Из дома нам навстречу выбежал Джекко:
      - Я боялся, что вы не успеете до заката.
      Он изменился. На нем не было сюртука, рубашка расстегнута, а лицо загорело.
      - Как я рада видеть тебя! - закричала мама. - Как твои дела?
      - Славно, славно. Я отлично провел время. Привет, Грег. Рад тебя видеть.
      Грегори спрыгнул на землю:
      - Где все? Леди утомлены. Мод готовит что-нибудь?
      В дверях дома появилась женщина. Она стояла на пороге, глядя на нас. Она была высокая и полная, с густыми темными волосами. Молодая девушка, которой я дала бы лет пятнадцать, вышла и встала рядом с ней.
      - Это Мод, - пояснил мне Джекко. - Она отлично готовит. А это Роза, ее дочка.
      - Давайте войдем, познакомиться можно и утром.
      Все, что нам нужно сейчас, - это еда и постель.
      Большая комната в доме служила чем-то вроде столовой, а другая, такого же размера - кухней. Еще пять комнат были спальнями, и, наконец, последняя считалась кабинетом. В столовой горели несколько масляных ламп, к длинному деревянному столу были придвинуты скамьи.
      Нам предложили мясо и горячий хлеб с кружкой эля. Мод и ее юная дочь обслуживали нас.
      ***
      Я чувствовала себя слишком усталой в этот вечер, и единственное, чего я хотела, это спать.
      Меня мучили разные сны. Я находилась у костра, где Рольф сбрасывал свою серую одежду, и видела у него на голове рога, а вместо ног - копыта. Потом он превратился в Грегори. Там же был и Джо, беспрерывно повторявший: "Я должен был сделать это. Я должен был сделать это". Потом я была совсем одна в зарослях кустарника, и Рольф шел мне навстречу.
      Потом он опять превратился в Грегори. Меня мучил настоящий кошмар, и я рада была проснуться.
      Вскоре я уснула опять, а когда проснулась окончательно, солнце уже заливало мою комнату. Разбудил же меня насмешливый хохот, который немедленно повторился снова.
      Я села в кровати и тут поняла, что это был кукабурра - смеющийся осел. О нем нам рассказывал Грегори. Так я впервые услышала его. Казалось, какой-то особый смысл был в том, что он разбудил меня в первое же утро здесь.
      ***
      Новые впечатления захлестнули нас. Мне казалось, что я узнала массу интересного за короткое время.
      Джекко стал просто кладезем информации. Он дольше нас находился в имении и с лихорадочным увлечением поглощал все новое.
      Он и Грегори сопровождали нас, когда мы объезжали имение. Оно было таким большим, и для того, чтобы его объехать, потребовалось бы несколько дней.
      Мы видели только часть его, где паслись овцы и коровы.
      Пастбища расстилались на расстоянии нескольких миль.
      В хозяйстве служил пастух, работа которого заключалась в том, что он объезжал имение, следя за пастбищами. Он обеспечивал надлежащий уход за животными и следил, чтобы изгороди поддерживались в хорошем состоянии.
      Работники жили в довольно грубо сколоченных хибарах, окружающих дом. У некоторых имелись жены и дети, которые тоже выполняли какие-то обязанности по хозяйству. Их поведение удивило меня: они с почтительным трепетом относились к моему отцу. Он был владельцем земли. Но в то же время смотрели на него с некоторым презрением из-за его манер и культурной речи. Он был английским джентльменом, а этот титул не слишком почитался в этой части света. Я слышала, как один из работников сказал Джекко, что в свое время он станет настоящим австралийцем, что, как я полагаю, было самым лестным комплиментом, которым они могли наградить англичанина. К Мэтью работники относились с нескрываемым презрением. Они считали его непрактичным, потому что он был мечтателем, идеалистом. Что касается моей матери, меня и Елены, то мы были женщинами, а значит, существами второго сорта, пригодными только для одной цели - служить потребностям мужчин.
      Меня очень заинтересовала Мод, которая, хотя и была женщиной, умела держать в руках мужчин. Я думаю, на счет Мод у них существовало особое мнение.
      Она готовила в огромной кухне, где, несмотря на жару, постоянно горел огонь, и на нем стояли горшки, в которых что-то кипело. Мод была вдовой одного из уважаемых работников. Он приехал в эту страну, чтобы завести свою ферму, которая сгорела во время лесного пожара, и он остался ни с чем. У него на руках были жена и дочь. Он нашел работу в Кадоре и показал себя человеком, у которого, как сказал Грегори, "руки на месте". К несчастью, он заболел и умер пять лет назад.
      Мод осталась одна с десятилетней Розой. Мне показалось, что она славная женщина. Она ненавидела грубость местных мужчин и часто отчитывала их. Розу она охраняла, как дракон, и я скоро поняла, почему.
      В женщинах тут был недостаток, и мужчины с похотливым вожделением заглядывались на Розу.
      Моя мать отнеслась к ним с большой симпатией, и, когда мы собрались все вместе, она заговорила о возможности послать Розу в школу. Отец сказал, что необходимо подождать, прежде чем принимать скоропалительные решения. В первую очередь нам нужна хорошая акушерка для Елены.
      - Есть и другая причина, - сказал он. - Я думаю, Грег готов купить мое имение. Он из тех людей, которые хотят ощущать себя полными хозяевами.
      - Мне кажется, он и так здесь полный хозяин, - ответила мама.
      - Он хочет, чтобы все знали, что он хозяин. И его можно понять.
      - И что ты думаешь? Ты хочешь продать имение?
      - Не знаю. Это один их тех вопросов, которые я должен решить, пока мы здесь.
      - Джекко очень заинтересовался имением.
      - Моя дорогая, будущее Джекко - это Кадор. Ты можешь представить себе, что он останется здесь навсегда? Что наши внуки вырастут в этой дикой стране?
      - Боже упаси! - воскликнула мама.
      - Конечно, и он сам не захочет. Скоро он затоскует по дому. Сейчас он под впечатлением новизны, он ведь мало видел мир. Думаю, что я, скорее всего, продам имение Грегу. Мне, конечно, всегда было приятно думать, что я связан с Австралией. Увидеть, как она изменилась с тех пор, как я был здесь в последний раз... Да, эта страна - просто чудо. Я думаю, за ней будущее. Здесь нет той рассеянности, которая существует в Англии. Наверное, именно поэтому они добились таких успехов.
      - У нас есть время, чтобы принять решение?
      - Да, положение Елены нас здесь задержит.
      - Я узнаю у Мод об акушерке, - сказала мама. - И я бы хотела, чтобы ее привезли заранее. Интересно, если ли здесь доктор?
      - Я думаю, не ближе Сиднея.
      - Это пугает.
      - Мы все устроим к тому времени, когда должен будет родиться ребенок.
      - На нас лежит большая ответственность. Бедная девочка, она кажется такой апатичной. Что бы она делала без Анноры, не могу себе представить.
      - Я думаю, сейчас Елена с нетерпением ждет ребенка, - сказала я. - А когда он родится, все будет по-другому.
      - Ты совершенно права, - согласилась мама.
      Дни проходили незаметно. Я почти не видела Джекко.
      Он пропадал целыми днями. Мэтью собирался отправиться в путешествие на север. Все дни напролет он разговаривал с работниками и делал записи. Некоторые из них были заключенными, и Мэтью хотел узнать их истории. Я часто задавала себе вопрос, было ли правдой то, что они ему говорили, потому что видела лукавое выражение на их лицах. Мэтью был человеком, одержимым одной идеей. Я видела, что теперь он почти не общается с Еленой. Сначала он получил удовлетворение от своего рыцарского поступка, а теперь дела ему стали куда важнее. Мэтью беспрерывно говорил во время еды, когда все мы собирались за столом.
      - Представьте себе существование на кораблях, плывущих за море, кричал он, ударяя по столу. Он мог прийти в ярость, говоря о своем предмете, хотя во всех других отношениях это был мягкий человек. - Убийцы, грабители, которых держат вместе с теми, кто украл носовой платок или кусок хлеба. Знаете ли вы, что их еще неделю после отплытия держат под замком в трюмах? Они вынуждены время от времени отодвигать люки, иначе просто задохнутся. Женщины продавали себя матросам. Мы должны это прекратить.
      Я добьюсь этого. Моя книга станет откровением.
      - Интересно, что случилось с Дигори и выжил ли он? - поинтересовалась я.
      Потом мы говорили о Дигори, об ужасном злодеянии в отношении его бабушки, о том, как он остался один.
      Мэтью напряженно слушал, потом сказал:
      - Я найду его. Его судьба достойна того, чтобы о ней узнали другие.
      - Как бы мне хотелось узнать, что с ним сталось, - продолжала я. - Я почувствовала бы облегчение, если бы знала, что он осел здесь.., может быть, приобрел участок земли.
      - Будем надеяться, что он выдержал испытание, - сказал отец. - Еще в детстве он дичился людей. Мне всегда казалось, что он не слишком нуждается в их обществе.
      - Так сложились обстоятельства, - горячо сказала я. - С кем ему было общаться?
      - Ты и Джекко немало сделали для него.
      - Так же, как и ты.
      - Я не требую от него особой признательности.
      - Он просто не знал, как ее выразить.
      - И он выразил ее, украв.., без всякой нужды. Я бы еще понял, если бы он голодал. Боюсь, то, что случилось с Дигори, было неизбежным.
      - Посмотрим, сумею ли я найти его и поговорить с ним, - сказал Мэтью.
      Следующим утром он собирался в Сидней.
      - Я сделаю "Гранд-Отель" своей штаб-квартирой на время отъездов, сказал он нам. - Там вы сможете найти меня, если понадоблюсь. Я надеюсь посетить разные части Австралии. По крайней мере, те, где наверняка найду информацию, которая мне нужна.
      - Как же долго вас не будет? - спросила мама.
      - Очень многое зависит от того, насколько успешно пойдут дела. Когда я соберу достаточное количество материалов, мне нужно будет начать их обрабатывать на бумаге.
      - А Елена? Ей не так уж долго осталось.
      Он улыбнулся мне:
      - Я уверен, что с вами она в полной безопасности.
      Слова застыли на губах мамы. Я знаю, она хотела сказать, что в такое время каждая женщина хочет, чтобы ее муж находился рядом с ней. Но это был, бесспорно, необычный союз. Я подумала, что нам не следовало забывать, что перед нами самозабвенный филантроп, которого ни один человек не может отрывать от его деятельности, даже жена.
      На следующее утро мы попрощались с Мэтью. Я думаю, Елена облегченно вздохнула, когда он уехал.
      Наверное, испытываешь пытку, когда чье-то присутствие тебе постоянно напоминает, как многим ты обязан этому человеку. Конечно, он не напоминал ей об этом, но Елена не могла ничего забыть.
      ***
      Мой отец подолгу отсутствовал с Грегори. Джекко был неизменно с ними. Часто они уезжали, когда мы еще спали, а возвращались после наступления темноты. По вечерам мы сидели перед домом Мужчины разжигали огонь и готовили прямо на открытом воздухе. На улице очень приятно сидеть, особенно после заката, когда становилось прохладнее Работники пели песни, которые они привезли с родины: "Дорога среди ржи", "Прогулка по нашему переулку" и "В золотые дни доброго короля Чарльза". У одного из работников был музыкальный инструмент, который он называл диджериду - длинная деревянная трубка, которая издавала гудение. У другого было банджо Грегори всегда присутствовал на таких вечерах, и его голос звучал громче других. Он говорил, что такие совместные вечеринки - одна из его обязанностей.
      - Ваши работники тяжело трудятся целый день.
      Они должны чего-то ждать от вечера. Небольшая вечеринка с пением сближает всех, - объяснил он. - Кроме того, удерживает от мыслей о женщинах: ведь их мало в здешней округе.
      Наше прибытие значительно увеличило местное женское население. Я видела некоторых мужчин с девушками и догадывалась, что между ними не просто дружеские отношения. Я заметила, какие взгляды мужчины кидают на женщин, даже на нас, и почувствовала, что в такой ситуации неизбежно должно накапливаться напряжение.
      Я знала, что Мод чувствует то же самое, потому что она неотрывно следила за дочкой. Если кто-либо из мужчин заговаривал с Розой, на нем немедленно фиксировались глаза ее матери. Должно быть, симпатичная дочь в такой общине доставляет немало хлопот.
      Грегори решил показать нам окрестности. Мы часто видели его. Хотя он и перебрался из дома в хибару, когда мы приехали, но каждый вечер ужинал с нами.
      Однажды он рассказал нам о лодке:
      - Вы знаете, что мы живем недалеко от моря, которое находится в часе езды. Я часто езжу туда, на берег. Люблю хороший морской ветер. Отсюда до Смоки-Кейп не более двух часов. Там можно купаться, если вам вздумается. Мы должны как-нибудь туда съездить.
      У меня там небольшой сарай и лодка. Она просто находка, я вам говорю.
      Я отправилась с отцом, Грегори и Джекко. Елена была не в состоянии ехать верхом, и мама осталась с ней. Грегори устроил для нас прогулку под парусом.
      Он ловко правил лодкой, и у меня возникло чудесное ощущение от плавания в открытом море.
      Мы держались недалеко от берега.
      - Шторм может начаться совершенно неожиданно, - сказал Грегори, - а у нас на борту ценный груз. - И он подмигнул мне.
      Он все еще тревожил меня. Я часто ловила на себе его оценивающий взгляд. Я подумала о том, что он говорил о мужчинах и женщинах, и почувствовала, что он взвешивает мои достоинства и выжидает. Это доставляло мне беспокойство, и я благодарила Бога, что мой отец и брат находятся рядом.
      Это был замечательный день, несмотря на несколько неприятных моментов, которые доставлял мне Грегори. А может быть, я вообразила то, чего нет на самом деле? Иногда я представляла себе, что мы оказываемся с ним наедине, и тогда меня переполнял ужас, подобный тому, который я испытывала в детстве. Тогда я вызывала в воображении чертей и гигантов, дрожа при одной мысли о них, и вместе с тем жаждала увидеть их в действительности.
      - Нам надо почаще пользоваться лодкой, Грег, - сказал отец.
      - Она в вашем распоряжении, сэр Джейк. Пожалуйста, пользуйтесь ею, когда хотите.
      После этого отец часто выходил в море, иногда с Грегори, иногда без него. Я и мама сопровождали его.
      Джекко, конечно, очень ловко управлялся с парусом.
      Елена ни разу не плавала с нами: время ее родов приближалось.
      ***
      Мод сказала, что она сама принимала роды в имении:
      - Иногда акушерка не успевает приехать вовремя, поэтому я вынуждена была кое-чему научиться.
      - Мама говорит, что мы должны пригласить акушерку за несколько недель до рождения ребенка.
      Она согласилась, и было решено, что один из работников съездит в город, находившийся в пяти милях от нас, и привезет с собой Полли Уинтерс.
      Так и сделали. Это была небольшая толстушка с веселыми темными глазами, заразительным смехом и неумолкающим языком. Вдове (в этой стране мужчины умирали часто) было около трех десятков.
      - Не обращайте внимание на ее легкомысленное поведение, - сказала Мод, - Она хорошая акушерка.
      Полли любит хорошо проводить время, как она говорит, но когда делает свое дело, она просто незаменима.
      Полли Уинтерс осмотрела Елену и объявила, что довольна ее состоянием. Потом она стала развлекать нас бесчисленными рассказами о детях, которым она помогала появиться на свет.
      Она разместилась в комнате рядом с комнатой Елены.
      Осмотрев все, что мы приготовили для ребенка, она сказала, что еще может понадобиться. Когда она говорила о ребенке, который должен родиться, она была сама серьезность. Но как только переходила на другую тему, Полли начинала хихикать так, что трудно было поверить, что она компетентна в своей деликатной профессии.
      Я часто наблюдала за ней в окно и всегда видела ее в компании какого-нибудь мужчины. Содержание их разговора было очевидным. Она закатывала глаза и напускала на себя лукавый вид, который был бы к лицу девушке, но никак не женщине ее лет. Она завлекала мужчин своими разговорами, и они с готовностью отвечали ей.
      Мама спрашивала, хорош ли был наш выбор? Я напомнила ей, что у нас вообще не было выбора.
      Полли Уинтерс была единственной акушеркой в округе.
      Но мы все-таки не могли относиться к Полли без симпатии. Всегда добрая по натуре, всегда готовая помочь во всяком деле, всегда весела. Казалось, она находила жизнь очень приятной. Только когда появлялся какой-нибудь мужчина, она моментально глупела и начинала беспрерывно хохотать.
      В течение ближайших трех недель мы не ожидали родов, но мама сказала, что Елена очень слаба и лучше, если Полли останется с нами.
      Верховая езда доставляла мне огромное наслаждение, и я часто выезжала с отцом или братом. Мы никогда не удалялись далеко от дома. Отец всегда аккуратно следовал ориентирам. Он сказал, что Грегори прав, предостерегая нас, потому что потеряться в этих местах очень легко.
      ***
      В тот день мой отец и Джекко отправились осматривать участок имения с одним из работников; Елена отдыхала. Полли одобрила ее решение и сама, по ее же словам, "растянулась на кровати". Отдыхала ли она на самом деле или нет, но я случайно услышала шепот, доносившийся из-за ее двери, и время от времени сдавленный хохот. Я догадалась, что это Полли "занимается оценкой" одного из здешних работников.
      Никто не мог упрекать Полли за ее поведение, ведь здесь была совсем другая жизнь, и еще потому, что ее услуги были слишком важны для нас. Если Полли и развлекала мужчин в своей спальне, нам нельзя на это жаловаться.
      В доме стояла тишина, но я чувствовала себя неспокойно. Я тосковала по дому. Не по Лондону, где совсем недавно произошло столько драматических и тяжелых событий, а по Кадору. Я представляла себе, как выезжаю из конюшни и встречаю Рольфа. Я должна была напоминать себе, что истинное положение вещей не всегда соответствует видимому и что люди скрывают свою истинную природу под оболочкой приятных манер. Здесь люди были более искренни:
      Полли, Мод с Розой, даже Грегори, который не изображает из себя благородного рыцаря.
      Мне захотелось подышать свежим воздухом. Я решила немного покататься верхом. Первый раз, когда я выезжала одна, но мне хотелось побыть в одиночестве.
      Дул приятный легкий ветер. Я пустила лошадь галопом и вскоре оказалась уже на поросшей кустарником земле.
      В этом ландшафте было что-то величественное.
      Грегори много рассказывал нам о туземцах - он называл их аборигенами. Несколько человек из них работали в имении.
      - Хорошие работники, когда есть чем заниматься, - говорил он. - Но никогда не знаешь, чего от них ожидать. Совершенно неожиданно им может прийти в голову просто бросить работу и уйти. Они называют это "пойти погулять". Иногда они возвращаются, но чаще всего вы не увидите их больше никогда.
      Я думала, что эти люди пытаются приспособить свою жизнь к тем, кто пришел и завладел их землей.
      Грегори рассказывал нам о местных животных. Мы видели нескольких кенгуру, которые носят своих малышей в карманах, а разновидность маленьких кенгуру называли "уолаби". От Грегори мы узнали о нашествиях саранчи на посевы, о яростных лесных пожарах, которые уничтожали все вокруг, и об ужасных засухах. Он живописно рассказывал и о медведях-коала, и о сумчатых, и о необыкновенных птицах. Мне доставляли удовольствие его рассказы о стране.
      Я ехала, осматривая имение, которое раскинулось на многие мили, и чувствовала себя в безопасности, так как эта земля принадлежала моему отцу. Я взглянула назад и увидела вдалеке дом. Я спешилась, привязала лошадь к карликовому кусту и присела на землю, размышляя о своей жизни.
      Стояла жара. Выезжать на прогулку в такую погоду было безумством. Я закрыла глаза и задремала. Вдруг я внезапно проснулась, не понимая, где нахожусь, и поднялась на ноги. Меня окутывая туман. Дома не было видно, но это меня не расстроило, потому что я хорошо знала направление и могла быстро добраться до дома.
      Но когда я обнаружила, что моей лошади нет там, где я ее привязала, я испугалась. Видимо, я привязала ее недостаточно крепко и она ушла. Туман закрыл солнце, и оно не палило столь безжалостно.
      Я пошла пешком в надежде, что увижу дом, но туман не рассеивался. Недалеко я заметила группу эвкалиптов, которых раньше здесь не заметила. Я испугалась, что заблудилась, вспомнив предостережение Грегори. Он рассказывал о людях, которые проходили много миль и обнаруживали, что ходят по кругу.
      Я прилегла рядом с кустарником. Может быть, я тоже хожу по кругу? Далеко ли я ушла от дома?
      Самое лучшее было подождать, пока рассеется туман.
      О, какая я глупая! Мне следовало повернуть назад, как только начал подниматься туман. Мне следовало более серьезно отнестись к предостережениям и не уезжать одной.
      Придется ли мне здесь заночевать? А как же дикие собаки? Они, наверное, не слишком приветливы. Кроме того, здесь водились дикие кошки.
      Страх полностью овладел мной. Нет ничего хуже, чем пребывать в нерешительности в подобной ситуации. Знать бы только, что делать. Продолжать идти или остаться и подождать.
      И вдруг, когда я пыталась принять какое-то решение, послышался звук, который, казалось, доносился откуда-то издалека. Я закричала в ответ и застыла в напряженном ожидании. Вдруг из тумана появился Грегори.
      Он соскочил с лошади и, держа руки на поясе, стоял, разглядывая меня с усмешкой:
      - Ты маленькая сумасшедшая. Сколько раз я говорил тебе...
      - Я знаю, но кто мог предположить, что внезапно поднимется туман?
      Он взял меня за плечи и тряхнул.
      - Тебя бы следовало высечь, - рассмеялся он. - И я бы не отказался сделать это Я попыталась освободиться, но он не отпускал меня, потом наклонился и крепко поцеловал меня в губы.
      Я пришла в ярость. Я была очень напугана, почти на грани отчаяния, и мне стало так легко, когда он появился из тумана. Но он осмелился сделать то, что замышлял со времени нашей первой встречи.
      Я освободилась и встала в нескольких шагах от него:
      - Я рада, что вы приехали, но...
      - Отлично, неплохое начало, - ответил он, смеясь надо мной. - Я в этом не сомневался.
      - Как вы узнали, что я потерялась?
      - Лошадь вернулась. У нее больше чутья, чем у некоторых. Благодари судьбу. В противном случае ты провела бы здесь не самое приятное время, малышка Анни.
      - Я уже говорила, что мне не нравится это имя.
      - Тебе следует уступить и делать то, что добрый Грег скажет тебе, Анни.
      - Отвезите меня домой.
      - Скажи: пожалуйста, Грег.
      - Пожалуйста.
      - Отлично, так-то лучше. Иди сюда.
      - Пожалуйста, не пытайтесь сделать это еще раз.
      - А если ты меня сама об этом попросишь?
      - Могу вас заверить, этого не случится. Знают ли родители, что я потерялась?
      - Нет, никто не знает. Они бы сошли с ума, если бы узнали, что их маленькая девочка потерялась. Ты слишком дорогой птенчик, ты знаешь?
      - Возможно, и вам следует об этом помнить.
      - О, я помню. Иначе я не дотрагивался бы до тебя и в лайковых перчатках. А я дал бы тебе нечто, что ты бы надолго запомнила.
      - Что же это?
      - Ты поймешь, Анни. Однажды ты поймешь...
      - Мы поедем назад?
      Он кивнул:
      - Тебе придется ехать со мной. Не заденет ли это нежных чувств госпожи, но у меня только одна лошадь.
      Он вскочил на лошадь, потом наклонился, чтобы подсадить меня, и задержал свои руки дольше, чем нужно.
      - Тебе придется обнять меня, - сказал он. - Держись крепко.
      Я с облегчением подумала: "Скоро я буду дома".
      Грегори пустил лошадь сквозь заросли кустарника.
      - Ты, должно быть, рада меня видеть? Испугалась, правда? И не зря: провести здесь ночь - это не отдых на природе, уверяю тебя. Если только с тобой нет приятной компании. Мы провели замечательную ночь по дороге сюда. Ты помнишь, как я охранял тебя?
      Я молчала.
      - Держись крепче. Ты же не хочешь упасть с лошади, правда? Ты знаешь, я счастлив. Ехать домой, когда руки моей Анни обнимают меня...
      Я убрала руки.
      - Эй! Будь осторожна, - сказал он - Неожиданный толчок - и ты свалишься.
      Я снова ухватилась за него. Грег потрепал меня по руке:
      - Ты знаешь, Анни, я в тебя влюблен.
      - Еще далеко до дома? - спросила я.
      - Достаточно, чтобы мы успели немного поболтать.
      - Мне нечего вам сказать. Поедем быстрее.
      - Поверь мне, что я сам знаю, как мне ехать, - резко ответил он. - Я вижу, ты становишься настоящей австралийкой. Здесь чувствуешь себя свободным, здесь тебе нет никакого дела до всех правил. Ты идешь своей собственной дорогой. Ты - настоящий человек.
      - Я чувствую себя настоящим человеком дома, - сказала я.
      - О, такой вежливой.., говоришь правильные вещи или то, чего от тебя ожидают. Откуда ты знаешь, что на самом деле чувствуют люди?
      - Иногда об этом лучше не знать.
      - Я не согласен. Анни, давай узнаем друг друга поближе. Ты так неприступна, что мне иногда кажется, что ты меня недолюбливаешь. Но ведь это не правда?
      Может, это всего-навсего твое английское притворство? - Он рассмеялся. - Мы отлично поладим, Анни.
      Скажи, у тебя был возлюбленный в Англии?
      - Вы наглец.
      - Я только хотел узнать. Это важно для меня.
      - Что касается меня, то я не собираюсь продолжать этот разговор.
      - А я собираюсь. Сейчас командую я, Анни. Где бы ты была сейчас без меня?
      - Думаю, я смогла бы вернуться.
      - Может ссадить тебя, чтобы ты показала, как у тебя это получится?
      - Не говорите глупостей. Поехали, только скорее.
      - Должен сказать, что ты самая неблагодарная девушка, которых я когда-либо спасал.
      - Вероятно, другие готовы были отплатить вам за услуги?
      - Я говорю о нас, Анни. Ты мне нравишься.
      Я молчала. "Сколько мы еще будем ехать?" - думала я. Я опасалась его, мне в голову пришла тревожная мысль, что я целиком во власти Грегори.
      - Только представь, что мы вместе.., что мы поженились.
      - Поженились! Вы в своем уме?
      - Как никогда. Это стало моей мечтой, как только я тебя увидел. Как ты обняла меня!
      - По необходимости.
      - О, я согласен на это.., пока. Все будет в порядке. Ты - то, что мне нужно. Такая возвышенная. Я думаю, мы созданы друг для друга.
      - А я думаю, что вы перегрелись на солнце. Говорят, что от этого бывают галлюцинации.
      - Я просто говорю то, что думаю. Ты нужна мне, Анни. Я все время думаю о тебе. Сейчас, когда я вижу тебя, мне больше никто не нужен. Подумай, как бы мы жили с тобой вместе. У нас был бы дом в Сиднее, мы бы принимали гостей, развлекались. Ты бы не скучала по Старому Свету. Ты смогла бы жить, как благородная леди. Это будет прекрасно, обещаю тебе.
      Ты ничего не говоришь?
      - Я слишком удивлена.
      - Ты только скажи мне, чего хочешь, и все будет сделано.
      - Очень хорошо. Я хочу вернуться домой.
      - Ты трудная женщина, Анни, - сказал он, глубоко вздыхая с шутливым покорством.
      Как раз в этот момент дом появился из тумана. Я облегченно вздохнула.
      Грег спрыгнул на землю и повернулся, чтобы помочь мне. Он посмотрел мне прямо в глаза, несколько секунд мы были очень близко. Я видела перед собой густые, темные волосы, вьющиеся у висков. Глаза его смотрели насмешливо, и вновь тревожное ощущение охватило меня, несмотря на то, что дом был рядом и в нем была моя семья.
      Он продолжал держать меня за плечи, и я быстро сказала:
      - Спасибо, что привезли меня домой.
      - Нет ничего, чего бы я для тебя не сделал, - ответил он. - Не забывай об этом.
      Я повернулась и побежала к дому. Потом в мою комнату вошла мать в сопровождении отца. Грегори пришел к ним и рассказал, как он меня спас. Родители были очень взволнованы.
      - Я не могу тебя понять, Аннора! - воскликнула мама. - Сколько раз тебе говорили никуда не уходить одной!
      - Я уехала недалеко. Все было бы в порядке, если бы не туман.
      - Это только одна из опасностей, - раздраженно заметила мама. - Тебе должно быть стыдно.
      - Мне стыдно. Пожалуйста, перестаньте меня ругать. Обещаю, что это не повторится. Я хочу домой, в Англию.
      - Слава Богу, что твоя лошадь вернулась, - сказала мама. - И скажи спасибо Грегу.
      - Это чудо, что он тебя нашел, - добавил отец.
      - Он просто подал условный сигнал, а я ответила.
      - Вряд ли найдется что-то, чем его можно озадачить в этой стране, восхищенно проговорил отец. - Но скоро мы поедем домой. Я тоже скучаю по дому.
      Как только у Елены все устроится, мы уедем. И я думаю, что продам имение Грегу. То, что он сделал здесь, - просто чудо, и я полагаю, что дела пойдут еще лучше, когда он станет хозяином.
      - Обещай мне, - сказала мне мама, - что ты никогда больше не поступишь так необдуманно.
      Она на мгновение сжала меня в объятиях, и я почувствовала огромную радость снова быть вместе с ними. Но мне искренне хотелось, чтобы не Грегори был моим спасителем.
      Мне трудно было заснуть в эту ночь. Я продолжала думать о том, что сказал мне Грегори. В его глазах была такая целеустремленность, и это напугало меня.
      Однажды Мод сказала, по какому-то совершенно пустяковому поводу:
      - О, Грег этого хочет, а он всегда добивается того, чего желает.
      Вещие слова, но все-таки я сама себе хозяйка и никто не сможет меня принудить делать то, чего я не хочу.
      Сон не приходил. Была полночь, когда я услышала какое-то движение под окном. Там кто-то был...
      Я выглянула в окно и увидела Грегори. Мое сердце бешено забилось. Как он осмелился! И что это значит?
      Собирается войти? Но дверь закрыта. Он сам сказал, что мы должны надежно закрываться от бродяг, которые могли что-то стащить из дома. Беглые же преступники едва ли представляли опасность. Они не осмелились бы напасть на поместье, в котором было столько мужчин.
      Он собирался прийти ко мне? С какой целью?
      Неужели он мог подумать, что ему удастся покорить меня своим магнетическим очарованием? Это было очень смело с его стороны стоило мне только крикнуть, и я бы подняла на ноги всех. И если бы мой отец поймал его, он бы навсегда расстался с возможностью стать хозяином имения.
      Какое-то движение в коридоре. Там кто-то есть. Я открыла дверь, выглянула и увидела Полли Уинтерс в длинной ночной сорочке, едва прикрывавшей ,ее пышный бюст. Она крадучись направлялась к двери.