- Значит, ты... - начала тетя Амарилис.
      - Дорогая, давай не будем говорить на такую тему сейчас. Это трагедия для Крессуэла. Я бы много отдала, чтобы подобное не случилось. Мне бы не хотелось воспользоваться его положением в таких обстоятельствах - Конечно, я понимаю, - ответила тетя Амарилис. - Извини, что я заговорила об этом, но почему-то мне пришло в голову... Конечно, именно так ты и должен себя чувствовать.
      - Теперь все изменится и для Джо, наверное, - заметил Питеркин. - Вряд ли он будет избран кандидатом на ближайшие выборы. Это трагедия для всей семьи, если не докажут, что все сфабриковано этой Хлоей. Почему бы ей и не...
      - Вероятно, это шантаж, - заключил дядя Питер, - и они плохо его разыграли.
      - О, Боже! - вздохнула тетя Амарилис. - Какими злыми могут быть иногда люди. Мне так жаль милую миссис Крессуэл и всю семью.
      ***
      Я продолжала думать о них, вспоминая то счастливое воскресенье, и мне тоже было грустно. Я думала, как все может отразиться на судьбе Джо.
      Питеркин сказал мне:
      - Пойдем навестим Джо. Я хочу, чтобы они знали, что я нисколько не сомневаюсь в том, что мистер Крессуэл говорит правду.
      Я обрадовалась, потому что как раз хотела предложить сходить к Крессуэлам. Мы шли к дому на Сент-Джеймс-стрит, и по дороге нам встретилось несколько продавцов газет.
      - Читайте о любовниках Хлои! - кричали они.
      Я сказала:
      - Они все о том же.
      - Так всегда бывает. Если бы Крессуэл не был хорошо известной личностью, мы ничего бы не узнали.
      Шторы на окнах дома были задернуты. Мы прошли в ворота и поднялись по ступенькам, минуя двух каменных львов, которые, как часовые, стояли по обе стороны двери.
      Несколько прохожих остановились, наблюдая за нами из любопытства: кто мы такие, что решились прийти в дом стыда.
      Дверь неожиданно открыла служанка, которая сначала посмотрела на нас сквозь стекло.
      Питеркин сказал:
      - Доброе утро. Дома ли мистер Джо Крессуэл?
      - Нет, сэр. Никого нет. Все уехали, и это все, что я могу вам сказать.
      Пока мы говорили, я услышала стук, а затем звук разбитого стекла.
      - Уже третий камень попадает в окно. Я думаю, вам лучше уйти. Могут подумать, что вы имеете отношение к этой семье.
      Она закрыла дверь. Мы с Питеркином посмотрели друг на друга в замешательстве, он был очень зол. Мы уже шли обратно, когда несколько прохожих опять с интересом разглядывали нас.
      - Как бы я хотела увидеть Джо. Я хочу, чтобы он знал, что мы этому не верим.
      - Может быть, стоит написать в Суррей? Я думаю, они там.
      - Да, только дать ему знать, что мы думаем о нем.
      ***
      Я написала в тот же день, как мне жаль случившегося и что мы все верим его отцу.
      "Все пройдет, - написала я. - Любой, кто знает вашу семью, понимает, что это не может быть правдой".
      Я получила от Джо короткую записку, в которой он благодарил меня за сочувствие, но ничего не сообщил о своих планах и не предложил встретиться В назначенный день дело слушалось в суде. Все были уличены в нарушении спокойствия, в том числе и мистер Крессуэл, которого обвинили также в даче ложных показаний. Казалось, случилась тривиальная история - тысячи подобных происходили каждый день, но это был конец политической карьеры Джозефа Крессуэла.
      Я подумала о том, что сейчас происходит в его семье. Конечно, добрая, заботливая миссис Крессуэл поверит своему мужу так же, как и любой из членов его семьи, но не будет ли унизительного сомнения?
      Кто бы мог поверить, что семейное благополучие может быть разрушено таким событием.
      Если бы хоть газеты, наконец, прекратили муссировать эту тему, но они продолжали: "Наши репортеры говорят с Хлоей", "Любовники Хлои", "Молодая Хлоя Кит рассказывает о себе: как она осталась сиротой и должна была заботиться о себе сама, как господин по имени Джозеф Крессуэл пытался вовлечь ее в грязный разврат..."
      ***
      Питеркин и я отправились в миссию Френсис. Это был большой дом, расположенный на главной улице, от которой в разные стороны ответвлялись небольшие переулки. Когда мы проходили, я ловила взгляды торговцев на этих улочках. Их лотки были уставлены самыми разными вещами - старая одежда, фрукты, овощи, горячие пироги, лимонад и книжечки баллад.
      Повсюду стоял шум, торговцы нахваливали свой товар.
      На одном углу улицы стоял дом, в котором сдавались меблированные комнаты, а на другом - магазин, где, вероятно, продавалось спиртное, потому что оттуда, пошатываясь, вышел мужчина в компании двух женщин.
      Мы поспешили дальше и, найдя нужный нам дом, поднялись по ступеням к открытой двери. Войдя, мы увидели там бедно обставленный холл. Появился молодой человек среднего роста, с каштановыми волосами и серыми глазами. Меня удивила его серьезность.
      - Чем могу помочь? - спросил он.
      - Мы хотели бы увидеть мисс Крессуэл.
      - Сейчас ее нет, но она будет очень скоро. Ее внезапно вызвали. Проходите, садитесь.
      Мы проследовали за ним в одну из комнат. В ней стояли два стула, стол и еще какая-то мебель. Он предложил нам стулья, а сам устроился на столе.
      - Могу ли я чем-нибудь помочь? Я - один из помощников мисс Крессуэл.
      - Мы только пришли с ней повидаться.
      - Она необыкновенная девушка, правда? - сказал он. - Мы здесь все восхищаемся ею.
      Он нахмурился. Я предположила, что он пытается доказать нам, что все здесь держат сторону семьи Крессуэлов.
      Он сообщил нам, что работает в миссии два месяца и считает это очень благодарным делом. В это время появилась Френсис.
      - Спасибо, Мэтью, - сказала она. - Я вижу, ты развлекаешь моих посетителей?
      Когда он ушел, Френсис заняла его место на столе.
      - Здорово, что вы пришли. Хотя ужасное обстоятельство...
      - Это просто смешно! - выпалил Питеркин.
      - Я знаю, и, тем не менее, оно приносит столько несчастий.
      - Что теперь будет? - спросила я.
      Она пожала плечами:
      - Отцу придется покинуть арену политической жизни, и это после всего, что он сделал. А у него были такие планы! Было почти решено, что он попадет в комитет...
      - Как все переносит семья?
      - Стоически, все за него. Джо, конечно, это больше всего повредит.
      - Ты думаешь, разрушится его карьера? - спросила я.
      - Да, поскольку сейчас... О, это был тяжелый удар для всех нас. На мне, правда, это не отразится.
      Ужасно только, что отец попал в эту историю, но здесь все шито белыми нитками.
      - Я написала Джо, - сказала я, - и получила короткий ответ.
      - Единственное, чего мы хотим, это, чтобы нас оставили в покое.
      - Уверен, что чувствовал бы то же самое, - сказал Питеркин.
      - Джо думает, что отец попал в ловушку. Это безумная идея, конечно, но Джо не в том состоянии, когда можно спокойно рассуждать.
      - Френсис, - сказал Питеркин, - мы можем чем-нибудь помочь?
      - Здесь ничем не поможешь. Самое лучшее - оставить их на время в покое.
      - Ты продолжаешь заниматься своим делом, как обычно?
      - Со мной работают замечательные люди: Мэтью Хьюм, которого вы только что видели, - типичный их представитель. Единственное, чего мы хотим, - это помогать людям, сделать общество хоть немного терпимее по отношению к обездоленным. Что касается людей, которые живут в округе, они не слишком щепетильны. Кроме того, большинство из них не умеет читать. Они понимают, как легко девушкам стать проститутками. Они обычно говорят: "Они должны на что-то жить, а это единственный способ". Они не стали бы обвинять моего отца, даже если бы обвинение было бы справедливым, как и те, кто платит им гроши за работу. Здесь другая мораль. Я думаю, что мораль зависит от среды, в которой живешь, а высшие и средние классы оказываются даже слишком моральны в таких делах. Вы должны быть безупречны, и, если вы даже "отбиваетесь от стада", все должно быть "шито-крыто". Грех является грехом, только когда он становится публичным достоянием, ханжество - закон нашего времени.
      Она говорила взволнованно и понравилась мне больше, чем раньше.
      Наше посещение не получилось таким, как мы его планировали, хотя мы и осмотрели дом. Верхние комнаты были уставлены рядами кроватей для бездомных, потом Френсис показала нам кухню, в которой на огне закипал котел с супом.
      - Этого так мало, - посетовала она. - Мне нужно больше помещений, чтобы можно было делать что-то реальное Пока мы ходили, Питеркин отметил, какую замечательную работу делает Френсис, и я от всего сердца согласилась с ним.
      Одно сообщение в газетах привлекло мое внимание Уильям Гарднер был выдвинут предполагаемым кандидатом от Блетчфилда, на что надеялся Джо Крессуэл.
      ***
      Мои родители вернулись в Лондон Я покинула дом дяди Питера и вернулась с ними на Альбемарл-стрит.
      Родители сообщили нам новости об Эверсли, и, конечно, они слышали о скандале с Крессуэлом и поверили в эту историю.
      Я сказала им, что отказываюсь верить в обвинения против Джозефа Крессуэла, и они прониклись к нему симпатией - Такие вещи случаются, заметил отец. - Ложный шаг, совершенный без всяких задних мыслей, может повлиять на всю жизнь.
      Мама задумчиво сказала:
      - Значит, Джозеф Крессуэл уже не сможет претендовать на председательское кресло в той комиссии?
      - Да, конечно, - ответила я, - а бедный Джо потерял шанс выставить свою кандидатуру от Блетчфилда Но они держатся. Всех нас очень опечалило такое обстоятельство. Это чудесная семья, мы так прекрасно проводили время вместе.
      - Приятная новость о Елене, - сказала мама. - В Эверсли все потрясены.
      - Венчание намечено на август. Обе семьи довольны.
      - Во всяком случае Питер доволен, - коротко заметила мама. - Он насладится родством с древним герцогским домом - Но самое замечательное, мама, что Елена безумно влюблена в Джона Милворда - И надеюсь, Питер в состоянии оплатить необходимые расходы, - сказала она.
      - Вероятно, похоже, что здесь у него нет никаких затруднений.
      - Состояние Милвордов было близко к разорению, - сказал отец Наследник же удачно женился и спас его как раз вовремя, иначе от него сейчас бы ничего не осталось, но в деньгах они еще нуждаются.
      - Твой отец должен тебе что-то сказать, Аннора, - сказала мама.
      - Да, я принял решение. Мы действительно едем в Австралию в начале сентября.
      - Так скоро? Елена выходит замуж в августе, и я обещала быть на венчании.
      - До сентября мы не уедем Скоро мы должны возвращаться, еще многое надо сделать. Мы должны вернуться к следующему лету и заняться приготовлениями к твоему выходу в свет Я хочу поговорить об этом с Амарилис, она нам поможет, у нее уже все будет готово к нашему возвращению - Я вовсе не хочу.
      - Это необходимо, но венчание Елены...
      - Елена так надеется, что я останусь на венчание.
      - Вы стали даже большими подругами, чем раньше. Я рада, Елене нужна хорошая подруга - Сейчас у нее есть Джон. Она безумно любит его и совершенно изменилась.
      - Да, я заметила, но венчание в августе.., а мы уезжаем надолго Мама, дело не только в венчании. Это связано с Крессуэлами. Я очень подружилась с ними и сочувствую им. Мы провели много времени вместе, нам было так хорошо. У них есть сын, Джо... Это все так ужасно для него. Он собирался войти в парламент, а сейчас потерял свой шанс. Они уехали в Суррей, а когда вернутся, я хочу, чтобы они знали, что я не верю во всю эту чушь... - Я остановилась. - Да, в этом дело... и в венчании Елены.
      - Я вижу, - сказал отец, - что ты очень хочешь остаться в Лондоне?
      Он посмотрел на мать. Она задумалась на мгновение, а потом сказала:
      - Почему бы и нет? Ты можешь остаться и помочь Елене с приготовлениями. - Она посмотрела на отца. - Мы могли бы вернуться, сделать все необходимое и по дороге в Тилбери заехать за Аннорой, а потом продолжить путь всем вместе. Как ты на это смотришь?
      - Надо подумать, - сказал отец. - Ты хотела бы остаться, Аннора?
      - Да, я очень скучаю по Кадору и по всем вам...
      Итак, было решено, что я остаюсь в Лондоне. Мои родители вернутся в Кадор и сделают все необходимые приготовления для поездки в Австралию. Потом они с Джекко заедут за мной в Лондон, и мы все вместе отправимся в путешествие.
      Елена была очень довольна, я, должна признаться, тоже. У меня возникло предчувствие, что я должна остаться, что бы ни случилось дальше.
      ***
      Нечто случилось вскоре. Я и Питеркин гуляли в парке. История с Крессуэлом сблизила нас, и я обнаружила черты в характере Питеркина, о которых раньше не имела представления. Он глубоко переживал из-за Крессуэлов, и мы много говорили о несчастье, которое постигло эту семью. Он часто виделся с Френсис, а потом говорил - Френсис способна справиться с обстоятельствами лучше, чем остальные, потому что более реалистично смотрит на жизнь. Она может посмотреть на все со стороны, хотя часть ее души и отдана тем, кого она так любит. Она говорит, что эта история разрушила карьеру ее отца и ему придется оставить политику, но в Суррее ему доверяют. Все деревни объединились вокруг Крессуэла. Я думаю, что ему это послужит утешением. Приближаясь к Раунд-Понд, мы увидели молодого человека, идущего нам навстречу. Мое сердце забилось, потому что это был Джо Крессуэл.
      - Джо! - крикнула я и побежала к нему навстречу с распростертыми объятиями.
      Он взял мои руки, крепко пожал и улыбнулся.
      Питеркин был рядом:
      - Джо, как я рад тебя видеть! Значит, ты вернулся в Лондон? Ты остановился на Сент-Джеймс-стрит?
      - Да, и мне приходится пробираться туда, как вору, - ответил Джо. Хотя сейчас там уже не так много народу. Стоят и глядят на дом, словно оттуда должно появиться чудовище.
      - Куда ты направляешься сейчас? - спросил Питеркин.
      - Брожу бесцельно, просто думаю.
      - О, Джо! - вскричала я. - Я так рада, что мы встретили тебя. Мы так много о тебе думали.
      - Спасибо за письмо.
      - Давайте посидим здесь, - сказал Питеркин, указывая на скамейку под дубом, - и поговорим.
      Мы сели.
      - Джо, какие у тебя планы? - спросил Питеркин.
      Он тряхнул головой:
      - Кажется, мне уже "ничего не светит". В парламент дорога закрыта из-за отца.
      - Там все и было не так уж надежно, - утешал его Питеркин.
      - Но я не собирался сидеть сложа руки.
      - А теперь?
      - Мой отец в списке нескольких компаний. У них могут появиться возможности.., и для меня.
      - О, Джо.
      Я прикоснулась к его руке. Он взял мою руку и крепко сжал ее.
      - Я знаю, - сказал он, - что все было продумано.
      - Что ты имеешь в виду? - спросил Питеркин.
      - Эта история с моим отцом поставлена от начала до конца.
      - Кем?
      - Именно это я и собираюсь выяснить. Кто-то подстроил несчастный случай, и скандал, и вызов полиции.
      - Зачем?
      - Человек с положением моего отца всегда имеет врагов. Если кому-нибудь из них он особенно мешает и у того есть средства...
      Питеркин, словно пытаясь его смягчить, сказал:
      - Да, да.
      Мне стало ясно, что он так же, как и я, подумал, что Джо говорит чепуху. Бедный Джо! И Питеркин, и я испытывали к нему глубокое сочувствие.
      - Понимаете, просто невозможно, чтобы мой отец пошел туда под другим предлогом, кроме помощи девушке, которую сбил его экипаж.
      - Может быть, ваш собственный возница подстроил все?
      - Нет, этого бы никогда не произошло, если бы он правил лошадьми. Экипаж отец нанял: не всегда удобно брать собственный. Поэтому я и думаю, что все было сделано с целью расставить отцу сети, а он просто в них попался.
      Мне показались чересчур сложными подобные действия врагов Крессуэла. Извозчик должен был войти в сговор с девицей, с человеком, который устроил скандал в доме, и с тем, кто вызвал полицию. Нет, я была уверена, что мистер Крессуэл попал в комнату девицы из-за чувства вины, а то, что случилось дальше, оказалось стечением дурных обстоятельств.
      Но мы оба, Питеркин и я, слушали с сочувствием.
      Мы понимали, как ужасно должен себя чувствовать Джо, поэтому не возражали ему.
      Через некоторое время Джо сказал, что должен идти, выразив благодарность за сочувствие и поддержку.
      Он взял меня за руку, когда мы прощались, и Питеркин, словно поняв, что нам нужно что-то сказать друг Другу, прошел вперед, и мы остались на несколько минут вдвоем.
      - Аннора, мне нужно увидеться с тобой наедине.
      Могу я прийти к вам домой? Бывает такое время, когда ты остаешься одна?
      Я подумала:
      - В пятницу. Елена с матерью собираются к портнихе, Питеркин, думаю, пойдет к Френсис, а дяди Питера в это время никогда не бывает. Приходи в пятницу в десять часов.
      - Я бы не хотел, чтобы меня кто-то видел, даже слуги, понимаешь?
      - В такое время они обычно на кухне. Если ты придешь в десять, я открою тебе, никто не узнает. Или мы могли бы встретиться где-нибудь еще.
      - Нет, пусть лучше встреча будет в доме, если мы сможет быть совершенно одни.
      ***
      Я была взволнована, без конца задавая себе вопрос, для чего Джо желает встретиться со мной наедине.
      Мне пришло в голову, что, может быть, он хочет сделать мне предложение? Мы уже достаточно хорошо знали друг друга, и, без сомнения, между нами возникло определенное взаимопонимание. И сейчас, когда его постигло тяжелое потрясение, Джо желал моего общества в поисках спокойствия.
      Но в моей душе жил Рольф, я не могла перестать думать о нем и до той памятной ночи была убеждена, что однажды стану женой Рольфа. Необходимо избавиться от этих мыслей, иначе я никогда не смогу быть совершенно счастлива.
      Я понимала, что избавиться от них можно, только связав свою жизнь с кем-то другим.
      Если Джо будет просить моей руки, а я отвечу отказом, он сделается еще более несчастным, чем сейчас. И моей романтической и неопытной душе поэтому казалось, что, если он сделает мне предложение, я должна сказать "да". Мое согласие будет означать, что я верю в невиновность его отца и хочу стать его невесткой Я очень волновалась перед встречей с Джо. Я боялась, что тетя Амарилис и Елена в последний момент отменят свой визит к портнихе. Едва ли было возможно, что дядя Питер останется дома, а если Питеркин решит никуда не идти, это будет не так страшно: ему объяснить проще всего.
      Но все шло по плану. Ровно в десять я была у окна, которое выходило на улицу. Джо уже ждал. Я прислушалась. В доме было спокойно. Все слуги сидели на кухне за завтраком. Я поспешила к двери, впустила Джо и отвела его в небольшую комнату, которой редко пользовались. Он выглядел очень озабоченным; взял мою руку и горячо ее сжал.
      Я сказала:
      - Здесь нас никто не застанет. Слуги, по крайней мере, полчаса еще будут на кухне, а в доме больше никого нет.
      - Спасибо, спасибо тебе. - Он оглядел комнату. - О, Аннора, я бы хотел чего-нибудь выпить - Хорошо, я сейчас принесу. Можешь чувствовать себя здесь спокойно: сюда никто не придет.
      Я побежала вниз. Нужно быть осторожной, чтобы не услышали слуги, иначе им покажется очень странным, что я не попросила их принести вина. Я редко спускалась сюда, было темно, и я не сразу нашла вино и бокалы. Я отсутствовала, должно быть, более пяти минут. Когда я вернулась, Джо не было. Конечно, он нервничал, наверное, думал, что кто-то идет, и сбежал.
      Все это было очень странно.
      Поставив поднос с бутылкой вина, я выглянула на улицу: его и там не было.
      Я поднялась наверх: нигде ни души. Я постояла, прислушиваясь. Мне показалось, что я слышу шорох.
      Осторожно я поднялась еще на один пролет. На последних ступеньках лестницы, которая вела в кабинет дяди Питера, я посмотрела на дверь и, к своему изумлению, обнаружила, что она открыта.
      - Дядя Питер! - окликнула я.
      Ответа не последовало. Я поднялась и заглянула внутрь. Джо обернулся ко мне Он был бледен.
      Я закричала:
      - Что ты здесь делаешь? Эта комната всегда заперта. Как ты...
      - Тише! - прошептал он.
      - Это личный кабинет дяди Питера, - сказала я.
      Джо укладывал какие-то бумаги в нагрудный карман.
      - Ты должен немедленно уйти. Как ты сюда вошел?
      Он только сказал:
      - Давай спустимся.
      - Я не понимаю, наверное, кто-то забыл закрыть дверь.
      Мы молча спустились в холл.
      - Теперь я должен идти, - сказал Джо.
      - Нет, нет, Джо! - вскричала я. - Я хочу знать, что ты делал в комнате дяди Питера?
      Я затащила его в маленькую комнату.
      - Ты что-то взял, Джо. Что ты делаешь?
      - Пойми, Аннора, я должен это сделать. Ты все узнаешь в свое время и поймешь, зачем.
      - Но я не понимаю. Откуда ты узнал, что дверь открыта?
      - Она не была открыта... Я ее открыл.
      - Ты? Но у тебя нет ключа. Ни у кого нет ключа, за исключением дяди Питера и тети Амарилис.
      - Я научился открывать двери без ключа. Один человек из дома Френсис объяснил мне, как это делается.
      - Из дома Френсис?
      - Да, человек, профессия которого взломщик.
      - То есть вор.., преступник?
      - Послушай, - сказал Джо, - я не хочу вовлекать тебя в свои дела, Аннора.
      - Но ты взломал дверь. Все узнают, что ты был здесь.
      - К сожалению, я не могу опять закрыть ее. Все просто подумают, что ее забыли закрыть.
      - Но что ты взял?
      - Я не могу тебе сейчас сказать, Аннора. А сейчас я должен идти...
      - Значит, ты пришел сюда.., только за этим?
      - Я знал, что ты мне поможешь. Мы всегда были хорошими друзьями, ты на моей стороне, но сейчас я должен уйти. До свидания, Аннора.
      Моей первой мыслью было, что никто не должен знать о посещении Джо. Я отнесла обратно вино и бокалы, потом вернулась в свою комнату.
      Я думала, что Джо собирается попросить меня выйти за него замуж, а он пришел, чтобы украсть что-то из кабинета дяди. Я чувствовала себя совершенно сбитой с толку и не знала, что предпринять. Сказать им? Я доверяла Джо, но как быть с дядей Питером?
      Я пыталась забыть, как Джо стоял в кабинете дяди Питера, складывая бумаги в нагрудный карман, но не могла. Я была в ужасном состоянии и просто не знала, что мне делать.
      Елена вернулась от портнихи в совершенном восторге от своего приданого. Я только делала вид, что слушаю ее болтовню, не вникая в смысл сказанного.
      Я надеялась, что тетя Амарилис подумает, что плохо закрыла дверь. Она, наверное, очень расстроится, постарается ее быстрее закрыть и не скажет ни слова дяде.
      ***
      Прошло какое-то время, и я, наконец, узнала, в чем дело.
      "Коррупция в верхах"; "Хорошо известный политический деятель в связи с клубами сомнительной репутации"; "Из ряда вон выходящий случай" - писали газеты.
      - Я уже было подумала, - сказала тетя Амарилис, - что все, наконец, устали читать об этих политических скандалах. Я думаю, большинство из них состряпано только для того, чтобы, видя сенсационные заголовки, люди покупали газеты. Я отказываюсь читать подобное.
      Но она, конечно, прочла. История с Крессуэлом не шла ни в какое сравнение с этой.
      "Мистер Питер Лэнсдон, хорошо известный политический деятель и ожидаемый кандидат на пост председателя новой комиссии по борьбе с коррупцией и развратом, оказался покровителем многих крупных клубов, собирающих проституток и игроков. Мультимиллионер, чья дочь в недалеком будущем породнится с одним из наших старейших родов, сделал свое состояние на разврате. Документы, которые нам предоставлены, это доказывают. В их подлинности нет никаких сомнений."
      Было ясно, что нашему дому предстоит перенести удар, подобный тому, который обрушился на Крессуэлов.
      Дом окружали толпы народа, и мы не могли выйти наружу. Тетя Амарилис находилась в состоянии шока, заявляя, что все это ложь. Питеркин был в полной растерянности. Он сказал мне, что никогда, в самом деле, не понимал, какого рода делами занимался отец.
      Он знал о каких-то складах, где якобы занимались импортом с Ямайки, но они оказались ширмой для истинных дел, а он-то всегда удивлялся, почему отец не хочет, чтобы он вошел в его дело.
      - Это нанесет тяжелый удар дяде Питеру, - заметила я, - как Крессуэлу.
      - Это будет концом его парламентской карьеры, - ответил Питеркин, - но ему остается бизнес. Зная его, я охотно верю, что он действует в обход закона, а что касается клубов, то давно известно, что они из себя представляют, и все-таки они не уничтожены. Я думаю, слишком многие в верхах заинтересованы в подобных клубах и хотят, чтобы они оставались. Интересно, почему об этом заговорили именно сейчас?
      Для меня же все стало ясно: это была месть Джо.
      Он подозревал дядю Питера и решил отомстить за отца. Я могла представить его чувства, когда его карьера была разрушена, а отец заклеймен как похотливый лицемер; он искал человека, который наслал на семью бедствие, и остановился на дяде Питере. Что он узнал о нем? И действительно ли мой дядя устроил ловушку Джозефу Крессуэлу? Несомненно, он желал занять такой пост, но возможно ли, что все действительно было так, как подозревает Джо?
      Дядя Питер удивил меня: он просто не придал скандалу никакого значения. Во взгляде, которым он окинул нас всех за ужином, было только то, что я могу назвать спокойствием.
      - Пустяки, - сказал он. - Это все прошлые дела.
      Да, именно так я сделал свое состояние. Все вы им пользуетесь, и нет никакой необходимости вам, по крайней мере, разыгрывать из себя святош. И вся моя благотворительность идет отсюда же: когда у меня просят денег, то не хотят знать, как они заработаны.
      Я так тщательно скрывал от вас природу моего бизнеса не потому, что я стыжусь его, а потому, что думал, что это вас расстроит. Теперь все позади. Были другие случаи, когда я думал, что все может выйти наружу.
      Я последую примеру Джозефа Крессуэла, отказавшись на время от политики. Жаль, я так много мог бы сделать, и мое не правым путем созданное состояние сослужило бы хорошую службу. Однако, насколько я знаю, существуют и другие интересные возможности.
      Он продолжал спокойно есть свой обед.
      - Мне так грустно, Аннора, - сказал мне тетя Амарилис. - Это моя ошибка. Кто-то украл бумаги из кабинета дяди; он смог туда попасть, потому что я забыла закрыть дверь.
      - Тетя, есть много способов войти даже в закрытую дверь. Это достаточно просто для людей, которые занимаются этим всю жизнь.
      - Ты имеешь в виду воров? Думаешь, у нас в доме побывал вор?
      - Вполне возможно, - многозначительно ответила я.
      ***
      Елена была в тревоге:
      - Я не знаю, какое впечатление произведет история с папой на герцога.
      - Все будет зависеть от того, насколько ему нужны деньги твоего отца, - безжалостно ответила я.
      - Надо же случиться всему именно сейчас!
      - Все будет хорошо, - успокаивала я ее. - Джон любит тебя. Дела твоего отца не имеют к тебе никакого отношения.
      От герцога Милворда несколько дней не было никаких известий, а затем дядя Питер получил письмо.
      Герцог сообщал, что ввиду последних разоблачений любому светскому человеку должно быть ясно, что родство между двумя семьями в данный момент было нежелательно. Бедная Елена была в отчаянии.
      Я чувствовала себя виноватой: если бы я не впустила Джо в тот день... Но я не сомневалась в том, что он нашел бы другие пути, столь велико было его желание отомстить.
      - Мой отец являлся соперником твоего отца не только в этом деле. То, что он сделал, неописуемо. Я должен был отомстить. А ты бы как поступил?
      - За своего отца? Наверное, нет, - сказал Питеркин, - А за твоего. конечно, я понимаю, Джо.
      Джо посмотрел на меня:
      - Значит, ты не винишь меня?
      Я не смогла ему ответить: передо мной стояло несчастное лицо Елены. Я поняла, что никогда не смогу полюбить Джо. Между нами возник барьер, как некогда между мной и Рольфом.
      - Ты выслал меня из комнаты, выдумав предлог, чтобы тем временем подняться наверх и пробраться в кабинет дяди, - сказала я.
      - Это был единственный способ, Аннора. Ты не стала бы моей сообщницей. И как я мог тебя об этом просить? Но я должен был это сделать.
      - Ты не добился ничего хорошо! - крикнула я. - Твои действия не помогли твоему отцу, но разрушили счастье Елены.
      - Если Джон Милворд не может пойти против семьи, вряд ли он будет хорошим мужем.
      - Елена не думает об этом, а я.., я не знаю, что мне думать.
      Мы сидели, глядя на статую Ахилла, такого сильного, такого совершенного, и это наводило меня на мысль о слабости человеческого рода.
      Через некоторое время мы встали, чтобы идти. Джо взял меня за руки и посмотрел в глаза:
      - Аннора, прошу тебя, попытайся понять меня.
      Два скандала вместо одного.
      - Я хочу вернуть отцу доброе имя.
      - Каким образом? - спросил Питеркин.
      - Я хочу, чтобы Хлоя сделала публичное признание.
      - Мой отец и внимания на это не обратит.
      - Его парламентская карьера будет разрушена, как была разрушена карьера моего отца.
      - Отец уже покончил с политикой. Он говорит, что весь мир для него поле деятельности Ты ничего не добьешься, только еще раз вытащишь все наружу, что более повредит твоей семье, чем нашей..
      - Я думаю, - грустно сказал Джо, - что общение между нами теперь невозможно?
      Мы попрощались. Питеркин пожал руку Джо, а Джо некоторое время держал мою, умоляюще глядя на меня. Но я была слишком растеряна, чтобы подбодрить его, чего он, очевидно, ждал. Я не могла выбросить из памяти грустное лицо Елены.
      - Он прав, - сказал Питеркин, когда мы возвращались. - Все это делает невозможной дружбу между нашими семьями.
      ***
      Я думаю, Джо пытался поместить в прессе рассказ Хлои о происшедшем, но потерпел неудачу, вероятно, благодаря влиянию дяди Питера, потому что он мог манипулировать одновременно во многих направлениях. Я уверена, что если бы его не застали врасплох и история о его делах не попала на первую полосу самой скандальной газеты, он смог бы предотвратить публикацию этих фактов. Но, естественно, что, как только история вышла наружу, все газеты поспешили выжать из нее все, что могли.