- Так что подумай об этом, - добавил дедушка.
      - Знаете ли вы, что я сейчас обдумываю, стоит ли мне покинуть Грассленд? - сказал Томас Уиллерби.
      - Покинуть Грассленд, Томас?! - воскликнула моя мать. - Но почему?
      - Слишком много воспоминаний, - ответил тот, и за столом воцарилось молчание. После паузы Томас продолжал:
      - Да, я подумал, что мне было бы легче возвратиться на Север и постараться начать там новую жизнь. Вот для чего я пришел.., и я благодарен всем вам.., и Кристабель... У меня были здесь счастливые минуты, а сейчас, возможно, для меня будет лучше уехать...
      Присцилла выглядела печальной, но вслух она обдумывала его будущее:
      - Уехать и найти новую жену.., начать новую жизнь, и, возможно, потом вернуться?
      - О, все это в будущем, - сказал Томас, - сейчас и без этого хватает забот. Да, я забыл, что-то должно быть сделано и с Эндерби.
      Чтобы прекратить разговор об Эндерби, я сказала, что слышала, будто леди Элизабет Уиллврс должна вступить во владение ирландским поместьем, подаренным ей Яковом II.
      Лицо генерала побагровело, и он пробормотал:
      - Чудовища!
      - Пусть король ублажает свою любовницу, - заявил Карлтон, - Я еще удивлен, что у него только одна. Я желаю ему насладиться этой леди.
      - Жаль, - сказала Арабелла, - что все так обернулось: дочери против собственного отца...
      - Действительно, - поддержал ее генерал, - мне кажется, королеву Марию должна сильно мучить совесть. И что будет с Анной, если она захватит корону?
      - Не сомневайтесь, - воскликнул Карлтон, - Англия не потерпит короля ставленника папы римского. Она избавилась от одного паписта: Яков, который принадлежит к ним, - в ссылке, и там он останется до самой смерти. А если за ним последует и Вильгельм - Бог не допустит этого, ибо он хороший правитель, - то следующей будет Анна, и она получит поддержку всех, кто желает лучшего для этой страны.
      Я видела, что генерал с трудом сдерживается. Ли тоже выглядел смущенным. Он кое-что знал о мыслях генерала по этому поводу, а для моего дедушки было так характерно утверждать свою точку зрения, не задумываясь, что это кого-то заденет.
      - Узурпаторам тропа, - тихо и сдержанно сказал генерал, - часто приходится жалеть об этом.
      - Едва ли это так. Яков был абсолютно бесполезен. Следующей была его дочь Мария так же, как и наследующий ей Вильгельм. Я стал его противником в тот момент, когда узнал о его, папистских взглядах. Я бы посадил Монмута на трон, только чтоб не дать папистам править страной. Яков был свергнут, он в ссылке, так пусть там и остается.
      - До чего вы неистовствуете, сэр! - поразился генерал.
      - А разве вы нет, сэр? - ответил Карлтон. - Я вам все выскажу; я очень переживаю за эти события.
      - Это слишком очевидно, - сказал генерал.
      Арабелла сумела тактично переменить тему, и мы заговорили о таких банальных вещах, как погода; о том, какая предстоит зима, и даже вспомнили, как замерзла Темза, и напомнили несчастному Томасу о его встрече с Кристабель.
      Я была весьма довольна, когда мы, наконец, вернулись назад в Довер-хаус. Генерал был молчалив, и я подозревала, что он не получил большого удовольствия от этого визита. Они с Ли провели этот вечер вдвоем, а на следующее утро генерал распрощался с нами.
      Мои мысли всецело были заняты Эндерби. Я не могла представить, что со мной будет, если я больше не смогу ходить туда. Новые жильцы все изменят, это будет уже совсем другой дом. Хотела ли я сохранить нетронутой память о любовнике, покинувшем меня? Стану ли я счастливее, если не буду больше ходить в этот дом и мечтать?
      Что-то непонятное случилось со мной. Я сильно разозлилась, и это успокоило слегка мою боль, потому что задело гордость. Может ли быть правдой то, что Бо намеренно покинул меня, так как нашел более богатую наследницу? По крайней мере, так говорили: он занимал деньги в расчете на то, что вскоре женится на мне; он был корыстолюбив и погнался за более богатой добычей. Где-то за границей.., в Париже.., может, в Венеции? Он постоянно и много говорил о Венеции. Бо никогда не претендовал на то, чтобы быть человеком чести, напротив, подчеркивал, что он не святой. "Во мне многое есть от дьявола", - сказал он мне однажды и предложил посмотреть, не растут ли рога у него на голове: "Потому что это тебе понравилось бы. Позволь сказать мне, Карлотта, что в тебе тоже есть частичка дьявола!"
      Какая глупость с моей стороны - мечтать, что Бо вернется. Прошло уже более года с его отъезда. Я представила себе его живущим в каком-то незнакомом городе - на Рейне, в Италии, во Франции - ..с наследницей, которая богаче меня, и как он смеется, рассказывая обо мне, как Бо умеет рассказывать о своих любовницах. Он всегда насмехался над понятиями о чести, которые подразумевались обязательными для джентльмена.
      Я лелеяла злость к Бо, и это было облегчением. И я подумала: "А почему бы и не продать Эндерби? Это поможет мне похоронить образ лживого любовника".
      Пришел сентябрь. Через месяц мне исполнится восемнадцать, это будет значительное событие в моей жизни - я стану совершеннолетней.
      Присцилла объявила, что будет большой праздник, и, конечно, дедушка с бабушкой настаивали, чтобы его проводили в Эверсли, который подходит для этого больше, чем Довер-хаус.
      Дом был полон гостей, и я знала, что Ли с Присциллой пригласили несколько "приличных" молодых людей в надежде, что я обращу внимание на кого-нибудь из них.
      Харриет приехала вместе со своим мужем Грегори и Бенджи. Я очень обрадовалась, увидев ее снова.
      - Мы мало видимся, - заметила Харриет. Она, как всегда, восхитила меня. Ее уже нельзя было назвать молодой, но она все еще оставалась изумительно красивой. Конечно, ей это стоило больших усилий. Волосы у нее оставались по-прежнему темными ("Мой особый состав, - шепнула она мне в ответ на мое удивление. - Я дам тебе рецепт его приготовления, когда это будет нужно"), Мы оставались там еще неделю.
      - Почему ты не бываешь теперь у нас так же часто, как раньше? спросил Бенджи.
      Я ничего ему не ответила: не могла же я объяснить Бенджи, что по-прежнему жду Бо.
      Мы много ездили верхом вместе с ним. Мне нравились эти прогулки. Я любила дышать холодным влажным сентябрьским воздухом и стала замечать окрестности, на что прежде не обращала внимания. Мне нравились буреющие на ветках листья и появляющиеся на соснах шишки. Везде была видна паутина примета осени, и мне казалось, что она выглядит очень нарядно - с каплями сверкающей росы. Это было так непохоже на меня - любоваться природой. Мною овладело такое чувство, будто я просыпаюсь после долгого кошмара.
      Бенджи был подходящим попутчиком: всегда готовый посмеяться, легкий на подъем, с веселым нравом, он больше походил на отца, чем на мать. Сэр Грегори Стивенс, наверное, не относился к числу людей, производящих на меня сильное впечатление, но, без сомнения, он был одним из самых добрых.
      Бенджи был старше меня: ему было около двадцати лет, но мне это не казалось большой разницей в возрасте. Я привыкла всех сравнивать с Бо, который был более чем на двадцать лет старше. Я была достаточно искушенной, чтобы считать себя равной Бенджи по части жизненного опыта: Бо многому научил меня.
      Однажды мы катались в лесу и, возвращаясь домой, проезжали мимо Эндерби-холла.
      - Мрачный старый дом, - заметил Бенджи. - Помню, ты как-то сопровождала туда меня и своего дядю Карла.
      - Я прекрасно это помню, - ответила я. - Вы были ужасными мальчишками: вы не хотели иметь со мной дела и все время повторяли, чтобы я уходила и не докучала вам.
      - Ну, это можно отнести за счет нашей молодости, - ответил Бенджи, - Я обещаю, что никогда больше не скажу тебе ничего подобного, Карлотта.
      - Наверное, я была невозможным ребенком?
      - Нет.., хотя определенно Карлотта считала себя центром Вселенной, и все должны были преклонять перед ней колени.
      - Кроме Бенджамина и дяди Карла.
      - Мы были идиотами.
      - Но все случилось к лучшему: я увязалась за вами, потом уснула в шкафу, и благодаря этому мы познакомились в Робертом Фринтоном, который оказался дядей моего отца.
      - Который пал жертвой твоих чар и оставил тебе свое состояние. Это как та история, о которой поется в балладе, и как раз то, что должно было случиться с тобой.
      - Я не считаю, что похожа на героиню волшебной сказки, Бенджи. Не ты ли только что сказал, что я считала себя центром вселенной? Мне представляется, что я мало изменилась, а это значит, что я крайне эгоистичная натура.
      - Ты восхитительна, Карлотта!
      Бенджи глядел на меня достаточно выразительно: благодаря Бо я хорошо знала, что это значит. Под влиянием порыва я предложила:
      - Давай заедем в Эндерби и посмотрим дом.
      - Разве он не заперт?
      - У меня есть ключ, я всегда ношу его на поясе: случается, что у меня бывает настроение зайти туда.
      Я внимательно смотрела на него. Он, как и вся семья, знал про Бо, но я не думала, чтобы они подозревали о его пребывании в Эндерби.
      Мы привязали наших лошадей и прошли через парадный вход. Рядом с Бенджи я испытывала вполне определенные эмоции и не могла понять себя. Неожиданно я стала воображать, каково было бы заняться любовью с Бенджи. Возможно, я, как и предполагал Бо, относилась к тому типу женщин, для кого физическая близость была необходима. Бо как-то сказал, что никогда еще не встречал такой опытной девственницы, имея в виду, что даже в самый первый раз я охотно приняла его. "Как цветок, открывающийся навстречу солнцу", заметил он. Я вспомнила, что, пока не встретила Бо, я любила проводить время с Бенджи, и немалое удовольствие доставило мне открытие, что я тоже небезразлична ему. У меня появилось чувство, что это - возможность навсегда изгнать образ Бо из своей памяти.
      - Какое зловещее место! - сказал Бенджи. - Тебе так не кажется?
      - Это лишь твое воображение, - возразила я.
      - Да, пожалуй, ты права: когда ты здесь, Карлотта, оно уже не кажется мрачным. Ты так красива! Я знаю лишь одну женщину, которая так же красива, и это моя мать. Я очень гордился тобой, когда верил, что ты - моя сестра.
      - Значит, это твоя гордость не позволяла мне принимать участия в ваших прогулках по Эндерби?
      - Я уже объяснил тебе, что это была просто мальчишеская глупость.
      Бенджи смотрел на меня очень выразительно, и я прекрасно понимала, что он хочет поцеловать меня. Я отошла и направилась через зал, глядя на галерею менестрелей, чтобы прийти в себя. Боль оставалась со мной, никто не сможет заменить Бо. Я начала подыматься по ступеням. Бенджи шел вплотную за мной.., через галерею призраков. Я размышляла: "Ну почему я должна страдать по тебе, Бо? Ты уехал и покинул меня".
      Мы заглядывали во все комнаты и, наконец, дошли до той, где была кровать под балдахином. Я стояла, глядя на нее. Меня переполняли горечь и страстное желание. Бенджи проговорил:
      - Карлотта, ты уже больше не ребенок. Я очень давно хотел поговорить с тобой, но ты была так молода.
      Я еле удержалась от смеха: я была намного моложе, когда резвилась с Бо на этой самой кровати. А Бенджи.., он дожидался, пока мне исполнится восемнадцать. Как рассудительно и как непохоже на Бо.
      - Карлотта, мне кажется, что все так считают.
      - Что именно?
      - Что мы поженимся.
      - А ты меня спросил?
      - Я спрашиваю. И что же ты ответишь? Мне показалось, что я слышу смех Бо: "Это как раз то, что надо: твой недотепа-любовник дождался твоего совершеннолетия. Это очень смешно, не правда ли, Карлотта? Благославляю тебя, дитя мое, ты, наконец-то, выросла из колыбели. Выходи замуж за этого тихоню Бенджи, и у тебя будет размеренная, благополучная жизнь и, я обещаю, непреодолимо скучная".
      Я поняла, что мне не удается ускользнуть от Бо. Если я скажу Бенджи "да", я никогда не почувствую того возбуждения, предощущения восторга, которое всегда овладевало мной, когда я приходила в этот дом на встречу с Бо.
      - Нет, - ответила я Бенджи, - нет! - И что-то заставило меня добавить:
      - Не сейчас...
      Бенджи, конечно, все понял по-своему:
      - Я слишком поторопил тебя?
      Поторопил меня! Я знала о его чувствах уже давно, а он просто не имел представления о таком типе людей, как я. Я вообразила себе Бо при аналогичных обстоятельствах: если бы я отказала ему, он бы только рассмеялся и силой уложил меня в эту постель.
      Хотелось бы мне иметь такого любовника, как Бенджи? И опять мне показалось, что я слышу смех Бо: "Ну конечно, конечно, ты хочешь". Он решил бы, что это - замечательная шутка, произойди все именно здесь, в этой комнате. Он бы сказал, что никогда еще так не развлекался: Бенджи предлагает выйти за него замуж, а, когда я отказываю, решает, что слишком поторопил меня, что моя невинность не позволяет мне еще задумываться об этом. Нет, мне не удастся избавиться от Бо.
      Мы подошли к нашим лошадям.
      - Не расстраивайся, милая Карлотта! - сказал Бенджи. - Я задам тебе этот вопрос позже.
      ***
      Ко мне в комнату вошла Харриет. Она славилась отменным здоровьем, и, я уверена, она была не менее красива, чем десять лет назад. Она слегка располнела, но ничего уродливого в этом не было: некоторое обилие плоти ничуть не портило ее красоту. "Это потому, - говорила она, - что все располагается там, где надо!"
      Я подумала: "Харриет знает, что Бенджи просил моей руки". Некоторые слуги верили, что она обладает особой силой, и я была склонна согласиться с этим. Эти невероятно красивые фиолетовые глаза были необыкновенно проницательными, мало что могло ускользнуть от них.
      - Итак, маленькая обольстительница, - сказала она, - ты отказалась сделать счастливым моего Бенджи? Вчера он просил твоей руки, не так ли?
      Я кивнула.
      - И ты сказала "нет". Я считаю, ты добавила "не сейчас", только чтоб не удручать его решительным отказом?
      - Харриет, ты права, как всегда. Мы вместе посмеялись, она всегда поднимала мне настроение. Наверное, я любила Харриет больше, чем кого-либо другого, исключая Бо. Произошло это благодаря тому, что в детские годы я всегда считала своей матерью ее. Нет, она была для меня больше, чем мать, она была одной из нас, как я решила, - это значит, что она походила на Бо и на самое меня. Мы были искателями приключений в этом мире, решительно настроенными получить все, что нам хочется от него, и, в зависимости от обстоятельств, не слишком щепетильными в способах достижения цели.
      Внезапно до меня дошло, что все мы появились на свет, наделенными выдающейся красотой: и Бо, и Харриет, и (с моей стороны было бы ложной скромностью отрицать это) я в некоторой степени наделена ею. По какой-то страдной прихоти природы я, действительно, могла бы быть дочерью Харриет: я была темноволосой, хотя и посветлее ее, у меня были синие глаза, хотя более голубые, чем фиолетовые, но такие же, как у нее, темные брови и ресницы. На этом, правда, внешнее сходство кончалось: мое овальное лицо, высокие скулы, полные губы и прямой нос были типичны для Эверсли. Но по характеру я была такой же, как Харриет, и, возможно, это делало нас более похожими, чем чисто внешние черты.
      Так или иначе, мы прекрасно понимали друг друга, и с Харриет мне было говорить легче, чем с кем-либо другим. Что-то подобное, должно быть, чувствовала и моя мать, если пришла к Харриет, поняв, что у нее будет ребенок и это опозорит семью.
      - Бедный Бенджамин! - произнесла она. - Он так долго любил тебя! Эта мысль появилась у него, как только он узнал, что ты ему не сестра. Он жил ради того дня, когда поведет тебя к алтарю, и, должна сказать, что и я была бы рада такой невестке.
      - Милая Харриет, для меня была бы заманчивой перспектива иметь тебя свекровью, но даже это не может быть решающим поводом для замужества - Для тебя это было бы хорошо, Карлотта: с Бенджи тебе будет неплохо. Он очень похож на своего отца, а лучшего мужа, чем мой Грегори, невозможно себе представить. - Она серьезно посмотрела на меня и добавила:
      - С Бомонтом Гранвилем ты станешь очень несчастна.
      Я отвернулась, а она продолжала:
      - Да, так будет. О, я согласна, что он очарователен. Я могу представить, как он сейчас живет где-то в роскоши, восхваляя собственную хитрость. Он не может вернуться в Англию: его кредиторы разорвали бы его, как стервятники Я недоумеваю, где он может быть. Не думаю, что в Венеции. Я несколько раз писала своей подруге, Контессе Карпори, у которой есть собственное палаццо там, где она родилась. Она знает Бо, он достаточно известен в Венеции. Она пишет, что его там нет, и, если она услышит о его возвращении в один из городов Италии, она даст мне знать об этом. Не думай больше о нем, изгони из мыслей! Это было приятно, не так ли? Можешь ты взглянуть на все это как на эпизод?
      - Это был такой упоительный эпизод, Харриет!
      - Конечно, так и должно быть. Наверное, он потрясающий любовник, но в мире есть и другие. Все, что он хотел от тебя, - это твое наследство, Карлотта.
      - Но почему же он не остался, чтобы заполучить его?
      - Единственной причиной может быть то, что его привлекла более заманчивая цель, больше я ничего не могу предположить. Он задолжал всем вокруг, он не мог более показываться своим кредиторам. А может, он испугался твоего дедушки. Карлтон Эверсли пользуется большим влиянием при дворе и мог бы уничтожить Бо, если бы тот появился. Но мне не кажется, что Бо принадлежит к тому типу людей, которых легко заставить свернуть с избранного пути. Ты должна посмотреть правде в лицо, Карлотта. Единственный вывод - он почуял где-то более заманчивую добычу и ринулся за ней.
      - Харриет, прошло почти три года.
      - И ты достигла совершеннолетия. Забудь его, начни все сначала. У тебя есть все, о чем только может мечтать девушка: ты наделена красотой, которая делает тебя неотразимой почти для всех мужчин, и ты состоятельна, мое милое дитя. Что бы я сделала, имея в твоем возрасте такое богатство!
      - Ты смогла неплохо устроиться и без этого.
      - У меня были годы борьбы. Да, я наслаждаюсь ею, в моей крови есть тяга к авантюрам, но иногда я творила такие вещи, которых делать не надо бы. Карлотта, забудь о том, что прошло, смотри вперед. В будущем тебя ждет счастье. Не хочешь быть с Бенджи - не надо, хотя, я надеюсь, по ряду причин, что вы будете...
      - Одна из них - мое наследство?
      - Одна из них - наследство. Но позволь и мне сказать то, что касается Бенджи: он получит наследство после своего отца и унаследует мне. Если тебе нужен муж, а не дьявольский любовник, лучшей партии ты не сделаешь.
      Харриет поцеловала меня и показала наряды, в которых собиралась пойти на торжество в честь моего совершеннолетия. Она произвела на меня должное впечатление, как и всегда ей это удавалось. Эверсли был полон, в Довер-хаусе тоже были гости, торжество кипело. Мое совершеннолетие. Я должна была выслушивать воркотню Салли Нулленс, которая рассказывала, что я была самой непослушной из всех детей и у меня была самая мощная пара легких, которые я пускала в ход, когда хотела чего-то.
      - Были некоторые, которые предпочитали дать тебе требуемое, - поясняла она, - но я поступала по-другому. Когда ты мне сильно мешала, я задавала тебе хороший шлепок - ты знала, что только это и можешь от меня получить, и не таила обиды.
      А затем была Эмили Филпотс:
      - Я скажу тебе, что ты привела в беспорядок свои прелестные наряды, но ты выглядишь в них так очаровательно, что приятно смотреть на тебя. Ты не изменилась, мисс Карлотта. Мне жалко того мужчину, который получит тебя, да.
      Я, конечно, могла бы ответить, что так как ни один мужчина не проявил желания получить Эмили, то она и не может судить об этом, но я всю жизнь любила их обеих, они были неотъемлемой частью моего детства.
      Дамарис ходила вокруг меня с выражением благоговейного восторга на лице. Ей сейчас было одиннадцать - довольно крупная и толстая. Ее обожание раздражало меня, боюсь, я не слишком хорошо относилась к ней. Она постоянно возилась с больными животными и очень переживала, если они умирали. Она обожала свою лошадь и действительно была превосходной наездницей. Дамарис была любимицей Салли Нулленс и Эмили Филпотс, у нее были очень правильные легкие, и она не слишком часто их упражняла, и я уверена, что она держала свои наряды в полном порядке, но я чувствовала глубокое удовлетворение, что в них она никогда не сможет быть такой красивой, как я.
      Все - моя мать, Ли и даже дедушка и бабушка - надеялись, что я выйду замуж за Бенджи. Кажется, все знали, что там очень хочет этого. Я чувствовала к себе какое-то настороженное внимание. Видимо, все считали, что когда я буду замужем, то получится так, будто бы я и не знала Бо. Я же была в этом абсолютно не уверена, но мне уже хотелось понять, может, все от в чем-то правы, а для меня и это уже был шаг вперед.
      Поэтому я каталась верхом вместе с Бенджи, я танцевала с Бенджи, мне нравился Бенджи. Я чувствовала легкое волнение, когда он брал мою ладонь, касался руки или целовал меня.
      Это не был такой дикий наплыв чувств, какой я испытывала к Бо, но какой-то отклик во мне был.
      Я представляла, как Бо смеялся бы надо мной.
      - Ты такая страстная молодая леди! - говорил он мне.
      Действительно ли это так? Что сейчас со мной происходило? Было ли это действительно просто желание физического удовлетворения, которое так приучил ценить меня Бо, или я тянулась к Бенджи? Я не была ни в чем уверена, но к кое-какому решению я пришла: я собиралась продать Эндерби-холл. Возможно, для меня это было символично: я смирялась с тем фактом, что Бо никогда уже не вернется.
      Некая миссис Элизабет Пилкингтон приехала, чтобы взглянуть на Эндерби-холл. Она прибыла днем раньше и остановилась со своими друзьями в нескольких, милях от Эверсли. Она сказала, что поехала бы взглянуть на дом, если кто-нибудь встретит ее там.
      Присцилла хотела послать Ли, но я наотрез отказалась. Они должны прекратить думать обо мне, как о ребенке, я в полном смысле взрослая женщина, и в любом случае Эндерби-холл принадлежит мне. Мне хотелось доказать всем свою независимость, поэтому я собиралась сама встретить леди и показать ей дом Стоял ноябрь. Мы договорились о встрече на десять часов утра. Я предложила такое время потому, что около четырех темнело, и, если бы миссис Пилкингтон явилась пополудни, у нас было бы слишком мало времени, чтобы все осмотреть. Она согласилась: конечно, ей хотелось рассмотреть дом при дневном свете.
      Я чувствовала облегчение. Наконец-то, я стала действительно понимать, что в один прекрасный момент я перестану быть владелицей Эндерби и смогу начать все заново.
      Воздух был пронизан холодом. Я никогда не любила ноябрь. Впереди была зима, а до весны, казалось, так далеко. Деревья сбросили уже почти все листья, и мне послышалась унылая нотка в песенке дрозда. Она звучала, будто он очень старался избавиться от печали, но ему это не удавалось.
      Между деревьями стелилась легкая дымка, и из-за нее казалось, что паутины больше, чем обычно. Близко был конец года, а возможно, и конец какого-то периода моей жизни.
      Миссис Пилкингтон уже ждала меня. Я поразилась ее внешности. Она была необычайно элегантна, а рыжие волосы были очень красивы. Костюм темно-зеленого цвета был сшит по последней моде и очень шел ей. Еще она носила шляпу с маленьким коричневым перышком, что весьма подходило к ее ошеломительно красивым волосам.
      - Боюсь, я заставила вас ждать, миссис Пилкингтон, - сказала я.
      Она обаятельно улыбнулась, показав ряд безупречных зубов.
      - Конечно, нет, это я подъехала пораньше: мне так не терпелось увидеть дом!
      - Надеюсь, он вам понравится. Зайдем внутрь! Я открыла дверь, и мы вступили в зал. Он уже выглядел по-другому. Казалось, из него исчезло то гнетущее, что было раньше.
      - Очень впечатляет, - произнесла миссис Пилкингтон, затем повернулась и внимательно оглядела меня. - Я знаю, что вы - мисс Карлотта Мэйн. Я и не подозревала, что буду иметь удовольствие встретить вас. Я думала, кто-нибудь...
      - Кто-то старший? - закончила я за нее. - Нет, это мой дом, и я предпочитаю вести деловые переговоры самостоятельно.
      - Одобряю, - сказала она. - Дом - это часть вашего наследства?
      - Я вижу, вы немало знаете обо мне.
      - Я вращалась в лондонском обществе, и там было много разговоров о вашей помолвке с Бомонтом Гранвилем.
      Я вспыхнула: этого я не ожидала, а она продолжала:
      - Это было так странно: его.., исчезновение. Она посмотрела на меня внимательно, и я почувствовала себя действительно очень неуютно.
      - Строилось много предположений, - продолжала она, - но он уехал, так ведь?
      - Да, - коротко ответила я. - Не хотите ли посмотреть кухню или сперва пройдем наверх?
      Она улыбнулась мне так, будто хотела сказать, что поняла мое нежелание говорить о нем.
      - Наверх, пожалуйста, - ответила она. Я показала ей галерею менестрелей.
      - Очаровательно! - промолвила она. Мы шли по комнатам, и миссис Пилкингтон приостановилась в спальне, в той самой комнате, где было столько мучительных воспоминаний.
      - А что вы думаете сделать с обстановкой? - спросила она.
      - Все предназначено для продажи. Если нравится - вам, если нет кому-нибудь еще.
      - Конечно, мне пригодится эта мебель, - сказала она. - У меня есть дом в Лондоне, но я собираюсь его продать, так что все это придется мне кстати.
      Она шла из комнаты в комнату, затем я провела ее на кухню, и, наконец, мы вышли из дома.
      - Очаровательно, очаровательно! - повторяла она. - Я не могу понять, как вы решились расстаться с таким домом?
      - Долгое время в нем никто не живет, и нет смысла, чтобы так продолжалось и дальше.
      - Да, разумеется. Я уверена, что и мой сын полюбит это место.
      - О, так вы будете жить с семьей?
      - Только с сыном.
      - Ваш муж...
      - У меня нет мужа, - ответила она и лучезарно улыбнулась мне.
      Я подозревала, что все время, пока мы осматривали дом, она исподтишка бросала на меня взгляды. Может быть, я была так в этом уверена, что и сама чувствовала непреодолимый интерес к ней.
      Должно быть, она почувствовала, что я заметила этот осмотр, потому что сказала:
      - Прошу прощения, если я смутила вас излишним вниманием. Вы такая красивая молодая дама, - не обижайтесь на эти слова, - а я так трепетно отношусь к красоте.
      Я слегка покраснела, и не потому, что питала отвращение к комплиментам, нет. Мне нравилось быть в центре внимания, и я уже привыкла, что вслед мне оборачиваются, но поведение этой женщины чем-то настораживало меня. У меня промелькнула мысль, что она не так уж интересуется домом, а приехала сюда, имея какую-то другую цель.
      Сама она была тоже весьма привлекательна, и я подумала, что мой долг вернуть ей комплимент.
      - Вы и сами очень красивы. Она, очень довольная, рассмеялась:
      - Увы, мое время уже прошло, но были дни... И трагически замерла, будто на сцене перед зрителями.
      Я произнесла:
      - Нет, нет, вы ошибаетесь: для вас все эти дни не прошли.
      Она засмеялась и продолжила:
      - Я думаю, мы можем прогуляться вместе Это было бы неплохо, мы же будем соседями. Я знаю, что тут близко до Эверсли.
      - Да, тут совсем недалеко. Я живу в Довер-хаусе с моей матерью, а бабушка с дедом - в имении Эверсли. Здесь рядом располагаются три больших дома: Эверсли, Эндерби и Грассленд Мэйнор.
      - Ну, что ж, - сказала она, - звучит неплохо. Давайте осмотрим мои будущие владения.
      Мы вышли на морозный воздух и пошли через сады и обсаженные кустарником аллеи.
      - Они не настолько обширные, как должны бы быть, - заметила она.
      - О, владения были больше, но когда мой отчим купил Мэйнор, он присоединил часть земли, принадлежавшей Эндерби.
      - Что же он купил? Интересно взглянуть на то, что могло бы принадлежать мне.
      - Он построил стену, которая заключает наши земли вокруг Довер-хауса.
      - Вот эта стена? - спросила она. - Кажется, он предпочитает держать людей на расстоянии.
      - Одно время был план выращивать что-нибудь на этой земле... Отчим до сих пор не расстался с этой идеей.
      - Но сейчас тут все запущено.
      - Да, все заросло, но в один прекрасный день все расчистят, я не сомневаюсь.
      - Ну, я должна поблагодарить вас, мисс Мэйн. Я осталась довольна осмотром дома, но хотела бы посмотреть его еще раз.
      - Конечно, я с удовольствием покажу ,вам все снова.
      - Я хочу попросить вас об одном одолжении. Я проведу неделю или около того с моими друзьями Элсомерс в Кроухилле. Вы их знаете?
      - Да, мы встречались.
      - Раз вы знакомы, то можете доверять и мне. Не позволите ли мне взять ключ от дома, чтобы я могла зайти сюда, когда захочу, и все детально осмотреть?
      - Ну конечно, - с готовностью сказала я, понимая ее желание прийти в это место одной. Хотя здесь и была кое-какая обстановка, но в основном вещи, которые с трудом сдвинешь с места, и я не боялась, что она сможет взять что-то. Она вызывала у меня некоторую настороженность, но представить ее воровкой я не могла.
      Я с готовностью отдала ключи: у меня был еще один, так что я тоже могла прийти сюда, когда пожелаю.
      Мы подошли к нашим лошадям. Миссис Пилкингтон грациозно уселась верхом, кивнула мне на прощанье и поехала назад, в Кроухилл.
      Три дня не было никаких новостей, но в один из дней меня потянуло навестить Эндерби: если я собиралась его продать, у меня уже не будет такой возможности.
      Стоял холодный день, утро было туманным, и было понятно, что туман вновь появится, как только стемнеет. Сейчас туман, завихряясь, поднялся, оседая влагой на ветвях деревьев, на кустах, на моих волосах. Я подумала, что скоро Рождество. Мы отправимся к Харриет, или она приедет к нам. Я опять буду рядом с Бенджи, и, конечно, он снова будет просить меня стать его женой, и, возможно, я скажу "да". Продажа Эндерби станет моим первым маленьким шагом прочь от прошлого, от Бо, а замужество - уже уходом от него.