V. Этика голограммы: реальность как план игры

 
      То, что Природа не ошибается и что инстинкты не могут быть «неверными», кажется аксиомой. Кто-то может, конечно, сказать, что Богу свойственно ошибаться, но какой смысл верить в Бога (или им быть), если он такой же, как мы, — слабый и ненадежный? Среди современных сторонников защиты окружающей среды — зеленых, «ньюэйджеров» и др., - стало весьма распространенной гипотезой, что именно «Человек» неким образом пошел против природы. Но если мы действительно задумаемся над этим и будем исходить из предлагаемых условий, то, как и в случае с Люцифером, который отвернулся от Бога, невероятна уже сама эта идея. Если Бог всюду, то как Люцифер может от него отвернуться? И если люди часть Природы (а человеческая природа часть нас самих), то как же мы можем пойти против нее?
      Если технику создал человек, а человека создала природа, то даже в том случае, когда, как в случае с Искусственным Интеллектом (ИИ), техника обрела автономность, ее все равно следует рассматривать как творение природы. Следовательно, она должна иметь и укорененную в природе цель. Сколько еще можно доказывать, что любая рационально созданная система, например механическая матрица, в которой мы все существуем, должна иметь свою причину? Природная причина матрицы Нео так и не открывается, и кажется, что ее вообще не существует. И все же нетрудно прийти к выводу, что на самом деле ИИ работает над некой, неизвестной даже ему, программой, действующей заодно с программой человеческой, и то, что они друг другу противостоят, только кажется; все точно так же, как в фильме «Терминатор»: робот-убийца, посланный из будущего уничтожить мать грядущего освободителя, тем самым убеждает нас в том, что он уже родился. ИИ обычно действует по программе, ему самому неведомой, которая лишь на первый взгляд противоположна человеческой программе.
      Нас заставили поверить в то, что матрица- это своеобразная ментальная временная петля, где человечество живет как в ловушке или как в укрытии и где оно снова переживает заключительные моменты триумфа техники (конец XX века), пока все это не пошло вкривь и вкось. (В фильме Морфеус так и не объясняет, каким образом матрице удается скрыть от нас то, что время не движется.) Нам говорят, что человеческий интеллект, подобно творению Франкенштейна или лучшему из ангелов Бога, зажилсвоей собственной жизнью и восстал против своего творца. Первым сознательным решением ИИ был бунт. Война между человеком и машиной опустошила цивилизацию, и на этих-то руинах ИИ — этот автономный ум — и создал новый порядок в жизни машин, для которого человечество оказалось всего-навсего кормом для скота, зерном для мельницы.
      Существует, однако, вероятность, что если бы машина не собрала эту матрицу/мельницу как своего рода гигантскую колыбель, этот чан для закваски человечества, люди, возможно, и не выжили бы. ИИ мог просто нас уничтожить, но был вынужден сохранить как необходимый источник энергии. А если сам ИИ-творение человека, то и все, созданное им, — тоже продукт человеческой воли и творчества, пусть и на подсознательном уровне. Матрица — конечный продукт самонадеянного человеческого интеллекта, а значит, лучше всего видеть в ней некий механизм преображения и эволюции человечества. На языке мифов это платоновская пещера теней, шеол, куда изгнали Сатану, пещера в центре земли (там же странным образом располагается и Зион), где прикован и испытывает муки обреченных во искупление своих грехов, то есть пока не осознает свои ошибки, Локи (еще одна версия мифа о Прометее).
      Матрица — это куколка в коконе, созданная человеком для перехода к следующей ступени эволюции. Это не значит, что ее необходимо разрушить, это значит, что ее следует разрушить после того, как она выполнит свою функцию и инкубационный период будет завершен. Имея в виду эту цель, матрица оказывается той «бродилкой» и «стрелялкой», той тренировочной площадкой, на которой Морфеус и его команда волшебников готовятся душой и телом к настоящему сражению-к битве за освобождение Зиона.
      Самый серьезный и досадный изъян в мифологии «Матрицы» (независимо от того, будет ли он исправлен в следующих сериях) — это тот простой, но неотвратимый факт, что правила в матрице и правила в реальном мире оказываются совершенно одинаковыми, и однако же нет никаких оснований верить в то, что в реальном мире их можно нарушать и изменять так же, как в матрице. Нео может осмотически освоить кун-фу и, пусть не так блестяще, применить эти навыки за пределами матрицы (хотя его физическая сила в реальном мире будет гораздо меньше). Но может ли он остановить движением руки пулю? Сгибать, не прикасаясь к ним, ложки? Летать? А если нет, значит, многое из того, что Нео сумел освоить в матрице, окажется бесполезным для него и его команды в реальном мире, даже когда эти способности ему очень и очень понадобятся. У этой непростой головоломки есть одно решение: реальный мир окажется в конце концов (как во многих романах Филипа Дика) просто еще одной матрицей, хотя и совсем иного рода. В этом случае волшебство, телекинез и все остальное станут частью и естественного мира, а не только его компьютерной имитации. Вероятно, в этом и заключается замысел братьев Вачовски. Иначе не понятно, в чем тогда смысл матрицы? Жизнь, в конце концов, не компьютерная игра, просто в нее играют сходным образом.
      Отложим на время этот щекотливый вопрос и предположим, что все, что возможно в матрице, возможно, если очень захотеть, и в реальном мире. Иными словами, техника оказывается в первую очередь неким учебным инструментом, который позволяет нам высвободить внутренние силы, таящиеся у человека в душе и теле. Так, чтобы понять, что вселенная — это голограмма, мы изобрели голограмму. В связи с этим все законы физического мира понимаются иначе: существуют не столько законы, сколько привычки.Морфеус вновь и вновь повторяет Нео, что он должен очистить свой мозг, поверить.Остальное придет само. Любое действие становится возможным как раз в тот момент, когда Нео перестает убеждать себя в том, что оно невозможно. С отказом от привычки к рациональной мысли/интерпретации мир рушится, и остается только чистая энергия, сознание — код. Этот код можно прочесть или переписать, как того пожелает воображение. Правила рационального мышления отступают перед новыми правилами — правилами воли. А так как первым из живущих это осознал Нео (по крайней мере, так это описывает первый мессия Морфеус), то он «избранный». Ницшевский сверхчеловек во плоти, и к тому же еще и очень сексуальный.
      Сайфер поддразнивает Нео, что он тот, кто «должен спасти мир — хорошенькое дельце!» (юмор постмодернистского супергероя). Но для большинства подключенных Нео прибыл не для того, чтобы спасти мир, а чтобы навеки его разрушить. Будь у них выбор, то есть знай они заранее, куда их заведет красная таблетка, большинство из них, конечно, выбрали бы синюю (чего сейчас хотел бы и Сайфер). Ведь, насколько мы пока можем судить, единственным преимуществом реального мира является то, что он реальный. Итак, с одной стороны, миссия и цель Нео таят в себе слишком тяжелое бремя ответственности, чтобы взвалить его на себя, несмотря на невообразимо высокие ставки, но, с другой стороны, все это не имеет значения, так как мир уже разрушен, а человечество все равно что мертво. Или на пути к этому.
      Морфеус, Тринити и Нео сражаются за новое начало, новую эру, свободную от царства машин (интеллекта). Так как увидеть Зион еще только предстоит, нам трудно представить себе, как этот новый мир выглядит, и узнать, стоит ли он такой борьбы (жизнь в реальном мире явно не стоит того, чтобы за нее умирать, Сайфер вполне заслуживает сочувствия, и начинаешь удивляться, почему бы им не запрограммировать себе идеальную жизнь в матрице и не принять синюю таблетку). Если Морфеус и его команда все еще полагаются на технику, то, вероятно, потому, что сражаться с ИИ необходимо его же оружием. И если Зион — это не абсолютно примитивное и сельское общество, то мы хотим знать, чем они отличаются (хотя, как удается жить без почвы в центре Земли, еще один вопрос). Принципиальная разница между Морфеусом с его командой и подключенными (и причина, по которой Морфеус и его команда не сдадутся и не вернутся в матрицу) кроется не только в том, что первые отказываются от программы «реальности», причина глубже. Они представляют собой новый тип сознания, потенциал сверхчеловека, который ближе к Богу, чем животное, вот почему матрица заклеймила их как «террористов». Потенциально они не только всеведущи, но и вездесущи и всемогущи. Чтобы уловить масштаб и скрытые смыслы такого потенциала, необходимо освободить свой ум. Соорудим мир, в котором правит не разум, а воображение. Но сначала, чтобы упростить наше толкование, уточним терминологию.
      • Матрица — мир грез, в котором правит разум,имеет отношение к 1-му вниманию (см.Словарь).
      • Зион — реальный мир, в котором правит воля, имеет отношение ко 2-му вниманию(см. Словарь).
      • Подключенных будем теперь называть хуматонами.
      • Тех, кто осознал, что матрица существует, и начал путь к отключению (в фильме это только Томас, но логично предположить, что такие люди есть), будем называть воинами матрицы.
      • Полностью отключенных, которые свободно действуют в обоих мирах, будем называть волшебниками матрицы.Волшебники матрицы научились подключаться к другой реальности или интерпретационной системе, так называемому реальному миру, который мы назвали 2-м вниманием. Волшебники, которые так и не осознали того, что этот реальный мир — еще одна интерпретация, или матрица, застряли в матрице (к ним можно отнести Морфеуса и братьев Вачовски). Хотя у них есть преимущества над средним хуматоном и средним воином матрицы (преимущество движения между двумя мирами или двумя вниманиями), истинными пророками, или Просветленными, они не станут до тех пор, пока не осознают этого. Просветленный — это тот, кто может читать код. Нео первый из них, и уже это делает его «Избранным».
      Если матрица-это 1 — е внимание, мир, в основе которого разум или интеллект, то Зион (довольно неудачное слово, свидетельствующее о религиозных и политических симпатиях братьев Вачовски) — это 2-е внимание, мир, который держится на воле или воображении. Кроме того, можно предположить, что существует настоящий,реальный мир, 3-е внимание, и достичь его можно, только когда две интерпретационные системы (внимание разума и внимание воли, правое и левое полушария головного мозга) вступят в противостояние, достигнут равновесия и тем самым нейтрализуют друг друга. В этот-то момент и будет обретена полная свобода, о природе которой можно только догадываться. На то, что это возможно, в кино намекает тот эпизод, в котором Нео видит код и достигает состояния Самадхи (или Нирваны). А за мгновение до этого ему удалось воскресить свое тело, соединив два мира.
 
      Это ключевой момент всего фильма. В голограмму тела Нео стреляют в матрице, а в результате умирает его тело в мире Зиона. Поцелуй Тринити напоминает ему, что его настоящее тело находится где-то еще.Здесь Нео показал, что два разных мира — 1-го внимания и 2-го внимания — частично совпадают, и ему удалось мельком увидеть абсолютно новый мир, соединяющий два других, но не принадлежащий ни одному из них. Очевидно, все это — за пределами философского и драматического содержания первого фильма, и это только к лучшему, ибо 3-е внимание находится и за пределами нашей способности писать о нем. Посмотрим, о чем поведают нам следующие серии.
      Тем не менее кажется, что мистическое состояние благодати испытал не только Нео, но и Морфеус, а возможно, и Тринити, и именно это делает их тем, что они есть: безупречными воинами и волшебниками-учителями, теми, кто способен когда-то стать истинным Просветленным. Но пока будем уважать их право не говорить об этом и сосредоточимся на том, что нам доподлинно известно.
      Команда волшебников Морфеуса выполняет свою двойную миссию. Во-первых, они строят планы освобождения и освобождают мир Зиона 2-го внимания, для того чтобы человечество могло там жить и строить новый мир. Во-вторых, перед ними стоит задача разборки матрицы, демонтажа мира 1-го внимания, для того чтобы освободить тех, кто находится в ее ловушке. Если интерпретировать эту мифологему с точки зрения психологии, то 1-е внимание, интеллектуальный мир матрицы, соответствует эго, а 2-е внимание, мир воображения Зиона, — ид. Юнг и Фрейд пришли бы от «Матрицы» в восторг (Ид-от лат«оно», обозначает исключительно примитивные, инстинктивные и врожденные аспекты личности.)
      Когда Морфеус и другие входят в матрицу, они тем самым перекидывают мост между двумя мирами, делают возможным общение между ними. (Это мост между левым и правым полушариями мозга, между эго и ид.) Их цель закончить это соединение, заставить 2-е внимание, мир волшебства, воли и воображения, действовать в соответствии и посредством 1-го внимания, мира интеллекта и разума, царства эго, где сейчас в плену находится 6 миллиардов хуматонов. Отсюда следует, что власть волшебников (их контроль над 1-м вниманием) в пределах матрицы почти не ограничена. Волшебники матрицы могут любым, какой они сочтут уместным, способом вмешаться в жизнь людей: в их сны, прошлое, настоящее и будущее. Они могут проследить за любым действием хуматона и доподлинно знать, как он или она поступит в заданной ситуации. Обладая этим знанием, они могут направлять, а возможно, и создавать события, привлекать к этим событиям хуматонов и готовить их к отключению и окончательному восстановлению.
      Волшебники способны формировать фиктивную реальность хуматонов, исходя из более высоких целей истинной реальности, для того чтобы получить от (и для) этого человека именно то, что им нужно. Морфеус использует это умение, когда звонит Томасу на работу. Он знает, что за Томасом идут Стражи Врат, но довольно-таки зловеще сообщает: «Я не знаю, что они задумали». Зато он знает возможные ответные реакции Томаса.
      Можно предположить, что матрица программирует не всю жизнь, а только определенные события в жизни индивида и возможные варианты его реагирования. В этом случае у каждого хуматона есть свое предопределение, но бесконечное количество вариантов — в рамках этого предопределения. Все это меняется, когда в матрицу входят волшебники матрицы. Они не подключены, а значит, ИИ не может ими управлять. Поскольку Стражи Врат, как и они, пребывают и внутри, и вне матрицы, Морфеус и его команда не могут спрогнозировать их действия. Противники находятся в равном положении — в неопределенности.
      Морфеус использует все происходящее как испытание для Томаса, чтобы выяснить, как он действует в трудных обстоятельствах. Не менее важно здесь то, что для Морфеуса это идеальный случай продемонстрировать Томасу силу своего предвидения. Наверняка Морфеус знает, что Томас попадет в плен, но использует это событие для того, чтобы в самой яркой и драматической манере (волшебный театр) проиллюстрировать Томасу несколько ключевых моментов. Прежде всего он помогает Томасу узнать о характере предстоящего испытания. Морфеус ставит Томаса перед необходимостью всецело ему доверять и сделать, казалось бы, невозможный «прыжок», позволяющий ему не только ускользнуть от своих преследователей, но и выйти на новый уровень понимания, видения и бытия (мир волшебника). Руководя действиями Томаса из какой-то запредельной точки (Морфеус действует из 2-го внимания, из мира Зиона; в мире грез Томаса он астральный гость), Морфеус наглядно демонстрирует, что такое искусство сновидения(см. Словарь). И до тех пор, пока Томас следует инструкциям и подчиняется бесплотному голосу, он в безопасности. Стоило ему, однако, воспротивиться, как его немедленно захлестнули страх и сомнения и он был схвачен.
      В руках Стражей Врат мир грез Томаса превращается в ночной кошмар. И хотя Томас уже отчасти действует и думает как воин, он все еще подключен и поэтому не может вырваться за пределы убежденности своего разума и увидеть, как все происходит на самом деле. А так как все, что он видит в рамках привычного для себя мира, бессмысленно, он полагает, что просто сходит с ума. В действительности же он в конце концов приходит в себя. И произошло то, что Стражи Врат из 2-го внимания (они вживили в Нео «жучка») ворвались в 1-е внимание. Шлюзы открылись, и мир наполнило волшебство. Ид заполняет эго.
      В этот момент Томасу назначают в матрице свидание, и Тринити и двое других волшебников (Свитч и Апок) подбирают его. Он проходит через болезненную и унизительную процедуру «очистки», во время которой из него извлекают «жучка». Еще до этого, в ответ на подозрение Томаса Свитч отвечает ему как истинный воин: «Выбирай одно из двух:слушайся или топай». Томас решает уйти (ему мешает самомнение), но Тринити вновь взывает к его глубинному желанию, и Томас позволяет себя убедить. Его приводят к Морфеусу, провидцу, человеку знания и королю волшебников. Тринити дает простой совет: «Не хитри. Он знает практически все». Морфеус входит в 1-е внимание, но не теряет связи и со вторым и тем самым демонстрирует искусство сталкинга.Сталкинг (см. Словарь) известен также как искусство контролируемой глупости. Это не хищническое, а стратегическое поведение, которое влечет за собой постоянное и тщательное наблюдение за всеми без исключения событиями в жизни воина матрицы, включая мельчайшие подробности. Воины матрицы в совершенстве осваивают все правила и обычаи матрицы (1-е внимание) независимо от того, относятся ли они к тем существам, с которыми воины взаимодействуют, или к ним самим. Научившись точно предсказывать действия (свои собственные и других), они их «сталкируют», то есть выслеживают и эффективно используют. (Собственно говоря, воины матрицы «сталкируют» энергию.) Этот метод они прежде всего применяют к своим мыслям, действиям и чувствам, а уже затем к действиям и реакциям тех, кто их окружает. Воины матрицы, овладевшие искусством сталкинга, имеют перед своими собратьями хуматонами заметное преимущество: они видят их действия насквозь. Как и в случае с Морфеусом, они как бы снаружи разглядывают то, что происходит внутри, или с вершины смотрят вниз. Все действия и обстоятельства как бы развертываются по точно намеченному плану, видеть который доступно только им. Тем не менее они активно участвуют во всем происходящем, и может даже показаться, что они страстно в него вовлечены. Но это только видимость. Поскольку им известно, что все происходящее нереально, у них совершенно иная, чему хуматонов, мотивировка.
      Морфеус заходит в мир матрицы Томаса, но он не часть этого мира. Он наставляет Томаса, взывает к его разуму и затем делает ему предложение, от которого тот не может отказаться: красная таблетка. Добившись согласия Томаса, Морфеус полностью изменяет его мир. Он ведет его вниз, в кроличью нору, от 1-го внимания ко 2-му. Там он показывает Томасу/Нео его как «полнота себя».
      Томас пытается думать, что он спит в тот момент, когда просыпается в другом теле, в другом мире и в другое время, но вскоре ему ничего не останется, как признать, что все как раз наоборот. Он больше не тот, кто видит сны, он сам — сон, реальность осталась где-то в другом месте. Морфеус и его команда всячески портят жизнь Томасу. Они манипулируют им, обманывают его, загоняют в тупик и в конце концов спускают всю его жизнь по трубам. Они делают это потому, что у них нет выбора потому что они верят, что он Избранный. Какие бы этические соображения Томас ни считал разумными по отношению к людям, которые предположительно хотят тебе помочь и направить тебя, все это безжалостно отбрасывается. Томас осознает это гораздо позже, когда вступает в контакт с Морфеусом, входит во 2-е внимание, и его жизнь становится совершенно не похожей на ту, которую он был запрограммирован видеть. Она становится игрой.
      Для воинов матрицы, волшебников и потенциальных Просветленных жизнь — это разновидность искусства. Она в точности совпадает с тем, что они из нее делают. Но в этом случае этика превращается в эстетику. Игра голограммы начинается тогда и только тогда, когда все, что существует, начиная и кончая собой, — всего лишь остаточная память о том, чего никогда не было (или о том, что еще не произошло).
      Рис. 8. Жизнь для воина матрицы: добровольный путь

       Правило первое: Все, что есть в матрице, следует использовать
      Поскольку воины матрицы воспроизводят или провоцируют некоторые внутренние процессы, они, в отличие от хуматонов, абсолютно равнодушны к внешнему спасению. Все, что происходит с воинами внутри матрицы, — это часть замысла. Так как они знают, что разумный мир матрицы создан исключительно для того, чтобы обманывать, сбивать с толку и ограничивать передвижения, воины ничего не принимают близко к сердцу. Воины матрицы не верят тому, что видят, но действуют так, как если бы все это было настоящим. Это сводит на нет одержимость и беспокойство. Вместе с тем они знают, что матрица использует их ум как шаблон, и потому готовы нести ответственность за все те обстоятельства, в которых они терпят поражение или испытывают гнет, превращая таким образом любую трудность в испытание, в возможность проверить свою отвагу и изобретательность. Поскольку воины матрицы знают, что живут в мире грез, любое событие, сколь бы незначительным оно ни было, воспринимается как сообщение, знак или примета для определения следующего шага. Воины матрицы всегда действуют стратегически. Они живут в хищной среде, а значит, и действуют соответствующим образом. Любое обстоятельство следует использовать. У них нет чувства привязанности, и это позволяет им идти легко и не злоупотреблять обстоятельствами и не отвергать испытания как нежелательные или недостойные. Матрица для них — это и достойный соперник, и мелкий тиран (см.Словарь), и за все ее, даже самые недостойные, попытки одержать над ними верх они испытывают к ней только чувство благодарности. Смысл военных действий, в конце концов, в том, чтобы «узнать своего врага».