– А я о чем? Я и говорю, что нарасхват такой жених будет, – продолжала веселиться Лера.

– Смейся, смейся, сорока, старость незаметно подкрадывается, так что не очень-то зубоскальствуй. Сия чаша и тебя не минует, не надейся, что твоя молодость бесконечна. Придет и твое время, да так быстро, что не успеешь оглянуться, – беззлобно усмехнулся мужчина.

– Уж прямо так и не успею? – улыбнулась Валерия. – Надеюсь, что за свою жизнь смогу многое успеть, у меня еще все впереди.

– Я тоже когда-то так думал, – тяжело вздохнул полковник. – А сейчас оглядываюсь назад: полтинник пролетел, а я даже заметить не успел. Ладно, хватит о грустном, давайте пироги есть, а то у меня уже слюнки текут, – закруглил он разговор и отправил в рот пирожок прямо целиком.

Валерия поела, поблагодарила мать, ушла в комнату и взяла в руки новый детектив, который недавно купила. Она улеглась на диван, сладко потянулась и прошептала:

– Как же хорошо дома у родителей, хоть почитаю наконец спокойно, без трещащего бесконечно телефона.

Свой мобильник она все же положила рядом на тумбочку. Совсем недавно она поменяла номер, не сообщив об этом даже друзьям. Он был известен только родителям и сотрудникам ее детективного агентства. На их звонок она, естественно, непременно ответит.

Глава 4

Валерия отложила книгу, так как от чтения уже заболели глаза, и прошла на кухню, где все еще сидели за столом ее отец и Иван Петрович. Они вполголоса о чем-то беседовали, и Лера услышала краем уха, как полковник рассказывает своему другу о каком-то криминальном деле.

– Мне тоже интересно послушать, – вклинилась девушка в разговор и уселась напротив мужчин.

– Интересного здесь мало, Лерочка, – вздохнул Иван Петрович. – Ты уже небось в газетах про это читала. Трубят борзописцы, что по городу гуляет маньяк, а милиция ничего не делает. Чтоб им пусто было! – сплюнул он. – Как новая статья выходит, так меня наверх, на ковер, вызывают. Стружку сдирают так, что весь мокрый к себе в кабинет возвращаюсь.

– Нет, не читала, – покачала головой девушка. – А что за маньяк-то?

– Деточка, не читать газет – значит, не знать свежих новостей. А не знать свежие новости – плохой тон, – хохотнул толстяк.

– Если бы это действительно были новости, я, может, и читала бы. Только наша пресса в последнее время почему-то предпочитает распространять не всегда обоснованные и правдивые слухи, а еще – смаковать сплетни, – не растерявшись, ответила Лера. – Предпочитаю узнавать все из первых рук… что ты сейчас и сделаешь, дядя Ваня. Так что за маньяк? – повторила она свой вопрос.

– Вот уже без малого десять месяцев, как эта катавасия длится. Убивает кто-то молодых девушек с периодичностью – разок в месяц-полтора. Вчера еще один труп нашли, уже седьмой. Совсем молоденькие, им от восемнадцати до двадцати пяти лет. И есть одно странное совпадение: все жертвы… Как бы это правильно выразиться? – крякнул мужчина и потер подбородок.

– Что с тобой, Иван Петрович? – засмеялась Валерия. – Мы с тобой почти коллеги, и я уже большая девочка. Мне такое приходится слушать, что – мама, не балуйся! Давай не темни, говори, как есть.

– Ты для меня навсегда маленькой девочкой останешься, ведь росла на моих глазах, – хмыкнул полковник. – Не могу никак привыкнуть, что ты уже взрослая, самостоятельная женщина. Все по привычке слова подбираю. Помнишь, Леш, какой она любопытной в детстве была? – обратился он к другу. – Ой, и любила же ты, Лерочка, свои ушки погреть, ой, любила, – добродушно засмеялся он, и его живот заколыхался вместе со щеками.

– Ты, дядя Ваня, не отвлекайся, дальше рассказывай, – перебила его Валерия, заинтересованно глядя на полковника. – Что за совпадения?

– Все эти девушки – стриптизерши, работали в ночных клубах столицы, причем в разных. Ну, ты и сама, наверное, понимаешь: где стриптиз, там спиртное, наркотики и все такое прочее.

– Все такое прочее – это проституцию ты имеешь в виду? – прямо в лоб задала вопрос Валерия. – Хороших и особенно богатых клиентов стриптизерши не упускают, хоть им и строго запрещено это делать. Договариваются, оставляют координаты, а после рабочей ночи встречаются. Это дело известное, – махнула Лера рукой. – И ничего здесь сверхъестественного нет.

– Не без этого, конечно, ты полностью права, – пожал плечами полковник. – Две из найденных нами жертв употребляли наркотики, это экспертиза показала. Одна была ВИЧ-инфицированна. Одна беременна, срок – почти два месяца. Так вот, маньяк убивает этих самых стриптизерш с особой жестокостью. Я, конечно, человек старой закалки, многое повидал, но тут даже у меня мороз пошел по коже. Вот, думаю, как таких извергов земля-то терпит? Ведь его тоже мать родила, а он так с женщинами… Попадись он мне только в руки… То, что приличная девушка такую работу себе не выберет, понятно, но ведь они тоже люди! Для меня они просто граждане, и я обязан их защищать. Поймать маньяка – моя прямая обязанность.

– Дядя Ваня, – многозначительно проговорила Лера, намекая, что он снова отвлекается от главной темы.

– Этот ублюдок не оставляет абсолютно никаких следов, – продолжил тот свой рассказ. – В экспертном заключении отражено: следы на руках и ногах у жертв говорят о том, что их приковывали наручниками, поэтому бороться они не могли. Мало того, он их прибивал гвоздями к деревянным палкам, сложенным в виде креста, вроде как к распятию. Следов никаких нет, видно, работает всегда в перчатках. Ни тебе волосочка, ни кусочка кожи, ни кровиночки! Осторожный убийца и, к нашему сожалению, умный, мерзавец.

– Неужели вообще никаких зацепок? – удивилась Лера.

– Абсолютно, – развел полковник руками. – Хоть ты тресни. Все сотрудники этих клубов ничего вразумительного сказать не могут и, вероятно, не хотят. Никто ничего не видел, не слышал и не знает. Нашлись, конечно, и разговорчивые, но это так, пустой треп.

– Дядь Вань, а расскажи-ка мне все, да поподробнее, – попросила Валерия. – С чего все началось?

– А тебе зачем? – вскинул глаза полковник. – Мало тебе твоих неверных жен да мужей? Криминала захотелось, детектив ты наш непревзойденный? – усмехнулся он.

– Ничего смешного, между прочим, я в этом не вижу, – почти обиделась Лера. – Да, я – детектив. Что в этом плохого? В наше время кто как умеет зарабатывать деньги, так и зарабатывает.

– Вот и зарабатывай на здоровье, а в криминал нечего свой курносый нос совать, – улыбнулся полковник. – Это не всегда безопасно, а ты – молодая девушка.

– Ну, Иван Петрович, вот здесь ты совсем не прав! Интересно же, – пожала Лера плечами. – Как-никак я юридический закончила и кое в чем разбираюсь. Да, я открыла свое детективное агентство и пока занимаюсь тем, за что мне платят. Но я уверена, что пройдет совсем немного времени, и я займусь настоящим делом. Расскажи, а? Очень тебя прошу, ведь я почти твоя коллега!

– Валерочка, остынь, моя девочка. Ты хоть и коллега мне… почти, но рассказывать все я не имею права даже тебе. Я уже и так много сказал. Да и, если честно, не очень-то это приятное дело, – вздохнул Иван Петрович и отправил еще один пирожок в рот. – Совсем не для женских ушей, и уж тем более – не для слабой нервной системы.

– Обижаешь, начальник! С моей нервной системой пока что все в порядке, до сих пор не жаловалась, – надула Лера губы и отвернулась к окну. – Я, между прочим, на юридический факультет пошла не для того, чтобы потом сидеть в какой-нибудь конторе и протирать до дыр юбки! Я мечтаю о настоящей работе, поэтому и открыла свое агентство. Да, криминальными делами мне мало приходилось заниматься… но это пока.

– Мало, говоришь? – хмыкнул полковник. – Да у тебя всего одно-то и было.

– Ну и что? Вот возьму, закрою свою фирму и приду к тебе в отдел. Прогонишь, что ли, молодого, талантливого специалиста? – не поворачивая головы от окна, пробурчала Валерия.

– Ты что это разворчалась? – снова хохотнул толстяк. – Придешь ко мне, я не прогоню, конечно. Но сразу замечу: не женское это дело и уж тем более в моем убойном отделе. У меня вон какие все ребята здоровые да привычные ко всему, и то иной раз в себя не могут прийти после вызова на место преступления. Такое приходится видеть, что и врагу не пожелаешь, – тяжело вздохнул он. – Ты девочка умная, адвокатом можешь быть хорошим. Твоя мать права: закрыла бы ты свою контору и начала бы заниматься стоящим делом. А еще лучше – замуж бы вышла и деток нарожала.

– И ты туда же? – покачала головой Валерия и с укором посмотрела на мужчину. – Сговорились?

– Не ворчи и не обижайся, – засмеялся полковник. – Про замужество я просто так сказал, не хочешь, значит, не пришло еще твое время. А вот про адвокатскую работу я серьезно говорю. Если хочешь, я тебе даже протекцию могу устроить. У меня приятель давний в хорошем месте служит и, смею тебя заверить, на жизнь не обижается и без дела не сидит ни одного дня. Преступников еще не искоренили, к нашему великому сожалению, а пока есть преступники, хорошим адвокатам безработица не грозит.

– Ага, защищать преступников, вместо того чтобы их ловить? – сощурила глаза Лера и ехидно посмотрела на полковника. – Ты считаешь, что это правильно будет с моей стороны? Я с детства восхищалась твоей работой, тебе же это прекрасно известно, крестный, – запальчиво проговорила девушка, назвав вдруг приятеля отца крестным, как делала это в детстве.

– Пока ты только неверных мужей и жен ловишь, насколько мне известно, – не постеснялся вставить шпильку толстяк.

– Я этим деньги зарабатываю! Сколько можно повторять? И нечего меня упрекать, – обиженно ответила Лера. – И ничего смешного в этом не вижу. Я же не виновата, что сейчас жизнь такая? Вот заработаю немного, чтобы чувствовать себя уверенно и независимо, тогда и… решу, что делать дальше, – пробурчала она. – По крайней мере, это безобиднее и порядочнее, чем защищать убийц и насильников и освобождать их от справедливого наказания. Я бы таким преступникам вообще запретила адвокатов нанимать.

– Тогда эта профессия сразу вымрет, как мамонт, – усмехнулся мужчина.

– Ничего подобного, – возразила Лера. – А бракоразводные процессы? А жилищные вопросы? А спорные вопросы о наследовании? А сколько несчастных матерей, оставшись с детьми, вообще не получают денег от своих бывших мужей? Этот список я могу продолжать до бесконечности. Так что не надо, дядя Ваня! И вообще, тебе не кажется, что мы немного отвлеклись от темы? Так ты мне расскажешь про своего маньяка или нет? – напомнила девушка и упрямо посмотрела на полковника.

– Или нет, – резко ответил тот.

– Дядя Ваня!

– Нет!

– Дядя Ваня, не буди во мне тигра, я ведь обидеться могу и съесть, р-р-р, – шутливо зарычала Валерия и сделала царапающий жест ногтями в сторону опера.

– Ну, хорошо, хорошо, тигрица ты наша, – не выдержав, засмеялся полковник. – Что с тобой делать, с такой любопытной упрямицей? Я тебе сейчас все расскажу, а ты сделаешь свои выводы. Посмотрим, как у тебя с мышлением дела обстоят. У вас же в университете, кажется, экзамены на тему выдвижения версий были?

– Да, были такие, – подтвердила девушка. – Я, между прочим, на «отлично» их сдала. Вот и проэкзаменуй меня снова, раз для этого и тема имеется, – повеселела девушка и посмотрела на полковника горящими глазами. – Вдруг я забыла что-нибудь?

– Ладно, проэкзаменую, – хохотнул Иван Петрович. – Хитрая ты бестия! Ну, а если серьезно, я знаю, что человек ты надежный, поэтому не буду ничего скрывать, за исключением, конечно, того, что огласке не подлежит, – не забыл предупредить он. – Я уже, Лерочка, так со всем этим намучился, что перестал ночами спать. Готов на что угодно пойти, лишь бы сдвинуть дело с мертвой точки, – тяжело вздохнул толстяк. – Сверху еще давят, никакого продыху, – снова вспомнил он и безнадежно махнул рукой. – Впору на пенсию уйти, выслуга лет давно позволяет.

– Дядь Вань, о какой пенсии ты говоришь? – изумилась Лера. – Да без тебя же твои ребята сразу на последнем месте окажутся! Весь отдел будет без премий ходить. Да и сам ты без своей работы не сможешь, я тебя знаю, – улыбнулась она.

– Когда-нибудь все равно придется уходить, так лучше сейчас и самому, чем через месяц и при помощи пинка под зад коленом, – проворчал полковник. – За то, что не справился с поставленной задачей.

– Да никто тебя никогда не уволит, – махнула Валерия рукой. – А что начальство стружку снимает, так это должность у них такая. Ты же своих ребят тоже по головке не гладишь, когда они что-то не так делают?

– Естественно, не глажу, – фыркнул полковник. – Они из моего кабинета выскакивают, как из сауны, если что не так.

– Ну вот, мы и подошли к истине. Ты – на них, а сверху – на тебя, – засмеялась Лера.

– Как раз все наоборот, – улыбнулся Иван Петрович. – Сверху на меня, а уж потом и я на своих. Цепная реакция, – развел он руками.

– Ну, так ты мне расскажешь про маньяка? – снова напомнила Валерия.

– Расскажу, обещал же, – кивнул полковник и начал свое повествование: – Десять месяцев тому назад поступило заявление от матери пропавшей молодой девушки в возрасте двадцати двух лет. Та жила отдельно от родительницы, в своей собственной квартире. Прошло три дня с момента ее исчезновения, и мать была не на шутку обеспокоена. Когда я увидел фотографию этой девушки, даже засомневался сначала – не напрасно ли мать беспокоится? Такая красавица вполне могла загулять. На подобных девиц мужчины всегда внимание обращают. Мимо невозможно пройти, до чего хороша девушка! Мать не согласилась с моим предположением. Дочь, по ее словам, работала в очень солидной фирме, зарабатывала хорошие деньги, поэтому загул исключен, она дорожила своим местом. Если бы выходные взяла или отпуск, чтобы куда-нибудь поехать, то обязательно бы сообщила об этом матери, она всегда так делала. Когда я спросил адрес фирмы, где работала девушка, мать только развела руками: «Не могу сказать, не знаю».

Я очень удивился тогда: «Как же так?» На что женщина мне ответила: «Я как-то попросила у дочери номер телефона, так, на всякий случай, а она мне говорит, что нельзя. Что у меня есть номер ее мобильного, вот на него я и могу звонить. А на фирме у них все личные разговоры строго запрещены. Ну, поэтому я больше ничего и не стала спрашивать. А сейчас звоню, звоню ей – и домой, и на мобильный, а она не отвечает. Моя Катенька – очень внимательная дочь! Всегда сама мне звонила, каждый день. Спрашивала, как у меня дела, как я чувствую себя, – у меня сердце больное. Продукты всегда сама привозила, лекарства покупала, чтобы я свою пенсию не тратила: у меня вторая группа инвалидности. В прошлом году отправила меня в санаторий, в Сочи. В общем, заботливая у меня дочь, ничего не могу сказать. Но вот уже три дня все телефоны – ни в квартире, ни мобильный – не отвечают, и я с ума схожу от беспокойства.

– А вы в квартире-то были? – спросил я мать.

– Да, была, но не смогла открыть второй замок. Ключ почему-то не подошел. Видно, Катя замок сменила, а мне не сказала, – растерянно пожала женщина плечами.

У Екатерины Соломатиной была еще и машина – иномарка, но она тоже отсутствовала. Я еще тогда подумал: «Надо же, это какую зарплату нужно получать, чтобы в двадцать два года иметь и квартиру свою, и иномарку такую дорогую? Мать мне потом объяснила, что квартира ее дочери от бабки досталась, а вот машину она сама купила.

– Ну а близкие подруги или, может быть, друг у нее были? – спросил я у женщины.

– Раньше, конечно, были, когда она в школе училась. А как работать пошла да еще учиться, так и некогда ей стало. Может, на работе да в институте были, только ко мне она с ними никогда не приезжала, – подробно рассказывала мать пропавшей девушки.

– А давно она машину купила? – спросил я ее. – Такая ведь немалых денег стоит.

– Да год уж скоро будет. Она поначалу, когда устроилась в эту фирму, все время в ночную смену работала. Как она мне объясняла, у них там на компьютере в Интернете круглосуточно какие-то продажи идут. Вот она в ночь и работала. Катя говорила, что ей так больше нравится. Еще «совой» себя называла. И говорила, что за ночные часы больше платят. А днем она все больше отсыпалась. К вечеру уходила на учебу, а потом на работу. И накопила так на машину, она давно о ней мечтала. А когда отселилась от меня, все равно не забывала. Внимательная дочь у меня, ничего не могу сказать, – снова повторила женщина.

Поэтому и беспокоилась она долгому отсутствию дочери: не водилось за ней такого. Я задал женщине еще один вопрос:

– Ну а в каком институте она учится, вы знаете?

– Да, конечно, знаю, – ответила она и назвала мне один из московских вузов, где, как она была уверена, училась ее дочь.

Когда я позвонил в названное учебное заведение, конечно, никакой Соломатиной Екатерины Петровны у них в списках учащихся не было. Дверь в квартире пришлось взломать с разрешения матери. После осмотра квартиры мы поняли, что молодая девушка жила там одна. Об этом говорили только женские вещи, косметика, ну, и все такое прочее. Мужские вещи отсутствовали. Еще там была видеотека, и все кассеты содержали фильмы порнографического характера. Тогда нам сразу пришла мысль о том, что девушка промышляет проституцией, и уже потом, чуть позже, выяснилось, что она работала в одном из московских ночных клубов стриптизершей. В спальне рядом с кроватью тумбочка стоит, так вот, один из ящиков набит презервативами разных мастей. Ты уж извини за такие подробности, дочка. Я тебе все как коллеге рассказываю, и ты знаешь, что иногда всякие мелочи такого рода могут иметь большое значение. У тебя сейчас взгляд свежий на это дело. Вдруг что-то заметишь в моем рассказе да и подскажешь старику, – по-доброму улыбнулся полковник.

– Обязательно скажу, ты рассказывай, дядь Вань, не отвлекайся, – нетерпеливо поторопила полковника Валерия.

– Просмотрев все фотографии, которые были сделаны в квартире девушки во время осмотра, я убедился в своей догадке, да и ребята мои подтвердили версию. Видно, работая в клубе, она «подрабатывала»: принимала клиентов на своей территории. Об этом я, конечно, ничего не сказал ее матери, когда она в очередной раз пришла ко мне. По ее рассказам понял я тогда, что женщина об этом и не догадывается. Она была уверена, что дочь работает в солидной фирме менеджером по продажам.

Конечно, мы взялись за поиски пропавшей девушки, была подключена практически вся группа. В первую очередь, естественно, начали с соседей. Сама понимаешь, иногда соседи знают намного больше, чем родственники. Да что там – иногда, – махнул полковник рукой. – Зачастую так и бывает, особенно если твои соседи – старухи, которым больше делать нечего, кроме как следить за всеми, а потом у подъезда языками почесать. Ну, пошли мои ребята по соседям, правда, это практически ничего не дало. Ближайшая соседка Соломатиной очень хорошо о ней отзывалась.

– Ничего не могу сказать о Катеньке плохого, – рассказывала женщина. – Она всегда себя очень прилично вела: всегда поздоровается, а если видит, что я с сумкой, поможет до дверей донести. Никогда ни с кем не ругалась, никого не беспокоила, тихая такая была и очень воспитанная. К ней часто люди солидные приезжали, на дорогих машинах. А почему бы и нет? Дело молодое, понятное. Никогда никакого шума я не слышала, никаких тебе попоек, громкой музыки, все было чинно и благородно. А сейчас вот уже несколько дней ее не вижу, думала, что она в отпуск уехала…

Потом мы вышли на так называемых «подруг» по бизнесу и так далее. Но чтобы долго не утомлять твое внимание, я сразу скажу о финале. Мы нашли труп пропавшей девушки в реке, в недалеком Подмосковье. Такое впечатление, что убийца не собирался его скрывать, а даже наоборот – выставил напоказ. Как я уже говорил, он прибил руки и ноги девушки к деревянному кресту и просто пустил крест в реку. Течение там слабое, по берегу – заросли камыша. В этих камышах тело и остановилось, дожидаясь, пока кто-нибудь его обнаружит. Так и случилось: звонок в дежурную часть прозвенел аж в четыре утра. Там, у камышей, часто на зорьке рыбаки сидят, вот один из них и увидел труп девушки. Такое впечатление, что этот подонок таким образом вызов нам бросает: «Вот вам задачка, попробуйте ее разгадать и поймать меня, а я на вас посмотрю!».

Когда на место приехала группа, эксперт после осмотра сказал, что смерть наступила не более чем пятнадцать часов тому назад. Сразу же напрашивался вывод, что он держал где-то девушку почти пять дней. Ведь от матери поступило заявление два дня назад, а к тому времени от девушки не было никаких вестей уже три дня. Недалеко от того места, где был обнаружен труп, мы нашли брошенную машину, «Жигули» шестой модели. После осмотра стало понятно, что тело девушки перевозили именно на этой машине. Были там, конечно, еще чьи-то отпечатки, причем в большом количестве. Когда пробили эту машину по компьютеру, оказалось, что вот уже два дня она числится в угоне. Отпечатки совпали с «пальчиками» хозяина машины, который вот уже пять дней лежал в больнице после операции аппендицита. Были еще отпечатки его жены, которая и заявила об угоне автомобиля мужа. Круг, как ты уже поняла, замкнулся… Следующий труп был обнаружен недалеко от того же места буквально через месяц, и все – по той же схеме. Удалось выяснить, что вторая девушка тоже была стриптизершей. Работала в одном из ночных клубов, жила отдельно от родителей, снимала двухкомнатную квартиру. Так же, как и первая, была прибита к деревянному кресту, и все остальное – точно так же. Недалеко вновь была найдена брошенная машина, которая была заявлена в розыск два дня тому назад.

В следующем месяце опять все повторилось. Отслеживалась какая-то методичная закономерность. Трупов – уже семь! Не далее как вчера был найден еще один, то есть седьмой. Правда, последние три тела обнаружили уже в другой местности. Всем погибшим было от восемнадцати до двадцати пяти лет. И еще одна, я думаю, немаловажная деталь: к трупу каждой девушки всегда был привязан дохлый кот, прямо к шее.

– Кот?! – вздрогнула Валерия. – Почему – кот?

– А кто ж его знает, почему этот маньяк выбрал котов? – тяжело вздохнул полковник. – Загадка еще та! Наверняка он больной на всю голову, вот и решил таким образом свою «визитку» оставлять. Если честно, то все управление уже стоит на ушах. Никаких конкретных зацепок! Ведь что самое удивительное: он их не насилует. Никаких половых контактов с жертвами незадолго до их смерти не было. Значит, это не маньяк-насильник, а просто маньяк-садист. Мы пробовали вести следствие в разных направлениях, но пока, к сожалению, ничего это не дало, – развел он руками. – Кто такой этот маньяк? Почему он открыл охоту именно на танцовщиц? Почему прибивает их к кресту? Может, он какой-нибудь сектант? Версии лопаются одна за другой, как мыльные пузыри. Это не человек – это зверь! Если бы ты только видела этих пострадавших девушек, то все поняла бы сама. Зрелище, я тебе скажу, не для слабонервных.

– Нас водили на практику в морг служебной экспертизы от университета. Приятного, конечно, мало, но выдержать можно, если нервы в порядке, – задумчиво проговорила Валерия. – Это не так страшно, как кажется. Правда, у нас некоторые ребята потом нашатырь нюхали. А я ничего, выдерживала, можно сказать, с достоинством, – пожала девушка плечами. – Ты меня не проведешь в морг, чтобы я могла посмотреть на тело последней потерпевшей? – спросила вдруг она.

– Зачем? – не понял полковник.

– Ну, мало ли, – неопределенно помахала Лера рукой. – Вдруг я ее знаю и смогу чем-нибудь тебе помочь?

– Откуда ты можешь знать стриптизершу, да еще… девицу легкого поведения? – задал вопрос отец Валерии, хмуро сдвинув брови. – Никогда не думал, что моя дочь по ночным клубам шляется да еще такие знакомства заводит.

– Пап, не заморачивайся. Ты что, забыл, какого рода деятельностью я занимаюсь? Как-никак, твоя дочь – частный детектив, у меня знакомых – половина города. И представь себе, что стриптизерши, стриптизеры, профессиональные путаны и даже мальчики по вызову среди таковых тоже имеются, – нетерпеливо объяснила отцу Валерия и снова обратилась к полковнику: – Ну так как? Ты меня проведешь туда?

– Даже и не мечтай, – отрезал толстяк и посмотрел на Леру строгими глазами, поняв, что она слишком заинтересовалась этим опасным делом. – Забудь немедленно, что я тебе сейчас здесь рассказывал. И вообще, мне уже домой пора, засиделся я у вас, – заторопился полковник и, вскочив со стула, покатился в прихожую, как мячик.

Валерия проводила его удивленным взглядом и, пожав плечами, пробормотала:

– Подумаешь, если я очень захочу, то великолепно обойдусь и без твоего участия.

Глава 5

Утром следующего дня Валерию, как всегда, разбудил телевизор, и она, убрав громкость, решила, что минут десять может еще поваляться. Естественно, она не заметила, как снова уснула, и открыла глаза лишь тогда, когда уже должна была быть на работе.

– Елки зеленые! – вскрикнула Лера и скатилась с кровати вместе с одеялом и подушками. – Черт, черт! – ругалась она, мечась по квартире и натягивая на себя то, что попалось под руку. – Сколько раз говорила себе, что нельзя лежать после того, как проснулась. Это обязательно приводит к одному и тому же: я обязательно засыпаю. И в кого только я уродилась – такая соня?

Лера выскочила во двор со скоростью ветра и бросилась к машине.

– Жаль, что к Епишиной не успеваю заехать, – бросив взгляд на часы, пробормотала девушка. – Правда, мне и сказать-то ей пока нечего, даже с соседями не поговорила, идиотка, а ведь собиралась… До чего же я все-таки безответственная особа! Обещала графине сделать, что смогу, а сама вчера целый день балдела дома у родителей, вместо того чтобы хоть что-нибудь узнать, – сама себя укоряла она. – Но у меня так редко выпадает свободное время, а родители – дело святое, – тут же нашла оправдание девушка. – Ладно, сейчас посмотрю, как обстоят дела на работе, а потом, может, и выкрою время, чтобы съездить к графине. Если не получится, позвоню в крайнем случае, ведь наверняка волнуется старушка. Господи, вот не было печали, – вздохнула она. – Принесла же ее нелегкая в мой офис со своим котом! Еще этот браслет за душу тянет… И зачем я его только взяла? Мучайся теперь ночами от бессонницы из-за него, – сама на себя ворчала Валерия. – Хотя сегодняшнюю ночь я, кажется, спала как убитая, – тут же опровергла она свои выводы. – Это значит, что у меня совсем нет совести? Или моя совесть – такая же соня, как и я?

Когда Валерия приехала на работу, дела закрутили ее настолько плотно, что она только к вечеру вспомнила про графиню и, чертыхнувшись, набрала номер ее телефона. Трубка гудела короткими гудками.

«Небось с какой-нибудь подружкой болтает, такой же престарелой матроной, как и она сама, – подумала девушка. – Ладно, позвоню попозже».

Но, сколько Лера потом ни пыталась соединиться с графиней, ничего не получалось: телефон был все время занят.

– И сколько можно разговаривать? – с раздражением проворчала девушка. – Может, Епишина подрабатывает на телефоне каким-нибудь диспетчером? Хотя она вроде бы мне говорила, что получает только пенсию. Может, на линии поломка? – размышляла Лере. – Ладно, видно, не судьба мне сегодня с ней пообщаться. Завтра прямо с утра отправлюсь к графине, извинюсь и верну ей браслет. Нужно будет его сегодня из сейфа забрать.

Лера снова погрузилась с головой в работу и остановилась только тогда, когда по радио сообщили: «Московское время – двадцать три часа. Сейчас – новости прошедшего дня на этот час на радио «Серебряный дождь». А потом, дорогие радиослушатели, мы познакомим вас с горячей десяткой лучших хитов этой недели. Оставайтесь с нами!».

Девушка потянулась, потерла уставшие глаза и пробормотала:

– Все, пора домой, что-то я сегодня увлеклась. Пока доеду, будет уже двенадцать, а спать лягу уже только в час ночи.

Когда Валерия легла спать, она очень долго ворочалась. Ей вдруг неожиданно вспомнился рассказ полковника, и она прокручивала его в голове. Лера пыталась мысленно проанализировать действия маньяка и определить мотивы убийств.

– Может, дядя Ваня прав и это какой-нибудь сектант? Зачем он прибивает девушек гвоздями, да еще к деревянному кресту, а перед этим зверски их пытает? Ритуал? Тогда почему его жертвами являются именно стриптизерши? Для такого подошел бы любой человек.

Валерия вспомнила сатанистов, с которыми ей пришлось познакомиться, и передернулась, как от озноба. «Те внушали своим «подопечным», что они сами должны прекратить свое «бессмысленное существование» и покончить жизнь самоубийством, – размышляла она. – Этот маньяк не сатанист, он скорее садист».

Единственный вывод, к которому она пришла после мучительных размышлений, – это месть!

– Но кому и за что он мстит, и почему именно стриптизерши являются объектом этой кровавой эпопеи? – снова задавала она себе вопрос. – И почему именно кот сопровождает убийство? Кот, кот, кот, – бормотала Лера, мучительно что-то вспоминая. – Господи, Тимофей Сергеевич, – подпрыгнула она на кровати, точно ужаленная. – А вдруг пропажа кота графини каким-нибудь образом связана с убийством последней девушки? Он же два дня тому назад пропал, по свидетельству графини, и девушку нашли тоже два дня назад.

Валерия вскочила с кровати и пулей вылетела в гостиную – к телефону.

– Дядь Вань, это Лера. Я тебя не разбудила? – зашептала она в трубку, как только полковник ей ответил.

– В два часа ночи только ты можешь задать такой «умный» вопрос. Что тебе не спится, сорока? На часы бы хоть посмотрела, прежде чем звонить, – проворчал опер. – Что случилось?

– Дядечка Ванечка, не сердись и ответь мне, пожалуйста, на вопрос, – взмолилась девушка.

– Ну?

– С последней девушкой, то есть с трупом девушки, тоже был кот?

– Ты о чем? – строго поинтересовался полковник, сделав вид, что не понимает, о чем речь.

– Дядя Ваня-а-а, – нетерпеливо подпрыгивая на месте, протянула Лера. – Не притворяйся, пожалуйста. Так был кот или нет?

– Предположим, был, и что из этого следует? – настороженно поинтересовался мужчина.

– Дело в том, что не далее как позавчера утром ко мне в кабинет приходила очень странная клиентка. Она просила разыскать ее пропавшего кота. Перс, серо-белый окрас, с белыми «сапожками» на лапках, ему шесть лет, и весит он семь килограммов, – на одном дыхании выпалила Валерия. – У тебя случайно нет фотографии того кота, который был на месте преступления?

– Есть, но только вместе с трупом, – сдержанно ответил полковник. – Я же тебе рассказывал, что маньяк их привязывает к шее своей жертвы, вроде как меховое манто из них делает. Тьфу ты, дьявол, чтоб ему пусто было! – сплюнул он. – Ночью лучше такие вещи не вспоминать.