Глава 12. Удача

Через полчаса Виталий, Алексей и Тамара возвратились.

– А где наш пленный? – сразу все поняв, спросил Кузнецов.

– Там же, где и остальные, – неприветливо ответила Тамара. – Кстати, скоро светает. Нам еще всех этих жмуриков сюда перетаскать. Библиотеку найти. Погрузить ее в «Газель» и уехать отсюда.

Она была устала, и несмотря ни на что в душе чувствовала досаду на Кузнецова. За то, что тот не столь долго возражал идее поменяться с ней ролями.

Мыльников, похоже научился тонко чувствовать ее настроение. Поэтому он сказал.

– Не дуйся на профессора, Тома.

– Я же просила тебя так себя не называть! – сразу взвилась Тамара.

– Ого, да у нас начинаются семейные сцены – со всей возможной в его состоянии веселостью сказал Мыльников.

После чего даже начал неосторожно смеяться. Но тут же оборвал начавшийся смех, скривившись от боли.

– Современная война, увы, далека от рыцарства. Хотя Семен недавно и продемонстрировал нам обратное. Кстати, все не было времени спросить, княжна, как это вы догадались начать стрельбу в темноту? – спокойно спросил Кузнецов.

– Я все же перворазрядница по стрельбе и поэтому имею чуткий глаз. А слова Семена заставили меня посмотреть в проход. Так, на всякий случай.

– Ничего нового на поверхности не узнали?

– Глупый вопрос, профессор. Мы не узнавали, а стреляли.

– Ну, вы ведь не только стрелять умеете, но, наверное, и потрошить пленных перед ликвидацией на предмет выяснения истины.

– Я поводов для таких выводов не давала, – холодно ответила княжна. – Скорее их давали вы.

– Ладно, кончайте пререкаться, – прервал их Мыльников. – И так ясно, что это представители как раз тех, кто охотился за Ступаковым. Вычислим их всех потом, внимательно анализируя всю информацию, которой мы все вместе обладаем. А пока главное. Где эта чертова библиотека?

– Она явно где-то в этом помещении. Другого варианта просто нет. – сказал Кузнецов. – Перед приходом этого хоругвеносца мы как раз обстукивали стены. Но ничего пока не успели обнаружить. Кстати, сейчас уже полпятого. Через полчаса совсем расцветет. Надо перетаскать трупы с улицы сюда. Если не возражаете, этим займутся Алексей с Виталием.

– Не возражаю, – сказал Семен.

– Выполняйте, ребята, – обратился к ним Кузнецов.

Алексей явно был недоволен, но промолчал и пошел к выходу вслед за Виталием.

– Да, кстати, Семен, не объясните ли вы мне, как вы все здесь оказались?

– Это элементарно, Ватсон, – пошутил Мыльников. – У куратора этого хоругвеносца, вашего знакомого Маляева есть охотничья собака. Вернее была, ибо я ее пристрелил по соображениям безопасности. Она и вывела. Предварительно он дал ей понюхать какую-то тряпку с вашего двора.

– Откуда вы знаете?

– Я следил за вашим домом. А княжна, наверное, следила за мной. Так, Тамара?

– Так, Сеня. Но ей Богу хватит обо всем этом! Все! Ищем библиотеку!

– Господа, – обратился Кузнецов к Семену и Тамаре. – я не призываю вас помогать мне крушить эти стены. Но давайте подумаем, какие косвенные признаки могут указывать на наличие библиотеки?

– Во-первых, некие аномалии в кладке, свидетельствующие о наличие фальшивой стены, являющейся на самом деле некоторой дверью, – сказал Мыльников.

– Или некие тайные знаки – прибавила Тамара.

– Что ж, начнем осмотр стен, исходя из этих принципов.

Они осматривали и обстукивали стены уже два часа. С улицы давно вернулись Алексей с Виталием, вымазанные в земле и крови. Трупы врагов были собраны в одном месте и лежали бесформенной кучей прислоненные к стене.

В нескольких местах цвет камня несколько отличался от остальной стены. Но попытки разобрать кладку в этих местах ни к чему не привели. За стеной был типичный для этих мест грунт.

Аналогичная ситуация наблюдалась и в местах, где на камнях была вырезана стилизованная свастика, аналогичная той, что в свое время привлекла внимание Кузнецова на плите, лежащей рядом со входом в подземелье.

Все были грязны, усталы и злы.

– Все, перекур, – сказал Кузнецов.

Во время поисков он непроизвольно принял роль старшего. Мыльников сидел, прислонившись к стене, и явно мучаясь от боли. Он уже не принимал участия в поисках, перестав делать комментарии и высказывать предложения. Он дремал. Похоже, у него начинался жар.

Остальные сидели, устало привалившись к стенам. В помещении было неимоверно душно от горевших уже который час факелов.

Кузнецов переглянулся с Тамарой.

– Здесь надо не рыть, а думать, – заметил он. – А думать мы сейчас не в состоянии. Тем более, что подполковник явно плох.

– Ваши предложения, профессор, – спросила Тамара.

– Здесь все оставить как есть. Перенести подполковника в машину. Одеть его в форму и привести в минимальный порядок. Вместе с ним поехать ко мне. Я живу в довольно большой усадьбе на самой окраине. Подполковника кладем у меня. Ему не за чем появляться у себя. Тем более, мы его не сумеем незаметно среди бела дня перенести в городскую квартиру. А у меня заехали в гараж, закрыли двери и мы дома. Вход прямо из гаража в дом. Потом я вызываю знакомого врача.

– Верный человек? – спросила Тамара.

– Более чем, – ответил Кузнецов, и продолжал, – далее, приводим себя в порядок и думаем, как нам искать наш клад.

– Согласна, – сказала Тамара. – Только вы забыли одну вещь.

– Какую?

– Вход надо будет хорошенько замаскировать.

– Это подразумевалось.

– Ладно, тогда за дело.

Она подошла к Мыльникову и слегка потрепала его по щеке.

– Семен, взбодрись. Сейчас оденемся и поедем.

Мыльников открыл глаза.

– Что, нашли?

– Пока нет, но оставаться здесь далее нецелесообразно. На улице белый день. А мы в таком виде вызываем подозрения. Да еще на чужой машине. Хорошо, что ты в форме. Одна надежда на тебя.

– Согласен. Помогите мне встать, – с трудом ворочая языком, ответил Мыльников.

Все прошло так, как и предполагал Кузнецов. Они, как могли, убрали следы происходящего у входа в подземелье. Потом замаскировали этот вход. Погрузились в «Газель», предварительно забрав все свои вещи и велосипеды.

Мыльников сел рядом с водителем. За рулем был Кузнецов. Остальные спрятались в кузове. Лесными дорогами ехали осторожно, но Мыльников все равно кривился от боли на каждой колдобине.

Если не считать этого, то доехали без происшествий. Из леса дорога выходила на поле, потом ныряла в крутой овраг, а из оврага выходила прямо на окраину примыкающей к городу деревни. Крайний дом в которой принадлежал Кузнецову. Разумеется, это был не деревенский дом, а большой коттедж на месте ранее стоявшей здесь избушки.

Деревня была пуста. Здесь жили в основном московские «дачники», скупавшие пустующие участки и строившие на них загородные дома. В будние дни здесь, как правило, находился только Кузнецов и несколько одиноких старух.

Так что на усадьбу к нему заехали незамеченными.

– Где это так его? – спросила после осмотра Мыльникова приехавшая женщина-врач.

Они разговаривали с Кузнецовым в отдельной комнате за закрытой дверью. Эта маленькая, живая, симпатичная умница была, как сказали бы пошлые обыватели, любовницей профессора. На самом же деле, она была его подругой и единомышленником, принявшим все идеалы национальной революции и умом и сердцем.

– Автоматная очередь через бронежилет, Малыш.

Так он называл ее, когда они были наедине.

– Сломаны ребра. Очевидно, есть внутренние гематомы. По уму нужен рентген и гипс. Но у нас, русских экстремистов, – она сказала это естественно, без тени иронии, уже автоматически причисляя себя к их большой пока еще разрозненной команде национальных революционеров – как всегда этого нельзя сделать по вполне понятным причинам.

– Ты догадлива, Малыш.

Она задумалась.

– Вот что. Я ему сейчас сделаю укол. Потом поите его вот этим, я выпишу сейчас рецепты. Ну и перевяжу, разумеется.

– У него есть температура?

– А то! – она сказала это великолепно емкое выражение из местного диалекта. – Но я прописала ему и жаропонижающее. Короче, полный покой. И пусть его кто-нибудь обихаживает. Ему бы сиделку. Но за неимением таковой, пусть за ним поухаживает эта кобыла.

Малыш всегда очень ревниво относилась к красивым женщинам, возникающим в кругу знакомств Кузнецова.

– Малыш, не злись.

– Чего не злиться, когда ты на нее пялишься как кобель на течную суку?!

– Так ведь пялюсь, но не трахаю.

– Если бы она только свистнула, сейчас же бы на нее залез!

– Ладно, Малыш. – Он сжал ее в ласковых объятиях. – Ты же знаешь, я общаюсь только с теми, с кем это полезно ради победы. Нашей победы.

– Ладно, экстремист-радикал, – разом успокоилась подруга. – Выполняйте предписания доктора. Я приду через сутки. Если динамика будет положительная, то через пару-тройку дней он сможет сам прийти на рентген и придумать что-нибудь. А там уже можно будет организовать нормальное лечение. И хорошо, что не было удара в область сердца. А то бы перелом грудины и гематома в районе сердца. Так что могли и кокнуть его, несмотря на бронежилет.

А он действительно рисковал жизнью ради княжны, – подумал Кузнецов. – Вот уж действительно, чужая душа потемки. Ведь никогда не подумаешь про него такого, если судить по физиономии. Да и по его гнусной профессии. Но теперь мы в одной лодке. И хорошо, что этот мент оказался человеком, способным на, прямо скажем, героические поступки. Таких хорошо иметь своими союзниками.

Вечером все собрались в гостиной. Все отдохнули, поели, помылись и теперь выглядели свежо и энергично. Мыльникову тоже стало заметно лучше, и он сидел за столом вместе со всеми. Кузнецов сидел во главе стола в резном кресле, которое в свое время заказал специально. Стулья вокруг стола были красивые, удобные и довольно дорогие. Но это кресло выделялось среди них, как тигр среди пантер.

Как-то опять почти автоматически получилось, что теперь руководство перешло уже к Кузнецову. Откинувшись в кресле, он спросил собравшихся, как будто был на неком официальном совещании.

– Какие идеи, коллеги?

Повисла короткая пауза.

– Надо скорее возвращаться и продолжить поиск, – решительно сказал Виталий.

– Пилите Шура, пилите, – подал ехидную реплику Алексей, цитируя известную фразу из «12 стульев»…

– Ваши идеи, княжна? – спросил Кузнецов.

– Пока идей нет, – откровенно призналась Тамара.

– Идеи есть, но другого плана, – подал реплику Мыльников. – Мы на месте все очень грубо подчистили. Пока мы занимаемся поисками наших сокровищ, нас элементарно заметут или просто грохнут безо всяких формальностей. Либо мои коллеги, либо те, кто послал Ступакова, либо те, кто охотился за самим Ступаковым. Как мы увидели сегодня, эти силы тоже вполне реальные.

– Проблемы безопасности обсудить, конечно же, надо, – сказал Кузнецов. – Я согласен с подполковником. Но у меня только два замечания. Первое. Давайте все же при обсуждении не путать темы, а то мы так ничего путного не надумаем.

И второе. Как бы мы не заметали следы, мы уже дали столько наводок, по которым нас можно вычислить всем нашим недоброжелателям, от ментов до бандитов и хоругвеносцев, что отступать некуда. Вы уж извините за сленг. Но надо, кровь из носу, найти сокровище и рвать когти. Без сокровища мы просто банда серийных убийц.

Да, еще один момент. После нахождения библиотеки мы сможем зачистить это место капитально. Например, просто все там завалив.

– Как? – спросил Виталий.

– Например, подорвать вход.

– Да, кто же спорит, что с библиотекой Грозного лучше, чем без нее. Лучше быть здоровым и богатым, чем бедным, но больным, – скептически заметил Мыльников. И тут же поморщился от боли, ибо подал реплику слишком живо. И сломанные ребра тут же отозвались.

Преодолев эту слабость, Мыльников продолжал.

– Надо хотя бы вернуться и закопать эту гору трупов. Нам просто невозможно будет работать в подземелье, они же начнут вонять.

– Верно! – единодушно подхватили почти все присутствующие.

– Но где их закапывать? – спросил Кузнецов.

– Да лучше всего там же, в подземелье. Они будут как бы дважды упрятаны. В подземелье, да еще и закопаны.

– Да… – протянул профессор и вдруг крепко задумался, почти впав в ступор.

– Михалыч! Не спи, замерзнешь, – непочтительно прервал его молчание Мыльников, с которым они уже перешли на «ты».

Кузнецов как будто очнулся.

– Как вы считаете, – спросил он, обращаясь ко всем сразу, – если бы некто решил прятать библиотеку, что называется «с гарантией», он бы что сделал, построил бы подземелье, а в нем просто расставил стеллажи?

Ему ответил Виталий, настроенный наиболее решительно среди всех.

– Да нет, он бы сделал из этого подземелья тайный ход в…

– Другое подземелье. И стеллажи поставил бы уже там? Так что ли?

– А что бы, по-вашему, он сделал? – недоуменно спросил Виталий.

– Кажется, я понял мысль профессора, – вклинился в их диалог Мыльников. – Этот некто просто закопал бы сокровища в подземелье. Возможные искатели нашли бы подземелье, развалили бы все стены в поисках хода в другие помещения, но так ничего бы не обнаружили.

Как мы, – добавил он.

– Вот это да! – воскликнули все разом. – Подполковник голова.

– Не я голова, а профессор. Он пришел к этой мысли и хотел, чтобы мы тоже обо всем догадались сами.

– Зачем, сами? – спросил Алексей.

– Чтобы в процессе поиска ответа дойти до кое-каких важных деталей. По принципу ум хорошо, а два лучше.

– Ты точно пересказал мой замысел, Семен. Но догадался только ты. Теперь уже прямой вопрос, какие соображения на этот счет?

– Закопать можно клад, – быстро сказал Алексей. – Но как закопать библиотеку?

– В сундуках, например.

– Хорошо, но если Половцев нашел именно таким образом спрятанную библиотеку, то должны сохраниться следы его свежих раскопок.

– Не обязательно. Как вы заметили, там разнозернистый неслоистый песок. В таком грунте следы копания в условиях сухого подземелья не видны. Да и натоптали там многие и много.

– А до того, как натоптали?

– А до того мы все смотрели на стены, но не себе под ноги.

– И все-таки должны быть некие наводки, где надо копать. Все те же приметные знаки. Где им быть? Да и какие они? Все те же искривленные свастики?

Все помолчали. А княжна твердо сказала.

– Нет, это должен быть Сварогов квадрат.

– Откуда вы знаете это Тамара?! – воскликнул Алексей.

– Знаю, Леша. Я же все-таки из рода колдунов. Но мою душевную уверенность к делу не пришьешь. Поэтому выскажу рациональное соображение. В Ливонскую войну Грозный с большим упорством штурмовал, а потом удерживал Полоцк. В легендах нашего рода сказано, что он хотел, как и его предок Владимир, овладеть одной из княжон нашего рода. И через нее выйти на те тайны, которыми мы владеем.

Ему не удалось сразу, на месте вычислить среди полоцких дворян представителей или представительниц нашего рода. И тогда он принял решение «на всякий случай» переселять сюда, в свою тогдашнюю столицу всех пленных дворян Ливонской войны. Потом, де, разберемся.

И, кстати, уж извините за грубость, передрал он потом чуть ли не всех девиц плененных семейств. Это можно объяснить его примитивным сластолюбием. Но я думаю, не все так просто. Такого типа люди верят в свою харизму и сверхъестественные возможности. Вполне возможно, что Грозный самонадеянно полагал, что в постели ему скажут даже больше, чем на дыбе.

Кстати, видели его скульптурный портрет в музее? Если да, то заметьте, сколько похожих типов гуляют по улицам нашего городка. Впрочем, это лирическое отступление.

Но те тайны, которыми владели мы, сродни, если так можно сказать тем тайнам, которые были в его библиотеке. И пряча эту библиотеку, он вполне мог использовать в качестве, как это говорят некоторые молодые люди, «наводки» наш знак – Сварогов квадрат.

– Но мы там нигде не видели Сварогова квадрата!

– Значит, плохо искали. Или искали не там. Или не совсем там.

– Хорошо, – прервал их дискуссию Мыльников. – Так или иначе, но надо идти в подземелье и копать. Это надо и для поисков, и чтобы похоронить трупы.

– Верно, – подвел итог Кузнецов. – Едем. Кто остается с Семеном?

– Не надо со мной никого оставлять. Я более или менее в норме. При оружии и при удостоверении. Это раз. И потом, на чем намереваешься ехать, Михалыч? Не на «трофейной» же «Газели»?

– Разумеется, нет. Без тебя на ней опасно ездить даже по лесам. Поедем на моей машине. А на «Газели» уж потом с тобой будем вывозить трофеи.

– Разумно.

– Тогда, по коням, господа, – сказал Кузнецов вставая.

– Погодите, Святослав Михайлович! Только один вопрос, – подал голос Алексей.

– Давай, но в темпе.

– Тамара, о каких это общих тайнах вы говорили?

– Найдем библиотеку, тогда расскажу. А пока некогда. Поехали, мальчики, поехали.

Они копали и тыкали в рыхлый песок тонкие стальные прутья, найденные у Кузнецова в гараже. Они остались после какого-то этапа строительства его дома и пригодились сейчас весьма кстати.

Это продолжалось уже более двух часов. Все было безрезультатно.

– Давайте сделаем хоть одно дело, – взмолился Алексей. – Хоть закопаем этих клиентов. Они уже воняют, сил нет.

– Давай, – согласился профессор.

Его блестящая идея опять не подтверждалась. И он чувствовал не просто досаду, но прямо-таки какую-то личную обиду на судьбу за нелогичность и уродскую хаотичность этого мира.

Он со злостью вонзил лопату в землю. Песок хорошо копался. И яма, ранее сделанная с поисковыми целями, росла с каждой минутой. Кузнецов сгонял свою злость в бешенной физической работе. Это была какая-то молитвенная истовость.

Остальные отошли от него и или отдыхали, или просто не хотели мешать выходу его ярости.

Через полчаса яма была уже готова. Кузнецов вышел из нее, шатаясь от усталости.

– Давайте, господа. Теперь ваша очередь. Никаких сундуков в этом месте нет. Так что стаскивайте наших клиентов и засыпайте их.

Он привалился к стене и, мысленно представив Сварогов квадрат, обратился к своим русским Богам.

«Помогите мне! Я знаю, вы меня слышите. Вы же помогали мне не раз. Но тогда я этого не понимал. А теперь понимаю. Помогите. Я же ищу то, что ищу, во имя торжества Ваших идеалов. Я же верю Вам. Ответьте мне!».

Ничего не пришло в голову. Он постоял. И вдруг почувствовал, что давно жаждет помочиться. Кузнецов был в этих делах более чем прост. Сказывалась его юность, проведенная в дальних геологических экспедициях. Чуть отойдя в сторону, он начал расстегивать ширинку

– Профессор! Это черт знает что! Ну не при даме же!!! Отошли бы хотя бы в проход, что ли! – раздался возмущенный голос Тамары.

– Извините, княжна. Но там черт ногу сломит. Темно.

– Так возьмите фонарь!

– Леха, дай фонарь, – попросил Кузнецов.

Алексей подал ему большой фонарь.

Святослав, светя себе под ноги, отошел в проход, по которому они проникали в подземный зал. Сам проход был укреплен не везде. И не всегда камнями. Но вход в зал был сооружен в виде добротной каменной арки, крепко подпиравшей стены и свод прохода.

Окончательно расстегнув уже полу расстегнутую молнию на ширинке, Кузнецов с удовольствием начал мочиться. Фонарь мешал. И профессор прицепил его за какой-то крючок к кольцу на груди своей куртки. Фонарь крутанулся на этом кольце и стал светить вверх. Впрочем, его свет был уже не нужен. Кузнецов вполне основательно пристроился за углом, образованным стеной зала и проходом. На расстоянии, достаточном, чтобы быть не видимым Тамаре, стоящей рядом с ребятами, засыпающими яму.

Кузнецов мочился долго, испытывая знакомое всем мужикам в таких случаях облегчение. Потом основательно отряхнулся и застегнул ширинку. Взял неловко висящий фонарь, он машинально посмотрел по направлению его луча, торчащего вверх.

В ярком свете фонаря он увидел на своде арки вырезанный на камне Сварогов квадрат.

Один луч его был заштрихован четко прорезанными косыми чертами.

ЧАСТЬ III

БЕГ С ПРЕПЯТСТВИЯМИ