Глава ТРЕТЬЯ

Когда Ричард отвел Тамар в кухню, там были две горничные, Молл Свонн и Аннис Херли, и миссис Элтон.

— Миссис Элтон, я надеюсь, вы слышали шум, который подняли здесь все эти люди.

Домоправительница медленно кивнула, она была в замешательстве и не могла вымолвить ни слова. Она живо представляла себе картины: ее хозяин и Люс Мартин! Хитрая распутница, прикидывалась робкой, а сама… с хозяином… И от этих шашней родилась черноглазая девчонка! Как можно в это поверить? Правда, ей было известно, что ее господин навещал леди в Пенни-Кроссе, которая недавно умерла. Но эта леди была дворянка. Подобные грешки можно осуждать, но объяснить их тоже можно. Но Люс Мартин! Эта неряха! А она-то считала своего хозяина таким разборчивым и утонченным! Вот поди разбери этих мужчин!

Что же до двух девушек, то они могли только таращить глаза. Они ждали, что Тамар найдут, исколют иголками и повесят. А вместо того ее привели сюда.

— Если вы слышали шум, стало быть, слышали и мои слова, — продолжал Ричард, — и знаете о родстве между мной и этой девочкой. Я хочу, чтобы она помогала по дому, как и ее мать. Оставлю ее с вами. Научите ее быть такой же старательной домоправительницей, как вы сами. — Он помедлил возле двери. — И прошу вас, миссис Элтон, не обрезать ей волосы.

Позднее, когда миссис Элтон рассказывала о случившемся Бетси Херли, она сообщила, что, услышав, как ее хозяин разговаривал с толпой, она была до того обескуражена, что просто онемела. Мол, ей надобно было сказать ему, что после того не останется у него в доме и не станет наставлять его бастардов.

На самом деле она лишь кивнула ему в ответ, и он вышел, оставив Тамар на ее попечение.

Тамар подошла к столу. В кухне воцарилось молчание. Если прислуга была в замешательстве, то Тамар была еще больше растеряна. Девочка только что услышала ошеломляющую новость и знала, что если бы ей предложили выбрать отца, она выбрала бы его. И все же Тамар не была вполне уверена, что Ричард сказал правду. Скорее всего, он сказал это потому, что это был единственный способ спасти ее. Сама Тамар была уверена, что ее отец — не обычный земной смертный. И хотя быть в родстве с дворянином было лестно, ей не хотелось отказываться от мысли, что у нее есть тайная сила, дать которую может только сатана.

И в эту минуту, вспомнив о своей силе, отличающей ее от других, она смогла выдержать враждебные взгляды женщины, которая была ее врагом. Тамар поняла это в тот самый момент, когда та растоптала яйца чайки.

Губы миссис Элтон шевелились, она шептала молитвы. И Тамар поняла, что не только она сама сомневается в ее родстве с дьяволом.

Служанки ждали, что скажет миссис Элтон, а домоправительница знала, что не должна уронить перед ними свое достоинство. У нее на поясе все еще болталась палка, но она прибегала к ее помощи уже не так часто, как в ту пору, когда у нее в подчинении были Люс и Бетси, мать Аннис. Теперь она страдала одышкой, и эти девицы, к ее великому возмущению, осмеливались хихикать, когда она их лупила. И все же они боялись, если не ее палки, то ее языка.

— Итак, ты пришла работать у меня в кухне? — спросила она, пытаясь оттянуть время.

— Не у вас, — вспыхнула Тамар, — а у него.

— Ладно, посмотрим. А что вы, девицы, уставились? Молл, возьми ключи и ступай в амбар. Принеси муку и поставь в кухню. Я скоро буду печь… Да смотри не просыпь мимо. Аннис, прихвати девушку, нацедите эля. Я тоже выпью капельку, как освобожусь.

Аннис с доброжелательным видом подошла к Тамар.

— Ступайте, ступайте, — крикнула домоправительница, тяжело опускаясь на скамейку и вытирая лоб передником.

Позднее она жаловалась Бетси Херли:

— Я просто вся дрожала от гнева. Теперь я должна терпеть в своей кухне бастарда, а не то еще хуже, ведьму.

Аннис повела Тамар в кладовую, где Тамар принялась все разглядывать, а Аннис стала разглядывать ее.

— Так это кладовая? — спросила Тамар, опуская грязный палец в масло и облизывая его. Аннис хихикнула.

— Это она остригла твои волосы? — спросила Тамар.

Аннис кивнула.

Тамар тряхнула прекрасной гривой своих кудрей.

— Она подстригала и мою мать. Мама говорила мне.

— Хозяин не велел ей стричь твои.

— Ей же хуже было бы, если бы она попробовала.

Аннис вздрогнула. И тут она заметила, что глаза Тамар полны слез. Девочка сердито смахнула их.

— Я думаю о своей матушке… У нас в доме они обошлись с ней ужасно…

Аннис была жалостливой, она промокнула свои глаза уголком передника.

— А почему ты-то плачешь?

— Ведь она хоть и ведьма, а все же была твоей матерью.

Тамар усмехнулась про себя. Стало быть, в мире есть не только враги.

— Не плачь, — сказала она, — я не сделаю тебе ничего плохого. Бояться меня нужно только тем, кого я ненавижу.

Они пробыли в кладовой долго, но миссис Элтон ничего им не сказала. По ее словам, она все еще не могла прийти в себя, оттого что в ее кухню привели дикарку.

Тамар поселили вместе с Аннис и Молл. Молл, дочери Глема Свонна, было всего десять лет, она заснула сразу, как только ее голова опустилась на солому. Но Аннис не спала. Не спала и Тамар.

— Тамар, — прошептала Аннис, — неужто ты в самом деле ведьма?

Тамар не ответила.

— Я думаю, ты можешь сделать многое. Умеешь сделать так, чтобы молоко свернулось? Или чтобы корова не давала молока?

Тамар продолжала молчать.

— А я помню тебя, — продолжала Аннис. — Несколько лет назад моя мать приходила к твоей и просила у нее приворотного зелья. Я взяла у тебя камешек поглядеть, а ты думала, я украла его. Ты тогда разозлилась и была похожа на ведьму. Моя мать сказала, что видела дьявола у тебя в глазах. Обыкновенные глаза, как у всех, не могут быть такими большими и сверкающими, сказала она. Матушка велела отцу выпороть меня ремнем за то, что я взяла этот камень. Я этого не забыла.

Тамар отнеслась покровительственно к новой подруге. Не считая Ричарда Мерримена, девочка была первой, кто проявил к ней дружеские чувства, а ей нравилось проявление доброты, тем более смешанной со страхом и почтением.

— Я вовсе не хотела, чтобы тебя пороли, — сказала она, — но ты должна была отдать мне камень, когда я тебя попросила.

— Это был волшебный камень?

Тамар не ответила.

Аннис подвинулась поближе к ней.

— Как ты думаешь, Молл не спит? Я буду на всякий случай говорить шепотом. Ты не могла бы мне дать приворотного зелья, чтобы приворожить человека?

Тамар вздрогнула, словно Аннис напомнила ей встречу с Бартли. Она лежала молча, думая об этой встрече, отчетливо представляя себе его лицо, как он улыбается, слегка приоткрыв рот, как сияют его голубые глаза…

Она вспомнила, как он схватил ее, повалил на траву, прижал к земле, и она почувствовала запах нагретой солнцем травы и его дыхание.

— А для чего тебе нужно приворотное зелье? — строго спросила она.

— Для чего? Чтобы приворожить человека.

— А зачем… это тебе?

Аннис повернулась на спину и уставилась в темноту.

— Да так… Я думала, ты знаешь. Это Джон Тайлер, он работает на ферме с отцом. До чего же он красивый! Сама увидишь. Такому парню ни одна девушка не откажет…

Тамар испугало волнение в голосе Аннис. Аннис… младше ее и с ней уже случилось то, что чуть было не случилось с самой Тамар. И, видно, по доброй воле.

— Так ты делала… это? — спросила Тамар, потрясенная своей ролью мудрой женщины.

— Только один раз. Я пошла помочь матери и отцу на маслодельне… а Джон шел сзади… А после… Ну, он такой красивый, ему ни одна девушка не скажет «нет». Но эта Бесс Холликс в маслодельне… Она тоже за ним бегает. Она ходила к старой матушке Харток на улице Луи в центре города, и та дала ей амулет, который поможет ей отнять его у меня. Старую матушку Харток уже давно сцапали. Ее-то охотник на ведьм одну из первых схватил, но от этого мне не легче, потому что амулет, верно, все еще помогает Бесс! И теперь он будет водить в амбар ее, а не меня…

— Он тебя силой заставил? — с дрожью в голосе спросила Тамар.

Аннис захихикала в темноте.

— Ну, я сделала вид, будто испугалась… Но мне он всегда нравился.

Наступило короткое молчание, потом Аннис сказала:

— Так ты дашь мне амулет, Тамар? Сваришь приворотное зелье? Если ты мне его не сваришь, у меня никогда не будет парня… Ведь я знаю, мне никто не нужен, кроме Джона…

— Ладно, — согласилась Тамар, — я сварю тебе зелье. Только, Аннис, ты не знаешь, что случается с девушками? Вспомни мою мать. Она родила ребенка, а потом вышла за Билла Лэкуэлла.

— Ну, то было другое дело. То был сатана… Ой, я нечаянно это сказала… Это был хозяин, а не сатана. Только я не знаю, мог ли бы хозяин поглядеть на такую, как я. А если у меня будет ребенок от Джона, ему придется жениться на мне.

— А что, если не женится?

— Ему придется… Он работает у моего отца. К тому же Джон хороший человек. Он сказал мне это… Сказал в амбаре… Сказал: «Это нехорошо, это грешно, Аннис, и я не хочу так обойтись с тобой, только могу поклясться, что никак не совладаю с собой». Я покаялась в церкви, сказала: «Боже милостивый, я не хотела грешить, просто никак не могла устоять…»

Тамар была ошеломлена. Она никогда не слышала, чтобы дети ее возраста говорили о таких вещах. Ей хотелось протянуть руку и сказать: «Не надо меня бояться». Но что-то останавливало ее. Тамар слишком нравилась эта тайная сила, чтобы так легко от нее отказаться.

— Не знаю, Аннис, должна ли я варить тебе снадобье, — сказала она.

— Почему?

— Это худо, то, что ты делала в амбаре, а я не хочу помогать худым делам.

— Стало быть, ты белая ведьма?

— Я никого не хочу обижать, кроме тех, кто обижает меня.

— И вовсе это не худое, а хорошее дело — отнять Джона у Бесс Холликс, ведь она плохая. Она-то уж, поди, не просит Господа простить ее грех.

— Ладно, Аннис, я сварю тебе зелье.

— Ой, Тамар, правда сваришь? — Аннис хихикнула от восторга.

— И когда он выпьет его, то ни на кого не посмотрит, кроме тебя.

Наступило молчание. Аннис думала о том, как хорошо, что дочка сатаны работает вместе с ней и спит рядом. Получить силу сатаны, не отдав взамен ни кусочка своей души!

А чувства Тамар были противоречивы, она не знала, счастлива она или нет.

Дом поглотил все ее мысли. Ей так много всего нужно было узнать, многому научиться. Ведь все эти вещи она видела впервые!

Ее дружба с Аннис крепла. Она нарвала трав для снадобья и сказал Аннис, что та не должна быть нетерпеливой, потому что для этого питья еще понадобится многое: волосок кончика хвоста собаки, мозг кошки или ящерицы, кость жабы, которую сожрали муравьи, и травы, которые растут вдали от дорог. Все это надо было собрать и только потом варить снадобье.

Глядя на то, как девочки шепчутся, миссис Элтон бормотала молитвы.

Бетси Херли заглянула в кухню поболтать с домоправительницей. Бетси, став солидной матроной, быстро состарилась. Она больше не искала любовных приключений и подружилась с миссис Элтон. Они сплетничали, смакуя все скандалы окрестных мест, и это занятие доставляло им большое удовольствие. Миссис Элтон была готова забыть, что когда-то считала Бетси «куском дерьма», ведь теперь она приносила ей кучу новостей. Что же до Бетси, то она была в восторге оттого, что пристроила свою дочь, и простила миссис Элтон ее жестокое обращение в былые времена.

— Интересно, — сказала Бетси, потягивая эль, — я вижу, у вас появилась эта маленькая дикарка.

— Я чуть в обморок не грохнулась, — ответила миссис Элтон. — Они пришли за ней… и были правы, пусть бы они взяли ее… Но тут я услыхала его… Это было все равно, что оказаться в море на лодке без паруса. Он перегнулся через балюстраду и говорил с ними смело и строго. «Она — моя дочь, — сказал он. — Люс была моей служанкой… хорошенькой…» Дверь кухни была распахнута, и я все видела. Ты можешь поверить этому, Бетси?

— Нет, не могу. Вы забыли, что мы с Люс жили вместе. Я помню, как она спала здесь. Я помню ту ночь… У нее рубашка была запачкана грязью, листья пристали к ней. И вид у нее был дикий. Она сказала: «Он был такой большой… с рогами. Глаза у него горели в темноте. Я впала в беспамятство, но чувствовала, что он взял меня… Меня изнасиловал сатана». При чем же здесь хозяин? Тогда она заважничала бы. Помните ту девчонку в Стоуке? Сэр Хэмфри приласкал ее, так она возомнила о себе Бог знает что, и таких, как мы, не удостаивала и кивком! Вот как бывает, когда господину приглянется служанка. Ну, а коли приглянется сатана, тут совсем иное дело…

— Ш-ш-ш! — зашипела миссис Элтон и стала бормотать молитву.

Бетси последовала ее примеру, но то и дело запиналась. Потом, почувствовав, что она уже в состоянии противостоять злу, решила дать волю своим чувствам:

— Это просто ужас! Как я смогу поднять на нее руку? Думаю, тогда рука у меня сразу онемеет. На моего отца ведьма наслала такую болезнь. Прямо будто громом небесным поразило, упал и больше не сказал ни словечка. Мы знали, что его сглазили, он разговаривал по дороге с одной старухой. Мы вскипятили в котле над огнем его мочу. Покуда она кипела, у ведьмы все нутро жгло. Мы знали, что она явится, чтобы помешать нам, как только моча закипит. И явилась какая-то, невесть кто. Мы повесили ее. Она умерла, но успела заколдовать отца на всю жизнь. Он так никогда и не смог говорить.

— Ой, миссис Элтон, вы меня пугаете.

— Будешь пугаться, когда рядом с нами живут ведьмы.

— Однако… как же мог хозяин… Ведь он же умный человек… джентльмен… Как мог он такое сказать?

— Есть на свете шибко умные. Им что-то стукнет в голову, и они начинают чудить. Ты помнишь ту ночь, когда мы собрались испытывать старуху Лэкуэлл? Помнишь? Ведь это он тогда остановил нас.

— Помню, как же… — ответила Бетси.

— Это у него все от книг. Вовсе зачитался.

Тамар знала, что они говорят о ней. Она злобно смотрела на них, пытаясь напугать их огнем своих черных глаз.

Жизнь изменилась, но ее сила осталась при ней, и она не собиралась расставаться с ней без боя.

Однажды, когда ей было ведено стирать пыль с мебели, она зашла в кабинет хозяина. Туда никому не позволяли входить, кроме Джошуа, но Тамар провела там однажды два дня и две ночи и потому решила, что ей необязательно подчиняться общим правилам.

Больше всего ее в этой комнате интересовали книги. Она тайком полистала одну-две из них, но буквы были для нее загадкой, как она ни вертела их. Тамар рассердилась, потому что власть значила многое для нее. Она думала, что если заглянет в книгу и попросит сатану помочь ей, то сумеет все понять.

В кабинете никого не было, она поспешно подошла к книжному шкафу, открыла одну книгу наугад и уставилась на буквы.

Но и на этот раз она ничего не поняла. Она с досадой захлопнула книгу. Ее желание научиться читать было как прежде желание смыть свою грязь и стать чистой.

Ричард вошел в кабинет и, увидев девочку, рассердился.

— Что ты здесь делаешь? — спросил он строго.

— Смотрю, — ответила она.

— Разве тебе не говорили, что сюда нельзя входить? — холодно сказал он.

— Нет, другим говорили, а мне не запрещали.

— Никому из тех, кто работает в кухне, сюда входить не позволено. Пожалуйста, уходи.

Ее сердце сильно колотилось, но она смело стояла перед ним.

— Вы умный, — сказала она, — и не годится, чтобы ваша дочь не знала, что написано в книгах.

Он засмеялся, и она поняла, что он больше на нее не сердится.

— Ты хочешь сказать, что желаешь научиться читать? И думаешь, ты сможешь?

— Если захочу.

— Ты не должна забываться только потому, что я позволил тебе работать на кухне.

— Не годится, чтобы ваша дочь не умела читать, — упрямо повторила она.

— Глупости! — возразил он. — Очень немногие девушки… знатного рода, а не бастарды, как ты, обучаются грамоте.

— Может, они не хотят. А если бы хотели и у них хватило бы ума, то выучились бы.

— А ты настойчива, Тамар, — сказал он. Она ослепительно улыбнулась, поняв, что ее слова заинтересовали его.

— Послушай, если бы тебя заставили учиться читать, ты бы возненавидела это занятие. Это нелегко.

— Я люблю учиться. Я выучилась всему, чему Гранни учила меня.

— Это не то же самое, что слушать болтовню старой женщины.

— Старые мужчины болтают так же, как старые женщины.

Он сурово посмотрел на нее и вдруг расхохотался.

— Так ты считаешь меня стариком?

— Вы не очень молодой.

— И ты хочешь, чтобы я научил тебя читать?

— Я — ваша дочь, вы всем это сказали, не годится, чтобы я не знала, что в этих книгах написано.

Он подошел к ней и пристально посмотрел ей в лицо.

— Послушай, я покажу тебе, что ты никогда не выучишься читать.

Она улыбнулась.

— А я покажу, что могу выучиться.

— Приходи ко мне каждое утро, я буду заниматься с тобой один час целую неделю. А к концу недели ты поймешь, что не сможешь выучиться ни читать ни писать.

— И писать тоже? — радостно воскликнула Тамар.

— Нечего улыбаться, я очень нетерпелив и терпеть не могу тупиц.

— А я смышленая и покажу вам, что умею учиться.

— Начнем завтра, приходи сюда в десять утра.

Она вышла улыбаясь. Но, невзирая на победу, ей было грустно. Девушка чуть ли не плакала, сама не зная почему. Просто она не могла понять своих чувств.

Учеба Тамар не окончилась в конце недели. Ричард обнаружил, что она незаурядная ученица и сам удивился, что в ее присутствии испытывает легкое волнение. Его забавляло старание девочки, ему радостно было видеть, как она обрадовалась, когда после нескольких часов усилий она вывела заглавную букву «J».

В конце недели он спросил ее:

— Не очень-то занятно, верно?

Она согласилась, что не очень весело, но добавила:

— Будет занятно, когда я выучусь.

Втайне он был доволен, что Тамар пожелала продолжать учебу. Ему нравилось учить, а учить такое странное создание было вдвойне интересно.

— Даю тебе еще одну неделю, — нехотя сказал Ричард.

Однажды он строго сказал ей:

— Я видел на днях, как ты собирала травы. Думаю, для какого-нибудь снадобья. Ты поступаешь глупо. Неужто ты не понимаешь, что чудом спаслась?

— Понимаю.

— Если ты снова попадешь в беду, спасти тебя будет трудно. Более того, мне не захочется делать это. Я заступился за тебя в прошлый раз, потому что считал, что в случившемся нет твоей вины. А теперь ты собираешь травы, чтобы варить колдовские зелья… Это верх глупости.

Ричард велел ей уйти, и Тамар очень огорчилась, что не угодила ему, но должна была сдержать обещание, данное Аннис, и потому продолжала делать все для приворотного зелья.

Пришел день, когда зелье было сварено и Аннис выпила его в полдень, хотя должна была выпить в полночь, но на ночь их запирали в комнате и это сделать не удалось бы.

— Я сказала особенное слово из-за того, что мы поменяли время, — объяснила Тамар.

— А ты думаешь, это может помешать? — с тревогой спросила Аннис.

— Нет, я сказала, что это из-за миссис Элтон, и тот, кто помогает нам, должен понять.

Аннис пришла в восторг. Она не могла дождаться минуты, когда снова увидит Джона Тайлера.

Бартли и его отец приехали в Пенникомкуик. Ужин для них был накрыт в зимней столовой, где им прислуживали Молл и Аннис. Ричард не хотел, чтобы это делала Тамар. Тамар вышла в сад, она дрожала при мысли о том, что Бартли находится в доме.

Она поступила глупо, потому что он увидел ее из окна и, придумав повод, извинился и вышел к ней.

— Привет, дочка сатаны! — сказал он.

— Не смей подходить ко мне! — отрезала она.

— Не подаришь ли мне поцелуй? Это будет прощальный поцелуй. Я завтра уплываю.