- Г.Х.) была значительно более интенсивной в 1961 г., и в то же самое время в ней было значительно больше аварий, чем за любой другой подобный отрезок времени в последние четыре года. В период с января по 17 сентября 1961 г. здесь было выполнено 39 пусковых операций. Среди них 13 были запусками МБР первого поколения или ракет-носителей, в которых использовался тот же тип двигательной установки. Только один из этих запусков был неудачным. Остальные 26 запусков - новые ракетные системы, использование которых на этом полигоне ранее не наблюдалось"14. К сентябрю 1961 года, после пяти успешных запусков спутников проекта "Корона", американские эксперты убедились: в арсенале Москвы отнюдь не 140-200 межконтинентальных ракет, как считалось ранее, а порядка 10-25.
      Мы привели выдержки лишь из одной разведывательной сводки, подготовленной на основе данных, полученных с помощью спутников, которые запускались в рамках проекта "Корона" и представляли собой лишь первые, весьма примитивные по сравнению с используемыми в настоящее время космическими средствами сбора разведывательной информации. В середине 90-х годов в американской прессе появились данные о спутниках "Замочная скважина" КН-11 и КН-12, которые были оснащены сложнейшей аппаратурой и могли получать весьма достоверную информацию об объектах на территории других стран, представляющих интерес для военного ведомства и разведывательного сообщества США.
      Нужно внести ясность: Советский Союз был далеко не единственным государством, против которого США вели активный воздушный космический шпионаж. Достаточно вспомнить то унижение, которое пришлось испытать советским дипломатам в 1962 году, когда в ответ на их "самые убедительные" уверения в том, что советских ракет на Кубе не было, по распоряжению президента Кеннеди на совещании были продемонстрированы снимки позиций этих ракет, сделанные с борта самолетов-разведчиков "У-2". В 1964 году на основании данных, полученных с разведывательных спутников, тогдашний государственный секретарь Д. Раск за 17 дней до события заявил, что Китай готовит свой первый ядерный взрыв на полигоне Лоп Нор во Внутренней Монголии. Благодаря спутникам-шпионам в 1967 году удалось подсчитать, что в ходе Шестидневной войны Израиль уничтожил по крайней мере 245 самолетов в Египте, Иордании и Сирии.
      В марте1982 года газета "Нью-Йорк таймс" поведала читателям почти детективную историю о раскрытии с помощью американских самолетов-разведчиков "У-2" и "SR-71" военных приготовлений сандинистского правительства Никарагуа во главе с Д. Ортегой. На разведывательных аэрофотоснимках были выявлены военные базы и тренировочные центры, на которых размещались советские танки Т-54 и Т-55, тяжелая артиллерия, другая военная техника. Советские и кубинские инструкторы (это уже не результаты фоторазведки, а агентурные данные) готовили здесь личный состав никарагуанской армии для участия в революционных войнах в Гондурасе, Сальвадоре, Гватемале, других странах Латинской Америки. Известный американский специалист по дешифрованию аэрофотоснимков сообщил на пресс-конференции, где он демонстрировал эти фотоматериалы, что не сомневается в том, что на территории Никарагуа строятся ангары для советских истребителей МИГ-17 и МИГ-21. А источники в американском разведывательном сообществе сообщили, что в Болгарии и на Кубе проходят подготовку никарагуанские летчики, которые будут использовать эти советские самолеты в боевых действиях. Ситуация оценивалась американскими военными экспертами как похожая на Кубинский кризис 1962 года.
      Оставим в стороне эмоции политиков, военных, представителей разведслужб США по поводу возможных последствий появления в распоряжении далеко не дружественного им сандинистского режима в Никарагуа столь совершенных советских боевых самолетов, зарекомендовавших себя весьма с положительной стороны в вооруженных конфликтах во многих регионах планеты. Здесь начинается "сага о пропавших МИГах", которая наделала много шума в американской прессе и привела в смятение многих высокопоставленных политических и военных руководителей. Спустя два года после первых спекуляций о возможности появлений МИГов в Никарагуа на основе данных из различных источников официальные лица стали утверждать, что советские истребители готовятся к отправке по морю в порты назначения. В сентябре 1984 года после заявлений Д. Ортеги, что Никарагуа скоро получит МИГи, США бросили на разведку этой акции свой спутник КН-11. Спутник отследил весь маршрут советского грузового судна "Бакуриани", на борту которого, как предполагалось, МИГи должны были прибыть в никарагуанский порт Коринго. По первоначальным разведывательным данным на него погрузили двенадцать огромных деревянных ящиков, в которых могли находиться истребители. Разгрузку в порту Коринго отслеживали не только со спутника КН-11, но и с самолетов-разведчиков "SR-71". Обнаружили четыре патрульных катера, два вертолета, другую военную технику. Но МИГи, если даже они и были погружены на грузовой корабль в порту отправления, бесследно пропали. Это был чувствительный конфуз американских разведслужб или тщательно спланированная пропагандистская акция.
      Получить столь достоверные сведения о военных и других объектах на территории других государств, которые являются ключевыми элементами национальных военно-технических и экономических потенциалов, можно только создав весьма совершенные приборы и оборудование для наблюдения из космоса в оптическом, инфракрасном и ультрафиолетовом диапазонах. В Таблице 6 приводятся требования к бортовой аппаратуре средств космической разведки15, соответствие которым позволяет выявить наиболее важные объекты и определить их важнейшие характеристики.
      Многие из разведывательных спутников СССР, США и других стран, которые находились в повседневной эксплуатации в конце 1980-х годов (по состоянию на тот период составлена Таблица 6, отвечали этим требованиям. Причиной тому было не менее серьезное, чем в США внимание к этим видам космических средств, которое уделяли им политические и военные руководители СССР и ряда других государств. Значение разведывательных спутников для разработки и реализации внешней и военной, а в ряде случаев и внутренней политики в годы "холодной войны" было весьма высоким. В начале XXI века роль прикладных космических средств еще более возросла. Подробнее об этом мы расскажем в главе 11.
      Завершая наш анализ основных тенденций развития разведывательных спутников и других космических систем для решения практических задач в период соперничества с Советским Союзом в космосе, имеет смысл обратиться к Таблице 7, в которой приводятся данные, позволяющие оценить масштабы развития прикладных космических систем за первые три десятилетия космической эры16. Подчеркнем, что не менее 90% всех космических аппаратов для решения военных и других практических задач в тот период находилось в распоряжении СССР и США.
      Ранее мы уже обращали внимание на то обстоятельство, что потенциал космических средств разведки, надежный фундамент для которого был заложен усилиями администрации Эйзенхауэра, оказался весьма эффективным средством оптимизации процесса принятия важнейших решений по проблемам внешней и военной политики, поскольку позволял точно оценить намерения и возможности других государств. В настоящее время возможности этого потенциала, которым обладают все больше государств, расширяются, а круг правительственных ведомств и организаций частного бизнеса, проявляющих интерес к получению доступа к информации, поступающей из космоса, постоянно растет. История развития космических средств разведки заслуживает специального исследования, тем более что в современных условиях они могут стать надежным средством укрепления всеобъемлющей безопасности, миротворчества и разрешения конфликтов различного свойства, предотвращения экологических катастроф и реализации программ устойчивого развития, решения глобальных проблем, углубления взаимовыгодных отношений между всеми государствами, составляющими современное мировое сообщество.
      Чьи снимки из космоса лучше? "Россия распространила очередные материалы, которые до самых недавних пор относились к категории сверхсекретных. На этот раз речь идет о снимках различных стратегических объектов, сделанных разведывательными спутниками из космоса. Как пишет корреспондент газеты "Нью-Йорк таймс", эти снимки выполнены весьма совершенной фотографической техникой, а по качеству изображения и разрешающей способности объективов они превосходят какие-либо известные аналоги космической съемки, предложенные для коммерческого распространения. В частности, на нескольких фотографиях изображены здания Капитолия, Белого дома и Пентагона. Несколько дней назад эти фотографии были распространены среди специалистов разведывательных служб США. Частные эксперты отмечают, что рассекречивание подобных фотографических материалов Москвой может оказать давление на американское руководство, подтолкнув его на ответные шаги"17. Этим высказыванием русскоязычной американской газеты мы начинаем сравнительный анализ советского и американского потенциалов разведывательных спутников. Думаю, читатель согласится, что эта область была сферой не меньшего, а, может быть, даже более интенсивного соперничества СССР и США, чем пилотируемая космонавтика. Ряд наблюдателей считает, что первый советский разведывательный спутник был готов к старту раньше американского - еще в 1960 году. На базе модифицированной ракеты-носителя Р-7 конструкции С.П. Королева был корабль-спутник "Восток" весом около пяти тонн, который использовался в первую очередь в интересах фоторазведки. Срок его пребывания на орбите не превышал 30 суток, после чего спускаемый аппарат с аппаратурой и пленкой возвращался на Землю. Поэтому корабль-спутник "Восток" был снабжен надежной теплозащитой и системой точной ориентации в космосе, что в дальнейшем оказалось очень полезным для безопасности полетов космонавтов. К старту в беспилотном режиме готовили два корабля-спутника "Восток". С.П. Королев решил использовать проверенный в полетах спускаемый аппарат "Востока" для первого в истории орбитального полета человека. Его габариты позволяли разместить на борту космонавта и систему жизнеобеспечения. Таким образом и был подготовлен в апреле 1961 года легендарный полет Юрия Гагарина. До сих пор мало кому известно, что в то же время в космос запускались и корабли-фоторазведчики, бортовое оборудование которых возвращалось на Землю в спускаемых аппаратах типа гагаринского.
      Тот факт, что космические средства разведки пользовались очень высоким приоритетом у руководителей советской и американской космических программ, позволяет в какой-то степени уточнить общие параметры военной космонавтики в СССР и США. Вот что писал по этому поводу в своей книге "Космос и национальная безопасность" сотрудник Бруклинского института Р. Стэрз: "Так же, как и в период после запуска спутника, советские усилия в космосе (после трагедии "Чэлленджера". - Г.Х.) стали естественной меркой, посредством которой оценивается относительное совершенство американской космической программы. Если судить по отдельным показателям, позиция США оставляет гнетущее впечатление, если вообще не вызывает тревоги. Советы постоянно выводят в космос больше полезных грузов и дают возможность своим космонавтам дольше находиться в космосе. Выводы, к которым приходят чаще всего, состоят в том, что США сдают свои ранее заявленные позиции ведущей космической державы и что Советский Союз в настоящее время (конец 80-х годов. - Г.Х.) использует космос более интенсивно, чем США"18.
      Как явствует из оценок зарубежных специалистов, объявленная 16 марта 1962 года советская программа "Космос", которая официально представлялась мировой общественности как чисто научная, имела существенный военно-прикладной компонент: из более 2200 стартовавших со времени начала программы "Космос" значительное количество спутников выполняли военные задачи, и в первую очередь вели разведку из космоса. Спутниками-шпионами был ряд аппаратов серий "Зенит", "Ресурс", "Квант" и т.д. Здесь хотелось бы заметить, что грань между наблюдениями из космоса и космическими экспериментами научного и гражданского назначения часто весьма тонкая, и при квалификации целей космических запусков как научных (гражданские) или военных очень многое зависит от исходной позиции аналитика, а то и от "социального заказа", за который ему хорошо заплатили.
      В конце 1980 - начале 1990-х годов электронно-оптическая аппаратура советских и российских космических разведчиков достигла высокого совершенства и позволяла производить съемку через облачный покров и ночью, передавая отснятое на ретрансляторы в реальном масштабе времени. Зарубежная аудитория получила возможность познакомиться с космическими снимками, полученными с борта советских и российских разведывательных спутников, на которых вполне отчетливо различались не только улицы и дома, но и отдельные деревья, траншеи, боевые и транспортные машины, люди и даже разделительные полосы на шоссе.
      Рассматривая динамику запусков в космос спутников для решения практических задач, среди которых значительная часть приходилась на разведывательные спутники, следует обратить особое внимание на соотношение количественных и качественных критериев. Они резко отличались друг от друга в США и в Советском Союзе. Обратимся к статистическим данным. На первом этапе космического соперничества Советский Союз заметно опережал США как по общему числу запусков полезных грузов в космос, так и по числу запусков разведывательных спутников и других космических объектов военного назначения. При этом американские аналитики своеобразно оценивали особенности советской космической программы: "Советская Академия наук имеет в этой программе по крайней мере консультативную функцию, а советские стратегические ракетные войска осуществляют запуски в космос. Тот факт, что они используют в качестве носителей военные ракеты, стал поводом к тому, чтобы не допускать на запуски иностранцев. Не ясно даже, допускаются ли советские ученые, готовящие к запускам полезные нагрузки, к участию в запусках"19. Такие оценки свидетельствуют о том, что американские эксперты считали, что потенциал советской космической программы используется преимущественно в военных, и прежде всего в разведывательных целях. Что же касается эволюции советской космической программы, то, по оценкам зарубежных наблюдателей, "она шаг за шагом развивалась консервативно, и при этом уделялось особое внимание экономичности проектирования. Когда можно было обойтись простыми техническими решениями, их использовали на практике, если же было необходимо, пользовались сложными подходами. Самым слабым местом, по всей видимости, была надежность компонентов полезных нагрузок, однако решению этих проблем уделяется пристальное внимание"20.
      Приведенные оценки относятся к периоду формирования важнейших элементов космического потенциала СССР и США, среди которых первостепенными несомненно были разведывательные спутники. И хотя, подводя итоги первого космического десятилетия, американские аналитики констатировали, что советская космическая программа "расцвела и представляет собой широкий комплекс средств для решения самых различных задач и в этом плане не уступает американской", позволим себе с ними не во всем согласиться. Ведь именно критерии надежности, наукоемкости и времени активного существования определили различия в развитии средств космической разведки в СССР и в США.
      Во многих справочных изданиях, в книгах и статьях приводится один и тот же любопытный график, иллюстрирующий число ежегодных запусков полезных грузов в космос в СССР и в США. Кривые, характеризующие запуск как военных, так и гражданских космических аппаратов в двух государствах, "дружно" шли вверх вплоть до 1967 года, а затем резко разошлись. Число советских запусков продолжало увеличиваться, а число американских - постоянно сокращаться. Особенно резкий контраст в количестве ежегодных запусков в космос наблюдатели отметили в 1985 году. СССР запустил 98 объектов, а США только 17. Зарубежные специалисты считали это долгосрочной тенденцией, отражающей специфику подходов двух государств к практическому использованию потенциалов космической техники для достижения политических и военных задач. Эта тенденция нашла отражение в таких статистических данных: в период с 1957-го по 1984 год в США было выведено в космос около 360 объектов военного назначения, а в Советском Союзе - более 110021. Естественно, добиться такого превосходства по количественным показателям Советскому Союзу удавалось при значительных материальных издержках согласно американским оценкам, только в 1984 году СССР израсходовал на космос около 35 млрд. долл., что было почти вдвое больше соответствующих расходов США22.
      Если попытаться найти причины такого подхода Советского Союза к использованию имевшейся в его распоряжении космической техники, то прежде всего следует отметить, что потребности "сверхдержав" в разведывательной информации - а именно на решение этой задачи обе страны направляли существенную часть своих потенциалов беспилотной и в определенной степени пилотируемой космонавтики - были одинаковыми. Что же касается технических средств, с помощью которых можно было бы обеспечить сбор достоверной разведывательной информации из космоса, то здесь у СССР были свои проблемы, преодоление которых требовало значительных усилий. Начнем с географического положения советских космодромов. Самый южный из них - Байконур находится на широте около 45о с. ш., а Плесецк и того севернее - около 63о с. ш. Американские эксперты сочувственно комментировали эту ситуацию: "География тоже влияет на то, как "сверхдержавы" могут использовать космическое пространство. В частности, экваториальные геосинхронные орбиты, которые США используют для связи, раннего оповещения и сбора радиотехнической информации менее легко доступны Советам с их территории"23. Для вывода своих военных спутников на геосинхронные орбиты советским специалистам приходилось проводить маневр по изменению плоскости орбиты, для чего требовалось больше топлива для бортовых энергетических установок. Для этого приходилось идти на уменьшение веса приборов в полезной нагрузке разведывательных спутников.
      Технический аспект, определяющий подход Советского Союза к разработке и эксплуатации своих средств космической разведки, оказался еще более противоречивым. Издание Пентагона "Советская военная мощь", призванное обеспечить поддержку общественностью активных военных приготовлений США в середине 80-х годов, не без ехидства обращало внимание читателей на следующее обстоятельство: "Советы обычно осуществляют в четыре-пять раз больше запусков в космос ежегодно, чем США. Это вызвано прежде всего более коротким временем активного существования и меньшей надежностью большинства советских спутников"24. Вот как комментирует эту сторону советской космической программы американский исследователь П. Стэрз: "Советские разведывательные спутники, на которые приходится более 60% всех запусков в космос военного назначения, находятся на орбите в среднем около трех недель, после чего их снимают с орбиты и направляют в район приземления. Затем экспонированная пленка проявляется и обрабатывается. В США, напротив, спутники главной системы космической разведки "Замочная скважина" КН-11 находятся на орбите три года. Помимо того, что у них на борту имеется дополнительное топливо для коррекции орбиты, спутники КН-11 продлевают свое активное действие за счет передачи на Землю изображений в электронной форме, таким образом компенсируя недостатки, присущие возвращаемым контейнерам с экспонированной фотопленкой. Хотя США освоили этот метод в 1960-х годах, Советы лишь недавно (в начале 80-х годов. - Г.Х.) начали использовать методы передачи на Землю изображений из космоса по радио. Подобным же образом американские спутники связи находятся на орбитах в четыре-пять раз больше, чем советские спутники такого же назначения"25.
      Американские аналитики полагали, что более высокие темпы вывода объектов в космос можно было считать признаками того, что советские спутники были в большей степени подвержены авариям и неполадкам оборудования, а также определенного стиля научных исследований и разработок в советской космической программе: на орбиты выводились не до конца отработанные системы, которые затем совершенствовались по мере накопления опыта их практической эксплуатации.
      Таким образом, у нас есть все основания сделать вывод о том, что в период жесткого соперничества с США в области совершенствования и практического использования разведывательных спутников - вплоть до конца 80-х годов - Советский Союз сумел компенсировать недостаточное техническое совершенство, в первую очередь низкую наукоемкость, своих средств космической разведки разработкой такого графика запусков этих средств в космос, который позволяет выполнить необходимый объем наблюдений из космоса в интересах военного ведомства и разведывательного сообщества. С учетом приведенных выше статистических данных можно считать, что четыре-пять советских разведывательных спутников выполняли такой же объем работы, как лишь один американский разведывательный спутник последней модификации. Эта многолетняя практика Советского Союза была, на наш взгляд, объективно оценена американскими экспертами: "Хотя советский подход может считаться неэффективным, в военное время он имел бы ряд преимуществ, поскольку позволил бы им вывести в космос в течение короткого времени больше спутников и быстро заменять те из них, которые будут выведены из строя. Даже если бы советские космодромы были повреждены или уничтожены, наличие в космосе большего количества спутников обеспечило бы Советскому Союзу более высокую степень их защищенности от нападения и позволило бы каждой спутниковой системе предоставлять информацию по крайней мере в течение более продолжительного промежутка времени"26.
      С распадом Советского Союза накал космической гонки существенно снизился. Российская Федерация заявила о том, что не видит в других странах, в том числе в США, "заклятых врагов" и дальнейшее развитие средств космической разведки на этапе кардинальных политических и социально-экономических реформ было подчинено критериям достаточности, которые не ориентируются на обеспечение равных возможностей в этой области с США, а на удовлетворение первостепенных потребностей политического и военного руководства Российской Федерации в изменившейся ситуации на мировой арене.
      Главным критерием, который был положен в основу развития и совершенствования вооруженных сил Российской Федерации в целом и космической техники военного назначения, в частности, стал принцип "достаточности", а он в свою очередь определялся и продолжает определяться сейчас реальными возможностями российской экономики, науки и техники. Космическая программа России в целом и те ее элементы, которые призваны содействовать укреплению обороноспособности, больше не пользуются исключительным режимом благоприятствования. Объем ресурсов, которые выделяются на эти цели, определяется с учетом потребностей других важных направлений экономического, научно-технического и социального развития демократической России.
      Опасная грань. Завершая анализ развития и возможностей космических средств разведки и других видов космической техники военного назначения, следует обратить внимание на такое важное обстоятельство, которое отражает динамику развития средств космической разведки в прошлом и может в обозримом будущем стать серьезным фактором, способным вызвать качественные изменения в военно-политическом планировании и военной стратегии США и ряда других государств. Дело в том, что в развитии средств космической разведки наблюдается устойчивая тенденция к увеличению разрешающей способности бортового оборудования и росту эффективности средств и методов анализа разведывательной информации, поступающей из космоса. Эта тенденция будет продолжаться и в будущем, и ее результатом будет более высокая достоверность сведений о реальных возможностях других государств, которые будут поступать в реальном масштабе времени в распоряжение высшего политического и военного руководства государства, осуществляющего жизнеспособную космическую программу.
      Таким образом, нетрудно представить в будущем такую ситуацию, когда государство, имеющее в своем распоряжении самые совершенные средства космической разведки в сочетании с эффективными системами ударных вооружений, средства наведения которых на цели могут использовать чувствительное оборудование, проверенное в ходе эксплуатации космических средств разведки и других систем сбора информации из космоса, а также космических средств связи, может решиться на упреждающие "обезоруживающие" удары по районам базирования стратегического оружия и другим жизненно важным объектам противника. При таком вполне вероятном развитии событий дальнейшее совершенствование средств космической разведки, а в этой области наибольшую активность проявляют США, можно квалифицировать как намерение изменить в свою пользу стратегический баланс и воспользоваться этим своим преимуществом в агрессивных целях.
      Одним из аргументов в пользу правомерности такой постановки вопроса может служить высказывание бывшего директора НАСА Дж. Флетчера, который в середине 80-х годов возглавлял Группу по изучению оборонительных технологий СОИ (Стратегической оборонной инициативы): "Рекомендуемая нами программа не концентрируется только на оружии так называемых "звездных войн". Область оружия направленной энергии, которая, по моему мнению, привлекает наибольшее внимание, на деле составляет менее четверти объема программы. Наибольшая часть наших усилий направлена на разработку эффективных чувствительных средств наблюдения, обнаружения, сопровождения и оценки целей"27. Дж. Флетчер признал, что такого рода чувствительные приборы могут также устанавливаться на разведывательные космические аппараты для выполнения специфических задач.
      Не вдаваясь в технические детали взаимовлияния средств космической разведки и наступательных систем оружия наземного, морского, воздушного базирования, отметим только, что именно на этом направлении научно-технического прогресса могут возникнуть реальные угрозы стратегической стабильности в российско-американских отношениях и глобальной всеобъемлющей безопасности, чреватые самыми непредсказуемыми последствиями для развития международных отношениях XXI века. И это далеко не умозрительное предположение. Еще в 1984 году заместитель министра ВВС США Э. Олдридж писал: "Растущие возможности нашей страны (США. - Г.Х.) в обслуживании своих космических аппаратов сопровождаются активизацией усилий по совершенствованию "черных" проектов наших (разведывательных) спутников, что создает благоприятные возможности для своевременного внесения изменений в соответствующую политику"28. Эта формулировка из ведомственной переписки означает, что достижения в области космической разведки используются в целях совершенствования потенциала военной космонавтики США, которая в свою очередь расценивается как важный инструмент американской военной стратегии.
      Как будет показано далее, эта тенденция приведет к дальнейшей милитаризации космоса, единственным значимым участником которой будут только США. Так стоит ли столь бездумно продвигаться к этой опасной грани. Пройдя ее, может оказаться невозможным вернуться назад...
      Примечания
      1. См., например, Е. Черняк. Пять столетий тайной войны. М., 1966. J. Richelson. The U.S. Intelligence Community. Cambridge, Mass., 1989.
      2. W.Burrows. Deep Black. Space Espionage and National Security. N.Y.1986, p. 25.
      3. Там же, с. vii.
      4. Новое русское слово, 19 сентября 1995 г.
      5. D. Eisenhower. Waging Peace. Garden City, 1965, рp. 544-545.
      6. Bulletin of the Atomic Scientists. April 1977, p. 36.
      7. Подробные статистические данные о запусках спутников военного назначения в США и других государствах в 1957-1977 годах содержатся в книге: B. Jasani. Outer Space - Battlefield of the Future? L., 1977.
      8. Missiles and Military Space Program. National Security Council. NSC 6021. December 14, 1960, p. 1.
      9. Political Action and Satellite Reconnaissance. Itek Corporation Draft 4/24/5. p. 1.
      10. Department of Defense Directive, National Reconnaissance Office. March 27, 1964, p. 1.
      11. Quest. Summer 1995, p. 22.
      12. Corona: America's First Satellite Program. Edited by K. Ruffner. Wash., 1995, p. 46.
      13. National Intelligence Estimate Number 11-8/1-61. Strength and Deployment of Soviet Long Range Ballistic Missile Forces. September 21, 1961, pp. 4, 5.
      14. Там же, с. 7.
      15. Составлена по: N. Johnson. Soviet Military Strategy in Space. L., 1987, p. 58.
      16. Составлена по: Space Weapons - The Arms Control Dilemma. Edited by B. Jasani. L., 1987, p. 5.
      17. Новое русское слово, 5 октября 1992 г.
      18. P. Stares. Space and National Security. Wash., 1987, p. 8.
      19. Review of the Soviet Space Program. Report of the Committee on Science and Astronautics U.S. House of Representatives. Wash., 1967, p. 79.
      20. Там же, с. 46.
      21. M. Smith. Space Activities of the United States, Soviet Union and Other Launching Countries/Organizations: 1957-1984. Library of Congress. Wash., 1984, p. 68.
      22. P. Stares. Space and National Strategy, p. 11.
      23. Там же, с. 14.
      24. Soviet Military Power, 1984. Wash., 1984, p. 46.
      25. P. Stares. Space and National Security, pp. 11-12
      26. Signal, December 1985, p. 21.
      27. W. Burrows. Deep Black. N.Y., 1986, p. 312.
      28. Там же, с. 301.
      ГЛАВА 8
      В КОСМОС СО ВСЕХ КОНТИНЕНТОВ
      В начале XXI века техническим потенциалом для самостоятельной космической деятельности обладают США, Россия, Европейское космическое агентство - ЕКА (созданная в 1975 году региональная организация, объединяющая 13 европейских государств), Франция, Великобритания, Индия, КНР, Япония, Израиль. Франция и Великобритания продемонстрировали свой статус космических государств в 60-х годах, осуществив самостоятельные запуски "национальных" космических аппаратов. Сейчас они используют свои национальные космические потенциалы в рамках проектов ЕКА. К разряду "околокосмических" государств, способных собственными усилиями создать ракеты-носители, космические аппараты, бортовое оборудование, но неспособных без посторонней помощи реализовать космический проект, относятся Канада, Италия, Австралия, Бразилия, Северная Корея, ряд других государств. На статус "околокосмических" претендуют также Украина и Казахстан, унаследовавшие некоторые элементы космического потенциала советской космической программы.