А еще через два дня мы узнали о взятии рейхстага, о водружении на нем Знамени Победы, а также о том, что бесноватый фюрер покончил с собой.
      К исходу дня 1 мая мы получили приказ совершить марш и сосредоточиться в одном из районов северной окраины Берлина. Марш совершали днем. К вечеру 2 мая полк в составе дивизии сделал остановку на ночной отдых в Лихтенреде, что на юго-восточной окраине Берлина. Этот район, особенно прилегающие к нему дачные поселки, меньше всего пострадал от ожесточенных боев Р городе. Но одновременно сюда стеклось и множество берлинцев. Это были в основном старики, женщины и дети. Поэтому нам приказали размещать личный состав по возможности в свободных или малозаселенных домах и дачах.
      Под штаб полка была выбрана двухэтажная вилла, стоявшая в глубине небольшого, но очень красивого сада. Когда мы подъехали к ней, полковой инженер майор П. С. Грищенко доложил, что дом и территория сада проверены, мин не обнаружено. Хозяев на вилле нет.
      Мы зашли в дом. Это был богато обставленный особняк. В глаза сразу же бросился обширный кабинет, весь заставленный шкафами с книгами. На письменном столе лежала целая, кипа бумаг, стоял массивный, из мрамора, чернильный прибор. Около стола - обтянутые желтой кожей мягкие кресла.
      Пройдя через просторный холл, мы вышли на веранду. Она выводила в сад, деревья которого уже буйно распустили свою листву.
      Повернувшись, чтобы возвратиться назад в помещение, я как-то инстинктивно заглянул за створку массивных дверей. За ней, дрожа от страха, стояли высокого роста, седой, лет шестидесяти, мужчина, женщина среднего возраста и между ними - молодая белокурая девушка. Они были настолько перепуганы, что сразу не смогли и говорить. Мы вежливо пригласили их в комнату. Видя такое благожелательное к ним отношение, наши "пленники" постепенно пришли в себя и начали отвечать на вопросы.
      Хозяин виллы оказался профессором математики Берлинского университета. А с ним были его жена и дочь.
      Под конец нашего разговора мы предложили хозяевам остаться с нами или переночевать у соседей. А когда мы уйдем, они могут вернуться в свой дом. Объяснили, что советских бойцов и командиров бояться не следует, что они не фашисты и никого из них не обидят. Профессор и его жена приняли решение разместиться на ночь наверху, в комнате дочери. Страх их совсем рассеялся.
      Утром 3 мая комдив вызвал к себе командиров частей и объявил, что дивизии приказано форсированным маршем выйти к реке Эльбе. Через час полки уже двинулись в путь.
      На подступах к Бранденбургу нам было оказано сопротивление. Мы вступили в бой с арьергардными частями противника, прикрывавшими отход фашистских войск к Эльбе. Они спешили побыстрее достигнуть реки, чтобы сдаться там в плен американцам.
      Оборона врага проходила по лесу, состояла из отдельных очагов сопротивления, прикрывая главным образом узлы дорог, ведущих на запад. Наш полк уже имел опыт лесных боев, так что батальоны довольно легко сбили вражеский арьергард и продолжили движение по указанным маршрутам.
      * * *
      До Эльбы оставалось уже немногим более тридцати километров. По линии штабов нам сообщили, что американские войска находятся на ее западном берегу.
      О том, что американцы вышли на Эльбу, знали, видимо, и фашисты. Потому что группами и в одиночку спешили именно туда. Многие из них переодевались в штатскую одежду, пробирались к Эльбе по лесам ночами, а днем отсиживались на чердаках домов, на сеновалах.
      Те же, кто бежал группами и в военной форме, при невозможности избежать столкновения с нашими частями пытались пробиться с боем.
      ...И вот она, Эльба, перед нами! Широкая, быстрая. Везде, куда ни кинь взгляд, от канала Илле и до восточного берега, пойма реки сплошь завалена покореженной, сожженной и просто брошенной техникой противника. Какое-то безумное и бессмысленное нагромождение. А через эту фантастическую свалку группами и в одиночку пробираются к урезу воды сотни бывших солдат и офицеров фюрера. Они спешат переправиться на ту сторону реки на баржах, катерах, лодках, а кто и просто вплавь, уцепившись за первое попавшееся бревно или корягу. Быстрее, быстрее на тот берег, быстрее сдаться в плен американцам, только не русским!
      Именно такую картину увидел я, когда с одним из батальонов вышел на восточный берег Эльбы западнее населенного пункта Парей. Союзники, заметив советских бойцов, преследующих бегущих гитлеровцев, салютуют с западного берега в нашу честь. Но не забывают и тех, кого мы преследуем. Подплывающим к западному берегу подают руки, помогают выбраться на сушу, куда-то быстро уводят. Правда, на следующий день американцы все же вернули нам часть военнопленных. Оказывается, наше командование потребовало от командира 102-й американской пехотной дивизии вернуть пленных, обосновывая это свое требование тем, что мы конечно же не могли вести огонь по удирающим фашистам ни из пушек, ни из минометов, даже из пулеметов, опасаясь зацепить кого-либо из союзников. И именно это дало возможность многим гитлеровцам благополучно переправиться через реку и сдаться им в плен...
      День Победы части нашей дивизии, как и остальные соединения 3-й армии, встречали в нескольких десятках километров восточнее Эльбы. Дело в том, что утром 8 мая мы получили приказ передать занимаемый участок по восточному берегу реки частям 3-й ударной армии. Нас же отводили в тыл.
      К вечеру того же дня наш полк сосредоточился в лесах севернее города Плауэ. А ночью...
      Где-то после двух часов ночи 9 мая мне позвонил командир дивизии полковник Н. А. Вязниковцев и поздравил с окончанием войны. Сообщил, что уже подписан акт о безоговорочной капитуляции фашистской Германии.
      Эта радостная весть молнией облетела весь полк. В небо взвились сотни осветительных ракет, раздавались ликующие крики "ура".
      * * *
      6.00 9 мая 1945 года. Полк построен при развернутом Знамени. Дружное "ура" то и дело заглушает ораторов. Неудержима радость всех бойцов и командиров. Ведь Победа же! 1418 дней и ночей шли мы к ней. И дошли!
      После завтрака пришла радиограмма от командира дивизии. В ней он тоже поздравляет личный состав полка с великой Победой.
      Только зачитал ее людям, как дежурный по полку доложил переданное по телефону распоряжение штаба дивизии - в 12.00 построение частей дивизии для парада в ознаменование великой Победы советского народа над фашистской Германией. Дальше указывались координаты места построения.
      10.00. Звучит команда: "Под Знамя, смирно!" С левого фланга появляется знаменосец полка старший лейтенант А. С. Маякин, наш лихой разведчик. Родина по достоинству оценила совершенные им подвиги - на груди у старшего лейтенанта горит Золотая Звезда Героя Советского Союза.
      Рядом с Маякиным шагают ассистенты старший сержант Г. И. Шевченко и сержант А. М. Абрамов. Они из разведвзвода, на груди тоже позванивают многочисленные ордена и медали.
      Замер строй. Лица бойцов и командиров обращены к Боевому Знамени полка, к тому Знамени, которое пронесено нами через все испытания, от стен Москвы до берегов Эльбы. До Победы!
      ...Дивизия построена буквой "П", в порядке нумерации частей: на правом фланге - наш 878-й стрелковый, в середине - 882-й, далее - 885-й стрелковый полк. Развеваются на ветру боевые знамена частей, на которых в ярких солнечных лучах тоже блестят ордена.
      Под раскатистое "ура" и звуки встречного марша полковник Н. А. Вязниковцев объезжает полки и здоровается с ними. Затем машина комдива останавливается у самодельной трибуны. Поднявшись на нее, полковник взволнованно говорит о боевом пути дивизии, о героических подвигах ее бойцов и командиров. Свою речь он заканчивает поздравлением с Победой.
      После комдива выступили представители от частей. От 878-го стрелкового полка слово предоставили старшему лейтенанту А. С. Маякину.
      Перед закрытием митинга начальник политотдела дивизии полковник И. М. Поляков предложил минутой молчания почтить память воинов-однополчан, павших смертью храбрых в боях за свободу и независимость нашей Родины. Затем произнес здравицу в честь Коммунистической партии Советского Союза, приведшей нас к Победе в Великой Отечественной войне, в честь советского народа и его доблестной Красной Армии.
      Митинг закончен. Оркестр исполняет "Интернационал". Гремят залпы орудийного салюта, звучит долго не смолкающее "ура".
      Затем перед трибуной был поставлен большой стол, покрытый красной материей. На нем разложили множество коробочек. Начальник штаба дивизии подполковник П. К. Кузьмин зачитал приказы о награждении орденами и медалями бойцов и командиров, отличившихся в последних боях.
      Дважды к столу вызывали и меня. Орденом Отечественной войны I степени я был награжден за овладение прусским городом Браунсбергом и за выход полка к заливу Фришес-Хафф. Орден Красного Знамени мне был вручен за участие в разгроме окруженной франкфурт-губенской группировки немецко-фашистских войск южнее Берлина.
      * * *
      18 мая в городе Бурге состоялась встреча генералов и офицеров нашей 3-й армии с представителями 9-й американской армии. На нее в числе других был приглашен и я. Организовал прием американских гостей наш командарм генерал-полковник А. В. Горбатов.
      А несколькими днями раньше делегация от войск 3-й армии побывала в 102-й американской пехотной дивизии по приглашению ее командира генерал-майора Китинда.
      Тот прием проходил в одном из старинных замков города, среди большого зеленого парка. Сразу же бросалось в глаза дружеское, я бы даже сказал, доброжелательное отношение к нам, советским офицерам, со стороны американцев. Эту встречу и впечатление о ней я описываю потому, что буквально полтора года спустя, когда мне пришлось проходить службу в должности командира полка, несшего охрану южного сектора Берлина, это отношение стало абсолютно противоположным, если не сказать враждебным. И это объяснялось довольно просто. Все дело в политике, какую начало проводить правительство США по отношению к СССР.
      Но тогда, в мае 1945 года, на встрече в Бурге все было еще по-другому. Встретились воины-победители, крещенные огнем боев против общего врага германского фашизма.
      Официальная часть состояла из обменов приветствиями нашего командарма и американского генерала. Затем нашим генералам и офицерам были вручены американские ордена и медали. В числе награжденных был и я.
      После награждения состоялся ужин. Он прошел в дружеской обстановке, с обычным русским гостеприимством.
      Итак, на исходе был май. Война закончилась. И у-всех у нас, от рядового бойца и до генерала, было одно желание - как можно быстрее вернуться на Родину.
      И это свершилось! Где-то в первых числах июня мы получили приказ следовать своим ходом в Советский Союз. На подготовку к маршу отводилось двое суток.
      Затем было три месяца пути.
      Нашу дивизию командование округа разместило в трех военных городках. В одном из белорусских городов обосновались штаб дивизии и наш 878-й полк. 885-й стрелковый и артиллерийский полки заняли военный городок северо-западнее города.
      Кстати, части дивизии подошли к этому городу уже в конце сентября. И так как военные городки были сильно разрушены, решили до приведения их в порядок разместить полки лагерем, в лесах.
      Нашему полку выделялась одна трехэтажная казарма и прилегающий к ней полуразрушенный военный городок. Кстати, эта казарма имела свою историю. В первую мировую войну здесь одно время размещалась ставка русской армии. Сейчас казарма в основном сохранилась, если не считать, что ее правый тыльный угол был пробит сверху и до самого фундамента фашистской бомбой, а торцевая стена имела значительный крен.
      Места в казарме хватило только для батальонов. Для остальных подразделений нужно было строить другую. И кроме того - конюшню на 130 полковых лошадей. Не было даже здания под штаб, под склады, жилья для семей офицеров. А их уже приехало немало.
      И надо сказать, что благодаря инициативе, хорошим организаторским способностям офицерского состава, трудолюбию бойцов и сержантов с этой задачей мы справились. Казарма с помощью местных партийных и советских органов была отремонтирована. Восстановлены еще два здания: одно под штаб, другое под Дом офицеров. Для семей офицеров построены два жилых дома, на шестьдесят квартир каждый, две конюшни и склады. Заготовлены сено, картофель, овощи.
      К 4 ноября все было готово для приема подразделений. А 5 ноября жители города встречали своих освободителей. На встречу приехали представители ЦК Компартии и Совета Министров Белоруссии, командующий войсками округа генерал-лейтенант В. Н. Разуваев, член Военного совета, гости из близлежащих совхозов и колхозов.
      Везде еще зияют развалины зданий - незалеченные раны войны. Ведь прошло немногим больше года, как отгремели бои в Белоруссии. И потребуется еще не один год, чтобы восстановить все эти разрушения. Но все равно город празднично украшен транспарантами, флагами, у людей хорошее, праздничное настроение.
      Городская площадь, тротуары главной улицы города до отказа заполнены ликующим народом. Девушки в нарядных национальных костюмах вручили нашим воинам букеты осенних цветов.
      А вечером огни праздничного фейерверка озарили небо города. Начиналась мирная жизнь и мирная боевая учеба.