Теа. Пусти, пусти меня! Я боюсь тебя, Гедда!
      Берта (в дверях). Чай подан в столовой, барыня.
      Гедда. Хорошо. Идем.
      Теа. Нет, нет, нет! Я лучше уйду домой одна. Сейчас же!
      Гедда. Вздор! Сперва я напою тебя чаем, глупенькая. А там... в десять часов... придет с пира Эйлерт Левборг... увенчанный листвою винограда... (Почти силой увлекает за собою Теа в маленькую комнату.)
      ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ
      Та же комната. Портьеры на дверях в маленькую комнату задернуты, на стеклянных дверях тоже. На столе перед диваном слабо горит лампа под абажуром. В печке, дверцы которой отворены, догорает огонь. У самой печки, закутанная в большую шаль, поставив ноги на скамеечку и глубоко опустившись в кресло, сидит Теа Эльвстед, одетая. Гедда, тоже одетая, лежит на диване
      под одеялом и спит.
      Теа (после небольшой паузы, быстро выпрямляется и напряженно прислушивается. Потом снова устало опускается в кресло и жалобно шепчет). Нет еще!.. Боже мой! Боже мой! Все еще нет!
      Берта неслышными шагами прокрадывается из передней. В руках у нее письмо.
      (Оборачивается и взволнованно шепчет.) Что? Приходил кто-нибудь?
      Берта (тихо). Да, вот сейчас девушка письмо принесла.
      Теа (быстро протягивает руку). Письмо! Дайте!
      Берта. Нет, сударыня, это доктору.
      Теа. А-а!..
      Берта. Это прислуга от фрекен Тесман принесла. Я положу его тут на столе.
      Теа. Хорошо.
      Берта (кладет письмо). Лампу-то, пожалуй, потушить... только коптит.
      Теа. Потушите. Скоро рассветает?
      Берта (тушит лампу). Уже рассвело, сударыня.
      Теа. Да, уже день! А он все еще не возвращался!..
      Берта. Ох, господи, я так и думала.
      Теа. Думали?
      Берта. Да... как увидала, что некий господин объявился тут в городе... и потащил их с собой. Слыхали мы об этом господине достаточно, еще с давних пор.
      Теа. Не говорите так громко. Барыню разбудите.
      Берта (смотрит на диван и вздыхает). Ох, нет, нет... Пускай себе спит, бедняжка! А не подкинуть ли в печку?
      Теа. Нет, спасибо, для меня не надо.
      Берта. Ну, не надо, так не надо. (Тихо уходит через дверь в переднюю.)
      Гедда (проснувшись от скрипа затворяемой двери). Что это?..
      Теа. Это девушка входила...
      Гедда (оглядывается). Ах, вот где я!.. Да, да! Вспомнила... (Приподнимается, сидя на диване, потягивается и протирает глаза.) Который час, Теа?
      Теа (смотрит на свои часы). Уже восьмой.
      Гедда. Когда возвратился Тесман?
      Теа. Он не возвращался.
      Гедда. Не приходил еще?
      Теа (встает). Никто не приходил.
      Гедда. А мы тут сидели и ждали до четырех часов!..
      Теа (ломая руки). И как я его ждала!..
      Гедда (зевает и говорит, закрывая рот рукой). Да, да, не стоило утруждать себя...
      Теа. А ты потом немножко уснула?
      Гедда. Да, кажется, хорошо поспала. А ты спала?
      Теа. Ни минутки. Не могла, Гедда! Не в состоянии была.
      Гедда (встает и подходит к ней). Ну, полно! Стоит ли так волноваться! Дело очень просто объясняется.
      Теа. А что же ты думаешь? Как объясняешь?
      Гедда. Ну, понятно, просто чересчур затянулось там, у асессора...
      Теа. Да, да... наверно! Но все-таки...
      Гедда. А потом, видишь ли, Тесману не хотелось являться сюда и наделать ночью шума, звонить. (Смеясь.) Да, пожалуй, тоже и нежелательно было показаться... так, прямо с веселой пирушки!
      Теа. Но, дорогая... куда же он мог пойти?
      Гедда. Зашел, конечно, к тетушкам и переночевал там. У них ведь его прежняя комната свободна.
      Теа. Нет, там его не может быть. Оттуда сейчас принесли письмо ему от фрекен Тесман... Вон на столе...
      Гедда. Да? (Взглянув на надпись.) Да, правда, от тети Юлле. Ее рука. Ну, значит, он остался у асессора. И Левборг, увенчанный листвою винограда, тоже сидит там и читает свою рукопись.
      Теа. Ох, Гедда, все это ты только так говоришь, а сама тому не веришь.
      Гедда. Право, ты совсем глупенькая, Теа!
      Теа. Ох, да, к сожалению, это так.
      Гедда. И у тебя страшно усталый вид.
      Теа. Да, я смертельно устала...
      Гедда. Так послушайся меня... ступай в мою спальню и приляг на кровать.
      Теа. Ах, нет, нет, мне все равно не заснуть.
      Гедда. Заснешь.
      Теа. Но теперь ведь муж твой скоро должен вернуться... И я должна сейчас же узнать...
      Гедда. Я тебя позову, когда он придет.
      Теа. Ты даешь слово, Гедда?
      Гедда. Будь спокойна. Поди же и усни пока.
      Теа. Ну, спасибо. Попробую. (Уходит через маленькую комнату налево.)
      Гедда подходит к стеклянной двери и раздвигает портьеры. Дневной свет заливает комнату. Затем Гедда берет с письменного стола ручное зеркальце, смотрится в него и поправляет прическу. Потом подходит к дверям в переднюю и
      нажимает кнопку звонка. Вскоре в дверях появляется Берта.
      Берта. Что барыне угодно?
      Гедда. Надо подложить дров в печку. Я озябла.
      Берта. Ах ты, господи! Сию минутку будет тепло. (Сгребает уголья в кучу и подкладывает полено, вдруг останавливается и прислушивается.) Звонок, барыня.
      Гедда. Так идите отворите. Я сама посмотрю за печкой.
      Берта. Сейчас разгорится. (Уходит через переднюю.)
      Гедда становится на колени на скамеечку и подбрасывает в печку еще несколько поленьев. Немного погодя из передней появляется Тесман с усталым и несколько озабоченным видом. Он на цыпочках прокрадывается к дверям
      маленькой комнаты и собирается проскользнуть между портьерами.
      Гедда (у печки, не поднимая головы). С добрым утром.
      Тесман (быстро оборачиваясь). Гедда! (Подходит к ней.) Что это, ты уже на ногах! Такую рань! А?
      Гедда. Да, я раненько поднялась сегодня.
      Тесман. А я был так уверен, что ты себе преспокойно спишь еще. Подумай!
      Гедда. Не говори так громко. Фру Эльвстед прилегла в моей комнате.
      Тесман. Фру Эльвстед ночевала у тебя?
      Гедда. Да ведь никто же не пришел за ней.
      Тесман. Пожалуй, что так.
      Гедда (закрывает дверцу печки и встает). Что ж, весело было у асессора?
      Тесман. Ты беспокоилась обо мне? А?
      Гедда. И не думала. Я просто спрашиваю, весело ли было.
      Тесман. Ничего себе... так, для разнообразия. Но больше вначале, как теперь припоминаю. Левборг читал мне из своей рукописи. Мы ведь пришли все-таки чересчур рано, почти за целый час... подумай! Асессору надо было еще распорядиться кое-чем. Вот Эйлерт и читал мне.
      Гедда (садится с правой стороны стола). Ну, рассказывай же...
      Тесман (садится на пуф у печки). Ах, Гедда! Ты не можешь себе представить, что это за вещь! Это, пожалуй, одно из самых замечательных сочинений, когда-либо написанных! Подумай!
      Гедда. Да, да, но мне это не интересно...
      Тесман. Признаюсь тебе в одном, Гедда. Когда он кончил, во мне шевельнулось что-то нехорошее.
      Гедда. Нехорошее?
      Тесман. Я позавидовал Эйлерту, что он мог написать такую вещь. Подумай, Гедда!
      Гедда. Думаю, думаю!
      Тесман. И подумать все-таки, что он, с его-то дарованиями... кажется, совершенно неисправим, к сожалению.
      Гедда. То есть ты хочешь сказать, что он пользуется жизнью смелее других?
      Тесман. Да, помилуй, он совсем уж не знает никакой меры.
      Гедда. Ну, так чем же все это кончилось?
      Тесман. Да, на мой взгляд, почти что вакханалией, Гедда!
      Гедда. Он возлежал там, увенчанный листвою винограда?!
      Тесман. Листвою винограда? Ничего подобного я не видел. Но он произнес длинную и несвязную речь в честь женщины, которая вдохновила, его на этот труд. Да, так он и вырязился.
      Гедда. Он назвал ее?
      Тесман. Нет, но, по-моему, это не кто иная, как фру Эльвстед. Вот увидишь!
      Гедда. Ну... а где же вы с ним расстались?
      Тесман. На обратном пути в город. Мы, несколько человек, вышли вместе... последними. И Бракк тоже присоединился к нам, чтобы проветриться немножко. Ну, мы, знаешь, и порешили проводить Эйлерта до дому. Он к тому же чересчур нагрузился.
      Гедда. Надо полагать.
      Тесман. Ну, а теперь, Гедда, скажу тебе нечто уж совсем удивительное! Вернее, впрочем, грустное... Ох, и рассказывать-то прямо совестно... за беднягу Эйлерта!
      Гедда. Ну, ну?..
      Тесман. Да вот, пока мы еще шли за городом, я, видишь ли, немного отстал от других... всего на несколько минут... понимаешь?
      Гедда. Да ну же!..
      Тесман. Потом, догоняя компанию, знаешь, что я нахожу у края дороги? А?
      Гедда. Откуда же я могу знать?
      Тесман. Только ты, пожалуйста, не говори никому, Гедда. Слышишь! Обещай мне ради Эйлерта... (Вынимает из кармана пальто пакет, завернутый в бумагу.) Подумай, вот что я нашел.
      Гедда. Не тот ли пакет, что Левборг приносил с собою вчера?
      Тесман. Да, да. Его драгоценная, невосстановимая рукопись... вся целиком! Ее-то он и потерял и... не заметил даже. Подумай только, Гедда, какая жалость!..
      Гедда. Почему ты не отдал ему пакета сейчас же?
      Тесман. Я побоялся... он был в таком состоянии...
      Гедда. Ты говорил кому-нибудь об этом?
      Тесман. Ну вот. Я не хотел, ради Эйлерта... ты понимаешь?
      Гедда. Так никто не знает, что рукопись Эйлерта Левборга у тебя?
      Тесман. Нет, никто и не должен знать.
      Гедда. О чем же вы говорили с ним после?
      Тесман. Нам совсем не пришлось больше говорить. Когда мы вошли в улицу, Эйлерт и еще двое-трое других как-то потерялись из виду. Подумай!
      Гедда. Да? Так те, верно, и довели его до дома.
      Тесман. По-видимому. И Бракк тоже куда-то исчез.
      Гедда. Ну, а где же ты с тех пор бродил?
      Тесман. Да я и еще некоторые пошли к одному из этих развеселых господ выпить по чашке утреннего кофе. Вернее, впрочем, ночного. А? Теперь вот, как только отдохну немного и можно будет рассчитывать, что Эйлерт, бедняга, проспался, я пойду к нему с находкой.
      Гедда (протягивая руку к пакету). Нет, не отдавай его! То есть не сейчас... хочу сказать... Дай мне сначала прочесть.
      Тесман. Нет, милочка Гедда, никак не могу, не смею, ей-богу.
      Гедда. Не смеешь?
      Тесман. Да ведь ты можешь себе представить, в каком он будет отчаянии, когда проснется и хватится рукописи. У него ведь нет копии. Он сам говорил.
      Гедда (пытливо глядя на него). А разве нельзя вновь написать то же самое? Еще раз?
      Тесман. Нет, не думаю, чтобы это удалось. Вдохновение, знаешь...
      Гедда. Да, да, пожалуй. (Как бы вскользь.) Ах да, вот тут письмо тебе.
      Тесман. Да? Подумай!..
      Гедда (подает письмо). Рано утром принесли.
      Тесман. От тети Юлле! Что бы это значило? (Кладет пакет на другой пуф, распечатывает письмо, пробегает его и вскакивает.) Ах, Гедда!.. Она пишет, что бедная тетя Рина при смерти!..
      Гедда. Этого можно было ожидать.
      Тесман. И что, если я хочу проститься с ней, надо спешить! Сейчас же поскачу туда!
      Гедда (подавляя улыбку). Теперь уж скакать собираешься?
      Тесман. Ах, милочка Гедда, если бы ты могла переломить себя и тоже пойти туда? Подумай!..
      Гедда (вставая, усталым голосом). Нет, нет, и не проси меня ни о чем таком. Я не хочу видеть болезнь и смерть. - Прошу... уволь меня от всего безобразного!
      Тесман. Ну, бог с тобой!.. (Мечется по комнате.) Где моя шляпа?.. Пальто?.. Ах да, в передней!.. Надеюсь, что не опоздаю, Гедда? А?
      Гедда. Скачи только...
      Берта появляется в дверях в переднюю.
      Берта. Асессор Бракк спрашивает, нельзя ли ему войти.
      Тесман. В такое время! Нет, нет, сейчас я никак не могу его принять!
      Гедда. Но я могу. (Берте.) Просите!
      Берта уходит в переднюю.
      (Торопливо шепчет Тесману.) Пакет, Тесман! (Хватает пакет с пуфа.)
      Тесман. Давай!
      Гедда. Нет, нет, я пока спрячу сама. (Подходит к письменному столу и сует пакет на полку.)
      Тесман впопыхах не может натянуть перчаток. Из передней входит Бракк.
      (Кивая ему головой.) Вот какая вы ранняя птица!..
      Бракк. Не правда ли? (Тесману.) И вы тоже куда-то собрались уже?
      Тесман. Да, мне необходимо скорее к тетушкам. Подумайте, бедняжка больная при смерти!
      Бракк. Ах, боже мой, при смерти?.. В таком случае вы не мешкайте из-за меня. В такую серьезную минуту...
      Тесман. Да, да, надо бежать... Прощайте, прощайте! (Поспешно уходит через дверь в переднюю.)
      Гедда (подходит к Бракку). Кажется, ваша ночная пирушка прошла более чем оживленно, господин асессор?
      Бракк. Да я даже не раздевался, фру Гедда!
      Гедда. Вы тоже?
      Бракк. Как видите. А что Тесман рассказывал вам про свои ночные похождения?
      Гедда. Что-то такое неинтересное. Что они куда-то заходили пить кофе.
      Бракк. Да, да, я уже знаю об этой кофейной компании. Но Эйлерта Левборга с ними ведь не было?
      Гедда. Нет, приятели проводили его домой раньше.
      Бракк. И Тесман в том числе?
      Гедда. Нет, кто-то из других, он говорил.
      Бракк (с улыбкой). Йорген Тесман, право, пренаивная душа, фру Гедда.
      Гедда. Это верно. Но разве там что-нибудь было не так?
      Бракк. Да, кое-что.
      Гедда. Вот как. Присядем же, дорогой асессор. Вы лучше сумеете рассказать. (Садится с левой стороны стола, Бракк рядом с ней.) Ну?
      Бракк. У меня были особые причины проследить, куда направились ночью мои гости, вернее, некоторые из них.
      Гедда. Между ними был, вероятно, Эйлерт Левборг?
      Бракк. Должен признаться...
      Гедда. Вы меня прямо заинтриговали!..
      Бракк. Знаете вы, фру Гедда, где он и еще двое-трое других провели остаток ночи?
      Гедда. Если можно, так расскажите.
      Брак к. Помилуйте, отчего же нельзя! Они посетили еще одну чрезвычайно веселую вечеринку!
      Гедда. Из оживленных?
      Бракк. Из самых оживленных.
      Гедда. Прошу подробнее, асессор...
      Бракк. Левборг еще раньше получил туда приглашение. Я это отлично знал. Но сначала он отказался... Как же! Он ведь стал новым человеком, как вам известно.
      Гедда. Да, да, там, у фогта Эльвстеда!.. А потом, значит, все-таки пошел?
      Бракк. Да, видите ли, фру Гедда... это он у меня вечером вдохновился некстати...
      Гедда. Да, да, я слышала... как он вдохновился.
      Бракк. Довольно-таки необузданно. Ну, и, видно, передумал. Мы, мужчины, вообще, к сожалению, не всегда бываем так тверды в своих правилах, как это бы следовало...
      Гедда. О, вы-то наверное составляете исключение, господин асессор... Ну, так Левборг...
      Бракк. Да, словом, в конце концов он бросил якорь в салоне фрекен Дианы.
      Гедда. Фрекен Дианы?
      Бракк. Да, это она устраивала вечеринку для избранного кружка своих приятельниц и поклонников.
      Гедда. Это - такая рыжая?
      Бракк. Вот, вот!
      Гедда. Что-то вроде... певички?
      Бракк. Да, да... между прочим, она и певица. И кроме того, весьма опасная охотница... за мужчинами, фру Гедда. Вы, наверно, слышали о ней. Эйлерт Левборг был одним из усерднейших ее покровителей... в дни своего благополучия.
      Гедда. Ну, и чем же все это кончилось?
      Бракк. Кончилось, по-видимому, не особенно мирно. Говорят, что фрекен Диана от нежнейшей встречи перешла к рукоприкладству.
      Гедда. Ударила Левборга?
      Бракк. Да. Он обвинил ее или ее приятельниц в краже. Утверждал, что у него пропал бумажник... и еще кое-что. Словом, говорят, устроил невероятный скандал.
      Гедда. И что же из этого вышло?
      Бракк. Из этого вышел форменный петушиный бой между дамами и кавалерами. К счастью, подоспела полиция...
      Гедда. И до полиции дошло!
      Бракк. Н-да, недешево, пожалуй, обойдется все это сумасброду Эйлерту Левборгу.
      Гедда. Вот как!
      Бракк. Он, говорят, оказал буйное сопротивление. Дал пощечину кому-то из полицейских и разорвал на нем мундир. В конце концов ему пришлось отправиться в полицию.
      Гедда. Откуда вы знаете все это?
      Бракк. От самой полиции.
      Гедда (глядя в пространство). Так вот как было дело. Значит... не увенчанный листвою винограда...
      Бракк. Листвою винограда, фру Гедда?
      Гедда (меняя тон). Теперь скажите же мне, зачем, в сущности, вы так усердно следили за Левборгом... выслеживали его?
      Бракк. Во-первых, мне не совсем безразлично, если при допросе выяснится, что он явился туда прямо от меня.
      Гедда. Значит, предстоит еще допрос?
      Бракк. Разумеется... Из-за этого одного я, впрочем, еще не стал бы хлопотать. Но мне казалось, что на мне, как друге дома, лежит обязанность поставить вас с Тесманом в известность относительно ночных похождений Левборга.
      Гедда. То есть почему это, собственно, асессор Бракк?
      Бракк. Да хотя бы потому, что я сильно подозреваю его в намерении воспользоваться вами как ширмой.
      Гедда. С чего вы взяли это?
      Бракк. Помилуйте, мы не слепы, фру Гедда! Увидите, эта фру Эльвстед не так-то скоро уедет отсюда.
      Гедда. Ну, если между ними и есть что-нибудь, то мало ли где они могут встречаться!
      Бракк. Не в семейных домах, однако! Двери каждого порядочного дома опять будут теперь закрыты для Левборга.
      Гедда. И двери моего, по-вашему, должны быть тоже?..
      Бракк. Да, признаюсь, для меня было бы более чем неприятно, если бы этот господин привился у вас в доме. Если бы он, совершенно лишний... посторонний человек... вторгся...
      Гедда. В треугольник?
      Бракк. Именно. Для меня это было бы то же, что очутиться за порогом.
      Гедда (смотрит на него с улыбкой). А! Значит, "один петух в курятнике" - вот ваша цель?
      Бракк (медленно наклоняет голову и говорит, понизив голос). Да, это моя цель. И чтобы достигнуть ее... я пущу в ход все средства, какие только найдутся в моем распоряжении.
      Гедда (перестав улыбаться). В конце концов вы, пожалуй, человек опасный, когда дойдет до дела.
      Бракк. Вы думаете?
      Гедда. Да, теперь начинаю так думать. И от души радуюсь, что у вас пока-нет еще никакой власти надо мной.
      Бракк (двусмысленно улыбаясь). Пожалуй, вы правы, фру Гедда... Кто знает, не оказался ли бы я в таком случае человеком весьма находчивым.
      Гедда. Однако послушайте, господин асессор! Ведь это почти угроза.
      Бракк (встает). Отнюдь нет. Треугольник, видите ли, всего прочнее, если он построен на взаимном согласии.
      Гедда. И я так думаю.
      Бракк. Итак, мне удалось сообщить вам все, что я хотел. Теперь пора заглянуть и домой... До свидания, фру Гедда! (Направляется к стеклянным дверям.)
      Гедда (встает). Вы через сад?
      Бракк. Да, мне тут ближе.
      Гедда. И к тому же... это окольный путь.
      Бракк. Совершенно верно. Я ничего не имею против окольных путей. Иногда они бывают довольно-таки пикантны.
      Гедда. То есть когда стреляют не холостыми зарядами, не так ли?
      Бракк (в дверях оборачивается и смеется). Ну, кто же стреляет в своих домашних петухов!
      Гедда (тоже смеется). Особенно когда только один и есть!..
      Оба смеются и кивают друг другу на прощание. Он уходит. Она затворяет за ним дверь и стоит с минуту, серьезно глядя в сад. Затем подходит к дверям в маленькую комнату, слегка раздвигает портьеры и заглядывает туда. Направляется к письменному столу, берет рукопись Левборга и начинает ее перелистывать. Вдруг в передней раздается голос Берты, громко спорящей с кем-то. Гедда оборачивается, прислушивается, быстро запирает рукопись в ящик письменного стола и кладет ключ на стол. Дверь из передней с силой распахивается, и показывается Эйлерт Левборг в пальто и со шляпой в руках.
      Вид у него несколько расстроенный и возбужденный.
      Левборг (оборачиваясь к Берте, стоящей за дверью). А я вам говорю, что мне нужно войти, и я войду! Вот что! (Затворив за собою дверь, он оборачивается и, при виде Гедды сразу овладев собой, кланяется.)
      Гедда (у письменного стола). Ну, господин Левборг, поздненько же вы приходите за Теа!
      Левборг. Или... раненько являюсь к вам. Прошу извинения.
      Гедда. Почему вы думаете, что она еще здесь?
      Левборг. У нее на квартире мне сказали, что ее всю ночь не было дома.
      Гедда (идет к столу перед диваном). А вы не заметили чего-нибудь особенного в тоне, когда вам говорили это?
      Левборг (смотрит на нее вопросительно). Заметил что-нибудь?..
      Гедда. Я хочу сказать... не было ли слышно по их тону, что они кое-что подумали про нее?
      Левборг (вдруг поняв). Ах да! Правда! Я и ее тащу за собою в грязь! Впрочем, я ничего такого не заметил... Тесман, верно, еще не вставал?
      Гедда. Кажется...
      Левборг. Когда он вернулся?
      Гедда. Ужасно поздно.
      Левборг. Он рассказывал вам что-нибудь?
      Гедда. Да, я слышала, что у асессора было очень весело.
      Левборг. И больше ничего?
      Гедда. Нет, кажется... Впрочем, мне так хотелось спать...
      Теа входит из маленькой гостиной и кидается к Левборгу.
      Теа. А, Левборг! Наконец!..
      Левборг. Да, наконец. И... слишком поздно.
      Теа (испуганно глядя на него). Что поздно?
      Левборг. Все поздно теперь. Я пропал.
      Теа. Ах, нет, нет, не говори так!
      Левборг. Ты сама это скажешь, когда узнаешь...
      Теа. Я не хочу ничего узнавать!
      Гедда. Вы, может быть, хотите поговорить наедине? В таком случае я уйду.
      Левборг. Нет, останьтесь и вы. Прошу вас.
      Теа. Но я же говорю, что не хочу ничего знать.
      Левборг. Я буду говорить не о ночных похождениях.
      Теа. О чем же?
      Левборг. О том, что дороги наши должны теперь разойтись.
      Теа. Разойтись!
      Гедда (невольно). Я знала!
      Левборг. Ты не нужна мне больше, Теа.
      Теа. И ты можешь говорить так! Я не нужна тебе больше! Разве я не могу помогать тебе, как прежде? Разве мы не будем продолжать работать вместе?
      Левборг. Я не собираюсь больше работать.
      Теа (вне себя), Куда же мне тогда девать себя? Свою жизнь?
      Левборг. Попытайся прожить ее так, как будто ты никогда меня не знавала.
      Теа. Не могу я!
      Левборг. Попытайся, Теа. Поезжай домой...
      Теа (возбужденно). Никогда в жизни! Где ты, там хочу быть и я. Я не дам себя так прогнать. Я хочу остаться здесь! Быть с тобой, когда выйдет книга!
      Гедда (вполголоса, напряженно). Ах, книга... да!
      Левборг (смотрит на нее). Наша книга. Моя и Теа. Она ведь наша общая.
      Теа. Да, да. И я это чувствую. И потому-то имею право быть с тобой, когда она выйдет. Я хочу видеть, как ты опять возвратишь себе уважение, восстановишь свою честь... И радость... радость... хочу я разделить с тобой!
      Левборг. Теа, книга наша никогда не выйдет в свет.
      Гедда, А!
      Теа. Не выйдет?..
      Левборг. Не может выйти!
      Теа (волнуясь предчувствием). Левборг! Куда ты девал рукопись?
      Гедда (напряженно смотрит на него). Да, рукопись?..
      Теа. Где она у тебя?
      Левборг. Ах, Теа, лучше не спрашивай!
      Теа. Нет, нет, я хочу знать... Я имею право узнать немедленно.
      Левборг. Рукопись?.. Ну, так и быть. Я разорвал ее на мелкие клочки.
      Теа (вскрикивает). Ах, нет, нет!..
      Гедда (невольно). Да ведь это не...
      Левборг (смотрит на нее). Неправда, вы думаете?
      Гедда (оправясь). Нет, конечно... раз вы сами это говорите. Мне показалось только так неправдоподобно...
      Левборг. И все-таки это правда.
      Теа (ломая руки). О, боже, боже мой!.. Гедда!.. Разорвать свой собственный труд!
      Левборг. Я разорвал в клочья свою собственную жизнь!.. Так что ж мне стоило разорвать и труд этой жизни!..
      Теа. И ты это сделал сегодня ночью?
      Левборг. Говорят тебе, да... В мелкие клочки. И бросил в залив. Далеко... Во всяком случае, не в стоячую, пресную воду. Пускай плывут, куда хотят... по ветру и течению. Потом погрузятся. Все глубже и глубже. Как и я Теа!
      Теа. Знаешь, Левборг... этот твой поступок с книгой... Мне всю жизнь будет представляться, будто... ты убил дитя!
      Левборг. Ты права! Это вроде детоубийства!
      Теа. Но как же ты мог!.. Ведь это дитя принадлежало и мне...
      Гедда (почти беззвучно). Ах, дитя...
      Теа (тяжело дыша). Значит, кончено. Да, да... Я уйду теперь, Гедда!..
      Гедда. Надеюсь, однако, ты не уедешь еще?
      Теа. Сама ничего не знаю! Впереди сплошной мрак... (Уходит через переднюю.)
      Гедда (немного погодя). Вы, значит, не пойдете провожать ее, господин Левборг?
      Левборг. Я! По улицам! Чтобы ее увидали со мной?
      Гедда. Я же не знаю, что еще произошло сегодня ночью. Разве уж нечто такое непоправимое?
      Левборг. Одной этой ночью дело не кончится. Это я твердо знаю. Но в том-то и суть, что мне не хочется больше жить такой жизнью, начать ее сызнова. Теа надломила во мне смелость... дерзость жизни.
      Гедда (глядя перед собой). Так эта милая дурочка запустила свою лапку в судьбу человека! (Переводя глаза на него.) Но как могли вы все-таки поступить с ней так бессердечно!
      Левборг. Не говорите, что это бессердечно.
      Гедда. Взять да одним ударом сокрушить все, что наполняло ее душу столько времени! Разве это не бессердечно?
      Левборг. Вам, Гедда, я могу сказать всю правду.
      Гедда. Правду?
      Левборг. Сперва обещайте мне, дайте слово, что Теа никогда не узнает того, что я вам открою.
      Гедда. Даю вам слово.
      Левборг. Хорошо. Так вот: то, что я при ней рассказал, неправда!
      Гедда. Насчет рукописи?
      Левборг. Да. Я не разрывал ее в клочки и не бросал в залив.
      Гедда. Да, да... но... где же она тогда?
      Левборг. И все-таки я уничтожил ее. Окончательно, Гедда.
      Гедда. Не понимаю.
      Левборг. Теа сказала, что поступок мой представляется ей детоубийством...
      Гедда. Да... сказала,
      Левборг. Но убить свое дитя - это еще не самое худшее, что может сделать отец!..
      Гедда. Не самое худшее?
      Левборг. Нет. Я хотел пощадить Теа и не сказал самого худшего.
      Гедда. В чем же оно заключается?
      Левборг. Представим себе, Гедда, что человек... так, под утро... после бесшабашного ночного кутежа вернулся домой к матери своего ребенка и сказал: я был там-то и там-то, в таких-то и таких-то местах... И брал с собою туда наше дитя... в такие-то и такие-то места... И вот потерял его, потерял совсем. Черт знает, где оно теперь, в чьи руки попало... Кто наложил на него свою лапу!
      Гедда. Да-а! Но в конце концов... это же только книга,..
      Левборг. Чистая душа Теа жила в этой книге.
      Гедда. Да, понимаю.
      Левборг. Вы, верно, поймете тоже, что у нас с нею нет теперь общего будущего.
      Гедда. Куда же вы теперь направитесь?
      Левборг. Никуда. Постараюсь только поскорее покончить со всей этой историей. И чем скорее, тем лучше.
      Гедда (делая к нему шаг). Эйлерт Левборг... послушайте... Нельзя ли только... чтобы это было... красиво?
      Левборг. Красиво? (Улыбаясь.) А! "Увенчанный листвою винограда...", как вы любили, бывало, представлять себе...
      Гедда. Нет. Увенчанный листвой... в это я уже не верю. Но все-таки, чтобы было красиво! Хоть раз!.. Прощайте. Уходите теперь... И больше не приходите.
      Левборг. Прощайте, фру Тесман. Кланяйтесь от мени Йоргену. (Хочет уйти.)
      Гедда. Постойте! Надо же вам взять от меня что-нибудь на память. (Идет к письменному столу открывает ящик, вынимает футляр с револьверами и, взяв один из них, подходит к Левборгу.)
      Левборг (смотрит на нее). Этот? Вы его даете мне на память?
      Гедда (медленно наклоняет голову). Вы узнаете его? Когда-то он был направлен на вас.
      Левборг. Напрасно вы тогда не пустили его в дело!
      Гедда. Ну вот... теперь можете сами.
      Левборг (пряча пистолет в боковой карман сюртука). Спасибо!
      Гедда. И помните... красиво, Эйлерт Левборг! Дайте мне слово!
      Левборг. Прощайте, Гедда Габлер! (Уходит через переднюю.)
      Гедда прислушивается несколько времени у двери, потом идет к письменному столу, берет пакет с рукописью, заглядывает в обертку, выдергивает оттуда до половины несколько листков и смотрит на них. Затем направляется к печке и садится в кресло, положив пакет себе на колени. Посидев немного, она
      раскрывает дверцы печки и развертывает пакет.
      Гедда (бросая в огонь одну тетрадь, шепотом). Теперь я спалю дитя твое, Теа! Кудрявая! (Бросает еще несколько тетрадок.) Твое дитя и Эйлерта Левборга! (Бросает остальное.) Спалю... спалю ваше дитя!..
      ДЕЙСТВИЕ ЧЕТВЕРТОЕ
      Та же комната. Вечер. В большой гостиной темно. Маленькая комната освещена
      висячей лампой над столом. Портьеры на стеклянных дверях задернуты. Гедда в черном платье бродит по темной гостиной, заходит в маленькую комнату и сворачивает налево. Оттуда раздается несколько аккордов на фортепиано. Затем Гедда опять возвращается в гостиную. Из маленькой комнаты справа показывается Берта с зажженной лампой. Глаза ее заплаканы, и на чепчике черная лента. Поставив лампу на стол перед угловым диваном в гостиной, она тихо уходит направо. Гедда подходит к стеклянным дверям, слегка отодвигает портьеры и смотрит в темноту. Вскоре из передней появляется фрекен Тесман в траурном платье, с крепом на шляпе. Гедда идет ей навстречу, протягивая
      руку.
      Фрекен Тесман. Да, Гедда, вот прихожу к вам в трауре. Бедная сестра моя отстрадала наконец.
      Гедда. Я уже знаю, как видите. Тесман прислал мне записку.
      Фрекен Тесман. Да, он обещал мне. Но мне казалось все-таки, что сюда, к Гедде... в эту обитель жизни... мне следовало самой принести весть о смерти.
      Гедда. Очень любезно с вашей стороны.
      Фрекен Тесман. Ах, такая жалость, что Рина покинула нас как раз теперь. Не носить бы Гедде траура в такое время!
      Гедда (желая переменить разговор). Она умерла тихо... я слышала, фрекен Тесман?
      Фрекен Тесман. О да! Так хорошо, так тихо! И какое счастье, что ей удалось еще раз увидеть Йоргена, хорошенько проститься с ним!.. Он разве еще не вернулся домой?
      Гедда. Нет. Он писал, чтобы я не ждала его так скоро. Но присядьте же.
      Фрекен Тесман. Нет, спасибо, моя дорогая, славная Гедда! Очень хотелось бы, да некогда. Надо еще убрать покойницу... Снарядить ее в могилку как следует.