Они миновали площадь и быстро направились по узким улочкам в сторону Санта Кроче; там перед ней выросли серые стены ее новой тюрьмы.
      Открылись двери. Она увидела людей в черных одеждах; они напоминали обитателей Санта Лючии; Екатерина предстала перед настоятельницей Санта Аннунциате делле Мюрате. Екатерина получила благословение - прохладная рука коснулась ее головы; монахини безмолвно разглядывали девочку.
      Когда мужчины удалились, и Екатерина осталась с наставницей и монахинями, она вдруг ощутила перемену в обстановке.
      Одна из послушниц, не обращая внимания на наставницу, подошла к Екатерине и поцеловала ее сначала в одну щеку, потом в другую.
      - Добро пожаловать в обитель, маленькая герцогиня! - сказала монахиня.
      Другая послушница улыбнулась девочке.
      - Мы слышали о твоем скором прибытии и ждали тебя с нетерпением.
      Затем сама наставница приблизилась к Екатерине. У женщины были блестящие глаза и розовые щеки. Екатерина не видела в ней никакого сходства с хозяйкой Санта Лючии.
      - Наша маленькая герцогиня, наверно, устала и проголодалась. Накормим ее, и потом она сможет отправиться в свою келью и отдохнуть. Мы поговорим с тобой утром, герцогиня.
      Екатерина смутилась. С ней происходило много странных вещей, она уже потеряла способность удивляться. Ей отвели почетное место за длинным монастырским столом; она заметила, что в супе плавало мясо, и вспомнила, что этот день был пятницей; рыбу подали с соусом; такая пища больше подходила дворцу Медичи, чем монастырю. За столом разговаривали, в то время как в Санта Лючии во время еды все молчали. Но усталость не позволяла Екатерине размышлять об этом. После еды и молитвы две монахини, встретившие Екатерину, отвели ее в келью. Постель была мягкой, и девочка вспомнила о том, что недавно ела мясо. Послушницы держались с ней дружелюбно, даже почтительно. Она могла спросить их, почему здесь подают по пятницам мясо; Екатерина сделала это.
      - Здесь, в Мюрате, мы можем есть мясо по пятницам. Святой Отец много лет назад дал нам специальное разрешение.
      Они удивились тому, что на Екатерине была рубашка из грубой ткани. Ей принесли одежду из тончайшего хлопка.
      - Это лучше подойдет твоей нежной коже, герцогиня.
      - В Санта Лючии все надевали на голое тело одежду из грубой ткани, сообщила им девочка.
      - Это нормально для Санта Лючии, но здесь, в Мюрате, много послушниц благородного происхождения. Мы сочетаем набожность с благоразумием. Из почтения к Господу носим платья темных тонов, но под них надеваем нежное белье. А теперь спи, маленькая герцогиня. Ты находишься среди друзей.
      Одна из монахинь наклонилась и поцеловала девочку.
      - Мой брат - член партии Медичи, - прошептала послушница. - Он обрадуется, узнав, что ты в безопасном месте.
      Вторая монахиня тоже склонилась над Екатериной:
      - Моя семья ждет свержения республиканцев.
      Екатерина посмотрела на женщин; все трое рассмеялись.
      - Завтра мы познакомим тебя со сторонниками твоей благородной семьи. Таких в Мюрате много.
      - Но здесь есть и сочувствующие республиканцам? - спросила Екатерина.
      - Да. Но это делает жизнь более захватывающей! - сказала первая монахиня, поцеловав девочку.
      Оставшись одна, Екатерина не смогла заснуть. Она поняла, что ее жизнь изменилась по сравнению с той, что она вела в Санта Лючии.
      - Пожалуйста, сядь, - сказала настоятельница.
      На большом стуле девочка казалась крошечной, ее ноги не доставали до пола. Но сколько в ней было выдержки, достоинства, редких в таком возрасте! Воспитывать этого ребенка будет легко и приятно. Настоятельница сочла нужным побеседовать с девочкой еще и потому, что сразу отметила ее наблюдательность и ум.
      Днем ранее Екатерина стала свидетельницей поступления в монастырь новой послушницы. В таких случаях всегда устраивалась церемония, которая дала название этой обители. Девушка прибыла в сопровождении высокопоставленных церковных иерархов; они пробили в стене монастыря брешь, через которую она проникла в обитель. Затем дыру заделали. Все происходило в торжественной обстановке; девушка вошла в монастырь, чтобы остаться в нем навсегда. Отныне она никогда не сможет покинуть Мюрате.
      Маленькая Екатерина испытывала недоумение. Она провела шесть месяцев среди монахинь Санта Лючии, где строго соблюдались посты и прочие монастырские правила. Здесь же, в Мюрате, часто звучали шутки, смех; монахини были знатного происхождения и любили веселье. Маленькой девочке могло показаться, что, несмотря на строгое соблюдение ритуалов и внешние проявления богобоязни, обитель Мюрате была менее священной, чем Санта Лючия. Наставнице было важно, каким запомнится этот монастырь девочке, поскольку когда-нибудь Екатерина выйдет замуж за важную персону и займет высокое положение в обществе. Ей надо помочь понять, что комфортная жизнь Мюрате не менее богоугодна, чем суровый режим Санта Лючии.
      - Ты немного удивлена тем, как мы живем тут, герцогиня? - спросила настоятельница.
      - Я счастлива здесь, мать моя.
      Она уже была маленьким дипломатом. Важно, чтобы она поняла принципы Мюрате.
      - В Санта Лючии ты не видела церемонии, подобной вчерашней. Однако мы строго соблюдаем главные заповеди Святой Церкви. Да, мы едим мясо по пятницам; наш быт благоустроен; наша церковь имеет красивый интерьер; мы не носим одежды из грубого полотна; в отличие от наших сестер из Санта Лючии мы не лишены мирского тщеславия. Мы омываем наши тела, что монахини Санта Лючии считают грехом.
      Екатерина молчала.
      - Тем не менее, - продолжила настоятельница, - чума посетила Санта Лючию, а Мюрате - единственное место во Флоренции, которое эта беда миновала. Это - чудо, моя малышка. А теперь мы помолимся. Поблагодарим святых за то, что они открыли нам образ жизни, который приносит радость.
      Екатерина начала читать молитву; настоятельница не отводила взгляда от серьезного маленького личика. Так прошел первый урок.
      Екатерина любила проводить время со своими подругами за вышиванием. Почти все монахини подружились с ней; лишь те послушницы, чьи семьи поддерживали правительство, считали своим долгом проявлять сдержанность в общении с девочкой.
      Вышивая покрывало для алтаря, они разговаривали. Екатерина любила рассказывать об Ипполито, о его обаянии, веселом нраве и благородстве; она даже поделилась с двумя девушками своей надеждой на то, что они поженятся. Она знала, что он жив. Она не могла объяснить причину этой уверенности. "Внутренний голос говорит мне, что он жив", - сказала она как-то.
      Она была счастлива в Мюрате - настолько, насколько она могла быть счастлива без Ипполито. Вера в то, что в один прекрасный день она снова увидит Ипполито, помогала Екатерине наслаждаться этими приятными часами. Однажды летом, когда она вышивала с монахинями покрывало для алтаря, состоялась беседа, которую девочка запомнила на всю жизнь.
      Лючия, разговорчивая молодая монахиня, принялась рассказывать о чудесах, которые имели место в Мюрате.
      - Когда-то, - начала девушка, - Мюрате был очень бедным монастырем; Флоренция переживала тогда тяжкую пору. Город был таким же бедным, как и монастырь. Люди решили попросить помощи у Непорочней Девы. Они принесли в город статую Девы; каждый монастырь должен был поднести Деве какой-то дар. У нас в Мюрате не было ничего; мы не знали, что нам делать.
      - О! - сказала сестра Маргаретта. - Ты собираешься поведать историю про черный плащ. Я много раз ее слышала.
      - Несомненно, однако наша герцогиня ее не знает.
      - Да, верно, - сказала Екатерина. - И Мария - тоже.
      Мария была послушницей, чье торжественное появление в монастыре недавно наблюдала Екатерина.
      Мария сказала, что она хочет услышать историю про черный плащ.
      - Настоятельница собрала вокруг себя всех сестер, - продолжила Лючия, - и сказала: "Не отчаивайтесь. Мы подарим Непорочной Деве плащ. Такого плаща не видели во Флоренции. Это будет плащ из дорогой парчи, отделанный мехом горностая и расшитый золотом".
      - Монахини удивились - где они возьмут такое одеяние при их бедности? Но во взгляде настоятельницы было столько святости, что некоторые послушницы - впоследствии они сказали об этом - поверили, что произойдет чудо. "Послушайте меня, - сказала настоятельница, - мантия возникнет из наших молитв. Мы пропоем три книги псалмов во славу Святой Троицы и получим шесть ярдов парчи. Семь тысяч раз исполним "Аве Мария" и получим горностаевые шкурки. Семьсот раз прочитаем "Славься, Господи" и обретем золотые пуговицы. Семьсот раз прочитаем "Аве Сантиссима", и у нас появятся золотые нити для вышивки". Тысячи молитв были прочитаны монахинями дополнительно к их обычным обязанностям подобного рода. Они потратили на это массу времени.
      - Но даже тогда вряд ли они смогли положить плащ к ногам Девы, подавшись вперед, сказала Екатерина, - потому что для него нужны парча, мех горностая, золото, а не молитвы.
      - Но ты услышала не все, маленькая герцогиня. В тот день, когда должно было состояться подношение даров, на площади перед муниципальным дворцом собралась толпа. Там стояла большая фигура Девы, она ждала подарков. Их было много - золото, серебро, драгоценные камни. Настоятельница и сестры Мюрате стояли с пустыми руками, но их лица сияли; перед их глазами была прекрасная мантия, созданная из молитв. И вдруг... что вы думаете? Вперед вышли два человека. Они положили к ногам Девы парчовую мантию с мехом горностая, расшитую золотом точно так, как описала настоятельница монахиням. Мужчины сказали, что это дар Мюрате. Это были ангелы. В этом и заключалось чудо с плащом Девы. Что скажешь теперь, герцогиня? Добавлю, что с того дня началось процветание Мюрате; многие узнали о чуде; богатые женщины стали послушницами обители, сюда стали стекаться пожертвования. Это было великое чудо.
      - Потрясающе! - воскликнула Мария, но Екатерина ничего не сказала.
      - Ну, герцогиня? - сказала Лючия.
      - Я думаю, это замечательное чудо, - произнесла Екатерина, - но плащ принесли не ангелы, а обыкновенные люди.
      - Обыкновенные люди? Значит, чуда не было?
      Серьезные глаза Екатерины смотрели на сестер. Она казалась себе взрослой и мудрой, несмотря на свой юный возраст.
      - Это было чудом, - Екатерина чувствовала, что подобное объяснение происшествию дала бы теперешняя настоятельница, - потому что Дева помогла святой матери создать плащ в своей голове. "Сделай мантию из молитв, сказала Дева, - и пусть она в то же время будет расшита золотом. Пусть двое мужчин предстанут в виде ангелов и положат ее к моим ногам". Люди гораздо больше обрадовались мантии, созданной молитвами и поднесенной теми, кого они приняли за ангелов, нежели обычному плащу, пусть даже самому дорогому.
      - Значит, ты полагаешь, это был обман?
      - Это было чудо, - сказала Екатерина. - Оно принесло обители процветание. Чудо - это всегда добро. Чудеса рождаются на небесах, но иногда происходят на земле.
      Лючия обняла Екатерину и поцеловала ее.
      - Ты слишком умна для нас, - сказала монахиня.
      Группы людей стояли возле стен обители. Они переговаривались между собой.
      - Она еще ребенок.
      - Дитя змей.
      - Мы не можем причинить вред маленькой девочке.
      - Ей исполнится одиннадцать или двенадцать лет... Она - Медичи и уже способна принести несчастье.
      - Монахини не позволят тронуть ее.
      - Она посеет смуту среди послушниц. Вы не знаете этих коварных Медичи. Они ужасно хитры. Город в осаде. Медичи засылают своих воинов во Флоренцию. Они не дают ввозить в город продовольствие, обрекая нас на голодную смерть, а кто-то говорит: "Пощадите этого ребенка!" Можем ли мы пощадить отродье тиранов?
      Екатерина, находясь в обители, слышала крики людей. Она знала, что стены Мюрате не защитят ее. Во Флоренции начались волнения; они бушевали вокруг монастыря. Ни подруги, ни настоятельница не смогут спасти ее теперь.
      Вся Флоренция была охвачена ненавистью к папе. Некоторое время тому назад он, замаскировавшись под коробейника, покинул Сент-Анджело. Когда чума выгнала его врагов из Рима, папа вернулся в Ватикан. Теперь он собирался усмирить Флоренцию, но это было нелегкой задачей. Флорентийцы безжалостно расчистили вокруг города пространство шириной в одну милю. Они сожгли прекрасные виллы и испортили отличные угодья, но теперь врагу было негде спрятаться. Все вносили свой вклад в оборону города - даже художники и скульпторы оставили свою работу и вышли на улицы, чтобы принять участие в борьбе. Она продолжалась много месяцев; Екатерина знала - граждане Флоренции помнят о том, что обитель Мюрате приютила девочку из семьи, которая несла им смерть и несчастья.
      Она понимала, что еще один счастливый период ее жизни подходит к концу. Она полюбила монастырь, уроки, волнующие чувственные песнопения, которые когда-то вызвали нарекания у Савонаролы; ей нравилась атмосфера тайны, в которой монахини отправляли корзинки с выпечкой своим родным; на корзинках был знак Медичи - семь шаров; это свидетельствовало о том, что изолированные от мира монахини сохраняли интерес к политике.
      Корзинки возвращались в обитель с записками. Так Екатерина узнала, что Ипполито жив и находится в Риме. Она ужасно обрадовалась этой вести, но ее огорчило то, что Алессандро был там же. Екатерина не виделась с Ипполито уже несколько лет, но она постоянно помнила о нем.
      Злобная толпа, собравшаяся у стен обители, выкрикивала ее имя.
      - Дайте нам девчонку Медичи! Дайте нам ведьму! Мы поместим ее в корзину и повесим на городской стене, чтобы она стала мишенью для воинов Климента.
      - Повесить ее в корзине? Это слишком хорошо для Медичи! Отдадим ее солдатам! Пусть они позабавятся с ней. Потом мы решим, как она умрет.
      К вечеру крики стихли. Екатерина пережила еще один день осады.
      Внезапно в дверь монастыря постучали; эхо разнесло звук по длинным коридорам. Сердце Екатерины отчаянно забилось.
      Настоятельница взяла фонарь, подошла к двери и обнаружила там трех сенаторов из правительства Флоренции. Они пришли за Екатериной Медичи.
      Екатерина знала, что это могло означать только одно. Днем толпа требовала казни Екатерины. Смерть казалась ей предпочтительней страха, который она испытывала.
      Монахини молились в своих кельях. Они просили Деву спасти герцогиню. Но у Екатерины не было времени на молитвы. Она прибежала в свою комнату и, охваченная паникой, отрезала свои чудесные светлые волосы. Потом нашла в одной из келий платье этого монашеского ордена и надела его. Сделав это, она взяла себя в руки и приготовилась к любому исходу.
      Она спустилась к мужчинам, которые пришли за ней. Настоятельница, монахини и сенаторы изумленно посмотрели на девочку.
      - Я - Екатерина Мария Ромола де Медичи, - надменным тоном произнесла она. - Что вам надо от меня?
      - Я - Сальвестро Альдобрандини, - сказал один из мужчин. - Я - сенатор флорентийского правительства. Решено, что ты должна покинуть Мюрате. Есть подозрения, что ты плетешь здесь интриги против правительства. Ты отправишься в монастырь Санта Лючия. Мы приказываем тебе немедленно пойти туда с нами.
      - Я не пойду, - сказала она.
      - Тогда нам придется забрать тебя силой.
      - Вы не посмеете повести меня по улицам в этой одежде.
      - Ты не имеешь права носить ее. Переоденься.
      - Я отказываюсь сделать это. Вы поведете послушницу, невесту Христа, по улицам Флоренции?
      Это был умный ход. Все поняли это. Монахини принадлежат Христу, они неприкосновенны. Будет нелегко тащить по городу сопротивляющуюся, коротко постриженную девочку в монашеском платье.
      - Мы не хотим, чтобы тебе причинили вред, - сказал Альдобрандини. Охрана защитит тебя на улицах города.
      Сообразительная Екатерина быстро поняла состояние Альдобрандини; ему не нравилось полученное им задание. Он колебался.
      - Я отказываюсь снять это платье, - сказала Екатерина.
      - Оставьте ее здесь до утра, - произнесла настоятельница. - Я буду молиться вместе с ней. Завтра она найдет в своем сердце необходимое мужество.
      Ко всеобщему удивлению, Альдобрандини согласился подождать до утра. Всю ночь монахини Мюрате молились за Екатерину.
      Маленькая процессия медленно двигалась по городу. Альдобрандини выбирал тихие улочки, но весть распространялась быстро.
      - Маленькую Медичи увозят из Флоренции. Они хотят защитить ее.
      На девочку сыпались непристойности и угрозы. Бормотание сменилось криками.
      Альдобрандини не хотел насилия. Если бы сейчас с девочкой что-нибудь случилось, он ответил бы за это позже. Уже закончилось короткое унижение Климента. Он заключил мир с могущественным испанским королем Карлом, который стал его союзником. Флоренция поняла, что альянс с Францией и Англией, а не Испанией, был ошибкой.
      - Отдайте нам Медичи! - потребовал кто-то. - Отдайте нам дочь тиранов. Пусть она пострадает... как страдали мы.
      Злобный крик был подхвачен:
      - Отдайте нам Медичи!
      Екатерине требовалось все ее мужество; воспитание помогало девочке скрывать страх. Теперь она радовалась этому. Она не смотрела по сторонам. Она сидела на коне с гордо поднятой головой и, казалось, не слышала злобные выкрики толпы.
      Внезапно возникло смятение, послышались звуки ударов, в эскорте образовалась брешь. Толпа увидела маленькую девочку.
      - Это монахиня! - крикнул кто-то.
      - Нас обманули! Они ведут не Медичи! Нам подсунули монахиню, а Екатерина тем временем скроется.
      Даже теперь Екатерина смотрела только вперед; она продолжала ехать с таким видом, будто происходящее не касается ее.
      Поток брани на мгновение стих. Охрана сомкнула свои ряды. Толпа отступила.
      - Нас провели! - крикнул кто-то. - Ее одели в монашеское платье! Неужели мы позволим одурачить нас?
      Но люди испытывали сомнения; они боялись причинить вред невесте Христа.
      В сердце Екатерины страх сменился торжеством. Она совершила чудо, подобное тому, что произошло с плащом Девы. Она не знала, от чего она спасла себя - возможно, от смерти. Как правильно, сказала она себе, надеяться не на молитву, а на находчивость Медичи.
      Через несколько месяцев после страшной поездки через Флоренцию Екатерина оказалась в Риме. Флоренция сдалась; Климент вернул себе власть; он послал за своей родственницей, которая уже созрела для замужества.
      Как чудесно было после всех этих лет снова встретиться с Ипполито! Он стал еще красивее, чем прежде; его отношение к ней изменилось. Она уже не была маленькой девочкой, с которой он любил проводить время во дворце Медичи. Ей скоро должно было исполниться четырнадцать лет; она потеряла угловатость форм, ее женственность расцвела.
      Жизнь снова стала прекрасной. Она любила своих подруг из Мюрате, но римское веселье приводило ее в восторг. Для радости была и другая причина: Алессандро находился не в Риме, а во Флоренции, во дворце Медичи. Климент сдержал обещание, которое он дал юноше. К ужасу всей Италии и Флоренции, папа сделал это чудовище правителем прекрасного города. Ипполито испытал потрясение, узнав, что Алессандро получит то, что ранее было обещано ему. Он долго не мог прийти в себя, будучи не в силах поверить в то, что Святой Отец способен так обойтись с ним. Ипполито сердился на себя, ему было страшно за Флоренцию. Екатерина старалась ободрить его, вывести из подавленного состояния.
      Оба они жили в одном из дворцов Ватикана; дипломатические приемы и церемонии папского двора развлекали девочку, так долго находившуюся за монастырскими стенами. Но она должна сделать Ипполито счастливым, доказать ему, что в жизни есть большие радости, нежели управление Флоренцией. Она видела, что его восхищает ее остроумие, изящная фигура, густые светлые волосы и блестящие глаза. Он оживился с ее возвращением.
      Они вместе ездили верхом. Екатерина была превосходной наездницей. В сопровождении небольшого эскорта они проводили весь день в седле.
      Ипполито поделился с Екатериной своими переживаниями; в течение нескольких недель он не мог говорить ни о чем другом. Он не только остался без наследства, но и лишился возможности самостоятельно избрать свою карьеру.
      - Екатерина, меня вызвал к себе Святой Отец. Он сказал, что хочет поговорить со мной наедине, и отпустил Его Преосвященство. Затем он открыл мне свои планы в отношении меня.
      Она поняла, что над ее мечтами о счастье нависла угроза.
      - Ипполито! Ты не уедешь отсюда?
      - Нет. Он хочет, чтобы я служил Церкви.
      - Ты... Церкви? Но ты так далек от нее!
      - Я сказал ему это. "Святой Отец, я не заслуживаю той чести, которую вы оказываете мне, - заявил я. - Церковь - не мое дело. Мне всегда внушали, что я буду править Флоренцией". Он рассердился. "Довольно! - закричал папа. - У Флоренции есть правитель!" Меня тоже охватил гнев. Я забыл о том, что нахожусь рядом со Святым Отцом. "Меня удивляет, что человек весьма сомнительного происхождения поставлен надо мной". Папа стиснул кулаки и закричал: "А в своем происхождении ты уверен?" Я гордо ответил, что мой отец был герцогом Немурским, а мать - знатной флорентийской дамой, в то время как матерью Алессандро была берберская рабыня. Тут он вовсе вышел из себя: "Это тебя не касается. Я решил, что ты посвятишь свою жизнь Церкви".
      - О, Ипполито, как ты сможешь воспротивиться его воле?
      - Наши жизни принадлежат нам самим, Екатерина. Иногда я забываю о том, что он - наш Святой Отец. Порой я ненавижу его. Ему нет до нас дела. Церковь тоже интересует его не слишком сильно. Власть - вот его бог. Он сделал Алессандро, этого бастарда, правителем Флоренции. Флоренция под властью Алессандро напоминает Рим при Нероне. Его похоть и жестокость угрожают всем. Люди бегут из города. Ты помнишь братьев Руджери?
      - Космо и Лоренцо! - воскликнула она.
      - Они покинули Флоренцию. Они принесли с собой дурные вести. Ты помнишь Алессандро злобным мальчишкой; он превратился в чудовище. Я слышал, что Святой Отец намерен женить своего бастарда на дочери императора Карла.
      - Несчастная дочь императора! - сказала Екатерина.
      Ипполито посмотрел на нее.
      - Екатерина, я благодарю всех святых за то, что Святой Отец называет этого монстра твоим братом. Если бы не это обстоятельство, возможно, тебе пришлось бы выйти замуж за Алессандро.
      Екатерина потеряла дар речи. Она не находила слов, способных выразить их общий страх перед такой перспективой.
      Он был так велик, что Ипполито забыл о своих проблемах; Екатерина, подняв глаза, увидела, что Ипполито разделяет ее чувства.
      Он поцеловал руку Екатерины.
      - Жизнь дарует нам утешения, Екатерина, - произнес молодой человек.
      Они засмеялись и поскакали дальше.
      Никогда еще Екатерина не была так счастлива. Она послала за братьями Руджери. Заказала им духи и лосьоны. Попросила узнать ее будущее. Охваченная приятным волнением, она бежала в плаще по улицам Рима к дому, одну из комнат которого занимали братья. Она попросила их позволить ей заглянуть в волшебное зеркало. Там она сможет увидеть лицо своего будущего мужа. Братья спешно покинули Флоренцию. Здесь, в Риме, они не располагали всем необходимым. Они пообещали сделать для маленькой Екатерины все, что было в их силах. Скоро они найдут способ показать ей лицо ее будущего супруга.
      Но Екатерине казалось, что она уже видит его; оно было благородным, грустным и красивым, с блестящими живыми глазами - такими, как у всех Медичи.
      Она была влюблена. Ей хотелось петь от счастья; Екатерине казалось, что никогда прежде воды реки не искрились так ярко; контуры величественных зданий смягчились, стали более красивыми; лица окружающих ее людей подобрели, солнце грело сильнее; каждый день она боялась, что не увидит сегодня Ипполито. Когда же она встречалась с ним, ее переполняла радость.
      Ипполито не мог не замечать состояния девушки. Он должен был видеть, как сверкают ее глаза, как звучит ее голос, когда она обращалась к нему.
      Они заговорили о любви во время прогулки верхом на лошадях. Это счастливейший день моей жизни, думала Екатерина, глядя на сверкающий в лучах солнца город. Сегодня он был особенно красив.
      - Я молю святых о том, чтобы ты была так же счастлива, как я, - сказал Ипполито. - Я благодарен им за то, что папа не может выдать тебя за Алессандро.
      - Не говори о нем в такой день.
      - Хорошо, - согласился Ипполито. - Поговорим лучше о нас.
      - Да... о нас, Ипполито.
      - Я люблю тебя, Екатерина. Я полюбил тебя еще тогда, когда ты была маленькой девочкой и мы жили вместе во флорентийском дворце.
      - Я тоже любила тебя, Ипполито. Я не переставала думать о тебе в годы нашей разлуки. Я знала, что мы будем вместе.
      Они остановились. Эскорт замер чуть позади. Охрана догадалась, что Ипполито и Екатерина любят друг друга, раньше их самих.
      Ипполито взял руку девушки и поцеловал ее.
      - Господь создал нас друг для друга, - сказал он. - Положимся на него. Мы не были бы вместе, если бы он не захотел этого.
      - Ты прав, Ипполито. О, как я счастлива!
      - Я - тоже. Екатерина, если ты любишь меня, мне безразлично, что я потерял Флоренцию.
      - Я понимаю. Я была несчастна. Узнала страдания, одиночество и страх. Но я забываю все это, Ипполито, потому что жизнь подарила мне сегодняшний день.
      Им хотелось поцеловаться, обнять друг друга, но могли ли они сделать это в присутствии людей? Однако они имели возможность говорить о будущем; их глаза выражали любовь и нежность.
      - Екатерина, я думаю, что граждане Флоренции не будут долго терпеть тиранию Алессандро.
      - Да, Ипполито. Я в этом уверена.
      - И тогда, любовь моя, я стану правителем Флоренции... ты будешь жить со мной, во дворце, где прошло наше детство.
      - Ипполито, человек может умереть от счастья? Если да, боюсь, ты потеряешь меня.
      - Я не могу смотреть на тебя и не целовать. Поедем дальше.
      Позже были объятия и поцелуи; такая любовь не могла оставаться тайной. И почему они должны скрывать ее? Ипполито и Екатерина были двоюродными братом и сестрой, они оба принадлежали роду Медичи. Почему папе не благословить их союз?
      Дни счастья пролетели быстро.
      Новость не могла не долететь до ушей папы. О ней заговорили швейцарская и палатинская гвардии, дворцовые лакеи, она донеслась до епископов и кардиналов; они передали ее Монсеньору, который, в свою очередь, поделился ею с Его Преосвященством, папским управляющим, в чьи обязанности входило постоянно находиться при Святом Отце.
      Папа пришел в ярость. Он ненавидел Ипполито за красоту, обаяние и популярность. Он знал, что стоит потерять бдительность, как Ипполито причинит ему хлопоты. Упрямый молодой человек пытался отказаться от блестящей церковной карьеры только из-за того, что Алессандро стал правителем Флоренции. Ипполито станет таким человеком, какими были его отец и Лоренцо Великолепный. Ипполито не вписывался в планы папы.
      Зато Екатерина вписывалась в них. Эта девочка могла принести Клименту огромную власть и могущество. Сейчас ее будущий брак представлял для него самый большой интерес. Он связывал с ним планы и надежды.
      Папа посмотрел на свои длинные руки и словно увидел лица мужчин. Они предстали перед ним, точно были изображены на игральных картах, веер из которых он держал в своих пальцах. Герцог Албанский - не лучший выбор; он доводился Екатерине свояком; герцог Миланский по возрасту годился ей в дети, к тому же он постепенно терял свое состояние. Герцог Мантуанский? Этот человек вел жизнь, сходную с той, что вели отец Екатерины и сейчас во Флоренции - Алессандро. Этот брак нежелателен. Когда-то отец Екатерины удачно женился на даме, состоявшей в родстве с французской королевской семьей, и что произошло? Родители умерли вскоре после рождения девочки, которой чудом не пришлось заплатить за грехи отца. Нет! Он хотел найти ей состоятельного и могущественного мужа, и причем власть и происхождение играли первую роль в выборе кандидата - он затянет его в сети с помощью богатства Медичи. Есть еще король Шотландии. Но это маленькая и бедная страна. Были и другие. Граф Водемонт и даже герцог Ричмондский, внебрачный сын английского короля Генриха Восьмого. Папа нахмурился, вспомнив о происхождении герцога; сам Климент был внебрачным ребенком; несмотря на это, он обрел положение и власть.
      Вскоре брачный рынок предоставил папе шанс заключить блестящую сделку. Требовалась невеста для Генриха Орлеанского, второго сына самого короля Франции.
      Услышав об этом, папа поцеловал свой перстень и попросил у Девы благословения. Дом Медичи породнится с великим французским двором!
      Старшие сыновья имеют привычку умирать; иногда им в этом помогают. Жена второго сына имеет шанс стать королевой. Дети Медичи будут рады оказать помощь родственникам матери! Если удастся устроить этот брак, он станет важнейшим событием в истории Медичи. Брак отца Екатерины с родственницей Бурбонов покажется пустяком, если Екатерина выйдет за отпрыска Валуа.
      Он должен действовать осторожно. Он поговорил о возможном браке с императором Карлом, который, лукаво улыбнувшись украдкой, предложил папе закинуть удочку. Карл подумал, что резкий отказ пойдет папе на пользу. Разве королевские дворы вступают в родство с такими людьми, как Медичи? Да, они правили Флоренцией, но их корни - это торговцы. Франциск засмеется, выслушав предложение папы, и отпустит какую-нибудь ехидную остроту. Но Карл забыл то, о чем помнил папа. Ему было чем соблазнить французского короля. Франциск давно бросал алчные взгляды на Италию. Если Климент пообещает ему герцогство Миланское в качестве части сказочного приданого, он может не устоять. Предварительные переговоры начались, папа был настроен оптимистично.
      А теперь эта новость. Неслыханная глупость! Эти молодые люди, видно, потеряли рассудок. Кажется, весь Рим говорит о влюбленных Медичи. Во всем виноват Ипполито - вечная заноза.
      Климент послал за Екатериной.
      Она явилась к нему, пройдя сквозь череду залов и коридоров, мимо гвардейцев и лакеев папы. Она пребывала в счастливом сне. Теперь это было ее обычное состояние. Она постоянно думала об Ипполито. Они будут вместе до конца жизни. Если Алессандро не умрет и не будет свергнут, останется их любовь, их счастье. Быть вместе - вот что самое главное. А где - это уже не столь важно.