ГЛАВА 15

На мосту поблизости от королевского замка карету с ведьмами и ослами, о, миль пардон, дамами и господами, остановила стража.

– Добрый вечер, ваши светлости! – добродушно поприветствовал проезжающих усатый капрал в стальном шлеме. – Куда следуете?

– С визитом к его величеству королю Мерлину, – небрежно бросила Жанна, полагавшая, что после такого заявления капралу ничего не останется, кроме как отдать честь и с почетом препроводить гостей короля дальше.

Но капрал, напротив, необыкновенно заинтересовался компанией важных господ.

– А вы ничего запретного не везете, господа? Взрывчатку, или табак, или дурманящие травы, или еще что? Ничего подобного у вас нет?

– Нет, ничего такого у нас нет!

– Да? Ну раз так, может, приобрести желаете? – Голос капрала перешел на конспиративный шепот.

Анна получила долгожданную возможность прочитать лекцию о необходимости более внимательного отношения к своему долгу и поучить камелотскую стражу честности и добросовестности.

Учить кого-либо чему-либо было для Анны не только привычкой, но и насущной потребностью, а здесь развернуться оказалось особо негде, поэтому нельзя было упускать подвернувшийся случай.

Жанна, позевывая, принялась озираться, осматривая пейзаж, и вдруг буквально подпрыгнула в карете, едва не стукнувшись о потолок.

– О, это же тот самый мост!

– Какой это «тот самый»? – поинтересовалась Зоя, засунув еще один леденец за щеку.

– Ну тот, тот! Разве я тебе не рассказывала? Здесь мы когда-то встретились с сэром Триамондом. Это была любовь с первого взгляда. Он мне сказал тогда, что я прекраснее всех… О-о! Этот миг навсегда останется в моем сердце! Вот-вот, у этих перил мы с ним целовались.

– Странно, что на них еще не прикрепили мемориальную доску, – фыркнула Зоя, выходя из кареты, чтобы размять ноги.

Но Жанна словно бы и не услышала ее скептических замечаний.

– Я уверена, что Триамонд тоже никогда не забудет нашей волшебной встречи! Если кому-нибудь интересно слушать мою грустную повесть, то вся моя жизнь после этого…

– Смотри, какой красавец, – показала Зоя на рыцаря, ожидавшего с противоположной стороны моста, когда стражники пропустят громоздкую карету и освободят проезд.

Рыцарь в этот момент как раз спешился при помощи оруженосца и направился к стражникам, чтобы поторопить их.

Зоя рассматривала его совершенно беззастенчиво, комментируя увиденное для Жанны (Анна была слишком занята).

– Шпоры, кольчуга, стальные латы… Согласись, есть нечто привлекательное в мужчине, который позвякивает при ходьбе.

Рыцарь услышал ее слова и одарил восторженную даму горячим взглядом из-под поднятого забрала.

Жанна вдруг затряслась.

– Это он, он! Любовь всей моей жизни! Сэр Триамонд собственной персоной… Мм, обожаю! – И кинулась к рыцарю со словами: – Триамонд, милый мой Триамонд! Узнаешь ли ты меня, любимый?

Триамонд, с трудом оторвав взгляд от Зои (да, чары в этот раз удались старушке фее на славу!), равнодушно скользнул глазами по ее спутнице.

– Простите, леди, не имею чести! Вы, видимо, обознались! Я мог бы уделить вам немного времени, но вот в данный момент, увы, занят! Меня призывает иной сердечный интерес!

Жанна, вспыхнув, отошла в сторону и прошептала:

– Не узнает! Забыл! Боги, он забыл меня!

Жанна единственная из трех ведьм казалась красавицей и до нынешнего волшебного преображения, поэтому нельзя сказать, что быстродействующие чары феи-крестной изменили ее до полной неузнаваемости. Она была похожа на себя прежнюю, но еще лучше и свежее. Поэтому равнодушие Триамонда Жанна посчитала непростительным.

А рыцарь тем временем обратился к Зое, давно отвыкшей от восторженного обожания (ей-то обычно приходилось брать мужчин измором), со словами:

– Леди, верите ли вы в любовь с первого взгляда? Верите ли вы в нее так, как верю в нее я? Я никогда не встречал никого прекраснее вас, и меня охватил мгновенный пожар чувств…

– Ах, те же самые слова, что он говорил мне! Мои слова! Какой негодяй! – закричала Жанна.

Зоя была не склонна разделять благородное негодование подруги.

– Пожалуй, повадки у этого человека немного диковатые, во всяком случае не подобающие настоящему джентльмену, но при этом он, похоже, знает толк в женщинах и не бросается с комплиментами к первой встречной.

Если Зоя собиралась утешить подругу, то подбор аргументов, увы, был произведен неудачно. Жанна после этого совершенно разъярилась.

– Так ты повторяешь это всем женщинам, мерзавец! – закричала она, бросаясь к рыцарю…

Последующие события развивались с ошеломляющей быстротой. Рыцарь был поднят неведомой силой в воздух, закружился в вихре, рухнул вниз, и в следующую минуту московские ведьмы, перегнувшись через перила, уже рассматривали круги на реке, разошедшиеся от упавшего в воду громоздкого тела.

– Как ты думаешь, Жанночка, рыцари умеют плавать? – задумчиво спросила Зоя. – Я имею в виду, плавать во всем том железе, которое на них накручено? Жаль его, такой хорошенький и такой пылкий! Вдруг утонет?

сымпровизировала Жанна.

Особой изысканностью ее экспромт в стиле «рашен кантри» не отличался, но сама она была вполне довольна.

– Ведьма! – заметила Зоя, впрочем, без особой злобы.

– От ведьмы слышу! – так же спокойно парировала жертва мужского коварства.

– Тревога! Человек в реке! – закричали стражники, мгновенно притащив откуда-то багры, веревки и приступая к операции спасения. Похоже, функции спасения на водах входили в их обязанности одновременно с охраной моста и досмотром проезжающих.

Один из них уже нырнул в воду, скинув собственную амуницию, и подцепил утопающего крюком багра за доспехи. Остальные налегли на перила, вытягивая веревками и своего отважного товарища, и несчастного рыцаря. Да, на этот раз погибнуть в волнах реки Триамонду было не суждено.

– Ну что за жизнь! И в этом волшебном мире романтики уже не осталось! Я как раз переживала момент чудесных ностальгических воспоминаний, а этот хмырь все осквернил, – пожаловалась Жанна.

Хмырь при помощи стражников как раз выползал из реки, отплевываясь речной водой и тиной.

– М-да, как говорится, в одну реку нельзя войти дважды, – сказала Зоя подруге, собираясь утешить ее этой избитой философской сентенцией.

– Ты полагаешь, что я не смогу скинуть Триамонда в эту реку еще разок при случае? – деловито поинтересовалась Жанна. – Да легко, как нечего делать!

А в замке короля Мерлина прямо у него под носом зрел настоящий заговор.

Моргана вновь подкараулила пришлую фею, чтобы осыпать ее угрозами и вынудить удалиться в отдаленные миры. Правда, на этот раз она не рискнула врываться в покои Маргариты (кажется, у московской феи с Мерлином дела принимали серьезный оборот, и нарываться на гнев брата Моргана опасалась), но не высказать все то, что было у нее на душе, она не могла. Пентакль на груди Маргариты полыхал жарким пламенем, показывая, что исходящая от Морганы угроза серьезна как никогда.

Отведя душу в использовании ряда грубых выражений, Моргана заявила:

– Ты просто вынуждаешь меня переходить к активным действиям! Я бы превратила тебя в жабу прямо сейчас, дерзкая ослушница, но боюсь, мой полоумный братец сразу же тебя расколдует. Поэтому придется измыслить более изощренный путь мести, и не надейся, что сможешь ее избежать.

– Что, яд подсыплете? – полюбопытствовала Маргарита и на всякий случай тихо-тихо прошептала: «Со мной сила Бальдра!» – активируя работу кольца.

– Яд – это вульгарно, – небрежно бросила Моргана. – Такое примитивное, лобовое умерщвление противника не считают у нас хорошим тоном. У меня есть свои, изысканные методы. Сейчас увидишь, что я сделаю!

И она громко крикнула: «Раз, два, три!» одновременно творя пассы руками.

Лицо Маргариты тут же покрылось ужасающими гнойными язвами.

– Хорошая работа. На такую невесту никто не позарится! – удовлетворенно кивнула Моргана.

– Раз, два, три! – произнесла в свой черед Маргарита, и ее лицо мгновенно очистилось, поражая еще более нежной, чем прежде, кожей.

– Ах так! – взвилась Моргана. – Раз, два, три!

И фигура Маргариты искривилась, ноги согнулись, позвоночник скрючился, а за плечами вырос горб.

– Раз, два, три! – ответствовала несчастная калека – и распрямилась, вновь демонстрируя великолепную осанку.

Кусая от злости губы, Моргана принялась придумывать новое злодейство. Маргарита попыталась остановить ее:

– Послушайте, давайте обойдемся без этих ведьмовских дуэлей! Я вам не враг!

– Раз, два, три! – не слушая, закричала Моргана, и Маргарита почувствовала страшную боль в животе.

– Раз, два, три! – с трудом пролепетала она, упав на пол.

Боль тут же прошла, а из ее бока выскочил неизвестно каким образом всаженный туда кинжал.

– Ну это уже переходит всякие границы! – взорвалась Маргарита и вскочила на ноги. – Раз, два, три!

На этот раз она успела произнести дурацкую считалку первой – и Моргана замерла, вперив в Маргариту безумный взгляд и указательный палец.

– Теперь с вами можно говорить, – ехидно заметила Маргарита, обходя застывшую противницу. – Вы же чуть не убили меня! А между тем вам пора понять, что я не претендую ни на вашего брата, ни на ваше королевство. Я здесь случайная гостья и скоро уйду, так же как пришла. Оставайтесь со всеми своими заботами и интересами. Только пока я попридержу вас без движения, исключительно из соображений собственной безопасности. Ненадолго.

Недвижимая Моргана ничего не ответила, поскольку была не в силах это сделать.

«Хм, и эта дама считает себя великой волшебницей? – думала Маргарита, направляясь в сторону библиотеки. – До чего же мы все любим преувеличивать собственные способности!»

– Мерлин! – раздался вдруг дикий визг у нее за спиной.

Похоже, Моргана сумела вернуть себе дар речи… Но что касается способности к движению, то за пару часов полной неподвижности своей противницы Маргарита могла ручаться.

Королевский библиотекарь, как оказалось, провел большую изыскательскую работу и наметил для Маргариты маршрут бегства. Правда, первые же его слова об ином пространстве, заботливо выбранном для молодой ведьмы, повергли Маргошу в шок.

– Я знаю, где вы будете чувствовать себя комфортно, достопочтенная леди! Среди русских! – радостно заявил лорд библиотекарь, и Маргоша чуть не подавилась собственными словами, выдавив в ответ:

– То есть вы полагаете, что мне пора вернуться в Москву?

Не то чтобы ей так уж нравилось в этом глухом Средневековье, но все же… Она не рассчитывала, что все подряд начнут выпроваживать ее отсюда взашей, и причем вот так сразу! Оставить их благословенный Камелот по собственной воле – это совсем другое дело! Но когда тебе недвусмысленно указывают на дверь…

– Нет-нет, леди, вы должны отправиться не в Москву, а в Аркону! – возразил сэр Венделл. – Это вполне русский, во всяком случае славянский, мир, но не тот, из которого вы явились. Представителям иных цивилизаций бывает трудно распознать все тайны загадочной русской души, а вы-то наверняка почувствуете себя в Арконе как дома. Конечно, Аркона уже много веков существует вне вашего мира, но своими корнями она уходит в Древнюю Русь.

– Простите, но вы уверены, что эта Аркона родственна Древней Руси?

– Родственна? О, я бы даже сказал – плоть от плоти! И в современной Европе можно найти ее следы. Попробуйте мысленно вернуться в ваш мир, леди Маргарита. Вы знаете что-нибудь об острове Рюген?

– Кажется, это в Германии, на Балтийском море…

– Да, именно. Но до XII века это был русский остров, или, вернее, славянский. В те времена он назывался остров Руян, а русы именовали его «Буян» за природные условия – там часто штормило – и буйный характер местных жителей. Буян населяли русы и родственные им славяне: лютичи, бодричи – короче говоря, все те, кто по каким-то причинам счел нужным покинуть славянскую «большую землю».

– Это тот самый Буян, о котором писал Пушкин? «Град на острове стоит, с златоглавыми церквами, теремами и садами…»

– Да, ваш великий поэт использовал легенды о Руяне-Буяне, когда писал «Сказку о царе Салтане». Но на самом деле на острове был не один град, а целых три города – Аркона, Подгард и Кореница. Впрочем, Подгард был скорее пригородным посадом. Вслушайтесь: Подгард – «под городом», как следует из самого названия, гард – диалектическая разновидность славянского слова «град», то есть «город». А вот Аркона – это была столица Руяна, город мистический, загадочный, странствующий по разным мирам, что и обыграл в своей сказке Пушкин. Он появлялся и исчезал, появлялся и исчезал, пока не исчез из вашего мира окончательно.

– Ой, расскажите подробнее, это так интересно! – не удержалась Маргоша, обожавшая подобные истории.

– Видите ли, дитя мое, уже в X веке, когда христианство в Европе распространялось все шире и шире (а с ним и средневековая нетерпимость к инакомыслию и инакочувствованию), неприступный и независимый Руян оставался одним из немногих уцелевших духовных центров славянского язычества. Христианских златоглавых церквей тут не было – было знаменитое святилище четырехликого бога Святовита. У его идола было четыре лица, бдительно смотревших в разные стороны света, чтобы оградить остров от врагов. Гонимые язычники, волхвы, ведуны и чародеи бежали в Аркону изо всех славянских земель. Так что Руян вполне можно считать страной эмигрантов, а среди них всегда есть авантюристы… Промышляли руянцы прежде всего пиратством, или, иначе говоря, ушкуйничали – такая морская вольница сложилась на острове. Надо сказать, в те годы грабежи торговых судов на Балтике представляли в прямом смысле золотое дно. И вот в 1168 году по вашему летоисчислению датский король Вольдемар Первый, подкараулив момент, когда лучшие воины-островитяне были в морях, внезапно напал на Руян и во главе высадившегося на арконском берегу отряда данов ворвался в город Аркону. Конечно, как было в те времена принято, он утверждал, что воюет ради «славной победы христиан над язычеством», но на деле ему хотелось разгромить базу ушкуйников-пиратов и поживиться их сокровищами и храмовыми ценностями. Город был разграблен, жители насильно крещены, а священная статуя Святовита подвергнута публичному поруганию… Ох, рано Вольдемар Датский возрадовался! Не простили ему обиды ни русы, ни их волхвы, ни Святовит, бог войны и победы. И года не прошло, как сводные отряды славян всего за две недели захватили всю Данию и отыгрались на коварных данах за все… Вольдемар вынужден был умолять о помощи курфюрста Саксонского и отдать ему все награбленное на Руяне, чтобы тот встал на защиту Датского королевства. А Аркона тем временем исчезла. Просто исчезла. Никто не мог понять, куда же делся большой процветающий город… Пустили слух, что город, оскверненный датчанами, опустился на дно моря. Аркону долго искали, но так и не нашли… Путешествующие по морям викинги разнесли слух о городе-призраке по всему миру. Со временем остров Руян стал немецкой землей, Подгард превратился в Путгартен, Кореница – в Гарц, а от богатой и славной Арконы ничего не осталось. Хотя на Рюгене до сих пор бытует легенда, что время от времени в морских волнах возникает туманный образ древнего города. Может статься, остаточная визуализация на Руяне и сохранилась. Но сам город был совокупными усилиями волхвов и чародеев перенесен в иной мир: они не желали крупномасштабной войны и большой крови, им просто хотелось жить в покое и заниматься своим магическим делом…

– Неужели перенести город из мира в мир так просто? – поразилась Маргарита. – Я понимаю, когда один человек или даже несколько переступают границы миров и переходят сквозь открытые врата из пространства в пространство… Но как протащить сквозь врата в сопредельный мир целый город, не нарушив его структуру!

– Дитя мое, вам ведь известно, насколько часто в сказках и различных волшебных историях описываются появляющиеся и исчезающие магическим образом предметы. Подобный феномен легко поддается объяснению, если допустить, что колдун просто переносит эти предметы из иного мира или отправляет их туда. Так вот и Царевна Лебедь, которая на самом деле была княжной, легко переносила Аркону из мира в мир… Память о ее опытах сохранилась на Руяне, и последователи Лебеди просто технически повторили ее магическую разработку. Однако мы слишком увлеклись теоретической стороной вопроса. А что касается практической стороны – вам непременно потребуется провожатый. Аркона – это такой мир, совершенно непредсказуемый… Ну вы-то понимаете, загадочная славянская душа и все такое. Никогда не знаешь, чего ждать от этих арконцев – бесконечного добра или дикой злобы. Новичку в этом мире непросто, но уж если вас там примут и признают – вы будете очарованы этим народом.

Маргарита, несмотря на дальние германские корни своего рода считавшая себя прежде всего славянкой, более того – русской, более того – москвичкой (а это тоже немножко отдельная нация!), обиделась за братьев по крови и за вечный чужеземный штамп насчет «загадочной славянской души».

– Сэр Венделл, провожатый у меня найдется – Гарольд Хардимур принял на себя обязанности моего верного рыцаря. А славяне, насколько мне известно, при всей своей загадочной русской душе на кострах женщин не жарят…

– Не скажите, дитя мое, всякое случалось. Особенно с ведьмами. Я, конечно, не хочу вас обидеть, в нашем мире вы признаны доброй и могущественной феей, но вот что придет в голову этим славянам… И потом, я не совсем точно выразился – вам нужен не провожатый, а проводник, человек, хорошо знающий Аркону, ее расположение, людей и нравы. Не бойтесь, он не даст вам пропасть… Я сейчас представлю вам своего друга – славный парень и добряк, каких поискать!

И сэр Венделл вывел откуда-то из темного угла, заставленного книжными полками, крупного, неуклюжего и какого-то громоздкого молодого человека в мешковатой одежде.

Глядя на него, трудно было поверить, что он когда-то был младенцем. Вид у него был такой, словно он не родился, а был построен. В столярной мастерской. Как тяжелый шкаф, сделанный из цельного куска дуба.

– Знакомьтесь, леди Маргарита, это Беорф. Он прекрасно знает Аркону. Хотя и не с лучшей стороны. Потому что он, – сэр библиотекарь замялся, – он… некотором образом… беорит.

Маргарита ощутила себя полной дурой – все-таки нельзя пускаться в дальние путешествия без предварительной подготовки. Что такое беорит? И даже если этот юноша – беорит некоторым образом, почему и он, и сэр Венделл так смущаются, признаваясь в этой тайне?

И тут чары взаимопонимания, которые чуть было не отказали, подсказали Маргоше нужное слово, чтобы расшифровать загадочное понятие «беорит». Это означало – «человек-медведь». Вот так! И только-то!

Три ведьмы благополучно добрались до королевского замка и после объяснения со стражами ворот оказались внутри твердыни Мерлина. Рыцари, сопровождавшие трех дам, принялись весело скакать по двору (что, впрочем, было совершенно неудивительно, принимая во внимание их истинную сущность). Королевская прислуга, повидавшая в этих стенах всякое, особого удивления не выказала – Мерлин принимал у себя множество странных людей. Эти трое – еще не самые дикие, вероятно, они просто играют в какую-то игру.