* * *
      Она не готова... еще не готова. Хотя, уже скоро. Все идет к тому, легко и естественно. И когда это случится, это будет прекрасно. Ново.
      Единственное, что было трудно, это касаться ее. Маска удерживалась с трудом, из под нее, с рычанием, такое рвалось - самому страшно делалось. Впрочем, если все и дальше будет развиваться по сценарию, до физической близости дело не дойдет. Контролировать себя до такой степени просто не получится. Зверь до сих пор вздрагивал, вспоминая один-единственный визит Айс в его камеру... Теперь-то, слава богу, он не был скован и беззащитен, но Суслики - тварюшки впечатлительные, с тонкой душевной организацией. Одного раза им, Сусликам, хватает обычно надолго, если не навсегда.
      Эта ведьма сама не представляла насколько она опасна. Как данность принимала свою нечеловеческую силу, подвижность, скорость реакции, невероятную, почти пилотскую координацию. Принимала как данность, да еще и работала над своим телом почти также безжалостно, как над образцами в лабораториях. Усиливала мышцы. Повышала скорость прохождения нервных импульсов. Изменяла состав кожи, превращая ее постепенно в настоящую броню. Нежизнеспособная помесь орка и человека, она ваяла себя по образу и подобию не то шефанго, не то вовсе "супер-хомо" - легендарной, скорее всего, сказочной разработки Вотаншилльских лабораторий.
      Она собой гордилась.
      И не стыдясь хвасталась успехами.
      Зверь слушал. Запоминал. Делал выводы.
      Два сердца... продублированная кровеносная система... состав крови... легкие... строение костей...
      Слушал и понимал, что шансов против этого у него нет, не только в прямой стычке - вообще нет.
      Зверь чувствовал себя пауком, поймавшим здоровенную осу. Только паук, наверное, был бы не рад - тут ведь неизвестно, кто добыча, он, или страшная тварь, завязшая в паутине. А Зверь был доволен.
      Кураж.
      Это не только в небе, это и на земле возможно.
      Кураж.
      Виток за витком тонюсенькие нити паутины. Виток за витком. Подойти ближе, коснуться лапами, и тут же - в сторону, подальше, переждать, пережить инстинктивный ужас, и вновь приблизиться, накинуть еще одну нить, еще одну петельку.
      Интересно.
      Он привязывал ее к себе, приучал, и всех вокруг приучал к тому, что Айс фон Вульф, Айс де Фокс - его, Зверя, женщина и добыча. Чтобы на Рождественском балу, - господи, как же он ненавидел все эти развеселые тусовки! - уже никто ничему не удивлялся. Чтобы Айс чувствовала себя комфортно. Чтобы поверила в себя и в него окончательно и навсегда.
      Паук. И оса. Непонятно только, что нашел в ней Лонгвиец? Зато понятно, почему он с ней развелся. Это ж такая тварь! Ее кто хочешь испугается.
      * * *
      - Какая она была? - спросила Айс.
      - Кто?
      - Катрин.
      В черных глазах Зверя мелькнуло что-то, как будто снова вспыхнули в темноте огоньки факелов. Айс успела подумать, что, наверное, затрагивать эту тему не стоило. Как видно, сорок лет - недостаточный срок, чтобы воспоминания стали просто воспоминаниями.
      - Она была сильной, - легко сказал Зверь, - она любила меня.
      - А ты?
      - Она мне так и не поверила, - он весело хмыкнул, - знаешь, очень умная была женщина. Страшная смесь разума и интуиции. Катрин прекрасно умела пользоваться и тем и другим, в сочетании и по отдельности.
      - Не поверила, - повторила Айс, - но она ведь стала твоей женой?
      - Нет, - Зверь качнул головой, - хотя, видит бог, когда-то я хотел этого.
      - Как же?..
      - Да вот так, - он смотрел на нее с чуть насмешливым пониманием, - она жила в моем доме, она воспитывала моего сына, и она не была моей женой. Мне нельзя верить, госпожа фон Вульф, - произнес чуть нараспев, - нельзя. Я убийца. Вы видели в файле пометочку: крайне опасен?
      - Просьба не подходить к куполу, животное крайне опасно, - улыбнувшись, вспомнила Айс.
      И вспомнила, как погасли огоньки в глазах Зверя, там, в тюрьме, когда он решил, что она боится его.
      И вспомнила договор с Эриком Тевтским...
      - Тебе нужно так немного, - произнесла она почти шепотом, - просто, чтобы верили, да?
      - Лирика это все, - Зверь выдавил пренебрежительную ухмылку, - нам, татарам, все равно.
      - А я тебе верю, - просто сказала Айс.
      На следующий день ей пришло приглашение на Рождественский бал в замке Его Величества Императора Тевтской империи Эрика I. И, кажется, даже царь обзавидовался. Потому что его, царя, к императору тевтов уж точно никто не пригласил. Выкуп за старогвардейцев нужно принимать, когда предлагают, а не две недели спустя. Его императорскому величеству Эрику Тевтскому здоровье и безопасность старогвардейцев куда важнее, чем взаимоотношения с наиболее вероятным противником.
      - Ну как тебе здесь? - сказал Зверь с такой гордостью, как будто сам выстроил императорский замок и своими руками создал всю обстановку, нравится, да?
      - Умопомрачительно, - призналась Айс.
      Сбежав от толпы, они бродили по одному из зимних садов, в негромком свиристении птиц и журчании фонтанов.
      Замок и вправду был великолепен. Он не насчитывал еще и полусотни лет, и выстроен был по проекту самого Исхара И'Слэха, легендарного архитектора, создателя Лонгви, Либревилля, Эльбурга, и Эредола - самых прекрасных городов в Гэте, да и не только здесь. Айс бывала во многих мирах, и могла сравнивать.
      Замок был великолепен. Люди, что собрались здесь на Рождественский бал, были под стать замку. Начиная с хозяина, и заканчивая ректором магического института Холланго. Даже старогвардейцы, которых Айс заочно невзлюбила, оказались на высоте. Все они были с ней крайне вежливы, а вежливость отца Доминика, была, кажется, даже искренней.
      Да, здесь было хорошо.
      Но очень скоро Зверь увел ее от людей, от шумного и веселого сборища, где все знали всех, и сильные мира сего запросто общались с сильнейшими, и она, Айс, была на равных с ними, и уж, конечно, далеко позади оставила всех присутствующих дам. Потому что дамы эти были, так, лишь приложением к своим спутникам. А она, о, она блистала сама по себе. Айс фон Вульф - сильнейший из магов в этом мире. И не только в этом.
      Зверь увел ее. По неярко освещенным галереям, мимо картин и статуй, по драгоценному паркету, по гладкому мрамору, в полной тишине, в уютной и ласковой полутьме.
      "Сегодня", - поняла Айс. И сердце забилось часто-часто.
      - Отсюда есть выход в "карман", - сказал Зверь. На плечо к нему села крохотная птичка - яркий цветок на стального цвета парадной форме.
      Зверь поднял руку, и птаха перепрыгнула к нему на палец. Она не боялась. Ни животные, ни птицы не боялись его, это Айс заметила давно. Они его любили, осторожные, пугливые, чуткие, любили это чудовище, с пометкой "крайне опасен" в личном деле.
      Когда-то Айс сравнила его с птицей. Тонкокостный, легкий, летающий ну, кто он еще.
      И сейчас она улыбнулась, глядя на Зверя, и на яркий комочек перьев, курлычущий у его лица:
      - Птаха. И за что тебя Зверем назвали?
      - Сусликом, - напомнил он, - назвали Сусликом. Зверь - это имя. А Суслик - это звучит гордо. Страшнее Суслика, чтоб ты знала, твари нет и не будет.
      - Почему?
      - Ты у них зубы видела? - хмыкнул Зверь, - а когти? А прячутся как! И хвоста нет - не поймаешь.
      - Ладно, - покладисто согласилась Айс, - как скажешь. Что за "карман"?
      - Мы испытываем там новое оружие. Хочешь взглянуть?
      - А... можно?!
      Все мысли о романтике тут же вылетели из головы. Знаменитый Полигон, место, где Эрик Тевтский проводит боевые испытания. Все знали, что выход туда где-то в императорском замке, сколько шпионов погибло, пытаясь выведать хоть какие-нибудь подробности! Сколько магов отдали бы душу за возможность хотя бы одним глазком взглянуть, что же там, что там, на Полигоне. А ей... просто предлагают.
      - Можно, - легко кивнул Зверь, - со мной можно.
      Он махнул рукой и птица взлетела. Повисела рядышком несколько мгновений - яркие крылья трепетали радужными полусферами. Потом исчезла. Растворилась в густой зелени.
      - Там интересно, - Зверь взял ее под руку и повел через сад, - тебе, я думаю, будет особенно интересно. Ты понимаешь в этом больше, чем все здешние маги вместе взятые. Кстати, там есть оружие с моей родины. Потрясающие модели, я их люблю почти так же, как свой "болид". Только, они не работают. Магия, потому что. Дурацкие какие-то условности.
      - А диспел? - удивилась Айс, - я слышала, на Полигоне есть мощный диспел. Разве нет?
      - Есть, - кивнул Зверь, - мы его редко включаем.
      - Включишь? - попросила она, - ну, пожалуйста, а? Мне так хочется увидеть все. А немагическое оружие, намного интереснее, чем магия. Принципы другие совсем. Это то, что я сама ни за что не смогу придумать. Только посмотреть и попробовать разобраться.
      - Ты не боишься? - спросил он с легким недоверием.
      - Чего?
      - Безмагии.
      - С тобой? С тобой я вообще ничего не боюсь. Зверь, пожалуйста!
      - Все, как ты захочешь, - пообещал он, касаясь губами ее волос возле уха, - все, как ты прикажешь.
      - Ловлю тебя на слове, - рассмеялась Айс.
      Повернула к нему лицо, но Зверь уже открывал тяжелые двери:
      - Пойдем, тут через двор пара шагов, и туда.
      - Все очень просто, - объяснял Зверь, что-то нажимая, чем-то щелкая, что-то куда-то вставляя.
      Айс это вовсе не казалось простым, но она внимательно смотрела, запоминала, слушала незнакомые слова: порох, капсюль, боек... обойма, ага, обойма, это понятно, взрыв - ну, тоже ясно.
      - Вот так, - сказал Зверь очень буднично. Улыбнулся.
      Айс узнала улыбку. Ту, страшную улыбку.
      Успела узнать.
      И выстрелил.
      * * *
      Все-таки, автомат Калашникова, штука, хоть и устаревшая, но действенная. Особенно, если разрывными. Да в голову. Хоть ты тридцать три раза маг, хоть ты тысячу раз хомо-супер, а череп у тебя все равно взорвется - любо дорого посмотреть.
      Так и получилось.
      Зверь для верности всадил еще обойму в ее грудную клетку. Удостоверился, что оба сердца разбрызгались, перемешавшись в неаппетитную кашку с легкими и осколками кости.
      Потом сходил за огнеметом.
      Потом он долго сидел на каменистой земле, рядом с оплавленным пятном, смотрел на небо.
      И улыбался.
      Ему было хорошо.