– Спасибо тебе, сестренка, спасибо, родная, ты вернула меня к жизни, – проговорила девушка и попробовала приподняться. Голова в ту же секунду закружилась, и Женя снова опустилась на песок. – Не могу, – растерянно пробормотала она. – Силы совсем куда-то подевались. Ты принеси мне еще немного воды, а я пока здесь полежу, – тихо проговорила она и снова в изнеможении прикрыла глаза.

– Нет, Женька, так не годится, нужно быстрее уходить отсюда, – не согласилась Надя. – Здесь мы с тобой поджаримся, как яйца на сковородке, смотри, какое солнце, нужно подниматься и идти, – твердо проговорила она. – Давай я тебе помогу, ты обопрись на меня, – велела девушка и принялась помогать сестре подняться. Она сама уже валилась с ног от слабости и изнеможения, но самоотверженно старалась помочь Жене.

– Там знаешь как хорошо? Много-много пальм, от них тенек, бананы висят, а главное – вода, холодная такая и прозрачная. Я никогда раньше не думала, что вода может быть такой чистой, а главное, вкусной, – без остановки говорила она, чтобы хоть что-то говорить. Девушка тяжело дышала оттого, что практически тащила сестру на себе. Евгения, борясь с дурнотой, все же старательно передвигала конечностями, хоть одна нога и нестерпимо болела. Она почти не слышала сестру, в ушах стоял противный звон, но мысль о том, что сейчас она напьется вволю, подгоняла ее вперед и заставляла идти. Того, что принесла ей Надя, было совсем мало, хватило лишь на то, чтобы привести организм в сознательное состояние. Тело же было совершенно слабым и по-прежнему отказывалось слушаться.

– Как же у тебя хватило сил доплыть до берега? – спросила вдруг у сестры Женя.

– Жажда жизни, наверное, что же еще? – усмехнулась Надя. – Сама удивляюсь, что смогла это сделать. До сих пор не верится, что мы идем сейчас по твердой земле. В голове все еще качается, как будто на волнах.

– Прости, что не смогла помочь тебе, а, наоборот, стала обузой, совсем ничего не помню, – прошептала Женя запекшимися губами.

– Не говори глупости, Женя, мы же сестры, – возмутилась Надя. – Что значит, была обузой? Совсем уже мозги на солнце расплавились? Ты же не бросила меня там, на корабле, когда я в люке застряла. А ведь тогда время шло на секунды. Откуда у тебя тогда силы нашлись, чтобы приподнять такую махину? – пропыхтела она, продолжая поддерживать сестру, чтобы та могла дойти до места.

– Не знаю, как-то смогла, – пожала Женя плечами. – Я очень сильно испугалась в тот момент, что ты можешь погибнуть. Я бы не смогла пережить, если бы снова потеряла тебя.

Перед глазами девушки опять встала страшная картина той ночи, когда тонул их «сверхнадежный» лайнер и когда они чудом избежали смерти, причем дважды.

* * *

– Куда они все бегут, Женя? – надрывалась Надежда, стараясь переорать страшный шум штормового ветра и людской паники.

– На верхнюю палубу, наверное, к борту? Там должны быть спасательные шлюпки, мне так кажется, – крикнула в ответ Евгения и ринулась в том же направлении, что и все остальные. В это время корабль дал крен, да такой сильный, что некоторые из пассажиров не удержались на ногах и, повалившись на палубу, покатились к борту, рискуя вывалиться в бушующий океан. Паника разразилась с новой силой, и крики стали еще истошнее и страшнее. Женя вдруг поняла, что в этой толкучке и неразберихе их могут смять и растоптать, даже не заметив такой «мелочи», как два живых человека. Она резко развернулась и поволокла Надю в противоположную сторону.

– Ты куда меня тащишь, Женька? – надрывно закричала та.

Надя быстро перебирала ногами, намертво схватившись за руку сестры, чтобы, не дай бог, не отстать и не потеряться.

– Почему мы бежим в другую сторону? – вновь задала она вопрос, стараясь перекричать невообразимый шум вокруг них.

– С другой стороны тоже есть лестница, бежим туда, – задыхаясь от быстрого бега, прокричала в ответ Евгения. – Думаю, что там должно быть свободнее, я видела, что по той лестнице ходят только члены экипажа и обслуживающего персонала.

Сестры не успели добежать до места, как раздался скрежет и на них начала падать какая-то огромная махина. Женя отпрыгнула в сторону, увлекая за собой Надю, но та вдруг отпустила руку сестры и с визгом нырнула в ближайший открытый люк. В ту же минуту махина с грохотом рухнула на это место и закрыла собой отверстие, в котором только что скрылась девушка. Евгения замерла на мгновение от неожиданности, а потом, подбежав к большой балке, попробовала ее приподнять. С первого раза ей это не удалось, и она, затравленно озираясь, начала смотреть по сторонам, чтобы найти человека, который сможет ей помочь. Мимо нетвердой походкой проходил какой-то мужчина, что-то шепча себе под нос, с глупой улыбкой на лице. Евгения схватила его за рукав и резко развернула в свою сторону.

– Молодой человек, помогите мне, пожалуйста, очень вас прошу, – громко закричала она. – Мою сестру завалило вот этой балкой, мне нужно ее приподнять, у меня слишком мало сил. Поможете? – с надеждой заглядывая в его бледное лицо, спросила девушка.

Парень посмотрел на Евгению совершенно безумными глазами и, приподняв указательный палец, зашептал:

– Это промысел Господень, это наказание за грехи наши! В Писании сказано: «Кто не со мной, тот против меня». – И он, отодвинув девушку рукой, пошатываясь, побрел дальше, прижимая к груди небольшой томик в черном переплете.

Женя растерянно посмотрела ему вслед и обреченно махнула рукой. В ее голове в это время пронеслась мимолетная и совершенно неуместная мысль: «Библия, наверное. Похоже, парень не в себе».

Она тряхнула головой и прошептала:

– Нужно взять себя в руки, иначе тоже крышу может снести. Потерять разум в такой момент – это как дважды два. Я не имею права себе этого позволить, там моя сестра, и я обязана ей помочь. Еще и в лодку нужно успеть сесть, надеюсь, их здесь достаточно, хватит на всех пассажиров. Господи, помоги нам! – подняв глаза к небу, прошептала девушка.

В черном небе одна за другой полыхали молнии, которые придавали еще больше жути в создавшейся ситуации. Женя вытерла мокрое лицо ладонью и ринулась к месту, где застряла Надежда, чтобы опять попытаться справиться с огромной балкой в одиночку. Она прекрасно поняла, что надеяться на чью-либо помощь не стоит, а посему придется управляться самостоятельно. Отверстие, которое появилось после ее неимоверных усилий, было недостаточным, чтобы через него могла пролезть Надя, хоть та и была худенькой и стройной. Евгения легла на палубу, чтобы заглянуть в отверстие, и, услышав, как жалобно поскуливает ее сестра, попыталась ее утешить.

– Надюша, девочка моя, ты не реви, я что-нибудь сейчас придумаю. Не волнуйся, я тебя не брошу, ни за что и никогда! Я обязательно что-нибудь придумаю, вот увидишь, – твердо и уверенно повторила она. – Ты потерпи немного, а главное, не паникуй, я с тобой. Сейчас, сейчас, ты не волнуйся, я придумаю, непременно придумаю, – тараторила девушка, пытаясь сдвинуть с места балку.

– Поздно придумывать, мне вода уже до колен дошла, – прорыдала Надежда из глубины люка. – И она продолжает прибывать… и прибывать. Я скоро утону, – еле слышно и совсем обреченно всхлипнула она. – Ты, Женька, постарайся сама спастись, оставь свою затею.

Сообщение о том, что вода уже дошла до колен сестры, настолько ошеломило Женю, что она в первое мгновение сильно растерялась. Затравленно озираясь по сторонам, девушка увидела, что рядом с ее ногами катается огнетушитель, и облегченно вздохнула:

– Как мило с твоей стороны подкатиться именно мне под ноги, это как раз то, что мне сейчас нужно, – обрадованно прошептала она. – Очень кстати, а главное, вовремя!

Недолго думая, девушка схватила в руки огнетушитель и со всего маху заехала им по стеклу на щите, где висели предметы противопожарной безопасности. Женя сняла со щита тяжелый лом и начала им работать, как рычагом, чтобы расширить отверстие люка, где сидела Надежда. Усилия ее, к счастью, не оказались напрасными, и некоторое время спустя пленница была вызволена из страшного заточения. Люк, куда залезла Надя, был расположен на средней палубе, в стороне от лестницы, ведущей на верхнюю палубу. Женя настолько была поглощена освобождением сестры, что просто ничего не видела вокруг. Страшный шум штормового ветра заглушил все звуки, поэтому она даже не слышала, как по громкой связи объявили, что до отплытия спасательных шлюпок осталось несколько минут. И вот, когда девушки, взявшись за руки, ринулись в сторону лестницы и пробежали уже половину пути, то увидели странную картину и резко остановились. Прямо за колонной стояли двое молодых мужчин и о чем-то ожесточенно спорили. Один из них был в морской форме, а второй – в водолазном костюме, с аквалангом на спине. У того, второго, в руках был револьвер, направленный на мужчину в форме. Тот стоял бледный как полотно, и Надя вдруг узнала его. Это был помощник капитана, Константин Косарев. Они познакомились на развлекательном вечере, а потом девушка сфотографировала его при полном параде, за штурвалом корабля. Она даже пообещала ему, что обязательно пошлет снимок на выставку. Потому что Константин – чрезвычайно фотогеничен, и такие лица встречаются не так часто, как хотелось бы. Все эти мысли пронеслись сейчас в голове у Надежды со скоростью света, и она уже было дернулась, чтобы прийти на выручку Константину, как неожиданно раздался выстрел. Он почему-то прогремел у Нади в ушах так оглушительно, что она вздрогнула. При этом ее рука, вцепившаяся в фотоаппарат, который висел у нее на шее, невольно дернулась, и в то же самое мгновение пространство озарила вспышка. Мужчина в водолазном костюме, который только что убил помощника капитана, резко повернул голову в сторону девушек, и их взгляды встретились. Он медленно начал поднимать руку с револьвером, и у Нади в голове пронеслась шальная мысль: «Все, это конец, сейчас он нас пристре…»

Додумать она не успела, потому что вдруг полетела куда-то в сторону и еле удержалась на ногах.

– Бежим быстрее, – услышала она крик Евгении и практически полетела по воздуху следом за ней, потому что та с неимоверной силой тащила ее за руку. Девушки буквально скатились по лестнице вниз и, не разбирая дороги, понеслись неизвестно куда, лишь бы спрятаться. Надя только что сообразила, что им вслед несутся выстрелы, и, невольно втянув голову в плечи, припустила с такой скоростью, как не смогла бы бежать никогда в жизни. Девушки юркнули в какую-то дверь и, спрятавшись за ней, только сейчас смогли перевести дыхание.

– Жень, что это было? – тяжело дыша, спросила Надя.

– Убийство! Разве ты не видела?

– Видела, но не успела сообразить.

– Теперь сообразила?

– Ты узнала его? Это был помощник капитана, Константин.

– Узнала, я же не без глаз.

Девушки все еще стояли и перекидывались фразами, когда услышали, что к двери кто-то осторожно приближается. Женя приложила палец к губам, показывая сестре: молчи! Надя испуганно вытаращила глаза и зажала рот рукой, чтобы не закричать от страха и ужаса. Женя тем временем окинула взглядом помещение, куда они забежали, и поняла, что они находятся в ангаре для прогулочных катеров. Для любителей рыбалки на судне существовала такая услуга, как выход в открытый океан на катере со специальным инструктором. На воде, в специально оборудованном бассейне, стояли три катера. Было видно, что места в бассейне рассчитаны на большее количество катеров, но в данный момент они отсутствовали. Недолго думая, Женя дала Надежде знак рукой, чтобы та следовала за ней, и ринулась к одному из них. Девушки только успели запрыгнуть на судно и спрятаться за бортом, как дверь ангара скрипнула и открылась. Сестры затаились, как мышки, боясь даже дышать, и вдруг услышали:

– Их нужно найти. Проверь катера.

Женя поняла, что дело пахнет керосином, и лихорадочно искала выход. Она осторожно проползла к рулевому отсеку и остановилась, разглядывая панель управления.

«Завести я его, конечно, заведу, – подумала она. – Но как мы сможем выехать из этого ангара?»

Ее взгляд наткнулся на дистанционник, который лежал на панели, и, осторожно протянув руку, она взяла его.

– Отлично, – облегченно вздохнула она, когда увидела, что на нем есть указатель: «Ворота».

– Женька, что ты здесь рассматриваешь? – услышала девушка голос сестры у своего уха. – Он уже скоро сюда дойдет, вон, уже с первого катера спрыгивает. Что делать-то? Ведь он сейчас нас убьет, – дрожащим голосом прошептала она.

В это время мужчина, который проверял катера, уже подошел к тому, на котором затаились девушки. Он уже прыгнул на его борт, и Надя, увидев его ноги, от безысходности пошла на рискованный шаг. Она выскочила из своего укрытия и что было силы толкнула мужчину в грудь. Тот, не удержавшись на ногах, опрокинулся в бассейн. Он тоже был одет в водолазный костюм, как и тот тип, который убил помощника капитана. Женя тем временем отчаянно пыталась завести мотор катера, и только с третьей попытки ей это удалось. При этом она лихорадочно нажимала на дистанционник, чтобы открыть ворота ангара. Те даже и не собирались открываться, но в это время раздался оглушительный треск, и все помещение повалилось набок. Девушки одновременно завизжали, понимая, что корабль вот-вот утонет. Но, на их счастье, крен был таким значительным, что ворота сами собой распахнулись, и в ангар ринулись потоки воды из океана. Девушек захлестнула оглушительная волна, но Женя, стараясь не потерять самообладания, со всей силы рванула ручку газа на себя. Катер подпрыгнул, словно кузнечик, и на большой скорости вылетел из ворот ангара прямо в открытый океан. Вокруг бушевал шторм, но уже не такой сильный, как пару часов назад. Катер несся, как ураган, и Женя, вцепившись в руль так, что побелели костяшки пальцев, таращилась в темноту испуганными глазами.

– Женя, а куда мы плывем? – закричала Надя сестре прямо в ухо.

– Понятия не имею, – прокричала в ответ Евгения. – Куда глаза глядят, лишь бы подальше от того места!

– А скорость немного сбавить никак нельзя? У меня ветер в ушах свистит, как Соловей-разбойник, – продолжала надрываться Надя, стараясь перекричать штормовой океан и рев мотора катера.

– Я бы с удовольствием сбавила, только не знаю, как.

– А ты ручку вверх подними, – дала совет Надежда.

– Я уже пробовала, она не поднимается, заклинило, наверное.

– И что теперь будет?

– Не знаю, поживем, увидим.

– Увидим… если доживем, – уже еле слышно пробормотала Надя и опустилась вниз, прямо на палубу катера. Она прижалась спиной к борту и зябко поежилась. Только сейчас она почувствовала, что замерзла. На них с Женей практически ничего не было, если не считать рубашек, которые едва доходили до бедер, и спасательных жилетов. Все вещи остались там, на лайнере, и теперь уже, наверное, опустились на дно вместе с ним.

– Может, здесь, в каюте, что-нибудь есть, – подумала Надя и ползком начала подбираться к небольшой дверке, которая вела вниз. – Темнота, хоть глаз выколи, – проворчала девушка. – Здесь и захочешь, ничего не увидишь, придется дожидаться утра.

Она заползла в небольшую каморку, называемую на катере каютой.

«Останусь пока здесь, хоть не так ветром продувает, – подумала Надя. – Нет, нужно Женю сменить у руля, а то промерзнет там и заболеет еще, не дай бог».

Девушка выползла обратно на палубу и закричала что было сил:

– Женя, давай поменяемся! Иди, здесь посиди, а я там постою.

– Зачем?

– Холодно, а внизу ветра нет.

– Я не замерзла, мне совсем не холодно, а даже наоборот, жарко.

– Ну, как хочешь, – сказала девушка и вернулась на прежнее место. Она прислонилась спиной к стене и прикрыла глаза. «Что теперь с нами будет?» – было ее последней мыслью перед тем, как она уснула.

Часа через полтора катер начал сбавлять ход, а через десять минут после этого совсем остановился.

– Все, кина не будет, электричество кончилось, – проворчала Евгения, поняв, что горючее приказало долго жить.

Когда Надя открыла глаза, уже вовсю светило солнце. Она не почувствовала почти никакой качки, и до нее вдруг дошло, что катер стоит на месте.

– Женя, что случилось? – закричала она и резко вскочила на ноги.

– Горючее кончилось, – донесся ленивый голос из угла. Там лежала на небольшой лежанке Евгения с закрытыми глазами.

– Ты спала? Извини, что разбудила.

– Нет, я не сплю, просто отдыхаю, что-то знобит меня.

– Я тебе вчера говорила, что простыть можешь, а ты – «Мне не холодно, мне даже жарко», – с упреком проговорила Надежда. – А где мы стоим-то? – спохватилась она.

– Как это где? В Индийском океане, конечно, – усмехнулась Женя.

– В открытом? – ужаснулась Надя.

– Нет, в закрытом. Надь, у тебя что-то с головой, или как?

– Или как, – пробормотала девушка и пошла наверх, чтобы посмотреть, что там видно. Она с ужасом обвела взглядом бескрайние просторы океана, у которого не было ни начала, ни конца.

– Женя, а что же теперь? Как мы теперь? Что делать-то? – дрожащим голосом заскулила девушка.

– Подождем, может, какой-нибудь корабль будет мимо проплывать, – совершенно спокойно ответила Евгения.

– А если не будет?

– Значит, не будет.

– Слушай, ты так спокойно об этом говоришь, как будто ничего не случилось, – возмутилась Надежда. – Надо же что-то делать! Мы же не можем просто так сидеть и ждать?

– Надь, оставь меня в покое хотя бы на некоторое время, – простонала Евгения. – У меня страшно болит голова, болит колено, меня знобит, и мне сейчас ни до чего.

– А что с коленом-то?

– Я, когда ручку газа рванула на себя, там, в ангаре, то катер сильно подбросило, и меня вместе с ним. Вот у меня что-то и хрустнуло, когда мы опустились. Ты-то на полу в это время сидела, поэтому и осталась невредима. Боже мой, как холодно-то, – съежилась девушка. – Даже прикрыться нечем.

Надежда подошла к сестре и приложила ладонь к ее лбу.

– Мама дорогая, так у тебя же жар! – ахнула она. – У тебя температура, наверное, под сорок. О, господи, что же мне теперь делать-то?

– Ничего делать не нужно, я сейчас полежу, и все пройдет. Это наверняка лихорадка на нервной почве, – попробовала успокоить сестру Евгения. – Ты не переживай, катер потихонечку двигается, я заметила. Его течением несет, правда, не знаю, в какую сторону. Но ведь это неважно, в какую, лишь бы поближе к караванным путям, где корабли хо…

Голос девушки становился все тише и слабее и прервался практически на полуслове. Женя потеряла сознание.

* * *

Женя с помощью сестры дошла наконец до скалы с ручьем, и Надя осторожно опустила ее на землю. Девушка увидела воду и подползла к ручью.

– Жень, я смотрю, ты совсем ходить не можешь. Мне это категорически не нравится, – сказала Надя, с беспокойством глядя на раздувшееся колено сестры.

– Мне тоже не нравится. Только что можно с этим сделать здесь, на краю света? – вздохнула Евгения. – Боль страшная в колене, наверное, перелом, – поморщилась она, но тут же, блаженно прикрыв глаза, опустила лицо прямо в прозрачную воду ручья. Насладившись вволю чистой и прозрачной водой, она перевернулась на спину и легла на мягкий мох, раскинув руки в стороны.

– Хорошо-то как, – вздохнула она. – Оказывается, жизнь – очень даже хорошая штука! Никогда не думала, что так ужасно смотреть смерти в лицо, – передернулась девушка. – Страшно вспомнить.

– Да уж, не совсем приятно, – согласилась с ней Надя. – Теперь-то уж я буду ценить каждую прожитую минутку как дар свыше, и ни за что не потрачу ее попусту, на всякие глупости.

Она присела рядом с сестрой на колени и стала ощупывать ее ногу. Женя поморщилась от боли.

– Осторожно, Надюша, у меня такое чувство, что там тысяча иголок застряла, – простонала она.

– Перелома, я думаю, нет, просто ушиб сильный, а скорее всего, вывих, – пришла к выводу девушка после того, как закончила осмотр. – Сейчас я попробую найти какую-нибудь палку прямую, чтобы зафиксировать ногу, тогда все быстро пройдет. Ах, черт, совсем вылетело из головы, что мы не у себя в квартире, а на острове посреди океана. Чем эту палку привязывать-то? – нахмурилась она. – Кроме этих рубашек, на нас больше ничего нет, да и те в тряпочки превратились. Говорила я тебе, давай вещи возьмем, – хмуро напомнила девушка сестре.

– Ага, много бы сейчас от наших чемоданов осталось после той передряги, в которой мы с тобой побывали, – усмехнулась Женя. – Представляю, как бы мы бегали с ними от преследователей и увертывались от пуль.

– Не напоминай, ради бога, – сморщилась Надя. – Как вспомню, прямо мурашками покрываюсь. Никогда в жизни я еще не испытывала такого страха, как на том корабле. Меня теперь ни за какие коврижки не заставишь в морской круиз отправиться.

– От судьбы не уйдешь, – вздохнула Евгения. – И если суждено утонуть, кирпич на голову не упадет, а пролетит мимо.

– Так, перевязать ногу нечем, значит, почаще нужно холодное прикладывать, – решила Надежда, пропустив замечание сестры мимо ушей. – Если это ушиб, то опухоль от холодного быстро спадет. Только с этим снова проблема, – сморщила она носик. – Что будем прикладывать? Может, ты свои трусики снимешь? Будем мочить их в ручье и класть на колено.

– Счас, разбежалась, – фыркнула Женя. – А вдруг здесь кто-нибудь живет? Не хватало еще напугать людей своим голым задом, да он еще и весь в синяках, – засмеялась она. – Думаю, что ничего прикладывать к моей ноге не нужно. Сейчас я ее прямо в ручей опущу, вот тебе и холод, – пришла девушка к оптимальному решению.

– Тоже выход, – согласилась Надя. – Значит, прямо здесь и соорудим себе временное пристанище, поближе к воде. Ты пока полежи, а я отойду, осмотрюсь немного. Вдруг здесь действительно какие-нибудь жители есть?

– Нет, ты без меня никуда не уходи, – испуганно возразила Женя. – Местность совсем незнакомая, чужая, нельзя друг от друга отрываться. Везде будем ходить только вместе, я не хочу оставаться здесь одна. Да и боюсь я, если честно, – откровенно призналась она. – Будем только вместе ходить.

– Так у тебя же нога, – пожала Надежда плечами. – Как ты собираешься идти?

– А сегодня совсем необязательно куда-то идти, это можно сделать и завтра. До завтра моя нога пройдет, во всяком случае, я на это очень надеюсь, – не сдалась Евгения. – Тебе тоже не помешает отдохнуть, вон какая ты измученная, бледная, и круги синие под глазами.

– Ты не лучше, очень-то не обольщайся, – усмехнулась Надя. – Жаль, что зеркала нет, а то бы увидела сейчас, как выглядят люди после кораблекрушения.

– Глядя на тебя, я примерно представляю, на кого я сейчас похожа, – тяжело вздохнула Евгения. – Хорошо, что нас сейчас никто из знакомых не видит. Давай-ка располагайся здесь, рядышком со мной, а на разведку мы с тобой завтра сходим, – перевела она разговор в прежнее русло. – И вообще, прекрати со мной спорить, я на целых пять минут старше тебя, – улыбнулась Евгения.

– Да я и не собиралась с тобой спорить. С чего ты взяла? Как скажешь, так и сделаем, – весело согласилась Надя. – Ну, хоть на пальму, за бананами, мне без тебя залезть можно? – засмеялась она. – Вот только отдохну немного, послушаюсь твоего совета. А то вдруг сил не хватит, и я свалюсь оттуда?

– Можно ли на пальму? – спросила Женя и задумчиво посмотрела вверх, где висела гроздь бананов. – Мне кажется, даже нужно, – тут же согласилась она. – Я умираю с голоду, как, впрочем, и ты. Нужно съесть хоть банан, иначе эта вынужденная диета приведет нас с тобой к больничной палате.

– Ты знаешь, а я бы сейчас с удовольствием согласилась оказаться в больничной палате, в какой-нибудь затрапезной богадельне, но только у нас в России, среди березок и дубов, а не здесь, среди пальм и бананов, – мечтательно проговорила Надя. – Век бы этой экзотики не видеть, – сморщила она носик.

– Кто ж с этим спорит? – тяжело вздохнула Женя и с нежностью и любовью посмотрела на свою сестру. – Ничего, Надюш, прорвемся, и не в таких мы с тобой переделках бывали. Помнишь? – улыбнулась она.

– Да, Жень, я все помню, – кивнула Надя головой и тоже улыбнулась. – Разве такое забывается? Такое и захочешь, не забудешь, – грустно посмотрела она на сестру.

Евгения и Надежда были сестрами-близнецами, одинаковыми, как две вишенки с одной веточки.

Когда им было по пять лет, от тяжелой болезни умерла их мать, а отец погиб еще до этого, в Афганистане. Когда девочки остались сиротами, их, естественно, определили в детский дом. Но по воле судьбы и случившейся однажды трагедии девочки потеряли друг друга. В том детском доме, где они прожили совсем немного, ночью начался пожар. Сгорело все, погибли некоторые дети, а вместе с ними погибла и директриса детского дома. Тогда, в дикой суматохе, никто ничего не мог разобрать, все были в страшной панике. На место трагедии то и дело подъезжали машины «Скорой помощи» и увозили травмированных детей. Случилось так, что девочек-близняшек развезли по разным больницам. Надя, только через три дня очнувшаяся после травмы, не помнила ничего, и лишь благодаря одному малышу из того же детского дома узнали, как ее зовут. Он все время бегал к ней в палату и твердил лишь ее имя: «Надя, Надя, Надя». Больше он ничего не мог сказать, потому что был слишком мал. Все документы сгорели в том пожаре, и выздоравливающих детей после окончания срока реабилитации развозили по разным детским домам. Наде повезло, ее удочерила врач той же больницы, где она и лежала. После того как девочка очнулась и увидела рядом со своей кроватью женщину-доктора с доброй улыбкой, она тут же назвала ее мамой. Почему так произошло, никто не мог объяснить, но Наденька упорно продолжала называть врача мамой. Женщина была бездетной и очень привязалась к девочке, а позднее решила ее удочерить. Женя лежала в другой больнице и помнила все – и свое имя, и фамилию, и то, что у нее есть сестра. Но тогда она была слишком мала, чтобы ее послушали и начали искать сестру: видно, никому это было не нужно. Вот так они и потеряли друг друга. Евгения не теряла надежды и никогда не забывала о том, что у нее есть сестра, совсем такая же, как и она сама. Она часто видела ее во сне и всегда мечтала о том, что та обязательно найдется. В конечном итоге Жене все же удалось разыскать Надю, но произошло это… только спустя семнадцать лет. В тот год девушкам исполнилось уже по двадцать два года. Их встреча произошла благодаря загадочным и странным событиям, в которых по воле случая, а может быть, и судьбы, им пришлось принимать непосредственное и активное участие.^[1]

Глава 2

– Надь, как ты думаешь, нас еще долго здесь будут держать? Вроде бы мы уже совсем здоровы, – повернувшись к сестре, спросила Женя.

– Откуда я знаю? – пожала та плечами. – Когда я спросила у врача, он как-то неопределенно ответил: «До полного выздоровления».

– Я уже совершенно нормально себя чувствую, надеюсь, и ты тоже. Сколько можно здесь взаперти сидеть да лежать? Гулять не пускают, телевизор смотреть не разрешают, газет не приносят, диету дурацкую придумали, меня от этой пищи уже тошнит! Я домой хочу, к соснам и березкам, хочу жареной картошки с солеными огурцами, грибочками и квашеной капустой, – продолжала ворчать Евгения. – Одними анализами замучили, с ума можно свихнуться. Крови уже литра три отдала, про мочу я вообще не хочу распространяться.

– Не ворчи, это же ради нашего блага делается, – усмехнулась Надя и снова уткнулась в книгу. – А домой и я хочу, в этом ты не одинока, – добавила она и перевернула страницу.

– Ты даже поговорить со мной не хочешь, – недовольно проворчала Женя. – Как ты можешь эти дурацкие детективы читать, там же сплошное насилие, да еще на английском? – покачала она головой и принялась пилить ногти. – Ногти стали – караул, мама дорогая, будто я ими в огороде месяца два безвылазно работала вместо грабель, – моментально перескочив на другую тему, шипела неугомонная Женя, чем снова вызвала улыбку своей сестры.

Надя знала, что Евгения очень гордится своим маникюром, и когда та нечаянно ломала один из ногтей, эта трагедия приравнивалась к всемирному потопу. Вот и сейчас она, чтобы привести их в порядок, два дня приставала к молоденькой медсестре-мулатке при помощи Надежды, которая выступала в роли переводчика. Она просила медсестру, чтобы та принесла ей пилочку для ногтей, маникюрные ножницы и бесцветный лак. Сегодня Женя наконец получила то, что хотела, и с одержимостью маньяка занималась своими руками.

– И вообще, мне уже давно пора в косметический кабинет сходить, – то ли с сестрой, то ли сама с собой продолжала разговаривать Евгения. – Масочку на лицо просто необходимо сделать. После долгого пребывания на солнце моя кожа превратилась в наждачную бумагу. Педикюр опять же необходим, массаж и лица, и тела. Здесь даже крема приличного не могут дать, сколько ни просила, кошмар какой-то! Надь, ну что ты молчишь-то? Хватит уже свои книжки читать, поговори со мной, – повысила она голос на сестру.

Надежда нехотя отложила книгу и насмешливо уставилась на Евгению:

– Давай поговорим, если тебе так хочется. Только о чем? Мы с тобой уже обо всем переговорили, о чем только можно. Снова обсуждать кораблекрушение и что же там на самом деле произошло, я не хочу. Надоело гадать и переливать из пустого в порожнее. Да и не очень-то приятно вспоминать все, что нам с тобой пришлось пережить, – нахмурилась она.

– Почему обязательно про это говорить? – не отрываясь от своего занятия, спросила Женя. – Разве других тем мало? Расскажи мне, например, про эту книжку, которую ты сейчас читаешь.

– Ты же не любишь детективов, – засмеялась Надя.

– Можно подумать, что у меня сейчас есть выбор, – проворчала Женя. – Все лучше, чем в тишине сидеть. Хоть бы радио притащили, музыку послушали бы, а еще лучше, если бы домой отправили. Я даже согласна уехать вот так, в том, в чем есть, – посмотрев на больничную пижаму, засмеялась она. – Сто лет уже прошло, а нас все держат здесь, в этом богом забытом месте! И надо же было нам с тобой забраться на этот край географии!

– Это не мы сюда забрались, это нас рыбаки сюда привезли, – со смехом поправила сестру Надежда.

– Ничего смешного в этом не вижу, – взвилась та. – Сколько мы еще будем здесь сидеть, вернее, лежать и бока нагуливать? Вон, у меня скоро второй подбородок отрастет!

– Успокойся, очень тебя прошу, – проговорила Надя. – Если держат нас здесь, значит, так нужно.

Девушки уже вторую неделю пребывали в госпитале Красного Креста, расположенном на территории Индии. После благополучного и невероятно счастливого спасения их привезли именно сюда. Произошло это спасение совершенно случайным образом, а перед этим… впрочем, все по порядку.