Исабелья обняла Пилар и прижала к себе.
      – Ради меня, ничего ему не говори!
      – Но ведь если я солгу, это будет грех, верно?
      – Думаю, если ты солжешь по такому поводу, святые не сочтут это большим грехом.
      – Конечно, так как они хотят, чтобы я училась у мистера Хита. – Пилар рассмеялась, внезапно поняв, как ей удовлетворить и мать, и отца. Она может солгать отцу ради матери, а потом ездить с ним верхом, болтать и смешить его, помня, что выполнила материнское желание.
      Пилар прикоснулась к корсажу, под которым она носила на ленте маленький медальон, который ей дал мистер Хит. Он называл его Agnus Dei; у Говарда и Бесс были точно такие же. На нем были изображены крест и ягненок.
      Мистер Хит сказал ей, что медальон благословил его святейшество Папа. Его святейшество был еще одной великой личностью, о которой часто слышала Пилар.
      – Это символ Христа, – говорил ей мистер Хит. – Уже тысячи лет люди носят его на шее. Ягненок и крест охранят тебя от зла, как кровь Пасхального Агнца хранила евреев от ангела-истребителя.
      Поэтому, касаясь пальцами маленького диска под платьем, который, как ей внушили, нужно было носить тайно, Пилар верила, что с его помощью сможет одновременно защитить мать и наслаждаться обществом отца.
      Пилар привезли к кораблю в лодке. Ей хотелось перо вой приветствовать отца.
      Люди на палубе сразу ее узнали.
      – Это дочурка капитана – малышка Пиллер! – весело кричали они.
      Их забавляло, что человек, который ими командовал, чьему слову или жесту они беспрекословно подчинялись, кто мог засечь матроса до смерти за неповиновение, а за неосторожное слово заставить пройтись по доске над водой с завязанными глазами, питал слабость к светловолосой девчушке с блестящими темными глазками – результату одного из самых удивительных, если и не самых прибыльных подвигов во всей карьере капитана Энниса Марча.
      – Вы прибыли повидать капитана, леди? – кричали матросы.
      – Да, – ответила Пилар. – Поднимите меня на борт. Они подчинились без колебаний, зная, что появление дочери приведет капитана в хорошее настроение. Казалось, она была постоянным членом экипажа, потому что капитан часто говорил: «И ты называешь себя моряком? Да моя малышка Пиллер куда лучший моряк, чем ты!» В захваченных ими городах он всегда щадил маленьких девочек, признавая в пьяном виде, что они напоминают ему его малышку Пиллер. Он выбирал из всей добычи самые красивые вещи и заявлял: «Это для моей малышки Пиллер!»
      Короче говоря, капитан души не чаял в дочери.
      Матросы спустили веревочный трап, и Пилар вскарабкалась на борт под радостные крики:
      – Малышка Пиллер прибыла приветствовать капитана!
      Капитан Марч услышал эти крики из трюма, где отбирал самые ценные вещи, которые не мог оставить без присмотра даже на короткое время, и тут же поспешил на палубу.
      – Моя малышка Пиллер здесь!
      Она и впрямь была здесь – подросшая, но та же самая Пиллер с длинными золотистыми волосами, похожими на его собственные, и большими темными глаза ми, унаследованными от матери.
      – Разрази меня гром! – воскликнул капитан. – Моя малышка явилась на борт приветствовать отца!
      Пилар смеясь подбежала к нему – она всегда смеялась при виде капитана. Отец и дочь не стали обниматься – они делали это крайне редко. Пилар остановилась в двух шагах от него, и они посмотрели друг на друга. Золотистая борода капитана начала шевелиться.
      – Добро пожаловать домой, капитан, – сказала Пилар.
      – Так ты поднялась на борт моего корабля? Разрази меня гром, никто не делает этого без разрешения капитана. Разве ты не знала? – Он схватил ее за ухо – его грубая рука коснулась дочери ласково и нежно. – Кровь Христова, мне нравится, как ты выглядишь, малышка Пиллер! – Борода капитана продолжала дрожать. – Пойдем со мной! Я покажу тебе, что мы привезли из Испании. Мы вернулись более богатыми, чем отплыли, так как захватили отличные призы!
      – Женщин? – осведомилась Пилар.
      Капитан разразился хохотом:
      – Послушайте-ка мою малышку Пиллер! Женщин! Гораздо лучше, чем женщины, – золото, драгоценности. Слышите, ребята? Моя малышка спрашивает, привезли ли мы с собой женщин! Пойдем, девочка, я покажу тебе кое-что. Драгоценности, каких ты еще никогда не видела. – Он ущипнул ее за щеку. – Ты выросла, малышка. И не забыла капитана, а?
      – Я никогда его не забывала.
      Взгляд капитана внезапно затуманился.
      – Ну-ка поторопись! – крикнул он, скрывая смущение. – Я докажу тебе сокровища, которые мы привезли в Англию.
      Капитан подтолкнул ее вперед. Внезапно подул ветер, и корабль покачнулся. Пилар чуть не упала, но капитан удержал ее, и она почувствовала на своем плече его железные пальцы. «Как он не похож на других людей, – подумала Пилар, – и как я счастлива, когда он рядом со мной!»
      В трюме находился молодой парень – высокий и светловолосый, как ее отец, и с таким же внимательным, все подмечающим взглядом голубых глаз.
      – Эй, приятель! – окликнул его капитан. – Что ты тут делаешь?
      – Слежу, чтобы никто из ребят не сунул в карман какую-нибудь побрякушку, прежде чем сойти на берег, сэр.
      – Они отлично знают, что это им дорого обойдется. Разрази меня гром! Если я поймаю кого-то из моих людей на воровстве, то тут же прикажу его вздернуть!
      – Искушение может оказаться сильнее страха, сэр. На берегу их ждут женщины…
      – Ах, женщины! Моя малышка Пиллер хочет узнать, привезли ли мы с собой женщин.
      Молодой человек весело рассмеялся.
      – Мы встречали многих женщин во время путешествия, – сказал он.
      – Но ни одна из них не понравилась нам настолько, чтобы захватить ее с собой, – добавил капитан. Он обернулся к Пилар: – Хочу познакомить тебя с этим парнем. Он некоторое время поживет у нас в доме. Его зовут Петрок Пеллеринг – он мой помощник.
      Молодой человек вежливо поклонился.
      – Мы уже встречались, – сказал он.
      – Я никогда вас раньше не видела, – возразила Пилар.
      Капитан расхохотался. Казалось, все, что говорит Пилар, вызывало у него радость.
      – Все, кто плавает под моим командованием, знают мою малышку Пиллер. На корабле считается, что она путешествует вместе с нами.
      Пилар выглядела озадаченной.
      – Я не забываю свою дочь, – пояснил капитан, – и слежу, чтобы никто ее не забывал. А теперь отправляйся на палубу, парень, и проследи, как ребята будут сходить на берег. Оставь на корабле Джеда и Малыша Тома, а когда все сойдут, возвращайся, и мы высадимся вместе с моей девочкой.
      – Есть, сэр, – отозвался Петрок Пеллеринг и вышел из трюма.
      Оставшись наедине с Пилар, капитан прижал к ее щекам свои шершавые ладони и посмотрел ей в глаза.
      – Малышка моя, – сказал он. – Ты рада снова видеть капитана, верно? – Словно устыдившись своих чувств, капитан опустил руки. – Посмотри, что мы привезли. И это не все. По пути домой мы посетили королеву. Вот это женщина! Она напомнила мне мою девочку. Правда, у нее нет таких длинных светлых волос и темных блестящих глаз. Она рыжая, и, говоря откровенно, из-за такой я не стал бы захватывать город.
      Но все равно, это удивительная женщина! Она была довольна мною, Пиллер, и приветствовала меня так же радостно, как ты. Знаешь, королева коснулась шпагой моего плеча и сделала меня сэром Эннисом! Она уважает таких, как я, потому что знает, что только нам под силу драться с донами. Королева ненавидит их, как все добрые англичане.
      – Почему? – спросила Пилар.
      – Почему? Да просто потому, что они доны. Потому, что они плавают по морям и грабят все земли, которые посещают, вместо того чтобы оставить кое-что нам. У меня есть для тебя подарок, малышка. Ожерелье, которое носила черная принцесса. Я отобрал его у нее. Что хорошо для принцессы, хорошо и для моей малышки Пиллер.
      – Мне не нужно ожерелье, – сказала Пилар. – Самое главное, что я вижу тебя снова.
      Капитан внезапно обнял дочь и крепко прижал к себе. Он бы не отпустил ее, если бы не услышал шаги молодого Петрока Пеллеринга, спускающегося в трюм.
      Голос капитана разносился по всему дому. Он требовал сытного обеда, и кухарки хлопотали вовсю. Карментита трудилась, пока на лице у нее не выступил пот.
      – Разрази меня гром! – кричал капитан, начиная этим выражением каждую фразу. – Испеките мне пирог с мясом, который я так люблю, и подайте на закуску сливки! Разрази меня гром, последние месяцы я мечтал о доброй английской пище, и если не получу ее, то собственноручно высеку всех прямо в кухне!
      Петрок Пеллеринг прибыл в дом в качестве гостя. Было ясно, что капитан любит его – Пилар замечала, как дрожит борода отца, когда он смотрит на молодо го человека. Петрок во всем стремился подражать капитану – он тоже кричал на весь дом: «Разрази меня гром!»
      Пилар видела, что ее мать старается держаться подальше от отца, но он, казалось, не возражал против этого. За столом Исабелья сидела по одну сторону от капитана, а Бьянка по другую. Он часто клал руку на плечо Бьянке и дергал ее за кольцо в ухе, пока она не начинала кричать и вырываться.
      Тем не менее, Бьянке как будто нравилось подобное обращение. Роберто наблюдал за происходящим без всякого выражения на лице, но Пилар, которая отлично его знала, понимала, что ему не по душе отношение капитана к его матери.
      Капитан и Петрок часто говорили о новом плавании – было ясно, что они недолго пробудут в доме. Капитан продал кое-что из привезенных драгоценностей, чтобы переоснастить корабль для очередного путешествия, – он собирался добыть еще больше сокровищ, львиная доля которых предназначалась королеве.
      В такие времена капитан любил, чтобы Пилар сто яла рядом с ним и наполняла его кубок вином или элем, который он иногда предпочитал. Когда капитан разговаривал с Петроком, его рука часто опускалась на голову дочери.
      Нередко капитан Марч сидел за столом и напивался до такого состояния, что был не в силах подняться. При этом его настроение часто менялось. Иногда он мог затеять ссору с кем угодно, кроме Пилар, – в таких случаях все держались от него как можно дальше. Иногда он был весел, и все смеялись вместе с ним. Иногда его одолевала жажда женских ласк, и тогда он начинал пожирать глазами служанок, находившихся рядом, но Карментита старалась, чтобы в таких случаях она всегда была в пределах его досягаемости. Иногда капитан начинал жаловаться, что его дом в море, и он лишен благ семейной жизни и теплой постели по ночам.
      В один из приступов дурного настроения капитана дала о себе знать его неприязнь к Роберто. Они все си дели за столом, и никто сначала не заметил, как его внезапно охватила злоба.
      – Что ты пялишься на меня своими испанскими глазищами, мальчишка? – неожиданно рявкнул он на Роберто. – Нахальный поросенок! Разрази меня гром, я выбью из тебя твою наглость!
      Роберто поднялся. Бьянка, сидевшая рядом с капитаном, поспешно сказала:
      – Уходи, Роберто.
      Но капитан тоже встал, схватил кубок, из которого пил, и запустил им в Роберто. Мальчик пригнулся, и эль расплескался по стене.
      Пилар, стоящая рядом со стулом капитана, почувствовала, как у нее заколотилось сердце.
      – Подойди сюда, ублюдок! – заорал капитан.
      – Только тронь его, и я тебя убью! – крикнула Бьянка.
      Он повернулся к ней, и его глаза сверкнули, словно осколки голубого стекла.
      – Ты навязала мне своего ублюдка! – продолжал бушевать капитан. – Это не мой сын! Он живет под моей крышей, ест мою пищу и смотрит на меня свои ми наглыми испанскими глазами! Разрази меня гром, я вырежу ему сердце, и ты сможешь послать его в качестве подарка его папаше!
      Роберто стоял не шевелясь.
      – Подойди! – крикнул капитан, глядя на Бьянку. Пилар увидела, что его борода начала дрожать, и ее охватило невероятное облегчение. Отцу стало смешно – значит, он больше не сердится. Но внезапно огромная ручища капитана метнулась вперед. Отшвырнув в сторону Бьянку, он шагнул к Роберто.
      Мальчик стоял абсолютно спокойно. Его темные глаза смотрели настороженно, но он не двинулся с места. Пилар обежала вокруг стола и бросилась к Роберто.
      – Нет! – закричала она. – Ты не вырежешь у него сердце!
      Она заслонила собой мальчика. Роберто пытался отодвинуть ее, но к нему подбежала Бьянка, и в руке у нее блестел нож.
      Внезапно капитан расхохотался. Он позабыл о Пилар, позабыл о Роберто, позабыл обо всех, кроме Бьянки. Подойдя к ней, он схватил ее за руки. Она взвизгнула, и он упал на пол. Капитан подобрал его и швырнул в стену. Нож проткнул гобелен и застрял в нем, покачиваясь. Продолжая смеяться, капитан обнял Бьянку за плечи.
      – Пойдем со мной, цыганка, – сказал он. – Я хочу кое-что тебе показать.
      Капитан подтолкнул ее к двери. Она обернулась и выбежала из комнаты. Он последовал за ней.
      Пилар заметила на лице у Бьянки выражение радости и торжества.
      Она перевела взгляд на Роберто, спокойно стоящего у стола, а после на мать, которая была смертельно бледна и сидела неподвижно.
      Позднее Пилар пошла с Роберто к утесам, и они лежали на траве, глядя на корабль капитана.
      – Ты ненавидишь его, Роберто, – сказала Пилар. – Но я не могу его ненавидеть. Капитан добр ко мне, он большой и сильный, и мне с ним интересно. Даже когда мне показалось, что он хочет вырезать твое сердце, я не испытывала к нему ненависти. Я только хотела ему помешать.
      – Зато меня он ненавидит, – отозвался Роберто.
      – А ты его?
      – Нет. Он ненавидит меня, потому что любит мою мать.
      Пилар не поняла, что имеет в виду Роберто.
      Она поехала с отцом кататься верхом.
      Ему нравилось видеть ее в седле. В тот день капитан был счастлив, но не только поэтому. Его радовало что-то еще.
      Пилар спросила у него, чему он радуется.
      Капитан понюхал воздух.
      – Нашим девонским аллеям, – ответил он. – Запаху моря и росы. Нигде в мире, девочка, нет такой зеленой травы, как в Девоне. А какой тут воздух! Хорошо жить в стране нашей королевы. Это утро радует сердца всех ее верных подданных.
      – Почему, капитан?
      – Сегодня из Лондона пришли новости, что те, кто покушался на ее жизнь, получили по заслугам. Их повесили, но не до смерти, а вынули из петли и четвертовали. Это пугает тебя, – печально добавил он. – Похоже, тут сделали из тебя размазню.
      – Капитан, почему эти люди покушались на жизнь королевы?
      – Они хотели посадить на трон шотландскую шлюху вместо нашей доброй королевы Бесси.
      – А кто такая шотландская шлюха?
      – Женщина из Шотландии, которая вместе с любовником убила своего мужа и за это была изгнана из своей страны. Много лет она была пленницей нашей королевы, и разрази меня гром, если ее не лишат головы. Королева Бесс не будет в безопасности, пока жива шотландская ведьма.
      – Расскажи мне о ней, капитан.
      Пилар дрожала от возбуждения, зная, что рассказ капитана будет совсем не похож на то, что говорил мистер Хит.
      Мистер Хит называл шотландскую королеву царственной мученицей. Он рассказывал о несчастной и благородной леди, которой по праву должен был принадлежать английский престол. Пилар никому не передавала его слова – она делила этот секрет с Говардом, Бесс и мистером Хитом. Та, которую называли королевой Англии, была незаконнорожденной и не имела права на трон, подобно тому, как Роберто был ублюдком в глазах капитана и не имел права жить в их доме.
      Ее мать, сэр Уолтер и леди Харди разделяли мнение мистера Хита. Но кто был прав? Ее кроткая и добрая мать или ее отец, который был жесток ко многим, но мягок и ласков с ней и который так много странствовал по свету?
      Как ей узнать, кто из ее наставников прав – мистер Хит или мистер Пауэр.
      Отец продолжал рассказ. Страной, откуда родом ее мать, правит злой король. Он величайший враг английской королевы. Его зовут Филипп Испанский. По словам капитана, Филипп был маленьким злобным человечком с бледной физиономией и запятнанными кровью руками, требовавшим все больше жертв, которых он мог бы истязать. По описанию мистера Хита, Филипп был человеком с золотистыми волосами и лицом святого, который желал людям только величайших благ, и если ради достижения этих благ им приходилось страдать, святой Филипп мо лился за них в похожем на монастырь дворце, который он построил во исполнение обета, данного им перед битвой при Сен-Кантене.
      Капитан же утверждал, что Филипп обучает детей, которых посылает в Англию, тому, что им следует делать для уничтожения этой страны.
      – Они являются сюда со своими четками и сутанами. Разрази меня гром, я бы вздернул их на виселицу, вырезал бы им сердца или изжарил на Смитфилд-сквер! Я бы изрубил их на мелкие кусочки и послал эти кусочки в ихние семинарии!
      – Они приезжают сюда как священники? – спросила Пилар.
      – Как шпионы в сутанах священников. Их планы таковы. Они прибывают в Англию и укрываются в домах здешних католиков. Их задача – превращать хороших английских подданных в дурных. Они рассказывают им о Боге и его святых, а потом вливают в уши яд измены. Они говорят: «Старайтесь ради падения протестантки Елизаветы и возведения на трон королевы-католички».
      – И… что будет с теми, кто так говорит?
      – Они умрут, как Трокмортон и попы, которые стояли за ним.
      – Расскажи мне о Трокмортоне, капитан.
      – Что о нем рассказывать, кроме того, что он молодой дурень? Его соблазнили попы, сделав из него изменника. Они хотели призвать сюда французского родича шотландской шлюхи – герцога де Гиза, чтобы он вы садился в Англии со своей армией при помощи Папы Римского.
      – Папы? Которого называют святым отцом?
      – Тоже мне, святой отец! Не хочу даже слышать от тебя таких слов, девочка. Он не святой отец, а старый негодяй! Они собирались высадиться здесь, свергнуть нашу королеву, усадить на трон шотландскую ведьму и сделать Англию католической страной. И это могло случиться. Но мы оказались умнее. У нас тоже есть свои шпионы. Я слышал, что они обыскивали дом Харди и ничего не нашли. Очень жаль! Они обшаривают все подозрительные дома на юге Англии. Разрази меня гром, если Харди прячут этих дьяволов, я бы хотел, чтобы их поймали на месте преступления!
      Пилар молчала. Мысленно она перенеслась в тайник под часовней. Выходит, мистер Хит не только священник, но и шпион. Об этом он ничего ей не говорил. Значит, она виновна в измене? Она спасла жизнь не святого человека, а того, кто действовал против королевы?
      Пилар раздражало, что она еще мала и неопытна. Дети могут чувствовать то же, что и взрослые, но им недостает опыта – а это серьезное препятствие.
      Впрочем, и взрослым многого недостает. Почему то, что кажется прекрасным ее матери, выглядит изменой в глазах ее отца, а то, что кажется отцу добродетелью, вы глядит смертным грехом в глазах матери?
      – В Лондоне было большое торжество, – продолжал капитан. – На площади горели костры. Еще бы – заговорщики разоблачены, шотландская потаскуха надежно заперта в тюрьме, а добрая королева Бесс сидит на своем троне. Но в нашей стране еще много шпионов, девочка. Рано или поздно мы их поймаем и сделаем с ними то, что сделали с теми, кого уже разоблачили.
      – Их повесят и четвертуют? – спросила Пилар. Капитан посмотрел на нее и громко расхохотался:
      – Разрази меня гром, девочка! Ты побледнела и вся дрожишь! Все-таки им удалось сделать из тебя размазню. – Он хлопнул себя по бедру. – Может быть, в следующий раз я возьму тебя с собой в плавание. Не оставлять же мне мою малышку Пиллер там, где ее превращают в размазню!
      Эта мысль позабавила капитана. Он пустил лошадь в галоп, и Пилар сквозь топот копыт услышала его смех.
      – Пойдем на чердак, девочка, – сказал капитан. – Я покажу тебе ожерелье, о котором говорил. Хочу посмотреть, как оно на тебе выглядит.
      Пилар поднялась наверх вместе с капитаном, и он отпер дверь. На чердаке пахло пряностями, духами и соленым морским воздухом. Товары громоздились до самого потолка – золотые слитки и драгоценности, дорогие ткани, разнообразные украшения. Глаза капитана блеснули при виде этого богатства.
      – На такое приятно посмотреть, Пиллер, – сказал он. – Возможно, когда-нибудь все эти вещи станут твоими.
      – Они все украдены? – спросила Пилар.
      – Украдены? Ты имеешь в виду – захвачены. То, что мы отбираем у донов, нельзя назвать украденным, так как они сами еще раньше отобрали это у других. Так что это законная добыча, девочка.
      – На этой ткани кровь, – испуганно сказала Пилар.
      – Такой монетой мы расплачиваемся. Неужели моя малышка Пиллер бледнеет при виде крови? Быть не может! Когда-нибудь ты будешь плавать со мной. У меня нет сына, но ты еще лучше, чем сын.
      – Плавать с тобой и Петроком Пеллерингом?
      – В один прекрасный день он станет капитаном. И этот день недалек. Он прирожденный корсар. У всех у нас это в крови – и у тебя тоже, Пиллер. Мы не дадим сделать из тебя размазню. Посмотри только на эти сокровища, добытые за морем и оплаченные кровью. Вот настоящая жизнь для мужчины… а может, и для женщины, если в ее жилах, как в твоих, течет моя кровь. – Капитан ласково ущипнул ее за щеку. – Ты все еще малышка, но ты моя девочка, и разрази меня гром, если ты не лучше любого мальчугана! Где же ожерелье, которое я тебе обещал? А, вот оно! Я храню его в этой шкатулке. Видишь – это настоящие изумруды и рубины. Я сразу подумал, что они будут к лицу моей малышке Пиллер. Ну-ка примерь. – Он надел ей на шею ожерелье и рассмеялся. – Оно выглядит нелепо на этом чопорном корсаже. Ты будешь носить это ожерелье, Пиллер, когда станешь красивой молодой женщиной и сможешь ходить в платье с обнаженными плечами. Давай-ка попробуем.
      Капитан расстегнул кружевной рюш на ее горле и внезапно уставился на что-то. Потом он потянул за ленту, на которой висел «Agnus Dei», – Пилар совершенно забыла о нем. Она увидела, как кровь бросилась ему в лицо, а на висках вздулись вены.
      – Разрази меня гром! – воскликнул капитан. – Что это значит?
      Пилар протянула руку, чтобы взять медальон, но он оттолкнул ее.
      – Ты носишь эту штуку! – Капитан бросил медальон на пол и наступил на него ногой. – У моей девочки на шее знак дьявола! Как это к тебе попало? – Он взял ее за плечи и встряхнул. – Знаю! Это все твоя жеманная испанская мамаша! Выходит, она за моей спиной сделала из тебя католичку! Разрази меня гром! Сделать из моей малышки идолопоклонницу!
      Капитан схватил Пилар за руку и поволок ее с чердака. Никогда еще он не был с ней таким грубым. Подойдя к лестнице, он зажал девочку под мышкой и начал спускаться.
      Сначала Пилар хотела отбиваться, протестовать, кричать, что хочет носить «Agnus Dei», но вспомнила, что ее жизнь стала значительно сложнее и что она теперь замешана во многие тайны взрослых.
      Ее мать сидела у окна. В голове у Пилар мелькнула мысль, что она смотрит на корабль и ждет того дня, когда, наконец, его не увидит.
      Увидев капитана с дочерью, Исабелья вскочила с испуганным возгласом.
      – У вас есть причины бояться, миледи Марч! – рявкнул капитан. – Я открыл секреты, из-за которых вы можете попасть на виселицу! Мне следовало ожидать измены от испанки! Я обнаружил этот дьявольский амулет на шее у моей дочери! Что вы на это скажете, мадам?
      Исабелья ответила так спокойно, как только могла:
      – Почему бы ей не носить «Agnus Dei»? Это священный символ в моей стране, которая отчасти и ее.
      – В вашей стране, мадам? Ваша страна – Англия, и если я узнаю, что вы ее предали, то отправлю вас в Тауэр, откуда вас пошлют на плаху. Разрази меня гром! Мою дочь учат обманывать меня!
      – Мама не виновата, – начала Пилар. – Это не она дала мне…
      – Я не боюсь этого человека, Пилар, – быстро прервала ее Исабелья. – И ты не должна его бояться.
      – Вот как, мадам? Так знайте, что я добьюсь повиновения в своем доме или заставлю вас пожалеть, что вы появились на свет!
      – Вы не должны винить ребенка, – сказала Исабелья. – Она повиновалась матери, не имея понятия, что означает «Agnus Dei». Для нее это была всего лишь красивая безделушка.
      – Странно, мадам, что красивую безделушку приходится носить тайком.
      – Я беру всю вину на себя, только оставьте в покое девочку.
      – Она моя дочь и должна мне повиноваться, – заявил капитан. – Я вижу, что вы посеяли в ее душе се мена идолопоклонства. Но этого больше не будет. – Он повернулся к Пилар: – Что говорит тебе твоя мать, когда вы остаетесь наедине? Какую ложь она вливает тебе в уши?
      – Никакую, – ответила Пилар.
      – А как же штука у тебя на шее, которую ты так старательно прятала?
      – Мама же тебе объяснила…
      – Разрази меня гром! Скоро я услышу, что вы прячете в доме попов!
      – Мы никогда этого не делали, – быстро возразила Исабелья.
      Он угрожающе шагнул к ней:
      – Если бы вы это сделали, мадам, то я заставил бы вас сожалеть об этом до конца дней.
      Исабелья отвернулась, высоко подняв голову.
      – Вы увезли меня из моей страны, – сказала она, – от человека, за которого я собиралась замуж, от моего дома и моих родителей. Неужели вам этого недостаточно? Вам нужно превратить меня в жалкую рабыню?
      Капитан поднял руку, но Пилар рванулась вперед и вцепилась ему в ногу, пытаясь оттащить его назад. В первый момент казалось, будто капитан намерен ее стряхнуть, но внезапно он опустил руку и посмотрел на девочку. Светлые волосы Пилар откинулись назад, а большие темные глаза умоляюще смотрели на отца. Внезапно он рассмеялся.
      – В этом доме только у тебя есть мужество, малышка, – у тебя и у Бьянки. Почему твоя мать не она, а эта женщина? Но какая разница? Ты моя девочка и принадлежишь мне. Никто не сможет стать между нами и помешать моим планам относительно тебя. – Он посмотрел на Исабелью: – Сейчас я уйду, мадам, так что можете хныкать сколько вашей душе угодно. Но запомните, когда я покину этот дом, моя дочь не останется с вами – она отправится в плавание со мной.
      Капитан высвободился из рук девочки, повернулся и вышел из комнаты. Пилар тут же бросилась к матери. Исабелья прижала дочь к себе и заплакала.
      – Nina… favorita … моя храбрая Пилар! Он никогда не должен знать, что «Agnus Dei» дал тебе мистер Хит и что ты ходишь к нему учиться. Если он узнает, это навлечет беду на добрых и отважных людей. Всегда помни это, моя nifia… Будь смелой и никому об этом не рассказывай.
      Пилар вынула из-за пояса Исабельи платок, и вытер ла ей слезы. Она не могла видеть страданий матери, и в то же время ее сердце радостно билось, так как отец обещал взять ее с собой. Пилар знала, что это причинит матери горе, но ей очень хотелось отправиться в плавание. Она вновь ощущала противоречивые чувства.
      Пилар очень любила мать и не хотела огорчать ее, но она так мечтала о полной приключений жизни с отцом!
      – Не бойся, Пилар, ты никуда не уедешь, – сказала Исабелья. – Он не сможет забрать тебя с собой. А когда он уедет, ты возобновишь свои уроки, дитя мое, и я не сомневаюсь, что мистер Хит найдет для тебя другой «Agnus Dei».
      Пилар обняла и поцеловала мать, но не могла выбросить из головы надежду, что капитан возьмет ее с собой в плавание.
      Этой ночью Пилар не могла уснуть. Она думала о том, что ждет ее в будущем. Перед ней открывались два пути – мать подталкивала ее к одному, а отец к другому.
      – Ты не должна уезжать с капитаном, nifia, – говорила ей Исабелья. – Тебя ожидала бы такая страшная жизнь, что я даже поверить не могу, будто он в самом деле намерен взять тебя с собой. Когда корабль будет готов к отплытию, тебе придется выбраться из дома и убежать к леди Харди. Она спрячет тебя, покуда не минует опасность.
      «Она спрячет меня в тайник, – подумала Пилар. – Я буду сидеть там и прислушиваться к шагам капитана, когда он придет в часовню искать меня. Но он никогда меня не найдет, так как не догадается поднять плиту и спуститься в темную дыру».
      Другой путь означал отправиться в плавание с отцом. Остричь волосы, одеться как мальчик, стоять на палубе и смотреть, как земля исчезает на горизонте. Сделать так – значит разбить сердце матери.
      Какой же ей выбрать путь?
      Пилар знала, чего хотела. Она хотела приключений, хотела отплыть на корабле вместе с отцом. Вот почему она говорила себе, что этот путь – правильный.
      «Мистер Хит предатель, – убеждала себя Пилар. – Он предал королеву. Я поступила плохо, что не выдала его, сидя с ним в тайнике».
      Потом Пилар представила себе, как эти люди уводят мистера Хита, и поняла, что если бы она снова оказалась с ним в тайнике, то хранила бы молчание, как и в прошлый раз.
      «Но я хочу отправиться с капитаном, – думала Пилар. – Хочу плавать по морям, искать сокровища и сражаться с врагами королевы».
      Однажды ночью, размышляя о будущем, Пилар услышала под окном звуки шагов и мужские голоса.
      Она соскользнула с кровати, чтобы посмотреть, кто находится внизу, и разглядела в лунном свете легко узнаваемые фигуры капитана и Петрока Пеллеринга. Они горячо спорили. Капитан был сердит, но по тону Петрока Пилар поняла, что и он настроен решительно. Когда она осознала, что разговор идет о ней, то напрягла слух.
      Они стояли прямо под ее окном, и Петрок говорил:
      – Это невозможно, сэр. Я знаю, что она храбрая девочка, но это невозможно.
      – Для меня нет ничего невозможного, парень.
      – Я не так выразился, сэр. Не невозможно, а неразумно.
      – Ты собираешься дать мне совет?
      – Да, сэр.
      – Тогда оставь его при себе.
      – Я думаю о ребенке. Что с ней будет, если на борту начнется драка?
      – Разрази меня гром, она не испугается.
      – Я испугаюсь – за нее. Что, если она попадет в руки врагов?
      – Она еще ребенок. Что они могут ей сделать?
      – Вы сказали, ей уже десять. Бывали случаи… Капитан промолчал.
      Пилар слышала, как они вошли в дом. Она присела на подоконник, чувствуя ненависть к Петроку за то, что он пытается помешать отцу взять ее с собой.
      В результате капитан решил не брать с собой дочь. Это решение было твердым, хотя и огорчало его. Он нанял наставника, который будет заботиться об образовании Пилар, а она должна поклясться, что никогда не станет носить на шее идолов. Пускай Пилар запоминает все, что говорит ей наставник, и не слушает того, чему учит ее мать. Возможно, через год или два, когда она подрастет, он возьмет ее с собой.