Он покачал головой:
      - Вы не можете взять ребенка.
      - Не взять сына?
      - Он также и мой сын.
      - Ваш сын. Но что он значит для вас?
      - Он мой сын...
      - Но этот ребенок - часть меня. Это мой ребенок Я никогда не оставлю его.
      - Он также и часть меня. Я не откажусь от него - Он вежливо улыбнулся" Как сверкают ваши глаза! У вас есть выбор Мне не хотелось бы отнимать ребенка у матери, но я не откажусь от сына, и, если не хотите его потерять, то вам придется остаться здесь Помолчав, я ответила:
      - Вы всегда говорили, что не желаете мне зла - Это правда.
      - Вы говорили, что я здесь нахожусь только потому, что вы дали клятву отомстить, и, если она исполнится, я буду свободна и смогу уехать.
      - Вы свободны., но ребенка взять с собой я не позволю.
      Я встала и хотела уйти, чтобы подумать Дон Фелипе преградил мне выход.
      - Вы никогда не покинете своего ребенка, - сказал он. - Почему вы не можете быть счастливы здесь"? Чего вы хотите? Вы получите все, о чем попросите - Я хочу домой, в Англию.
      - Только не Англия.
      - Но я хочу именно это..
      - Тогда уезжайте.
      - И оставить моего ребенка?
      - Он не будет нуждаться ни в чем Он - мой сын - Думаю, вы рады его появлению на свет - Ничему другому я еще не радовался так сильно - Вы могли бы иметь ребенка и от Изабеллы - Он не был бы Роберто. В нем есть что-то от вас И это доставляет вам удовольствие - Это радует меня, ведь даже если вы уедете, он будет напоминать мне о вас Он привлек меня к себе и обнял - Я хотел бы, сказал он, - чтоб у нас было много сыновей - Но у вас есть жена. Вы забыли?
      - Как я мог забыть?
      - Вы совсем не видите ее, - ответила я.
      - Она стоит у меня перед глазами.
      - Ее могли бы вылечить.
      - Ее никогда не смогут вылечить.
      - Вы любили ее когда-то.
      - Я любил только одну женщину, - сказал он. - Я до сих пор люблю ее "и буду любить всю жизнь. Он серьезно посмотрел на меня.
      - Как вы можете говорить о своей любви мне, вашей жертве? Нам обоим были одинаково ненавистны наши встречи.
      Он взял мои руки и поднес к губам.
      - Если бы вы любили меня, - продолжала я, - и хотели бы доставить мне радость, то отпустили бы меня.
      - Просите все, кроме этого, - ответил он. Я ликовала. Одержана победа. Счастье повернулось ко мне лицом. Теперь он был в моей власти.
      - Скажите, - продолжал он, - что вы не таите обиды на меня и не испытываете ко мне ненависти.
      - Нет, - сказала я, - у меня нет ненависти. В какой-то мере вы мне даже нравитесь. Вы были добры ко мне.., не считая вашего насилия надо мной, которое, допускаю, было совершено в учтивой форме.., если только можно представить себе такое насилие. Вы пытаетесь спасти меня от ужасных законов вашей страны, но не любите меня настолько, чтобы сделать счастливой, позволив уехать.
      - Вы просите слишком много, - ответил он - Теперь все будет иначе. Вы не испытываете ко мне ненависти. Могли бы вы полюбить меня?
      - Вы не можете жениться на мне, дон Фелипе, что было бы единственным выходом... У вас есть жена Она безумна, и это положение мучительно Джейк Пенлайон виноват в ее безумии Но так ли это на самом деле? Теперь позвольте мне уйти. Я хочу обдумать ваши слова.
      Он отступил назад, но все еще удерживал мои руки, потом поцеловал их со страстью, не свойственной его натуре. Я выдернула руки и с бешено бьющимся сердцем направилась в свою комнату.
      ***
      Дон Фелипе уехал на следующее утро. Я провела беспокойную ночь. Возможность брака с ним казалась мне нелепостью, но, тем не менее, он был отцом моего любимого ребенка и ребенок связывал нас. Роберто уже узнавал его, а дон Фелипе всегда был мягок и нежен с сыном. Конечно, ситуация сложилась необычная.
      На следующий день, когда большинство людей придавалось сиесте, я оставила ребенка на попечение Дженнет и отправилась к дому Изабеллы.
      Солнце нещадно палило. Казалось, все спит за железными воротами; и, когда я остановилась возле них, в дверях появилась Изабелла с куклой. Пересекая дворик, она заметила меня и остановилась в нерешительности. Я улыбнулась, и Изабелла подошла ко мне, бормоча приветствие. Если красота есть совершенство линий, то Изабелла действительно была прекрасна. Но ее лицо без единого изъяна на самом деле ничего не выражало, и я пыталась найти хоть какую-либо характерную особенность, которая могла бы запомниться.
      Она, улыбаясь, протянула мне куклу, взяла мою руку и подвела к скамье, и мы сели. Изабелла без умолку говорила о своей кукле. Дуэнья Пилар сшила для нее платья, которые можно было менять.
      Внезапно ее лицо сморщилось. Она показала мне, что на кукле только одна туфелька.
      - Она уронила ее, - сказала я, - сейчас отыщем...
      Изабелла заговорщицки кивнула и начала осматривать дворик, все время крутясь вокруг меня. Когда я нашла около ворот туфельку, она радостно захлопала в ладоши.
      Вдруг Изабелла неожиданно, взяв меня за руку, потащила к двери и провела в дом. Я почувствовала слабый аромат, который был мне знаком.
      Из холла с голубым мозаичным полом наверх вела внушительная лестница. Балясины балюстрады были тонко вырезаны, а потолок холла расписан парящими на облаках ангелами. Все выглядело гораздо великолепнее, чем я могла предполагать.
      Изабелла, все еще держа мою руку, ввела нас в соседнюю с холлом темную комнату, где как будто в самом воздухе висело какое-то предчувствие тайны, или, скорее всего, это мне только показалось Изабелла предложила мне сесть. Неожиданно вошла Пилар и остановилась у двери. Изабелла возбужденно рассказала о туфельке куклы, которую я нашла, и ей захотелось показать мне других кукол.
      - Принеси их сюда, Изабелла, - велела Пилар. Гримаса недовольства появилась на лице Изабеллы - Ну хорошо, сделаем так, - согласилась Пилар -Поднимемся вместе в твою комнату и принесем их Она увела Изабеллу за руку, и я оставалась одна в комнате. Я огляделась вокруг, рассматривая богатые ткани и изящную испанскую мебель.
      Я вспомнила о страсти, вспыхнувшей в глазах дона Фелипе, когда он говорил о нашей женитьбе. Каким образом он может осуществить это, пока на его пути стоит Изабелла?
      Внезапно открылась дверь, и вошла молодая девушка, темноволосая, с большими печальными глазами на оливковом заостренном лице.
      - Простите, сеньорита.
      - Кто ты? - спросила я - Меня зовут Мануэла, я здесь работаю Если позволите, сеньорита, я хочу поговорить с вами О чем ты хочешь поговорить?
      - О мальчике одном маленьком мальчике - Ее лицо осветила радостная улыбка - О Карлосе - Да, да...
      - Я хотела узнать. Он счастлив?
      - Он более счастлив, чем когда-либо. Она улыбнулась.
      - Он хороший мальчик, - сказала она. - Очень хороший. Мария была так жестока к нему.
      - Мария? Это та женщина, которая живет здесь? - Я махнула рукой в направлении двора, где впервые увидела играющего Карлоса.
      Она кивнула.
      - Она была кормилицей мальчика. Это не правильный выбор. Она глупая женщина... Она не любит детей, хотя и имеет пятерых своих. Мальчика не следовало отдавать ей. Я часто разговаривала с ним.
      Девушка была мне симпатична. По выражению ее лица я могла заключить, что она была добра к Карлосу.
      - Можешь больше не волноваться, - сказала я ей. - Я присмотрю, чтобы о Карлосе хорошо заботились.
      - Я обычно приносила ему конфеты. Бедный малыш, его не любили, а детям так же необходима любовь, как и сласти. Я благодарна вам за то, что забрали его, сеньорита.
      - Ты можешь навестить Карлоса.
      - Можно? Вы так добры...
      - Какую работу ты здесь выполняешь? - спросила я.
      Она слегка нахмурилась:
      - Я служанка доньи Изабеллы, прислуживаю в будуаре.
      - Ты несчастна?
      - Я люблю детей, сеньорита. А донья Изабелла во многих отношениях ребенок.
      - Понимаю, - сказала я.
      Она вдруг сделала реверанс и поспешно вышла. Интересно, услышала ли она шаги, так как тут же вошла Пилар. Изабеллы с ней не было.
      - Она спит, - сообщила Пилар. - Дойдя до своей комнаты, она уже забыла о вас. Такое с ней иногда бывает, поймите...
      - Бедняжка! - сказала я.
      - Да, бедняжка!
      - Я поступила не правильно, что говорила с ней?
      - Она была счастлива поговорить с вами, и вы нашли туфельку куклы, что порадовало ее. Но она впадает время от времени в забытье.
      Я сказала:
      - Вчера вечером этого не случилось. Она помолчала. Затем добавила:
      - Она всегда была немного не в себе, не могла учиться; это не имело значения для леди такого высокого положения. Ей прочили удачное замужество; она получила очень богатое приданое, да и семья имела связи с королевским домом. Считали, что она будет хорошей женой.., будет рожать детей. Изабеллу обручили с доном Фелипе. Он знатен, богат и пользуется большой благосклонностью двора. Достойная партия.
      - Даже несмотря на то, что она еще играла в куклы.
      - Она была ребенком. Пятнадцать лет. Мы, бывало, говорили: "Подождите, когда у нее будет свой ребенок, она повзрослеет". - Глаза Пилар сузились. Если бы мне в руки попал человек, совершивший над Изабеллой насилие, я бы подвергла его таким мучениям, каких еще не знал мир. Он погубил ее жизнь.
      Я не была уверена в этом. Я не собиралась оправдывать Джейка Пенлайона, который просто удовлетворил свою похоть: девушка действительно его жертва. По, совершенно очевидно, Изабелла с рождения была слабоумной.
      - Мне лучше не ходить сюда? - спросила я.
      - Нет, - ответила Пилар. - Приходите, когда захотите. Вы понимаете ее. Вы радуете ее. Вы взяли мальчика. Это хорошо. Он больше не обременяет нас. Я не могу понять, как вам удалось уговорить дона Фелипе оставить его на гасиенде.
      Пилар испытующе посмотрела на меня, и меня удивило, как много она знает. Интересно, знает ли она, зачем меня привезли сюда?
      Выходя из дома, я заметила высокого и толстого мужчину, работающего в парке, который почтительно поздоровался со мной. Пилар проводила меня до ворот.
      - Это Эдмундо, - сказала она. - Он сильный и, когда нужно, помогает мне. Он знает, что делать, если Изабелле не здоровится.
      Я попрощалась и пообещала очень скоро прийти навестить Изабеллу.
      ***
      Я рассказала Хани о своем посещении Голубого дома. Мы пришли к выводу, что у Изабеллы больной рассудок с рождения и было нелепо выдавать ее замуж за столь утонченного и умного человека, как дон Фелипе.
      Я рассказала Хани также о Мануэле, которая расспрашивала меня о Карлосе.
      - Нам нужна помощница в детской. Ты думаешь, она могла бы перейти сюда?
      - Конечно, - ответила я, - наверняка дон Фелипе не откажет мне в такой просьбе.
      Хани захотелось сделать какой-либо подарок Изабелле, и, она предложила сшить одежду для ее любимых кукол из бархатных лоскутков и накрахмаленных кружев.
      Изабелла была в восторге, когда мы принесли их в Голубой дом. Она примерила на куклу бархатное платьице, которое прекрасно подошло, и пришла в еще больший восторг.
      Пилар вынесла мятный напиток и несколько маленьких пряных пирожных. Изабелла весело засмеялась и залепетала, как ребенок, о своих куклах.
      Мы стали часто навещать Изабеллу, которая обычно ждала нас в беседке. Хани оценила Мануэлу и предположила, что если она к нам перейдет, то окажется замечательной нянькой в нашем "детском саду".
      Через несколько дней дон Фелипе вернулся на гасиенду и попросил меня прийти в его кабинет. Наши встречи всегда проходили здесь, потому что стены других комнат не подходили для секретных бесед и могли иметь уши.
      В кабинете дон Фелипе подошел ко мне, взял мои руки и страстно поцеловал их.
      - Мне нужно многое сказать вам, - произнес он. - Пока меня не было дома, я многое передумал. Я должен найти способ осуществить наш брачный союз. Если я не сделаю этого, моя жизнь будет так же бесполезна, как пустыня. Я знаю, что вы не питаете ко мне ненависти, Каталина. - Он произнес мое имя медленно, растягивая звуки, придавая ему некое особое значение. - Вы могли бы убедить себя выйти за меня замуж.
      - Но вопрос о замужестве не стоит. Он вздохнул:
      - Я раздумывал над этим. Боюсь, получить разрешение папы на развод невозможно. Однако у меня нет надежды усыновить мальчика, если я не женюсь вторично; в моей стране я мог бы отдать сыновей служению церкви. Но семья Изабеллы более влиятельна, чем моя, поэтому освобождение от брачных обязательств никогда не будет даровано.
      - Тогда бессмысленно и строить планы на будущее.
      - Но выход должен быть. Всегда есть какой-либо выход. Я должен сообщить вам - скоро приезжает дон Луис Эррера. Он собирается принять от меня бразды правления, но не сразу, возможно, через год. Мне придется научить его всему необходимому в управлении островами, так как они - величайшая ценность для Испании и являются воротами в новый мир. Поэтому новый правитель должен понимать, что от него ожидают. Через год.., самое большое два.., я вернусь в Мадрид. Каталина, я собираюсь взять с собой вас.., как свою жену.
      - Испанские доны могут быть двоеженцами?
      - Бедная Изабелла, она больна, - сказал дон Фелипе тихо. - Эти приступы становятся все более частыми.
      - Вы желаете ее смерти?
      После краткого молчания он произнес:
      - Разве это жизнь? Что у нее есть?
      - Она кажется вполне счастливой, играя с куклами.
      - Куклы.., и это взрослая женщина!
      - Она не женщина. Она дитя. Да и вы когда-то любили ее.
      Он серьезно посмотрел на меня:
      - Я полюбил только однажды и до конца моих дней буду любить единственную женщину.
      - Дон Фелипе!
      - Не обращайтесь ко мне "дон Фелипе". Для вас я - Фелипе. Слышать это доставляло бы мне огромное удовольствие.
      - Если я и буду так обращаться к вам, то это произойдет по моей собственной воле.
      - Так будет, - сказал он. - Я знаю.
      - Значит, вы никогда не любили Изабеллу? - настаивала я. - Скажите мне правду.
      - Это была достойная партия. Ее семья - одна из самых именитых в Испании.
      - Только по этой причине вы пожелали жениться на ней?
      - По причине, которая лежит в основе браков - Так значит, гнев охватил вас не потому, что Джейк Пенлайон надругался над простодушным ребенком, а из-за вашей оскорбленной гордости: Изабелла находилась под вашей защитой. Именно поэтому вы поклялись отомстить.
      - Однако, - сказал он, - все эти события подарили мне вас.
      - Не стоит больше говорить на данную тему. Позвольте мне вернуться в Англию. Мой сын теперь достаточно большой и может отправиться в дальнюю поездку.
      - И потерять вас обоих!
      - Так будет лучше для вас. Вы человек с положением, вернетесь в Мадрид и займете высокий пост. Вероятно, со временем у вас будет возможность жениться. Кто знает? Вы должны отпустить меня.
      - Я не могу потерять ни вас, ни ребенка. Вы значите для меня больше, чем кто-либо на свете.
      Тон, каким были произнесены эти слова, вдруг испугал меня, испугала страсть, которую я пробудила в этом хладнокровном человеке.
      Он заговорил с горячностью:
      - Если бы мы поженились, я мог бы усыновить Роберто. В Испании у меня богатые земли и имения. Он стал бы моим наследником, а другим детям, которых мы могли бы иметь, были бы выделены крупные наделы. Возможно, я оставлю двор. Наши дети имели бы все, что только можно пожелать.
      Мысль о том, что я больше всего на свете любила Роберто и что все эти богатства достанутся ему, понравилась мне, но моя душа стремилась домой. Хотелось увидеть маму, ее счастливое лицо, наши цветущие фруктовые деревья весной.
      Я сказала дону Фелипе:
      - Все это мечты. У вас есть жена, и мне жаль ее Иногда мне казалось, что в наших отношениях не должно произойти никаких изменений, и я ощущала огромное облегчение от этого. Но временами мне хотелось все изменить. Я мучилась постоянно, потому что меня раздирали противоречивые чувства.
      ***
      Шли недели, месяцы. В доме постоянно ощущалось какое-то тревожное напряжение. Я ловила на себе настойчивый взгляд Фелипе. Он часто заходил в детские комнаты, и Роберто, увидев его, обычно хлопал в ладоши.
      Моему сыну было почти два года. Значит, прошло три года с тех пор, как мы покинули Англию, и многое из моей прошлой жизни казалось давно ушедшим, но некоторые события, связанные с моей матушкой, вспоминались так ясно, как будто произошли только вчера. Если бы я могла видеть ее, если бы не было Изабеллы, думаю, я дала бы согласие на брак с Фелипе.
      Думаю, что я еще не была влюблена в него, но, живя рядом с Фелипе, невозможно было не уважать его. Его благородство и справедливость не вызывали сомнения. Властный и волевой, он все же прибегал и к моим советам. Я могла предвидеть, как сложились бы наши отношения с ним. Дон Фелипе не был бы случайным человеком в моей постели. Его большая любовь ко мне отличалась вежливостью, мягкостью и нежностью, в ней отсутствовала дикая неистовость Джейка Пенлайона. Я не ждала, что полюблю его так, как любила Кэри, но преимущества, которые дон Фелипе может дать мне и сыну, привлекали меня. Роберто унаследует огромное состояние, получит лучшее образование. Его обязательно воспитают как истинного католика и отправят в Испанию. Благодаря могуществу дона Фелипе Роберто не помешает то, что его мать - англичанка.
      Приезд Луиса Эррсры, человека, который займет место Фелипе, положил начало новому этапу в нашей жизни.
      Дон Луис был статный мужчина, немного моложе Фелипе - обаятельный, красивый, учтивый. Сразу стало очевидно, что Хани с первой же встречи произвела на него глубокое впечатление. Красота Хани достигла апогея. Ее фиалковые глаза приобрели еще большую притягательность, а лицо, обрамленное темными волосами, было изумительно красиво.
      Во время обеда, на котором присутствовали Хани, дон Луис, я и Фелипе, дон Луис много рассказывал об Англии. С тех пор как мы покинули ее, соперничество между Испанией и Англией усилилось. Мы узнали, что королева, не чувствуя себя в безопасности на троне, велела заключить в Тауэр леди Кэтрин Грей, потому что та вступила в брак без ее высочайшего разрешения.
      - Королева опасается, что появятся потомки, которые будут оспаривать ее права, - сказал дон Луис. - Она еще не замужем. А как может незамужняя женщина произвести на свет наследников?
      Я вздрогнула, что заметил только дон Фелипе.
      - Королева была тяжело больна оспой, и в Англии боялись, а в Испании надеялись, что она умрет. Но даже тогда королева отказывалась назвать преемника.
      - Вы забываете, дон Луис, - перебила я, - что говорите о нашей королеве.
      - Тысяча извинений! Я только собирался рассказать правду.
      - Конечно, мы хотим знать правду, - ответила я. - Но если наша королева отказывается назначить преемника, то это означает, что она уверена, что будет долго жить.
      Из вежливости дон Луис не стал вступать в спор.
      Хани накрыла его руку своей:
      - Не позволяйте Каталине (они все начали называть меня Каталиной) прерывать вас. Мы очень хотим услышать новости.
      - Я расскажу еще кое-что, - сказал Луис. - Один из ваших капитанов, Джон Хокинс, занялся работорговлей.
      - Работорговлей! - воскликнула я.
      - Да, это так. Он оснастил три корабля и отправился к побережью Гвинеи, где хватает негров и продает.
      - Вы хотите сказать, что он просто увозит людей от их семей, как если бы они были.., какие-то растения. Это чудовищно!
      Фелипе внимательно смотрел на меня. Я представила себя.., рабом. Я вообразила, что моего маленького Роберто отбирают у меня, а меня, закованную в цепи, уводят. Я думаю, что больше остальных представляла себя на месте этих несчастных. Фелипе произнес отчетливо:
      - Вам не следует так стремиться в Англию. Разве это не правда, Лупе, что несколько кораблей капитана Хокинса принадлежали королеве Англии? И значит, Каталина, она одобряет этот страшный промысел.
      Луис добавил:
      - Вы должны быть благодарны тому, что находитесь здесь... - Он улыбнулся нам. - Наверное, у всех нас есть причины быть благодарными. - Он бросил нежный взгляд в сторону Ханн. - За то, что жизнь на вашем острове так благополучна. С каждым днем Англия становится все большей угрозой для Испании, но мы великий и могущественный народ и завоюем весь мир, не исключая и ваших островов. Вы станете подданными Испании.
      - Вы не знаете нас, - с горячностью воскликнула я, подумав о Джейке Пенлайоне. Я отдала бы все, чем владею, лишь бы он оказался сейчас здесь, рядом с этими учтивыми джентльменами. Даже ненавидя его, я признавала, что его храбрость безгранична, а любовь к своей стране так же естественна, как дыхание - Мы начинаем осуществление наших планов, - продолжал Луис, мягко улыбаясь. Грозный противник - наш самый главный противник! Сейчас между нами должен быть мир Нам следует добровольно объединиться.
      - Этого никогда не будет, - возразила я - Я тоже так думаю, - произнес Фелипе спокойно, - к сожалению.
      - Ваша страна теряет свои владения в Европе, - продолжал Луис. - Уорвик сдал французам Гавр. Англичанам никогда не удастся снова утвердиться во Франции, а единственный трофей, который Уорвик привез в Англию из Франции, были эпидемии бубонной чумы. Только в Лондоне и его окрестностях чума унесла двадцать тысяч человек.
      Я побледнела, думая о матери и тех давних днях, когда эта страшная болезнь посетила столицу.
      Мы узнали хоть какие-то новости из Англии, пусть даже они и не были хорошими для меня и Хани. Но как странно, что любящему меня мужчине доставляют такое удовольствие несчастья, обрушившиеся на тех, кого он любит.
      ***
      - У меня так долго не было мужа, Каталина. Я молода, - объясняла мне Хани.
      - Ты старше меня.
      - Но еще молода. Согласись, Каталина. И я люблю Луиса.
      - Ты не влюблена в него.
      - Я могу привыкнуть к нему.
      - А Эдуард?
      - Эдуард умер. Ты ведь прекрасно знаешь, что нам никогда не выбраться отсюда. Мы проведем здесь всю оставшуюся жизнь. Даже если бы дон Фелипе захотел отпустить нас, как мы могли бы сделать это? Может, нам отправиться в Англию на испанском галионе, чтобы нас высадили на берег! - "Вот ваши дамы и вернулись!" - Представь себе это. Пас, должно быть, уже забыли дома. Что бы стало с нами?
      - Ты думаешь, мама когда-нибудь забудет нас? И бабушка? Я всей душой стремлюсь домой, к ним.
      - Я тоже хочу этого, но это невозможно. Дон Фелипе любит тебя и Роберто. Он никогда не отпустит тебя. Будь благоразумна! Он хороший человек.
      - Человек, который настолько жаждет мести, что заставляет женщину лечь с ним в постель не потому, что страстно желает этого, а в отместку другому.
      - Все это в прошлом.
      - В прошлом! Для тебя, возможно. Над тобой не совершали насилия.
      - Но в результате у тебя появился Роберто, которого ты нежно любишь. Попробуй взглянуть на жизнь трезво, сестра. Иногда благо исходит от дьявола. Тебя привезли сюда против твоей воли, и следствие этого - твой сын, которого ты так сильно любишь. Человек, ищущий мщения, нашел любовь. Будь рассудительна! Жизнь не дает только то, чего хочешь, тем не менее она очень неплоха. Будь благоразумна, Каталина, не отворачивайся от нее!
      - Значит, стать его любовницей?
      - Ты имела бы все почести, оказываемые жене. Я холодно ответила:
      - Говори о себе, Хани, а меня оставь в покое.
      - Ладно, - сказала она. - Я выйду замуж за Луиса.
      - За иностранца и врага нашей страны...
      - Что значит это для любящих женщин? Я женщина. Я долго жила без мужа. Мне нужен муж, и Луис устраивает меня. Он будет отцом Эдвине.
      Я молчала, и она продолжала тихо:
      - Возможно, через какое-то время ты уедешь отсюда, но я останусь, потому что Луис станет правителем.
      - Тогда мы скажем друг другу "прощай".
      - Только "до свидания". Потому что, когда срок правления закончится, а это будет не позднее, чем через восемь лет, мы приедем в Мадрид и там увидим тебя в твоем прекрасном доме с Роберто и Карлосом, играющими со своими братьями и сестрами. Только подумай об этом!
      - Чудесная картинка! - оценила я - Выходи замуж за своего Луиса, если тебе так уж приспичило выйти замуж. Рожай своих детей. Какая разница, для некоторых любой мужчина хорош.
      - Зачем ты так говоришь? А, я понимаю. Это потому, что мое будущее - ясно, твое же - неопределенно. Тебе небезразличен Фелипе. Ты меняешься, когда он в доме. Мне жаль, Каталина, что на твоем пути стоит Изабелла.
      "Изабелла стоит на твоем пути". Эти слова преследовали меня. Мне часто снился Фелипе. Он стоял у моей постели, и рядом с ним Изабелла - призрачный бледный ребенок с куклой в руках.
      ***
      Хани и Луис венчались в соборе. Она была самой красивой невестой, какую мне приходилось видеть, и вся светилась тихим, безмятежным счастьем, как это уже было перед рождением Эдвины.
      Хани, всегда жаждущая любви, - а Луис, без сомнения, обожал ее, расцвела.
      Свадьбу торжественно отмечали на гасиенде, куда были приглашены жители близлежащих деревень. Я увидела действительно чудесное зрелище. В парке перед домом танцевали и пели девушки и юноши в традиционных праздничных одеждах.
      Собравшиеся гости прославляли новобрачных, а потом Хани и дон Луис направились в спальню, и не было никаких непристойностей, которые сопровождали бы такую церемонию в Англии.
      Той ночью мои раздумья долго не давали мне заснуть. После таких событий мы теперь дальше от дома, чем когда-либо. Хани не покинет своего мужа. А как я могла бы уехать и оставить ее здесь?
      Много раз в своих снах я соглашалась на брак с Фелипе, и нас венчали в соборе, и мне казалось, что я приняла его веру, но вдруг я слышала детский, переливчатый, как звон колокольчиков, смех Изабеллы.
      Я просыпалась, и в моих ушах звенели слова: "Нет, пока жива Изабелла".
      ***
      Как-то Фелипе выразил желание, чтобы мы отправились в глубь острова...
      "Это будет полезно для детей", - говорил он. Огромную гору Пик Тейде я видела только с моря, а теперь увижу, насколько она великолепна на самом деле. Наших малышей, меня, Хани, Дженнет и Мануэлу отвезут в дом, находившийся в горах. Слуги дона Фелипе будут заботиться о нас.
      Я подозревала, что существовала и другая причина для отъезда.
      Когда я узнала, что в Лагуне должно состояться аутодафе, мне все стало понятно. Соберутся все важные персоны, а меня принимали за любовницу правителя, и если бы я не пришла, то на это обратили бы внимание. Дон Фелипе не хотел, чтобы я присутствовала на зрелище, которое вызывало во мне только отвращение, и, более того, он несомненно опасался, что я не смогу скрыть своих чувств.
      Я была тронута его заботой и начинала все больше и больше ценить его любовь ко мне.
      Мы отправились в путешествие на мулах, а багаж, который взяли с собой, несли вьючные лошади. Дети ехали в люльках. Иногда мы сажали одного из детей прямо на мула перед собой, что очень их развлекало.
      Карлос был безрассудно смел, Жако не отставал от него ни на шаг. Думаю, что от сыновей Джейка Пенлайона этого и можно было ожидать. Карлос, подобно своему отцу, пройдет по жизни невредимым. В нем нет ничего от бедняжки Изабеллы; он весь - Джейк Пенлайон. Жако будет такой же, так как всегда следует примеру Карлоса.
      Меня забавляло, сколько усилий приложил дон Фелипе, чтобы отправить нас из Лагуны.
      С нами были шесть слуг и полдюжины сильных мужчин на случай, если нам понадобится защита.
      Путешествие закончилось всего через каких-то тридцать миль, но меня поразила экзотическая красота острова. Мы проехали мимо величественного старого драконова дерева, которому, говорят, более двух тысяч пет. Я вспомнила рассказ Джона Грегори, что, используя смолу именно этого дерева, местные гуанчи раскрашивали кожу, когда участвовали в сражении с испанскими завоевателями.
      В доме к нам отнеслись с огромным уважением, ведь мы прибыли из гасиенды правителя. И там, под сенью Пика Тейде, вершина которого была покрыта снегом, мы провели несколько приятных дней. Совершали прогулки в горы, собирали золотистые апельсины, играли с детьми. Счастливое время! Правда, Хани немного скучала по дону Луису. Я же была довольна, что нахожусь здесь, в прекраснейшем месте. Фелипе дал мне с собой книги, чтобы я могла узнать больше об Испании и совершенствовать язык. В них я прочитала о Канарах и, в частности, об острове Тенериф, которому было дано название "Сад Атланта", и где созревали золотые яблоки. Это были апельсины, а высаженные здесь драконовы деревья защищали их.
      Когда пришло время покинуть дом в горах, то я с некоторым сожалением направила своего мула в Лагуну.
      ***
      Дома нас ожидало страшное известие.
      Умерла Изабелла.
      У меня появилось чувство глубокого страха, подобно черной тени оно нависло надо мной. Изабелла упала с лестницы в Голубом доме и сломала себе шею, спустя пять дней после нашего отъезда, в день аутодафе.
      Я была потрясена. Как ловко все было подстроено! И я, и дон Фелипе были в отъезде. Сколько раз он повторял: "Если бы не Изабелла".
      Сейчас мне хотелось только, чтобы он никогда не заговаривал со мной о браке. Я желала, чтобы Изабелла еще жила, играя со своими куклами во дворе Голубого дома.
      Дон Фелипе учтиво, но холодно поздоровался со мной. Однако я почувствовала всю глубину страсти, которую он старался подавить в себе.
      Дженнет была совершенно не в себе от волнения. Именно она рассказала нам, как это произошло. Ее поклонник, работающий в конюшне, сообщил ей все подробности.
      - Это было так, госпожа, - начала он. - В тот день состоялось ауто и все домашние отправились в Лагуну.
      - Пилар не должна была оставлять ее.
      - Она оставила ее. Она сделала это в первый раз. Понимаете, это ведь был день ауто.., священный долг быть там.
      Я закрыла глаза. "О, Боже! - думала я. - Все были отосланы, так как был день аутодафе. Присутствовать там было священной обязанностью. Каждый боялся не прийти.., и даже Пилар пошла. На это он и рассчитывал?"
      - И что она.., бедное юное создание?
      - Ну, она не пошла, госпожа. Никто и не ожидал увидеть ее там. Она осталась со своими куклами.