— Ей надо дать такую кличку, чтобы всем стало ясно, какая это своенравная, строптивая и капризная лошадь.

— Но она вовсе не такая, — Виктория не смогла сдержать улыбки.

— Ну, я подожду, пока она лягнет вас как следует. Интересно, что вы тогда скажете. — Джейк взглянул на Викторию, и по его телу пробежала дрожь. Как бы то ни было, эта лошадь ему послана с небес. Теперь Виктория будет проводить с ним столько времени, сколько он захочет. Была ли она настоящей леди или нет, но в первую очередь она просто женщина из плоти и крови.

Сейчас вам лучше отойти в сторону, — сказал Джейк. Он дождался, пока Виктория отошла на безопасное расстояние, и подошел к лошади, чтобы оседлать ее. Она резко повернула голову, пытаясь укусить его, но Джейк оказался проворнее, и ее белые зубы бессильно щелкнули в воздухе.

Виктория рассмеялась.

— Можете веселиться, — ответил Джейк с некоторой обидой, — но пока я не заставлю кобылу забыть про свои дурные привычки, вы не сядете на нее.

Он попробовал затянуть подпругу, но лошадь попятилась от него. Джейк выругался и даже не потрудился извиниться перед Викторией. Ничего, пусть привыкает, она еще и не такое услышит, пока он приручит ее драгоценную кобылу.

— А почему вы не надели на нее дамское седло? — спросила Виктория.

Потому, что я собираюсь объезжать ее, и никто не заставит меня делать это в дамском седле.

Виктория снова рассмеялась. Картина действительно была забавной. Лошадь постоянно отодвигалась от Джейка, и ей, очевидно, нравилось дразнить его. Но Ропер принялся за дело всерьез и не отступил до тех пор, пока не затянул подпругу так туго, как это было необходимо. Какие только ругательства не оглашали воздух в эти минуты! Правда, в голосе Джейка вовсе не чувствовалось злобы, и он не причинял лошади боли, но таких слов Виктория никогда не слышала. Наконец Ропер закрепил седло и дружески похлопал кобылу по шее, а она уткнулась мордой ему в грудь. Перемирие было установлено.

Ах ты, чертова упрямица, — прошептал он, берясь за поводья, — А вы, сударыня, — обратился он к Виктории, — выходите за ограду. Я собираюсь сесть на кобылу верхом, а ей это вряд ли понравится.

Все мужчины, оказавшиеся в тот момент поблизости, подошли к ограде, подбадривая Джейка, давая ему советы и поддразнивая.

— Ропер, ты на ней и десяти секунд не удержишься! — кричал один.

— Оставайся в седле! — надрывался другой.

— Покажи этой паршивке, как себя вести! Простите, мэм!

— Пусти ее рысью!

— Ропер! Ты что, решил поваляться в грязи, а? Сейчас ты получишь это удовольствие!

— Ничего страшного! Не впервой! — ответил Джейк с усмешкой. Он поставил левую ногу в стремя, поглубже надвинул шляпу на лоб и одним легким движением вскочил в седло.

Первое мгновение лошадь стояла совершенно неподвижно, как будто не могла поверить, что кто-то решился на такую наглость. Потом последовал взрыв. Она встала на дыбы, крутила головой, носилась по загону, стараясь сбросить всадника и ударить его об ограду. Поднялись тучи пыли и обволокли всех стоявших вокруг. Кобыла сделала еще одно резкое движение, и Джейк вылетел из седла и упал на землю, перелетев через голову лошади. Раздался дружный хохот мужчин, в котором Ропер уловил нежный смех Виктории. Странно, он сидел в грязи и пыли и совсем не сердился на нее за то, что она смеялась над ним. Напротив, он радовался, что ей весело.

Лошадь успокоилась сразу же, как только почувствовала, что сбросила с себя тяжесть. Она спокойно подошла к Джейку и склонилась к нему, чтобы потереться мордой об его плечо.

— Ах ты, чертова строптивица, — сказал он беззлобно, — подожди, я научу тебя, как надо себя вести, чтобы катать настоящих леди. На этот раз у тебя ничего не выйдет. Будешь у меня скакать, пока совсем не выбьешься из сил, а уж тогда я преподам тебе урок.

Джейк схватил поводья и так стремительно вскочил в седло, что лошадь не успела воспротивиться. Но она быстро опомнилась и вновь принялась за свои фокусы. Она вставала на дыбы, бросалась на ограду, но всадник сидел как влитой. Когда лошадь понеслась в ту сторону, где стояла Виктория, один из мужчин схватил ее и оттащил в сторону.

— Прошу прощения, мэм, — пробормотал он, не отводя глаз от захватывающего зрелища.

— Все хорошо, спасибо.

— Да, мэм.

Кобыла сделала еще несколько попыток сбросить всадника, а потом начала бегать по кругу вдоль ограды загона. Казалось, запас ее сил неисчерпаем, и ей даже в голову не приходило замедлить бег.

— Я заставлю ее прыгнуть — крикнул Джейк и, натянув поводья, направил ее прямо на ограду.

Лошадь взметнулась и легко перелетела через препятствие. Ропер пригнулся к ее шее. Шляпа его упала на землю, но сам он остался в седле. Единственное, что можно было сделать с этим непокорным, животным, это дать ему вволю поноситься, и только когда оно выдохнется, начать его дрессировать. Поэтому Джейк помчался вперед и скоро скрылся из вида. Виктория смотрела ему вслед,

— Надо бы сделать ограду повыше, — проворчал один из мужчин.

— Когда они вернутся? — спросила Виктория.

— Да уж не раньше, чем эта паршивка устанет.

Виктория посмотрела на того, кто ей ответил. Это был тот же самый мужчина, который оттащил ее от изгороди, когда лошадь неслась прямо на нее. Виктория не знала его имени и чувствовала себя неловко. Ей хотелось еще раз поблагодарить его.

— Я в долгу перед вами, мистер… — сказала она, протянув ему руку.

— Кинзи, — ответил он, — меня зовут Джек Кинзи.

Он недоверчиво взглянул на протянутую ему руку и, прежде чем пожать ее, тщательно вытер свою о штаны.

— Спасибо вам, вы очень быстро действовали, а я засмотрелась и совсем забыла об осторожности. Он еще глубже нахлобучил шляпу.

— С нашим удовольствием, мэм.

Кинзи, как и все мужчины на ранчо, носил на поясе пистолет. Его почерневшее на солнце лицо прорезали мириады морщин, виски посеребрила седина. Но он еще был крепок и мускулист. Кинзи изучающе смотрел на Викторию своими ничего не выражающими глазами.

Виктория не представляла, как надо вести себя с такими людьми, как он, и что говорить.

Завидую мистеру Реперу, — сказала она с улыбкой. — Я так надеялась, что первой сяду на эту ..лошадь.

— Лучше пусть кто-нибудь другой вышибет из нее дурь, — ответил Кинзи, — а то, чего доброго, она вас скинет.

Господи, это совсем не страшно, — рассмеялась Виктория, вспоминая, как падала с лошади.

— Я думаю, каждому, кто ездит верхом, приходилось хоть однажды вылететь из седла.

— Да уж, мэм, думаю, что так.

У Кинзи была масса работы, но он стоял рядом с миссис Мак-Лейн и не мог уйти. Не часто ему предоставлялась такая возможность — поговорить с Настоящей дамой. Он восхищался ею. Она была такой скромной, ну просто учительница из воскресной школы. А какой аромат от неё исходил! Какая она бледная и хрупкая. Он даже успел подержать ее за талию, пока снимал с ограды. Рядом с ней он казался большим и неуклюжим как медведь. Гарнет называл ее надутой и заносчивой ведьмой, но Кинзи был с ним не согласен. Он считал, что миссис Мак-Лейн очень достойная и благородная женщина.

Лошадь летела вперед как ветер. Ее мощные мускулы были напряжены. Копыта взрывали землю. Джейк прочно сидел в седле, сжимая ногами бока лошади. Он даже сделал несколько попыток направлять ее движения, но она не обратила на это внимания. Тогда он решил дать ей волю скакать до тех пор, пока она не устанет.

Жизненная сила лошади била ключом и, казалось, была неисчерпаемой. Джейк был крупным мужчиной, но она, кажется, не чувствовала его веса. После такого пробега выдохся бы и очень сильный жеребец, а она продолжала легко вскидывать ноги и не останавливалась. Она бежала теперь не для того, чтобы показать свой дурной нрав. Движение доставляло ей удовольствие и наполняло радостью. Из нее выйдет отличная пара для Рубио, подумал Джейк. Жеребцы, которых можно будет от них получить, оставят далеко позади других лошадей.

Но майор, конечно, был прав. Эта лошадь совсем не подходит для Виктории. Она не справится с ней. Кобыла по мощи не уступит ни одному жеребцу на ранчо, за исключением Рубио, размышлял Джейк.

Постепенно лошадь успокаивалась, с галопа она перешла на рысь, а потом и на шаг. Джейк погладил ее по шее. Она явно устала, но дыхание ее было ровным, и она весело вскидывала голову.

— Умница, хорошая девочка, — похвалил Джейк лошадь, — ты отлично бегаешь! До дома сможешь доскакать?

Лошадь остановилась, и Джейк дал ей немного отдохнуть, но спешиваться не стал. Через несколько минут он натянул поводья и сдавил ногами ее бока. Она захрапела, потрясла головой и не подчинилась его приказу.

Джейк повторил все сначала. Лошадь повернула голову и попыталась укусить его. Похоже, ему потребуется еще много времени.

Через два часа они вернулись на ранчо. Теперь некоторые команды Джейка она выполняла, а некоторые — нет. Ропер не давал волю своему гневу и не натягивал туго поводья. Конечно, с этой кобылой будет еще много возни, но она этого стоит. Когда они подъезжали к загону, у нее хватило сил показать Джейку, что он сидит в седле только потому, что она позволяет ему это.

Он не увидел Виктории, она подошла, когда Джейк расседлывал лошадь. Пока его не было, Виктория сменила свой костюм для верховой езды на темно-голубую юбку и шелковую блузку с длинными рукавами и глухим воротом. Она казалась холодной как лед, а он был разгорячен и грязен. Волосы покрыты пылью, а голова раскалывалась от боли — весь день он провел под палящим солнцем без шляпы.

— Ну, как она? — спросила Виктория, поглаживая лошадь.

— У нас ничья, — пробормотал Джейк в ответ, — в чем-то выиграла она, а в чем-то — я.

Джейк вспотел не меньше лошади. Лицо было испачкано. Это был как раз тот тип грубых мужчин, которых Виктория всегда старалась избегать. И все-таки она стояла рядом с ним, вместо того чтобы вернуться в дом, и наблюдала за тем, как бережно он ухаживает за лошадью. Она не могла отвести глаз от его сильных загорелых рук.

— Я придумала для нее имя, — сказала она первое, что пришло в голову.

— Я тоже придумал несколько, — пробурчал он в ответ.

— Софи.

— Софи так Софи. — Было непонятно, как он отнесся к ее идее.

Не хочу называть ее каким-нибудь пошлым именем. Все эти «Принцессы»и «Герцоги» уже надоели. И мифологическое имя ей совсем не подходит. Самое подходящее — Софи.

Виктория замолчала, ожидая услышать от него одобрение.

— Годится, ответил Джейк, заводя кобылу в стойло. Он принес ей ведро воды напиться, бросил корм и похлопал по блестящему коричневому боку. Лошадь переступала с ноги на ногу, слегка толкая его в ответ.

Виктория рассмеялась.

— Я слышал, как вы хохотали, когда она меня сбросила, — заметил он, глядя на нее с улыбкой.

Виктория вовсе не чувствовала себя виноватой. Ее глаза светились веселым блеском.

— Это выглядело ужасно смешно. Софи так гордилась собой.

Джейк закрыл стойло и встал рядом с Викторией. Он был так близко, что она ощущала тепло его тела и запах пота. Не успела она отодвинуться, как он легонько провел пальцами по ее щеке.

— Я не сержусь, — сказал он с нежностью. — Я люблю, когда вы смеетесь.

Как бы он хотел защитить ее, увезти отсюда в тот мир, где она сможет беззаботно смеяться…

Виктория испуганно оглянулась. Прикосновение смутило ее. Она попыталась вернуться к более безопасной теме к Софи.

— Она может быстро скакать?

— Она может отлично скакать, — ответил Джейк тем же мягким и нежным тоном, — она так сильна и стремительна, что вам, пожалуй, не следует кататься на ней.

Я хорошая наездница, а Софи — моя лошадь, — решительно возразила она.

— Софи очень упряма и своенравна, и если уж t решит вас сбросить, никто ей не помешает.

— Повторяю вам: это моя лошадь, и я буду ездить на ней верхом.

— Пожалуй, об этом стоит подумать. У вас с Софи действительно много общего. Она горда, непокорна и не позволяет наезднику оседлать себя. Но когда она привыкнет ходить под седлом, ей это понравится.

Виктория побледнела и отступила назад. Прямой и пристальный взгляд Джейка, пугал ее. Она не обманывалась в значении произнесенных слов и выражении зеленых глаз.

— Нет, пожалуйста, не говорите так, — прошептала она и приподняла край юбки, собираясь уйти, но он схватил ее за руку и притянул к себе.

— Вы можете убежать, но это не перестанет быть правдой.

— Мистер Ропер, пожалуйста, позвольте мне уйти.

— Джейк. Для вас я Джейк. Зачем называть меня мистером? Разве я не целовал вас и разве вы не отвечали на мои поцелуи? Может быть, я не хочу, чтобы вы уходили. Может быть, мне нужен еще один поцелуй.

— Тише… — Виктория с отчаянием огляделась вокруг.

Боже, зачем он это делает? Что будет, если их кто-нибудь увидит или услышит? Сюда может войти кто угодно. Джейк убил Пледжера, чтобы заставить его молчать, а теперь готов раскрыть их секрет всем и каждому.

— Здесь нет никого, — сказал Ропер. — Не волнуйтесь, вам не придется звать на помощь, чтобы защитить свою репутацию. Я вовсе не намерен валить вас на солому и задирать вам юбку, хотя эта мысль может показаться очень заманчивой, миссис Мак-Лейн.

— Джейк, прошу вас, — Виктория готова была забыть о гордости и умолять его, если это необходимо. — Я совсем не такая женщина. Мне очень жаль, что вы решили, будто я…

— Я решил, что вы просто еще не поняли, какую радость может дать вам ваше тело.

— Радость! — ee тон не оставлял никаких сомнений в том, какие чувства владели ею.

Ропер был рад, что вновь получил подтверждение своим первым впечатлениям. До сих пор физическая близость с мужчиной не вызывала у нее ничего, кроме отвращения. Мысль о том, что ей приходилось спать с этим ублюдком Мак-Лейном, была сама по себе ужасной. Но, если бы она еще испытывала от этого удовольствие, это было бы для него невыносимым.

— Да, радость, — его голос стал низким и хриплым. — И не думайте, что спать со мной и с Мак-Лейном — это одно и то же.

Краска залила лицо Виктории. Она разом вспомнила свои чудовищные, греховные мечты, и ей показалось, что он видит ее насквозь.

— Этого не надо делать, — прошептала она, отступая назад, — мы не должны…

— Ну что ж, бегите. Это ничего не изменит. Мы встретимся завтра утром. В десять. С пылающим лицом Виктория поспешила домой. Надо будет сказать майору, чтобы он поручил кому-нибудь другому объезжать Софи. Но какой предлог можно придумать? Ей ничего не приходило в голову. Если сказать хоть часть правды, его уволят и некому будет вступиться за Селию.

У нее не было выхода. Она опутана паутиной, из которой невозможно выбраться, не причинив зла Селии.

В десять часов Виктория пришла в загон. Джейк уже сидел верхом на Софи и спокойным шагом ехал вдоль ограды, обучая кобылу всем командам, которые должна знать хорошо воспитанная лошадь. На Викторию он не обратил никакого внимания. Казалось, он целиком поглощен своим делом.

Солнце палило нещадно. Виктория почувствовала, что пот заструился у нее по спине. Сегодня она взяла у Кармиты шляпу с низко опущенными полями, но даже она не помогала. Кожа на шее начала саднить, обожженная жаркими лучами. Интересно, зачем Джейк ее вызвал. Кажется, он собирается сам заниматься с Софи.

— Ну, как у вас сегодня дела? — наконец спросила она. — Были какие-нибудь неурядицы?

— Софи немного поскандалила. Она хотела, как и вчера, перемахнуть через изгородь и рвануть на луга. Зато, когда я ее седлал, она даже не пыталась меня укусить. Так что успехи у нас уже есть.

— А когда я смогу кататься верхом?

— Это зависит от…

— Отчего

— От того, как она будет себя вести и сможет ли быстро научиться выполнять команды.

— Мистер Ропер, здесь слишком жарко. Я не собираюсь стоять без дела и глотать пыль.

— Отлично. Сейчас я надену на Софи дамское седло, и вы сможете поработать с ней сами. Но не вздумайте мне жаловаться и хныкать, когда она вас сбросит.

Виктория рассмеялась. Ее сердце радостно забилось при мысли, что сейчас она сядет верхом на такую прекрасную лошадь.

— Ваше седло вон там, — сказал он Виктории указывая на помещение, где хранилась сбруя.

Сейчас она ему докажет, что умеет седлать лошадей не хуже его. Она быстро выбрала одно из женских седел, купленных Мак-Лейном в Санта-Фе, попону и вошла в стойло к Софи, которая нетерпеливо била копытами.

— Следите, чтобы она вас не укусила, — предупредил Джейк.

Виктория решила не торопиться. Она погладила шею лошади и заговорила с ней, Софи повернула голову в сторону Виктории, внимательно следя за каждым ее движением. Наконец Виктория решилась. Она покрыла спину Софи попоной и подняла седло. Лошадь сделала маленький шаг в сторону, но не сопротивлялась. Она позволила оседлать себя и затянуть подпругу и при этом стояла с таким видом, будто все это ей наскучило.

Джейк уже успел оседлать свою лошадь, большого и сильного мерина, и подошел к Виктории, чтобы помочь ей сесть в седло. Она собиралась опереться на его руку, но не успела, так как он подхватил ее за талию и поднял. Инстинктивно ухватившись за его плечи, она вновь ощутила железную мощь его мускулов.

Он усадил ее в седло и продолжал поддерживать, внимательно наблюдая за Софи. Но кобыла бунтовать не собиралась.

Виктория глубоко вздохнула, чтобы успокоиться, завела правое колено за луку седла, а левым сапожком уперлась в стремя. Софи удивленно оглянулась. Вес, который она ощутила, был намного меньше, седло какое-то странное, но, кажется, ее все это вполне устраивало.

— Будьте осторожны. У кобылы очень нежные губы, и надо только слегка тронуть поводья и легонько стукнуть каблуком. Не делайте это резко, иначе она встанет на дыбы.

Виктория послушалась Джейка и очень скоро обнаружила, что ей совсем не трудно управлять Софи. Надо только чуть-чуть потянуть поводья, чтобы дать ей понять, в каком направлении двигаться.

Они выехали на залитый солнцем двор, и там их встретил майор.

— Какая великолепная лошадь! — восторженно воскликнул он, приближаясь к наездникам. — Покроем ее и получим отличных жеребят.

Виктория напряглась. При ней впервые было сказано, что Софи собираются случить с жеребцом. Конечно, ей и самой хотелось получить жеребенка, но не сейчас, а когда-нибудь позже. Софи еще слишком молода. Времени достаточно. Виктории хотелось сполна насладиться верховой ездой.

— Я не хочу, чтобы Софи покрывали, — сухо возразила она. Майор даже не взглянул на нее. Он продолжал внимательно осматривать Софи, весь лучась самодовольством. Он похлопал ее по шее, но слишком резко, и кобыла отпрянула в сторону. Ропер тут же ринулся на помощь, но Виктория быстро успокоила Софи, что-то тихо пошептав ей.

Майор стоял уперев руки в бока.

— Ты был прав, Ропер. Она принесет отличных, жеребят, — заявил он таким тоном, будто не слышал сказанного женой. — Они дадут фору любой лошади в наших краях.

Виктория поджала губы, но не сказала ни слова. Она никогда не позволит себе спорить с мужем при посторонних. У нее еще будет время.

— Она очень сильная и быстрая, — согласился с хозяином Джейк.

Мак-Лейн продолжал стоять на месте, рассматривая наездников блестящими от возбуждения глазами.

— Ну, и куда вы собрались ехать?

— Я думал направиться к реке в северном направлении, сделать круг и вернуться. Мак-Лейн удовлетворенно кивнул:

— И как долго вы намерены кататься?

— Часа два, — ответил Джейк.

На протяжении всего разговора лицо Джейк; оставалось бесстрастным и безразличным. Только под такой маской он мог скрыть кипящую в нем ненависть.

— Не спешите, покатайтесь вдоволь. У нас я ранчо много красивых мест.

Мак-Лейн еще раз похлопал Софи по шее. Лошадь тихо заржала, протестуя против его грубых прикосновений. И Джейк уже был готов прийти на помощь, если бы Софи решила сбросить наездницу, но Виктория самостоятельно удержалась в седле. Мак-Лейн поспешил в дом и даже не оглянулся на жену.

«Вот ублюдок так ублюдок!»— зло подумал Джейк.

Они проехали через двор, а потом пустили лошадей мелкой рысью. Джейк внимательно следил за Викторией и за Софи, от которой можно было ждать любых сюрпризов. Но Виктория и в самом деле оказалась отличной наездницей, а Софи вела себя на редкость примерно. День был ясным и солнечным. Рядом с Джейком скакала женщина, которую он собирался сделать своей, и он наконец мог позволить себе расслабиться, отдохнуть и насладиться верховой прогулкой.

В миле от дома протекала река. Она сверкала и переливалась на солнце, извиваясь между холмами.

— Интересно, почему дом не поставили поближе к берегу? — спросила Виктория.

Ей казалось, что было бы гораздо разумнее иметь под боком большой запас воды.

— Сейчас река обмелела, но каждую весну она выходит из берегов и становится опасной. — Он указал на север — Видите вон те кусты у самого берега? Так там вода доходит только до пояса, и летом мы обычно моемся в этом месте.

Оказывается, мужчины мылись в реке. Виктории даже в голову не могло прийти, что у них нет ванной. Хотя нетрудно было догадаться, что просто невозможно нагреть достаточное количество воды для всех.

— А сколько человек на ранчо? — спросила она.

— Немногим больше сотни.

— Так много?! Я думала, гораздо меньше.

— Около гасиенды работает одновременно не больше половины мужчин. Остальные живут в хижинах, разбросанных, по всему имению. Ведь здесь больше полумиллиона акров земли.

Виктория была потрясена размерами владений. До сих пор никто не потрудился рассказать ей о них, а сама она стеснялась задавать вопросы. Она считала, что со стороны ее интерес может показаться слишком меркантильным. Джейку она вполне доверяла, и то, что он сказал, произвело на нее сильное впечатление. Она почувствовала себя ужасно одинокой среди этих безбрежных просторов, но это ей, пожалуй, даже нравилось.

Виктория взглянула в сторону дома. Он не был виден за густой полосой деревьев. Она была совершенно одна, если не считать Джейка, наедине с солнцем, землей, рекой, ветром и прекрасной сильной лошадью. Ею овладело нетерпение. Приехать бы сюда без сопровождения и насладиться полной свободой, подумала она.

— Когда я одна смогу совершать прогулки? — спросила она у Джейка.

— Будьте благоразумны. Вы никогда не сможете кататься здесь верхом без сопровождения, — неожиданно резко ответил он.

Виктория уже собиралась возразить ему, но подумала, что он лучше ее знает эти прекрасные, но дикие места, и к его мнению стоит прислушаться.

Почему? — с интересом спросила она, готовясь выслушать его аргументы.

— Гасиенда построена здесь очень давно, — ответил Джейк, — но это вовсе не значит, что земля вокруг стала цивилизованной. Если лошадь сбросит вас и убежит, то до ближайшего жилья вам придется добираться не меньше полумили. Поблизости нет никаких соседей, зато в лесу водятся медведи, пантеры и змеи. Да и не только это. Здесь до сих пор пошаливают индейцы. Они приезжают красть скот. И несмотря на то, что они теперь живут в резервации, это не мешает им совершать налеты и уводить скот на виду у всех. Да и наши рабочие тоже не самые примерные граждане; и мне бы совсем не хотелось, чтобы вы встретились с кем-нибудь из них один на один.

— А когда будут готовы к езде лошади Эммы и Селии? Я могла бы выезжать с ними.

— Лошадь Селии давно готова, просто я не стал говорить ей об этом. Иначе она не дала бы мне покоя и требовала, чтобы ее отпустили кататься. Вы ведь ее знаете, — Джейк и Виктория обменялись понимающими взглядами. — Она и так уговаривала меня, чтобы я разрешил ей пользоваться мужским седлом.

— И что вы ей ответили? — ужаснулась Виктория.

— Я сказал ей, что в мужском, седле у нее будет задираться юбка, а разрешение она должна спрашивать не у меня, а у вас, — ответил Джейк, улыбнувшись.

— Очень вам благодарна, — ответила Виктория, пытаясь состроить недовольную мину, но, не удержавшись, рассмеялась. — А как там лошадь Эммы?

— С мерином мисс Эммы никаких сложностей не было. Меня беспокоит только эта леди, — сказал он, указывая на Софи.

— Она прекрасно себя ведет!

— Вот это и заставляет меня нервничать.

Виктория рассмеялась, закинув голову назад. Ее шляпа свалилась на спину и повисла на лентах. Не переставая смеяться, она поправила шляпу и потуже завязала ленты. Джейк не мог оторвать взгляда от ее лица. Она была такой радостной и сияющей, какой бы он хотел ее видеть всегда. Он снова почувствовал эту ноющую боль в груди, которая возникала всякий, раз, когда он любовался ею. Сердце его учащенно забилось.

Джейк натянул поводья и соскочил с лошади. Виктория с удивлением посмотрела на него и оборвала смех. Он обошел вокруг, поднял ее и снял с лошади. Виктория уперлась ладонями в его плечи, стараясь отстраниться, но он прижимал ее так крепко, что она соскользнула на землю, касаясь его тела. Ее юбка зацепилась за кобуру и задралась вверх, обнажив белые нижние юбки. Щеки Виктории вспыхнули, и она постаралась вырваться, но тщетно. Джейк уже прильнул губами к ее губам.

Он вовсе не был груб с нею. Его рот был теплым, проникновение его языка медленным и сладостным. Виктория задрожала, но не могла больше сопротивляться. Она уже успела ощутить вкус его поцелуя, и ей хотелось испытать его еще раз. Это желание было сильнее ее. Руки ее непроизвольно сомкнулись вокруг шеи Джейка. Она радостно и застенчиво отвечала на его поцелуи осторожными движениями языка. Эта ласка заставила задрожать Джейка, и Виктория с удивлением почувствовала, что сейчас имеет неограниченную власть над этим сильным и опасным мужчиной. Она заставляла его испытывать тот же страстный угар, тот же восторг, который поднимался в ней.

Она прильнула к нему, как котенок, и Джейк гладил ее спину. Он не преминул воспользоваться ситуацией и положил руку ей на грудь. От неожиданности Виктория широко раскрыла глаза и вздрогнула. Никто, даже майор, никогда не смел касаться ее груди. Она попробовала отодвинуться, но не смогла разомкнуть объятия Джейка, и он продолжал ласкать ее.

— Остановись, — прошептала Виктория. Его рука обжигала грудь. Она почувствовала, как он сжал ее сосок пальцами. Виктория прекрасно понимала, что не должна этого допускать, но новое, никогда раньше не испытываемое ощущение было так восхитительно, что она только тихо застонала.

Джейк скинул шляпу и бросил ее в пыль у их ног. В его зеленых прищуренных глазах отражались солнечные блики.

— Почему ты хочешь, чтобы я остановился? — спросил он.

Его голос стал низким и хриплым.

— Так нельзя! — В ее голосе слышались просительные нотки. Удивительно, как она могла так вести себя, она и представить себе не могла, что окажется бессильной против зова собственной плоти.

— Так можно! Нам хорошо вместе, милая моя, — ответил Джейк и сам поразился своим словам. Скольких женщин ему приходилось сжимать в объятиях за свою жизнь, но ни с одной из них он не чувствовал себя таким счастливым. С Викторией он был дома впервые за долгие, долгие годы. Поразительно, как можно в одно и то же мгновение ощущать возбуждение и покой.

— Мы должны остановиться, — прошептала Виктория.

Она понимала, что ей следовало снять руки с его шеи и оттолкнуть его, но у нее не было сил. Ее охватило умиротворение. Было так хорошо стоять, прижавшись к нему, под ярким солнцем, ощущать жар его тела и вдыхать запах его кожи, что она не могла заставить себя сделать шаг назад.

— Еще одно мгновение, — прошептал Джейк хрипло.

Сердце Виктории забилось сильнее, когда Джейк склонился к ней. Силы оставили ее. Виктория откинула голову назад, и он стал покрывать поцелуями ее лицо, обнаженную шею, грудь. Ее охватило страстное возбуждение вместе с ощущением какой-то странной тяжести внизу живота. Непроизвольно Виктория начала слегка вращать бедрами, все плотнее прижимаясь к нему. Рука Джейка опустилась, и он сильнее прижал ее к себе, издав звук, похожий на рычание. Сквозь многочисленные юбки Виктория почувствовала мужскую плоть.

С майором она испытывала только одно чувство — отвращение. А сейчас с Джейком она жаждала все новых и новых ласк. Ее пальцы зарылись в его нагретые солнцем волосы. Она прижимала ладонями его затылок, чтобы он еще и еще целовал ее. Вкус его губ был восхитительным.

Софи нетерпеливо шагнула к ним и легонько толкнула.

— Ах ты бесстыдница, — сердито сказал Джейк, подняв голову.

Виктория тяжело дышала. Она отступила назад, закрыв лицо руками. Боже, что с ней творится! Еще минута — и она упадет, готовая отдаться ему. У нее не было больше ни сил, ни желания сопротивляться Джейку. Виктория хотела, жаждала этой близости. Бесполезно отрицать очевидное, она побеждена. Застав Джейка в конюшне, ею овладело не отвращение, а дикая ревность. Стоило ей только подумать о нем, как сердце начинало биться сильнее.

Раньше Виктория считала, что для того, чтобы полюбить, Надо долго и хорошо знать человека, что основой для любви может быть только дружба. Теперь она поняла, что любовь возникает из физического влечения, а все остальное теряет какую-либо значимость.

Лицо Джейка было напряженным, волосы растрепались. Прикусив губу, он пытался справиться с собой. Медленно нагнувшись, он поднял шляпу и нахлобучил ее на голову.

— Не думай, что я буду извиняться, — сказал он.

— Конечно, — шепотом согласилась она.

— И поверь мне, это у нас не в последний раз, — он провел пальцем по ее щеке, ты будешь моей, но не впопыхах, в грязи и в пыли. И солнце не будет жечь твою нежную кожу. Нет, все будет не так. У нас будет белоснежная постель, двери будут заперты, и никто не посмеет помешать нам.

Боже! Что он говорит! Как она может слушать это! Куда делось ее воспитание, все уроки и наставления ее матери? Она хотела близости с ним, жаждала ее не меньше, чем он, и не было смысла обманывать себя.

— Я замужем, — прошептала она из последних сил.

— Замужем, — это слово Джейк произнес с явным отвращением. — Ты замужем за насильником и убийцей. Как, по-твоему, он заполучил это имение? Купил его? Нет, он истребил семью, которой оно раньше принадлежало. Он надругался над Еленой Саррат, прежде чем убить ее. И этому человеку ты собираешься хранить верность? Человеку, который на вторую брачную ночь бросил тебя ради шлюхи?