VI. ДАНИЕЛА

Я начала работать в поместье Сент-Обин. В первое утро Джеймс Перрин был очень внимателен ко мне. Мне дали прочесть кое-какие документы, просмотреть несколько отчетных книг и написать несколько писем (конечно, под его руководством!).

Джеймс показал мне карту поместья, которое оказалось гораздо более обширным, чем я предполагала.

— Почему бы вам не объезжать коттеджи верхом? — предложил Джеймс. — Вы знаете, есть ряд коттеджей времен Тюдоров на окраине поместья, их и надо посетить в первую очередь. Вы можете сказать людям, что теперь работаете вместо миссис Мерет. Ее все очень любили. Она умела проявить сочувствие к людям, и вы, как я думаю, тоже. Конечно, поэтому мистер Сент-Обин и выбрал вас для этой работы. На первый раз я поеду с вами и представлю вас!

Я подумала, что это отличная идея.

— Каких лошадей вы любите? — спросил он по дороге в конюшню.

— Не слишком резвых! Я только один раз ездила верхом, с тех пор как переехала в Харперз-Грин. Это было более пяти лет назад!

— Все ясно! Ладно, подберем вам то, что нужно! Лошади скоро вас узнают, вы можете целиком довериться опыту Дика и Чарльза, они знают, какая лошадь лучше всего подойдет вам!

Вскоре мы ехали верхом по поместью. Он показал мне несколько интересных мест, о которых, как он считал, я должна знать.

— В это поместье вложено немало труда, — сказал он. — Я здесь давно не был, но вижу, что мистер Сент-Обин — рачительный хозяин. Его отец несколько запустил дела…

— Да, я слышала об этом.

— Для поместья очень даже хорошо, что мистер Сент-Обин не похож на своего отца. Большинство домов здесь принадлежит Сент-Обинам, но его отец продал несколько ферм, например, Гриндлам. Купив ферму, Арчи Гриндл привел ее в прекрасное состояние и получал неплохие доходы.

— Он недавно женился на тете моей подруги, — сообщила я.

— О да. Он переехал в Бэлл-Хаус, но его сыновья хороша управляются с фермой. Посмотрите, мы подъезжаем к коттеджам времен Тюдоров, которыми мы сегодня и займемся,

При солнечном освещении красно-кирпичные коттеджи с решетчатыми окнами и выступающими фронтонами выглядели весьма привлекательно. Их было шесть и у каждого свой участок земли. Я видела их много раз. Их называли Старыми коттеджами.

— Они прекрасны, — сказала я.

— Тогда умели строить. Только подумайте, как все эти годы они противостояли всем стихиям… такие маленькие… Они чудесны. Правда, некоторые жалуются, что в них темновато.

— Можно расширить окна…

— Что вы, это было бы преступлением, нарушится стиль.

— Согласна. Разумеется, приятно жить в светлом доме, но придется мириться с этим неудобством ради сохранения духа эпохи!

— Вы вскоре познакомитесь с арендаторами. Мистер Сент-Обин любит, чтобы им были довольны. Он говорит, что это лучший способ заставить их хорошо работать. Большинство арендаторов работают на фермах и живут в арендованных отреставрированных коттеджах. Но самые преданные старые работники получают право жить в коттеджах до конца своих дней, даже когда они не в состоянии работать. Сначала заглянем к миссис Пейн. Она дома: бедняга прикована к постели. Ее муж работал в поместье, а она была кухаркой в доме. Миссис Пейн очень радуется, когда ее навещают! Дверь большую часть дня закрыта, но в полдень невестка приносит ей горячее молоко. Она немного любит поскулить, но кто из больных стариков этого не любит? Он поднял задвижку и позвал:

— Миссис Пейн! Это Джеймс Перрин и мисс Хэммонд. Можно войти?

— Кажется, вы уже вошли, — раздался высокий голос. Джеймс Перрин усмехнулся.

— Ну, ладно, скажите лучше, что вы рады нас видеть!

— Проходите, — согласилась хозяйка, — и закройте дверь!

Кровать стояла так, что старушка могла смотреть в окно. Миссис Пейн была очень старой с морщинистым лицом и седыми волосами, заплетенными в две косы. Она полулежала, опираясь на подушки.

— Так миссис Мерет уезжает в Австралию? Глухое место! Туда обычно ссылают заключенных.

— Это в прошлом, миссис Пейн, — весело ответил Джеймс. — Сейчас это вполне цивилизованная страна! В конце концов, и наши предки когда-то мало отличались от обезьян и жили в пещерах!

— Да ну вас, — сказала миссис Пейн и пристально посмотрела на меня. — Я любила миссис Мерет. Она всегда внимательно выслушивала меня!

— И я обещаю вас выслушивать, — заверила я.

— Жаль, что она уезжает!

— Я займу ее место. Буду почаще заходить к вам! Джеймс принес два стула и мы сели возле кровати. — Вы теперь будете излагать все свои жалобы мисс Хэммонд, — сказал он.

— Хорошо. Передайте этой миссис Портер, что мне не нравятся пироги из обдирной муки. Я люблю симпатичные вкусные сэндвичи с джемом, но в джеме не должно быть мелких косточек: они попадают мне под зубы!

Я записала это в тетрадь, которую принесла с собой.

— Какие новости, миссис Пейн? — осведомился Джеймс и, повернувшись ко мне, пояснил:

— Миссис Пейн просто источник информации! Люди приходят навестить ее и рассказывают все, что происходит вокруг.

— Да, это верно. Я люблю слушать обо всем, что происходит. В прошлую субботу ночью была неприятность. Это Шейла…

— О, Шейла! — Джеймс еще раз повернулся ко мне. — Шейла Джентри из крайнего коттеджа. Ее мать умерла около девяти месяцев назад, и Гарри Джентри еще не оправился от этого.

— Он очень беспокоится о Шейле, — объяснила миссис Пейн, — и не напрасно! Она кокетничает со всеми, а ведь ей нет и пятнадцати! Да, у него с ней будет много хлопот, и этот день не за горами!

— Бедный Гарри! Это один из конюхов. Помещения для конюхов сейчас переполнены, поэтому он живет в коттедже. Мы зайдем к нему, хотя вряд ли он дома. Ну вот, миссис Пейн, вы познакомились с нашей юной леди.

— Да, она молода, — заметила миссис Пейн, как будто бы меня здесь не было.

— Ее молодость не помешает ей выполнять порученную работу!

Старуха проворчала:

— Ну, ладно. Запомните, дорогая, что у меня скоро день рождения и мне, как всегда, из барского дома пришлют пирог. Так вот скажите им, чтобы никакой обдирной муки! Сэндвичи с джемом без косточек!

— Хорошо, я передам ваше пожелание!

Дверь отворилась, и в комнату заглянула женщина.

— Как поживаете, миссис Грейс? — спросил Джеймс.

— Замечательно, сэр! Не буду вам мешать.

— Все в полном порядке. Мы уже уходим, у нас сегодня еще много дел!

Миссис Грейс вошла, и Джеймс представил ее.

— Это жена главного садовника и невестка миссис Пейн.

— А вы племянница мисс Кардинхэм? Я помню, как вы приехали сюда!

— Мне было около тринадцати лет!

— Ну, теперь-то вы уже местная жительница!

— Конечно, я так себя и чувствую!

— Мы должны идти, — сказал Джеймс.

Я попрощалась за руку с миссис Грейс, и мы отправились дальше.

— Бедная старушка. Наверное, очень тяжело быть прикованной к постели?

— Невестка присматривает за ней и, думаю, ей даже нравится, что за ней ухаживают! Посмотрите! Это коттедж Уилберсов. Дик — плотник, а Мэри работает на кухне. Сомневаюсь, что мы застанем их дома.

Так и оказалось.

— А вот это дом старого Джона Крега. Уж этого-то мы обязательно застанем в саду! Он работал садовником до последних лет, а теперь все время копается в своем собственном саду.

Мы зашли в сад, где пышно цвели сортовые розы, а на грядках росли различные овощи. Джон пожаловался, что старый дуб затеняет овощи, а подстричь его он сам не может, так как для этого надо забираться по лестнице, а его ревматизм уже не позволяет ему делать это.

Я записала его просьбу и пообещала попросить садовников помочь ему.

Мы пошли к коттеджу Джентри. Шейла была дома одна. Это была очень хорошенькая девушка с каштановыми кудрявыми волосами и озорными глазами. У меня создалось впечатление, что она ищет приключений.

— Думаю, нам удастся пристроить ее на работу в господском доме. Ее мать работала там иногда, кажется, она была неплохим кондитером, — рассказывал мне Джеймс.

Шейла впустила нас в дом и сказала, что отец на работе а она одна. Приглядываясь ко мне, девушка сообщила, что бросила школу и помогает отцу по дому, но не хочет этим заниматься вечно.

Когда мы ушли, Джеймс заметил:

— Вы представляете, каково Гарри с этой девчонкой?

Когда мы отъехали от Старых коттеджей, я спросила;

— А что вы можете сказать о доме сестер Лейн?

— О, здесь особый случай. Вы знаете о Флоре?

— Конечно. Я часто у них бывала. Заедем к ним?

— Почему бы и нет?

Я была уверена, что Флора-то уж обязательно будет дома, если не будет Люси.

— За ними присматривает сам мистер Сент-Обин. У него к ним особое отношение: ведь они обе были его нянюшками!

— Я это знаю!

Мы прошли в сад. Флора сидела там. Она, кажется, удивилась, увидев нас вместе.

— Флора! Я пришла сегодня как официальное лицо!

Она смотрела на меня, ничего не понимая.

— Я слышала, вы получили работу, — произнесла Люси, вышедшая из дома. — Нас не надо принимать в расчет.

— Да, мы знаем, мистер Сент-Обин сам заботится о вас, — ответил ей Джеймс.

— Он действительно заботится!

— Я хотела, чтобы вы знали, что теперь я выполняю работу миссис Мерет, — объяснила я.

— Это мило, — как всегда заметила Люси. — Она была такая славная женщина и никогда не совала свой нос в чужие дела… если вы понимаете, что я имею в виду.

Я поняла. Слишком уж много любопытства проявляла я к ним. Особенно к Флоре.

Джеймс Перрин очень много помогал мне в первые дни работы. Он всячески давал понять мне, что я необходима и мой труд приносит пользу. Джеймс занимал небольшую квартирку в доме, где помещалась контора поместья. Коттедж Меретов ремонтировался для супружеской пары, которая готовилась поселиться в нем.

Работа увлекала меня все больше. Мне нравилось трудиться на благо такого прекрасного поместья, и теперь я понимала Криспина, который был буквально поглощен работой.

Я приходила домой и рассказывала тетушке Софи разные увлекательные подробности, а она внимательно слушала меня.

— Все эти люди работали здесь. Подумать только! Это дает им средства для существования. А сколько еще таких, как миссис Пейн, за которыми присматривает так называемое поместье, а попросту — мистер Сент-Обин! Да он великий благодетель! — говорила тетушка Софи.

— О да, он содержит поместье в образцовом порядке! Вообразите себе, на что это было похоже, пока он не взял дело в свои руки! Его отец все запустил, и эти люди могли лишиться крова и средств к существованию!

— Он привык появляться в нужный момент! — спокойно заметила тетушка.

Однажды Криспин зашел в контору и увидел, что я сижу за своим столом рядом с Джеймсом и просматриваю вместе с ним отчетные книги.

— Доброе утро! — сказал он и, обратившись ко мне, спросил:

— Все в порядке?

— Все прекрасно! — ответил за меня Джеймс.

— Мистер Перрин очень любезен и многому научил меня! — добавила я.

— Очень хорошо, — произнес Криспин и вышел.

На следующий день мы с Джеймсом отправились на одну из ферм.

— Там повреждена крыша, — пояснил мне Джеймс. — Мы посмотрим, а вы заодно познакомитесь с миссис Дженнингс. Это ваша работа — быть в хороших отношениях с женами арендаторов!

По дороге мы снова встретили Криспина.

— Мы едем на ферму Дженнингсов, — объяснил ему Джеймс. — Там прохудилась крыша.

— Понятно, — ответил Криспин и распрощался.

На следующий день я ехала к коттеджам, чтобы увидеться с Мэри Уилбэр, ошпарившей руку на кухне Сент-Обина.

Ко мне подъехал Криспин.

— Доброе утро! Как поживает миссис Уилбэр?

— Она еще в шоке. Ошпарилась довольно сильно.

— Я заходил в контору, и Перрин сказал, что ты уехала к ней. Я хотел бы знать, как у тебя идут дела. Не могли бы мы где-нибудь пообедать вместе… где-нибудь, чтобы свободно побеседовать? Не против?

Я обычно брала с собой сэндвичи и съедала их в конторе. На кухне у Джеймса всегда можно было приготовить себе чашку чая или кофе. Когда он находился в конторе, то всегда присоединялся ко мне.

— Это было бы очень хорошо, — любезно ответила я.

— Я знаю одно место по дороге в Дивайзиз… Поедем туда, и ты расскажешь мне, как идут дела.

Настроение мое поднялось. Иногда я верила, что мгновенная реакция тетушки Софи на его предложение о работе была правильной и что он действительно не хотел, чтобы я уехала. А иногда считала, что моя работа необходима для его поместья, и он сам совершенно равнодушен ко мне. А сейчас он предложил мне пообедать с ним! Может быть, тетушка Софи все же права?

Дорога проходила мимо Холмистого леса, а это место всегда сильно действовало на меня. Мы оба не произнесли ни слова, проезжая через него. Деревья стояли мрачные, сквозь их листву виднелись курганы. Я подумал, что никогда не забуду это место. Все, что здесь произошло, оставило неизгладимое впечатление и всегда будет со мной.

Криспин заговорил первым:

— Я приглашаю тебя в таверну «Маленькая лисичка». Ты ее видела? Там снаружи на указательном столбе есть изображение очень милой лисички.

— Да, я, кажется, ее знаю. Она стоитв стороне от дороги?

— У них там есть место для лошадей, а нас вкусно покормят!

Он оказался прав. Нам предложили простую, но достаточно вкусную пищу. Мы заказали на закуску ветчину.

— Хозяева сами ее делают, — сказал Криспин. — У них есть небольшая ферма, они держат скот и выращивают овощи.

К ветчине подали салат, помидоры и картофель. Криспин спросил, не хочу ли я вина или сидра, но я отказалась от вина, объяснив, что оно нагоняет на меня сонливость, а у меня еще много работы.

Он улыбнулся.

— Это относится к нам обоим. Возьмем сидр! — За едой он спросил:

— Теперь расскажи мне, как тебе работается?

— Прекрасно, благодарю вас! Мистер Перрин очень добр и помогает мне!

— Я заметил, что вы хорошо работаете вместе!

Я спокойно посмотрела на него и ответила:

— Однако иногда я чувствую…

— И что же ты чувствуешь?

— Миссис Мерет помогала своему мужу, как и многие жены. На самом деле это ведь не была ее работа, она лишь помогала…

Криспин вопросительно поднял бровь.

— Не думаю, что ты ей польстила!

— Я знаю, она имела популярность, и работа у нее шла гладко, но иногда у меня возникает чувство, что работа, которую я делаю, на самом деле придумана, чтобы занять меня…

— Ты хочешь сказать, что недостаточно занята? — Нет, не то. Просто мне кажется, что моя должность несколько надуманна… Вы что, действительно считаете, что кому-то нужно объезжать коттеджи и выяснять, что миссис Пейн любит сэндвичи с джемом без косточек?

— Ты только это и обнаружила?

— Ну, не только это, но много подобного вздора!

Криспин засмеялся.

— Может быть, это смешно, — поспешно промолвила я, — но я хотела бы, чтобы вы сказали откровенно, действительно ли я делаю нужное дело, или… вы просто пожалели меня. Вы же знали, что я искала работу!

— Твоя тетушка не хотела, чтобы ты уезжала.

— Не хотела. А я не хотела оставаться ей обузой!

— Обузой? Я всегда считал, что ей доставляло радость твое присутствие в доме!

— Она небогата…

— Не знал, что у нее денежные затруднения.

— Да нет у нее никаких затруднений! Она вполне обеспечена.

— Тогда почему ты должна быть для нее обузой?

— Это…

— Твоя гордость? — спросил Криспин.

— Если хотите, да. У меня есть немного собственных денег. Дом матери продали, и деньги предназначались для моего обучения. Но мой отец выделил для этого средства, поэтому деньги от продажи вложили, и они дают небольшой доход.

— Так ты независима, — сказал он. — Однако деревенская жизнь, наверное, для тебя скучновата?

— Ну, должна же я чем-то заниматься? У вас поместье, и вы очень заняты. Вы можете понять, что я хочу делать нечто большее, чем расставлять цветы или шить для нищих.

— Я отлично понимаю!

— Расскажите же мне, в чем смысл моей работы у вас?

— Она тебе подходит больше, чем возня с визгливыми отпрысками!

— Хорошо воспитанные дети вовсе не визгливые отпрыски!

— Положение гувернантки недостойно для молодой гордой женщины. Я не мог позволить тебе оказаться ею. В моих силах было помешать этому!

— Вы не позволили этого?

— Я представлял, как это повлияло бы на тебя. Поверь мне, это не принесло бы тебе ничего хорошего.

— Откуда вы знаете?

— Кое-что дает жизненный опыт! Я всегда считал, что у гувернанток и компаньонок весьма печальная жизнь. Они полностью зависимы от настроения детей или требовательных стариков! Нет, сказал я, не такая жизнь нужна Фредерике Хэммонд!

— Поэтому вы и придумали эту должность?

— Это вполне достойная работа. Миссис Мерет доказала это, а так как мы ее потеряли, мне пришло в голову, что ты могла бы отлично пойти по ее стопам. Мне не пришлось придумывать должность: она уже была, и ты удивительно подходишь для нее.

Я недоверчиво посмотрела на Криспина, а он улыбнулся, протянул через стол руку и мягко похлопал по моей руке.

— Пойми, — сказал он, — у меня к тебе особый интерес!

— Из-за Холмистого леса?

— Вероятно, — ответил Криспин. Он убрал свою руку, как будто почувствовал какое-то неудобство. — Это все еще не дает тебе покоя?

— Временами я все вспоминаю…

— Например, сегодня утром, когда мы проезжали?

— Да.

— Как-нибудь на этих днях мы с тобой поедем туда. Мм постоим там, где это произошло, и выкинем все из памяти. Ты должна забыть об этом.

— Не думаю, что смогу забыть!

— Ну, ведь ничего же не случилось, правда?

— Он покончил с собой!

— Он был неуравновешенным человеком. Нельзя о таких людях судить по обычным меркам. То, что с ним произошло — к лучшему! Посмотри на Бэлл-Хаус! Хильда счастливо живет с новым мужем, Рэчел — тоже счастлива. Из зла получилось добро. Взгляни на это именно так!

— Да, вы правы!

— И я заставлю тебя забыть обо всем этом и перестать беспокоиться о том, что ты делаешь в поместье. Уверяю тебя, твоя работа нужна! Я ведь деловой человек и не буду попусту тратить деньги!

Криспин, который сидел передо мной, не походил на человека, которого я знала, и мне это было приятно. Конечно, он придумал эту работу потому, что не хотел отпускать меня отсюда. Что мог он знать о гувернантках и компаньонках? Наверняка очень мало.

— Есть имбирный пудинг с заварным кремом, пирог с яблоками и черной смородиной и бламанже. Я закажу себе пирог с яблоками. А ты?

— Я тоже.

Когда подали пирог, он сказал:

— Я хотел с тобой поговорить о Тамарикс. Ты не часто видишься с ней, не так ли?

— Да, я работаю, а она замужем.

— Разумеется. Мне немного тревожно за нее. Наверное, даже больше, чем немного!

— Почему?

— Мне кажется, там что-то не ладится.

— В каком смысле? Он нахмурился.

— Думаю, ее муженек не совсем тот, за кого себя выдает.

— Что вы имеете в виду?

— Вероятно, мне не следовало бы говорить с тобой об этом, но, думаю, ты могла бы помочь!

— Каким образом?

— Она могла бы довериться тебе, вы же были школьными подругами!

— Она обычно много говорила о себе, но в последнее время…

— Если вы снова станете ближе друг другу, она, может быть, снова будет делиться с тобой. Повидайся с ней и прощупай ее настроение! Мне кажется, все не так, как мы надеялись. В самом деле, я знаю… — помолчав немного, он продолжил:

— Мы с тобой прошли через испытание, о котором недавно говорили. Прав ли я, считая, что оно связывает нас особыми узами?

— Полагаю, да.

— Я в этом уверен. Видишь ли, нас всего трое, кто все знает: ты, твоя тетушка и я. И эта тайна должна быть сохранена. Всегда правильно то, что делается для общей пользы. А для тех, кто посвящен, это особое чувство!

— Да?

— Ты и я. — он тепло, почти трогательно улыбнулся мне.

Я быстро произнесла:

— Вы можете довериться мне!

— Прекрасно! Я с самого начала был недоволен этим браком. Во-первых, Гастон мне не нравился. Во-вторых, мне была непонятна эта поспешность. Правда, иногда мне казалось, что это просто романтическая чепуха… Исчез, чтобы обманом заставить ее бежать, и все прочее… Теперь я понял, что все иначе! Дело в том, что я навел справки! Нет никаких поместий ни во Франции, ни в Шотландии! Сомневаюсь, что и имя принадлежит ему. Я еще не все полностью проверил, но полагаю, что он — Джордж Марш, мошенник и авантюрист!

— Бедная Тамарикс! Она так гордится им!

— Она — глупенькая девочка. Ее легко провели. Этот лжец и плут, увы, ее муж. Он, конечно, понимал, что я наведу справки, вот и устроил этот побег до того, как я смог обнаружить правду. Теперь она его жена, и мы должны принять это. Разумеется, он может остепениться, мы должны дать ему этот шанс… Конечно, если она счастлива с ним… — он пожал плечами. — Я очень хочу узнать кое-что. Мне кажется, она не совсем счастлива. Может быть, она поняла, что он не тот замечательный человек, за которого себя выдает… Но он ведь может начать новую жизнь и остепениться…

— Вы готовы дать ему работу в поместье?

— Может быть, дойдет и до этого. Но я буду очень осторожен. Мне придется сначала убедиться в серьезности его намерений. Ты понимаешь, что в моих глазах он всегда будет оставаться подозрительным. Вот почему я и хочу, чтобы ты осторожно порасспросила Тамарикс. Попробуй узнать что у нее на душе. Действительно ли она любит его? Мы должны найти разумный выход из этой печальной ситуации.

Я подумала, что бы он сказал, узнай, что Гастон Марчмонт — отец ребенка Рэчел, который вскоре должен появиться на свет. Но я не имела права говорить об этом. Это тайна Рэчел, не моя, и я не могу ее разглашать.

Я сказала:

— Не уверена, что Тамарикс будет откровенничать со эмной.

— Ты можешь попытаться. Мне совершенно необходимо в точности выяснить, как у них обстоят дела. Очень боюсь, что может произойти неприятность.

— Сделаю все, что смогу, — пообещала я.

— Спасибо. — Криспин откинулся в кресле и улыбнулся мне. — Это, — сказал он, — была самая плодотворная часта моей утренней работы!

На следующий же день я отправилась повидаться с Тамарикс.

— Как поживаешь? — спросила я.

— Замечательно! Все прекрасно! А Гастон?

— Он так же чудесен, как и всегда! — она засмеялась, a я почему-то усомнилась в ее правдивости. — А ты работаешь, — продолжала она. — Занимаешься «налаживанием отношений с арендаторами», так это, кажется, называется? Звучит весомо! И у тебя хорошие отношения с Джеймсом Перрином?

— Кто это тебе сказал?

— Не делай такой виноватый вид. Или для этого есть причина? Ты же знаешь, как любят здесь посплетничать! Вас, говорят, часто видят вдвоем!

— Мы же вместе работаем!

— Звучит очень невинно.

— Да ладно тебе! Расскажи лучше о себе. Тебе нравится замужняя жизнь?

От меня не ускользнула едва заметная пауза, прежде чем она ответила:

— Это блаженство!

Стало понятно, что рассчитывать на откровенность не приходится. Даже если что-то не так, она еще не готова признаться в этом!

— Полагаю, у вас скоро будет собственный дом?

— Да, конечно! Но нам пока и здесь очень хорошо. Мама обожает Гастона, а он знает, как ей понравиться! Она бы подняла шум, намекни мы, что хотим уезжать.

— И где вы предполагаете жить, когда уедете?

— Мы думали об этом. Вероятно, сначала мы отправимся в путешествие. Гастон хочет показать мне Европу — Париж, Рим, Флоренцию и все остальное.

— Да, звучит грандиозно! Так замужняя жизнь действительно хороша?

— Я же сказала — замечательна! Почему ты все время спрашиваешь об этом?

— Прости. Я просто хотела удостовериться в этом.

— Ты подумываешь предпринять это сама? — лукаво спросила она.

— Эта мысль не приходила мне в голову по вполне очевидным причинам, — сдавленным голосом ответила я.

Визит к Тамарикс расстроил меня. В ней произошла перемена. Она была не совсем естественной, и инстинктивно я поняла, что она вовсе не легкомысленная девочка, уверенная, что все в мире создано только для нее. Гастон Марчмонт, волокита, полностью одурманил и Тамарикс, и Рэчел. Этот жулик умел внушать к себе доверие. Криспин слишком поздно понял, что он собой представляет! Бедная Тамарикс! Рэчел, по крайней мере, любима хорошим человеком, но и она не была полностью счастлива по вине этого проходимца!

Я возвращалась в контору. Мой путь проходил мимо старых коттеджей. Я не переставая думала о Тамарикс и Криспине, тревожившемся о ней. Приблизившись к коттеджам, я, к своему удивлению, увидела Гастона. Он стоял у коттеджа Джентри и беседовал с Шейлой. Увидев меня, он подошел и весело произнес:

— Привет!

— Добрый день! А я только что от Тамарикс.

— Хорошо. Это, наверняка, было ей приятно! Вы теперь очень занятая леди, и это вам идет! У вас цветущий вид!

— Благодарю вас, — сдержанно ответила я.

— Могу я проводить вас?