Затем была юная Катрин Говард; король любил ее, но и она не сумела сохранить свою голову. Если бы король Франции походил на английского короля, его Анна не посмела бы заводить любовников. Но увы! - или он, напротив, должен радоваться этому? - Франциск Первый сильно отличался от Генриха Восьмого. Теперь их объединяли две вещи - старость и болезни. Говорили, что нынешняя жена Генриха Английского является скорее его сиделкой, нежели супругой. Что ж, он, Франциск, обладал многими недостатками, но среди них не было лицемерия. Способность видеть себя со стороны была развита в нем, пожалуй, даже чрезмерно. Порой она доставляла ему неудобства.
      Он попросил Анну подойти к нему и поправить благоухающие подушки.
      - Так лучше? - спросила она. - Теперь тебе удобно, мой любимый?
      Он поцеловал ее руку.
      - Сколько лет я люблю тебя? - спросил король. - Это началось еще до испанского плена.
      Черты ее лица стали более мягкими. Помнит ли она дни их страсти? подумал Франциск.
      - Ты писал мне стихи в испанской тюрьме, - сказала она. - Я никогда не забуду их.
      - Думаю, профессиональный рифмоплет делал бы это лучше. Например, Маро.
      - Маро сочиняет стихи для всех. Стихи, написанные влюбленным для его избранницы, имеют особую ценность.
      Она убрала волосы со лба Франциска и продолжила.
      - Мой дорогой, эта дуэль не должна состояться.
      - Почему?
      Он решил, что уступит Анне, но сначала напугает ее.
      - Она принесет людям удовольствие. Разве я не говорю всегда, что они нуждаются в развлечениях?
      Он улыбнулся Анне.
      - Я постоянно стараюсь придумывать новые развлечения для придворных. А это появилось само собой. Публичное единоборство. Что может быть лучше?
      - Это будет убийством.
      - Люди обожают кровопролития! Ты только представь себе, дорогая. Кто-то поставит на де Шабо, кто-то - на де Вивонна. Игра! Дуэль! Я уверен, что победителем станет месье де Вивонн. Он действительно, любовь моя, лучший фехтовальщик Франции. Я превосходил его в мастерстве... когда-то. Но увы! Я постарел, и другие заняли мое место...
      Анна прищурилась; глаза короля горели. Она знала, что он видит сейчас ее занимающейся любовью с де Шабо. Однажды он уже застал ее с де Нанси. Он получит удовольствие, когда лучший фехтовальщик Франции убьет ее любовника. Де Вивонн отомстит не только за дофина, но и за короля.
      - Это будет убийством, - повторила она.
      - О, любовь моя, ты недооцениваешь де Шабо. Он далеко не трус и не попросит пощады на первой же минуте боя.
      - Конечно, он не трус! - с горячностью в голосе подтвердила Анна.
      - Он, несомненно, проявит себя с лучшей стороны, - сказал король.
      - Да, но все равно это будет убийством.
      - Не расстраивайся, любовь моя. Молодой глупец сам поставил себя в такое положение. Ну и что с того, что он - любовник своей матери? Кого это касается?
      - Мачехи! - сказала Анна.
      - Матери... мачехи... мне нет до этого дела. Ему не следовало вести себя так глупо. Не следовало мечтать о мести.
      - Это естественное желание.
      - Как трогательно, что ты заступаешься за молодого глупца, дорогая. Пытаешься спасти его жизнь.
      - Я думаю о доме Валуа, - сказала Анна.
      Он поднял брови.
      - Объясни.
      - Тебе известно, что де Вивонн тут ни при чем. Задета честь дофина.
      - Ну и что?
      - То, что другой человек будет защищать честь Валуа, унизительно для королевского дома.
      - Однако де Шабо считает, что его честь нуждается в отмщении.
      - Он молод и горяч.
      Король лукаво посмотрел на Анну.
      - С этим я согласен; похоже, именно по этой причине он пользуется благосклонностью некоторых особ.
      - Франциск, ты должен запретить эту дуэль. Она не может состояться без твоего разрешения. Я умоляю тебя не давать его.
      В ее голубых глазах появились слезы; отчаянно бьющееся сердце Анны колыхало роскошный корсаж. Бедная Анна! Похоже, она сильно любит этого красавчика. Она просит сохранить ему жизнь, как когда-то просила отдать ей бриллианты мадам де Шатобриан.
      Она бросилась к нему, поцеловала его увешанную перстнями руку, прижалась щекой к груди Франциска.
      Забавно, подумал он. Фаворитка короля умоляет его сохранить жизнь ее возлюбленному. Маргарита могла бы описать подобную ситуацию в одном из своих романов.
      Он провел рукой по нежной шее Анны, словно отсекая мечом прелестную голову от величественных плеч.
      - Что это значит? - спросила она.
      - Я подумал о моем старом друге, короле Англии.
      Она внезапно рассмеялась. Ее сообразительность всегда восхищала его. Он знал все. Де Шабо был ее любовником; она просила спасти молодого человека, потому что нуждалась в нем.
      Он тоже засмеялся.
      - Дорогой Франциск! - сказала она. - Если бы мы могли начать нашу совместную жизнь заново! Я бы хотела вернуть вечер нашей первой встречи. Ты его помнишь?
      Он помнил. Ни одну женщину он не любил так, как Анну д'Эйлли. Он старел, ему осталось жить недолго. Глядя на его лицо, Анна думала о своем будущем, которого боялась.
      Она прильнула к нему.
      - Франциск... Я хочу, чтобы мы были счастливы.
      Она так много дала и продолжала давать ему; взамен этого она просила сохранить жизнь ее любовнику. Мог ли Франциск, самый великодушный из мужчин, отказать ей?
      В последние месяцы этого года королевский двор пребывал в растерянности. Старый порядок умирал. Люди гадали, какие перемены сулит появление на троне нового короля.
      Анна, спасшая своего любовника - Франциск запретил ему и де Вивонну сражаться на дуэли - наслаждалась короткой передышкой. Женщина знала, что она продлится недолго. Король все чаще и чаще страдал от рецидивов своей болезни; теперь он проводил в одном месте не более нескольких дней. Он часто охотился, хотя слабость не позволяла ему получать большое удовольствие от этого занятия. Однако он говорил, что если болезнь помешает ему сесть в седло, он прикажет, чтобы его повезли в леса. Анна ежедневно молилась за его здоровье. Партия реформистов испытывала неуверенность в завтрашнем дне, а католики ждали его с надеждой.
      Катрин воодушевил инцидент с де Шабо, ловко спровоцированный ею. Она ощущала, что при желании может превращать людей в марионеток, чувствовала себя кукловодом.
      Она жаждала власти. Она добьется ее с помощью хитрости. Если ей отказано в любви мужа и детей, почему не компенсировать это путем обретения власти?
      Она умела действовать, оставаясь в тени.
      Катрин наблюдала за тем, как слабеет с каждым днем король. Она заботилась о нем, опекала, проявляла горячее желание служить ему. И улыбалась, думая о том, как мудро она поступила, подружившись с Дианой благодаря пережитому унижению теперь у нее были дети, и она, в отличие от несчастной Анны д'Этамп, могла не бояться смерти Франциска. Эти дети - плод мудрости и расчета - были гарантами ее безопасности. Теперь ей не надо было, как когда-то, умолять короля.
      По прихоти беспокойного Франциска двор метался по стране. Одна неделя - в Блуа, другая - в Амбуазе, затем переезд из Лоша в Сент-Жермен, возвращение в Ле Турнель и Фонтенбло. Потом... все снова.
      В феврале, возвратившись из Манта, двор обосновался в замке Ла Рош-Гийон. Здесь королевская свита задержалась на некоторое время - метель не утихала, тучи заволокли небо. В огромных каминах полыхал огонь; Анна, Катрин и другие члены Узкого Круга ломали голову, пытаясь отвлечь короля от грустных мыслей.
      Они сочиняли пьесы, устраивали маскарады, затевали игру в кости и карты, давали балы, для которых заказывались необыкновенные платья и костюмы. Но король по-прежнему хандрил; его бесила необходимость оставаться в одном месте, он нуждался в движении. Настроение короля передавалось его приближенным. Они стояли невеселыми группами, спрашивая себя и друг друга, как развеять скуку. Катрин они напоминали избалованных изобилием игрушек детей. Диана и Генрих тоже находились тут, Катрин было все равно, где остановился двор - в Ле Турнеле, Лоше, Фонтенбло или Ла Рош-Гийоне. Часы, когда дофин занимался любовью с Дианой, приносили страдания дофине. Надежда возрождалась в Катрин, когда церемония требовала, чтобы Генрих сидел рядом со своей женой или танцевал с ней. Он по-прежнему приходил в ее покои, чтобы исполнить супружеский долг - эти свидания были одновременно сладостными и горькими. Всегда и повсюду с надеждой соседствовала ревность.
      Двор был завален снегом; он лежал толстым слоем вдоль каменных стен. Никогда еще старый замок не казался таким мрачным. В душе короля нарастало раздражение, порой он приходил в ярость из-за пустяков, которые раньше могли лишь заставлять его добродушно поворчать.
      Король и придворные только что плотно поели; стариков потянуло в сон, молодежь жаждала веселья. Почему бы королю не отправиться в свои покои и не поспать там - возможно, с одной или двумя красивыми девушками? - предложил один из молодых друзей д'Энгена.
      Граф грустно ответил, что король уже не тот мужчина, каким он был.
      - Подойди сюда, моя дорогая Катрин, посиди рядом со мной, - сказал Франциск. - Ты можешь предложить нам какую-нибудь игру, способную развеять скуку? Пожалуй, из всех моих замков сильнее всего я ненавижу Ла Рош-Гийон.
      Катрин посмотрела на Анну, сидевшую по другую руку от короля. Анна пожала плечами. Сегодня король выглядел как очень больной человек.
      - Сир, нам остается только смотреть на снег и радоваться тому, что мы находимся в теплом замке, а не на холоде, - сказала Катрин.
      - Дитя предлагает радоваться тем пустякам, что еще доступны мне! заявил король. - В дни моей молодости мы устраивали славные турниры на снегу.
      - Сир, пусть сейчас состоится турнир! - воскликнула Катрин.
      - Увы! Я слишком стар, чтобы принять в нем участие.
      - Смотреть на поединок приятнее, чем сражаться самому, - заметила Анна. - Поднимайтесь, лентяи. Король приказывает вам сражаться... возьмите в руки оружие...
      - Снежки! - закричала Катрин. - Потешное сражение. Это нас развлечет.
      Франциск, Катрин, Анна, Диана, другие дамы и пожилые мужчины подошли к окнам. Молодежь побежала на двор.
      Наблюдая за сражением, Катрин мысленно улыбнулась. Даже во время игры придворные разбились на две партии. Д'Энген возглавил реформистов. Он был на стороне короля и Анны. Католики выбрали своим командиром, конечно, Генриха, которого поддерживал смелый и честолюбивый Франциск де Гиз. Именно де Гиз обрушил град снежков на графа д'Энгена. Дофин должен был сохранять достоинство. Героями битвы стали молодые де Гиз и д'Энген. Диана не отводила от них глаз. Катрин же наблюдала за мадам де Пуатье.
      - Браво, граф! - кричал король после меткого попадания своего любимца.
      - Браво, де Гиз! - имела смелость кричать Анна, когда красивый молодой человек совершал точный бросок.
      Даже люди, окружавшие короля, явно разбились на две партии. Только один человек хранил молчание; мудрую Катрин устраивала репутация кроткой, робкой девушки; на самом деле она была хитрее всех.
      Католики сражаются с протестантами, подумала Катрин. Партия д'Этамп против партии Дианы. Де Вивонн против де Шабо. Глупцы всегда становятся на чью-то сторону. Умные работают на себя.
      Заметив, что его невестка молчит, король привлек ее к себе и шепнул:
      - Ну, Катрин, за кого ты болеешь - за моего очаровательного графа или за этого красивого негодяя де Гиза?
      - Я отдам свою симпатию победителю, - сказала Катрин.
      Франциск сжал ее руку и посмотрел девушке в глаза.
      - По-моему, эти прелестные темные глаза таят в себе большую мудрость. Я думаю так - пусть они разрядят свои чувства с помощью снежков. Это подходящее оружие.
      Сражение продолжалось. Оно было забавным, королю не хотелось останавливать его. Франциск забыл о своей меланхолии. Катрин громко засмеялась, когда де Гиз растянулся на снегу. Диана бросила на нее холодный взгляд, и Катрин тут же засмеялась над молодым д'Энгеном, нырнувшим головой вперед в сугроб. Глаза Катрин встретились с глазами Дианы, и любовница Генриха улыбнулась. Ты, Диана, подумала Катрин, считаешь меня пустым местом. Слишком мягкотелой для участия в ваших пустячных ссорах. По твоему мнению, для такой простушки, как я, это всего лишь игра в снежки, и ничего более.
      - Славная забава эти снежки, верно, мадам? - сказала Диана.
      - Замечательная, - ответила Катрин.
      Ничто не будет прощено, подумала дофина. Каждый укол, каждое маленькое унижение останутся в памяти. Когда-нибудь Диана заплатит за все.
      В игре произошел поворот. Кто-то подобрал камень и бросил его; другой участник нашел на дворе бокал и швырнул его в голову противника. Пролилась первая кровь. Зрители засмеялись, стали аплодировать.
      Часть сражавшихся проникла в замок; они начали бросать друг в друга подушки. Король и его окружение давились от смеха, поощряя бурное развитие военных действий.
      В окно полетел один стул, за ним - другие.
      - Вперед! - крикнул Франциск. - Смелее!
      Никто, кроме Катрин, не заметил того, что Франциск де Гиз покинул поле боя. Только она одна догадалась, что сейчас произойдет нечто существенное. Если бы она могла выйти отсюда и приказать одной из ее девушек проследить за месье де Гизом!
      Всевозможные предметы летели через окна на двор. Ваза из фарфора разбилась о голову одного молодого человека. Он закачался с изумленным лицом и упал на снег.
      - Уносите раненых! - закричал Франциск.
      Вслед за тарелками и блюдами в окна полетели кресла и маленькие столы.
      Король хохотал.
      - Веселое продолжение игры в снежки! - заметила Анна.
      Внезапно забава обернулась трагедией. Катрин поняла, куда исчез месье де Гиз.
      Из верхнего окна выпал шкаф.
      Граф стоял внизу под этим окном. Раздался испуганный предупреждающий крик, но было поздно. Д'Энген поднял голову, но не успел отскочить. Шкаф обрушился на него; кровь молодого человека обагрила белый снег.
      Печальный год пролетел для короля быстро. Уже мало что привязывало Франциска к жизни.
      - Мне остается только любить, но несчастья отнимают у меня моих близких! - сказал он. - Только я полюбил моего сына Франциска, как он умер при загадочных обстоятельствах. Мой дорогой Карл стал жертвой чумы. И теперь этот красивый молодой человек, для которого нашлось место в моем сердце, глупо погиб во время игры.
      Он пытался освободиться от печали, предаваясь развлечениям. Переезжал из одного замка в другой. Темп жизни убыстрялся, к столу подавали все более изысканные яства, крепкое вино текло рекой, Франциска окружали новые красавицы, мораль двора становилась еще свободней. Король заказывал себе экстравагантные костюмы, расшитые драгоценными камнями. Чем более тусклыми становились глаза короля, тем ослепительней сияли его бриллианты; чем сильнее бледнело его лицо, тем больше красных рубинов появлялось на нарядах Франциска. Он хотел наслаждаться остроумием и вином, женщинами и любовью, музыкой и поэзией. Его двор должен был оставаться самым роскошным и интеллектуальным двором Европы.
      Прошел год после кончины графа; холодный и снежный февраль напомнил королю о той трагедии.
      Двор находился в Сент-Жермене; Франциск сидел во главе банкетного стола; справа от короля сидела королева, слева - Анна.
      Катрин думала о том, что сейчас она не согласилась бы поменяться местами с королем. Его дни заканчивались; власть скоро перейдет в другие руки: Генриха, Дианы. И Катрин де Медичи?
      Когда банкет закончился и начались танцы, Катрин сказала себе, что ее ждет блестящее будущее. Она умела держать свет под спудом до нужного часа; когда он настанет, яркости этого света изумится не только Франция, но и вся Европа.
      За окнами шел снег; во дворце было невыносимо жарко. Корсажи соскальзывали с влажных плеч; огоньки свечей отражались в глазах людей. Анна сидела рядом с королем и Катрин. Им троим не хотелось танцевать. Катрин знала, что именно шепчет сейчас Генрих Диане; их окружали друзья и союзники; Катрин тайком наблюдала за этой парой. Анна следила за де Шабо и его красивой рыжей соседкой; в глазах мадам д'Этамп тлела ревность. Король замечал это. Катрин становилось лучше от сознания того, что Анна и король испытывают те же горькие чувства, какие мучили ее. Она с удовлетворением отмечала, что годы терпения научили ее скрывать свои эмоции лучше, чем это делали они.
      Во время танцев прибыл гонец. Он попросил у короля разрешение говорить. Получив его, человек сообщил о смерти английского короля.
      Франциск уставился в пустоту перед собой.
      - Он умер! - сказал король. - Значит, он умер.
      Франциск подозвал своего помощника и поручил ему позаботиться о гонце, хорошо накормить его.
      - Я ждал этой вести, - сказал Франциск. - Он долго болел.
      - Конец старого врага, - промолвила Анна. - Хотела бы я увидеть его стоящим перед Господом. Мы должны разыграть эту сценку - король Англии на Страшном Суде. Что ты на это скажешь?
      Но Франциск молчал.
      Анна сжала его руку:
      - Ты опечален, мой любимый.
      Король улыбнулся.
      - Мы были ровесниками, - сказал он. - Мой старый друг, мой старый враг покинул этот мир. Скоро и я последую за ним.
      - Умоляю вас, сир, не говорите так, - сказала Катрин.
      - Не грусти, моя малышка. Всех нас ждет эта участь. Просто я подошел к роковой черте на шаг или два ближе, чем ты и Анна.
      - Прошу тебя, не говори об этом, - сказала Анна и плотно сжала губы.
      - А я прошу вас, мои дорогие, не грустить, - произнес король. Катрин, теперь ты в безопасности. У тебя есть дочь и сын. Роди новых детей. Я поговорю с Генрихом о тебе, милая Анна. Он добрый и благородный человек. Тебя никто не посмеет обидеть.
      Горькая усмешка искривила губы Анны. Она боится не Генриха, подумала Катрин. Забавное торжество справедливости. Долгое время Анна руководила королем, принося многим несчастья; теперь она сама может пострадать оттого, что другая женщина будет направлять действия нового короля. И этим новым королем будет мой муж. Анна заплатит за годы своего торжества. И Диана тоже.
      Известие о кончине английского короля прервало веселье.
      - Я хорошо помню его, - сказал Франциск. - В Гиене и Ардре. Крупного, румяного, шумного... мало кто мог сравниться с ним в красоте. Я как-то одолел его на борцовском ковре. Как он рассвирепел! Это была схватка быка с пантерой. Однажды я отправился к нему до завтрака и поймал врасплох. Назвал его "моим пленником" и своими собственными руками подал ему рубашку. Видели бы вы его лицо, мои дорогие! Когда мой мальчик прыгнул на коня императора, чтобы подразнить его, Карл выражением своего лица напомнил мне английского короля.
      - Ты не должен расстраиваться из-за смерти этого человека, Франциск, сказала Анна. - Он не был твоим другом.
      - Это странное чувство. Наши жизни переплетались. А теперь он мертв. Я умру от той же болезни, что погубила его. У нас было много общего. Каждый был верховным правителем своей страны. Каждый сполна насладился женской любовью. Я, пожалуй, был более снисходителен и терпим к женщинам, которых любил. Он вел их в церковь, из церкви - к ложу, а с ложа - на эшафот. Я обходился без церкви и эшафота.
      - Он был чудовищем, - сказала Анна. - Не будем тратить на него нашу жалость. Ручаюсь, его жена сейчас радуется. Ей удалось сохранить свою голову на плечах благодаря своевременной смерти ее супруга.
      - Говорят, - промолвила Катрин, - что она была счастлива своей ролью его няньки. В Англии безопасней быть нянькой короля, чем его женой.
      - Однако какой бы хорошей нянькой она ни была, ей пришлось приложить немало усилий к тому, чтобы сохранить свою голову на плечах, - Анна улыбнулась королю. - Забудь свои печали. Разыграем тот маленький спектакль, что позабавил нас на прошлой неделе. Как ты смеялся! Обещаю, я немного освежу его. Я удивлю тебя парой импровизаций.
      - Хорошо, дорогая. И пусть Катрин поможет тебе.
      Они затеяли спектакль; король весело смеялся. Однако было отмечено, что он удалился в свои покои раньше обычного. Оказавшись у себя, он необычно долго молился. Похоже, смерть английского короля показалась ему мрачным предзнаменованием.
      Катрин обдумывала свой наряд для маскарада. Она будет соблазнительной Цирцеей.
      - Давайте наденем маски, - предложила она Анне. - Гораздо забавнее, когда не знаешь, с кем танцуешь.
      Анна согласилась и разрешила Катрин заняться подготовкой маскарада. Бедная Анна! Страх все сильнее сжимал ее сердце; король заметно угасал с каждым днем.
      Это он предложил устроить маскарад.
      - Пусть состоится карнавал! - заявил Франциск. - Самый веселый из всех, какие мы видели!
      Так он хотел отмахнуться от приближающейся смерти.
      Катрин думала о короле, о том, что будет означать его смерть лично для нее. Она станет королевой Франции... номинальной. Подлинной королевой будет Диана. Катрин оставалось только надеяться. Она лелеяла надежду, делая очередной стежок. Она будет Цирцеей - веселой и дерзкой. Узнает, в каком костюме появится Генрих. Ее шпионы сообщат ей это. Она подойдет к нему, но не как Катрин, а как Цирцея. Постарается разжечь в нем желание. Она засмеялась. Разве это возможно? А почему нет? Однажды девушка из Пьемонта сумела завоевать его любовь. Подлить любовного зелья ему в вино? Катрин потеряла веру в подобные средства. Продолжая обдумывать платье для маскарада, который состоится, когда двор прибудет в Сент-Жермен, Катрин надеялась и мечтала.
      Ей хотелось поскорей попасть в Сент-Жермен. Спи проехали Шеврез, Лимур, добрались до Рошфора. Король, похоже, хотел убежать от преследовавшей его смерти.
      Он постоянно говорил о смерти то с Анной, то с Катрин.
      Он вспоминал свои достижения. Рассказывал невестке, как он изменил облик Франции. Говорил о воздвигнутых или перестроенных им дворцах. Он напомнил Катрин о том, что благодаря ему страна обрела новую, интеллектуальную жизнь.
      - Катрин, - с пафосом в голосе сказал король, - я совершил много ошибок, но сделал несколько хороших вещей. Именно я пробудил интерес к образованию - до меня он почти отсутствовал. Я - отец новой жизни. Я помог семени прорасти, оберегал маленький росток. Будет ли мир помнить об этом после моей смерти? Как ты считаешь, Катрин; люди забудут Латвию, мои безумства, потерянные владения? Они забудут ванные с зеркальными стенами, о которых они любили шептаться, черные атласные простыни, служившие превосходным фоном для красивейших девичьих тел? Дочь моя, меня будут помнить как просветителя или как развратника?
      Катрин горевала вместе с ним; она помнила день их знакомства; Франциск был тогда великолепен, хотя уже начинал стареть. Бедный, грустный король! Но старые короли должны уступать место молодым; опустившись на колени перед Франциском и омывая его руки своими слезами, она видела перед собой Генриха в неведомом ей костюме; в его глазах, прикрытых маской, горела внезапная страсть к Цирцее.
      Кавалькада двигалась дальше. Внезапно король пожелал свернуть в сторону и провести несколько дней в замке Рамбуйе. Он решил поохотиться там с Узким Кругом перед веселым карнавалом, который ждал их в Сент-Жермене.
      Еще несколько дней для сладких грез, подумала Катрин. Задержка не огорчила ее. Она подозревала, что Цирцея не сумеет отнять любовника у Дианы. Она могла лишь мечтать об этом, находясь в Рамбуйе.
      Анна запротестовала.
      - Франциск, в Сент-Жермене больше комфорта. Рамбуйе напоминает мне один из твоих охотничьих домиков.
      - Больше комфорта? - сказал король, чувствовавший себя в этот день немного лучше. - Я не ищу комфорта. Я хочу поохотиться.
      Но когда они подъехали к Рамбуйе, усталость одолела короля, и его пришлось отнести в спальню. Там он загрустил. Покину ли я Рамбуйе? спрашивал себя Франциск.
      В постели его охватило беспокойство. Он пожелал, чтобы вокруг него собрались друзья - самые веселые и умные люди двора. Пусть возле его ложа появятся Анна, кардинал Лоррен, сын Генрих, Катрин, де Гизы, Сент-Пол, Сент-Андре. Пусть играют музыканты.
      Когда все они пришли к Франциску, он взбодрился. Комната превратилась в музыкальный салон.
      Но вскоре король ощутил усталость. Он шепнул Анне:
      - Я бы хотел, чтобы моя сестра Маргарита пришла ко мне. Я редко ее вижу.
      Голос Анны задрожал от сдерживаемых слез:
      - Королева Наваррская сама прикована болезнью к кровати.
      - Тогда не говори ей о том, что я хочу ее видеть, иначе она поднимется. Моя любимая сестра Маргарита, ты слегла, узнав о моем нездоровье. Да поможет тебе Господь.
      - Дорогой, - сказала Анна, - позволь мне отпустить людей, чтобы ты попытался заснуть.
      Он улыбнулся и кивнул головой.
      Утром Франциск почувствовал себя лучше. Он объявил, что готов отправиться на охоту.
      Анна умоляла его не делать этого. Катрин поддержала ее вместе с другими членами Узкого Круга. Но Франциск не желал ничего слышать. Он радостно улыбался, глядя на красивые лица своих подруг. Приласкал одну женщину, пошутил с другой. Сегодня он должен поохотиться. Он не мог объяснить свое желание. Он чувствовал, что Смерть ждет его за дверью, притаилась за шторами. Смерть поймала в свои сети английского короля. Она не должна поймать Франциска... пока.
      Его дух окреп. Бледный, с блеском в глазах, он сел в седло. Франциск велел Анне и Катрин ехать рядом с ним. Звуки охотничьего рожка и лай собак - лучшая услада для его ушей, сказал король. Катрин догадывалась, что, сидя на лошади, он ощущал себя не стариком, а молодым Франциском.
      Его окружали преданные друзья. Они испытывали страх. Этим мартовским днем Смерть была самым быстрым охотником в лесах Рамбуйе. Женщины, глядя на короля, понимали, что это последняя вылазка Узкого Круга.
      Вечером Франциск начал бредить. Он не умолкал ни на минуту. Казалось, его кровать окружали призраки, вынырнувшие из прошлого: мать Франциска, Луиза Савойская, любимая сестра Маргарита Наваррская, кроткие королевы Клаудия и Элеонора, любимейшие фаворитки - Франциска де Шатобриан, Анна д'Этамп, сыновья Франциск и Карл. Ему чудились стены мадридской тюрьмы; он снова ощущал вкус победы и поражения.
      Обретя сознание, он с лукавой улыбкой заговорил о просчетах своего правления.
      - Я вел непристойную жизнь, полную скандалов, мои друзья. Я искуплю свои грехи, умерев достойно.
      Он внимательно прослушал молитвы.
      - Я должен увидеть моего сына, - сказал Франциск. - Приведите ко мне дофина.
      Смущенный Генрих приблизился к смертному одру отца, любовь которого он пытался когда-то завоевать. Потерпев неудачу, он в свою очередь стал питать неприязнь к Франциску.
      Он опустился на колени возле кровати отца; Франциск улыбнулся, забыв сейчас обо всех их разногласиях.
      - Мой мальчик... мой единственный сын... дорогой Генрих.
      Генрих пытался найти нужные слова, но не находил их. Слезы, блестевшие в его глазах, вполне заменяли их. Франциск волновался. Какой совет он может дать сыну? Пусть Генрих избежит ошибок своего отца.
      - Генрих, дети должны перенимать у родителей их достоинства, а не пороки, - сказал король.
      - Да, отец.
      - Французы, мой сын, - лучшая нация на земле. Ты должен обращаться с ними справедливо и мягко, потому что они пойдут ради своего короля на все. Я советую тебе по возможности снижать бремя налогов...
      Пот тек по щекам короля. Пелена застилала его глаза. Лицо сына расплылось, потемнело. Франциск видел, что могло расколоть страну пополам. Религиозные противоречия, зародившиеся во время его правления, обещали принять угрожающую форму, сулили стране кровопролитие и разорение.
      - Святая Дева, защити моего мальчика! - взмолился он, потеряв нить беседы. - Святая Дева, пусть его советчики проявят заботу о благе молодого короля и Франции.
      Он видел Диану... в роли наставницы его сына. Вспомнил игру в снежки, начавшуюся безобидно и закончившуюся несчастьем. Это было символичным. Противоборство женщин забавляло его. Мадам Диана против мадам Анны. Но что вырастет из этого? Ужас и кровопролитие. Его любимый друг, граф д'Энген, стал первой жертвой гражданской войны, в которую втягивалась страна. Шкаф был лишь символом. Теперь Франциск понимал это. Почему он не увидел этого раньше?
      - Генрих... сын мой... почему мы встретились так поздно? Генрих... остерегайся тех, кто окружает тебя. Есть люди, которые...
      Генрих приблизил свое ухо к устам отца.
      - Бойся... де Гизов. Они честолюбивы... и попытаются отнять у тебя корону. Де Гизы - враги дома Валуа. Генрих... ближе. Не позволяй женщинам командовать тобой. Учись на ошибках твоего отца. Генрих, мой мальчик, сохрани моих министров. Не возвращай Монморанси. Он сорвет камзолы с тебя и твоих детей, отнимет последнюю рубашку у простолюдина. Генрих, прояви доброту к Анне. Помни, что она - женщина. Будь великодушен к женщинам, но не позволяй им управлять тобой, как твоим глупым отцом...
      Глаза короля остекленели, речь стала бессвязной.
      - Отец, - сказал Генрих, - благослови меня.
      Король успел обнять сына; после этого Франциск навсегда покинул Рамбуйе и страну.
      В Беарне лежащая в постели сестра короля была охвачена недобрыми предчувствиями. Ее брат в опасности, он нуждается в ней, а она не с ним! Маргарита встала с постели и собралась ехать в Рамбуйе. Перед самым отъездом она узнала скорбную весть.
      Укоряя себя за то, что она не была рядом с братом, Маргарита впала в меланхолию. Ее жизнь закончилась - Франциск был для Маргариты всем. Она уйдет в монастырь; только служение Богу облегчит ее горе. Мирская жизнь для нее завершилась. Любимый король умер. Значит, она тоже мертва.
      Анна, удалившись в свои покои, ждала мести Дианы. Это вопрос нескольких дней, решила мадам д'Этамп. Диана не станет медлить.
      Опечаленный смертью отца Генрих, однако, испытывал облегчение. Никогда больше он не будет смущаться в присутствии Франциска. Отношение людей к наследнику престола уже начало меняться. Они клялись ему в верности, спешили угадать его очередное желание.
      Внешне невозмутимая Диана ощущала глубокую радость. Наконец пришел ее час. Она уже была не любовницей дофина, а первой дамой страны.