Глава 7. Стрельба не закончилась

– Менять будете, Кульбай Баймуратович? – спросила крупье Вика, стройная девушка с бледным, выразительным лицом и светлыми глазами. Она была стройна, но не худа. И вообще ее можно было бы даже назвать красавицей, если бы не эта бледность, это явственно чувствующееся утомление и отсутствие тонуса.

– Вика, сколько раз говорил тебе, называй меня Колей.

– Не могу Кульбай Баймуратович, моему папе, столько же, сколько и вам. Потом при чем тут Коля? Кульбай, это не Коля, а хозяин озера в переводе на русский.

– Ба, ты знаешь казахский?

– Нет, просто папа там долго работал. И у него иногда проскальзывает.

Они сидели за столиком казино. Крупье Вика и крупный, сильный, холеный казах лет сорока пяти. В дорогом костюме, с золотым «Ролексом» на левой руке, и массивным перстнем-печаткой с крупным бриллиантом на безымянном пальце правой.

– Ладно, дай две.

Он посмотрел в свои карты, и сбросил две.

– Открываемся, – сказала Вика и выложила на стол стрит флэш.

У Кульбая оказалось каре.

– А я думал, на этот раз выиграю. Но, не везет в карты, повезет в любви. Эй, Вадик!

Рядом появился подтянутый молодой человек в костюме одного фасона с тем, что был на Кульбае.

– Как там наш кастинг? Позовите. А ты, Вика раздавай.

Он сделал ставку. Между тем к столику подошли три девушки. Типичные центровые проститутки.

– Вадик, я же говорил, не таких типичных. Это так пошло. Дай им по триста баксов за беспокойство, и пусть они уйдут.

Так, этот посетитель казино дал трем девкам с Тверской за минуту стояния перед ним четыре месячных зарплаты заведующего отделением в районной больнице российского райцентра.

Он снова открыл свои карты, поменял одну.

– Теперь то точно выиграю я, – сказал он. – Стрит флэш.

– Вы проиграли, у меня роял флэш, – сказала Вика.

Кульбай искренне рассмеялся. В это время к нему быстро подошел Вадим и что-то шепнул на ухо.

Кульбай поднялся.

– Сегодня не удастся больше поиграть, Вика, но запомни, лучше тридцать лет питаться живой кровью, чем триста лет падалью.

После этого он величественно поднялся и удалился.

Все, что он потратил сегодня за один вечер, превышало его официальное годовое жалование генерала ФСБ. В спецслужбы новой России он пришел из КГБ, решив не возвращаться в родной Казахстан.

И ничего, весьма процветал в этой стране, где подчиненные ему русские офицеры не дотягивали до зарплаты и одалживались у своих родителей-пенсионеров.

Выйдя на улицу, Кульбай сел в огромный джип.

– На Старую площадь, – бросил он шоферу.

Джип мягко тронулся с места. За ним последовал джип охраны.

– Чего беспокоишь так поздно старого казаха, Владислав, – спросил он, войдя в кабинет Владислава Борисовича.

– Есть дело как раз для тебя, Кульбай.

– Говори, дружище, говори.

– Если позволишь, я кратко. Некая группа увезла из России много старых книга и рукописей.

– Пусть их ищут менты и Интерпол.

– Нет, Кульбай. Менты их искать не могут по многим причинам.

– Достаточно одной, – рассмеялся Кульбай. – Они их не найдут.

– И поэтому тоже. Но не будем тратить время на шутки и колкости в адрес соседей. Итак, книг примерно столько, сколько может поместиться на трех малых катерах. Как они упакованы, не знаем. Но знаем, что на конечном пути маршрута их везли вот на этом кораблике. – Он показал фото корабля, на котором плыли Кузнецов и его товарищи. – А плыли эти деятели по Днепру. – Генерал расстелил на столе заранее приготовленную карту. – Здесь наши люди этот кораблик захватили. А потом каким-то образом их самих перехватили.

– Когда это было?

– Позавчера.

– И что же я должен сделать?

– Найти этих людей и их груз. Вот их досье. – Он выложил перед Кульбаем объемистую папку. – Но с ними еще три человека. На них, к сожалению, ничего нет.

– Фото этих трех в их досье есть?

– Да.

– Ладно, а когда найду? Доставить сюда?

– Нет, уничтожь.

Кульбай перебирал снимки.

– И эту красавицу тоже?

– И ее тоже.

– А если на недельку отложить ее ликвидацию?

– На твое усмотрение. Но в итоге ее тоже надо ликвидировать. Не обессудь. Даже, если сильно понравится.

– Так, а груз?

– Знаешь, мы тут долго думали и решили. Груз тоже уничтожь. Но обязательно, – он произнес это слово с особым нажимом, – уничтожь. Гарантировано. Поэтому с десяток книг и рукописей возьми и привези в качестве доказательств. А вот золотые обложки, на некоторых книгах они есть, возьми себе. Но предварительно покажи нам. Для гарантии.

И еще, обязательно привези доказательства уничтожения захваченных пленников.

– Это головы, что ли?

– Если сможешь, то головы.

– Слушай, кто из нас дикий азиат, ты, или я?

– А тебе не все равно?

– Вообще-то все равно.

– Обложки вещь хорошая, но откуда я знаю, сколько они будут стоить? Деньги нужны, а не золотые обложки. Сначала на оперативные расходы. Потом в качестве приза.

– Дюжины, а то и больше золотых обложек тебе мало? Типа этой.

Он показал цветное фото той книги, которую удалось продать Тамаре.

– Неплохо, но я же не купец. Продам за бесценок.

– Ладно, сколько на оперативные, сколько за приз.

– На оперативные триста. Приз миллион.

– Не подавишься? Ты же у нас на службе.

– Тогда выписывай командировочные, давай задание в письменном виде и отправляй в командировку с моими нищими подчиненными.

– Издеваешься?

– Как можно?! В таком кабинете, с таким человеком?!

– Ладно, на оперативные расходы двести пятьдесят тысяч долларов. В качестве приза полмиллиона. А обложки продашь дорого, кто тебя надуть решится. Кроме того, из тех десятка книг и рукописей, что привезешь, пару-тройку отдадим тебе тоже на продажу. По нашему выбору. Но книги там ценнейшие, так что на них и на обложках до миллиона дотянешь.

– Хорошо. И все-таки, что за книги такие сверхценные?

– Библиотека Ивана Грозного.

– Вот это да! А она, оказывается есть?

– Была, Кульбай, была. Ведь ты же выполнишь поручение?

– А когда Кульбай не выполнял деликатных дел, которые не могли выполнить ни родные спецслужбы, ни ваши многочисленные «полупрофессионалы», все эти «убийцы-общественники»?

– Не надо хорохорится. Бывало и такое. Бывало.

Между тем, кораблик, на котором плыл Кузнецов с друзьями, уже разгружался в Евпатории. Это был самый удобный и самый близкий порт к устью Днепра.

Дальше плыть по морю на таком кораблике было небезопасно. Тем более, он был известен противнику. В Евпатории без проблем наняли грузовик и привезли груз в Ялту. Здесь Патрик сразу связался с одним капитаном, который возил на Кипр группы сравнительно богатых туристов на своем комфортабельном небольшом круизном судне.

– Патрик, капитан надежен? И вообще, это твой человек, или просто найденный по рекомендации?

– Это не мой человек. Это наш человек. Понятно?

– Да. Но сообщи мне все, что может нам понадобиться в дальнейшем плавании. Сейчас, как я понимаю, наступает момент, не менее решающий, чем был на Десне.

– Ты прав. Для наших противников это момент «Сейчас или никогда». С Кипра мы уже полетим вполне комфортно, и насколько это может быть в наших делах, безопасно. Вот там у наших противников возможностей несравнимо меньше, чем у нас.

– Как ты считаешь, они нас вычислили здесь?

– Крым нашпигован различным криминалом и различными спецслужбами. Чего стоит одно сосуществование флотов двух стран в одном Севастополе. Возможностей для различных оперативных комбинаций множество

– Боже, я, кажется, понял твою мысль! Опять, ети его мать!

– Понял правильно. Если попытаемся уйти скрытно, то вероятность пятьдесят на пятьдесят. Если грамотно подставимся, то поймаем их на встречный, и нокаутируем. А дальше уже поплывем совершенно спокойно.

– Смотри, Патрик! Тебе вместе с нами рыб кормить. Если это последний шанс для наших врагов, то они нас попытаются просто уничтожить. Времени и возможностей для маневров уже нет. Они стреляют на поражение.

– Когда я был еще на государственной службе, а ты, наверное, уже понял мою профессиональную принадлежность?

– Дураку ясно.

– Так вот, когда я был на государственной службе, я кое-чему научился. И не надо учить меня азам моей специальности. То, что ты сказал, тривиально. А от нас сейчас потребуется только собранность и хладнокровие.

Ничему не удивляться и надеяться до конца.

– Боже, только то и всего! – иронично заметил Кузнецов.

Грузились не спеша. Хотя и не превращали погрузку в фарс. Но старые сундуки в порту засветились. По этому поводу к ним на борт наведался таможенник. Тому дали на лапу более чем прилично. Но после этого заспешили с отплытием.

Таможенник, кроме того, что был отчаянным взяточником, еще и информировал, разумеется, не задаром, обо всем ему известном очень многих. Настолько многих, что возникал вопрос, кого он вообще не информирует.

Кульбай получил сведения о подозрительном судне, его грузе и его пассажирах почти сразу. Сеть его осведомителей была раскинута по всему югу Украины. Да и не только Украины, но и Молдавии, Румынии, Приднестровья.

Установить, что среди пассажиров были интересующие его лица, не составило труда.

Поначалу, он, правда, немного удивился. Он думал, что клиенты будут прорываться через Севастополь. По наглому. Ведь они, судя по досье, были мастерами блефа. Но нет, на финальном отрезке пути решили быть осторожнее.

Неправильно это! Неправильно. Когда несешься по степи, гоня на грузовике сайгаков, и видишь впереди сай, маленький неглубокий овражек с крутыми бортами, надо не тормозить, а жать на газ. Сай маленький. На скорости перескочишь. А если попытаться затормозить, расшибешься в лепешку, скользнув вниз и въехав в противоположную стенку.

Эх, не орлы они, не орлы. А эту красавицу надо будет попользовать подольше. Ведь именно такую женщину он хотел бы найти, давая указания адъютанту. А тот все проституток тащит. Болван.

Ладно, сам пойду на задание с группой захвата. Операция слишком интересная, но в то же время безопасная. Куда этим отчаянным дилетантам против морского спецназа.

– Кульбай Баймуратович, как брать будем? – спросил поступивший в его распоряжение командир.

Пиратская республика – так часто называли Крым. Одно время тут была самая крутая мафия в СНГ. А использовать Черноморский флот и его службы для разных деликатных целей стало просто общим местом в планах очень многих структур. Так, во всяком случае, полагал Кульбай Баймуратович. И жизнь, надо сказать, частенько подтверждала правоту этого весьма информированного генерала ФСБ.

– А ты как думаешь?

– Может попросту, с воздуха?

– Да нет, люди они пуганые, за небом-то точно будут следить. И палить начнут сразу, не раздумывая. Кроме того, в последний момент они чего-то длинненькое грузили. Так что может у них и «Стрингеры» есть.

– А чего тогда не задержали их с этим всем?

– А как их задержишь? Сказать, отдайте «Стрингеры» и плывите дальше? Или вообще задержать в Ялте? Во-первых, это не Россия, задержать никому не прикажешь. А, во-вторых, людей и груз надо будет уничтожить.

– Тогда может пустить их на дно?

– Опять не то. Надо доказать заказчику, что груз найден и уничтожен. И люди тоже.

Командир группы спецназа напрягся. Предлагая только что пустить корабль на дно, он даже не подумал о том, что тот будет потоплен с людьми. Это было воспринято им как-то машинально. Но теперь он обратил внимание на этот момент. Не то чтобы это его повергло в шок. Не та профессия. Но все же что-то царапнуло внутри. Немного, но царапнуло.

– И люди?

Кульбай явно преувеличил сомнения потенциального исполнителя. Поэтому сказал ледяным тоном.

– Можешь отказаться. Платим ведь всем по десять тысяч баксов, а тебе тридцать. У вас на базе желающие найдутся. Тем более, они враги, понимаешь? Опасные, умелые, фанатичные.

– Нет, вы меня не так поняли.

– Извини, ошибся. Итак, если у тебя идей нет, то будем действовать согласно моим. Десантируемся на воду. Перехватываем. Штурмуем. Выясняем, где груз. Этот груз собираем. Кое-что оставляем для доказательства сделанного дела. Потом груз, судно и людей уничтожаем.

Перехватываем их в нейтральных водах ночью.

Вопросы?

– У вас, конечно же, все согласовано и схвачено. Но, тем не менее, формально, что же будет происходить?

– Максимально приближенные к реальности учения по захвату судна контрабандистов.

Он коротко усмехнулся.

– Тем более, что так оно и есть на самом деле. Все. Готовь команду.

Из Ялты вышли так, чтобы быть в нейтральных водах вечером. Несколько раз Патрик посылал кому-то импульсные радиограммы. Короткие, не больше секунды.

Когда стало темнеть, осмотрелись. На горизонте никого не было. И хотя сундуки были старинные и представляли немалую ценность, их отправили за борт. И этого никто не видел.

Рукописи и книги спрятали в потайные места этого явно не столько туристического, сколько контрабандного судна. Прятали попарно. О месте своей части спрятанного знала только пара, состоящая из члена команды и одного из группы Кузнецова.

Солнце закатилось.

Патрик послал очередной импульс. Потом долго слушал с радистом эфир.

Оружие лежало наготове. Но никто его не взял с собой спать. Хотя вахтенные были при пистолетах.

Корабль был взят быстро и профессионально. Захватившие его спецназовцы поставили своих людей в машину и на руль. Выставили охранение на палубе у люков. А пленников – команду Кузнецова и экипаж, собрали в единственном пригодном для этого помещении – в баре с танцзалом. Выстроив вдоль одной из стен под дулами автоматов конвоиров.

Пока Кульбай молча разглядывал пленников, часть захватчиков, не занятых на руле, в машинном отделении и на постах, рассыпалась по кораблю в поисках сундуков. Но их не было.

Один за одним подходили они к Кульбаю с докладами. То, что сундуки не найдены, было не критично, но неприятно. Операция, начавшаяся так легко, затягивалась.

Новый корабль ВМС Румынии, недавно купленный в Англии, после ходовых испытаний вышел в свое первое плавание. Для демонстрации своей лояльности Западу, это плавание планировалось провести у границ бывшего СНГ. На борту находился то ли представитель фирмы-изготовителя, напросившийся пойти в первое плавание сделанного ими судна, то ли представитель НАТО. Никто из экипажа этого толком не знал. Знали только, что самое высокое начальство делегировало этого гостя на корабль, и было к нему более чем почтительно.

Поэтому в полночь, когда капитан неожиданно пришел на мостик, и этот представитель был с ним, никто не удивился.

– Сколько до цели? – спросил неизвестный.

– Четырнадцать миль, – ответил капитан. На корабле по плану проходили некие учения.

– Скорость?

– Тридцать узлов.

– Ситуация в воздухе?

– Их курс только что пересек вертолет, следовавший со стороны Севастополя.

– Можете прибавить ход?

– Эта модель позволяет на форсированном режиме делать тридцать пять узлов.

– Прибавьте ход. Да, и скажите радисту, чтобы был особенно внимателен.

– Где книги! – спросил Кульбай, обращаясь сразу ко всем.

Все молчали, и только тут Кузнецов заметил, что Патрика нет среди них. Он оглядел своих товарищей. Заметили, или не заметили? Выдадут в случае применения сильных средств или не выдадут? Разумеется, выдадут. Весь вопрос, сколько продержатся.

Кульбай, между тем, и не надеялся на ответ.

Он понял, что книги перепрятаны. Сундуки, скорее всего, выкинуты за борт. На что они надеялись, делая это? Если бы этот сановный бандит задумался в первую очередь над этим, все могло бы обернуться иначе. Но это было лишним для него. Мало ли на что они надеются. Надо было, не теряя времени, начать потрошить пленников. И начинать надо с главного. Расколется он, расколются и остальные.

Он подошел к Кузнецову и сделал знак командиру спецназа.

Тот выдернул его из группы пленников и отвел в сторону.

А затем стал справа от Святослава и упер ему в бок ствол автомата.

– Где книги?

– Какие книги?!

Кульбай умело ударил Кузнецова. Того прошила острая боль. Он с трудом сдержал крик.

Сколько я выдержу так, – подумал он. Эта мысль отвлекла его на мгновение от происходящего. И он пропустил второй удар. В глазах поплыли зеленые круги.

– Третий раз будет еще больнее, – сказал Кульбай. – А потом я прекращу это бесполезное занятие, и мы перейдем к другим более действенным методам.

– Я, правда не знаю, – сказал Кузнецов. – Мы только их вынимали из сундуков. А прятал наш главный. Можете спросить у любого.

– Радиомаяк включился, – доложил на мостик радист.

– Уточните курс по радиомаяку и идите с той же скоростью, – сказал неизвестный капитану.

И тот сделал соответствующие распоряжения.

Кульбай оглядел пленников.

– Ну, кто был главным?

– Его здесь нет, – неуверенно начали говорить все сразу.

– Как его звали?

– Мы не знаем, он представлялся нам Петей.

– Что это за Петя? – спросил Кульбай у Кузнецова.

– Он не Петя, он Патрик. Американец. Мы выполняли его заказ. С самого начала. Я вам могу все про него рассказать. Спрашивайте.

Кульбай задумался. Все это резко меняло дело. А вдруг это не правда? И этот умник просто умело тянет время. А что, он тонко рассчитал, что такие сведения заинтересуют Кульбая.

Пауза затягивалась.

– Сколько до цели?

– Пять миль.

– Они могут видеть наши огни?

– Уже да.

– Мы их видим?

– Да.

– Курс на них. Скорость та же.

И тут Кульбай снова неожиданно молча ударил Кузнецова.

Тот согнулся. Но это была ловкая имитация. Он внимательно следил за Кульбаем и заметил этот удар. Успел максимально напрячь пресс. И сохранил дыхание. Спасло его и то, что на этот раз Кульбай ударил неожиданно, но не холодно, а с видимым раздражением. Просто со злости врезал поддых.

Кузнецов имитировал глубокий нокдаун. И тут услышал.

– Генерал, по правому борту судно! Идет на нас полным ходом.

– До цели три с половиной мили. Они пытаются развернуться и уйти.

– Продолжать сближение.

– Я же говорил, что он американец, а вы не верили! – закричал Кузнецов, как будто только что отдышавшись.

– Развернуться и уходить полным ходом. Капитан, где капитан?!

– Вот он, – вытолкнул капитана спецназовец.

– Каков ваш максимальный ход?

– Двадцать узлов.

– Механик, где механик?!

Корабль между тем разворачивался к востоку и прибавлял ход.

– Вот он!

В середину зала вытолкнули механика.

– Или ваша посудина разовьет достаточный ход, или тебя пристрелят немедленно! В машинное отделение. Быстро!

Механик в сопровождении одного из спецназовцев вышел за дверь. И тут машина вдруг стала.

– Я же говорил, что он где-то спрятался! – заорал Кузнецов.

– Молчи, скотина!

Он получил оглушительный удар от стоявшего сбоку командира спецназа. Удар тоже явно не рассчитанный на то, чтобы послать его в нокаут. Если бы это было так, то он бы сейчас валялся на полу. Спецназовец ударил его, чтобы просто согнать злость. Хотя в ушах все равно зашумело. Спецназовец ведь только и занимался тем, что оттачивал свои удары. Ничего другого в жизни он делать не умел.

– Они стали. Потушили огни. До цели полторы мили.

– Продолжать сближение. Включить прожектор. Включить сирену. Штурмовые группы на выход.

На фрегат помимо таинственного представителя НАТО погрузилась перед выходом и группа неизвестного спецназа.

Яркий свет мощного прожектора залил помещение. Этот свет был везде. И в этом освещении лица всех присутствующих казались бледно-голубыми.

Завыла сирена.

И одновременно в баре как будто хлопнула открываемая бутылка шампанского. Звука никто на фоне внезапно начавшегося рева сирены не услышал.

Но Кузнецов увидел вдруг, как Кульбай медленно оседает на пол.

– Генерал! – крикнул спецназовец сбоку от Кузнецова. И ствол автомата перестал упираться ему в бок. Конвоир сделал шаг в направлении Кульбая.

Кузнецов отчетливо увидел их взаимное расположение, ствол автомата, торчащий в сторону от себя. Движение спецназовца и его ближайшее продолжение. Было ясно, что несколько секунд он не будет у того под прицелом.

И тогда он изо всех сил с разворота ударил спецназовца снизу в подбородок слева.

Этот удар их тренер, человек, погибший, защищая незнакомую женщину от насильников, называл «ударом Королева». Вот так с разворота распрямляя спину, вкладывая в удар всю силу корпуса, одновременно распрямляемого и разворачиваемого.

Спасибо тебе, Александр Иванович! Тебя этот удар не спас, но может он спасет меня. Казалось, небо услышало Кузнецова, и к месту помянутый тренер ободряюще улыбнулся ему с высоты. Как улыбался он, ободряя его в перерывах между раундами в самых трудных боях.

Кузнецову казалось, что распрямляясь, он вообще переломится назад, столько не просто силы, но какой-то затаенной страсти, было в этом движении.

Его кулак взмыл вверх мощно и быстро, как тяжелая ракета после старта.

Голова спецназовца резко дернулась вверх. Он не ожидал такого. Но нокаутирующим может быть только удар, который противник не ожидает. А он и был таковым.

Тренированный громила без звука рухнул на пол.

Между тем хлопки пробок от шампанского не прекращались. И если бы находящиеся в баре могли слышать, что творится на палубе, то услышали бы их и там.

В баре повалился еще один из захватчиков. Остальные на мгновение растерялись, благо было от чего. Командовать было некому. Генерал и их непосредственный командир лежали на полу. Чужой, гораздо больший корабль, заливал их светом и глушил сиреной. И очевидно готов был взять на абордаж.

Тем не менее, они бы, разумеется, блокировали Кузнецова, а то и пристрелили бы его, если бы не дальнейшие события.

Ибо их растерянностью первым воспользовался Виталий. Он резко и неожиданно сбил с ног ближайшего к себе конвоира.

А Кузнецов довольно быстро поднял автомат нокаутированного им.

Но главную угрозу для захватчиков представляла Тамара. Она еще раньше, сразу подняла автомат первого из срезанных неизвестным стрелком конвоира, упавшего рядом с ней, и дала очередь по цепочке стерегущих пленников спецназовцев.

Эта очередь как будто разбудила остальных захватчиков. Они вскинули оружие готовые стрелять. Причем все поворачивались в сторону Тамары.

Дальше Кузнецов видел все как замедленной съемке. Вот Тамара водит автоматом и еще один из захватчиков падает. Но видно, что она не успеет положить их всех. И хотя бы один оставшийся в живых расстреляет ее в упор. А Кузнецов хочет спасти ее и тоже пытается начать стрелять. То же делает и Виталий. Но они все равно не успевают. Захватчики быстрее их. И сейчас еще один падает не от пуль Виталия и Кузнецова, а от пуль того, кто палит в них откуда-то из-за барной стойки из оружия с глушителем. А действия Тамары, Виталия и Кузнецова просто отвлекли их от этого стрелка. Да и то, на время.

Но Тамара! Именно она привлекает их сейчас больше всего.

В порыве какой-то фанатичной ненависти, а может быть и скрытого, подсознательно садизма, спецназовцы поворачивают уже стреляющие автоматы в ее сторону.

И тут следует очередь из широкого окна танцзала. Появившийся там Патрик успевает срезать тех, кого не успевают достать Виталий и Святослав.

– Уходим! – раздается резкий крик с палубы. Десантные моторки отваливают от их корабля, быстро, но почти бесшумно, однако прожектор фрегата не дает им уйти в ночь. Раздается рокот скорострелки. И Кузнецов не видит, но воочию представляет, как разлетается в клочья упругая резина лодок и упругая плоть сидящих в них.

Что-то зашевелилось внизу у его ног. Нокаутированный командир спецназа мотал головой и пытался встать на четвереньки. Святослав увидел вдруг его кисти. Огромные, сильные, страшные. И что есть силы не ударил, а как бы даже вдавил каблук в пол. Раздался хруст костей. Эта горилла больше никого не ударит.

Никому не упрет в бок свой дурацкий автомат. И нога опускается вновь.

Никогда ни за грязные деньги, ни по преступному приказу не согласиться убивать людей, которых не знает. И снова каблук в пол.

Продажные тупые скоты! Это вам за Белый дом. Это вам за наши разогнанные демонстрации. За Женю Гребнева, за Леву Нечипуренко, за Юру Половцева!

Кто-то хватает его и пытается оттащить.

– Хватит! – орет над ухом Патрик. – Опомнись!

Кузнецов вдруг как бы очнулся. Обвел глазами танцзал и как сомнамбула пошел к бару. Где и когда он бросил так и не успевший выстрелить автомат, он не помнил. Но это его сейчас не интересовало. Прямо из горла он засосал половину первой попавшейся бутылки.