Наоми ХОРТОН
      МЕЧТАТЕЛЬНИЦА
      Анонс
      Красиво начавшийся роман между Линдсей Форрест и талантливым архитектором Райаном Маккреем обрывается из-за его неожиданного отъезда. Лишь спустя три года он возвращается в надежде вновь завоевать любовь Линдсей. Но за это время многое успело измениться; вернуть счастье оказалось не так легко, как это представлялось Райану Маккрею.
      Посвящается Полу Фулфорду, который помог мне утвердиться в жизни
      Глава 1
      Линдсей Форрест выглянула из окна своего кабинета и увидела до боли знакомую фигуру: высокий длинноногий мужчина большими шагами переходил улицу, направляясь прямо к ней, и Линдсей вдруг показалось, что пол ускользает у нее из-под ног.
      Это всего лишь игра предзакатного бостонского солнца, успокоила она себя. Игра солнечного света на стеклах окон и ее возбужденного воображения. Подобное довольно часто случалось с ней и раньше. Однажды она точно так же увидела высокого мужчину с темными вьющимися волосами и снисходительной улыбкой на губах; у нее тогда захватило дух и закружилась голова. Но это был лишь незнакомец, который смотрел на Линдсей, завороженный взглядом ее удивленных, широко распахнутых глаз.
      Однако на сей раз она не ошиблась. Это был он. Райан Маккрей вернулся.
      Линдсей обнаружила, что стоит у своего чертежного стола, затаив дыхание. Она горько усмехнулась и вновь пошла к окну. Боже правый, что с ней происходит! Ведь она всегда знала - когда-нибудь это случится. Рано или поздно они с Райаном Маккреем встретятся вновь. Рано или поздно он возвратится.
      Она наблюдала в странном оцепенении, как он пересекает улицу Кларендон с истинно бостонским пренебрежением к огням светофора. Он явно изменился. Его все еще густые темные волосы стали длиннее и были причесаны без прежней тщательности, даже издали Линдсей заметила седые пряди на висках. А его одежда!..
      Она рассмеялась, не веря своим глазам. Куда подевались, черт побери, его дорогие итальянские костюмы за восемьсот долларов, мягкие импортные туфли из телячьей кожи? Где же светлые шелковые рубашки ручной работы, которые присылал ему каждые три месяца таинственный портной из Гонконга? На Райане были узкие выцветшие джинсы, подчеркивающие его высокую стройную фигуру, и мягкая шерстяная рубашка с засученными рукавами. Тяжелые грубые ботинки побиты и изношены; Линдсей изумленно покачала головой; она решила, что он похож скорее на портового грузчика, чем на одного из лучших архитекторов в мире.
      Либо истекшие три года сильно изменили Райана Маккрея и седина на висках - лишь одна из примет перемен, либо для него настали тяжелые времена, не похожие на ту пору, о которой Линдсей любила вспоминать.
      Молодая женщина замерла, когда Райан ступил на тротуар, потом успокоилась, догадавшись, что он не собирается заходить к ней. Возможно, он даже не подозревал о существовании офисов в цокольном этаже высокого золотистого здания, возвышавшегося перед ним, или, пожалуй, не заметил изящно оформленной вывески "Вебстер и Форрест, архитекторы".
      Он недолго постоял прямо перед Линдсей в той вызывающей позе, которую она так хорошо помнила. И хотя Линдсей знала, что Райан не мог видеть ее сквозь зеркальные стекла, она невольно отпрянула от окна. Он медленно, со знанием дела осмотрел здание снизу доверху, точно лаская взглядом дом из стекла и бетона, высокой громадой застывший перед ним.
      "Лексингтон-Тауэрс" вонзался в небо отливающим бронзой гигантским кристаллом - изящным, многогранным и прекрасным. Линдсей знала, что сейчас окна на двадцати этажах этого здания, принадлежащего многим владельцам, лучились золотым светом. Эти окна, напоминающие летящие челны, ловили вечернее солнце в любое время года и горели, как маяки, высоко над Бэк-Беем, деловым центром Бостона. Она так и задумала их.
      Райан одобрительно кивнул, и это, как ни странно, порадовало Линдсей, впрочем, она тут же разозлилась на себя. Профессиональное мнение Райана Маккрея больше ее не интересовало. Оно много значило для нее раньше, когда Линдсей с Джефом Вебстером были его компаньонами в фирме "Маккрей и компания". Но теперь у нее лишь одна задача - работать на радость себе и своим клиентам, какое ей дело до того, что думает о ней этот высокий синеглазый мужчина.
      Взгляд Райана опускался все ниже и ниже, задерживаясь время от времени на той или иной заинтересовавшей его детали фасада. Потом он посмотрел вдруг прямо на нее.
      У Линдсей перехватило дыхание. Он не может заметить тебя, неуверенно сказала она себе, снова инстинктивно отпрянув от окна. Он ничего не увидит сквозь стекла со специальным покрытием, они отражают лишь жизнь улицы, и в то же время ее не оставляло ощущение, будто он знал, что она стоит здесь и наблюдает за ним. Будто он чувствовал ее присутствие сквозь толщу камня и стекла.
      И вдруг он опустил глаза. Пораженная увиденным, Линдсей оперлась на руку. Она заметила, как Райан достал из бокового кармана ключи от машины и зашагал к серебристо-стальному "масерати", припаркованному у края тротуара. Он нагнулся и, несмотря на высокий рост, ловко скользнул за руль спортивного автомобиля. Линдсей невольно улыбнулась.
      Впрочем, независимо от того, переживал Райан тяжелые времена или нет, не так уж сильно он изменился. Он всегда любил дорогие, быстрые машины. Когда-то они были неотъемлемой частью его жизни, так же как итальянские костюмы, туфли из телячьей кожи и она сама. "Масерати" с бешеной скоростью рванул с обочины и скрылся в потоке машин.
      Райан уехал. Точно так же, как в тот последний раз исчез из ее жизни: быстро, легко, даже не оглянувшись.
      У Линдсей отчего-то стало тоскливо на душе, и она закрыла глаза. Стоило ей увидеть Райана, как нахлынули воспоминания. Сама того не желая, она думала о том, что произошло три долгих года назад...
      Тогда Линдсей любила его сильной, всепоглощающей любовью, и за короткое время эта страсть стала смыслом ее жизни. Она верила с наивностью, которая удивляла ее, что и Райан любил так же пылко. Он разбил эту веру быстро и безжалостно в тот августовский день три года назад, когда ушел из ее жизни, даже не сказав последнего "прости".
      Он был тогда одним из ярко заблиставших богов архитектурного олимпа. И она разделяла его успех, выслушивала похвалы, упивалась восторженными отзывами, участвовала в череде бесконечных презентаций и коктейлей, радовалась вместе с ним каждой победе. Она сделала головокружительную карьеру: предложенный ею проект здания "Лексингтон-Тауэрс", вынесенный на обсуждение специальной комиссии, был ее первой коммерческой удачей. Но потом.., все кончилось.
      Бразилия. До сих пор у нее холодеет внутри, когда она слышит это слово.
      Джейм Фуэнтес - сказочно богатый, взбалмошный, экстравагантный бизнесмен из Бразилии - захотел, чтобы Райан Маккрей спроектировал ему фантастический дом в Жардин-Ботанико, цветущем районе Рио-де-Жанейро. Райан ухватился за этот заказ, который будоражил его воображение, предоставлял возможность серьезно проверить свои силы, преодолеть еще один творческий барьер. Он хотел, чтобы и Линдсей поехала с ним - как компаньон, помощник, любовница.
      То, что случилось потом, понимала она теперь, все равно произошло бы рано или поздно. Линдсей разрывалась между своей карьерой и Райаном, между увлекательной работой над проектом "Лексингтон-Тауэрс" и заманчивой поездкой в Рио на полгода с мужчиной, которого она любила.
      Они поспорили. Райан убеждал Линдсей в том, что у нее будут другие "Лексингтоны" и новые возможности. Она же говорила, возражая, будто он заботится лишь о себе и своей славе. Небольшая размолвка переросла пугающе быстро в ссору, и Райан в конце концов пулей вылетел из ее квартиры в темную, туманную ночь. Она помнила, что чем-то запустила ему вслед: хлопнула дверь, послышался звон разбитого стекла.
      В ту ночь она отправилась на Кейп-Код, ей нужно было побыть одной, подумать. Она сняла тот же дом на побережье, в котором несколько недель назад в первый раз разделила постель с Райаном. Когда через два дня она вернулась в Бостон, загорелая, посвежевшая, уверенная в том, что приняла правильное решение, Райана уже не было. Он не оставил ни записки, ни объяснения; просто запер свой дом в Бикон-Хилле и уехал в Рио.
      Он вернется, спокойно сказала она себе. Он уехал только для того, чтобы поговорить с Фуэнтесом, обсудить проект, прежде чем окончательно уйти с головой в работу. В конце концов, ведь он любит тебя...
      Она ждала. Месяц. Полгода. Год. На смену удивлению и обиде пришла злость, потом Линдсей стали терзать угрызения совести, она отчаянно страдала. Но потом и это прошло.
      А теперь? Линдсей уселась на высокий чертежный стул и начала рассматривать лист бумаги, приколотый к доске: четкие темные линии, которые она провела всего несколько минут назад, расплывались перед глазами. Сейчас она не почувствовала ничего, даже, вопреки своим ожиданиям, не сердилась на Райана. Она ощущала лишь робкое любопытство и желание узнать, что же привело его назад, в Бостон, столько лет спустя.
      - Линдсей?
      Она вскочила, резко подняв голову; из затененного дверного проема выступил высокий худощавый мужчина и прошел в кабинет.
      - Линдсей, мне надо поговорить с тобой.
      - Джеф! - Линдсей закрыла глаза и с облегчением вздохнула. - Боже мой, ты напугал меня до смерти!
      Джеф Вебстер нахмурился и с легким щелчком захлопнул за собой дверь.
      - Разве ты не слышала, как я постучал?
      - Я.., я работала...
      Джеф что-то пробормотал и подошел к ней, глубоко затянувшись сигаретой.
      - У нас неприятности, Линдсей. Грустные воспоминания тут же отступили. Линдсей соскользнула со стула и озабоченно посмотрела на Джефа. Одет он был, как всегда, безукоризненно: складки на темных брюках тщательно отутюжены, туфли сияют, твидовый пиджак ладно сидит на узких плечах, недаром за него заплачено три-четыре сотни долларов. Правда, узел на галстуке слегка сбился на сторону, словно Джеф машинально расслабил его, да исчезла та беспечная самоуверенность, с которой он обычно вел дела, точно унаследовав ее у Райана. У рта Джефа залегли глубокие складки, он рассеянно теребил волосы, портя аккуратную прическу.
      Линдсей обеспокоенно вздрогнула.
      - Джеф, скажи же наконец, что происходит?
      - Речь идет о заказе на галерею Ванклифа. - Он повернулся к ней, раздраженно жестикулируя. - Я был уверен, что договор у нас в руках, черт побери. Никто не претендовал на него, кроме нашей фирмы, у нас не было ни одного конкурента!
      - Ну, и что же случилось?
      Линдсей подошла к своему рабочему столу и села, с тревогой наблюдая, как Джеф мерит шагами комнату.
      Он притушил сигарету в пепельнице, из которой пошел густой дым.
      - Кто-то в последнюю минуту предложил свой проект. Он дешев, Линдсей. И привлекателен. Весьма, весьма привлекателен.
      Линдсей резко подняла голову.
      - Откуда ты это знаешь? - мягко спросила она. - Ведь заявки засекречены. Никому не известно, что в них содержится.
      Желтые глаза Джефа сузились и померкли.
      Он небрежно пожал плечами и щелчком открыл изящный золотой портсигар.
      - Ты же не ребенок, Линдсей. Принимай информацию такой, какая она есть, и не пытайся докопаться, откуда она берется, хорошо?
      Линдсей охватил гаев, она с трудом подавила желание запустить чем-нибудь в своего всезнающего компаньона. Он не хотел обидеть меня, сказала себе Линдсей, сдерживая раздражение. Нервы Джефа вот уже несколько месяцев были напряжены до предела, это началось с тех пор, как "Ванклиф корпорейшн" объявила конкурс на лучший проект небольшой частной картинной галереи, где могла бы разместиться знаменитая коллекция Ванклифа.
      - Может быть, ты лучше расскажешь мне, что происходит? - предложила Линдсей очень спокойно. Пожалуй, чересчур спокойно.
      Джеф быстро взглянул на нее. И, чуть смутившись, пригладил волосы.
      - Послушай, извини меня, - пробормотал он. - Я не хотел грубить тебе. Я просто расстроился, ведь я полагал, что заказ Ванклифа уже у нас в кармане.
      Он зажег сигарету, рука у него слегка дрожала. В нем чувствовались какой-то надлом и отчаяние, которых Линдсей прежде не замечала. Ни во время долгих тяжелых месяцев после отъезда Райана, когда они с Джефом трудились, не щадя сил, только для того, чтобы не потерять компанию. Ни потом, на первых порах самостоятельной деятельности, когда они, казалось, набрали столько заказов, что были не в состоянии с ними справиться.
      Джеф наклонился и стряхнул пепел в пепельницу на столе Линдсей.
      - Этот фантастический проект свалился на них сегодня утром как снег, на голову. Я ведь уже сказал тебе: он недорогой и кое в чем схож с нашим.
      - Кто же его предложил? Мы их знаем? Джеф покачал головой.
      - Какие-то ребята из Нью-Йорка, фирма "Кисмет аркитекчурэл". Ты что-нибудь слышала о них?
      - Нет.
      Линдсей озабоченно нахмурилась, перебирая в памяти названия архитектурных фирм.
      - Вероятно, одна из новоиспеченных фирм пытается таким образом сделать себе имя. По-моему, у нас нет причин для беспокойства.
      - Я же сказал тебе: мы потеряли заказ! - Джеф раздраженно зашагал по комнате. - И это уже пятая большая работа, которой мы лишились за последние три месяца.
      - Такое случается. Найдем другие.
      - Пожалуй. - Он холодно взглянул на нее. - Я кое-что выяснил, Линдсей. Все эти заказы перехватила у нас все та же "Кисмет". Каждый раз она появлялась невесть откуда, вырывала у нас из-под носа договор, а мы оставались ни с чем.
      Линдсей охватила тревога. Но она попыталась справиться с ней.
      - Я же сказала, это, наверное, какая-то новая фирма, пугающаяся у нас под ногами и предлагающая свои услуги за фантастически низкие цены. Они просто не смогут выполнить свои обязательства и через полгода вылетят в трубу. - Линдсей наклонилась вперед, облокотившись о стол. - Мы хорошие архитекторы, Джеф. Ян Ванклиф, конечно же, знает это, иначе бы он не терял времени даром - ни своего, ни нашего - и не пригласил бы нас участвовать в конкурсе на лучший проект галереи. Он очень опытный бизнесмен, за ним стоит совет директоров и толпа дотошных акционеров, а это означает, что он заинтересован не только в удачном проекте, главное для него - качество и надежность.
      - Не утешай меня, Линдсей, - холодно сказал Джеф, - у нас были такие же радужные надежды в отношении четырех других договоров, и мы потерпели неудачу. Ведь речь идет не о каком-то сельском домике с четырьмя спальнями и двумя с половиной ванными, мы лишились одного из крупнейших частных заказов, каких в нашем городе ждут годами. - Он отвернулся, сжав кулаки. Такой шанс выпадает раз в жизни.
      Линдсей уперлась взглядом в спину компаньона, подавляя нахлынувшую ярость. Последние несколько месяцев, принесшие потерю четырех заказов, дались Джефу нелегко. И хотя многого он не говорил, Линдсей знала, что он встревожен. Ибо, если смотреть правде в глаза, ему нужен был еще один Атриум.
      Атриум... Легкий трепет, как обычно, охватил Линдсей, когда она представила себе это грандиозное здание из стекла, где располагалось множество фирм, сверкающее высоко над центром нижней части Бостона. Джеф получил за проект столько наград, что мог бы оклеить ими стены своего кабинета. Да, Линдсей не преувеличивала. Это, несомненно, была лучшая работа Джефа за всю его жизнь.
      Линдсей нахмурилась. Только вот что странно: это была его единственная работа. С тех пор он ограничивался лишь неясными набросками на чертежной доске и за целый год не добился ни одного значительного заказа, вот почему он так отчаянно цеплялся за галерею Ванклифа.
      - Еще не все кончено, - тихо сказала Линдсей.
      Джеф горько усмехнулся:
      - Пустые надежды.
      Он отвернулся, подошел к окну и остался возле него, став спиной к Линдсей.
      - Он возвратился. - Джеф поднял на нее потухшие, безучастные глаза. Щеки у него нервически дергались. - Райан возвратился.
      Линдсей инстинктивно напряглась и невольно посмотрела в окно.
      - Знаю, - непринужденно ответила она. Джеф бросил на нее странный взгляд.
      - Ты уже видела его?
      - Он проходил мимо нашего офиса по улице. Я.., не разговаривала с ним.
      Джеф глубоко затянулся сигаретой, наблюдая за ней сквозь поднимающийся кольцами дым.
      - Он будет искать тебя.
      - Сомневаюсь, - равнодушно ответила она. - Вероятно, он здесь проездом по дороге в более интересные места.
      Но, еще не договорив, она поняла, что кривит душой.
      - Ты ведь фактически была помолвлена с ним, - раздраженно напомнил Джеф. - К тому же я знаю Райана.
      Неужели? - невесело усмехнулась она про себя. Но я-то наверняка знаю его лучше. Она вдруг ощутила вкус страстных поцелуев Райана, жар его горячего дыхания. Вспомнила, как содрогалось его стройное, мускулистое тело, пропитанное потом, песком и летним зноем, в ту сумасшедшую, мигом промчавшуюся неделю на Кейп...
      У Линдсей перехватило дыхание, воспоминания захлестнули ее, она сглотнула слюну, радуясь, что Джеф снова повернулся к окну. Боже мой, прошло уже столько времени. Она думала, что так глубоко похоронила прошлое с теми заветными испепеляющими днями, что оно никогда не оживет вновь.
      - Какого дьявола он вернулся? - Джеф стукнул ладонью по оконной раме. - Почему он уехал из Латинской Америки, или где его там носило, черт побери, и когда он наконец оставит нас в покое?
      В словах Джефа звучала ненависть, и это удивило Линдсей. Когда-то Джеф и Райан были добрыми друзьями и деловыми партнерами. Но это, как и многое другое, осталось теперь в далеком прошлом.
      - Не знаю, - прошептала она, отвечая скорее на свои мысли, чем на слова Джефа.
      Он не отрывал глаз от улицы, будто что-то завораживало его там. Но Линдсей знала, что он думает о Райане, думает о той бурной, напряженной августовской неделе три года назад, которая полностью и бесповоротно изменила их жизнь.
      Джеф был тогда на конференции в Торонто, а когда вернулся, то обнаружил, что Райан уехал, оставив на его попечение процветающую архитектурную фирму, от которой сам, по всей видимости, отрекся.
      Но теперь Райан возвратился.
      Линдсей вздрогнула. Какие бы причины ни побудили приехать его в Бостон, она тут ни при чем. Их любовь давно умерла, не оставив ничего, кроме горьких воспоминаний.
      - Сегодня вечером я еду в Нью-Йорк.
      - В Нью-Йорк? - Линдсей прогнала видения прошлого. - Зачем, черт возьми?
      - Хочу получить сведения о "Кисмет аркитекчурэл", - холодным тоном проговорил Джеф. - Мне нужно знать, что они собой представляют и кто за ними стоит.
      Линдсей медленно кивнула.
      - Когда ты вернешься?
      - В понедельник. Самое позднее - во вторник. Я тебе позвоню.
      - В понедельник тебе нужно встретиться с Антоном Боровейком и договориться о... Джеф нетерпеливо отмахнулся.
      - Реконструкция дома Боровейка - пустячное дело по сравнению с заказом Ванклифа. У меня нет времени...
      - Послушай, Джеф, ты уже во второй раз на этой неделе откладываешь встречу с Боровейком. Может быть, он и мелкая сошка, но именно благодаря таким людям, как он, мы существуем. Не забывай, одного таланта в нашем деле мало, нужны рекомендации клиентов, достаточно получить несколько жалоб, чтобы распугать всех заказчиков.
      - Дорогая, - нарочито неторопливо произнес Джеф, - если я добьюсь заказа Ванклифа, от клиентов не будет отбою.
      - Так что же делать с Боровейком? - мягко спросила Линдсей.
      - Поговори с ним сама, хорошо? - Он ободряюще улыбнулся. - Ты с этим справишься гораздо успешнее меня. И ты наверняка знаешь лучше его самого, что он хочет.
      - Послушай, Джеф, я... - Она глубоко вздохнула. - Хорошо, я позвоню ему сегодня днем.
      - Вот и умница. А если Маккрей заглянет к тебе, - добавил Джеф без улыбки, - скажи ему, пусть убирается подобру-поздорову. Мы прожили без него три года, и теперь он нам не нужен.
      - Тебе придется рано или поздно поговорить с ним, - мягко сказала Линдсей, понимая, что ее совет обращен скорее к ней самой, чем к Джефу. Вы когда-то были друзьями. Это кое к чему обязывает.
      - Это вовсе ни к чему не обязывает. - Джеф направился к двери и остановился, чтобы погасить сигарету. - И если ты умная женщина, то будешь держаться от него подальше, черт побери. От Райана Маккрея, кроме неприятностей, ничего не жди.
      Как бы в подтверждение своих слов он захлопнул дверь, и Линдсей в раздумье посмотрела на нее.
      Райан и Джеф.., в свое время они были неразлучны. Она познакомилась с Джефом, когда училась в университете на последнем курсе. Он был талантливым молодым архитектором, полным оригинальных замыслов, и работал вместе со знаменитым Райаном Маккреем. Джеф с Линдсей встречались около года. Потом он познакомил ее с Райаном.
      За один вечер отношения между старыми приятелями изменились. Между ними всегда существовало соперничество, но теперь оно уже не было, как прежде, дружеским и доброжелательным. Они стали походить на молодых зверьков, подозрительно подстерегающих друг друга, точно присутствие Линдсей разбудило в них какие-то древние, доселе дремавшие инстинкты.
      Через год Линдсей стала работать в их компании, и с тех пор они все больше отдалялись один от другого. Окончательный разрыв произошел два с половиной года назад, когда Джеф написал Райану письмо в Латинскую Америку, в котором сообщил, что Вебстер и Форрест основали собственное дело; это явно означало, что фирме "Маккрей и компания" пришел конец.
      Райан не ответил на письмо Джефа. Не написал ни слова.
      А теперь Райан Маккрей вернулся в Бостон.
      - Я сегодня еще нужна тебе, Линдсей? Уже шестой час. - Мелодичный голос, обращенный к ней, вывел Линдсей из задумчивости. Она подняла глаза у двери стояла ее секретарша Марг Пирсон.
      - Неужели сейчас так поздно? - Линдсей удивленно посмотрела на часы. Тебе не нужно было так долго задерживаться, Марг. Ты договорилась с Антоном Боровейком?
      - Он и его жена ждут тебя приблизительно в восемь. - В тоне Марг звучало неодобрение. - Сегодня пятница, Линдсей. Тебе лучше развлечься в городе, а не рассматривать за полночь чертежи с Антоном и Анжелой Боровейк. Ведь это проект Джефа, не так ли? - уже совсем недовольно закончила она.
      - Джеф сбился с ног, гоняясь за заказом Ванклифа, и я согласилась помочь ему с проектом Боровейка, - миролюбиво проговорила Линдсей.
      Марг недоверчиво хмыкнула.
      - Ты слишком снисходительна к нему, Линдсей, - ласково упрекнула она. - А он бессовестно пользуется твоей добротой.
      Линдсей добродушно кивнула.
      - Знаю. Передай Горду привет от меня и как следует отдохни в выходные. Марг весело рассмеялась.
      - Хорошо, намек понят! Я ухожу. Марг подошла к двери и остановилась возле нее в нерешительности. Потом оглянулась и уже без улыбки посмотрела на Линдсей.
      - Линдсей, он вернулся, - неожиданно произнесла она. - Райан Маккрей вернулся Линдсей отвела взгляд от ее встревоженных карих глаз, делая вид, что наводит порядок на столе.
      - Да, я знаю.
      Марг кивнула, помедлила, словно хотела сказать что-то еще, но не нашла слов.
      - Спокойной ночи, - пробормотала она и закрыла за собой дверь.
      Линдсей долго просидела над папкой, где были собраны материалы по реконструкции дома Боровейка. Они ничего ей не прояснили. Наконец она захлопнула папку и снова посмотрела на часы. Почти шесть.
      Она ходила взад-вперед по кабинету, взвинченная до предела, смахивала воображаемую пыль, словно не замечая того, что утром здесь потрудились уборщицы, и остановилась в конце концов у окон, которые занимали всю стену комнаты от пола до потолка. Точно какая-то невидимая сила толкала ее к ним, точно что-то манило ее в темноте улиц.
      Из окна на Линдсей смотрело ее отражение - небольшое лицо, напоминающее овалом сердце, в рамке блестящих волос цвета красного дерева. Ровно подстриженные, гладкие, как ледяной покров, волосы спадали до уровня подбородка; строгость прически нарушала челка, нависшая вольной прядью над беспокойными серо-зелеными глазами.
      Теперь Линдсей стриглась короче. Три года назад у нее были длинные, до плеч, волосы, которые она закалывала у шеи в пучок, приводивший Райана в восторг. Он то и дело подкрадывался к Линдсей, вытаскивал шпильки и перебирал шелковистые волосы, которые струились меж его пальцев темной волной; он прятал в них лицо и с наслаждением вдыхал их запах. Это стало для него своеобразной игрой...
      Ты совсем с ума сошла, раздраженно остановила себя Линдсей, отходя от окна. Она быстро накинула бледно-голубую замшевую куртку и поправила узкие, собравшиеся сборками манжеты шелковой блузки. Смотрясь, словно в зеркало, в темное окно, она надела на голову шляпку с небольшими полями и убрала за ухо прядь густых волос.
      Если бы ты имела голову, то последовала бы совету Марг и отменила сегодняшнюю встречу с Боровейками. Может, поймать Джефа, пока он не уехал, и пригласить его пойти куда-нибудь выпить? Ей-Богу, лучше уж провести этот вечер перед уик-эндом с ним, чем с чертежами и стопкой архитектурных договоров.
      Линдсей криво улыбнулась своему отражению и запихнула папку с документами по проекту Боровейка в кожаный портфель. Бедняга Джеф! За три года она не встретила мужчины, который значил бы для нее больше, чем все эти чертежи и договоры, и Джеф Вебстер не был исключением.
      - Ты еще не ушел, Джеф? Я думала, ты... Она не закончила фразу, последние слова словно застряли у нее в горле.
      Они пристально смотрели друг на друга. Линдсей почувствовала, как кровь отхлынула у нее от лица, и на какое-то мгновение ей показалось, что она теряет сознание.
      - Привет, Линдсей.
      У него по-прежнему был ласковый, бархатистый голос, который она так хорошо помнила. Он внимательно, настороженно рассматривал ее с противоположного конца комнаты.
      - Привет, Райан, - выдохнула Линдсей и сама удивилась, как спокойно и равнодушно звучит ее голос.
      Должно быть, это удивило и Райана - он нахмурился и выглядел несколько смущенным.
      Линдсей с редким самообладанием выдержала его изучающий взгляд, и это поразило ее; она тщетно пыталась найти какие-нибудь теплые, приветливые слова. На приемах она обычно говорила без умолку, но теперь, оказавшись лицом к лицу с мужчиной, некогда любимым мужчиной, Линдсей совершенно не знала, что же ему сказать.
      Ее молчание, похоже, совсем сбило Райана с толку. Он тяжело переступил с ноги на ногу, помрачнев еще больше.
      - Ну и как ты тут жила?
      - Очень хорошо, спасибо.
      Мы точно знакомые, встретившиеся на автобусной остановке, неожиданно подумала она с иронией. Сейчас он спросит меня о погоде...
      Райан все еще был в облегающих джинсах и тонкой шерстяной рубашке, правда, он сменил рабочие башмаки на пару мокасин ручной работы и надел мягкую кожаную куртку цвета жженого сахара, какие носят военные. Теперь он уже не похож на лесоруба, решила Линдсей, а скорее мог бы послужить моделью для рекламы мужского одеколона с вызывающе броским названием. Рядом с ним не хватало лишь красотки с томным взором, которую он обнимал бы возле какой-нибудь экстравагантной иностранной машины.
      Райан все так же настороженно смотрел на Линдсей, пристально изучая ее от туфель-лодочек до пера на шляпе. Ее вид явно заинтриговал Райана.
      - Ты изменилась, Линдсей.
      - И немудрено, ведь прошло три года. Она тут же пожалела о своих словах, недоумевая, откуда в них взялась горечь. Глаза Райана сузились, и нечто похожее на сожаление отразилось на его волевом загорелом лице. Неожиданно Линдсей подошла к нему и протянула руку.
      - Ты хорошо выглядишь, Райан. Он уставился на ее руку, как на ядовитую змею. Потом его такое знакомое лицо расплылось в довольной улыбке, и он крепко сжал ее руку.
      - Прошло целых три года, Линдсей, и я подумал, ты наверняка могла бы удостоить старого друга чем-нибудь большим, чем обычное рукопожатие.
      - Три года - долгий срок, Райан. - Она с улыбкой высвободила руку из его крепкой ладони. - И потом, старые друзья не забывают друг друга.
      Нескрываемая досада промелькнула на его осунувшемся лице. Время наложило на него свой отпечаток: глаза, обрамленные черными ресницами, и чувственный рот стали жестче. Кожа на лбу, щеках, скулах огрубела, приобрела от солнца и ветра бронзовой оттенок, на ее фоне резко выделялись и без того яркие синие глаза. Райан излучал какую-то сдержанную силу, дикую первобытную мощь, и это выбивало Линдсей из привычной колеи. Красивый незнакомец с печальными глазами вовсе не походил на того Райана Маккрея, которого она когда-то знала.
      Ей вдруг стало трудно сделать несколько шагов к столу.
      - Когда ты приехал в Штаты?
      - Около трех месяцев назад. - Он внимательно рассматривал ее кабинет, проявляя интерес к фотографиям в рамках, эскизам на стенах; его взгляд задержался на чертежной доске и прикрепленном к ней листе бумаги. - Я работал в Монреале и Нью-Йорке, а в Бостон приехал всего два дня назад.
      - И надолго? - как можно равнодушнее спросила она.
      - Не знаю. - Он сверкнул на нее глазами. - Это зависит от некоторых обстоятельств. Но надеюсь, что да.
      Он выглядел спокойным, раскованным и уверенным, хотя и вел себя несколько напряженно, будто попал на чужую, незнакомую землю и не знал, как встретят его туземцы.
      Линдсей обнаружила вдруг, что неотрывно смотрит на него. Райан в свою очередь наблюдал за ней с легким любопытством, точно его занимало, как она реагирует на внезапное появление нежданного гостя.
      Линдсей оттолкнулась от стола и по возможности беспечно прошлась по комнате.
      - Что же привело тебя в Бостон столько лет спустя? - Ей чертовски хотелось увидеть, как его ранят мелкие ядовитые уколы. - Дела или развлечения?
      - И то и другое.
      Он не сводил с нее синих глаз, все еще настороженных, все еще недоверчивых, будто не совсем понимал, почему она так его встретила, или не верил ей.
      Линдсей тихо рассмеялась.
      - А ты тоже изменился, Райан. Было время, когда ты терпеть не мог совмещать и то и другое. Поэтому-то ты и гонял меня на всякие презентации с коктейлями, предпочитая вместе с Джефом заниматься своими делами, вы же были профессионалами высокого класса.
      Линия рта Райана смягчилась в ответ на ее насмешливый упрек.