Тэлли плеснула виски прямо в кружку. Ей действительно была необходима доза спиртного.
      – Знаю, что до шести вечера еще далеко, – сказала она, обращаясь к самой себе. – Но где-то на свете сейчас ведь уже шесть часов!
      На самом деле не было еще и двенадцати. Конэл О'Шонесси и Шампань Ди-Вайн должны были приехать на просмотр ровно в полдень. Расхаживая взад и вперед по черным и белым квадратам Мраморного зала, Тэлли мысленно прокручивала жуткие подробности, рассказанные Джейн о Шампань. Невозможно поверить, что такой человек действительно существует. Тэлли вздохнула. Какая разница, раз мать вынуждает ее продать «Маллионз», что толку горевать по поводу убежавшего молока. В разговор вступили большие деньги, вот только Тэлли не совсем нравилось, о чем они шелестят. Сейчас хорошее воспитание равносильно харакири.
      Тэлли сделала еще один глоток. Виски помогло ей несколько унять вибрирующие нервы. Поднеся кружку к губам, Тэлли с любопытством посмотрела на нее. На кружке было изображено какое-то причудливое создание с чем-то похожим на перевернутую вверх ногами вешалку для одежды, торчащую из головы. Эту кружку подарил ей Пирс, и Тэлли до сих пор не могла разобраться, что же на ней нарисовано.
      Но это была не единственная неразрешимая загадка, поставленная ее братом. Меньше всего Тэлли понимала, почему Пирс считает, что сохранить какой-то заброшенный пустырь рядом с аэропортом гораздо важнее, чем четыре столетия фамильной истории. Впрочем, если быть честной, подумала Тэлли, чувствуя, как отдающее йодом виски течет по горлу, вполне вероятно, что Пирс, находящийся неизвестно где и полностью потерявший связь со своими родными, просто не представляет себе, какая угроза нависла над «Маллионзом». Она подозрительно принюхалась к остаткам на дне кружки. Что это, вода из торфяного болота или керосин? Не в первый раз у нее возникало подозрение, что миссис Ормондройд мухлюет с бутылками.
      Тэлли с отчаянием посмотрела в огромные и запыленные французские окна до пола. На улице шел дождь. Он ни на минуту не утихал с тех пор, как Джулия и Большой Рог, беспокоясь о розах мистера Питера, совершили ритуальный танец дождя. Это случилось неделю назад. Большой Рог и Джулия улетели за океан в поисках своей внутренней сущности, оставив после себя превратившийся в болото розарий и мокрую дыру на том месте, где когда-то был потолок Китайской опочивальни. Тэлли потратила целое утро на то, чтобы убрать следы разрухи.
      Она вздохнула. Еще никогда усилия поднять «Маллионз» на ноги не казались ей такими бесплодными. Тэлли просто устала от борьбы, а также от сопровождавших ее холода и сырости. Джейн, напротив, прямо-таки излучала энергию, приглашая ее на ужин к Аманде, на котором, как она была убеждена, найдется решение всех проблем «Маллионза». Джейн даже пыталась уговорить подругу сходить в косметический кабинет.
      – Да, и еще сходи купи что-нибудь новенькое из одежды, – проинструктировала она Тэлли. – Что-нибудь сексуальное.
      Тэлли снова вздохнула. В Нижнем Балдже можно покупать одежду только в том случае, если считать джинсы верхом портняжного искусства. К тому же даже на это у нее сейчас не было денег. И все же Тэлли не видела причин не пойти на званый ужин. Это по крайней мере означало избавление на один вечер от стряпни миссис Ормондройд.
      Весна еще не тронула чахлые голые деревья парка, чем-то напоминающие вскрытые бронхи, протягивающие к унылому серому небу узловатые черные ветви, похожие на кровеносные сосуды. Плешивые газоны, мокрые от дождя, казались вытоптанными; только сейчас Тэлли заметила, что тростник в пруду снова отбился от рук. Ну почему мистер Питерс с ним не борется? Впрочем, если он не делал этого раньше, с чего бы ему начинать сейчас, особенно после того, как Джулия на прощание попросила его сделать тотем из спинки кровати Елизаветинской эпохи. Но если Тэлли пришла в ужас от бессмысленного вандализма этой затеи, то возражения мистера Питерса были порождены тем, что он ошибочно принял тотем за что-то очень непристойное. Возмущенный до глубины души, он пулей выскочил из комнаты, и с тех пор больше его никто не видел.
      Вдруг на дорожке появился длинный белый лимузин с тонированными стеклами, стремительно подкативший к особняку. Быстро допив остатки неизвестной жидкости, Тэлли вдруг с ужасом поймала себя на том, что переодеваться уже слишком поздно. Придется смириться с ансамблем из розовой отцовской охотничьей куртки, старой материной юбки из твида и резиновых сапог. Тэлли торопливо пригладила рукой волосы, надеясь, что у них еще презентабельный вид. В конце концов, вчера она их точно расчесывала.
      Торопливо прополоскав рот, Тэлли выскочила на улицу из двери на кухню и обогнула угол дома, отчаянно оттирая лоб. Она успела как раз вовремя, чтобы увидеть, как из задней дверцы лимузина с трудом выбирается ухоженная блондинка. Ее движения были затруднены узкой зеленой мини-юбкой и опасно высокими каблуками. Тэлли ошеломленно застыла на месте. Джейн предупредила ее, что Шампань животное, но забыла упомянуть о том, какая она красивая. Гостья шла по гравийной дорожке в туфлях на тоненьких шпильках, изящно покачивая бедрами. У нее были роскошные длинные золотистые волосы, огромные глаза и губы ангела кисти Боттичелли. Тэлли залилась краской, вспоминая свой красный нос и жидкие темные волосы.
      Узкая юбка Шампань обрывалась на точно вычисленной высоте – так, чтобы ее красивые, загорелые, упругие ноги казались как можно длиннее. Тесная блузка была сшита из переливающегося материала, который Тэлли никогда раньше не видела, отличающегося мягкой, словно мерцающей текстурой. Она обтягивала пышную грудь Шампань, оставляя открытым обилие золотистой кожи, правда, покрытой мурашками. Несомненно, наряд гостьи не подходил для осмотра холодного загородного дома, продуваемого сквозняками. Тэлли, наоборот, одетая подобающим образом, неловко переминалась с ноги на ногу в старых, заляпанных грязью сапогах, чувствуя себя чем-то средним между городским глашатаем и деревенским дурачком. И, судя по презрительному взгляду Шампань, именно так она и выглядела.
      – О боже, какая дыра, – громогласно протрубила Шампань, закуривая сигарету.
      Взгляд ее сверкающих изумрудной зеленью глаз безжалостно пробежал по мокрым, осыпающимся кирпичам и отсыревшим оконным рамам, от дождя казавшимся прогнившими насквозь.
      – Вы бы не могли передать тому, кто здесь командует, – властным и снисходительным голосом продолжала она, – что мисс Шампань Ди-Вайн приехала осмотреть дом.
      – Вообще-то это я, – смущенно пробормотала Тэлли. – Я здесь живу. Меня зовут Наталия Венери. Здравствуйте.
      Протянув руку, она вдруг с ужасом заметила, что ладонь еще хранит следы штукатурки с потолка Китайской опочивальни. Шампань отшатнулась от нее.
      – Я полагала, вы приедете не одна, – разочарованно заявила Тэлли.
      Она поймала себя на том, что втайне ждала встречи со знаменитой сексуальной рок-звездой, о которой рассказывала Джейн. В конце концов, музыкант такого высокого уровня не посещал «Маллионз» с тех пор, как в 1580 году сюда заглядывал сэр Томас Таллис.
      – Увы, Конэлу пришлось остаться, – отрезала Шампань. – Сегодня утром он занят, а поскольку все равно его деньгами распоряжаюсь я, я решила сама осмотреть этот дом.
      – Представляю, как он занят, – вежливо произнесла Тэлли.
      Шампань нахмурилась.
      – Я тоже чертовски занята! – с негодованием воскликнула она. – До конца недели у меня десять званых вечеров, три премьеры, примерка у портного и посещение косметолога. А Конэла ждут лишь получение Всебританской музыкальной премии и повестка в суд.
      – Повестка в суд? – растерянно переспросила Тэлли. – Господи, какой ужас!
      – Да, – протянула Шампань, направляясь следом за ней вокруг дома и царапая каблуками замшелый булыжник. – Смертная скукотища! Какой-то отвратительный тип, игравший в «Липосомах действия» на барабанах задолго до того, как группа стала знаменитой, вдруг вылез неизвестно откуда с заявлением, что это он написал «Жаркий галоп» и именно ему принадлежит весь доход. И вот этот тип подал на Конэла в суд. Вы можете в это поверить?
      – Какой кошмар, – сказала Тэлли, мысленно благодаря Джейн за блиц-курс по поп-культуре, благодаря которому она узнала, что «Жаркий галоп» – это мегахит рок-группы «Липосомы действия», а не беговая лошадь, как она могла бы предположить.
      – О, разумеется, от этого шума все равно не будет никакого толку, – небрежно бросила Шампань, застывая в картинной позе у двери кухни. – Конэл говорит, этот парень просто хочет попортить ему нервы. Видите ли, зависть. Никто не может смотреть на то, как к другим приходит слава. Это самое отвратительное, что бывает с теми, кто знаменит. Поверьте, уж я-то хорошо знаю. Люди понятия не имеют, как упорно приходится работать, чтобы добиться успеха. Какие жертвы приходится приносить. Нет-нет, все только и думают о том, как бы бросить в тебя комок грязи. Вот меня все время пытаются облить грязью.
      – Неужели? – удивилась Тэлли. – Не могу поверить!
      – Да, – заныла Шампань, охваченная приступом жалости к самой себе. – Я хочу сказать, все почему-то уверены, что у меня поразительно шикарная жизнь. Но это не так Мне приходится платить за парковку своего «Роллс-Ройса», как и всем остальным. Однажды я даже была вынуждена ждать задержанный рейс «Конкорда».
      Наступило молчание. Тэлли переминалась с сапога на сапог, не находясь, что сказать.
      – Не желаете осмотреть дом? – наконец решилась предложить она.
      Кивнув, Шампань сделала глубокую затяжку.
      – А ведь здесь захолустье, правда? – вдруг спросила она, словно до нее это только что дошло.
      Ее глаза подозрительно посмотрели по сторонам из-под накрашенных ресниц. Шампань склонила голову набок, прислушиваясь к отдаленному щебету птиц.
      – Как тихо, – проголосила она. – Где здесь ближайший «Иосиф»?
      Тэлли недоуменно раскрыла рот.
      – Мм… наверное, в деревенской церкви, – озадаченно сказала она.
      Шампань не произвела на нее впечатление человека набожного.
      – Что? – протрубила та, презрительно усмехаясь. – Я имею в виду «Праду», «Гуччи», «Иосифа». Куда вы ходите за пополнением припасов? – крикнула она, словно обращаясь к полоумной. – Где у вас магазины?
      – О… мм… за молоком, почтовыми марками и разной мелочью мы ходим в деревню, – запинаясь, выдавила объятая ужасом Тэлли. – Она называется Нижний Балдж.
      Закинув голову, Шампань расхохоталась.
      – Нижний Балдж! Определенно, самое подходящее для меня место. Кстати, а Верхний Балдж в природе существует?
      Тэлли кивнула, стараясь не показать, что обиделась:
      – Да, такая деревня тоже есть.
      Затрясшись от смеха, Шампань едва не потеряла равновесие на скользких растрескавшихся камнях. Для того чтобы скрыть краску смущения, Тэлли завозилась с дверью на кухню, разбухшей от сырости и намертво застрявшей в косяке. На то, чтобы ее открыть, у нее ушло несколько минут.
      – И когда приходится вставать, чтобы подоить ваших фазанов? – спросила Шампань.
      Отстранив Тэлли, она решительно направилась вперед и едва не столкнулась с миссис Ормондройд, держащей в руках большую кастрюлю, наполненную каким-то зловещего вида варевом.
      – А-аа-ай! – пронзительно взвизгнула Шампань. Экономка, казалось, была готова разразиться громом и молниями.
      – Это миссис Ормондройд, – пробормотала Тэлли. – Она здесь экономка, кухарка и все остальное. Миссис Ормондройд, познакомьтесь с мисс Ди-Вайн. Она приехала осмотреть дом.
      – Я очень рада, – буркнула миссис Ормондройд, хотя по ее виду этого никак нельзя было сказать.
      Она одним убийственным взглядом окинула скудный наряд Шампань. Та, подобно почуявшему опасность павлину, тотчас же выпятила грудь вперед, презрительно глядя на нейлоновый фартук кухарки. Немое противостояние завершилось лишь тогда, когда миссис Ормондройд, сжимая в руках кастрюлю, с грузной величественностью вышла на улицу и с шумом выплеснула варево прямо на землю. Тэлли с облегчением вздохнула. Оказывается, эти помои все-таки не были супом.
      – О господи, – сказала Шампань. – Прямо драконша какая-то.
      – Зато у нее доброе сердце, – поспешно вступилась за служанку Тэлли.
      – Жаль, что ничем другим она похвастаться не может, – заметила Шампань. – У нее такое лицо, словно по нему проехала машина.
      Тэлли мысленно произнесла молитву, чтобы миссис Ормондройд не услышала этих слов. В противном случае можно будет считать за счастье, если сегодня коричневый виндзорский суп будет хотя бы чуть теплым. Или коричневым, раз до этого дошло дело.
      Она провела Шампань по коридору в Мраморный зал.
      – Здесь просто ледяной холод, – недовольно поморщилась Шампань. – У вас что, нет центрального отопления?
      – К сожалению, в доме только один старый и весьма ненадежный котел, – дрогнувшим голосом произнесла Тэлли.
      – И мы с ним только что встретились. Там, на кухне. Ха-ха-ха, – захохотала Шампань.
      С кухни донесся отчетливый грохот. О котлетах тоже придется забыть, подумала Тэлли, со стыдом ловя себя на мысли, что не слишком огорчена этим.
      – Зато у нас есть замечательные скульптуры, – поспешно сказала она, указывая на запыленные мраморные изваяния. – Они считаются очень хорошими.
      К ее изумлению, Шампань внимательно посмотрела на скульптуры.
      – Вот и говори после этого о современных мужчинах! – воскликнула она, проводя ладонью по мускулистому животу Марса.
      – На самом деле это копия Праксителя, – уточнила Тэлли.
      – Это у вас такие шутки? – резко бросила Шампань.
      Сглотнув комок в горле, Тэлли решила привлечь внимание гостьи к портретам.
      – Это все Венери, – сказала она, махнув рукой в сторону Предков.
      Шампань с любопытством посмотрела на полотна.
      – Грязные ублюдки, – возмущенно заключила она. – С другой стороны, теперь понятно, почему у них такие странные красные носы.
      – Прошу прощения? – опешила Тэлли.
      Глаза Предков заметно вылезли из орбит. На лицах вздулись синие жилки, о которых и не думали живописцы, накладывавшие мазки на холсты.
      – Вы же сами только что сказали, что все они больны венерическими болезнями, – протрубила Шампань.
      Портреты затряслись от негодования.
      – Нет-нет, что вы! – в ужасе воскликнула Тэлли. – Венери – это наша фамилия.
      Шампань снова прошлась по полотнам своим откровенным беспощадным взглядом.
      – Вот как И правда, кто согласится заниматься сексом с такими уродами?
      – Не желаете посмотреть другие картины? – поспешно предложила Тэлли, чувствуя спиной обжигающие взгляды разгневанных Предков. – В Зеленой гостиной есть очень хорошие работы голландской школы.
      – Какая скукотища! – прогремела Шампань. – Кому захочется смотреть мазню голландских школьников?
      Сказать, что древние сокровища «Маллионза» не произвели на Шампань никакого впечатления, значило ничего не сказать. Пятнадцать минут спустя Тэлли была на грани отчаяния. Взглянув на корсет королевы Виктории, выставленный напоказ в Зеленой гостиной, Шампань с отвращением спросила, как королева могла носить такое грязное старье.