Глава 9

Джейк стремительно вошел в столовую, когда обед был в самом разгаре. Он старался не смотреть по сторонам. Ненависть охватывала его всякий раз, когда он думал о том, что все вокруг принадлежит Мак-Лейну. По выражению лица Виктории он понял, что она никому не рассказала об утреннем происшествии.

— Кто-то стрелял в миссис Мак-Лейн, — сказал он майору, который с удивлением поднял взгляд на вошедшего Ропера, — если бы лошадь не рванулась; в сторону, миссис Мак-Лейн была бы мертва.

Лицо Мак-Лейна стало пунцовым:

— В нее стреляли! Да кто посмеет стрелять в мою жену на этом ранчо!

— Я нашел то место, где он сидел в засаде. Нет сомнений, что кто-то пытался убить вашу жену.

Селия замерла, выражение ее глаз стало странным.

— Это были Сарраты, — сказала она ясным, чистым голосом, глядя прямо в глаза майору.

Мак-Лейн вскочил, уронив тарелку, и уставился на девушку. Его глаза буквально вылезали из орбит.

— Какие, к черту, Сарраты! — заорал он. — Они все сдохли!

В голосе майора звучали и ярость, и отчаяние. Казалось, он совсем не верил в то, что говорил. Мак-Лейн с такой силой стукнул кулаком по столу, что посуда жалобно задребезжала.

Этот проклятый Дункан Саррат и его шлюха сдохли! И оба их выродка — тоже! Сдохли, слышала, ты!

Джейк с трудом сдерживал желание выхватить пистолет и пустить пулю в голову этому визжащему и орущему, ополоумевшему от страха подонку.

— Женщинам нельзя ездить верхом до тех пор, пока я не найду того, кто это сделал. Сегодня я проследил его путь до реки, но не успел обнаружить того места, где он вышел из воды. Уже стемнело. Завтра я продолжу поиски.

— Найди его, — сказал майор, тяжело переводя дыхание, — найди и прикончи.

Джейк кивнул дамам и вышел так стремительно, как и появился. Мак-Лейн стоял, глядя покрасневшими глазами в пустоту. Виктория тихо извинилась и увела Селию из-за стола.

— Зачем ты это сказала? — сердито прошептала Виктория. — Ты, может быть, забыла, что случилось, когда Жуана напомнила ему про Сарратов?

Селия спокойно посмотрела на сестру:

— Я его ненавижу. Мне хотелось увидеть его испуганным, как прошлым вечером. Я ненавижу его! — Девушка вырвалась, быстро взбежала по лестнице и с силой захлопнула за собой дверь своей комнаты.

Виктория обернулась и увидела, что Эмма стоит позади нее, бледная и расстроенная. Она с ужасом смотрела на сестру.

— Почему ты ничего не сказала? — прошептала она. — Боже, кто-то стрелял в тебя, и ты молчишь?

— Стрелял, но промахнулся. Не волнуйся, со мной все в порядке, а вот Джейк ранен в руку.

Виктории меньше всего на свете хотелось обсуждать утреннее происшествие. Несмотря на внешнее спокойствие, она нервничала и была напугана. Надвигалось что-то ужасное. Разумеется, она не знала, что именно, но чувство неуверенности и полной беззащитности росло с каждой минутой.

— Мы должны уехать, — сказала Эмма.

— Я не могу. — Виктория знаком показала ей, чтобы она последовала за ней в комнату. Никто не должен слышать того, что она собиралась сообщить сестре.

Они вошли в комнату Эммы, плотно закрыли дверь и подошли к окну.

— Мы уже говорили об этом вчера. Я не могу уехать без Джейка.

Эмма опустилась на кровать и стиснула руки.

— Но почему? Разве ты любишь его?

Вопрос казался чудовищным. Она — замужняя дама! Она — Уэйверли из Огасты! А он — простой наемник, человек, который убивает легко и бездумно. И она его любит. Виктория впервые осознала, как мало значат все те неписаные законы ее общества, которые раньше были для нее незыблемыми.

— Да, — ответила она спокойно, — я люблю его.

— А он?

— Его влечет ко мне. Он хочет меня заполучить. — Виктории горько было произносить вслух эти слова, но она не могла солгать Эмме. Много раз она видела в глазах Джейка вожделение и страсть, но ни разу — любовь.

— Но тогда как же ты можешь ради него рисковать жизнью?

— А ты смогла бы бросить Джона, — спросила Виктория звенящим голосом, — даже если бы знала, что его чувства к тебе не так сильны, как твои? Эмма опустила голову. Губы ее задрожали? а глаза наполнились слезами.

— Нет, — сказала она, помолчав, — я бы не смогла.

— Значит, ты сможешь понять меня. Я должна остаться, а вы с Селией можете ехать в Огасту.

— Я не хочу оставлять тебя одну. Да и что ждет нас в Огасте?

А здесь, в этом диком краю, какое будущее им уготовано, если они останутся? Может быть, и им суждено погибнуть от руки какого-нибудь убийцы, который жаждет отомстить им или избавиться от них.

— Послушай, Эмма, обещай, что если со мной что-то случится, ты заберешь Селию и немедленно уедешь.

Эмма в ужасе посмотрела на сестру.

— Этого не должно произойти! — прошептала она в ответ.

Оставив Эмму в одиночестве обдумывать все услышанное, Виктория направилась к Селии. Постучав, она вошла в комнату и застала сестру сидящей у окна. Она не улыбнулась и даже не подняла глаз на Викторию, как это делала обычно. Виктория обняла девушку за плечи. Она не узнавала Селию, куда делась ее жизнерадостность.

— Что случилось, милая? — мягко спросила Виктория.

Хрупкое тело Селии содрогнулось.

—  — Он звал меня, — прошептала девушка, — так сладко-сладко звал, знаешь, так подзывают кошку. Я испугалась и спряталась на чердаке. Он все ходил и звал меня, и всюду искал. Я его ненавижу. Пусть Сарраты его прикончат!

— Кто это был? Гарнет? — Селия взглянула на сестру своими темно-голубыми глазами, в которых вместо веселья теперь сверкала ненависть.

— Нет! Это был майор!

Виктория лежала на спине, не в силах сомкнуть глаз. Сон бежал от нее. Неподвижно глядя в потолок, она снова и снова спрашивала себя, правильно ли поступает. Ведь она рискует не только своей жизнью, но и подвергает опасности Эмму и Селию. Но разве у нее есть выбор? Этой ночью в тишине спальни она поклялась себе, что если майор покусится на Селию, она убьет его сама.

Когда в комнате майора скрипнула дверь, Викторию словно обдало ледяным ужасом. Она повернула голову и увидела темную фигуру мужа в освещенном дверном проеме. Господи, не допусти этого!

— Он, здесь? — спросил Мак-Лейн заплетающимся языком. Сильный запах виски наполнил комнату.

Виктория села на кровати. О ком он говорит? Кого он ищет в ее комнате? Или ему донесли, что Джейк ее целовал? Она напряглась, приготовившись вскочить и спасаться бегством, если только он посмеет подойти ближе.

— Кто — он?

Саррат! Этот чертов ублюдок! Он здесь?

Виктория с трудом понимала бормотание мужа.

— Нет, — ответила она. К горлу подкатил комок, дышать стало трудно. — Вы же видите, что здесь никого нет.

— Он хочет меня прикончить, он доберется и до тебя, чтобы отомстить мне. Сарратам только того и надо, заполучить мою бабу!.. — Мак-Лейн уже кричал во весь голос и шатался из стороны в сторону. — Все Сарраты мертвы. Вы же мне это сами сказали.

Майор рассмеялся в ответ странным каркающим смехом:

— А может, и нет… Может, и нет… Тела мальчишек не нашли. Ты слышала? Их никто не видел мертвыми! Когда Сарраты придут, они прикончат нас прямо в постелях, а уж тебя-то точно. Знаешь, где ты им нужна? В постели! Уж они-то натешатся. Уж они-то заставят тебя стонать, как их мать стонала… Слушай, а их тут точно нет?

— Никого здесь нет, успокойтесь, — ответила Виктория, с трудом разомкнув пересохшие губы.

— Нет, до меня им не добраться, — бормотал Мак-Лейн, ковыляя обратно к себе в спальню, — я держу ухо востро! У меня все лампы горят! Много ламп! Негде спрятаться!

Дверь за майором закрылась, и Виктория с ужасом поняла, что ее муж окончательно сошел с ума. Его страшное прошлое вернулось к нему и лишило его разума. Да, он был безумен, но от этой мысли ей не стало легче. Страх обуял ее с новой силой. Если даже один из Сарратов выжил, он ни перед чем не остановится, чтобы отомстить Мак-Лейну. Он уничтожит и самого майора и всю семью.

Сегодня кто-то стрелял в нее. И если бы не Джейк, если бы не Софи, она была бы мертва…

Значит кто-то пытается убить ее, чтобы отомстить Мак-Лейну. Конечно, у него должны быть враги, много врагов. Ведь он так и не нашел тела мальчиков. А если один из них жив, что тогда? Виктория вздрогнула.

На следующее утро Джейк отвел Рубио в загон к Софи. Почувствовав запах, исходивший от кобылы, жеребец пришел в возбуждение и принялся толкать ее мордой в бока и в зад. Софи заволновалась, хотя за полчаса до этого стояла совершенно невозмутимо, пока другой жеребец обнюхивал ее. Джейк побранил ее за строптивость, но сделал это мягким, спокойным тоном. Он успел спутать ее передние нога, так что вырваться она не могла.

Рубио снова стал подступать к ней, теперь уже со злобой. Он уже несколько раз укусил непокорную кобылу за шею, чтобы она поняла, кто здесь хозяин. Он попробовал взгромоздиться на Софи, но она брыкалась с такой силой и яростью, на какие только была способна. Будь она сейчас на воле, она пустилась бы вскачь по лугам и полям, спасая свою невинность, а жеребцу пришлось бы скакать за ней следом. Но ноги ее были спутаны, а загон был узким, и бежать ей было некуда. Рубио заржал и снова вцепился зубами в шею лошади. Софи заржала в ответ и содрогнулась под напором и тяжестью жеребца. Теперь она стояла неподвижно, подчиняясь проснувшемуся инстинкту.

Виктория услышала лошадиное ржание и тут же отложила шитье в сторону. Это была Софи! Виктория бросилась к окну, но до загонов было слишком далеко, и она ничего не увидела. Снизу раздавались взрывы хохота и ругательства, и молодая женщина решила, что ее кобыла, снова взялась показывать характер и в очередной раз сбросила Джейка. Она выбежала во двор и поспешила к конюшне.

Первое, что увидела Виктория, — Рубио, атакующий Софи. Охваченная паникой, она бросилась к загону, уже ничего не соображая. Она всегда знала, что этот жеребец — настоящий убийца. При виде Рубио у нее все внутри похолодело. Боже, что же происходит? Она перевела взгляд на мужчин, окруживших загон. Джейк и еще несколько работников спокойно, наблюдают за происходящим. А Рубио между тем кусает шею Софи. Его зад содрогается… Господи, да ведь их случили… Ее красавицу кобылу случили с этим мерзким жеребцом. Все в ней восстало против происходящего. Это было почти так же ужасно, как близость с Мак-Лейном.

— Остановите это! — Виктория не хотела кричать, но слова сорвались с губ помимо ее воли.

Джейк обернулся, услышав ее голос. Виктория с широко раскрытыми от ужаса глазами стояла на полпути между конюшней и домом, готовая броситься 4к загону.

Несколько мужчин, собравшихся возле загона, чтобы помочь Джейку, тоже оглянулись. Нет, он не может допустить, чтобы, Виктория 'увидела случку лошадей, да еще под перекрестным огнем чужих взглядов. Он быстро пошел ей навстречу и взял за руки, когда она попыталась пробежать мимо него.

— Останови его, — выдохнула она, — забери этого дикаря!

Джейк покачал головой. Он встал так, чтобы загородить ее своим телом 'от любопытных глаз и собравшихся у загона мужчин.

Остановить ничего нельзя. Что с тобой?

Виктория побледнела, глаза стали огромными.

— Я не хотела этого, — яростно бросила она ему в лицо, — и ты это знал! Я не хотела, чтобы ее случали с жеребцом, а уж с Рубио — тем более.

Поведение Виктории привело Джейка в бешенство. Что, собственно, случилось? Она что, не знает, что кобыл случают с жеребцами, чтобы получить потомство? Его пальцы сделались стальными. Он буквально тащил ее в сторону дома, подальше от злополучного загона и людей. В нем заговорил инстинкт собственника. Он не допустит, чтобы все видели, что она наблюдает за половым актом, пусть даже между лошадьми.

— Иди в дом, — прошептал он жестко, — и не смей выходить!

Значит, он не понял ее. Это было похоже на пощечину. Виктория и не ждала сочувствия, но была уверена, что он способен с уважением относиться к ее чувствам. Виктория оттолкнула Джейка и обернулась к загону, откуда доносилось ржание.

— Софи — моя лошадь, — сказала она тихим отстраненным голосом, — и я не давала разрешения на случку.

— Я предложил случить кобылу с Рубио еще до того, как майор купил ее, — нетерпеливо ответил Джейк, — только это и подтолкнуло его на покупку. Ему нужно потомство от хорошей кобылы. И ему плевать, как ты к этому относишься. В противном случае ты бы имела такого же мерима , как тот, что достался Эмме. Мы еще вчера условились о случке. Твоя Софи вовсе не страдает, а ты только представь, какого жеребенка она тебе принесет.

— Она не мне принесет жеребенка, а майору! — Глаза Виктории смотрели холодно. — Это у майора будет жеребенок!

Она отвернулась и пошла было к дому, но Джейк положил ей руку на плечо:

— Не будь дурочкой! Ведь здесь не твой драгоценный Юг. Мы не можем себе позволить роскошь потерять ценное животное. Или ты в самом деле думаешь, что кобылы появляются на свет только для того, чтобы на них ездили верхом?

Виктория вскинула голову. Гордость помогла ей сдержать гнев и слезы. Если бы Софи случили не с Рубио, а с другим жеребцом, она отнеслась бы к этому спокойно. Но Рубио она ненавидела и боялась.

— Ты прав, — ответила она Джейку бесцветным голосом, — именно так я и думаю. Софи родилась, чтобы быть верховой лошадью. В конце концов ни мерина Эммы, ни кобылу Селии тоже не используют на хозяйственных работах.

— Но они не представляют такой ценности, как Софи, — ответил Джейк. Его раздражение уже прошло, и теперь он хотел понять, что движет Викторией. — Ты напрасно так реагируешь, — это не принесет ей никакого вреда. Как только я найду того, кто вчера стрелял в тебя, мы снова сможем кататься верхом.

— Пожалуй, я не смогу, мистер Ропер. У меня нет больше лошади, — равнодушно ответила Виктория.

Так вот оно что! Он снова превратился в «мистера Ропера»! Гнев охватил Джейка с новой силой, пока он вышагивал в сторону загона. Лошади уже разошлись, но подойти к ним никто не решался. Никто не знал, как они поведут себя. Софи очень горячилась и вела себя беспокойно.

Джейк отвел Рубио в стойло, похлопал по шее и похвалил его, а Рубио дружелюбно зафыркал в ответ, отводя назад уши. И все-таки Джейк не решался повернуться к нему спиной: пятясь, он осторожно вышел из стойла и тщательно закрыл его. Если у жеребенка будет такой же нрав, как у отца и, матери, вместе взятых, тогда лучше сразу же пристрелить его. Все равно оседлать его никто не сможет.

Сначала Софи не подпускала Джейка к себе и высоко поднимала спутанные передние ноги пытаясь избавиться от веревок. Кровь у нее на шее казалась черной. Проклятый жеребец сильно покусал ее. Он никогда не церемонился с кобылами. Джейку пришлось долго стоять против Софи и тихим голосом успокаивать ее. Наконец она позволила ему приблизиться и погладить себя по шее. Он похлопывал ее до тех пор, пока безумное возбуждение в глазах не исчезло. Когда же он нагнулся, чтобы распутать веревки у нее на ногах, Софи дружески ткнула его мордой.

Странные существа эти женщины. Неужели они всегда поступают наоборот? Как ему хотелось устроить Виктории хорошенькую встряску. Что это она так разволновалась? Можно подумать, что у нее отнимают Софи. Терпение. Сейчас ему надо собрать все свои силы и проявить терпение. Но сил с каждым днем становилось все меньше.

Дни тянулись за днями. Виктория никуда не отлучалась из дома. Селия и Эмма находились подле нее, и они проводили время в однообразных домашних делах. Сестры не разговаривали между собой и только изредка обменивались напряженными взглядами. Они старались успокоить друг друга. Да и что еще им оставалось делать?

Селия не отходила от старших сестер, инстинктивно ища у них защиту. Она с трудом высиживала за столом во время еды, когда вся семья собиралась вместе, — настолько неприятным казался ей майор.

Мак-Лейн выглядел ужасно. Его красные глаза беспрестанно шарили по углам, лицо почернело и покрылось многодневной щетиной. Судя по тяжелому запаху пота, исходившему от него, он, видимо, перестал мыться. По нонам Виктория прислушивалась к его тяжелым шагам, ворчанию и ругани, доносившимся из-за двери, и дрожала от страха. Он, несомненно, сошел с ума, но его болезнь не внушала Виктории никакой жалости. Мак-Лейн получил то, что заслужил за свои ужасные преступления. Но мысль о том, что произойдет, когда окружающая реальность окончательно перестанет для него существовать, повергала ее в отчаяние. В одни прекрасный момент он может вообразить, что Сарраты здесь, в комнате, и начать стрельбу. Хуже того, ему может прийти в голову, что она жена Саррата, над которой он надругался, и попробует повторить то, что сделал много лет назад. Нет, это невыносимо. Лучше уж получить пулю при попытке вырваться отсюда, чем терпеть этот кошмар. Силы Виктории были на исходе. Она боялась удаляться от дома и ни на минуту не выпускала из виду Селию. Ночи тянулись бесконечно долго. Сон не приходил. Она лежала, прислушиваясь к дикому хохоту и ругательствам майора, и с нетерпением ожидала рассвета. Казалось, угроза висела в воздухе, и спастись от нее не было никакой возможности. В доме было не менее опасно, чем вне его.

Гарнет следил за Мак-Лейном. Старый козел, он совсем спятил? Ходит и разговаривает сам с собой. Сарраты, видишь ли, явились, чтобы прикончить его и всех остальных. Как он здорово все придумал, да вот сорвалось. Мог бы уже избавиться от этой гадины «миссис Мак-Лейн», если бы не промахнулся. А теперь она из дому и носа не кажет. Чертов Ропёр, надо же было ему там оказаться. Он весь потом изошел, пока перековывал свою лошадь. Иначе Ропер по ее следам в момент бы разоблачил его. Но теперь-то что делать? До бабы этой не добраться. Майор совсем спятил. Сколько можно нудеть про этих Сарратов?

Может, не стоит охотиться за бабой, а прикончить Мак-Лейна? Хоть тихо станет. Но Ропер, как от него избавиться? Гарнет никогда не признавался себе, что боится Ропера. Даже мысли такой не допускал. Просто Джейк — отличный стрелок, с такими не шутят. А Гарнет считал себя не только храбрым, но хитрым и осторожным человеком, поэтому он и не связывается с Ропером.

Подошел Кинзи и встал рядом с Гарнетом, глядя вслед уходящему в дом, еле державшемуся на ногах майору. Прежде чем заговорить, он смачно сплюнул на землю.

— Майор-то совсем чокнулся! Пора удочки сматывать.

— Испугался, да? — спросил с издевкой Гарнет. — Про Сарратов слышать не можешь? Кинзи снова сплюнул.

— Вовсе нет, просто я не хочу работать на этого психа!

До сих пор Гарнет никому не раскрывал своих планов, но Кинзи был нужен ему. Где он еще найдет такого стрелка?

— Майор долго, не протянет, — сказал Гарнет, помолчав.

Кинзи хмыкнул и с любопытством взглянул на него.

— Хочешь ему помочь?

— А почему бы и нет?

— Ладно, только попробуй меня надуть! Я буду на твоей стороне, но не вздумай наложить лапы на хозяйку.

Гарнет удивленно уставился на Кинзи. Что-то он слишком много знает. Вроде он ничего ему не говорил. Ладно, сейчас не время выяснять, когда, кто и что сказал.

— Не бойся, Кинзи. Мне нужна только малышка. Хозяйка мне ни к чему. Эта «миссис Ропер» не для меня, — хохотнул Гарнет.

Кинзи ухмыльнулся в ответ.

— Да уж, малышка хороша, ничего не скажешь. Да уж, наверное, и внизу у нее славненько…

При этих словах Гарнет запыхтел от возбуждения.

Он уже несколько дней не видел Селию, и это приводило его в бешенство. Эти бабы заперлись в доме, будто их индейцы окружили.

— Ну, и когда начнешь? — спросил Кинзи.

— Пока не знаю. — Гарнет уже пожалел, что начал этот разговор. Если он теперь передумает, Кинзи будет считать его трусом. Но сейчас он и не мог ничего предпринять. Сначала надо добраться до Майоровой жены. Ничего другого не остается. Придется ждать.

Поздним вечером к ранчо подъехал одинокий всадник. Он был весь в пыли и буквально падал из седла от усталости. Первой его заметила Анжелина Гарсиа. Глаза ее радостно заблестели. Еще бы, новый мужчина! Но она и не подумала выйти ему навстречу и продолжала стоять, прислонившись к стене конюшни. Один из охранников тоже увидел чужого и побежал докладывать Гарнету. Гарнет вышел во двор посмотреть на незнакомца, но тот не вызвал у него никакого беспокойства. Обычный ковбой, который ищет работу. Один из тысяч.

Джейк тоже заметил незнакомца, но не стал подходить к нему. Он не пытался ни заговорить с ним, ни обратить на себя внимание. Успеется. Вот паршивец! Зачем, спрашивается, он явился на ранчо, с досадой подумал Джейк, ведь они так похожи. В этот момент мужчина обернулся, и Ропер увидел, что лицо его надежно скрыто черной бородой. Это он здорово придумал, одобрил Джейк.

Нанимать новых работников было обязанностью Гарнета. Погонщиков всегда не хватало. Они легко снимались с места и часто меняли хозяев. Правда, этот не очень-то похож на ковбоя. Взгляд у него какой-то настороженный, да и рукоятка его пистолета ярко блестит. Похоже, это оружие часто пускали в ход. Парень, видно, лихой, и не исключено, что в бегах. Конечно, его можно взять в охрану, но тогда надо идти к майору. Охранников он всегда отбирает сам. Да только вряд ли он сейчас в состоянии сказать что-нибудь дельное. К черту майора.

— Пойди поищи себе место в доме, — сказал Гарнет незнакомцу. — Скажи только, что ты умеешь обращаться с этой штукой, которая висит у тебя на боку.

— Наверное, раз я еще жив, — спокойно сказал тот и соскочил с лошади.

— Как тебя зовут?

— Таннер.

Он назвал только имя, и Гарнет не стал спрашивать фамилии. Да и зачем? Может, это и вовсе не настоящее его имя.

Прежде чем отправиться спать, Бен Таннер позаботился о своей выбившейся из сил лошади. Он напоил и накормил ее, почистил и отвел в стойло. И только после этого закинул седло на плечо и пошел искать свое новое жилище. Все постройки на ранчо, кроме конюшни, были сооружены из необожженного кирпича, поэтому в них было прохладно даже в самую жаркую погоду. Несмотря на это, большинство мужчин предпочитали спать прямо во дворе, завернувшись в одеяло. Таннер все-таки решил расположиться в доме. Там было довольно чисто, хотя сейчас для него это было и неважно. Он так устал, что мог заснуть стоя. Все дела можно будет сделать утром. Скинув ботинки и засунув револьвер под тонкую подушку, он мгновенно заснул, даже не заметив, что матрас был жестким и неровным.

Бен проснулся только после полуночи. Теперь он снова чувствовал себя человеком. Стараясь не разбудить спящих рядом с ним мужчин, среди которых был и Гарнет, он осторожно вытащил из-под подушки пистолет и сунул его в кобуру. Порывшись в карманах, Бен достал табак, папиросную бумагу и свернул сигарету. Он прикурил ее от тлеющих в камине углей и, держа ботинки в руке, на цыпочках направился к выходу. Сейчас он ни у кого не сможет вызвать подозрений: человеку просто захотелось покурить среди ночи.

Выйдя во двор, он надел ботинки и огляделся по сторонам. Ночь была безлунная, и от этого звезды казались еще ярче. Было так тихо, что малейший шорох разносился далеко вокруг. Он подошел к загону и прислонился к ограде, докуривая сигарету. Потом направился в конюшню, чтобы проверить, все ли в порядке с его лошадью, которая дремала в стойле. Теперь можно было идти дальше.

Внимательно оглядываясь по сторонам, он зашел в сарай.

— Наконец-то ты проснулся, приятель, — послышался голос брата из глубины.

— Здесь есть еще кто-нибудь? — тихо спросил Бен.

— Нет, конечно.

Джейку пришлось ждать несколько часов, чтобы убедиться, что поблизости никого нет. Они прошли в глубь, подальше от дверей. Рубио топнул копытом и зафыркал: ему не нравилось, когда его будили среди ночи.

— Что, черт возьми, случилось? — Бен был недоволен и не скрывал этого. — Ты в телеграмме сообщил, что здесь — перемены и что мне нужно немедленно приехать. А я ведь уже начал собирать парней, которых мы наняли. Пришлось поручить это Лонни и нестись к тебе что есть духу. Я чуть лошадь не загнал, приезжаю — а тут все спокойно. Я боялся, что они раскрыли тебя. Лонни с ребятами спешат нам на подмогу.

Бен не стал говорить брату, что почти не надеялся застать его в живых. Но они оба прекрасно понимали, что может произойти, если их узнают, а отряд не успеет подойти.

— Майор женился, — сказал Джейк.

— И что теперь?

После его смерти имение унаследует жена.

Бен замер. Это в одно мгновение рушило все их планы,

— Вот дерьмо.

— Да уж. Она совсем молодая, в дочери ему годится. С ней младшая сестра и кузина.

— Это меняет дело. Не можем же мы в конце концов убить невинную женщину?

Разумеется нет, но вдова может снова выйти замуж.

Бен задумался.

— Так ты что, готов на ней жениться? — спросил он после минутного молчания.

— Да, — твердо ответил Джейк.

Конечно, Виктория все еще злилась на него из-за лошади, но это пустяки. Стоит ему обнять ее покрепче, и она сделает все, что он захочет.

— Когда мы атакуем ранчо, начнется стрельба. Могут пострадать и женщины.

— Я сделаю все, чтобы этого не произошло. Я вызову Мак-Лейна и буду разбираться с ним сам. А ты с парнями присмотришь за людьми майора. Тогда Большой стрельбы не будет.

— Продумай все как следует, — Бен внимательно посмотрел на брата. — Ты не должен встречаться с ним один на один.

— Это вполне разумно.

— Да нет, черт возьми! Дело, даже не в этом. Просто я тоже хочу всадить в него пулю, поэтому буду рядом с тобой.

Было темно, и Джейк не видел выражения лица брата, но этого и не требовалось. Они слишком хорошо знали друг друга. Ему не удастся переубедить Бена, и стрельбы не избежать.

— Хорошо, — ответил он. — Сколько времени понадобится твоим людям, чтобы добраться сюда?

— Несколько дней. Может, неделя. Лонни будет спешить.

Оставалась неделя, и все будет кончено. От этой мысли все тело Джейка напряглось. Он страстно, до боли желал смерти Мак-Лейну. Он даже не даст его похоронить на земле Сарратов. Еще неделя, и их владения вернутся к ним, а Виктория будет принадлежать ему.

— Мак-Лейн сходит с ума. — Джейк потер затылок. Как же он устал. С того момента, как он увидел брата на ранчо, его нервы были напряжены до предела. — Трудно сказать, как он себя поведет. Сейчас он расхаживает по дому и постоянно бормочет, что вот-вот вернутся Сарраты.

— Ну, так он прав, черт побери, но как он узнал?!

— Он ни о чем не знает. Но что бы ни случилось на ранчо, он во всем винит Сарратов. Вол сдохнет — Сарраты отравили, выстрел раздастся — Сарраты стреляют.

— Ну что ж, эта скотина чувствует, что за грехи придется расплачиваться.

— Давай о главном. Мы должны действовать быстро и четко. Проникнуть на ранчо надо ночью, тихо и незаметно. Большинство мужчин сейчас на лугах со стадом. Так что нам придется иметь дело, с тридцатью вооруженными охранниками, не больше того. Сначала надо занять дом, где живут работники. Это мы сможем сделать без стрельбы. Тех, кто там окажется, разоружим и возьмем под стражу, а тогда уж двинемся к гасиенде. Мак-Лейн спит в большой спальне в передней части дома.

Джейк замолчал. Когда-то это была спальня их родителей, и оба они помнили об этом.

— Мы тихо войдем и вытащим его оттуда, — продолжил Джейк,

Виктория тоже может оказаться в спальне. Ему бы не хотелось застать ее в постели с майором, впрочем, это не имело значения. Он выполнит свой долг. И если этого ублюдка придется прикончить у нее на глазах, он не остановится.

Бен кивнул: