Валерий ХРАПОВ
      Солнце - перестройка - мы
      Сколько перестроек у нас было и когда ожидать следующую? Все ли в истории зависит только от природных катаклизмов и социальных законов? А что зависит от нас, творцов перестройки? Не повторяем ли мы ошибки отцов и дедов нынешними нашими решениями?
      Не сомневаюсь, всех нас волнуют такие вопросы: "А была бы перестройка, если бы М. С. Горбачев не стал Генеральным секретарем? Что станет с нею, если с ним, не дай бог, что-нибудь случится? В каком направлении будет развиваться режим государственной власти и не понадобится ли через 20-30 лет новая перестройка?" Вопросов много. Но для того, чтобы понять, насколько процессы, происходящие в нашей стране, случайны или закономерны и к чему эти случайности или закономерности могут привести, надо бы обратиться к отечественной истории. Да вот беда, писанная и пишущаяся под диктовку разных людей и обстоятельств, уж слишком запутанной она у нас получается, а между тем схема-то развития довольно проста и апробирована в нашей (и не только нашей) истории не однажды.
      АЛГОРИТМ ПЕРЕСТРОЕК
      Перестройку до банальности часто ныне называют революцией сверху. Для того чтобы понять, какие стадии проходит эта революция, попробуем проанализировать предыдущую перестройку - ту, что называем мы "времена хрущевской оттепели". Как развивалась она? В своих мемуарах Н. С. Хрущев вспоминал, как сразу же после смерти И. В. Сталина Маленков и Берия отправились в Кремль "брать власть", распределять ключевые посты у руля государственной машины, а он с Булганиным и Микояном стал подумывать над тем, как избавиться от Л. П. Берия. Наверняка на памяти у всех нас и недавно опубликованные красочные описания того, как во время заседания Президиума ЦК КПСС Л. П. Берия был арестован, а затем предан суду и расстрелян. Но не это нам сейчас важно, как и подробности июньского Пленума ЦК КПСС 1957 года, когда была разоблачена "антипартийная группа" Молотова, Маленкова, Кагановича, Ворошилова и примкнувшего к ним Шипилова. Нет, не это. Куда важнее понять, что та, пятидесятых годов, перестройка началась с "кризиса верхов", если использовать ленинскую терминологию. Верхи, разоблачавшие культ, а точнее, преступления сталинизма, уже не могли жить и управлять страной по-старому. Почему? Да потому, что стране грозил экономический, а за ним, может быть, и политический кризис, чреватый непредсказуемыми социальными потрясениями. И это Н. С. Хрущев понял одним из первых.
      Не будем останавливаться на цифрах. Те, что есть в статистических справочниках, как мы в этом не раз убеждались, ложны, ложны по самым разным причинам. Да и лучше всяких цифр говорят порой события, людские дела, поступки. Как помнят наверняка многие, сразу же после сентябрьского (1953 г.) Пленума ЦК КПСС началось спешное, можно сказать, панически спешное (без жилья, дорог, элеваторов) освоение целинных земель в Казахстане и Сибири. (См.: Л. И. Брежнев. "Целина".) Почему столь спешное, что рекордные урожаи в значительной своей части пришлось сгноить в буртах? Да потому, что на страну надвигался голод. И сверху это было видно гораздо отчетливее, чем снизу, где, если уже и не радовались по-сталински зажиточной колхозной жизни, то все еще верили, что она рано или поздно принесет свои плоды к столу горожан.
      Сверху было видно, что в стране налицо и второй, по Ленину, признак революционной ситуации: обострение выше обычного нужды и бедствий угнетенных масс. А третий - "значительное повышение, в силу указанных причин, активности масс"? (ПСС, т. 26, с. 219). Был ли он? Был. И если не в СССР, надолго запуганном репрессиями сталинизма, то, во всяком случае, в Венгрии октября 1956 года, где во имя торжества социализма пришлось пустить в дело танки. Но на танках никакая власть долго продержаться не может. Это отлично понимал марксист-ленинец Н. С. Хрущев, стремившийся не допустить перерастания революции сверху в революцию снизу. И потому были сокращены и рабочая неделя, и рабочий день до 7 часов, снижены налоги с низкооплачиваемых категорий трудящихся, в два раза выросли копеечные пенсии, развернулось жилищное строительство.
      Наряду с этим шло укрепление и укрупнение сельских Советов, колхозов, деревень. Велась работа по восстановлению законности и правопорядка, шел, хотя и не так быстро, как сейчас, процесс реабилитации жертв репрессии. Развернулось и законотворчество, венцом которого должна была стать новая Конституция СССР. Правда, уже тогда, наверное, поняли, что конституцией севрюженки с хреном или даже обыкновенной колбасы не заменишь, и работу над Конституцией вскоре затмила другая работа - над сверхграндиозной программой всеобщей радости и благополучия - третьей Программой КПСС. Все это позволило стабилизировать положение внутри страны и всего лагеря социализма. Со стабилизацией развернулась небывалая внешнеполитическая деятельность Советского государства: от Африки до США и Латинской Америки. Был еще и космос. Первый спутник, второй, третий весом почти в две тонны... Был и первый космонавт. И всему миру стало понятно, какой мощности ракетно-ядерный щит гарантирует не только незыблемость системы социализма, но и его дальнейшее распространение по планете. Правда, распространение ракетно-ядерного щита аж до берегов Кубы привело в октябре 1962 года к знаменитому Карибскому кризису, поставившему мир на грань третьей мировой, термоядерной, войны, но... Но это не только результат головокружения от успехов, но и канун новой перестройки, поскольку хрущевская прошла все стадии.
      1962-1964 годы. "Обострение выше обычного..." - годы-то голодные. Из-за засухи. Из-за ветровой эрозии так неосмотрительно распаханной целины и загубленных в ней миллиардах. Забастовки, о которых мы, простые смертные, мало что тогда знали, но знали там, где надо знать. Активность масс и кризис верхов опять пошли рука об руку. Знаменитый, теперь печально знаменитый, октябрьский (1964 г.) Пленум ЦК КПСС, спешно сделавший Н. С. Хрущева (разумеется, волюнтариста) пенсионером всесоюзного значения. А за этим что? Правильно, как и в начале 50-х, пленум по подъему сельского хозяйства, мартовский. Но не 1989-го, а 1965 года. А дальше сентябрьский, с косыгинским хозрасчетом в промышленности и переходом от территориального управления совнархозов к ведомственно-министерскому... После наметившегося кризиса верхов и обострения выше обычного нужды и бедствий масс что следует ожидать? Правильно: повышения активности этих масс, но не у нас в СССР, хорошо усвоивших уроки и сталинизма, и венгерских событий, а в Чехословакии весны 1968 года... После подавления излишней активности масс что следует ожидать от правительства, читатель уже догадывается. И опять правильно: расширения социальной базы этого правительства, увеличения слоев населения, довольных жизнью. Вот и последовал в начале 70-х резкий рост заработной платы трудящихся, включая и врачей, и учителей (правда, как всегда, в последнюю очередь). Но последовал же. Да, не за счет роста производительности труда, а за счет нефтедолларов случайно не затопленной Западной Сибири и увеличения скорости работы печатных станков. Но последовал... А как ликовали мы по поводу перехода на пятидневную рабочую неделю?! Правда, без сокращения этой недели в отличие от некоторых там, "за бугром", но ликовали же. И расширяли эту самую социальную базу, радовались стабилизации режима. А еще чему радовались? Тому, что у И. В. Сталина была одна Звезда Героя, у Н. С. Хрущева - три, а у товарища Л. И. Брежнева пять? Нет, этому мы уже не радовались. Да и Звезды пришли не сразу. Мы радовались опять-таки идущему на смену революционной ситуации совершенствованию законодательства, принятию - в который раз! - самой демократической в мире Конституции. Эта Конституция в отличие от предшествующих была Конституцией не только победившего, но и развитого и все более и более реального социализма. Одновременно со стабилизацией нового режима разворачивалась активность не только в космосе, но и на внешнеполитической арене: борьба за мир от Азии до Антарктиды, паритетные отношения с США (ОСВ-1, ОСВ-2). Чем все это закончилось? Почти тем же. Нет, не Карибским кризисом. Декабрем 1979-го - началом войны в Афганистане.
      Для того чтобы понять, насколько все это не случайно, пора обратиться к истории.
      "УЧИТЕ, РЕБЯТА, ДАТЫ"
      Чтобы ответить на вопрос о порядковом номере нынешней перестройки и о том, через сколько лет можно ожидать следующей, читателю придется отмобилизовать свои познания по истории СССР за курс средней школы. Нет, не все. Лишь хронологию основных событий. Я, как бывший учитель истории, конечно же, понимаю, что предлагаю бывшим школьникам (а все читатели были школьниками) одно из самых нелюбимых занятий: даже лучшие мои ученики, клянясь в любви к истории, не любили "учить даты" и частенько путались в этой "таблице умножения" истории, и мне приходилось назидательно повторять: "Учите, ребята, даты, иначе отличников из вас никогда не получится..." Недавно я сам воспользовался своим советом и обнаружил, что первая перестройка произошла у нас во второй половине... XV века! Да-да, в царствование Ивана III, дедушки Ивана Грозного. Судите сами, как тогда вырисовывался алгоритм перестройки. 1466 год. Год голодный. В конце мая вдруг выпал снег на зеленеющие поля. Но то, что все же сумело подняться и вырасти, было прибито морозами, в середине-конце августа! "18 августа... мраз был и другой мраз был того же месяца 27 и ярь побил" - отмечает летопись. К этому надо добавить начавшуюся в Пскове и Новгороде бубонную чуму. В 1467 году "в новгородских и псковских владениях... в два года умерло 250.652 человека; в одном Новгороде 48.402, в монастырях около 8.000", - читаем у Н. М. Карамзина в "Истории государства Российского". 250 тысяч человек - это почти десятая часть тогдашнего населения Руси. Это ли не факты обострения куда выше обычного нужды и бедствий угнетенных масс? Что там еще требуется для возникновения революционной ситуации, вызывающей к жизни революцию сверху или снизу? Кризис верхов? Что ж, почитаем Карамзина дальше. В том же 1467 году умерла юная супруга 27-летнего Ивана III - Мария. Умерла неожиданно. "Сию неожиданную кончину приписывали действию яда, единственно потому, что тело умершей вдруг отекло необыкновенным образом". Что это? Своеобразный развод царя или заговор против его тогдашнего окружения? Ведь сила того или иного боярского рода на Руси, и не только на Руси, определялась родственными связями, близостью к трону. А как без яда потеснишь конкурентов?
      Но согласимся с любившим монарха Н. М. Карамзиным и предположим, что эта неожиданная смерть была случайна. Кризис-то верхов, как раскол внутри господствующего класса, все равно наступил через два года. В 1469-1470 годах значительная часть новгородских бояр, пользовавшаяся авторитетом у горожан, во главе со вдовой посадника Марфой Борецкой для преумножения богатства своей республики решила перейти... Нет, не на региональный хозрасчет. Он тогда и так был. Перейти из подданства Москвы в подданство стареющего и слабеющего литовского князя Казимира.
      "Иоанн, - пишет Н. М. Карамзин, - послал складную грамоту к новгородцам, объявляя им войну (23 мая 1471 г.) с исчислением всех их дерзостей, и в несколько дней устроил ополчение: убедил Михаила Тверского (будет изгнан Иваном за пределы Руси, нет, не в 1922 или 1928 году, а в 1485-ом он бежит по иронии судьбы в Литву... - В. X.) действовать с ним заодно и велел псковитянам (лишатся автономии и свобод при сыне Ивана в 1510 г. - В. X.) идти к Новугороду с московским воеводою... устюжанам и вятичам (будут завоеваны Иваном III и лишатся своей демократии в 1489 году. - В. X.) в Двинскую землю под начальством двух воевод... а князю Василию Ивановичу Оболенскому-Стриге с татарской конницей к берегам Меты".
      Далее, после знакомых приемов и поступков, решающая битва со свободолюбивыми новгородцами. Произошла она 14 июля 1471 года на обмелевшей от страшной жары реке Шелони. Ослабленное в результате чумы новгородское ополчение не выдержало схватки с профессиональными спецвойсками дворянской конницей - и побежало.
      Добивали республиканцев не танки (их тогда еще не придумали), а татарская конница, принимавшая самое активное участие "в общерусском походе", как пишут наши учебники, в походе, завершившем первый этап создания Русского централизованного государства, но не завершившем первую перестройку в Московской Руси. Далее что следует ожидать от той перестройки? Повышения активности масс и ее подавления с помощью саперных лопаток? Расширения социальной базы режима? Внешнеполитических успехов? Было и это. Не сразу, но было. "Новгородцы за вину свою обещали внести в казну великокняжескую, - пишет Н. М. Карамзин, - 15.500 рублей или около осьмидесяти пуд серебра... возвратили Иоанну принадлежащие к Вологде земли", вскоре розданные, разумеется, за верную службу, новым дворянам, укрепившим опору трона. В 1472 году Иван женился на Софье Палеолог, породнившись тем самым хоть и с бывшими, но византийскими императорами, провозгласил Москву третьим Римом и начал, правда несколько позже, строительство нынешнего Московского Кремля и его соборов, стал укреплять дружеские связи не только с крымским ханом, но и с императором Священной Римской империи, откуда не преминул выписать специалистов...
      А что низы? Нет, низы тогда еще не безмолвствовали. После расстрела... Нет, просто убийства в муромской тюрьме новгородского посадника Федора Борецкого (сына Марфы) в бесснежном, но морозном и голодном 1477 году новгородцы восстали еще раз. Да не восстали, так, демонстрацию устроили. И в итоге лишились остатков свободы и независимости. В январе 1478-го вечевой колокол, под набат которого сходилось народное собрание, был снят и отправлен в Москву. А еще Иоанн, видимо, для поправления бюджета и обеспечения конвертируемости рубля "приобрел несметное (или: внесметное. В. X.) богатство в Новгороде и нагрузил 300 возов серебром, золотом, каменьями драгоценными, найденными им (богобоязненным и христианнейшим православным монархом, любителем великолепных храмов божьих. - В. X.) в древней казне епископской или у бояр, коих имение было описано, сверх бесчисленного множества шелковых тканей, сукон, мехов и проч. Другие ценят сию добычу в 14 000 000 флоринов...".
      Вот так поступали наши государи, которых никто и никогда не смел называть (при их жизни) разбойниками. Наоборот. Сей подвиг оказался достоин пера создателя "Истории государства Российского". После экспроприации экспроприаторов (епископа и новгородских бояр) у Ивана III все пошло как по маслу. 1480 год - стояние на реке Угре - конец ордынскому игу. В 1485-ом Иоанн прибрал к рукам, как уже отмечалось, Тверское княжество, в 1489-м земли демократов вятичей, ну а венцом сей политики явилось законотворчество. В 1497 году Иоанн даровал народу своему, нет, не Конституцию (мы тогда таких слов не знали, да и благодаря Иоаннам, и своей разрозненности, и послушности не скоро узнали), даровал Судебник (уголовный и гражданский кодекс), в котором впервые было использовано понятие прописки. Само слово "прописка" не употреблялось, но теперь некогда свободным христианам или крестьянам для перехода с одного предприятия (поместья) на другое надо было подавать заявление об увольнении по собственному желанию, нет, не за два месяца, а за две недели до Юрьева. Началось оформление крепостного права. Но ни крепостное право, ни внешнеполитические успехи и завоевания не уберегли русских монархов и их окружение от новых перестроек.
      ПЕРЕСТРОЙКА ПО ИВАНУ IV
      Предпосылки этой перестройки появились, когда сему юному монарху исполнилось всего лишь три годика и о перестройке он, естественно, не помышлял, но проводить ее все же пришлось...
      1533 год. "Великое бездождье". Иссякли колодцы, ручьи, болота. Горят леса, выгорают села. 3 декабря от страшного нагноения умер Государь Всея Руси Василий III, оставив престол будущему Ивану Васильевичу Грозному, а фактически его матери - двадцатишестилетней Елене Глинской - и совету бояр, который постоянно враждовал с фаворитом Елены Иваном Телепневым-Оболенским. Кризис верхов нарастал. 3 апреля 1538 года тридцатилетняя Елена неожиданно умерла. Скорее всего, как считал современник барон Герберштейн, отравленная. После ее смерти, как водится, последовали перестановки в правительстве: кто в Боярскую думу, кто в темницу, а кто и на плаху. И при этом бояре, по выражению современника, "только угнетали земледельцев, граждан беззаконными налогами, вымышляли преступления, ободряли лживых доносителей, возобновляли дела старые (ну чем не 1937 год?! - В. X.), требовали даров от богатых, безденежной работы от бедных: но и в самых святых обителях искали добычи с лютостью монгольских хищников"... И православного Государя Ивана III, можем добавить мы... Внутренние потрясения дополнялись набегами крымских и казанских ханов. И наконец, 1547 год. Очередная засуха, а с нею и пожары."24 июня, около полудня, в страшную бурю начался пожар за Неглинною, на Арбатской улице, с церкви Воздвиженья; огонь лился рекою, и скоро вспыхнул Кремль, Китай, Большой посад. Вся Москва представила зрелище огромного пылающего костра под тучами густого дыма.
      Бедствием не преминули воспользоваться интриганы, рвавшиеся поближе к трону и мечтавшие потеснить для этого родственников царя по матери Глинских. В ходе митинга москвичей в районе Красной площади ненависть народа, негодование за случившееся были обращены боярином Скопиным-Шуйским на "колдунью" - Анну Глинскую, бабушку 17-летнего Ивана IV. Обнаружив персонально ответственного, возмущенная толпа убила... Юрия Глинского, царского дядю, сына Анны, и множество дворян заодно.
      Разъяренной толпе перепуганный Иван обещал разобраться и принять меры. Толпа успокоилась, и... И вскоре излишняя активность низов была подавлена. Революционная ситуация и на сей раз то ли из-за отсутствия пролетариата, то ли из-за отсутствия его партии не переросла в революцию снизу, а закончилась реформами, - "революцией сверху", то есть перестройкой. В очередной, точнее, во внеочередной раз был сменен состав... правильно: Боярской думы. Темпы той средневековой перестройки оказались несколько выше, чем у нынешних. Уже через год был созван Съезд народных депутатов, то есть Земский собор. В 1548 году впервые в истории России Иван IV "велел, чтобы из всех городов прислали в Москву людей избранных, всякого чина и состояния, для важного дела государственного". Прислали. И государственное дело двинулось весьма быстро. Иван, "желая уподобиться во всем великому Иоанну III - желая, по его собственному слову, быть царем правды, замечает Н. М. Карамзин, - в цветущей юности лет занялся и тем важным делом государственным, для коего в самые просвещенные времена требуется необыкновенных усилий разума и коими немногие венценосцы приобрели истинную, бессмертную славу: законодательством. Окруженный сонмом бояр и других мужей, сведущих в искусстве гражданском, царь предложил им рассмотреть, дополнить Уложение Иоанна III согласно с новыми опытами, с новыми потребностями России в ее гражданской и государственной деятельности. Вышел Судебник в 1550 году..." Знакомая история, не правда ли? Для окончательной стабилизации положения необходима правовая реформа, Конституция, правовое государство, наконец. А что же далее? А далее почти как из газет:
      "В 1551 году, 23 февраля, дворец Кремлевский наполнился знаменитейшими мужами русского царства... Митрополит, девять святителей, все архимандриты, игумены, бояре, сановники первостепенные сидели и молчали, устремив взор на царя-юношу, который с силою ума и красноречием говорил им о возвышении и падении царств от мудрости или буйства властей, от благих или злых обычаев народных... Далее, изъяснив свое благодетельное намерение устроить счастие России всеми данными ему от бога способами и доказав необходимость исправления законов для внутреннего порядка, царь предложил святителям Судебник на рассмотрение и грамоты уставные, по коим во всех городах и волостях надлежало избрать старост и целовальников, или присяжных, чтобы они судили дела вместе с наместниками или с их тиунами, как дотоле было в одном Новегороде и Пскове; а сотские и пятидесятники, также избираемые общею доверенностью, долженствовали заниматься земскою исправою, дабы чиновники царские (читай: бюрократы. - В. X.) не могли действовать самовластно и народ не был безгласным". Читаешь и не веришь глазам своим. Вот это да! Ну чем не торжество демократии или демократизации, по крайней мере. Мы все еще обсуждаем - вводить или не вводить суд присяжных. А он, оказывается, был. И не только в XIX, но и в XVI веке! И не только в XVI, но и лет на шестьсот (а для нас на тысячу) пораньше! Был у новгородцев, чей "передовой опыт" решил позаимствовать Иван IV за неимением американского... Читаешь, и не верится, что за этот опыт, за демократию, гласность ратовал тот же самый человек, который через 19 лет, идя все же по стопам дедушки, истребит не только остатки новгородской демократии, но и ее носителей. В течение шести недель на пару с Малютой Скуратовым он отправит на тот свет через красный от крови Волхов то ли 15-20, то ли 40 тысяч новгородцев (разные историки считают по-разному...). Во всяком случае, истребит демократию под корень и доделает то, чего не смогла сделать чума...
      Но это потом, после, или в итоге перестройки, а пока... А пока не забыты и внутрипартийные дела, то есть дела идеологии и пропаганды: "Государь, устроив державу, - констатирует Карамзин, - предложил святителям устроить церковь: исправить не только обряды ее, книги, искажаемые писцами-невеждами, но и самые нравы духовенства в пример мирянам..." Далее государь говорил о малообразованности священников, об их некомпетентности, об отсутствии живого диалога с массами и, отсюда, стремлении вытверживать "наизусть службу церковную", то есть заниматься начетничеством. "... Желая укоренить в сердцах истинную веру, отцы Собора взяли меры для обуздания суеверия и пустосвятства: запретили тщеславным строить без всякой нужды новые церкви... покупать отчины без ведома и согласия царского", то есть, выражаясь современными понятиями: строить новые помпезные здания обкомов и райкомов, обзаводиться особняками, дачами, охотничьими домиками и т. п., с чем так усиленно во имя социальной справедливости боремся мы и сегодня... После Земского и Стоглавого соборов один за другим следовали походы на Казань, в которых проходило апробацию новое послереформенное, стрелецкое, войско. В 1552 году Казань была взята. Взята не в первый раз. Но в первый и последний раз было ликвидировано Казанское ханство. В 1556-м Астраханское, а в 1558 году настала очередь Прибалтики, Литовского ордена. Тому припомнили, все, "все вины". Но и нам не мешает помнить о многом, что вместило в себя тире между 1558-1583 годами - датами Ливонской войны. Тут и разгром Ордена, и взятие Полоцка, завоевание, а затем потеря Прибалтики, и героическая оборона Пскова, и набеги крымских татар, которые в 1571 году сожгли в очередной раз почти всю Москву. Тут и опричнина, и ее террор, и отмена опричнины с сохранением террора. Все это привело к полнейшему запустению нынешнего и тогдашнего Нечерноземья, к бегству крестьян на Дон, к росту казачества и, соответственно, росту не трудовых усилий, а грабежей и разбоев, а также борьбы с тогдашними рэкетирами с помощью официально узаконенных грабежей и насилий, называемых "правежом" или какими-то другими приличными словами (за терминами никогда дело не стояло). Росли со всем этим и крепостная зависимость крестьян, холопство. И снизу, и сверху...
      Я не буду останавливаться на других перестройках. Читатель, знакомый с отечественной историей, без труда обнаружит их по известному алгоритму. Отмечу лишь (для совпадения мнений), что в XVII веке я обнаружил три "перестройки", перестройку Смутного времени, времен царя Алексея Михайловича и царевны Софьи. В XVIII веке их было по крайней мере две: в царствование Петра I и Екатерины II. В XIX - опять три, а то и все четыре. Проходили они все по тому же алгоритму, все отчетливее вычерчивая и другую закономерность, которую можно назвать "качелями".
      И в самом деле, если крутую перестройку Ивана III сменила либеральная юного Ивана IV, то та же последовательность сохранялась и в другие века. В XIX веке либеральные преобразования времен Александра I сменились реакционными Николая I, его сын, Александр II, почему-то пошел не по стопам отца, а либерального дяди и отменил все-таки крепостное право, Александр III, хоть и мстил разбушевавшимся при либеральном царе революционерам за смерть отца, преемником отца в политике не стал. И в нашем, XX веке исторические "качели" с завидным постоянством продолжали раскачиваться так, что каждая последующая эпоха перечеркивала завоевания и достижения предыдущей.
      Итак, почему же мы обречены на повторяемость поступков, мыслей, событий, на светлые и темные полосы? Почему в 1404 году русские бояре отдали ослабевший от чумы Смоленск литовским, а в 1514 году этот же Смоленск отвоевали, а в 1618-м опять отдали, а в 1657-м опять отвоевали и опять чумной? Почему вместо приличных изб мы столетиями возводили храмы, а потом десятилетиями разрушали, теперь снова восстанавливаем? Почему мы строили плотины гидроэлектростанций, вздымали к небу памятники царям и вождям, ковали ракеты и танки и радовались, радовались своим победам и свершениям, а теперь радуемся тому, что памятники низвергнуты (а с ними и часть памяти), танки переплавляются, а гидростанции будут разрушены? И при этом мы не устаем удивляться: почему мы так бедны, почему у нас так мало накоплений и куда уходят деньги?
      Почему при Иване Грозном, следуя примеру новгородцев, мы вводили суды присяжных, а потом отменяли или давали отменить, потом снова ввели монаршей милостью Александра II и снова отменили, а теперь... Почему мы, как плохие школьники, мечтая о светлом будущем, все время ищем у кого бы списать и списываем у прошлого, как правило, темного. Откуда эта леность, скудомыслие? Что это? Всеобщее стремление простых физических тел к движению по линии наименьшего сопротивления или дань моде, которая, как известно, существует не только в одежде, но и в культуре, в политике, в государственном строительстве и которая, как тоже известно, любит повторяться. Особенно для тех, кто не способен к творчеству. Почему нам надо было выбрасывать Ломоносова, Пушкина, Толстого "с корабля истории", а потом снова втаскивать на борт, как теперь Платонова, Булгакова, Пастернака, Бердяева, Франка... Впрочем, я не прав. Эти люди сами всходят на борт и после смерти, как только у нас, живых, но не живших, появляется тяга к культуре, проблески стремления к свету, к правде. А может быть, не у нас, а у тех, кто нами управляет, манипулирует нашим общественным сознанием и подсознанием?
      ЗАКОН ПАРКИНСОНА - ЕФИМОВА
      "Поскольку любой работе, а бумажной писанине тем более свойственно растягиваться во времени, - формулировал свой закон С. Норткот Паркинсон в "Иностранной литературе" № 6 за 1959 год (с тех пор к нему предпочитали не возвращаться), - мы можем утверждать, что между объемом работы и штатом выполняющих ее чиновников существует минимальная (если не нулевая) зависимость. Однако отсутствие полезной деятельности вовсе не означает бездействия".
      Далее С. Н. Паркинсон переходит к показу действия своего закона на простых примерах. И я не могу удержаться, чтобы не привести их почти целиком:
      "Опуская многочисленные подробности, существенные лишь для специалистов, мы с самого начала выделим две основные движущие силы. Их можно свести к двум бесспорным положениям, почти аксиомам, а именно:
      1) Чиновники стремятся умножать подчиненных, а не соперников;
      2) Чиновники создают работу друг для друга. Чтобы уяснить действие фактора № 1, представим себе некоего чиновника А, которому кажется, что он перегружен сверх меры. Так ли это на самом деле - несущественно, однако можно допустить, что это ложное (или справедливое) мнение А связано с упадком жизненных сил, вполне естественным в пожилом возрасте. Вообще говоря, существует три способа избавиться от этой мнимой (или действительной) перегрузки. Чиновник может уйти в отставку, может поделить обязанности со своим коллегой В и может, наконец, потребовать себе в помощь двух подчиненных, именуемых С и Д. Однако история еще не знает случая, когда А избрал бы иной путь, кроме третьего... Это придаст ему вес, а разделив свою работу между С и Д, он окажется единственным человеком, которому понятен смысл деятельности их обоих. И еще одно очень важно себе уяснить: С и Д, если так можно выразиться, немыслимы друг без друга. Назначение одного С исключается. Почему? Да потому, что если С один примет на себя половину обязанностей А, то тем самым он возвысится до положения А - что уже было отвергнуто в случае с В. И это уж совсем исключается, если С - единственный возможный преемник А. Поэтому подчиненных должно быть не менее двух, причем каждого следует держать в постоянном страхе перед возможным продвижением другого. Когда С, в свою очередь, начнет жаловаться на перегрузку - а это неизбежно, - А, по договоренности с С, позаботится о назначении ему в помощь двух подчиненных. Однако, чтобы избежать внутренних трений, он должен испросить двух помощников и для Д... Когда в отделе появятся чиновники Е, Ф, Ж и Н, повышение А в должности можно считать предрешенным. Итак, теперь семеро чиновников выполняют работу, с которой раньше справлялся один. Вот тут-то и начинает действовать фактор № 2. Ибо эти семеро задают друг другу столько работы, что все они загружены до предела..."
      Анализируя деятельность Адмиралтейства военно-морского флота Британской империи, С. Н. Паркинсон приходит к выводу, что независимо от объема работы число чиновников Адмиралтейства вырастало в среднем на 5-6 процентов в год. Желая проверить действие этой "английской постоянной" на нашей русской почве, я обратился к отечественной статистике и обнаружил ряд особенностей, в которых тоже наблюдается закономерность. Если для цитадели чиновничества - столичного Петербурга времен Александра III - это отношение составляло 9,9 процента, то для СССР эта картина выглядит так:
      1913 г. - 16,4 процента, 1924-й - 42,3; 1928-й - 41,9; 1939-й - 49,3; 1960-й - 38,0; 1970-й - 40,0; 1980-й - 42,8; 1986-й - 44,3 процента.
      Как видим, "английская постоянная" у нас соблюдается особо. В период "военного коммунизма" доля чиновничества резко подскочила - аж на 158 процентов, в период нэпа (перестройки либерального типа наших "качелей") упала по сравнению с 1924 годом, а в период второго и дополненного издания "военного коммунизма" снова подскочила (на 18 процентов).