— Ничего особенного. — Ричард улыбнулся.

Решив, что сейчас она ничего от него не добьется, Суини выглянула в, окно ресторана, позволив себе на минуту отвлечься и понаблюдать за лицами прохожих. Мимо брел сутулый старик: из его ушей и ноздрей торчали пучки волос. Он вел за руку щебечущую девчушку, по виду школьницу-приготовишку в элегантном желтом платьице, с волосами, собранными в задорный хвостик. Судя по снисходительной улыбке на лице старика, девочка приходилась ему внучкой, а то и правнучкой. За ними показалась молодая женщина с младенцем в рюкзаке. Она шагала торопливо и целеустремленно, словно бросая вызов всему миру. К раме рюкзака был привязан красный шарик, и младенец умудрился ухватить веревочку крохотной пухлой ладошкой. Он озадаченно взирал на шарик, который подпрыгивал при каждом его движении. У ребенка были круглые глаза, розовые губки напоминали своей формой лук, волосы кукурузного цвета топорщились на голове, словно пух одуванчика.

Суини следила за мамашей и младенцем, пока те не скрылись из виду.

Она взялась было за омлет, но тут же фыркнула, о чем-то вспомнив.

— Ну? — спросил Ричард, и Суини подивилась, как быстро они усвоили манеру общения без лишних слов, словно давние друзья.

— «Налитые пивом загорелые деревенские девки с Юга», — продекламировала Суини, и оба рассмеялись.

Кандра никак не могла взять себя в руки и перестать плакать, хотя и понимала, что это глупо. Она поймала такси и поехала в салон, то и дело всхлипывая по пути. Таксист посматривал на нее в зеркальце, но он слишком плохо знал английский; впрочем, даже будь иначе, Кандра всегда уклонялась от разговоров с болтливыми таксистами.

У нее в сумочке лежал платочек, но вряд ли он помог бы ей восстановить нарушенный макияж. Вместо того чтобы вытереть глаза, Кандра лишь промокнула их, пытаясь сохранить остатки косметики, но слезы продолжали струиться по щекам.

Будь они оба прокляты, Ричард и Суини. Черт возьми, они выглядели такими… удовлетворенными, такими неразлучными. Кандра отказывалась верить в происходящее. Из всех ее знакомых Суини казалась наименее способной на такую коварную, изворотливую и умелую ложь. Вспоминая свой звонок Суини наутро после фиаско Мак-Милланов, Кандра сгорала от стыда. Должно быть, в ту минуту у Суини гостил Ричард; вполне возможно, они только что выбрались из постели, а потом всласть посмеялись, обсуждая телефонный разговор.

Кандра мучительно страдала. Она даже не подозревала, что ей может быть так плохо. До сих пор Ричард, хотя и был потерян для нее, в каком-то смысле принадлежал ей, поскольку ее место оставалось незанятым. Теперь его кто-то занял, и Кандра в полной мере осознала, что окончательно и безвозвратно потеряла мужа. Она оттолкнула его от себя, но понимала, что никогда и никого не будет любить так, как Ричарда. Даже теперь Кандра любила его. Ричард был самым сильным человеком из всех, кого она знала. Кандра восхищалась им и сейчас, когда его сила была направлена против нее. Сумеет ли Суини осознать, оценить то, что ей досталось, или она слишком неопытна для этого?

Ну конечно, именно неискушенность Суини привлекла к ней Ричарда. Этой девушке не хватало стиля, в разговорах она частенько несла потрясающую околесицу. Между прочим, Ричард с этим соглашался. Кандра не понимала, что мужчины находят в Суини. Однако даже Кай проявил к ней интерес. Кандра была готова признать, что Суини недурна собой, но только если не обращать внимания на то, что ее волосы то и дело вымазаны краской, а сама она не знала, какой нынче день недели.

Кандре было трудно представить, что Ричард, очень организованный, полный здравого смысла и увлеченный работой, сочтет эти черты привлекательными. Кандра никак не ожидала, что Суини сведет его с ума за какие-нибудь два дня.

Она сжала кулаки так, что ногти впились в ладони. Сегодня Суини буквально сияла. Вспомнив, какой она перенесла удар, выйдя из лифта и увидев Ричарда и Суини вместе, Кандра стиснула зубы. Суини выглядела как женщина, которая провела ночь любви, да и утро заодно. Зная Ричарда, Кандра не сомневалась, что они занимались этим несколько раз за ночь.

Господи, как глупо она себя вела. Визжала, словно базарная торговка, даже плакала. Разумеется, Ричард догадался, зачем Кандра явилась. Теперь у нее исчезла возможность добраться до Суини; после сегодняшней сцены та не станет ее слушать. Она потеряла последний шанс изменить условия развода. Теперь единственной надеждой Кандры оставался Карсон, и она решила, что совсем нелишне чуть-чуть подтолкнуть его.

Кай открыл салон перед самым приездом Кандры, и посетителей, хвала Всевышнему, еще не было. Она расплатилась с таксистом и торопливо вошла в дверь, опасаясь, как бы ее не заметил кто-нибудь из знакомых.

Кай посмотрел на Кандру, и его брови поползли вверх.

— Что, выдалось тяжелое утро? — медоточивым голосом осведомился он.

— Иди к черту. — Кандра проскользнула мимо него в свой кабинет, достала из ящика стола косметичку и отправилась в туалет. Бросив взгляд в зеркало, она поморщилась. Ее лицо покрывали пятна, нос покраснел, а глаза были как у кролика. Следовало бы полностью удалить косметику и вновь наложить ее, но у Кандры не было крема. Она сделала все, что возможно, с помощью влажных салфеток и наложила холодный компресс, надеясь снять припухлость глаз и вернуть лицу нормальный цвет.

Когда она накладывала новый макияж, в туалет вошел Кай.

— Я бы хотела остаться одна, — резко сказала Кандра.

Пропустив эти слова мимо ушей, Кай приблизился к ней и, прислонившись к туалетному столику, скрестил руки на груди.

— Так-так. Что Ричард натворил на сей раз?

— Почему ты решил, что это из-за Ричарда? — Кандра высморкалась, бросила салфетку в корзину для мусора и принялась маскировать пятна.

Кай следил за тем, как она достает пудреницу и распределяет порошок по лицу.

— Потому, что уже целый год ты пляшешь под его дудку и начинаете беситься всякий раз, когда события развиваются не по вашему плану.

— Я не пляшу ни под его дудку, ни под чью-либо еще, — сердито отозвалась Кандра.

— Ну конечно, дорогуша.

— Я тебе не дорогуша, и не забывай об этом. Ты лишь один из моих любовников.

— Ага, у нас плохое настроение, не так ли? Должно быть, Ричард еще урезал размер содержания.

Кандра рывком повернулась к нему. Ее губы дрожали от ярости.

— Откуда ты узнал о наших переговорах?

— На автоответчике осталось послание вашей поверенной. Она настойчиво советует тебе как можно быстрее подписать документы. Иначе ты останешься без штанов и не сможете ей заплатить. Разумеется, она употребила другие слова, но смысл был именно такой.

— Как ты смеешь слушать мои пленки? — Кандра с отвращением подумала, что выражается словно средневековая ханжа.

— Эта запись была оставлена на рабочем аппарате, а не на домашнем. Полагаю, тебе следовало бы запретить своему адвокату отправлять послания на работу — разумеется, если ты здесь задержишься.

— Я-то задержусь, а ты — нет, помяните мое слово, — прорычала Кандра и распахнула дверь. — Вон отсюда!

Красивое лицо Кая омрачилось, и он вышел из туалета. Кандра глубоко вздохнула, борясь с желанием плюхнуться на крышку унитаза и разрыдаться. Она должна держать себя в руках. Сегодня утром она поддалась эмоциям и погубила все дело, а теперь вдобавок нужно успокоить Кая. Ей совсем не хотелось заниматься любовью, но, возможно, придется уступить домогательствам мальчишки, чтобы умиротворить его.

Кандра несколько раз глубоко вздохнула и, почувствовав себя увереннее, вновь взялась за косметику. Покончив с этим, она критически осмотрела себя в зеркале и еще немного припудрила пятно на лице. Ладно. Макияж, конечно, далек от совершенства, и все же Кандра выглядела куда лучше большинства женщин после целого дня работы в салоне.

Надо позвонить Оливии, решила Кандра; она и без того совершила глупость, оттянув подписание документов на несколько дней в надежде, что ей как-нибудь удастся возместить суммы, которые уже вычел Ричард. Ничего не вышло. Вне всяких сомнений, Ричард знал, что новые условия вызовут гнев и сопротивление с ее стороны, но в конечном итоге она их примет. Он не оставил ей иного выбора. Ричард не блефовал, и Кандра отлично это поднимала. Ее муж принадлежал к числу людей, которые говорят то, что думают, и поступают так, как обещали. Будь он проклят!

Кандра чуть не расплакалась вновь, но удержалась от слез, снова глубоко вздохнув. Она быстро прошла в свой кабинет, прикрыла за собой дверь и позвонила адвокату.

— Назначьте встречу, — спокойно распорядилась Кандра. — Я подпишу бумаги. Надеюсь, вычеты прекратятся, как только вы позвоните Гэвину Уэллсу.

— Я позабочусь об этом, если не удастся назначить встречу на сегодня. В документы придется внести изменения, это потребует некоторого времени, так что скорее всего подписание произойдет только завтра.

— Меня это устраивает.

Кандра не сомневалась, что ее ждет очередной вариант с зафиксированными в нем уменьшенными цифрами. Она не сомневалась также, что Ричард уже позвонил своему адвокату и распорядился составить документ с новыми условиями, касающимися Суини. Вряд ли они войдут в соглашение о разводе, и все же Ричард наверняка потребует заключить официальный договор, полностью освобождающий Суини от обязательств по отношению к салону.

Распрощавшись с Оливией, Кандра повозилась с электронной записной книжкой и отыскала номер Мак-Миллана. Ответила, конечно же, горничная.

— Скажите, вернулся ли сенатор из Вашингтона?

— Да, мадам. Вернулся. Как вас представить?

— Кандра Уорт. — Кандра не видела смысла скрывать свое имя. Гораздо вероятнее, что Карсон согласится взять трубку, если узнает, кто звонит. Разумеется, это ему не понравится, но вряд ли он откажется.

Ей пришлось подождать несколько минут, и она уже начинала сердиться, когда в трубке наконец послышался звучный голос Карсона. Вот только на сей раз он был не таким бархатным, как обычно, скорее нервным, и это доставило Кандре удовлетворение. Вот и славно. Значит, сенатор беспокоится.

— Чего ты хочешь? — отрывисто произнес он.

Кандра заставила себя весело рассмеяться. Ведь весьма приятно разнообразия ради оказаться хозяйкой положения.

— Очень глупый вопрос, ты не находишь?

— Раздобыть столько наличных не так-то легко.

— Чего уж проще. Продай акции, предъявите к оплате векселя, поройся в своих счетах. Подобным объяснением ты от меня не отделаешься. Если деньги не поступят к завтрашнему утру, уже на следующий день я первым делом отправлю фотографии в «Вашингтон пост». Какой бы снимок выбрать? Пожалуй, тот, на котором вы нюхаете кокаин.

— Хочу поставить тебя в известность о том, что наш разговор записывается на пленку. Этого достаточно, чтобы обвинить тебя в шантаже. По-моему, это уголовное преступление. На твоем месте я бы поостерегся. Теперь, милейшая, мы оба держим друг друга на коротком поводке.

— Неужели? — Кандра с неудовольствием подумала, что Карсон сумел обратить в свою пользу даже навязанный ему стиль переговоров, характерный для Ричарда, — взвинтить ставки до такой степени, чтобы те оказались не по зубам противнику, и не уступать ни пяди. Чертовски действенный принцип. — Боюсь, ты не вполне осознаешь мое положение. Не получив денег, я теряю все, и тогда мне будет наплевать на твои записи. Надеюсь, ты слышал старую пословицу об отчаянных обстоятельствах и отчаявшихся людях?

— Ты, грязная…

— Давайте вести себя так, как подобает цивилизованным людям. — Кандра решила, что на сегодня с нее хватит сцен.

— Цивилизованным… — Сенатор хрипло втягивал воздух, и его дыхание эхом отзывалось в ухе Кандры.

— Пойми, Карсон: ты сможете воспользоваться пленкой только в том случае, если фотографии появятся на страницах журналов, но тогда будет слишком поздно. Твоей карьере придет конец. Мы оба проигрываем, но если ты мне не заплатишь, я все равно окажусь в проигрыше и не вижу причин, почему бы мне не прихватить тебя с собой. — Кандра говорила спокойным, выдержанным тоном, взвешивая каждое слово.

Карсон понимал, что это не пустые угрозы. Наконец он смирился с неизбежным, и его дыхание стало еще более тяжелым.

— Ладно, черт бы тебя побрал. Но до завтра я не успею. Чтобы добыть столько наличности, нужно не менее двух суток.

— В таком случае послезавтра, но ни днем позже.

Сидя за своим столом, Кай ухмыльнулся и дал отбой, следя за тем, чтобы трубка опустилась на рычаг одновременно с трубкой Кандры. Помедли он хоть секунду, на ее аппарате вспыхнет предупреждающий огонек. За те годы, что он работал в салоне, Кай в совершенстве овладел искусством подслушивать разговоры — для того чтобы держать Кандру в руках. Конечно, она считает себя хозяйкой положения, но это продлится лишь до тех пор, пока Кай не решит, что пора разубедить ее в этом.

Итак, эта сучонка решила заняться шантажом. Кай ничуть не удивился; он знал, что Ричард загнал ее в угол, а Кандра не из тех женщин, которые могут обходиться без денег.

«Когда она подпишет соглашение о разводе, салон отойдет в ее собственность, и тогда Кандра вполне может уволить меня, как и обещала», — подумал Кай. До сих пор его устраивали отношения с Кандрой; он держал язык за зубами и как мог старался в постели, но ему надоело быть наложником.

Кандра выплыла из своего кабинета, лучась улыбкой.

— Милый, — сказала она, подходя к столу Кая и легонько прикасаясь пальцами к его шее. — Мне очень жаль, что я вышла из себя. Я и вправду поссорилась с Ричардом и выместила свою злобу на тебе.

«Ну вот, сейчас она предложит потрахаться, чтобы успокоить милого мальчика», — мелькнула у Кая циничная мысль.

Кандра провела пальцами по его волосам.

— Чем я могу загладить свою вину? — проворковала она дразнящим, соблазнительным тоном. Кай поднялся, уклоняясь от ее ласки.

— В этом нет необходимости, — отозвался он самым вежливым тоном, на какой был способен. Кай принял бы предложение Кандры, но в обеденный перерыв у него было назначено свидание, и он считал нужным поберечь силы. «А жаль, — подумал Кай. — Сейчас я мог бы обойтись с Кандрой грубо, куда грубее, чем ей нравилось».

— Не надо дуться, милый, это так некрасиво.

Кай безразлично пожал плечами.

— У меня нет настроения.

— До сих пор такого не случалось.

— Похоже, я становлюсь более разборчивым. — Кай видел, что в глазах Кандры вспыхнул огонек раздражения. Она не привыкла встречать отказ. «Кандра и в самом деле настоящая красавица, — подумал Кай. — Она так хороша собой, что всегда может заполучить любого мужчину по своему выбору». Отпор со стороны Ричарда испугал Кандру, выбил из колеи, а вот теперь скромный помощник отвергает ее притязания. Должно быть, ей кажется, что весь окружающий мир переворачивается вверх тормашками.

— Что ж, коли тебе пришла охота хандрить… — Кандра поджала губы. — Кстати, надо забрать из столярной мастерской холсты Суини. Мы больше не будем выставлять ее работы.

— Вот как? — Заинтригованный развитием событий, Кай вскинул брови. — Очень жаль, ведь ее последние картины куда лучше предыдущих. А в чем, собственно, дело?

Безупречные ногти Кандры забарабанили по столешнице.

— Так, одно небольшое затруднение. Сегодня утром я застала ее с Ричардом.

Ого! Кай откинул голову и рассмеялся. Может, этого и не стоило делать, но уж очень сладостным казался образ, навеянный словами Кандры.

— Теперь мне ясно, отчего встопорщились твои перышки! И что же, ты поймала их за гадким занятием?

Кандру покоробил его смех, Кай видел это совершенно отчетливо. Если бы она еще плотнее сжала рот, ее губы совсем бы исчезли.

— Я застала Ричарда у дверей ее квартиры. Должно быть, он провел там ночь.

Кай присвистнул.

— Ох и ловкий же он парень! Я бы не назвал Суини легкой добычей, и думаю, Ричарду пришлось здорово потрудиться, чтобы затащить ее в постель, — подчеркнуто уважительно произнес он, зная, что Кандра будет взбешена. — Я и сам не прочь объездить эту лошадку.

— Не вижу в ней ничего особенного. — Слова буквально протискивались сквозь губы Кандры.

— Да, если не считать огромных синих глаз и роскошных волос. Вдобавок у нее отличная грудь. Не слишком большая, зато она не обвисает, да еще классная задница…

— Оставь свое мнение при себе, — отрывисто бросила Кандра и, отвернувшись от стола, вернулась в свой кабинет.

Кай негромко рассмеялся; он почувствовал, что возбужден. Ему нравилось дразнить Кандру, а от видения обнаженного тела Суини захватывало дух.

Все утро у Кая было отличное настроение, даже когда в салон явились туристы из Омахи, которым хотелось увезти с собой что-нибудь из настоящего искусства. Сообразив по наитию, какие вещи придутся им не по вкусу, Кай увел туристов от абстрактных и модерновых холстов и показал им последнюю работу Суини, что оставалась на выставке. Если они ее купят, Кандра будет в ярости.

К его удовольствию, туристы так и сделали.

В половине первого он вышел из салона и прошагал одиннадцать кварталов до своей квартиры. Было бы куда удобнее встретиться в гостинице, но женщина, назначившая свидание, опасалась, что ее узнают в общественном месте. Кай дал ей ключ и был совершенно уверен, что она уже ждет его там. Возможно, сегодня ему придется опоздать на работу.

Гостья была осторожна: она заперла дверь изнутри. Кай постучал и увидел, как потемнел дверной глазок, когда к тому приложились лицом изнутри. Наконец она открыла дверь.

— Кай, милый, сегодня ты задержался.

Кай улыбнулся. Она уже разделась и натянула одну из его сорочек — ту, которую он никогда не надевал, потому что женщины считали себя в ней наиболее сексуальными. Поясок был распущен, и сорочка расходилась у воротника ровно настолько, чтобы обнажить груди. Для женщины, которая годилась ему в матери, она была в прекрасной форме. Никто не мог сказать, сколько подтяжек и сборок сделал ей хирург-косметолог.

— Ты прекрасна, — сказал Кай, обнимая женщину и стягивая с ее плеч сорочку. Марго Мак-Миллан выгнула свое стильное худощавое тело, подставляя ему груди, и Кай взялся за дело, стараясь не обмануть ее ожиданий.