Вряд ли кто-то мог наткнуться на них случайно, не говоря уже о том, чтобы понять, что в них. Возможно, мне следовало самому позаботиться об этих бумагах, но это потребовало бы слишком много времени, поэтому, когда ты появилась в Ричмонде, я решил, что логичнее будет предоставить это дело тебе. Ведь только ты одна могла так быстро разобраться в личных бумагах отца, отсеять ненужное и оставить действительно важное. Кроме того, Дункан запер все столы и оставил ключи в одном из сейфов, так что до твоего возвращения в Ричмонд мне все равно ничего не светило.

— Должно быть, я слишком медленно соображаю… — проговорила Рэчел неохотно. — Так это был ты, Грэм… Это ты посоветовал отцу одолжить пять миллионов Джордану Уолшу?

Глаза адвоката блеснули.

— Да, я порекомендовал Дункану моего старого друга Уолша. А откуда ты знаешь?

— Мы нашли записную книжку отца, в которой он упоминал об этом. Она… — Рэчел слегка запнулась, но тут же справилась с собой. — Она у Эдама, так что у тебя ничего не выйдет, что бы ты ни задумал. Эдам все знает. И Ник тоже…

— Возможно. — Адвокат пожал плечами. — Но у них нет никаких доказательств, иначе они бы уже начали действовать. А уж о том, чтобы доказательства никогда к ним не попали, я позабочусь.

И он выразительно похлопал себя по карману свободной рукой.

— А… я? Как насчет меня? — вырвалось у Рэчел. — Что, будет еще один взрыв? Или меня снова попытаются сбить машиной?

Грэм нахмурился.

— Я не имею никакого отношения ни к одному из этих происшествий, — сказал он.

— Я тебе не верю.

— Это уж как тебе угодно, — отозвался адвокат, явно думая о чем-то другом.

— Но ты пытался меня убить!

— Ничего подобного! — Он продолжал хмуриться. — Тормоза в «Мерседесе» действительно испортились не сами собой, но убивать тебя никто не собирался. Тебя нужно было только припугнуть, чтобы ты поскорее возвращалась к себе в Нью-Йорк,

— А… остальное?

— Я же сказал тебе, что не имею к этому никакого отношения.

— Тогда это дело рук твоего хозяина, Джордана Уолша, — презрительно бросила Рэчел. Это, похоже, его задело.

— Уолш — не мой хозяин и никогда им не был, — отрезал адвокат. — Но он — достаточно влиятельный человек, который не любит, когда ему говорят «нет». Ты должна это понимать…

— И когда он приказал тебе расправиться со мной, ты не посмел ему отказать, не так ли?

У Грэма дернулся рот, но дуло револьвера не отклонилось в сторону ни на волосок.

— Он сказал, что я должен разобраться с этой проблемой своими средствами — все равно какими. И я не думаю, чтобы его люди стали вмешиваться в мои дела. Извини, Рэчел, я не хотел до этого доводить, но… — Он кивнул, указывая на револьвер в своей руке. — И все бы обошлось, не вмешайся этот твой Делафилд!

— А Эдам-то тут при чем? — удивилась Рэчел.

— При чем тут Делафилд?.. — Адвокат иронически приподнял брови. — Разумеется, он ни при чем. Абсолютно! Как можно?!.

Рэчел осторожно перевела дух.

— Все-таки, Грэм, я не понимаю. Чем эта история с займом могла повредить тебе или Уолшу? Что дурного в том, что один бизнесмен одалживает деньги другому по рекомендации своего… — У нее язык не повернулся назвать Грэма «старым другом», как называл его Дункан, и она на мгновение запнулась, подбирая правильное слово. — …Своего адвоката, — нашлась она наконец. — И почему я не должна была знать об этом? Что я, в конце концов, понимаю? Ведь я даже не знала, кто такой Джордан Уолш!

— Дело вовсе не в этих жалких пяти миллионах, — ответил Грэм, который с каждой минутой держался все развязнее и увереннее. — Сделка заключалась под честное слово, и, после того как Дункан умер, ни один суд в мире не заставил бы Уолша вернуть эти деньги, если бы, конечно, дело дошло до суда. Кроме того, эти пять миллионов предназначались для финансирования совершенно легального бизнеса, так что с этой стороны к Уолшу тоже не может быть никаких претензий. Другое дело, что Уолш использует свой легальный бизнес в качестве прикрытия для других операций, которые не облагаются налогом и приносят солидный доход. И все было бы шито-крыто, если бы твой отец случайно не встретил Уолша в… в не совсем подходящей компании. Именно тогда он что-то заподозрил и начал копать…

— Но до этого случая он вполне доверял твоей рекомендации и готов был иметь дело с Уолшем?

— Естественно, почему бы нет? — Грэм, казалось, даже удивился. — Я был старым другом Дункана, сыном его школьного товарища, к тому же он доверял мне как своему адвокату и поверенному в делах. Да и Уолш сумел состряпать весьма убедительную историю, которая не могла не тронуть твоего старика. Он рассказал ему красивую сказочку о голодающих детях, которые совершенно пропадают без образования, или наоборот — о юных гениях, которым нечего кушать. И Дункан в конце концов поверил, что его деньги могут сделать кому-то много добра… Под старость он, знаешь ли, стал слезливым и сентиментальным. И все бы кончилось хорошо, но только Уолш сам все испортил. Он заставил Дункана сомневаться, а когда твой отец сомневался, он начинал собирать информацию.

Но Рэчел все еще многого не понимала.

— То есть, — медленно начала она, — ты хочешь сказать, что, если бы мой отец узнал, что за тип этот Уолш, он мог бы заподозрить, что ты тоже причастен к его противозаконной деятельности?

— Примерно так, — согласился Грэм. — Он мог погубить меня, да и Уолш не был бы в восторге, если бы кто-то узнал, какими делами он ворочал в Ричмонде.

Рэчел почувствовала, как от страха у нее подгибаются колени.

— Значит, — сказала она, — твоя репутация блестящего, честного, опытного адвоката была тебе дороже, чем жизни других людей? Дороже, чем жизнь человека, который в течение пятнадцати лет считал тебя своим другом?

— Знаешь, — отозвался Грэм почти задумчиво, — честное слово, я рад, что мне не пришлось выбирать между своей репутацией и жизнью Дункана. Несчастный случай с ним и его женой пришелся очень кстати.

— Вот как?! — Рэчел во все глаза уставилась на него. — Разве не ты подстроил аварию?

— Нет! — Грэм покачал головой. — Во-первых, я просто не знаю, как это делается, а во-вторых… Во-вторых, я в любом случае предпочел бы обойтись без подобных радикальных мер. Нет, Рэчел, это был настоящий несчастный случай. Или счастливый — смотря с какой стороны посмотреть.

— Катастрофа была подстроена, Грэм, — твердо повторила Рэчел. — Кто-то установил на борту бомбу с часовым механизмом.

Впервые за все время по лицу адвоката скользнула тень неуверенности — скользнула и тут же исчезла.

— Что ж, возможно, Уолш начал действовать, не предупредив меня, но это мало что меняет. Во всяком случае, после этого… инцидента мы почувствовали себя в полной безопасности. И тут появилась ты… Нет, правда, Рэчел, мне очень жаль, что все так повернулось, но ты сама виновата. Тебе надо было остаться в Нью-Йорке.

Рэчел слышать не могла его извинения. К чему извиняться перед человеком, которого намереваешься убить?

Мысль о смерти неожиданно отрезвила ее. «Надо что-то сделать, — подумала Рэчел с хладнокровием, которого не ожидала от себя. — Надо срочно что-то придумать. Попытаться выиграть время или разозлить его, чтобы он вышел из себя».

— Но я предпочла вернуться, — сказала она спокойно. — И теперь ты решил со мной расправиться. Как ты собираешься это сделать? Застрелить меня? Но, согласись, огнестрельная рана будет выглядеть довольно подозрительно, особенно теперь, когда Эдам и Ник идут по следу Уолша.

Грэм покачал головой.

— За кого ты меня принимаешь, Рэчел? Неужели ты думаешь, что я могу так просто взять и выстрелить в тебя?

Но его слова почему-то ничуть ее не успокоили.

— Нет? — переспросила она. — Тогда зачем тебе пистолет?

— Затем, чтобы ты не наделала глупостей, когда мы с тобой пойдем немного прогуляться.

— Куда?

— К реке. — Адвокат улыбнулся. — Как жаль, что ты так и не научилась плавать!

Ничего более страшного Рэчел не слышала еще никогда в жизни, и мужество снова едва не покинуло ее. Она ни капли не сомневалась, что Грэм без колебаний столкнет ее в воду. А река, протекавшая за домом, была холодна и коварна. Она изобиловала глубокими омутами и не всегда возвращала утопленников, которых течением затягивало под черные кривые коряги, во множестве торчавшие из покрытого толстым слоем ила дна.

— Идем, — приказал Грэм и взмахнул револьвером, указывая ей на дверь кабинета.

— А ты не боишься, что моя смерть будет выглядеть подозрительно? — спросила Рэчел, предпринимая последнюю отчаянную попытку еще немного оттянуть неизбежный конец. — Ведь отец и мама погибли совсем недавно, а я — их единственная наследница. Если со мной что-то случится, никто не поверит в еще одну трагическую случайность.

— Почему же, — хладнокровно отозвался адвокат. — Всем известно, что твои родители погибли в результате несчастного случая, и это горе могло оказаться Для тебя слишком тяжкой ношей, Рэчел. В городе многие знают, что ты так и не оправилась после смерти Томаса Шеридана, хотя с тех пор прошло целых десять лет. Что же удивительного, если ты решила покончить с собой после того, как еще одна авиационная катастрофа отняла у тебя обоих родителей? Плюс новые дела, новые заботы, связанные с наследством отца… Ведь это только дураки думают, что получить по наследству почти сто миллионов долларов, вложенных в акции и недвижимость, это легко и приятно. На самом деле это такая головная боль, такая ответственность, что впору хоть головой в петлю… А тут еще появился двойник человека, которого ты когда-то любила… Немудрено, что твоя депрессия стала еще глубже и в конце концов ты не выдержала.

— Какая депрессия? У меня нет никакой депрессии! — попыталась возразить Рэчел.

— Нет — так мы ее выдумаем! — сказал Грэм почти оживленно. — Я первый расскажу, как ты приходила ко мне в кабинет и рассказывала, как тебе тяжело. Можно даже упомянуть о том, что ты задумывалась о самоубийстве, но я, к сожалению, не принял твои слова всерьез. Словом, Рэчел, я об этом позабочусь.

— А Эдам? Что, если он…

Грэм сделал пренебрежительный жест.

— О, он может попытаться поднять шум, но у него не будет доказательств. А если он начнет нам надоедать, Уолш о нем позаботится.

— Ах ты подонок! — разъяренно крикнула Рэчел, и лицо адвоката сразу стало жестким.

— А ну двигай! — сказал он с угрозой.

— Если ты думаешь, что я спокойно пойду к реке, чтобы меня там утопили как щенка, то ты ошибаешься, — возразила Рэчел голосом, в котором, к ее огорчению, дрожали слезы. «Нельзя бояться! — приказала она себе. — Ты не должна бояться этого подонка!»

— Послушай, Рэчел, ты, кажется, не очень хорошо понимаешь, что я зашел слишком далеко, чтобы теперь повернуть назад, — ответил Грэм, овладев собой. — Если потребуется, я стукну тебя по голове, а потом от;, несу к реке на руках. Выбирай: пойдешь сама или… И поскорее: я рассчитываю уйти отсюда до того, как вернется Фиона.

Паника, страх, ужас — все эти слова были слишком слабыми, чтобы описать то, что испытывала Рэчел в эти кошмарные минуты. И все же, несмотря на то, что ее мозг был почти парализован угрозами Грэма, Рэчел вспомнила.

Она была не одна. Ее охраняли люди Эдама или, может быть, Ника. Один из них сторожил главные ворота, второй должен был наблюдать за выходящей к реке калиткой. Единственное, чего она не знала наверняка, это успеют ли они прийти на помощь, прежде чем Грэм расправится с ней.

— Идем, Рэчел… И помни, что я успею выстрелить раньше, чем ты бросишь в меня чем-нибудь тяжелым. Ну а после того как ты пролежишь в реке месяц или два, отверстие от пули будет уже трудно заметить.

В сердце Рэчел закралось ужасное подозрение, что Грэм прав, но она не позволила ему взять над собой верх.

— Мне не хотелось бы повторять штампованные фразы из плохих фильмов, — начала она, — но… Если ты думаешь, что тебе это сойдет с рук, ты очень ошибаешься.

Он шагнул вперед и подтолкнул ее к двери стволом револьвера.

— Мне не хотелось бы разочаровывать тебя, — сказал он с неприкрытой издевкой, — но я уверен, что все обойдется. Нет, только не оборачивайся… Просто иди вперед. Сначала к лестнице, потом — к черному ходу.

Помощь, на которую рассчитывала Рэчел, пришла к ней совсем не с той стороны, откуда она ее ожидала. Они уже почти спустились с лестницы, когда входная Дверь усадьбы распахнулась и в прихожую влетел — буквально влетел — какой-то мужчина. С трудом остановившись у порога, он поднял руку, в которой был зажат пистолет.

— Беги, Рэчел! — крикнул он.

Все дальнейшее произошло стремительно. Воспользовавшись секундным замешательством Грэма, Рэчел развернулась на сто восемьдесят градусов и бросилась по лестнице вверх. Это решение она приняла инстинктивно, но оно, наверное, было единственно точным. Бежать вперед Рэчел все равно не могла, ибо, спустившись с лестницы, она оказалась бы между Грэмом и незнакомцем, которые уже целились друг в друга из пистолетов.

— Брось оружие, Беккет! — громко приказал неизвестный.

Два выстрела слились в один.

Обернувшись через плечо, Рэчел с изумлением увидела, что Грэм сидит на ступеньке лестницы. Сначала она не поняла, в чем дело, и лишь в следующее мгновение заметила на его левом плече кровавое пятно, расплывавшееся по светлому пиджаку.

Но Грэм был только ранен, в то время как его противник лежал на полу неподвижно; пистолет его отлетел в сторону, а по полу растекалась красная лужа.

Чтобы осознать ситуацию, Рэчел понадобились доли секунды. Потом, напрягая все силы, она снова понеслась вверх по лестнице. Рэчел знала этот дом гораздо лучше, чем Грэм, и если бы ей удалось подняться на второй этаж хотя бы на несколько секунд раньше его, она сумела бы спрятаться так, чтобы адвокат не смог ее найти. Во всяком случае — не сразу. А там, быть может, к ней на выручку подоспел бы и второй охранник. О том, что человек, дежуривший у реки, мог и не слышать выстрелов, Рэчел даже не подумала.

— Рэчел!..

До спасительной верхней площадки оставалось всего три ступеньки, когда сзади грянул еще один выстрел и пуля превратила в щепы одну из подпорок деревянных перил.

— Стой! Иначе я тебя пристрелю! — снова крикнул Беккет.

Если бы это зависело от ее сознательного решения, Рэчел скорее всего предпочла бы положиться на судьбу и продолжала бы бежать. Но с ней вдруг произошло что-то странное. Неожиданно Рэчел почувствовала, что бежать стало невероятно трудно; теперь она двигалась медленно и с таким трудом, словно шла по горло в воде. Сопротивление было настолько велико, что прежде, чем остановиться, она успела сделать только один шаг.

Обернувшись назад, она, однако, увидела, что Грэм поднимается следом за ней, зажимая рану в плече рукой, и снова попятилась.

Странное спокойствие охватило ее. Она как будто видела сон, в котором все происходило медленно, слишком медленно.

— Ну-ка, стой! — грубо повторил Беккет. — Не вынуждай меня стрелять.

Он нагнал ее и остановился, чтобы перевести дух.

— А теперь спускайся, — сказал он. — И — к реке. Быстро!

— У тебя кровь идет, — сказала Рэчел так спокойно, словно все происходящее ее ни капельки не касалось. — И тот, второй мужчина, тоже ранен. Как ты собираешься поступить с ним?

— Этот?.. — Грэм презрительно оглянулся через плечо. — Пусть подыхает. Ведь это — один из тех сторожевых псов, которых Ник и Делафилд наняли, чтобы охранять тебя, верно? Думаю, он составит тебе компанию на дне реки. А теперь спускайся, да поживее — у меня мало времени.

Но Рэчел медлила. Она как будто все еще чего-то ждала.

— В чем дело? — Грэм с угрозой шагнул к ней. И в этот момент на крыльце раздались торопливые шаги и входная дверь снова распахнулась.

— Беккет! — крикнул с порога Эдам.

Рэчел машинально вскинула голову, а Грэм начал поворачиваться.

В первое мгновение Рэчел решила, что все это ей кажется. Но это действительно был Эдам. Он бесшумно возник из тени у подножия лестницы и понесся вверх тигриными прыжками.

Потом она увидела, что это вовсе не он.

Что подумал и что увидел в эти секунды Беккет, так и осталось неизвестным. Быть может, он почувствовал на своем горле сильные, крепкие, как железо, пальцы, а может — как и Рэчел, — он просто ощутил присутствие какой-то невидимой силы, которая опрокинула его навзничь с такой же легкостью, с какой ураган вырывает из земли столетние деревья. Единственное, что успела заметить Рэчел, это лицо адвоката, которое вдруг исказилось от нечеловеческого ужаса. В следующую секунду он оступился и упал.

Рэчел закрыла глаза, но она отчетливо слышала, как тело Беккета катится вниз по лестнице и как глухим стуком бьется о ступени его голова.

Когда она открыла глаза, на лестнице никого не было. Лишь внизу, у самого ее подножия, скрючилось в неестественной позе тело Беккета.

— Рэчел!!!

Эдам подбежал к лестнице и стал быстро подниматься. Его лицо было бледно, глаза сверкали, а рука с пистолетом так сильно дрожала, что он не сразу сумел заткнуть его за пояс. Достигнув верхней площадки, он обхватил ее за плечи и прижал к себе.

— Как ты? Ты жива? — без конца повторял он. — Он ничего тебе не сделал?

— Нет, я… Все хорошо, Эдам. — Она подняла глаза и посмотрела Эдаму прямо в лицо. — Ты видел? Видел его?

— Да. — Эдам кивнул. — Я видел его.

И с этими словами он снова привлёк ее к себе.

К счастью, рука Беккета в последний момент дрогнула, и Саймон не был убит, а только тяжело ранен. Он страдал от того, что не успел на помощь к Рэчел, почти так же сильно, как и от боли, однако, когда его увозили на «Скорой помощи», он был жив, и врач сказал, что Саймон скорее всего выкарабкается.

Услышав это, Рэчел вздохнула с облегчением. Ей было страшно подумать, что кто-то погиб, защищая ее.

Что касалось Беккета, то ему повезло меньше. При падении с лестницы он сломал себе шею. Впрочем, сам-адвокат наверняка счел бы это одной из самых больших удач в своей жизни. По крайней мере, теперь он был избавлен от длительного тюремного заключения, которое грозило ему, если бы он остался в живых.

Как выразился Эдам, «Беккет сэкономил штату расходы на мыло и веревку и осчастливил своим присутствием чертей в аду, которые всегда рады свежему человеку».

Рэчел было гораздо труднее разобраться в своих чувствах. Предательство Беккета, его смерть и все, что случилось с.нею за сегодняшний день, никак не укладывалось у нее в голове, и она решила обдумать это позднее. Определенно Рэчел могла сказать только одно: она рада, что все закончилось, что все позади и что теперь она может снова жить как все люди.

И все же мысли ее снова и снова возвращались к тому, что она видела за секунду до того, как Грэм упал с лестницы.

Неужели, это был Том?

Или его призрак?

Разумеется, это предположение было абсурдным. Разумеется, она могла слегка повредиться в уме — а как ни суди, только этим и можно было объяснить появление желтых роз, золотого браслета и ее последнюю вылазку на чердак, — однако и Беккет, и Эдам, которые были в здравом уме и твердой памяти, видели то же, что и она. Чем объяснить это Обманом зрения, странной игрой света, массовой галлюцинацией?

Рэчел очень хорошо помнила, как десять лет назад она проснулась перед самым рассветом и увидела Тома возле своей кровати, хотя в это время он должен был быть где-то за сотни миль от нее, и в глубине души она была абсолютно уверена, что не выдумала его. Он действительно приходил к ней.

Тогда он явился, чтобы попрощаться.

Сегодня он пришел, потому что почувствовал, что ей грозит опасность.

Тома видел Беккет — Рэчел была в этом почти уверена. Его видел Эдам. Быть может, и Ник, который ворвался в дом почти одновременно с ним, тоже видел что-то.

Так что же, все четверо видели одно и то же?

И снова, не сумев найти рационального объяснения происшедшему, Рэчел стала склоняться к мысли, что ее сны, наполненные путаными и не всегда понятными, но тем не менее пугающими символами, были не просто голосом ее перегруженного подсознания, отчаянно барахтавшегося в потоке чувств, прозрений, эмоций. Должно быть, в мире все же существовало нечто, чего нельзя постичь, но можно увидеть или услышать.

Как видела и слышала она, как видели Эдам, Беккет и Ник.

Значит, Том на самом деле пришел к ней на помощь, когда она в этом нуждалась. Значит, даже за гранью привычного порядка вещей, за пределами материального мира он продолжал думать о ней, любить ее…

Как же ей теперь быть? Что делать с ее чувством к Эдаму? Как относиться к Тому, который и мертвый не оставлял ее на протяжении десяти лет?

Господи, как же ей жить теперь, если ее первая любовь следит за ней с небес?! Как быть ей со своей новой любовью?!

— Вот, Рэчел, это прислала Фиона, — бодро сказала Мерси, появляясь на пороге кабинета. В руках у нее был большой поднос. — Поешь. Она специально приготовила для тебя этот бульон, гренки и кофе.

Рэчел зябко повела плечами и плотнее закуталась в шерстяную шаль, которую где-то откопал Эдам.

— Напрасно Фиона тратила время, — ответила она. — Я не хочу есть. К тому же она сама наверняка потрясена не меньше моего.

— Быть может, ей легче, когда она занимается привычной работой, — заметила Мерси, удивляясь тому, как спокойно звучит голос подруги. — Выпей хотя бы кофе!

— Вот и еще одно доказательство, как сильно расстроена Фиона. — Рэчел улыбнулась. — Она же знает, что я больше люблю чай. Впрочем, пусть будет кофе — надеюсь, он мне поможет.

Мерси налила кофе в чашку, и Рэчел сделала крошечный глоток.

— Ух, какой горячий! — вырвалось у нее. —Горячий и сладкий. Вот если бы добавить сюда еще капельку рома! — сказала она неожиданно, вспомнив питье, которым отпаивал ее Эдам после инцидента с машиной, едва не задавившей их обоих.

Мерси задумчиво посмотрела на нее.

— Уж не начала ли ты втихомолку попивать? — спросила она с подозрением.

— Нет, — серьезно ответила Рэчел.

— Рада это слышать, — сказала Мерси с напускной строгостью. — А то некоторые решают, что виски, ром или коньяк очень помогают снять стресс. Глядишь, через несколько лет готов очередной клиент для Общества анонимных алкоголиков.

Рэчел рассмеялась и спросила:

— Эдам и Ник все еще разговаривают в прихожей с полицейскими?

— Да. В кармане у Грэма нашли ключ, похожий на ключ от депозитной ячейки. Полицейские собирались забрать его в качестве вещественного доказательства, но мне почему-то кажется… Нет, я просто уверена, что Ник и Эдам сумеют получить его обратно. Я даже готова побиться об заклад на все мое состояние, если бы оно у меня было, что все будет именно так, как я сказала. — С этими словами Мерси налила кофе и себе.

— Слушай, пока они там разговаривают, расскажи-ка мне, как получилось, что вы появились так вовремя? — попросила Рэчел.

— Все это благодаря мне, — с гордостью сказала Мерси, которая оставалась в машине до тех пор, пока не стихли крики и стрельба. Впрочем, ее вины тут не было — Ник просто-напросто запер ее в салоне.

— Спасибо, — машинально поблагодарила ее Рэчел. — А что ты такого сделала? — тут же поинтересовалась она.

— Я обнаружила кое-какие записи, которые мистер Дункан хранил в виде файлов в своем компьютере.

Рэчел заморгала.

— Я и не знала, что на старости лет папа стал приверженцем безбумажной технологии, — сказала она, вопросительно глядя на Мерси.

— Он и не стал, — пояснила Мерси. — Абсолютное большинство файлов представляло собой проекты договоров, соглашений и других текущих бумаг, которые были в конце концов распечатаны и использованы в повседневной работе банка. Но все дело в том, что к некоторым из них твой отец иногда возвращался, делал какие-то добавления или комментарии. И мне пришлось просмотреть их все, прежде чем я наткнулась на эту запись!

Рэчел посмотрела на разрумянившееся лицо подруги и улыбнулась.

— Какую запись? Я что-то ничего не понимаю, — сказала она, и Мерси смутилась.

— Извини, я, кажется, начала с конца. В общем-то, мне, конечно, следовало передать эти файлы тебе как… как неотъемлемую часть наследства твоего отца, но когда я поняла, что Ник и Эдам что-то затевают, мне Пришло в голову, что раз вся эта кутерьма поднялась из-за твоего отца, значит, он один может дать ответы на вопросы, которые их так интересовали. Но, во-первых, файлы мистера Дункана были защищены паролями, которые знала только я, а во-вторых, любая странность бросилась бы мне в глаза скорее, чем вам, ведь я работала его доверенным секретарем… — Мерси победоносно посмотрела на Рэчел. — Скажу без ложной скромности, заглянуть туда — это была просто гениальная идея! Кроме того, мне нужно было утереть нос Нику.

Рэчел снова улыбнулась — последняя фраза Мерси многое объясняла и была значительно более информативной, чем могло показаться на первый взгляд. Ей, во всяком случае, сразу стало ясно, кем именно была так увлечена ее подруга, и даже на каком этапе находятся их отношения в данный момент. «Быть свадьбе, — подумала Рэчел. — Только сначала Ник и Мерси должны окончательно решить, кто какое место должен занять».

— Урок?.. — переспросила она на всякий случай. — Ты хочешь сказать — чтобы он не воображал, будто все, что можешь ты, он может в десять раз лучше?

— Что-то вроде того, — согласилась Мерси. — Ник и Эдам так увлеклись игрой в «полицейские и воры», что не обращали никакого внимания ни на что остальное. Правда, надо отдать им должное, они довели свое расследование до конца и нашли почти все ответы на наши вопросы, однако среди старых документов мистера Дункана мне удалось найти одну весьма интересную деталь.

— Какую?

— Добавление к старому файлу, которое он сделал за несколько недель до своей гибели. Судя по всему, мистер Дункан подыскивал что-то вроде большого складского помещения неподалеку от реки и довольно часто наведывался в тот район — совсем как ты, когда искала помещение для своего магазина. И вот однажды он увидел, как Грэм выходит из одного сомнительного вида здания — «настоящего притона», как он написал, — и еще вместе с Джорданом Уолшем. Это насторожило мистера Дункана, хотя он и знал, что эти двое хорошо знакомы между собой. Но я бы, наверное, все равно не поняла смысла этой записи, если бы Ник в конце концов не посвятил меня в некоторые подробности того, что они с Эдамом затеяли. Я знала, что они подозревают Уолша, но никак не могут найти, кто из друзей твоего отца мог быть с ним связан; когда же я прочла этот файл, я поняла, кто мог рекомендовать Уолша мистеру Дункану. — Мерси улыбнулась. — Все остальное было достаточно просто. Я побежала к Нику в кабинет и спросила, знает ли он, что Беккет и Уолш — друзья…

— А потом? — спросила Рэчел, не скрывая своего восхищения.

— Ник был, конечно, потрясен, — не без самодовольства заметила Мерси. — И Эдам тоже. К счастью, они довольно быстро сообразили, что частные детективы, которые охраняли тебя и твой дом, понятия не имеют о том, что Беккет тоже входит в число подозреваемых. Эдам сразу бросился к телефону, чтобы связаться с одним из них, и узнал, что Грэм только что вошел в дом. Видела бы ты, как он побледнел! Ник тем временем полез в сейф и достал оттуда два большущих пистолета — ты только представь, он, оказывается, держит оружие в банке, хотя это строжайше запрещено! — и мы помчались сюда со всей возможной скоростью. По дороге Ник нарушил столько правил дорожного движения, что за нами увязались сразу две патрульные машины, но это, в конце концов, оказалось весьма кстати. Ну а остальное ты знаешь…

— Боже мой!.. — проговорила Рэчел и поспешила сделать большой глоток кофе. — Страшно подумать, что могло бы быть, если бы полицейские вас догнали!

— Ну, когда Ник сидит за рулем, это не так-то просто сделать, — ответила Мерси. — Машина у него — что надо, а водит он как бог. Впрочем, твой Эдам тоже, наверное, отличный водитель, — поспешно добавила она, заметив странное выражение лица Рэчел.

Но Рэчел думала совсем не об этом.

— Ты сказала, что они нашли уже почти все ответы на вопросы, — сказала она. — Значит… все закончилось?

— Думаю, что да, — решительно ответила Мерси. — По пути сюда Ник успел рассказать мне, что они встретились с человеком, который передал им очень важную информацию об Уолше и о его незаконной деятельности. К несчастью, единственный свидетель, который готов был дать показания, был убит, но Ник говорит, что теперь это ничего не изменит.

Рэчел вздохнула.

— Хорошо бы так… Но ведь и Грэм тоже погиб, а без его показаний, наверное, не обойтись.

— Пустяки. — Мерси небрежно махнула рукой. — Ник думает, что теперь они держат Уолша за жабры. Если ты подашь заявление в полицию, этого будет вполне достаточно, чтобы прокурор разрешил изъять записи Беккета, касающиеся его работы с клиентами. Они у этого типа наверняка в полном порядке, так что теперь Уолшу крышка. Да и информация с компьютерного диска, который достал свидетель Ника, дает нам отличную возможность атаковать Уолша сразу со всех сторон. Уверяю тебя, Рэчел, ему — конец!

— Надеюсь, что так, — с сомнением покачала головой Рэчел.

— Послушай, я тоже не люблю загадывать, но на этот раз я просто убеждена! — с жаром воскликнула Мерси. — Быть может, прежде чем Уолша арестуют, пройдет еще какое-то время, но я не сомневаюсь, что для него это будут горяченькие деньки. Уолшу придется спасать свою шкуру, и ему будет попросту не до тебя.

— Хорошо бы, — улыбнулась Рэчел. — А то мне уже начинало казаться, что я вынуждена буду сидеть взаперти в этом доме бог знает сколько времени.

Мерси улыбнулась многозначительно.

— Ну, это тебе не грозит. Насколько я поняла, Эдам собирается тебя куда-то увезти. Уж не в свадебное ли путешествие?

— Он ничего такого не говорил. И даже не намекал. — Рэчел пытливо посмотрела на подругу. — А что, вы с Ником уже обо всем договорились?

— О чем?! — Мерси прикинулась удивленной.

— Это я так, не обращай.внимания. — Рэчел не сдержалась и фыркнула.

— Проклятье! — с досадой воскликнула Мерси. — Правильно Ник говорил — из меня никогда не выйдет хорошего игрока в покер. Интересно было бы узнать, что же меня выдало. Быть может, лицо?