обоснованной.

Бред!

Тир фон Рауб нужен Эрику. Он до сих пор полезен. Достаточно полезен, чтобы… чтобы польза перевешивала несомненные недостатки?

Черт! Да! Именно так!

Тир узнавал симптомы надвигающейся паники. Самооценка пикировала, мир виделся в черном свете, а все доброе, что сделал для него Эрик, искажалось и требовало извращенных истолкований.

– Плохо, когда тебя предают, – вплелся в лихорадочные размышления голос Бэнлыма, – но, господин фон Рауб, позвольте спросить, а на что же еще вы рассчитывали, оставаясь среди людей?

– У меня что, о чем я думаю, на лбу написано? – резче, чем хотелось, поинтересовался Тир.

– Нет, – Бэнлым покачал головой, по гладкому черепу пробежали блики, – но ваш друг, тот самый, что дает полезные советы, позволил нам почитать кое-какие бумаги. Личное дело, кажется, так это называется на Севере. Надо сказать, там написано много интересного. В том числе, кстати, и о том, что вы… не любите огня, и о вашей привязанности к своей машине. Поверьте, мне меньше всего хотелось прибегать к подобным методам убеждения, но, увы, к разумным доводам вы прислушаться не пожелали. Да, так вот, я прочитал эти бумаги и теперь с некоторой долей вероятности могу предполагать, о чем вы думаете. И радоваться, что вы рассуждаете правильно.

– Вам-то что нужно? – Тир вздохнул. – На бедного мишку все шишки. Пилот – это понятно. Вы собираетесь вести полномасштабные боевые действия, или вам нужен инструктор, или специалист по особым операциям?

– Инструктор, – кивнул Бэнлым. – Сначала нам нужен был особый специалист, но не так давно мы получили новую информацию о ваших возможностях. Если пилотов, равных вам, в мире семеро, то равных вам наставников просто не существует.

– Мать твою… А с бароном Лонгвийским вы в каких отношениях?

– В плохих. – Лицо Бэнлыма не изменилось, но голос чуть не заморозил воду в прозрачном кувшине. – Не надейтесь, что Лонгвиец выручит вас. Он будет рад, если вы умрете. Да и Эрик Вальденский, поверьте, вздохнет с облегчением.

– Переигрываете. – Тир выбрал улыбку наугад, оставалось лишь надеяться, что угадал правильно. – Мои опасения насчет Эрика не имеют под собой оснований.

– Хорошо. Я учту это. Платить мы будем щедро. Даже если говорить о деньгах, вы стоите куда больше жалких трехсот сребряников, которые выплачивает Старой Гвардии император Вальдена. А у нас есть не только деньги. Мы дадим вам возможность убивать, господин фон Рауб. Убивать столько, сколько вы захотите. Ваш договор с Эриком Вальденским унизителен, хоть вы и не понимаете этого, поскольку не знаете, что такое унижение. Цепь, и намордник, и укротитель с плеткой, внимательно следящий за каждым движением. Простите за откровенность, господин легат Старой Гвардии, но это выглядит именно так. Я понимаю, что, когда договор заключался, у вас просто не было выбора, однако теперь вы можете выбирать.

Договор. А что с ним не так? Эрик, конечно, был тогда слишком наивен, поверил на слово. Просто поверил. Это было глупо, это отдавало осточертевшей еще в детдоме педагогикой Макаренко, но это сработало. Обе стороны выполняли условия, а что еще требуется от договора?

Хотя прав Бэнлым, выбирать-то действительно не приходилось.

И сейчас, кстати, не придется. Хорошенький выбор – между жизнью и смертью.

– Я понимаю, что вы в трудном положении, господин фон Рауб, – мягко заметил Бэнлым, – но и вы должны понимать, что дорога назад вам все равно теперь нет. Его высочество светлого князя Мелецкого мы отпустим в самом ближайшем времени. Подлечим чуть-чуть и отпустим. И ни он, ни ваши товарищи не простят вам тех… советов. О том, как лучше и правильнее пытать людей. Вы ведь, в сущности, принесли своего друга в жертву.

– Поугрожать – поугрожали, – констатировал Тир, – потом медом полили, теперь к разумным доводам перешли. Программа исчерпана, или еще что-то есть?

Бэнлым моргнул.

– Я к тому, что хватит, наверное, болтать, – Тир встал, – деваться мне некуда. Опять же условия, если вам верить, подходящие. Значит, общий язык найдем.

– Нам действительно нужен пилот, – невпопад и вроде бы не к месту произнес Бэнлым, – очень нужен. Такой, как вы. Такой, как Эрик Вальденский или любой из старогвардейцев. Я знаю, все выглядит так, как будто мы покупаем вас, Тир. Может быть, в какой-то мере мы действительно вас покупаем. Но поймите, у нас, так же как у вас, нет выбора. Мы никогда не найдем человека, который говорил бы с небом на одном языке. Люди здесь, – он оглядел пустой зал, – люди здесь вообще не говорят. А ведь нам нужно небо. Оно всем нужно. Не то, которое видят в своих грезах мои ученики, не то, о котором грежу я сам. Нам нужно ваше небо, Тир. Путь туда, наверх, в бесконечность…

Он оборвал себя на полуслове и тоже поднялся.

– Я рад, что мы договорились, господин фон Рауб, – произнес уже совсем другим тоном, – детали желаете обсудить прямо сейчас или, может быть, сначала отдохнете? Я пришлю вам своего врача.

– Лучше пяток кроликов. Живых. – Тир поморщился. Левая скула и нижняя челюсть отозвались болью.

– Я примерно накажу тех, кто это сделал, – пообещал Бэнлым. – Вместо кроликов могу подарить вам кого-нибудь из людей.

– Это было бы неплохо.

– Что-нибудь еще?

– Блудница всегда должна быть при мне. – Тир поразмыслил. – Пока что все. И раз уж вам нужен инструктор, я хотел бы посмотреть на тех, кого придется учить.

– Ну пойдемте тогда, – Бэнлым пригладил пышную бороду, – захватим… хм, Блудницу, вы позволите называть ее так? А потом я покажу вам келью. Лучше будет, если вы некоторое время поживете здесь, под горами.

Все очень просто. Как всегда. Продаваться и продавать – это вообще просто. Разве не в этом основа выживания, в конце-то концов? Казимир вернется домой… в смысле вернется в империю, расскажет там все, что сочтет нужным.

Если Клендерт действительно предатель, Казимир вряд ли вернется. Но тогда Клендерт сам найдет, что сказать.

И как быть?

Что делать? Что будет с Гуго?

Бэнлым вряд ли настолько наивен, чтобы верить в то, что демон из Вальдена станет служить ему добровольно и без принуждения. Но если в Вальдене демона сочтут предателем, выбирать окажется не из чего. К длинному списку жаждущих демонской кровушки добавится еще несколько пунктов.

Остается надеяться, что раимины умеют защищать своих. В столкновении со Старой Гвардией они проявили себя не лучшим образом.

– Поверьте, у нас вы будете в большей безопасности, чем на службе у Эрика Вальденского, – тут же, как включили, заговорил Бэнлым. – А вашего сына мы доставим сюда в ближайшее время.

Он улыбнулся в ответ на укоризненный взгляд.

– Вы же специалист по маскам, господин фон Рауб, ну так наденьте какую-нибудь. Иначе я так и буду по лицу ваши мысли читать.

Тир внял совету, тут же нацепив маску усредненного старогвардейца. Какие уж тут мысли, чувств всех – одно-единственное: где бы выпить на халяву.

Бэнлым уважительно поднял брови.

Показалось или Блудница качнулась навстречу… А может, сквозняк? Мечта о чуде, недосягаемая, потому что чудес не бывает. Блудница любит его, но она не способна на самостоятельные действия.

Тир ухмыльнулся, стряхивая ненужные мысли. Коснулся фюзеляжа. Внутри, в кабине, мерцал индикатор шонээ. Кто-то пытался связаться.

Кто? Неужели все-таки нашли?! Все-таки…

Не дожидаясь вмешательства Бэнлыма, Тир включил громкую связь…

– …твою мать, – безнадежно донеслось из динамика, – Суслик, ответь. Это Шаграт. Тир, отвечай Шаграту. Тир… Чтоб тебя поперек, если сдох, лучше не возвращайся, понял?! Суслик, отвечай, ну пожалуйста, Суслик, крыса земляная, ну ответь! Это Шаграт…

Тир покосился на Бэнлыма. Тот смотрел на шонээ с задумчивым интересом:

– Вас ищут.

Милая привычка озвучивать очевидные факты. Иногда это смешит, иногда раздражает.

А сейчас почему-то слегка напугало.

Но если ищут, значит, найдут. Клендерт был на связи с Казимиром, он должен знать, где Казимиров болид…

Если только он не предатель! И потом, болид Казимира – снаружи, в ущелье, а до идеи пролететь сквозь скалу нужно еще додуматься…

– Ответьте, – велел Бэнлым.

– Да? И что сказать?

– Правду, – раимин безмятежно улыбался, – конечно, правду. Во-первых, лгать нехорошо. Во-вторых, это сразу решит все проблемы.

Тир пожал плечами, включил передачу.

– Шаграт, – обронил он равнодушно, – это фон Рауб.

– Ты… ах ты… – Орк задохнулся, потом динамик плеснул потоком ругани, из которой Тир понял от силы десятую часть, потом рявкнуло с металлом в голосе:

– Шаграт, молчать!

И очень спокойным тоном Эрик фон Геллет, император Вальдена, хозяин Старой Гвардии, поинтересовался:

– Тир, у тебя проблемы?

– Уже нет.

Бэнлым поманил рукой, пошел дальше по коридору. Тир кивнул и отправился следом, одной рукой придерживая Блудницу.

– Доложи, – распорядился его величество.

– Проблемы были у Казимира, – сказал Тир, – но, полагаю, с ним все будет в порядке. Во всяком случае, если верить моему теперешнему хозяину.

– Подробнее.

– Он лишился одного глаза.

– О себе подробнее, – все так же спокойно уточнил Эрик.

– Ну, – Тир побарабанил пальцами по борту машины, – меня тут перевербовали. Предложение во всех смыслах более выгодное, чем работа на ваше величество.

– Мое величество в данный момент находится в небе, – ледяным тоном сообщил император, – и нам наконец-то удалось тебя запеленговать. От ближайшего телепорта меньше часа полета, постарайся за это время не завербоваться еще куда-нибудь.

– Эрик…

Холодные пальцы Бэнлыма стиснули запястье. Раимин хмуро помотал головой:

– Пусть.

– Тир, – вновь подал голос Эрик, – судя по карте, ты под горным хребтом. Как попасть туда?

В воздухе перед глазами замигала назойливая цепочка координат. Нет, не ущелье Толу, а заросшая деревьями и кустами долина неподалеку. При желании там поместится небольшая армия.

И с воздуха не разглядеть.

– Сколько вас? – следя за интонациями, уточнил Тир.

– Гвардия и мы.

Семьдесят две машины… Бэнлым кивнул, продолжай, мол. Маска…

Все так же следя за голосом, Тир сообщил Эрику указанные Бэнлымом координаты.

– Понял, – отозвался его величество.

Над ладонью Бэнлыма, как мохнатый теннисный мяч, крутился огненный шарик.

– Отбой, – сказал Тир.

– Все складывается как нельзя лучше, – второй огненный шар всплыл рядом с первым, – но, похоже, я зря посоветовал вам надеть маску. – Бэнлым помолчал и задумчиво добавил: – А вы действительно нужны своему императору. Признайтесь, была мысль отговорить его?

– Конечно.

– Эх, господин фон Рауб, выбирая, надо выбирать, вам ли не знать этого? Триста наших пилотов, и вы на своей Блуднице против… сколько там будет вальденцев? Вряд ли больше сотни. Ни одна казна не выдержит такого массового использования телепорта. Как думаете, сколько шансов у Эрика фон Геллета и его прославленной Старой Гвардии? Сколько у них шансов выжить?

– Мало. – Тир подумал, прикинул так и этак и честно признал: – Совсем нет. Эрик готовится напасть и вряд ли готов к тому, что его встретят.

– Что ж, к бою. – Бэнлым удовлетворенно кивнул. И спохватился: – Да, маленькая формальность. Так, пустяк, но коли уж обстоятельства изменились столь неожиданно, я прошу вас взять вот это…

Из-за откатившейся в сторону каменной двери появился человек. С поклоном протянул плоскую, без узоров, каменную шкатулку.

– Прошу. – Бэнлым откинул крышку.

На металлическом… нет, все не просто так – изнутри шкатулка была выстлана тонкими листами лунного серебра. Идеальный изолятор магического излучения.

Когда крышка поднялась, Тир подавил желание шагнуть назад. Неприятно дохнуло изнутри. Чем именно, трудно сказать, но… неприятно. Очень.

Он не стал отходить. Взглянул с любопытством на широкий браслет, не то янтарный, не то пластиковый, странного светло-желтого оттенка.

– Берите-берите, – подбодрил Бэнлым, – наденьте его на левую руку.

– Зачем?

Дурацкий вопрос. Понятно зачем. Дерьмо, дерьмо, дерьмо… И ведь не деться никуда. Даже шею не свернуть этому… Не успеть просто.

– Вы ведь и сами все понимаете, – тон Бэнлыма стал доверительным и потеплел еще больше, – эта безделушка своего рода гарант лояльности. Кто знает, что придет вам в голову, когда болиды Вальденской гвардии попадут в засаду? Чужая душа темна, даже человеческая, а уж о вашей и говорить не приходится. С браслетом же я могу быть уверен в том, что вы будете вести себя так, как нужно. Ведь, если верить любезно предоставленным мне бумагам, старогвардеец Тир фон Рауб боится не только огня. Куда больше господин фон Рауб боится смерти. Точнее, того, что ждет его после смерти. Ну же? – От огненных шариков разлетались и гасли под потолком яркие искорки. – Мне показалось, мы договорились. Выбирайте, Тир, умереть сейчас, погубив еще и Блудницу, или все-таки выжить.

– Ну вы барин и задачи ставите, – пробормотал Тир по-русски.

Он вынул из шкатулки браслет, оказавшийся неожиданно теплым. Нет. Не пластик. Какой-то незнакомый камень. Желтоватый обруч мягко скользнул по коже и сжался, плотно охватив запястье.

– У вас красивые руки, – как ни в чем не бывало заметил Бэнлым.

Его ледяные пальцы обхватили ладони Тира, подняли к свету ламп. По контрасту с широкими, мясистыми руками раимина собственные кисти неприятно напомнили птичьи или ящеричьи лапы.

– Красивые, – повторил Бэнлым. – И дорогие. Сто тысяч золотых… Так как насчет души в кончиках пальцев? Вы по-прежнему не согласны с отцом Грэем?

– Прекратите балаган. – Тир поморщился, выдернул руки. – Кто здесь командует пилотами? Машины пора готовить к бою.

– Да, пожалуй. – Бэнлым согласно покивал, разлохматил и снова пригладил бороду. – Пойдемте, я познакомлю вас с командиром. Разумеется, вы умрете, причем мгновенно, даже если попытаетесь просто ответить на вызов по шонээ. Впрочем, полагаю, эти оговорки излишни. Вы умны, как и большинство демонов. Да, кстати, о демонах, я надеюсь, мы вскоре забудем это маленькое недоразумение, не так ли? Мое обещание остается в силе. После боя я подарю вам столько людей, сколько вы пожелаете.