8

— Чейз, этого нельзя делать в джакузи!

— Кто это сказал?

— Я. Мы утонем.

— Вероятность один на миллион. Я готов рискнуть, а ты?

— Я ухожу. Уже почти полдень. Мы потеряли целое утро!

— Потеряли?

— Ну…

— Ты так прекрасна… словно Цирцея, выходящая из…

— По-моему, ты подзабыл мифологию, — заметила Джипси.

— Почему это? — невинно спросил Чейз.

— Цирцея ниоткуда не выходила. Она сидела дома и превращала неосторожных путников в свиней.

— Извини. А с кем же я хотел тебя сравнить?

— Понятия не имею.

— Может быть, с Еленой Троянской?

— «Та, чье лицо сгубило сотни легкокрылых кораблей»? Нет, я не такая красивая.

— Но ты сгубила мой корабль, — заметил Чейз.

— Такое утлое суденышко потопить нетрудно.

— Ну, этого я так не оставлю!

— Чейз! Прекрати сейчас же! А то начну щекотаться! Вот ей-богу…

Последовало долгое молчание, прерываемое лишь плеском воды. Затем — задыхающийся, счастливый голос Джипси:

— Знаешь, Чейз… пожалуй, джакузи подойдет.

После полудня Чейз отправился в Портленд возвращать взятые напрокат костюмы, оставив Джипси наедине с пишущей машинкой. Джипси ожидала, что будет зевать за работой, а образы прошедшей ночи, властно всплывая в сознании, помешают ей сосредоточиться на книге. Однако, к ее удивлению, работа шла быстро и легко. Не отрываясь от машинки, она печатала страницу за страницей — такое с ней бывало не часто.

В душе Джипси мерцала робкая надежда: если Чейз каким-то образом помогает ей писать лучше, то, может быть, и все остальные ее страхи насчет работы — не более чем самообман? По крайней мере, Джипси на это надеялась.

Около четырех Чейз вернулся, ведя на буксире Маргаритку. Пока Джипси осматривала свою воскрешенную машину, Чейз выгружал из багажника покупки.

— Это запас продуктов, — объяснил он, широко улыбаясь. — Наши холодильники совсем опустели. А Маргаритка, кажется, ничуть не хуже, чем прежде.

Он протянул ей сумку, и Джипси машинально ее взяла.

— Чейз, да ты ее заново покрасил! На ней нет ни одной царапины.

— Прекрасно выглядит, правда? — Чейз окинул голубой «Фольксваген» критическим взором. — Я попросил, чтобы нарисовали маргаритки.

— И внутри ты тоже все поменял! — воскликнула Джипси, не сводя с Чейза глаз. — Ковер на полу… новые сиденья… Чейз. ты что, платил из своего кармана?

— Маргаритка заслуживает всего самого лучшего. — Он поцеловал Джипси в нос и направился к дому.

— Но зачем ты это сделал? — вопрошала Джипси, следуя за ним по пятам. — И почему ты не отремонтировал «Мерседес»? Это преступление — ездить на исцарапанном «Мерседесе»!

— Пусть эта царапина послужит мне напоминанием о нашем знакомстве, — ответил Чейз, складывая покупки на кухонном столе. — А Маргаритка заслуживает награды, потому что именно она нас познакомила. Если бы не она, мы бы не встретились, я не обращал внимания на соседей, пока не задел на дороге твою машину.

— О-о! — протянула Джипси — больше ей нечего было сказать.

— Надеюсь, ты любишь омаров?

— Обожаю. И что же, ты так и проездишь всю жизнь с царапиной на капоте?

— Этот «Мерседес» и на свалку отправится с царапиной.

Джипси подошла ближе и начала помогать Чейзу разгружать сумки.

— Держу пари, дедушка Фрейд сказал бы на эту тему немало интересного, — заметила она.

— Еще бы! Чем ты сегодня занималась?

— Книгой, — коротко ответила Джипси. — А еще получила по почте гранки и сегодня буду их править. Завтра они должны уйти обратно в редакцию.

— Без опоздания?

— Я никогда не опаздываю.

— И долго ты будешь их править?

— Пару часов, — ответила Джипси, внимательно глядя ему в лицо.

— О, тогда у нас уйма времени!

— Для чего? — невинным голоском спросила Джипси.

— Разумеется, чтобы сварить омара, — с непроницаемым лицом ответил Чейз.

— Ты меня разочаровываешь.

— Не может быть! Какой кошмар!

— И потом, я не умею готовить, забыл?

— Приготовлю я. Ты составишь мне компанию. А это еще что? — Он достал из холодильника пластиковую упаковку.

Джипси скрестила руки и откинулась на стуле.

— Что это было, я не помню. А теперь это типичное «это-еще-что».

— Повтори, не понял!

— Типичное «это-еще-что». — Она насмешливо улыбнулась, наблюдая его замешательство.

— Оно… э-э… живое? — поинтересовался Чейз, предусмотрительно не заглядывая внутрь.

— Может быть, — ответила Джипси, подавив смешок. — Я ведь сказала: я плохая хозяйка и не знаю, что у меня в холодильнике.

— Ну пусть стоит дальше! — Поколебавшись, Чейз сунул упаковку обратно на полку.

— Храбрости не хватает? — насмешливо спросила Джипси.

— Просто здравый смысл. За это время оно могло вырасти. Что, если теперь оно кусается?

— А Супермен бы обязательно посмотрел.

— Супермен выкинул бы эту штуку в межзвездное пространство.

Джипси грустно вздохнула.

— Где вы, герои наших дней?

— Вымерли все до одного. Какая жалость! — Он поднял бровь.

Джипси вдруг вскочила и, подбежав к нему, крепко обняла.

— Эй! — воскликнул Чейз удивленно, но с явным удовольствием. — Что я такого сделал?

— Ты вернул к жизни мою Маргаритку. — Она обняла его крепче и положила голову ему на грудь. — Спасибо тебе!

— Супермен подарил бы тебе новую машину, — проворчал Чейз, обнимая ее в ответ.

— Супермен не понял бы, что мне нужна именно моя Маргаритка. А ты понял.

— Что же, значит, я переиграл Супермена? — с надеждой спросил Чейз.

— Вам не стоит состязаться. У него есть Лоис Лейн, а у тебя…

Чейз нежно поднял ее голову за подбородок и вгляделся в таинственные серые глаза.

— Думаю, омары могут подождать… — пробормотал он.

— Да, надеюсь, они на нас не обидятся.

За гранки Джипси села уже после полуночи. И то только потому, что мягко, но решительно отказалась принимать душ вместе с Чейзом.

— Ты еще пожалеешь… — пригрозил он.

— Ой-ой-ой, как страшно! — Джипси скинула хламиду, в которой проходила весь вечер, прыгнула в постель, натянула на себя одеяло и пододвинула к себе пачку гранок. — Мне нужно работать. Правда. А ты иди и принимай душ.

Наступило молчание. Наконец Чейз произнес:

— Знаешь, я лучше посижу и посмотрю на тебя.

Несколько минут понадобилось Джипси, чтобы найти очки для чтения. Она перебирала стопку гранок, смотрела под подушкой, под одеялом и наконец со словами: «Я так и знала, что они где-то здесь!» достала их из-под кровати.

— Ты всегда держишь очки под кроватью? — поинтересовался Чейз.

— А ты где…

— Я знаю, — прервал он. — Ты хочешь спросить, где я обычно держу очки.

— Неужели я повторяюсь? — невинно округляя глаза, спросила Джипси.

— Что ты, милая! — Он наклонился и поцеловал ее в макушку. — Для меня ты не повторяешься никогда.

— Закрой дверь, — окликнула его Джипси, протирая очки уголком простыни, когда он уже направлялся в ванную. — Мне не нужны отсыревшие гранки!

— Если хочешь, чтобы я задал тебе головоломку…

— Не надо!

Чейз закрыл дверь, что-то тихо напевая себе под нос.

Джипси улыбнулась и принялась за гранки. За дверью шумел душ, но монотонный плеск воды не отвлекал Джип-си от работы. Она углубилась в чтение… и тут зазвонил телефон.

Джипси рассеянно сняла трубку.

— Алло!

— Вчера ночью тебя снова не было дома.

Джипси в полном недоумении оглянулась на дверь ванной. Черт возьми, это должен быть Чейз! Больше некому!

— Я сказала, чтобы ты больше не звонил! — рявкнула она.

— «Себя я дважды выставил глупцом: когда влюбился — и признался в том», — грустно произнес голос.

Снова Джон Донн!

Джипси сдвинула очки на лоб и попыталась мыслить логично. Однако ни одна разумная мысль не приходила в голову.

— Послушай, я серьезно говорю! Не звони мне больше!

— Мне снишься ты, — мягко продолжал он. — Твой голос, нежный и сладкий как мед. Я верю в единорогов. И в героев. И мечтаю полететь к звездам.

— Прекрати! — прошептала Джипси, чувствуя, что ощущение реальности покидает ее.

— Я создал себе мечту и полюбил ее. Она — первый весенний цветок, первая ночная звезда, первый луч солнца поутру. Она — мой свет во тьме, песня, которую я никогда не забуду. Знаешь, кто она?

— Пожалуйста, не надо! — простонала Джипси.

— Думай обо мне, любовь моя. — И в трубке послышались короткие гудки.

Джипси повесила трубку, отпихнула ногой Корсара, даже не заметив, что он немедленно устроился на ее любимом спальном месте. Посмотрела на дверь, откуда все еще доносился шум воды, и потрясла головой.

— Нет, — пробормотала она, обращаясь то ли к Корсару, то ли к пристроившемуся у кровати Буцефалу. — Если я войду, он окажется там. А этого я просто не перенесу. — Она пытливо заглянула в фарфорово-голубые глаза Корсара. — Похоже, твоя хозяйка свихнулась! Я влюблена в двух мужчин сразу, и у одного из них нет ни лица, ни имени, ни, возможно, здравого рассудка.

Когда несколько минут спустя Чейз вышел из ванной, Джипси сидела, засунув в рот дужки очков, и задумчиво смотрела в пространство.

Обнаженный, лишь с полотенцем вокруг бедер, Чейз подошел к кровати, взял Корсара за шкирку, а Буцефала — за ошейник и выдворил обоих в холл. Затем обернулся и спросил невинным тоном:

— Может быть, ты предпочитаешь, чтобы они спали здесь?

— М-м-м? — откликнулась Джипси, непонимающе уставившись на него.

— Пес и кот. — Он подошел и сел рядом. — Ты, кажется, хмуришься? Сердишься на меня?

— Наоборот, сияю, словно Чеширский кот, — рассеянно пробормотала Джипси.

Теперь настал его черед удивляться.

— Джипси, что случилось? Она подняла глаза.

— Нет, я не сержусь на тебя. Я хмурюсь просто так.

— Почему?

Джипси всмотрелась в его лицо.

— Да так, — пожала плечами она.

Чейз сдвинул в сторону бумаги и забрался на кровать.

— Устала? — спросил он ласково.

— Скорее вышла из терпения, — серьезно ответила Джипси.

Чейз приподнялся на локте и долго смотрел на нее.

— Сегодня ты что-то очень загадочна, моя Цыганочка.

— Угу. — Джипси бросила стопку гранок на пол возле кровати, а на верх этой стопки водрузила очки. — Закончу завтра с утра. До того, как придет почтальон. Ты мне напомнишь?

— Разумеется! Как ты можешь сомневаться! Гранки, разумеется, опоздали к положенному сроку.

Несколько следующих дней пролетели как на крыльях. Ночи Джипси проводила то у Чейза, то у себя, а вот писала только в своем уголке, ибо наотрез отказалась переселяться к Чейзу. «В новой обстановке работа может застопориться», — объяснила она.

Джипси не вставала из-за машинки целыми днями: сюжет истории был продуман от начала до конца, однако обычная неистовая одержимость работой в этот раз как будто обошла Джипси стороной. Чейз несколько раз ездил в Портленд: официально он был в отпуске, но, поскольку штат фирмы состоял только из него самого, необходимо было время от времени появляться в офисе и узнавать, как идут дела.

Но чаще всего Чейз был где-то рядом. Достаточно было оглянуться, чтобы увидеть его на диване с книгой; достаточно прислушаться, чтобы услышать, как он насвистывает на кухне. И еще он следил за тем, чтобы Джипси ела три раза в день.

— Если это будет продолжаться, я поправлюсь фунтов на десять!

— Десять лишних фунтов тебе не повредят.

— Чудак ты человек, я же в джинсы не влезу!

— Я куплю тебе другие, так что съешь.

Каждый день — и каждая ночь — с Чейзом превращались в приключение. Джипси никогда не знала, что он выкинет в следующую секунду.

— А это что такое?

— Это? Манок для китов.

— Правда? А я и не знала, что ты завел аквариум!

— Счет один-один. Это пластинка с джазовой музыкой. Для настроения.

— А мне казалось, что настроение тебе создаю я…

— Соль жизни — в переменах, Цыганочка.

— Верно. Я тоже хочу перемен. Где водяной матрас?

— Ах, черт! Так и знал, что что-то забуду купить в городе!

К своему удивлению, Джипси обнаружила, что мужчина в доме — на удивление приятная штука. А сколько от него пользы!

— Чейз, где ты?

— На кухне, кормлю твой зверинец.

Джипси встала и направилась на кухню, громко говоря по дороге:

— Чейз, у Германа западает буква «е». Просто ужас какой-то! Ты не можешь с ней что-нибудь сделать?

Чейз, в этот момент протянувший Буцефалу аппетитную кость, засмотрелся на Джипси и едва не лишился пальца. Не сразу ему удалось сообразить, что Германом Джипси окрестила свою машинку.

— Постараюсь, — ответил он с полным спокойствием, как будто ему каждый день приходилось встречаться с одушевленными пишущими машинками.

Десять минут спустя Джипси снова села за машинку.

— Ты мой герой, — промурлыкала она.

Чейз выпрямился и нежно провел пальцем по ее щеке.

— Милая, я так ждал этих слов!

Джипси, увлеченно печатавшая, подняла глаза, когда Чейз уже выходил из комнаты. Долго и задумчиво она смотрела ему вслед; затем тряхнула головой и вновь принялась за работу.

Однажды, явившись после полудня, Чейз увидел, как Джипси с мрачной гримасой на лице колотит по клавишам, словно по шее злейшего врага.

— Джипси!..

Но Джипси его не заметила.

— Черт возьми! — воскликнула она, с новой силой набрасываясь на ни в чем не повинного Германа. — Я сейчас сама кого-нибудь убью!

Прошло полчаса, прежде чем писательское рвение Джипси утихло. Она выпрямилась, потерла затекшую спину, начала перечитывать написанное… и в этот миг заметила, что она не одна в комнате. Джипси подняла голову: Чейз стоял, прислонившись к книжному шкафу, и с легкой улыбкой наблюдал за ней.

— Привет! — удивленно произнесла Джипси. — И давно ты здесь?

— Несколько минут. Я хотел тебя прервать, но ты послала меня к черту.

— Ой, прости, пожалуйста! — виновато воскликнула Джипси.

Чейз рассмеялся в ответ:

— Не извиняйся. Я знаю, что пришел не вовремя, но мне очень хотелось узнать, чем ты занята. Милая, если это и есть твоя «одержимость» в ее худших проявлениях, то нам с тобой не о чем беспокоиться.

Джипси сдвинула на лоб очки — уже вторые, первая пара валялась на полу, — и внимательно взглянула Чейзу в лицо. Тот смело встретил ее взгляд, тщетно стараясь спрятать улыбку.

— Поживем — увидим, — пробормотала она.

— Ладно. Что тебе приготовить на ужин?

«Таинственный влюбленный» продолжал звонить всякий раз, когда Джипси проводила ночь у себя. Всякий раз Чейз оказывался где-то рядом, но не в поле зрения, и подозрения Джипси росли как на дрожжах. Ей самой, призналась себе Джипси, гораздо легче верить, что это Чейз: ведь иначе получается, что она влюблена в двоих сразу… Ничего себе мысль!

Несколько дней спустя, внезапно и без предупреждения, пришло наваждение, которого так боялась Джипси. Сперва оно было не слишком сильным: по крайней мере, Чейзу как-то удавалось извлекать ее из-за машинки, кормить и вовремя укладывать спать, не портя ей настроения. Надо отдать ему должное — способы он изобретал изумительные!

— Джипси!

— Не сейчас.

— Ну помоги же мне! Скорее!

— Что еще такое?

— У меня заело «молнию».

— Чейз!! Зачем ты меня обманываешь?

— Прости, дорогая, Мне нужно было оторвать тебя от машинки.

— Я понимаю, но в конце концов!..

— А теперь, раз уж ты здесь…

— Чейз, ты неисправим! Или так:

— Джипси!

— Ну что еще?!

— Помоги мне!

— Опять? И что на этот раз?

— Ключи от машины!

— Чейз, уже несколько недель каждое утро ты лазаешь на это дерево! Пора бы уже и выучить дорогу!

— Так Корсар, паскуда, на этот раз залез на другое!

— Держу пари, ты специально его подучил.

— Как? Он же меня в упор не видит! Цыганочка, миленькая, удели мне минутку своего драгоценного времени! Я же не многого прошу!

— Не пытайся меня разжалобить, не выйдет.

— Но попробовать стоит.

Однажды утром Чейз обнаружил Джипси на лужайке перед домом: сидя на земле, она методично рвала горстями траву.

— С чего это ты занялась прополкой? — поинтересовался он, усаживаясь рядом.

Джипси удивленно взглянула на свои руки: только сейчас она заметила, чем занимается.

— Черт возьми, я в безвыходном положении! — воскликнула она. — Просто не знаю, что делать…

— Выход обычно там же, где вход, — весело заметил Чейз, недоумевая, о чем она, собственно, говорит.

Джипси застыла, невидящими глазами глядя куда-то вдаль.

— Подожди-ка… Это должно сработать. Может быть… а потом… — Она крепко обняла его и вскочила с места. — Молодчина! Спасибо!

— Отлично, только за что? — пробормотал Чейз, следуя за ней в дом.

На следующее воскресенье Чейз пригласил к себе чету Тейлоров. Джипси была уверена: он сделал это только для того, чтобы устроить ей незапланированный выходной! В первый раз она вышла из себя и накричала на Чейза — и сама потом расстроилась гораздо сильнее, чем он.

— Ну зачем ты это сделал! Я не могу бросать работу на целый день! Черт тебя побери, я никогда не закончу книгу, и ты будешь в этом виноват!

— Джипси!..

— Ты всю мою жизнь перевернул вверх дном!

— Вот как? — тихо спросил он.

Джипси подняла глаза — и гнев ее исчез, как не бывало. Она вскочила со стула и бросилась к нему в объятия.

— Зачем ты вообще со мной связался? — спросила она дрожащим голосом.

— Ты же не всегда бываешь злюкой, — шутливо ответил Чейз. — И потом, я всегда предпочитал сладкому — острое.

— Чейз!

— Не переживай. Ты ведь еще не видела моей темной половины!

— А она у тебя есть? Мне почему-то казалось, что тебя уже канонизировали.

— Святой Чейз? — произнес он, словно пробуя на вкус свой новый титул. — Идея хорошая, но звучит плохо. Надо еще подумать. А теперь, Цыганочка, пойдем готовить угощение для твоих родителей.

— Вдвоем?

— Ты мне поможешь.

— В чем? Отправить нас всех на тот свет? Чейз, дорогой, ты забыл? Я и кулинария — две вещи несовместные!

— Ну резать-то ты умеешь?

— И ты решишься дать мне в руки нож?

— Да, верно. Резать буду я. Ты накроешь на стол и составишь мне компанию.

— Я, кажется, уже спрашивала, застрахован ли твой фарфор.

— Я его застраховал, как только познакомился с тобой.

Весь день Джипси провела в сладком безделье. Она всегда радовалась, когда приезжали родители, но Чейз как-то ухитрился сделать радостный день еще веселее и приятней. Он прекрасно поладил с родителями Джипси и от души наслаждался всеми их чудачествами.

И Тейлоры тоже его оценили.

— Мама, о чем это вы с Чейзом шептались на кухне?

— Да так, ни о чем. Дорогая, ты работаешь над книгой? У тебя не такой усталый вид, как обычно!

Зная свою мать, Джипси безропотно сменила тему.

— Чейз не дает мне работать без отдыха.

— Совсем как мне — твой отец! И когда же свадьба?

— А что, вы с папой решили повторить церемонию?

— Джипси!..

— Мама, он пока не предлагал мне руку и сердце.

— Что ты говоришь, дорогая! Зачем это?

— Правила этикета требуют, чтобы мужчина делал предложение женщине, а не наоборот.

— Отмени старые правила и сделай предложение сама.

— Прости, мама, я неисправимо старомодна.

— Ты неисправимо упряма. Совсем как твой отец.

— Папа, куда это ты тащишь лестницу?

— На этот раз Корсар стащил мои ключи. Он на крыше, Чейз полез за ним.

— Вот как? У Чейза есть лестница? Ну я ему устрою! А я-то всю неделю снимала его с дерева!

— Корсара?

— Чейза.

— Знаешь, дорогая, этот парень начинает мне нравиться.

— Корсар?

— Ты хуже своей матери! Чейз, разумеется.

— Папа, прекрати ухмыляться!

— Дорогая, какой отец не улыбается, когда видит любимую дочь?

— Улыбается! По-доброму, по-родительски! А не такой многозначительной улыбкой, как у тебя!

— Господи помилуй, в чем ты меня подозреваешь? Я просто подумал, как приятно будет в один прекрасный день посадить на колени внука…

— Папа!

— Ладно, пойду, а то Чейз, наверно, заждался лестницы.

— Иди-иди!

— Ты снял Корсара с крыши? — строго спросила она.

Чейза некоторое время спустя.

— Снял, но пришлось изрядно за ним побегать. Этот кот хитер, как сам дьявол!

— Послушай, что я тебе скажу. Если ты прекратишь эту игру, ему это тоже скоро надоест. Если бы не полез за ним в первый раз, второго бы просто не было.

— Но мне нужны были ключи!

— Мог же ты их потерять. Случайно.

— Угу…

Шли дни, и Джипси все глубже погружалась в работу. Стол ее покрылся блокнотами, записными книжками, листами бумаги и еще целой кучей посторонних предметов — вроде Будды с часами в животе; в этом хаосе сторонний наблюдатель с трудом обнаружил бы Германа и саму писательницу. Чейз кормил ее три раза в день, но больше никак не тревожил.

Каждый вечер ровно в полночь Джипси делала над собой титаническое усилие и вставала из-за стола. Никогда до сих пор она не следовала расписанию, и теперь с удивлением обнаружила, что перерывы на сон и еду никак не влияют на ее творческие способности. Более того — помогают: теперь Джипси не приходилось сидеть за машинкой до изнеможения.

А ночью… ночью являлся Чейз. Он уводил ее к неизведанным вершинам наслаждения, и с каждым днем Джипси любила его все сильнее. Ни он, ни она не говорили о своих чувствах, и Джипси подозревала, что Чейз ждет первого слова от нее. Он уже произнес: «навсегда» — а все остальное оставил на ее усмотрение.

Но Джипси все еще не решалась произнести заветные слова. Она все еще не верила в Чейза, боялась, что в один ужасный миг у него лопнет терпение.

Так и случилось.

Книга приближалась к концу, и Джипси объявила Чейзу, что с отбоем в полночь покончено. Последние дни она всегда работала в отчаянной спешке, прерываясь, лишь когда у нее начинало рябить в глазах. Сейчас ей нужно было закончить книгу — она не могла остановиться, даже если бы захотела.

Так прошло три дня. Джипси не выходила из дому и почти не ела. Уже под утро она ложилась на неразобранную постель, проваливалась в сон на несколько часов, затем принимала душ, чтобы освежить мозг, и снова садилась за работу. Чейз был где-то рядом, но Джипси его не замечала. Да он и не старался привлечь ее внимание.

Все изменилось в два часа ночи четвертого дня.

Джипси, ничего не соображающая от недосыпания, вдруг с удивлением обнаружила, что стоит у стола, что кто-то обнимает ее и страстно, почти грубо целует.

— Теперь-то ты меня заметила? — настойчиво спросил Чейз.

Джипси изумленно заморгала, удивленная звучащими в его голосе первобытными, собственническими нотками.

— Да, — коротко ответила она.

— Вот и хорошо. — Он снял с нее очки и положил на стол, а затем одним мощным движением перекинул Джип-си через плечо и понес в спальню.

— Чейз! — завизжала Джипси, беспомощно извиваясь в его сильных руках.

— Не делай из меня святого! — прорычал он в ответ.

— Чейз, что ты… — Она очнулась уже на кровати. Чейз упал рядом. Джипси широко раскрытыми глазами наблюдала за ним. — Чейз!

Он набросился на нее, словно дикарь, и жадно прильнул к ее губам. Рухнули все правила, установленные цивилизацией: забылась галантность и нежность; хищник подмял под себя добычу и жадно утолял свой любовный голод.

Джипси полагала, что хорошо изучила Чейза, но теперь поняла, что ошиблась. Потрясение прошло, уступив место жгучей страсти, и теперь Джипси отвечала ему с тем же накалом, с тем же неутолимым голодом африканской тигрицы…

Никто не произносил ни слова. Они душили друг друга в объятиях, кусали и царапали, словно дикие звери, и сами не понимали, что происходит между ними — любовь или смертельная схватка. Они не пытались продлить наслаждение — нет, спешили так, словно миг промедления означал для них смерть. Движения их были резки и конвульсивны, с губ срывались хриплые стоны. Наконец их страсть достигла вершины — и сами они уже не понимали, на земле они или на том свете…

Потом Джипси лежала на спине, закрыв глаза, в какой-то сладкой полудреме. Чейз лежал рядом: Джипси чувствовала тепло его тела и слышала тяжелое дыхание. Вот он приподнялся на локте и взглянул на нее: Джипси не видела этого, но чувствовала его взгляд. Она ощутила странную неловкость: ей захотелось снять напряжение шуткой.

— Вообще-то мог бы и спросить разрешения! — капризно проговорила она. — Это, знаешь ли, отдает насилием!

— Джипси…

Удивленная его встревоженным тоном, Джипси открыла глаза, вгляделась в потемневшее лицо с запавшими глазами. Чейза что-то тревожило, он был расстроен, и Джипси готова была на все, чтобы его успокоить.

Она обвила его шею руками и улыбнулась.

— Похоже, мне нужно почаще работать на износ.

Изумрудные глаза засветились мягким светом.

— Ты не обиделась? — тихо спросил Чейз. — Милая, я не хотел причинять тебе боль… Джипси погладила его по плечу.

— Мы оба сошли с ума. Давай как-нибудь попробуем еще раз!

Он облегченно рассмеялся, поверив, что Джипси в самом деле не обижена и не напугана его грубостью.

— Цыганочка, ты не сердишься, что я помешал тебе работать?

— Я зла как черт, — заверила Джипси. — Но готова тебя простить. Мне все равно осталось только несколько страниц.

— И книге конец? — Она кивнула, и Чейз заметил с грустью: — Я остановил тебя в нескольких футах от финиша… Ты, должно быть, очень на меня злишься.

— Нет, не злюсь. Мне просто интересно, почему ты вдруг потерял терпение? Ведь уже несколько недель ты был идеальным Святым Чейзом!

— Не знаю. — Помолчав, он заговорил твердо: — Нет, знаю, черт возьми. Я не мог больше выносить ревности.

— Ревности? — изумилась Джипси. — К кому?

— К книге. К пишущей машинке. К столу. Как будто весь мир встал между тобой и мной! Я лежал здесь, на диване — один, должен заметить, — и вдруг почувствовал, что с меня хватит!

Джипси невольно нахмурилась, и Чейз угадал ее тревогу.

— Нет, милая, твоя работа никогда не встанет между нами. Сегодня это случилось оттого, что… знаешь, ты мне еще в новинку. Я не привык. — Голос его стал приглушенным и хриплым. — Ты для меня — словно чудом найденное сокровище. Я не хочу ни с кем и ни с чем делиться тобою, пока не поверю, что ты моя и никуда не исчезнешь.

Джипси хотела ответить, но спазм сжал ей горло.

— Вот так… — грустно улыбнулся Чейз. — Будь на моем месте Белый Рыцарь…

— Белый Рыцарь много потерял, — улыбнулась Джипси, крепко обнимая его. — И его дама тоже.

— Вот как? — улыбнулся он в ответ. — Так я обыграл Белого Рыцаря?

— Вы с ним в разных весовых категориях. Чейз нежно поцеловал ее в губы.

— Как же ты назовешь своего нового героя?

— Зачем придумывать имя, — отозвалась Джипси, — когда мы оба знаем его?

9

Однако по многим причинам — не последней из которых был Чейз — Джипси закончила книгу только к вечеру следующего дня. Конечно, ей, как автору этого творения, трудно было оценить свое детище объективно, но ей казалось, что книга удалась.

Проснувшись на следующее утро, Джипси сразу почувствовала: что-то не так. Через мгновение поняла, что именно, — Чейза не было рядом. Несколько секунд она лежала неподвижно, прислушиваясь к тишине, затем вылезла из постели и натянула тенниску. К этому моменту ее гардероб был распределен поровну между двумя домами.

Джипси неслышно прокралась к двери гостиной и остановилась со вздохом облегчения.

Чейз в одних шортах сидел за ее рабочим столом, отодвинув стул и вытянув длинные ноги. Он углубился в чтение ее рукописи.

Дочитав последнюю страницу, Чейз положил ее в стопку к остальным и откинулся на спинку стула, задумчиво уставившись в пространство. Затем, словно почувствовав ее присутствие, повернулся и взглянул на нее с восхищением.

— Знаешь, — тихо сказал он, — по-моему, это лучшая твоя книга.

Джипси подошла, опустилась на пол у его ног и положила руки ему на колени.