Монах поймал дернувшегося Эльрика за длинную косу:

– Остынь, принц. – И оскалился в ответ на улыбку Дрегора. – Обет бедности, уважаемый, приучает довольствоваться малым. Мы сейчас как раз занимаемся перевоспитанием его высочества с целью принятия в орден. Ваше предложение, впрочем, тоже ничего. Заманчивое. Дайте нам время.

– Времени пока хватает. – Князь легко взмахнул изящной, тонкой рукой.

– До четвертого июля еще больше двух недель. А Тальеза ближе к замку Шртэ, чем Аквитон.

– До свидания, – вежливо сказал Элидор.

– До свидания. – Князь вновь поклонился. Шагнул назад и исчез.

– Это не «коридор». – Эльрик дернул головой, выдирая косу из пальцев эльфа. – Это действительно телепорт. Зеш!

– Есть давай. – Элидор протянул де Фоксу ложку. – А насчет дерьма... тут я с тобой согласен. Мы между молотом и наковальней оказались. Здравые мысли имеются?

– Как-то, помню, собирал я малину в саду. – Сим увлеченно ел, но говорить ему это не мешало. – Отец-настоятель сказал: задания хорошо, но и по хозяйству работать надо – и послал в малинник. Ну я и собирал малину, а она вкусная, я ее собираю, собираю, потом чувствую – все, не могу больше собирать, ну не лезет просто, у нас, у гобберов, желудок-то маленький, это только глаза большие, а съесть мы сильно много не можем, вот я и думаю, еще вроде ведро есть, отец-настоятель, кажись, в ведро велел собирать, и тут нате вам! Дерьмо...

– Сим? – Тревога в голосе эльфа была неподдельной, – С тобой все в порядке? Ты о чем?

– Да о нем же, родимом. Ситуация в точности, как у нас сейчас. Много вкусного, а съесть – никак. Задание дадено, так уж сил на него нет. И дерьмо еще. Медвежье. Ну, натурально, не поверите, повадился в монастырский малинник медведь лазать, не столько жрет, скотина, сколько кусты ломает...

– Медведь! – Эльрик с досады дернул себя за многострадальную косу. Элидор шарахнулся от него, переводя изумленный взгляд с шефанго на гоббера и обратно, – Медведи летом на людей не кидаются! – прорычал принц. – Тем более толпой. В смысле, если людей много, то тем более, и не парой, чтобы к костру прорываться, они боятся огня... Тьфу! – Он замолчал, уставившись в костер. – Сим, я тебе это припомню, – выдавил наконец очень осторожно.

Словно сомневаясь в собственной способности изъясняться внятно. -Короче. Ситуация нетипичная во всех отношениях. Да еще парень этот ваш, Дрегор, обмолвился... Медведи – это его работа. А теперь скажите мне то, что я забыл. Кто из магов способен поднимать холлморков, управлять животными на расстоянии, с легкостью пользоваться самыми сложными заклинаниями и именовать себя Князем... А также Принцем, Королем, Властелином, Владыкой.

– Имен-то больше, чем у тебя. Но я только об одном Владыке слышал, – ухмыльнулся эльф.

– Я тоже, – подала голос Кина. – И скорее всего, о том же самом.

– Флайфет? – Эльрик вздохнул и принялся-таки за еду. – Нет. Он тут ни при чем. А я, наверное, не вспомню. Одно скажу, и то повторюсь – зеш!

– Но крут он безмерно, я правильно тебя понял? – Элидор рассматривал свою ложку, вертя ее в пальцах. – Может быть, В таком случае ты объяснишь нам, почему он так вежлив? Я бы даже сказал, что он боится. Нас.

– Он боится нас, пока мы вместе. – Кина обхватила руками колени. – Пока нас четверо.

– Ну-ну, – угрюмо пробурчал де Фокс. – Давайте еще Прорицание вспомним.

– Какое прорицание? – оживился Сим. – Страсть как люблю всякие прорицания. Они стр-рашные! А это страшное, Эльрик? Мы там страшные? Грозные, да?

– И правда, что за прорицание? – Эльфийка дотянулась до лютни. – Расскажи. Мы хоть отвлечемся.

– Да дурь это, – поморщился де Фокс. – Как и все пророчества.

– Не скажи. – Элидор покачал головой. – Анласитские пророчества обычно сбываются. И кстати, о Четверых я тоже слышал. Да и ты, Сим, если уж на то пошло.

– Это про Зверицу, что ли? – Гоббер хмыкнул. – Вот уж и вправду дурь. Эльрик, ты тоже об этом?

– Про Зверицу не знаю. – Шефанго пропустил между пальцами кончик косы. – А предсказание это древнее, еще до Крушения написанное. Тогда на юге Материка, не на том юге, который сейчас остался, а на том, что раньше был, жили... ну, люди, наверное. Скорее всего, люди. Народ, называвшийся хаоли. Они были более склонны к магии, чем нынешнее человечество, и к ним не пришел Нолрэ Анлас, чтобы покарать за гордыню. Власть светская и духовная совмещались там в одном человеке. В правителе. Верховном Жреце Храма Ста Смертей. Он носил титул Постигшего Тайное, имел право вести за Грань, именно он следил за обрядом ступенчатого умерщвления... В общем, это был странный народ. И когда-то один из правителей, его звали Райяз Харрул, написал «Прорицание».

– Откуда ты все это знаешь? – Кина перебирала пальцами струны, и глаза ее уже заволакивала отрешенность. Эльфийка видела – она умела это – то, что рассказывал Эльрик. Видела даже то, о чем он не говорил. – Ты уже был здесь тогда?

Принц нехорошо ухмыльнулся:

– Вот тогда я здесь еще не был. И то хорошо. Наши фчены все больше склоняются к версии о том, что Демиурги – последние представители той, исчезнувшей, расы.

– Ты ври да не завирайся, – холодно посоветовал Элидор.

– Каждый волен в своих заблуждениях. – Эльрик смотрел в огонь. – И фчены тоже. Как бы там ни было, Харрул написал пророчество. Написал на пергаментах, выделанных из кожи восемнадцати его учениц.

– Из чего? – Глаза Кины расширились, синева плеснула ужасом и недоверием.

– Из кожи, – Шефанго пожал плечами, – Я же говорю, странные они были. Девушки, все, кстати, девственницы, отдали кожу со своих правых рук, от кистей до локтя. Восемнадцать строф. По одной на страницу.

– Да, трудно быть девственницей, – со знанием дела заметил Сим.

Эльрик хмыкнул.

– Ну отдали, и что? – Эльф хмуро раскуривал трубку.

– И что? И ничего. – Де Фокс тоже потянулся к кисету. – Харрул сказал, что прочитавший «Прорицание» в подлиннике обретет невиданное могущество. Вроде бы в книгу эту он вложил Силу, свою и всех своих предшественников.

– А потом подлинник пропал, да? – Элидор выдохнул дым.

– Точно, – кивнул шефанго. – Остались только копии.

Довольно много, должен сказать. Странно, что вы не знаете этой истории.

– А Демиурги тут при чем, скажи на милость? – Эльф презрительно покривился. – Обычная глупая сказка. Много крови и трогательного самопожертвования.

– Демиурги прочитали подлинник. Демиурги и Деструктор.

– Ага. А потом спрятали его подальше. И на всякий случай уничтожили весь юг Материка, вместе с собственным народом. Устроили то, что ты называешь Крушением, точно?

– Ты слышал об этом?

– Я не слушаю дурацких легенд. Просто Белый Крест действует так же. Единственное рациональное зерно в этой бредовой истории.

– Откуда-то же Демиурги взялись? – Эльрик подхватил уголек из костра и раскурил трубку.

– Почитай священные тексты, – наставительно порекомендовал Элидор.

– А что в «Прорицании» – то?! – Сим забарабанил ложкой по котелку. – Про «Прорицание» забыли! Там про нас или нет?

– Про нас, про нас, – успокаивающе кивнул де Фокс. – . Я тебе его процитировать могу, если хочешь.

– Подлинник читал? – поинтересовался эльф.

– Зачем? Я и так крут.

– Процитируй, – попросила Кина. – Элидор, пожалуйста, не ехидничай. Эта же просто сказка.

– Да ради бога. – Монах пожал плечами. – Давай. Рассказывай.

Эльрик прикрыл глаза, вспоминая древний текст. И черные буквы проступили на белых страницах. А поверх – дрожащим миражом – полузабытое лицо. Желтые глаза с вертикальными щелями зрачков. Дракон из Драконов. Глуховатый голос, задумчивый, с легкой, еле заметной насмешкой:

« – Теперь они говорят, что создали мир. И им верят, малыш. Но даже их Сила – это еще не всемогущество. И им не дано Творить. Демиурги. Ремесленники. Они умеют только красть у настоящих Творцов».

– Внемлите мне, ибо знаю я, что будет и как будет. – Шефанго говорил, не открывая глаз, повторяя слова вслед за давно исчезнувшим,

высокомерно-насмешливым, непонятным и все же странно близким не то другом, не то наставником своим. – Внемлите мне, ибо поведаю вам то, что предначертано звездами. Внемлите мне, ибо то, что я расскажу, свершится...

Тонко, тревожно, еле слышно звенела лютня под пальцами Кины. Кривился насмешливо Элидор. Сим лежал, умостив подбородок на скрещенных руках. Звезды слушали «Прорицание» и то ли смеялись над тем, что по их путям кто-то осмеливался читать судьбы смертных, то ли вздрагивали, вспоминая чудовищную мощь, заключенную в страшных, навеки утерянных пергаментах.

– Будет Четверо, те, кого посчитают за фигуры и поставят на доску.

Будет Четверо, и фигуры станут игроками, и сойдутся Цветок и Сталь, Смех и Расчет, и доска станет ареной, а зрители – фигурами.

Будет Четверо, и мир на краю пропасти встанет на дыбы, и будет уже поздно что-то менять.

Будет война, и реки потекут кровью, а поля вместо хлебов родят мечи и копья.

Будет война, и Четверо пронесут ее по всему миру, и не будет преград для той войны.

Будет война, и мир рухнет в пропасть и будет лететь долго, и крик умирающего будет исторгаться из его глотки.

И все кончится.

– И все кончится, – тихо повторила Кина. – Но ведь это не про нас? Эльрик, Элидор, это ведь не про нас, правда?

Ухмыльнулся, исчезая из памяти, Дракон из Драконов. Была ночь. И лес вокруг. И шумно вздыхали кони, неловко переступая спутанными ногами.

– Это не про нас. – Эльрик потер подбородок. – Скорее всего, Харрул предсказал Крушение. Нельзя предвидеть судьбу людей, потому что Судьбы нет вообще. Но можно предсказать их действия. Верховный Жрец хорошо знал своих соплеменников и представлял, на что способны те из них, кто обретет неожиданное могущество.

– За каким же бесом он вложил такую Силу в свою книжку, скажи на милость? – Элидор выбил трубку.

– Странные они были, – повторил Эльрик. – Действительно странные.

– Ну-ну. Ответ вполне в духе пророчества.

– Слушай, эльф, я не заставляю тебя верить в это. – Шефанго непроизвольно оскалился. – Я не заставляю тебя верить в Демиургов, в «Прорицание», в Крушение, в Хар – рула, поцелуй его кальмар. Я просто знаю, как было написано пророчество. А ты знаешь то, что написано в ваших книгах. И пусть каждый останется при своем.

– Ну, раз ничего нового вы сказать уже не можете, – Кина деликатно зевнула, прикрыв рот ладошкой, – то я – спать. Вы не забыли, что с завтрашнего дня я – странствующий менестрель, а вы – моя охрана? Потренируйтесь за ночь, чтобы из роли не выходить. Приятных снов!

Эльфиечка поставила свою миску на траву. Натянула на себя Эльриков плащ и свернулась клубочком на своей душистой постели.

Принц и монахи переглянулись. Эльрик молча собрал миски, ложки и отправился к ручью.

Кто-то же и посуду мыть должен.

"Строго секретно.

Магистру ордена Белого Креста.

Проведенное по вашему требованию расследование показало, что в Аквитоне, Нарранхилье, Ригондо и Моруане существует твердая уверенность, что в ближайшее время им придется воевать с готами. Об этом говорят во всех слоях населения, но не приводят ни одного факта, подтверждающего скорое начало войны. Расследование продолжается.

8 апреля 1375 г. Аквитон. Брат Отто".

Эльрик де Фокс

И снова скачка. Уже совсем недалеко Шотэ, но кажется почему-то, что эта гонка будет бесконечной. Устал я, что ли? Да нет. Не может быть.

Под вечер, уже расседлав и отпустив искать более жалостливых хозяев две трети наших скакунов, мы увидели впереди громаднейший замок. То есть поменьше, конечно, чем замки конунгов на Ямах Собаки, однако, по человеческим меркам, здоровенный. Достаточно сказать, что сперва мы

увидели башни замка, а уж потом разглядели прижимающиеся к нему, как цыплята к клушке, посады.

– Ни хрена себе! – изумился Сим, подскакивая в седле, как на пружине.

– Это Гопен, – счел я нужным информировать гоббера. – Хозяин, Клаус де Гопен, палатин императора.

– Что, еще один?

– Их пять в империи.

– А зачем?

Ясно, Сим решил, что пришла пора возвращаться к излюбленному образу. Ох-хо-хонюшки.

– Эти пять замков надежно защищают все подступы к столице. Мимо них не пройти с войском. Да и в одиночку сложно. Все они громадны, отлично вооружены и неприступны. Почти. Во всяком случае, Готскую империю ни разу не захватывали.

– Да? – Половинчик смотрел, как вырастает впереди тяжелая громада каменных стен. – Нас вот тоже. Ни разу. А у нас ни императора, ни палатинов нет.

Вот зараза! Не люблю готов, но еще чуть-чуть, и я бы за них обиделся.

Однако приблизился опущенный мост, а стоящая на нем стража проорала нам что-то за конским топотом не слышное, однако вполне понятное. Стоять, мол!

Мы уже перешли с галопа на скорую рысь. Теперь сменили ее на легкую трусцу, а к страже подъехали шагом.

Закованный в хорошей работы кирасу капрал вышел навстречу. Шлем у него был без забрала и не скрывал недовольной морды. Судя по всему, именно этому капралу были глубоко неприятны нелюди вообще и шефанго в частности.

Хотя кому шефанго приятны?

– Кто такие?! – рыкнул дядька, как обычно, руководствуясь в оценках нашими пыльными, потрепанными плащами и утомленными до полной потери товарного вида лошадьми.

И тут Кина, отбросив плащ, выехала вперед, бесстрашно потеснив моего коня. И гордо, но не высокомерно, звонким таким голосом, полным достоинства, заявила:

– Кина, прозванная во многих землях и королевствах Кина Серебряный Голос, просит гостеприимства у его милости палатина де Гопена для себя и своей охраны.

Пока я благодарил про себя ремешок собственного шлема, надежно удерживающий челюсть на месте, менестрелька уже ехала по мосту, а мы трое послушно следовали за ней.

Капрал, судя по его виду, чувствовал себя примерно так же, как я. Во всяком случае, он не пошевелился, пропуская нас, а честь не отдал, кажется, только по причине природной лености. Ну Кина! Врать горазда, ничего не скажешь. Стражникам теперь на целый вечер хватит обсуждения того, в каком же захолустье они служат, что не слышали никогда про госпожу Кину Серебряный Голос. И в голову не придет, что никогда в мире менестреля с таким именем не было. Хотя, может статься, в скором времени и появится.

Эльфиечка наша такого прозвища заслуживает.

Охрана, значит? Потренироваться, значит, чтобы из роли не выбиться? Ну-ну.

Охрану расположили в казармах. Гопен, так же, кстати, как и Шотэ, помимо собственного гарнизона, содержит еще и войска императора. В замке в общей сложности три тысячи бойцов. И от новых наемников здесь не отказываются. Мы проверили – нет, не отказываются. Даже от такой подозрительной компании, как наша. Спятить можно!

Да. И в Картале все напряжено, как взведенный арбалет. И Аквитон кишит войсками. И Сулайман, укуси его треска...

Очередная заварушка с Востоком, а, Эльрик?

Готская империя, вновь набирающая наемные войска. Удивительно лояльное отношение к чужакам-неопаленным, способным держать в руках оружие. Переговоры с исманами.

Рилдиранство.

Как тебе это?

А орки в Аквитоне?

По крайней мере, кусочки в головоломке начали складываться в картинку. Ту еще картинку, конечно, но ничего из ряда вон выходящего я не увидел. Было такое. И будет.

Война.

Конечно, для нового мира, который сформировался после пророчеств того парня, Нолрэ Анласа, этакие побоища в диковинку. Они, собственно, всегда в диковинку – потому как обычно становятся первыми и единственными, а потом все снова меняется. Другой вопрос, что мир-то еще совсем молоденький. Со времен уничтожения магов и Опаления прошло чуть больше тысячи лет. Не рано ли?

Видать, не рано.

Только при чем тут звездочка? И Князь? Необходимая доля мистики в качестве приправы?

Почему бы и нет?

Скорей бы домой, в самом деле!

***

После ужина мы трое выбрались во двор. Покурить и побеседовать. Кина в замке пользовалась гостеприимством палатина. Мысль об этом раздражала несказанно и меня, и Элидора, так что мы, чувствуя себя в какой-то степени единомышленниками, за весь вечер ни разу друг друга не обрычали.

Действительно, перед лицом общих неприятностей объединяются даже давние недруги.

«Готская империя и Эзис?»

– Нам стоит уже подумать о том, какой дорогой мы будем возвращаться,

– задумчиво мурлыкнул эльф.

– Да уж. Ехать обратно прежним путем не с руки. Нагадили мы предостаточно.

– Ничо! Зато известность! – вмешался Сим, попыхивая трубочкой.

– Прекрати прикидываться идиотом! – зарычали мы с Элидором в один голос. Гоббер аж присел. И на всякий случай отошел подальше.

– Через Граас надо ехать, – сообщил он оттуда. Мне стало не по себе. Не знаю, как Элидору. Дорога через Граас подразумевала, что Князь может идти лесом. На север и в горы, как говорят во Фьортшилле. Потому что Тальеза в этом случае оставалась далеко в стороне. Ехать через Граас, значит... Значит, принимать решение. С каких это пор меня стала смущать необходимость решать?

Надо полагать, с тех самых, как я начал чувствовать ответственность не только за себя.

– Либо через Граас. Либо – объезжая города, по прежней дороге, – задумчиво произнес Элидор.

Эта неопределенность могла свести с ума кого угодно.

– Вот что, ребятки. – Я затянулся, обдумывая то, что собирался сказал. Да. Сказать стоило. – Давайте посмотрим сперва, что за человек этот де Шотэ. То, что он анласит, чести ему не делает, но это еще не преступление. Белый Крест, как я понимаю, вреда дядьке не причинит, чего нельзя сказать о нашем общем друге Дрегоре. Орден ваш, конечно, та еще лавочка, да только и Князь не лучше. А нагадить он нам успел больше, чем ваши боевые крысюки.

Эльф промолчал. Сим открыл было рот, покосился на нас и закрыл.

– Он прикончит нас, – сказал наконец Элидор.

– Нас?! – взвился половинчик – Этот урод?! Да ни в жизнь! Да мы!.. Да ты!.. Да Эльрик!..

– Си-им... – вкрадчиво протянул я. Гоббер заткнулся.

Впрочем, где-то, в чем-то он был прав. Князь не зря явился к нам с мирным предложением. Может, не так он опасен для нас, как хочет казаться?

«пока мы вместе...»

Значит, Граас.

– Граас, – сказал я как можно увереннее.

– Точно-точно, Граас, – присоединился Сим. Элидор помедлил. Посмотрел на окна замка. На нас с гоббером. И вздохнул:

– Хорошо. Граас так Граас.

Готская империя. Готхельм

– Ваше Величество, обстоятельства усложнились.

– Какие именно?

– Я говорю об отступившемся палатине. Ваше Величество.

– О Рихарде? А что с ним? Он вдруг умер?

– Лучше бы он умер. Нам, право же, не стоило ждать до крайнего срока. Звездочку нужно было вынуть раньше.

– Не мелите ерунды, сэр Клаус. Она бы не успела набрать и половины своей силы.

– А сейчас мы можем просто потерять ее. За Рихардом приехали другие.

– Ну и что? Их так много, что они справятся с поставленным нами гарнизоном?

– Я не знаю, чего ожидать от этих существ.

– Вы приехали, чтобы пугать нас, сэр Клаус?

– Я приехал, чтобы спросить совета. И помощи. Может быть, орден сможет сказать что-то более ясно.

– Вы полагаете, нам стоит вызвать сэра Зигфрида?

– Вы, как всегда, правы, Ваше Величество. Простите мою дерзость, но мне кажется, что пора уже сбросить маски и перейти к открытому сотрудничеству. Ведь у нас с орденом а общие цели.

– Ступайте, сэр Клаус. Мы подумаем.

Готская империя. Замок Шотэ

Эльрик де Фокс

Стоило лететь, безжалостно загоняя лошадей, не жалея ни себя, ни других, заботясь лишь о скорости, чтобы оказаться в унылом, стоячем болоте, носящем гордое имя – замок Шотэ? Наверное, все-таки стоило. Но прошло уже три дня, как мы сидим здесь, а дело не продвинулось вперед ни на шаг. И надо сказать, что резкий контраст между бешеной спешкой и унылой размеренностью здешней жизни выбивает из колеи даже неунывающего Сима.

Гоббер стал сумрачным, нахохлившимся и начал внятно изъясняться. Последнее обстоятельство пугает меня больше всего.

А так все в порядке. Мы живем. Никого не трогаем. И никто не трогает нас. То есть совсем. Но есть у меня нехорошее предчувствие, что трогать рано или поздно начнут. Уж лучше бы рано. А то сил никаких нет пребывать в бездействии.

В отличие от де Гопена сэр Рихард, хозяин Шотэ, оказался, как выяснилось, существом крайне нелюдимым и замкнутым. Настолько нелюдимым и замкнутым, что у меня к исходу этих трех суток появилось сомнение в том, жив ли вообще искомый палатин. Из разговоров с соседями по казарме я узнал, что никто из них де Шотэ в глаза не видел за весь срок службы в замке. То бишь за год.

Нас троих с Киной в качестве бесплатной нагрузки без особых проблем наняли в охрану стен и двора. Еще бы! С серебряным-то оружием! А вообще, сложилось впечатление, что здесь принимают всех! Лишь бы побольше народу оказалось во внешней охране. А вот внутри замка гарнизон свой. Где живет и чем питается, неизвестно. Никого лишнего туда не допускают. И считают лишним любого, кто пытается подойти к дверям ближе чем на десять шагов. Убивать не убивают, но взведенные арбалеты, направленные «лишнему» в пузо, выглядят достаточно убедительно. Настолько убедительно, что мы и подходить не стали. Просто поглядели, как Питер (капрал тутошний) на спор это сделать попробовал. Спорил он, кстати, не на то, что сможет подойти. А как раз на то, что не сможет. Спорил со мной. Я тут тоже в капралах хожу. Дослужился, что называется! Отсчитал я Питеру пять серебряных. И погрузились мы четверо в мрачные размышления.

Сим усиленно сопит, делая вид, что работа мысли вызывает во всем его существе крайнее напряжение. Я молча курю. Жду, что другие скажут. Элидор Кину за ушком щекочет. А Кина мурлычет себе, горя не зная. Эта парочка, как всегда, лучше всех устроилась. Вообще, скажу я вам, женщина в казарме вроде нашей хуже, чем женщина в мужском монастыре. Потому что монахов хотя бы правила строгие сдерживают. А солдатню местную – вообще ничего.

Кине, конечно, отвели нечто вроде отдельной комнатушки, да толку-то!

В первый же день, как мы здесь поселились, к менестрельке нашей какой-то десятник (везет нам с ней на десятников) подвалить попробовал. Он еще только начал руку тянуть, как я ему спокойно, по-благородному в челюсть двинул.

Я-то – в челюсть. И этим бы дело и закончилось. Так горячий айнодорский парень Элидор не нашел ничего лучше, чем врезать десятнику ногой в его самое любимое место... Причем врезал, зараза, так же споро, как я. Вломили мы одновременно, и бедняга наемник, получивший удары сразу в две точки (причем один из ударов побуждал его отпорхнуть шагов на пять, а второй – сложиться пополам, хватаясь за ушибленное), не в силах разрешить возникшее противоречие, просто умер.

Очень неудобно получилось.

И, как всегда, неудобно стало только мне. Элидор сапог брезгливо о тело вытер. Сим буркнул что-то вроде «сам дурак». А Кина не нашла ничего лучше, как обнять своего ненаглядного эльфа с дурацким вопросом:

– С тобой все в порядке?!

А что ему сделается, спрашивается? Не его же пнули, извиняюсь, туда, куда уважающий себя мужчина в жизни удара не нанесет. Но, надо отдать должное этому парню, работает он быстро. И качественно.

Только хрена ль толку нам здесь с этого. В замок надо пролезать. В замок! А как?

– Про Черного человека все слышали? – подал голос Сим.

– Я слышала, – мурлыкнула Кина. Мы с Элидором только молча кивнули.

Действительно, солдатня рассказывала что-то про жутковатого гостя, раз в неделю наведывающегося в Шотэ. Единственное существо, которое свободно входило и выходило к палатину и от палатина соответственно. По личному приказанию его милости.

Человек, одетый в черное, в черной маске и черном плаще с черным капюшоном. На черном... бр-р-р, уже заговариваюсь, как в детской

страшилке, – на вороном коне. Человек этот – мужчина или женщина, непонятно-приезжает молча. Через двор проходит – молча. В башню входит – молча.

Интересно, с сэром Рихардом они тоже молча общаются?

Потом все повторяется в обратном порядке.

– Неприятный мужик, – высказался наш половинчик.

И закурил.

– Да уж. Это даже не романтично. – Кина забралась на скамью с ногами.

Элидор молча пересадил ее себе на колени. Контраст между ними... Воплощенная красота и олицетворение уродства. Но что-то в этом определенно есть. А лицо у нашего эльфа меняется, когда он вот так вот Кину к себе прижимает. Да, Элидор, маска бы тебе временами не помешала. Флайфет... что за ересь в голову лезет!

– Черный он, палатин этот, – услышал я свой голос. – Как пить дать, Черный. Ошиблись ваши отцы-настоятели.

Элидор брезгливо поморщился. Как же, про Белый Крест гадость сказали! Кстати, де Шотэ вполне может оказаться не Черным, а Темным. Чтоb существенно меняет дело. Для меня, во всяком случае.

– Черный или темный, это сейчас не самое главное, – сказала Кина. – Хотя я, наверное, сложу когда-нибудь песню о противостоянии. Что вы делать-то думаете, мужчины?

– Сэра Рихарда брать, – ответил я. И подивился резонности собственного ответа.

– А как?

И мы наконец-то начали думать всерьез.

Замок Шотэ, не отличаясь оригинальностью, возведен на высоком холме и обнесен стенами, имеющими прямое сообщение с крышей. На юго-запад, северо-запад и северо-восток выходят ворота, охраняемые внешней стражей. И нами в том числе. Эта же самая стража несет службу на стенах и на крыше крепости. Глубокий ров, подъемные мосты – все по правилам. Только двери, ведущие непосредственно в башню, охраняются другими воинами.

Таинственными. И не вступающими с нами ни в какие отношения, кроме bненавязчивой демонстрации взведенных арбалетов.

Что это за люди? Откуда они? Неизвестно.

Просто явился однажды отряд незнакомых, замкнутых воинов. Хозяин приказал пропустить их. И с тех пор вход в башню всем, кроме Черного человека, заказан.

Вот такие дела.

Хуже всего то, что для выхода из Шотэ требуется особый пропуск, который выписывает капитан гарнизона. Только эльфиечку нашу, видимо, не

считая ее достойной внимания угрозой, выпускают на волю без проволочек. Пользуясь этим, она каждый вечер выгоняет в ночное наших лошадей. Попастись.

Мне на следующий же день после приезда в замок страшно захотелось самому влезть в лошадиную шкуру и выбраться за стены. Ненавижу когда кто-то или что-то пытается ограничить мою свободу.

Но мы сидим тихо. Ведем себя лояльно. И хорошо делаем. Компания наша сама по себе привлекает внимание. Еще не хватало возникающие подозрения усиливать. Но, честное слово, три дня прошло, а мне уже кажется, что мозги у меня начали обрастать мхом и плесенью.

Сыро. Мрачно. Холодно.

Даже солнышко в этот каменный мешок не попадает!

– Завтра наше дежурство, – соизволил наконец подать голос Элидор. – Мы с Симом несем караул на крыше. Может, через нее в замок и пролезем? Эльрик, ты, если не ошибаюсь, свободен?

– Да уж. – Называть незанятый дежурством день в условиях Шотэ «свободой» казалось мне кощунством. – Я присоединюсь. Внутреннюю охрану

нейтрализую. А если кто окажется настолько безмозглым, что будет сопротивляться...

– Разберемся, – заверил меня гоббер.

– Вы знаете, где покои сэра Рихарда? – поинтересовалась Кина.

– Приблизительно. Все замки строятся одинаково.

– А что потом?

– А потом дадим его милости по черепу, – внес предложение эльф.

– А потом мы усыпим его милость, – возразил я. – И стройными рядами, цивилизованно, не поднимая лишнего шума, ретируемся через крышу на стены.

– Как это – «усыпим»? – Элидор посмотрел на меня с подозрением.

– Белый Крест! – Сарказма в моем голосе хватило бы на десяток рилдиран. – Боевые крысы! Вы что, никогда про сонную пыльцу не слышали?

Монах приподнял тонкую бровь. Поджал задумчиво губы и изрек:

– Эльрик, когда я решу с тобой крупно поссориться, будь любезен, напомни мне, что ты способен на совершенно неожиданные гадости.

– А смысл? Ты же тогда подготовишься.

– В этом и смысл, придурок.

– В дне пути от замка, если ехать по тропинке, есть глухая поляна, – напомнил о себе Сим. – Кина может подождать нас там. С лошадьми.

– Зеш-ш! – Элидор раздраженно встряхнулся. – Мы не можем отпустить Кину...

– Ты предлагаешь взять ее с собой? – удивился Сим.

– Ничего со мной не случится. – Менестрелька улыбнулась так, что, будь я на месте монаха, я бы ее точно никуда не отпустил в течение ближайших пары-тройки часов. И позаботился бы о том, чтобы нам никто не помешал. Но, к сожалению, я не на месте Элидора. В смысле, хорошо, что я не монах. Но жаль, что Кина этого не ценит.

– Если все-таки мы не появимся до утра, скачи в Аквитон. Скачи так, как будто за тобой гонятся все орки Мессера, ясно? Остальных это тоже касается. Тех, кто выживет,

– Аквитон, это правильно, – заметил, словно про себя, гоббер. – Правда, орки-то как раз там.

– Орки везде, – мрачно бросил Элидор. – А там хоть Белый Крест прикроет.

Я, конечно, сомневался в желании Белого Креста прикрывать кого-то не принесшего пользы. Но орден был лучше, чем ничего. Все-таки, как ни крути, а серьезнее его организации в мире не было. Раньше, по крайней мере, не было.

– Значит, завтра. – Сим выбил трубку и потопал в казарму, куда только что пронесли котлы с ужином.

– Я в лес, – Кина спрыгнула на землю. – Там ягоды. Вернусь часика через три.

Менеетрелька отправилась в конюшню за своей лошадью. А мы с Элидором, поглядев ей вслед, одновременно вздохнули, и почему-то я не почувствовал привычного раздражения по поводу того, что эльф имеет больше прав на оценивающие взгляды в сторону девочки. Может, предстоящие сложности как-то роднят? Может быть.