– Корабль утонул?

– Скорее всего, да.

– Сколько было нападающих и каков был уровень их подготовки?

– Двадцать один. Профессионалы. Магистр задумчиво посмотрел на меня:

– Растешь, Элидор. Я покачал головой:

– Я должен был погибнуть, отец. Как я сумел выжить и убить всех напавших, я не понимаю до сих пор.

– Когда Демиурги хотят извлечь звездочку?

– Как только я подам сигнал.

– А если ты откажешься?

– Этот вопрос не оговаривался.

– Это все?

– Нет, отец. Аль-Апсар упомянул мое настоящее имя, и я вспомнил, кто я.

– И...

– Я – Элеман. Наследный принц Айнодора.

– Брат Шарль примчался в монастырь с этой новостью через три дня после твоего отъезда.

Я изумленно уставился на отца Лукаса.

– Он услышал песню заезжего эльфа-менестреля. Отслоил всю романтическую шелуху и сделал правильные выводы. – Черный Беркут сочувственно глянул на меня. – Если хочешь, кури.

Я достал трубку и занялся ею.

– Чтобы решить твою проблему, собирался капитул. После долгих споров я постановил следующее: ты по-прежнему состоишь в Белом Кресте и пользуешься всеми правами брата, но ты в любой момент можешь уйти из ордена без всяких последствий.

– Я не собираюсь уходить из ордена.

– Сначала обдумай все, Элидор. Но вернемся к звездочке. Что ты думаешь по поводу этих Демиургов?

– Я не знаю, кто они и откуда взялись. Это совершенно точно не Величайшие. И магия их не имеет ничего общего с Силой Анласа. Но я доверяю мнению Эльрика де Фокса о том, что они однозначно выступают на стороне Света. Может быть, отец, мои мысли покажутся вам еретическими, но мне кажется, что нам стоит задуматься о применении магии орденом.

– Маги убили Учителя.

– Я помню это, отец. Но тех магов давно нет в живых. А на примере последних событий я убедился, что магия может служить и Святому Огню.

– Я подумаю над твоим предложением. Значит, ты рекомендуешь отдать звездочку Демиургам?

– Да.

– Я подумаю и об этом. Зайди ко мне завтра.

Эльрик де Фокс

Элидор погряз в отчетах и докладах, а у меня была неделя полноценного отдыха. Никто никуда не спешил. Никто, что характерно, никуда не гнал. Никаких заданий от Белого Креста. Никаких Величайших. Тишь да гладь.

Вообще-то, не могу сказать, что мне нравилось эдакое затишье. И не только потому, что атмосфера мужских монастырей не располагает Торанго Эльрика Трессу де Фокса задерживаться в них надолго.

На самом-то деле я собирался уехать сразу, как только сдал Элидора Кине, но отец-настоятель, от ханзер хисс, вежливо – стараясь не смотреть на мое лицо – порекомендовал «Его Величеству» (это мне то есть) задержаться на неопределенный срок.

Я спросил: зачем?

Мне не ответили.

Однако вместо того, чтобы по-обыкновению забуянить и усвистать из слишком гостеприимных стен, я остался. И отдыхал. Если не душой, то уж, во всяком случае, телом. Действительно ОТДЫХАЛ. Не так, как изложил бы это Его Высочество, принц Айнодора, а как отдыхают простые смертные. То бишь ел, спал (один!) и разминался с топором аж трижды в день.

Топор радовался такому вниманию. Посвистывал, напевал свою извечную песню, а под нее очень хорошо думалось. О многом. О том, например, что ничего еще на самом деле не кончилось. И хотя освободили уже Элидора от обетов, хотя прояснили нам любезно всю запуганную ситуацию со звездочками и перстнями, хотя оказались мы в неожиданной милости у власть имущих мира сего, ничего это не решало, а лишь прибавляло неясностей. Причем во всем.

Демиурги опасались неприятностей с Востока.

Аль-Апсар?

Но нет у него сейчас ни полного набора звездочек, ни перстней, да и Аль-Апсара самого нет. Не в нем, конечно, дело, а свято место, как

известно, редко пустует, однако Паучий Камень сейчас бессилен. Надолго или нет, неизвестно, и все же.

Ждали Величайшие врагов с Запада.

Орки в Аквитоне. Гоблины в баронствах. Подозрительно терпимые к ним анласиты и друиды. Но у Железного Зигфрида, с благословения Деструктора командовавшего всей этой нечистью, не было полного набора цацек, точно так же, как и у Аль-Апсара.

И был еще Князь. Властелин Мертвых. Незваный гость, заглянувший в наш мир и задержавшийся в нем слишком уж надолго.

Солнышко вставало над миром и пригревало холодные камни двора, по которым вытанцовывал я босиком, чувствуя послушную смертоносность топора в руках. И радоваться бы солнышку, да как-то нерадостно было. Я бы даже сказал, что мне было неуютно.

Элидор

– Слушай меня внимательно, Элидор. Ты отправишься домой. Только не надо возражать. Ты сам хочешь туда попасть. Можешь расценивать это как боевой выход по приказу разведывательного секрета ордена. Звездочку пусть забирают Демиурги. Она нам не так уж и важна. Что ты будешь делать на Айнодоре, решать не мне. Ты полностью свободен в своих действиях. Теперь о раскладе сил. Готы и исманы в ближайшем будущем начнут войну против Аквитона, Румии и иже с ними. Во главе Империи и Эзиса – рилдираны. После их победы планируется совместное нападение исманов и сипанщев на Эннэм. При условии, что все эти действия хорошо скоординированы, и при том, что у них есть несколько очень сильных магов, шансы на успех у рилдиран очень велики. Орден исчезнет. Официально. Нас можно будет найти в Ригондо или северных баронствах. Оттуда мы и будем действовать. Кроме этих сил, существует еще одна – Князь. Я непроизвольно дернулся.

– Эмоции зачастую сводят на нет все успехи, Элидор.

– Эмоции кончились, отец. Он – просто труп.

– Не просто. За ним стоит Готландия.

– Что это?

– Мы не знаем. Все что известно – это название и то, что там копятся очень крупные военные силы. На чьей стороне, по-твоему, он будет выступать?

– Понятия не имею. Эльрик утверждает, что он повелитель мертвых. И он не из нашего мира. По словам императора, кроме нашего существует еще бесконечное множество других миров. Но-в то же время Князь соперничал с рилдиранами. Если у него крупные силы, то он может просто подождать конца войны и попробовать добить победителей. Но это все предположения. Я очень смутно представляю его силы и возможности. Ясно только, что они очень велики.

Отец Лукас задумчиво покивал головой.

– Что ты собираешься делать на Айнодоре?

– Постараюсь убедить эльфов вмешаться в эту войну.

– Ты знаешь что-нибудь о планах Торанго? Я пожал плечами:

– Вернуться домой.

– Иди, сын мой. Загляни ко мне перед тем, как соберешься к Демиургам и на Айнодор.

***

Кина постучалась осторожно и вошла, услышав привычно недовольный рык:

– Ну!

– Доброе утро. – Эльфийка остановилась у порога, с восхищением глядя на Эльрика. Сидя на кровати по-исмански, шефанго причесывался, и длинные белые волосы его струились блестящей волной, сбегая на покрывало. – Ты тоже еще не ложился?

– Я уже проснулся. – Император отложил гребень, начал заплетать косу и только сейчас сообразил, что он без маски...

– Ой! – Кина приложила руки к щекам. – Эльрик, кой ты... страшный.

– Сам знаю. – Эльфийка, кажется, не собиралась хлопаться в обморок, и де Фокс сверкнул клыками. – Не красавец

– У тебя лицо... как маска. Жуткая.

– У меня лицо, как у шефанго.

– Ты не обижайся. – Эльфийка подошла ближе. – Я тебя вовсе не боюсь. Мне Величайшие подарок такой сделали. Как Элидору с Симом. Подожди, косу не так надо заплетать.

– Чего? – Эльрик поднял голову, и жесткие, непослушные пряди волос выскользнули у него из пальцев. Коса мгновенно распалась. – Слушай,

девочка! – Шефанго оглядел Кину с головы до ног. – Я носил косу, когда твоих дедушки с бабушкой ещё на свете не было. И не тебе бы меня учить.

– Но это не правильная коса. – Кина улыбнулась ему, как капризному ребенку, который сам не знает, что ему нужно. – Давай я тебе заплету.

Может, Эльрик и закатил глаза, разве же у шефанго поймешь? Но эльфийка уже взяла гребень и кожаную ленту которой Эльрик подхватывал обычно конец своей косищи

– Кина...

Женщины питали какую-то неизъяснимую тягу к его волосам. Де Фокс знал это прекрасно, хоть и не мог понять. И ни одной из многочисленных пассий не позволял вносить изменения в свою устоявшуюся за тысячелетия прическу. Вообще относился к косе трепетно, раз и навсегда приняв обычай Великой Степи: коса – честь воина. Если суждено тебе умереть – пусть. Главное – умереть достойно. Но если! сохранили тебе жизнь, лишив при этом косы, – не человек ты больше. Не воин. Вообще никто.

Глупо. Наивно. Однако въелось в душу, срослось. Не вырвешь ведь по живому.

– Не рычи, – фыркнула эльфийка. – Не боюсь я тебя. Ну-ка! – Она заставила его нагнуть голову. Нахмурилась. – Нет. Высоко. Сядь лучше на пол.

– Еще куда сесть?

Словно наблюдая за собой со стороны, Эльрик с бес конечным удивлением осознал, что послушно усаживается на пушистый, узорчатый коврик на полу. Здравый смысл онемел от изумления. Потом отвернулся и наглухо запер, за собой дверь, прошипев оттуда: «Женским капризам потакать можно, но надо ведь и меру знать».

– Умница. – Кина явно развеселилась. Обеими руками загребла невообразимую копну ослепительно-белых волос Эльрика, а потом рассыпала их по его плечам. Блестящие пряди заструились по полу мягким ковром. – С ума сойти! – искренне восхитилась девушка. – Все. Сиди так. Голову опусти.

Полчаса Эльрик честно терпел. Нет, Кина очень бережно обращалась с его буйной, подчас ему самому ненавистной гривой. И руки у нее были осторожными. И гребнем она не выдирала волосы остервенело, как делал это сам де Фокс. И не затягивала она ленту со злобной руганью в адрес так и норовящей расплестись косы. И... в этом-то и была загвоздка.

– Отойди, – выдавил наконец шефанго.

– Что, больно? Я уже почти все. – Эльфийка наклонилась. Ее теплое дыхание коснулось шеи Эльрика. – Ой, ты зачем когтями коврик подрал?

– Отойди. – Император дернулся сам. Поднялся на ноги. Увидел себя в тускловатом серебряном зеркальце и замер:

– Эт-то что?

– Где? – Кина чуть заробела. Подошла сзади.

– Вот это. – Де Фокс ткнул пальцем в зеркало, из которого смотрел на него... Там, в зеркале, был не просто шефанго. В лице его не осталось вообще ничего человеческого. Высоко, на самом темени заплетенная коса подчеркнула и без того выпирающие скулы; еще резче выдвинулся вперед узкий, тонко очерченный подбородок; совсем уж огромными стали однотонные, миндалевидного разреза жуткие глаза. Даже горбинка на сломанном когда-то давно носу стала заметнее.

– Ой, а в профиль-то... – Кина вывернулась откуда-то из-под локтя. – Просто жуть!

– Спасибо. – Эльрик мрачно разглядывал себя, пытаясь понять, нравится ему или нет.

– Пожалуйста, – искренне ответила эльфийка.

– Так я вообще на человека не похож.

– А ты и не человек, – резонно заметила Кина. – Теперь ты такой страшный стал, что...

– Ну-ну, – с хмурым интересом подбодрил ее Эльрик.

– Что даже и не страшно. Просто помрешь раньше, чем испугаешься. – Она вскинула голову, заглядывая в лицо шефанго. – Так лучше. Правда. Страшнее, но лучше. Видно, что ты – другой. Совсем другой, чем мы или люди.

Де Фокс задумчиво потянул себя за косу. Расплести? Но что-то в новой прическе действительно было...

– Постригусь я, – буркнул Эльрик, отворачиваясь от зеркала. – А ты чего не спишь?

– Ну... Я же говорю, не ложилась еще.

– Угу. – Император взял трубку. – Понятно. Дело молодое.

Кина мучительно покраснела, но спросила с некоторым даже вызовом:

– И что?

– Да ничего, – Де Фокс улыбнулся. – Что скажешь хорошего? Помимо того, что ты еще не ложилась.

– Они пообещали, что доставят нас в Грэс сразу, как только вынут звездочку. – Кина забралась с ногами на узкую монастырскую койку. – Знаешь, кажется, они были очень недовольны тем, что Элидор все мне рассказал.

– Правильно сделал, что рассказал. А Демиурги, они всегда недовольны. Жизнь у них такая. Трудно им.

– Понимаю. – Она свернулась по-кошачьи, положила подбородок на руки.

– Я до сих пор поверить не могу. Это же надо! Принц. Его Высочество, принц Айнодора!

– Я тоже не верю, – охотно поддержал ее Торанго. – Манеры у него... Таким принцам только свиней пасти. И то не всяких, а особо невоспитанных.

– Фу, Эльрик! – Черные брови сдвинулись над синими глазами.

«Боги! – взвыл про себя шефанго, – ну может ли женщина быть так красива?!»

– Перестань. Ты вовсе так не думаешь?

– Как не думаю? – Де Фокс заставил себя отвести от нее глаза. – Да. Так не думаю. Я вообще никак не думаю.

– Да ну тебя! – Кина подтянула к себе лютню, и тонкие пальцы побежали по струнам. – Вот он придет сейчас, вот ему попробуй сказать, что ему свиней надо пасти.

– Да я говорил. Не верит.

– Госпожа Кина. – В дверь тихонько и вежливо постучали. – Вас просил зайти брат-эконом.

– Бегу! – Эльфийка соскочила на пол. – Уже бегу!

– Эконому-то ты зачем? – совсем уж потерянно спросил Эльрик.

– А! – Девушка махнула рукой. – Они тут, оказывается, из малины вино делать не умеют. Правильное – не умеют. Так я обещала научить. А еще мы с ним Хранительское вино дегустируем.

– Что?

– Ладно. Я побежала.

Она выскользнула за дверь. И только слабо тренькнула, зацепившись за что-то, лютня.

– Ничего не понимаю. – Эльрик присел на кровать с нераскуренной трубкой в руках. Огляделся в поисках огнива. Дверь распахнулась. Ввалился Элидор, злой и веселый, и вместо «здравствуй» выпалил:

– Ты был прав.

– Здравствуй, – сказал Эльрик, бросив искать огниво и прикуривая от магического огонька. – Я знаю. А в чем прав-то?

– Ну-ка, ну-ка. – Голос Элидора резко изменился. Стал каким-то совсем уж гадким, склизким таким, паскудненьким. – Ты что с собой сделал?

– Это не я. – Де Фокс хмуро затянулся. – Ты сказать что-то хотел.

– Знаешь, – эльф наклонил голову, разглядывая Эльрика, – в этом что-то есть. Нет, я серьезно.

– Д'шагах!

– В кои-то веки говоришь шефанго, что он хорошо выглядит, и что взамен? – обиженно пробурчал Элидор. – Посылают. Сам Д'шагах!

– Следи за интонацией, придурок. Я-то тебя послал. А ты мне пожелал

хорошей дороги. Ты новости принес или обижаться пришел? Если да, то говори.

– Если да. Ты кури-кури. А то трубка погаснет. Ты был прав, угроза

идет не только с Востока и Запада. Помнишь орков в Аквитоне?

– Ну.

– Большие военные силы собраны в государстве, называемом Готландия.

– Это где?

– Не знаю. Готландцы заключили союз с орками, живущими на севере Айнодора. Собственно, это они оттянули на себя гарнизон в тот день, когда был сожжен город Кины. К барбакитам, рилдиранам или «Бичам» это отношения не имеет. Во всяком случае, аквитонские орки точно не служат ни Зигфриду, ни императору готскому. Они вообще новоопаленные. Изгнанники.

– Ну и ладно. – Де Фоксу было лень думать о войне, а уж тем паче действовать. – Светлых прижмут с трех сторон, но на то они и Светлые, чтобы их прижимали.

– Ты все еще не понял? – Элидор воззрился на него с изумленной жалостью. – Да ведь ты-то тоже Светлый. Уже почти месяц.

– Я домой хочу, Элидор! Домой, понимаешь? – император впился зубами в мундштук, и тот сломался с треском. – От ханзер хисс эльфе! Зеш гратге геррс! – Эльрик отшвырнул горящую трубку и прошелся по келье из угла в угол. – То, что вы с Симом умудрились втянуть меня во всю эту кашу, еще не означает, что я собираюсь расхлебывать ее дальше.

Он остановился, уставившись на улыбающегося эльфа, как на врага. Трубка тлела в углу, и Эльрик машинально забрал «силу» у чахлого огонька.

– Тебе, кстати, тоже не мешало бы на Айнодор наведаться, принц новоиспеченный, – проговорил он уже спокойнее. – Здесь все кончилось. Для того Мессера, который мы знаем, все кончилось. Пусть смертные грызутся между собой...

– Да, а мы отсидимся на Айнодоре и на Ямах Собаки. Так? Туда никто не сунется. Вы, как всем известно, – самые что ни на есть черные-расчерные чернушники...

– Мы не Черные! – Эльрик вновь начал сердиться. Элидор все сказал верно. Но тон его не понравился де Фоксу. Совсем не понравился. Можно было подумать, что эльф подозревает шефанго в трусости.

– А в чем разница-то?

– Черные – воплощенная подлость. Это крысы, понятно? А Тьма подлости не приемлет. Трусости не приемлет. Тьма – это... это Тьма.

– Ну-ну. – Эльф бесцеремонно развалился на койке. – Тебе виднее. Демиурги нас с Киной обещали забросить в Грэс. Оттуда до Айнодора рукой

подать. Подниму там войска и – назад.

– Ты серьезно?

– Князь. – Элидор смотрел на Эльрика и улыбался.

– Чтоб вам всем провалиться! – тусклым голосом пробормотал император.

– Непременно! – Эльф уже просто скалился во все зубы. – Прямо сегодня. Буквально скоро. Вот только Кина соберется.

– Как?.. Вы... уже?

– Ага. Сколько же можно здесь торчать? Всем домой хочется. Да, кстати, у меня тут завалялось ненужное. Я по – думал, может, тебе пригодится. Дерьма, сам знаешь, не жалко.

Он кинул Эльрику серебряный футляр, в каких хранят дорогие свитки.

Эльрик без особого интереса достал свеженький, мягкий пергамент. Развернул его. И снова выругался. Но уже восхищенно:

– Ханзер хисс!

Это была карта. Подробная карта Материка. Переливаясь всеми цветами радуги, империи, баронства, королевства глянули на шефанго, ослепив и восхитив количеством. Как их все-таки много! И как трудно будет им объединиться, если Ямы Собаки начнут-таки завоевания!

– Спасибо.

– Да не за что. Я ж говорю – завалялась. У вас, я слышал, подробных карт Материка маловато.

– У нас их вообще нет. Новых.

– Ну вот и развивайтесь. Дикари. – Элидор соскочил с кровати, прошелся по тесной келье, повторяя недавний маршрут де Фокса.

– Ладно. Пора нам. Может, еще увидимся.

– Как получится. – Эльрик вытряхнул из сумки, с самого дна, шелковый сверток. Встряхнул, разворачивая блестящий, струящийся, сияющий тьмой и зеленью плащ императора. Горностаевый мех лился светящейся рекой. – Держи. У вас там, в замках, я слышал, сыровато.

Эльрик де Фокс

Ветер несся по двору, собираясь в маленькие смерчи, прихватывая края плащей и играя лошадиными гривами.

Кина плакала. И улыбалась сквозь слезы. И пришлось поцеловать ее в нос и соврать, что мы еще увидимся. А она поверила. Но все равно плакала.

В большом смерче уже неслись облака. Ветер крутился, подвывая.

Элидор поднял руку, прощаясь. Я кивнул. Вскочил в седло, и Тарсаш сам пошел к воротам. А Кина и Элидор исчезли в воющем вихре.

Вот и все.

Теперь-то уж точно – все.

Ну и наплевать!

А я поеду домой. Ненадолго. Надо же, в конце концов, и дома побывать.