Глава 16

Известие о чудовищно изуродованном теле пятнадцатилетней Дианы Рэмзи распространилось по Райанз-Блафф со скоростью лесного пожара. К тому времени, как Кэсси и Бен вернулись в полицейский участок (меньше чем через час после обнаружения тела), на улице уже начала собираться небольшая толпа, а еще через несколько минут, когда по городу проследовал черный фургон местного похоронного бюро в сопровождении пары полицейских, толпа заметно увеличилась.

Так как шериф все еще был занят на месте преступления, Бен вышел, чтобы с ними поговорить. Кэсси осталась внутри и не слышала, что он сказал, но она следила за ним из окна кабинета Мэтта и не удивилась, увидев, как возбужденные горожане на глазах успокаиваются и даже начинают расходиться.

– Как он умеет убеждать людей, просто фантастика!

Кэсси обернулась и увидела в дверях одну из помощниц шерифа. На жетоне, прикрепленном на груди, было написано ее имя: Шарон Уоткинс.

– Но как долго они будут к нему прислушиваться? – спросила Кэсси. Шарон улыбнулась.

– Сегодня получилось, на большее мы и рассчитывать не можем. – Она добавила после некоторого замешательства: – У нас тут весьма приличный кофе. Может, выпьете чашечку?

Кэсси оценила предложение по достоинству, тем более, что ей было отлично известно, как к ней относится большинство помощников шерифа: с недоверием, а то и с откровенным подозрением.

– Спасибо.

– Прокурору я тоже налью чашечку. Думаю, он останется здесь по крайней мере до возвращения шерифа.

– Отличный план, – раздался из-за раскрытых дверей голос Бена, говорившего по телефону. Он уже успел сделать несколько неотложных звонков в попытке удержать под крышкой перекипающий паникой и гневом котел человеческих страстей.

– Ему придется еще раз переговорить с мэром, – вздохнула Шарон. – Тот уже звонил дважды за последние пять минут. Ему бы следовало завести себе какое-нибудь хобби.

«Или такой город, где за углом не прячется убийца», – подумала Кэсси. Она не встречалась с мистером Раппом, городским мэром, но из того, что ей приходилось о нем слышать, у нее создалось впечатление, что у недавно избранного на первый срок мэра много личного обаяния и очень мало здравого смысла. Вот почему он, должно быть, так сильно зависел от советов и помощи других авторитетных людей, особенно Бена и Мэтта.

Выглянув в окно, Кэсси увидела, что Бен снова вышел к согражданам, чтобы еще раз поговорить с немногочисленными участниками недавнего митинга, а затем вернулась к своему ранее облюбованному месту на кожаном диване. Она предпочла бы уехать домой, но Бен упросил ее остаться в участке вместе с ним, и она согласилась в надежде, что сможет еще чем-то помочь.

И еще – она знала, что он волнуется за нее, не хочет, чтобы она оставалась одна в своем доме на отшибе, пусть даже с хорошей системой сигнализации и сторожевым псом. «Последний контакт с убийцей потряс его не меньше, чем ее саму, – думала Кэсси. – А кроме того, его явно встревожило появление Бишопа».

Тут она ничем не могла ему помочь. В присутствии Бишопа ей самой становилось не по себе. Так было всегда.

Откинувшись на спинку дивана, Кэсси закрыла глаза… и тотчас же поспешила открыть их. Стоило ей сложить веки, как перед ее мысленным взором всплывала внутренность амбара с разбросанными повсюду останками несчастной девушки. Хотя за прошедшие годы она успела закалить себя и привыкнуть к леденящим душу картинам, даже ее выдержки, добытой ценой огромных усилий, не хватило, чтобы отстраниться от этой бесчеловечно жестокой сцены, которая навеки запечатлелась в ее сознании, словно выжженная раскаленным тавром. Но, по крайней мере, с открытыми глазами она могла сознательно сосредоточить взгляд на чем-нибудь другом.

На чем угодно. Карта, висевшая на стене над письменным столом Мэтта, давала хороший обзор. Округ Сэйлем. Один из крупнейших округов в штате, формой немного напоминающий треугольник…

Кэсси раздраженно покачала головой. Какая-то дурацкая мелодия засела у нее в голове – навязчивый мотив, который она никак не могла определить, повторялся снова и снова, затихал v снова возвращался как наваждение. Рассудок выкидывает такие штуки в минуты сильного переутомления, когда в голове слишком много мыслей.

Шарон вернулась с двумя чашками кофе и предложила в любой момент послать в ближайший ресторан за ленчем. Кэсси поблагодарила ее, и помощница шерифа вернулась на свое рабочее место. Через две минуты в кабинет Мэтта вернулся Бен.

Кэсси предложила ему оставленную для него чашку и заметила:

– В какой-то момент мне показалось, что они и впрямь готовы взбунтоваться.

Бен занял место за столом Мэтта.

– Ты только представь, что будет твориться, если нам наконец удастся задержать подозреваемого и посадить его в камеру, – ответил он с тяжелым вздохом. – Мне бы не хотелось оказаться перед лицом толпы линчевателей.

– Они же тебя послушались! Они ушли.

– На этот раз, – сказал Бен, невольно повторяя слова помощницы шерифа Уоткинс. – Но если мы не поймаем подонка в самом скором времени…

– Он все еще меня блокирует… Ее слова рассердили Бена.

– Черт побери, Кэсси, не смей вступать с ним в контакт без проводника!

– Я же тебе говорила, это не опасно. – Она упрямо тряхнула головой, избегая его взгляда. – Я должна продолжать попытки. Иначе что я вообще здесь делаю, Бен? Все мои достижения на данный момент сводятся к тому, что я подсказала Мэтту, где искать тела. Большое дело!

– Ты сделала все, что могла.

– Ты так считаешь? – Кэсси нахмурилась, разглядывая кофе в чашке. – Я в этом не уверена.

– У тебя какой-то потерянный вид. Тебя что-то тревожит? – спросил он.

– Не знаю. У меня такое ощущение, что что-то складывается не так.

Бен терпеливо ждал, не сводя с нее глаз.

Медленно, словно размышляя вслух, Кэсси проговорила:

– Понимаешь, на этот раз он, должно быть, совершенно взбесился. Чтобы такое сотворить…

Бен не видел места преступления, но побелевшее лицо Мэтта, боровшегося с тошнотой, и каменное выражение Бишопа сказали ему о многом. Как и затравленные, полные смертного страха глаза Кэсси. Ему не хотелось даже воображать, чйо представляли собой последствия безумства маньяка, ожидавшие их в амбаре.

– Не думай об этом, – попросил он Кэсси.

– У меня нет выбора. Я просто не могу выбросить это из головы. Возможно, когда-нибудь мне это удастся, но не сейчас. – Она нервно передернула плечами. – Если бы только я могла понять, в чем тут смысл…

– Каким образом поступки маньяка могут иметь смысл?

– Даже у маньяков есть своя безумная логика. – Кэсси смотрела на него, все еще хмурясь. – Возможно, именно это меня и смущает.

– Что именно?

– Ну… впечатление такое, что его бросает то в жар, то в холод. Первая жертва обнаружена вдали от того места, где она была убита. Место преступления выглядело аккуратно, на теле практически никаких следов, кроме той раны, которая оказалась смертельной, орудие убийства не найдено. Вторая жертва обнаружена в том помещении, где она была убита, повсюду кровь, орудием послужил нож, найденный и оставленный на месте преступления. Из дома второй жертвы он уносит другой нож, чтобы использовать его для очередного убийства. Она тоже найдена в том самом месте, где была убита, но само место опять-таки выглядит так же, как до убийства. А теперь вот это. Он сам изготовил орудие убийства и забрал его с собой, когда покончил с ней, но ему было мало просто убить ее. Ему было мало изнасиловать ее. Ему непременно надо было раскрамсать ее на части…

– Чтобы раскромсать тело на части, кухонного ножа мало, – со вздохом заметил Бен.

– Он воспользовался топором, – пояснила Кэсси. – И оставил его на месте преступления. – Ее голос не дрогнул. – Он забрал е собой гарроту, но оставил топор в амбаре.

Бен не стал спрашивать, откуда ей это известно. Вместо этого, стараясь говорить так же спокойно и сдержанно, как она сама, он сказал:

– Итак, он как будто владеет собой, когда убивает первую жертву, и приходит в неистовство, когда убивает следующую. Можно подумать, что ему необходимы… эти вспышки буйства?

– Я не знаю, но меня это беспокоит. Если бы не монеты, я бы сказала, что он пытается замаскировать некоторые из своих убийств. Но это не так. Оставляя монеты, он все равно что ставит подпись. Он не может этого не знать.

Мэтт сообщил им, какую монету преступник оставил на месте убийства Дианы Рэмзи. Это был один цент. Помещенный на лбу между выколотыми глазами.

Кэсси устало потерла виски, пытаясь осмыслить безумную логику маньяка. Бен невольно содрогнулся, вообразив прикосновение холодной монеты к своей коже.

Ему хотелось быть поближе к Кэсси, ни на миг не выпускать ее из виду. И не только потому, что убийца знал, кто она такая; сама Кэсси казалась одержимой желанием во что бы то ни стало вступить в контакт с этим ненормальным, не считаясь ни с чем и даже не пользуясь помощью проводника.

Во всяком случае она ясно дала понять, что он ей не нужен в этом качестве. Ему страшно было подумать, что все дело именно в этом: Кэсси настолько отдалилась от него, что больше не желала иметь с ним ничего общего даже ради спасения своей жизни. Хотя еще неизвестно, под силу ли ему спасти ей жизнь.

– Я что-то пропустила, – сказала она, обращаясь скорее не к нему, а к себе самой. – Что-то важное… Сама не знаю что.

– Мне не хотелось бы даже думать об этом, но… ты не допускаешь возможности существования двух убийц?

Кэсси с готовностью кивнула:

– Такое случается. Но я твердо уверена, что один и тот же человек убил всех этих женщин.

Бен знал, что Мэтт пришел к тому же выводу на основании весьма скупых данных, предоставленных медиками, а также наличия монет и идентичности поз, в которых были найдены первые три тела. К тому же на месте самого последнего преступления был найден отпечаток мужского сапога. Сравнительный анализ еще не успели провести, но Мэтт был твердо уверен, что отпечаток окажется идентичным одному из тех, что были обнаружены в кухне Айви Джеймсон. По мнению Мэтта, все эти факты подтверждали наличие одного убийцы.

– Хотела бы я понять, что именно меня смущает, – пробормотала Кэсси.

– Ты слишком устала, – напомнил Бен.

– Я проспала больше двенадцати часов.

– А может, этого было мало.

Легкая улыбка промелькнула у нее на губах.

– Мне всегда мало. Но я в порядке, Бен. Я же тебе говорила, что не сломаюсь, и это правда. Я крепче, чем кажусь на вид.

– Я только….

– Знаю, ты беспокоишься обо Мне. Не стоит.

– Все-то тебе известно. А сама говоришь, что я окружил себя стенами. От тебя ничего не скроешь, – усмехнулся он, решив обратить разговор в шутку.

Кэсси ничего не ответила, только опять нахмурилась, уставившись в кофейную чашку.

Может, он ее слишком навязчиво опекает? Давит на нее? Ответа Бен не знал. Впервые в жизни он испытывал желание защищать и оберегать женщину; судя по всему, он действовал не слишком умело и не сумел этого скрыть.

Тем более что Кэсси такая независимая… и такая недотрога.

Еще утром Бен сказал себе, что надо отступить, надо дать ей время и свободу маневра, но, глядя на нее теперь, он необычайно остро ощущал, как безвозвратно уходят минуты. Что-то подсказывало ему, что отступить и дать ей время, может быть, и умно, но неправильно. Потому что времени-то у них как раз и не осталось.

Почти против воли он выразил свою мысль вслух:

– У нас с самого начала не было надежды, верно?

Она посмотрела на него, взгляд серых бездонных глаз был подобен прикосновению теплой руки, но бесконечная усталость, которую он увидел в этих глазах, заставила его сердце сжаться от боли. Она ни о чем не спросила, но ее подвижные брови вопросительно поднялись.

– У нас не было надежды… на нормальные отношения. Как у всех других мужчин и женщин, которых тянет друг к другу. Нам даже не удается поговорить об обычных вещах. Мы говорим только об убийствах.

Слабая улыбка тронула губы Кэсси, и ему до смерти захотелось подойти и обнять ее.

– Я пыталась тебя предупредить, – сказала она.

– Кэсси…

Она покачала головой:

– Это не имеет значения.

– Это имеет значение для меня.

– Только поимка убийцы имеет значение для тебя, Бен. – Внезапно ее голос стал далеким и чужим. – Безопасность родного города – вот что имеет значение для тебя. Ну и, может быть… может быть, я тоже что-то значу.

– Тут нет места никакому «может быть», – решительно возразил Бен.

Кэсси кивнула, принимая его правоту, но не выражая по этому поводу никаких видимых эмоций.

– Ну хорошо. Но ведь это вопрос первоочередности, не так ли? Мы… не можем ни о чем договориться, пока убийца не пойман. Все твои силы и мои тоже должны быть сосредоточены на этом.

– А потом? Когда убийца будет пойман? Что потом, Кэсси?

– Я не знаю. – Ее взгляд скользнул в сторону. – Я не знаю, какое у тебя будет настроение. Какое настроение будет у меня. Может, мы оба так вымотаемся к тому времени, что нам будет уже все равно.

– Нет, это так просто не уйдет, даже не думай. Неужели ты действительно так думаешь? Что ты нужна мне лишь потому, что мы оба заняты этим расследованием? Что нас связывает только общее дело?

– На свете случаются и более странные вещи, – тихо ответила Кэсси.

Бен решительно покачал головой:

– Нет, ты ошибаешься. Прежде всего у меня нет привычки приударять за первой попавшейся женщиной. Кэсси, почему тебе все время нужен какой-то предлог?

– Предлог?

– Вот именно. Ты выдвигаешь все новые и новые предлоги, чтобы держать меня на расстоянии вытянутой руки. На что ты надеешься? Что я потеряю терпение и сдамся?

Кэсси была избавлена от необходимости отвечать на последний вопрос, потому что в эту минуту зазвонил телефон.

– О черт, – пробормотал Бен.

– Кажется, мэр хочет с тобой поговорить, – сказала Кэсси.

Облегчение, прозвучавшее в ее голосе, было очевидно им обоим.

Тихонько напевая себе под нос, Ханна Пэйн аккуратно прикалывала булавками бумажную выкройку к куску ткани, расстеленному на полу в гостиной. Ей бы, конечно, следовало находиться в швейной мастерской, которую Джо специально переоборудовал для нее из спальни для гостей. Но он спал в их собственной спальне, отделенной от гостевой одной лишь тонкой перегородкой, а так как этим вечером ему снова предстояло идти на работу, ей не хотелось его беспокоить.

Время от времени ее охватывала тревога из-за пропавшей девочки, ледяной волной проходившая по всему телу, но Джо был прав, когда настоял, что она только еще больше расстроится, если будет целый день слушать радио, ожидая новостей.

Ведь помочь бедняжке ничем было нельзя.

Чувствуя себя в безопасности в своем уютном маленьком мире, Ханна увлеченно работала. Ее покой нарушил только телефон, зазвонивший сразу после двух часов пополудни. Она стремительно бросилась к аппарату и схватила трубку прежде, чем он зазвонил во второй раз, чтобы не разбудить Джо.

– Алло? Молчание.

– Алло? Кто говорит?

Очень тихо в трубке заиграла музыка.

Ханне стало страшно, хотя она сама не смогла бы объяснить – почему. Она сообразила, что музыка доносится из музыкальной шкатулки: этот характерный механический звук ни с чем невозможно было спутать. Да, это была всего лишь музыкальная шкатулка. Значит, кто-то решил ее разыграть. Она никак не могла распознать мелодию…

– Алло? Кто это?

– Сука.

Испуганно ахнув, Ханна повесила трубку. Она сидела на полу, и ей вдруг стало очень, очень холодно. Конечно, это шутка, всего лишь глупый розыгрыш. Кто-то решил сыграть с ней злую шутку, вот и все. Вот и все.

Джо не придет в восторг, когда она попросит его не ходить на работу и остаться дома еще на одну ночь.

Было уже три часа дня, когда Эбби остановила машину у тротуара возле полицейского участка, оставила Брайса в салоне и подошла к крыльцу.

На четвертой ступеньке сидела Кэсси.

– Привет, – поздоровалась Эбби.

Кэсси ответила на приветствие и добавила:

– Мэтт еще не вернулся.

– Он все еще там… с этой несчастной малышкой?

– Да, он все еще там. Тело уже отослали в город час назад, но следственная бригада все еще собирает улики на месте преступления. Во всяком случае, они надеются найти улики.

– А этот агент ФБР все еще тут? Ничуть не удивившись тому, что Эбби уже все знает, Кэсси лишь кивнула и пояснила:

– Он там, вместе с Мэттом и остальными.

– Ходят слухи, что он член одного из спецподразделений, которые ФБР рассылает по всей стране.

– На самом деле это не так. Хотя, мне кажется, он какое-то время провел в Школе судебной психиатрии в Квантико.

Эбби пристально посмотрела на нее.

– Тогда что он здесь делает? Никто не верит, что Мэтт запросил помощи у ФБР, и уж меньше всех – я.

– Он и не запрашивал. – Кэсси вкратце пересказала историю своих отношений с агентом. – Он будет тут торчать, вынюхивать, выспрашивать и давать бесполезные советы. Наверное, доведет Мэтта до белого каления… хотя вообще-то он неплохой специалист. Но в принципе он здесь из-за меня.

– Понятно. А что Бен думает по этому поводу?

– У него пока что не было шанса мне об этом сообщить. – Кэсси указала большим пальцем через плечо. – Пришел мэр и три городских советника; как раз сейчас он с ними разговаривает. Я их отвлекала, к тому же они начали проявлять любопытство, вот я и решила подышать свежим воздухом и вышла сюда. Эбби присела на ступеньку рядом с ней.

– Неужели Бен продержал тебя здесь весь день?

– Я хотела вызвать такси, а один из заместителей шерифа даже предложил отвезти меня домой в патрульной машине, но Бену надо было дождаться приезда Мэтта, и он попросил меня остаться. – Она пожала плечами: – Может быть, я сумею помочь.

– А может быть, он просто хочет, чтобы ты была рядом.

Кэсси окинула рассеянным взглядом уходящую вдаль Главную улицу и в нескольких кварталах от участка заметила женщину, по-видимому, подбиравшую мусор с тротуара.

– Не знаю, зачем ему это нужно. Мы проводим время либо за обсуждением тонких различий в поведении серийных убийц, либо начинаем бесцельный спор, в котором ни одному из нас не удается одержать верх. Один настаивает на своем, другой старается отступить, уйти от разговора. Это похоже на какой-то бесконечный контрданс.

– Я понимаю. Мне тоже приходилось исполнять этот танец.

– Он очень упрям. Может, не так упрям, как твой Мэтт, но все же…

– Второго такого упрямца, как Мэтт, на свете не существует. – В голосе Эбби послышалась усмешка. – Что касается Бена, я бы употребила другое слово, чтобы его охарактеризовать. Он не упрямый, он… напористый.

Кэсси бросила на нее взгляд.

– Вот как?

– Безусловно. Насколько я могу судить, он всегда получал что хотел и никогда не знал преград.

– Полагаю, это касается и женщин?

Эбби помедлила с ответом:

– Думаю, что да, хотя, честно говоря, я не могу утверждать, что он за последние годы прошелся по округу Сэйлем паровым катком, безжалостно давя женские сердца. Ему никогда не приходилось жаловаться на нехватку подружек, но он, похоже, избегает заводить слишком обременительные связи, а по окончании романа сохраняет со своими подругами хорошие отношения.

– Это на него похоже. – В голосе Кэсси прозвучала легкая досада.

Эбби спрятала усмешку.

– А что? Он хороший парень.

– Я в этом не сомневаюсь.

Кэсси вздохнула и проводила взглядом легкое облачко тумана, сорвавшееся при этом с ее губ. После полудня потеплело и небо немного очистилось, поэтому сидеть на крыльце полицейского участка было довольно приятно, но все-таки это был зимний день и ощущался легкий морозец.