В постановлении, принятом в июле 1942 года, ГКО обязал ЧКЗ все внимание конструкторов сосредоточить на выпуске тридцатьчетверок. Но появление у противника под Мгой в сентябре 1942 года «тигров» не давало покоя главному конструктору завода Ж. Я. Котину и его ближайшим помощникам. Этому «зверю» надо было противопоставить достойного соперника. Уже в период обсуждения вопроса о возможности создания на базе КВ-1С артсамохода ИСУ-152 инициативно проводились проектные работы по созданию нового тяжелого танка. Таким образом, путь к новой машине начался в том же 1942 году. Но был он довольно трудным и проходил в бесконечных столкновениях мнений. Однако становилось ясным, что необходимо создать более мощный танк, способный успешно вести борьбу с фашистскими «тиграми».
      КБ артиллерийских заводов также в инициативном порядке начали разрабатывать танковые пушки калибра 85 и более миллиметров. Не сидели сложа руки и в моторном КБ. Там думали над повышением запаса хода боевых машин, надежности работы двигателя.
      Совместная работа конструкторских сил танкостроителей, пушкарей и дизелистов не могла не привести к качественному сдвигу в танкостроении.
      И вот когда процесс организации производства Т-34 успешно закончился, кировцы вернулись к проблеме новых, еще более совершенных танков – с крепкой броней, высокой скоростью и проходимостью, скорострельностью и бронебойностью пушек.
      Прежде чем рассказать о создании новой тяжелой машины, получившей название танка прорыва ИС-2 (Иосиф Сталин), необходимо четко ответить на ряд вопросов, которые позволят читателю ясно представить, от какого исходного пункта она начиналась и чья же заслуга в ее создании.
      Мнение о дальнейшем развитии боевых и технических характеристик тяжелого танка сначала ограничивалось задачей модернизации КВ-1С. Короче говоря, речь шла о повышении его огневой мощи путем установки на нем пушки калибра 85 миллиметров Д-5 конструкции [401]
      Ф. Ф. Петрова. Однако это повлекло за собой увеличение диаметра шарового погона башни, что в свою очередь привело к необходимости изменения конструкции бортов корпуса в боевом отделении и сокращения состава экипажа за счет стрелка-радиста. Этот танк получил наименование КВ-85. Проект был разработан под непосредственным руководством Котина.
      Работы по новому среднему танку (КВ-13), предполагавшемуся стать основным, универсальным, как ошибочные и необоснованные, были прекращены.
      В то же время соответствующие разработки, проведенные с учетом накопленного проектного материала и опыта боевого применения танков, со всей очевидностью подтверждали, что тяжелому танку необходимо дальнейшее, более решительное развитие. В этих условиях определились два направления.
      Первое – дальнейшая модернизация танка КВ-85 в направлении усиления его вооружения путем замены пушки Д-5 новой танковой пушкой калибра 100 миллиметров конструкции В. Г. Грабина.
      Второе – создание практически новой тяжелой машины (по совокупности ее боевых характеристик), с широким использованием элементов серийного производства танков КВ-1С и Т-34. При этом предусматривалось, что новый тяжелый танк получит повышенную маневренность, усиленную броневую защиту и будет снабжен орудием большой мощности – калибра до 122 миллиметров.
      Решительным сторонником первого направления являлись начальник КБ Н. Л. Духов и его заместитель Балжи, а также руководство ЧКЗ во главе с главным инженером С. Н. Манохиным. Это направление поддерживал и И. М. Зальцман, ставший наркомом танкопрома.
      Ведущим разработчиком и техническим руководителем второго направления выступал Н. Ф. Шашмурин, являвшийся одновременно и заместителем главного конструктора одного из заводов. Общее руководство осуществлял заместитель наркома и главный конструктор Ж. Я. Котин. Это направление поддерживал заместитель Председателя Совнаркома СССР В. А. Малышев.
      Первый путь казался проще и короче.
      Малышев обладал замечательным свойством – опираться на множество талантливейших людей. Как раз в [402] это время в танкопроме был создан техсовет с различными секциями – бронекорпусной, металлообработки, дизель-моторной, конструкторской, в которых работало много выдающихся ученых – А. Ф. Иоффе, Н. Т. Гудцов, В. С. Емельянов, А. С. Орлин, В. П. Вологдин и другие. Почва для решений Малышева – и он это очень ценил – «взрыхлялась» спорами, острыми дискуссиями, освещавшими все стороны проблемы. Но и он сам непрерывно вдохновлял конструкторов и ученых на поиск, создание задела готовых и отработанных конструкций.
      – Проектировать новый танк и создавать одновременно новые узлы и агрегаты в ходе войны,– говорил он,– это означает, что в серию пойдет сырая, неотработанная машина. Следовательно, необходимо непрерывное совершенствование основных агрегатов: корпуса, башни, мотора, коробки передач, бортовых фрикционов и редукторов, вентилятора, фильтров и т. п. Только то проектирование в условиях войны обеспечит успех, быструю постановку машины на серийное производство, которое базируется на заранее отработанных узлах и агрегатах. Не бойтесь, что проектирование превратится в своеобразное комбинирование отработанных узлов и агрегатов... Истощения идей не произойдет.
      Для того чтобы осуществить задуманное, требовалось опытно-экспериментальное производство со своим КБ перспективного проектирования. Идеи, возникшие у конструкторов, перенесенные на ватман, как известно, проверяются претворением их в металл с испытанием узлов и агрегатов на стендах. Этим и продиктовано появление в Танкограде двух коллективов конструкторов вместо одного, да еще и с опытным заводом. Базой для такого завода послужило опытное производство бывшего ЧТЗ. Те самые опытные мастерские, где испытывался КВ-13. КБ опытного завода, в связи с возросшей сложностью задач, и должно было проектировать и отрабатывать новые узлы и агрегаты, а затем и новые образцы танков. Об этом заводе подробнее скажем позже.
      Здесь необходимо сделать некоторое отступление. Дело в том, что в Танкограде в описываемое время произошла некоторая перестановка сил в руководстве и началась организация нового подразделения. С чем это было связано? [403]
      Вначале необходимо отметить одно особой важности обстоятельство в развитии отечественного танкостроения. Наличие в Красной Армии средних танков Т-34, находившихся в массовом производстве и отличавшихся стабильностью конструкции, а также тяжелых танков КВ и ИС и на их базе артсамоходов большой мощности обеспечивало наше постоянное превосходство над бронетанковой техникой противника в период войны.
      Сейчас, по прошествии многих лет, возникает вопрос: как сочетать стабильность и изменчивость боевой техники в ходе войны? С одной стороны, удобно сделать один тип танка, к чему стремился Ж. Я. Котин, создавая универсальный танк КВ-13 (основной танк на всю войну). В таком случае можно отладить производство, раздать изготовление узлов машин специализированным предприятиям, и тогда боевая техника будет поступать на фронт непрерывным потоком. Вроде бы хорошо. Но вот вопрос: что делать, если придется переходить на новую модель машины в ответ на вызов конструкторов врага?
      Да, война требует унификации деталей, узлов, заставляет ориентироваться на один тип танка, на массовый количественный перевес. Поэтому, как мы уже отмечали, наряду с основными заводами, производящими средний танк Т-34, получили срочное задание освоить выпуск этих машин также Уралмашзавод и ЧКЗ. Это было в середине 1942 года.
      Ясно, что враг не будет сидеть сложа руки. Он неизбежно «привыкнет» и к тридцатьчетверке, возможно, скопирует ее... Поэтому необходимо было непрерывно пополнять задел готовых, отработанных и полуотработанных узлов и агрегатов, а также конструкций новых танков в целом. Нужна была смелость конструкторской мысли и гибкость мелкосерийного производства.
      Не одному В. А. Малышеву, хотя прежде всего ему нужно было решать: каким образом обеспечить стабильность среднего танка Т-34 и изменчивость, постоянное повышение боевой мощи тяжелых танков? В эти дни и позднее, как вспоминает Н. Ф. Шашмурин, Вячеслав Александрович не раз говорил конструкторам:
      – Военную технику нельзя делать десятилетиями... Нам надо создать отрыв. Оторваться, уйти вперед во всем – в вооружении, в уровне бронезащиты, моторесурсах. Просто в стране нет такого количества металла, [404] станков. Качество, новизна – вот над чем надо думать. Сам смысл постоянного перевооружения в ходе войны состоит в том, чтобы сделать технику врага на поле боя неполноценной... Вы понимаете – она вроде и есть, но эффект ее присутствия незначителен. На какое-то время противник будет вынужден отказаться от активных действий, производить перевооружение, временно сокращать выпуск готовых образцов боевой техники. (А так оно и было в войну: сначала гитлеровцы перевооружили танки T-III и T-IV более мощными пушками, затем еще несколько раз модернизировали основной танк T-IV, усиливая бронирование и вооружение, потом создали танки «пантера» и «тигр», «королевский тигр», не говоря уже о множестве штурмовых орудий и артсамоходов, поэтому долгое время топтались на уровне выпуска 600 танков в месяц.– Д. И.). Если же мы будем в итоге перевооружения создавать технику, равную той, что действует на поле боя, не отрываться от нее конструктивно, то такое перевооружение следует считать отсталым. Конструктор – это впередсмотрящий нашей индустрии.