ВСТУПЛЕНИЕ

Человека мыслящие, эта книга — не для того, чтобы думать. Поверьте, внутренний комфорт и веселье, сила и могущество — вся эта роскошь отнюдь не от мысли. Увы. В нашем мире совершенно логичны лишь тревоги, сожаления, неудачи, несчастья, а главное — ядовитый страх все это испытать, постоянно отравляющий жизнь всем двуногим или почти всем. А потому мы предлагаем вам ускользнуть из-под гнета логики в магический мир паралогии, взглянуть оттуда на самих себя и неожиданно себе понравиться. Мы, вроде бы, где-то слышали, что именно там человек мыслящий преображается в нечто иное, быть может, более совершенное и, уж во всяком случае, более счастливое. В конечном счете, цель любой логики — осудить мир и оправдать себя, в то время как наиболее понятная задача паралогии — устроиться в мире с максимальным комфортом и научиться по-настоящему смеяться. Но это — лишь одна из ее задач и, безусловно, не самая важная.

Вообще-то, владения логики несоизмеримо малы по сравнению с царством паралогии. Первые соотносятся со вторым, как плоскость с пространством. И человек мыслящий есть лишь точка логической плоскости. Мы же предлагаем вам однажды развернуться из этой безликой точки в роскошную пространственную фигуру.

Теперь — в нескольких словах о нас самих. В пределах логики у нас много функциональных обозначений, или псевдоимен. Практикующший психолог, гипнотизер, кандидат наук, мастер рукопашного боя и пулевой стрельбы, инструктор подготовки бойцов спецподразделений, сэмпай — вот далеко не полный перечень логических ярлыков одного из нас; второго можно логически же обозначить как редактора, журналиста, писателя. Но в паралогическом пространстве мы всегда суть то, кем вознамерились быть сообща. Иногда с вами будет беседовать маг через своего компетентного переводчика нормального магического языка на поднормальный людской. В другой же раз вам предложат, допустим, посмеяться сообща двое веселых собеседников. В общем, это уже исключительно ваша проблема — чувствовать, кто именно с вами общается в то или иное время. Кстати, последнее — самое важное и, пожалуй, самое трудное.

Между тем, успех любого общения напрямую зависит от используемого языкового кода, точнее, от того, насколько однозначно интерпретируются термины обеими сторонами. Тут уж просто необходимо, чтобы каждое слово воспринималось именно в том значении, в каком оно произнесено, причем, по возможности, со всеми нюансами и оттенками и во всей его многозначности. В логическом мире такого просто не бывает.

Например, вы произносите слово «дом», подразумевая огороженное комфортабельное пространство, где красавица-жена по утрам варит вам кофе. Но слушающий вас строитель-неудачник вспоминает недостроенный каркас некогда возводимого им сооружения, у которого по неизвестной причине вдруг обрушилось два этажа. Поймете ли вы друг друга? Конечно же, нет. Так обстоит дело даже с самыми простыми словами — тем более, с теми, которыми обозначены сложные понятия.

В этой связи нам вспоминается весьма забавный случай, имевший место в славной столице культуры городе Санкт-Петербург. Одному нашему знакомому художнику была заказана вывеска для офиса, на которой, по настоятельному требованию заказчика, долженствовал быть изображен героический троянец Эней. (Дело в том, что фирма-заказчик, занимавшаяся производством бутылок и иной стеклотары, именно так и называлась, «Эней». В общем, приносит наш художник эскцз вывески Рассмотрели его заказчики, затылки почесали и говорят, что называется, без энтузиазма:

— Неплохо, конечно… Только нам другой Эней требуется. Дело мы имеем со стеклом, так что наш Эней просто обязан дуть — ну, как на итальянской картине неизвестного мастера (неизвестного — это для нас, а для тебя, художника, данное полотно непременно должно быть известно).

Бедняга-художник даже вспотел: как это дуть?! И что это за картина такая, на которой троянский беглец не по морю плывет, не с врагами сражается, не женщин охмуряет, а вульгарно дует, точно кустодиевская купчиха на чай?! Впрочем, художник был догадлив, а потому вскоре и сообразил, чего же от него хотят. Оказалось, что заказчики имели в виду античного повелителя ветров Эола, только малость перепутали имя.

Еще древние арьи к немалому своему огорчению подметили, что любое слово человек мыслящий трактует так, как ему заблагорассудится в данный момент, а в следующий — уже совсем по-другому; об этом печальном факте сказано предостаточно в их священных писаниях.

Вообще же, чтобы выявить своеобразие того или иного народа, достаточно обратиться к его языку. Например, у якутов более пятидесяти слов обозначают ветер. Причем это не совсем синонимы. Одно слово определяет сильный и холодный северо-восточный ветер, другое — умеренный западный и т.д. Конечно, для оленеводов, кочующих в тундре, ветер — существенное явление.

У манси, таежных охотников, двадцать слов обозначают тайгу, лес. У индийцев множество слов используется для обозначения различных аспектов человеческого сознания. Не случайно же именно этот период породил столько религий и философских систем. Возможно, кого-то заинтересует, какие жизненные явления наиболее полно представлены нынче в нашем родном русском или, скажем, в почти уже нашем, но, слава Богу, еще не родном английском. Наверное, это что-нибудь из области торговли…

К сожалению, и тысячи слов, и даже всего словаря, как правило, бывает не достаточно, чтобы адекватно передать самые простые вещи. (К счастью, это справедливо только в плоскости логики.) Оттого-то и существует в мире поэзия. На наш взгляд, истинная поэзия — это попытка языковыми средствами — ритмом, звучанием, метафорой — передать непередаваемое. Иначе говори, поэзия отражает неосознанное инстинктивное стремление человека к паралогии. Настоящая поэзия, будучи даже непонятной, все-таки доходчива. То же самое можно сказать и о музыке, и о живописи, и о танце — и вообще о любом искусстве. Итак, паралогия — это истинное искусство, или квинтэссенция всех искусств.

В чем же, с нашей точки зрения, разница между наукой и искусством? Наукой — как, впрочем, и искусством — называют весьма разнородные явления. Например, физика — это наука; история — это тоже наука. Что же в них общего? Да то, что в обеих предмет познания рассматривается как бы со стороны. Иначе говоря, научное постижение чего-либо подразумевает деление на субъект и объект, на зрящего и зримое, на познающего и познаваемое. В искусстве же творение и творец слиты воедино. Зачастую наш язык демонстрирует вопиющую скудость, выделяя только одно слово для обозначения совершенно разных по сути явлений. К примеру, медицина, изучающая влияние тех или иных факторов на здоровье человека. — это, конечно, наука. Но действия хирурга, удаляющего у пациента опухоль, — это уже искусство Тем не менее и то и другое мы, не задумываясь, называем медициной или даже научной медициной. Повторяем, паралогия — это искусство и даже нечто большее, чем просто искусство, но живительная сила всех возможных искусств.

Теперь вернемся к языку. Наши ключевые слова — глаголы «понимать» и «знать». Вот мы и хотим, чтобы вы поняли и знали то значение, которое нами в них вкладывается. На наш взгляд, перемножить на калькуляторе какие-то два числа и выяснить, каково будет их произведение, вовсе не значит это узнать. Более того, даже если вы проделаете всю процедуру умножения самостоятельно — скажем, на листке бумаги в столбик, — то все равно по-настоящему знать итог вы не будете. Потому что простая фиксация в уме абстрактной информации, так же как и обретение любой информации механическим путем, с точки зрения паралогии, познанием не являются. Вот, когда вам хочется есть или пить, тогда вы это воистину знаете. Мы пытаемся показать, что в процесс понимания, позволяющий нечто познать,должно быть вовлечено все наше существо.

Логическое знание чего-либо содержит отрицание в самом себе — хотя бы в форме сомнения. Говоря «да», вы тем самым создаете гипотетическую возможность сказать и «нет». Так уж устроен наш разум, наше сознание. Но в подсознании, в подкорке, е нашей нервной системе отрицания вообще не бывает, Подсознание не способно заниматься теми вещами, которых попросту нет на свете. Это — прерогатива ума. Едва родившись, человек ужезнает,что он существует. И на этот счет у него не возникает ни малейших сомнений. Отсюда — христианское «Аз есмь» или индуистское «Тата твам аси» что означает «Я есть то» или «Я — сущий».

В общем, если вы намерены воспринимать умом и анализировать наши слова, то лучше просто закройте и уберите подальше эту книгу. Ничего у нас с вами не получится. Мы хотим, чтобы вы попробовали чувствовать, ощущать всем своим существом то, о чем говорится на этих страницах. Для этого вовсе не нужно прилагать никаких усилий. Достаточно просто настроиться на восприятие. И тогда, возможно, вы кое-что здесь для себя найдете.

Нам могут возразить: мол, разум тоже для чего-то нужен — не даром же человек им наделен. Безусловно, логический ум — штука полезная, иной раз даже необходимая. Именно потому мы и будем в некоторых случаях апеллировать именно к нему. Только годится он далеко не везде и не всегда, но всюду сует свой хвастливо задранный нос.

Вообще же, мы постараемся употреблять поменьше терминов. И если вы последуете нашему совету в отношении способа восприятия данной книги, то все вам будет понятно, и заковыристые вопросы перестанут вас мучить. К сожалению, это произойдет не сразу.

А поскольку вопросы покамест еще возможны, попробуем предугадать хотя бы некоторые и заранее на них ответить. (В основном, для того, чтобы в дальнейшем вообще отучить вас задавать вопросы.) Нам кажется, что само название этой книги растревожит чей-то пытливый ум прежде всего. Итак:

— Что же такое, все-таки, паралогия?

— Пожалуйста. Паралогия есть некий способ мышления, отличающийся от обычного, логического. Но это 'не просто логика наизнанку, а скорее — чувство, неколебимая внутренняя уверенность, истекающая из самих основ нашего существа. Вы что-нибудь поняли? — Вот именно, ничего. Если бы мы могли словесно ответить на этот вопрос, то паралогия не стоила бы того, чтобы вообще о ней рассуждать. Прочтите эту книгу и попробуйте-потом ответить на него сами. Если, конечно, вас все еще будет это занимать… Но мы надеемся, что такого не случится.

Услыхав о какой-то новой теории или доктрине, многие люди тут же начинают терзаться вопросом:

— А как она соотносится с религией, с этикой, с моралью?

— Начнем с того, что паралогия — вовсе не теория и не доктрина, а потому у нее с этикой и, тем более, с моралью просто не существует точек соприкосновения. Что же касается религий, то тут дело обстоит сложнее. По сути, паралогия — мать всех религий. Но ее дочери, что называется, выбившись в люди, да не набравшись ума (или, напротив, «нахватавшись» его излиха), зачастую своевольничают и открещиваются от своего истинного родства. Ну, а мать, опять-таки по-родственному, иной раз не отказывает себе в удовольствии щелкнуть по носу свое разыгравшееся дитя. Значительно хуже то, что родным сестрам никак не ужиться друг с другом, хотя ни у одной из них нет никаких реальных преимуществ перед прочими. Зато преимуществ мнимых у каждой — хоть отбавляй! Последние-то как раз и относятся к юрисдикции этики и морали. Нам вспомнился старый, но совсем неплохой анекдот, можно сказать, и на эту тему.

Еврей приходит к раввину:

— Равви, у меня — великое горе! Мой родной сын, Исаак, задумал окреститься!

Раввин воздевает руки:

О, это действительно великое горе! Но чем я могу тебе помочь?

— Затем я к тебе и пришел, чтобы ты испросил совета у нашего Небесного Отца.

— Лучше и не уговаривай! Это будет ужасно бестактно. У Него с Сыном — те же неприятности.

У индусов есть поговорка: «Оспаривать дхарму («дхарма» — вера, долг, свод принципов; скрт.) другого человека, значит, демонстрировать собственное скудоумие». Вот и все бы так!

Если первые гипотетические вопросы касались преимущественно семантики, то, возможно, следующий будет связан с лексикологией.

— Почему вы употребили в названии своей книги слово «введение»?

— Да, потому что в данной области мы можем лишь задать вам начальный толчок. Учтите: высшая паралогия (а паралогия существует только высшая) — у каждого своя. Она не передается, и обсуждать ее бессмысленно.

Наконец, что же хорошего — быть ненормальным ?

На этот вопрос нам придется ответить тоже вопросом.

— Нормально ли будет, если вы вдруг заработаете кучу денег — в тысячу раз больше, чем обычно? — Наверно, нет.

— А хорошо ли это будет? — Конечно, хорошо. Надеемся, вопрос исчерпан, и вы удовлетворены.

Глава 1. Арена наших действий

Для начала порадуем вас. Эту паралогическую по своей сути книгу мы все-таки решили сдобрить некоторой толикой логики — так сказать, для вкуса. В первых главах ее побольше; в последующих — поменьше. Только, пожалуйста, не позволяйте своему уму, воспользовавшись нашей поблажкой, чересчур надувать щеки.

А теперь вообразите (рисовать что-либо мы покуда не намерены) две пересекающиеся, как им и положено, координатные оси. По вертикальной мы условимся откладывать количественные значения активности человеческой психики. В данном случае ученые обычно говорят о всяких импульсах, излучениях и ритмах головного мозга; они даже как-то их измеряют; только нам, по счастью, до всего этого нет никакого дела. По горизонтальной оси мы будем определять волевую потенцию человека, а это есть некая таинственная сила, связующая воедино все субличности, составляющие полную личность каждого из нас.

Представьте, что вы крепко выпили в дружеской компании, а потом наговорили своим приятелям всякой чуши, да к тому же разбили любимый сервиз хозяйки дома или еще как-то учудили. В нормальном состоянии такого с вами никогда и ни за что бы не приключилось. Наутро вы все это припоминаете и чувствуете себя не очень уютно. И даже вымоленное по телефону «Да брось ты, с кем не бывает…» не приносит покоя вашей изнывшейся душе. Вы снова и снова прокручиваете в уме вчерашнюю ситуацию и все-таки не можете понять, почему вы так себя повели. Ведь именно таким вы неприятны, прежде всего, сами себе; именно таким вам очень не хочется себя принимать.

Между тем, все очень просто. Алкоголь затормозил функции коры вашего головного мозга, и возобладала подкорка. А это значит, что ваша обычная личность — та самая, которую знают окружающие, с которой вы уже свыклись, и которая является результирующей всех многочисленных ваших субличностей, — временно уступила место какой-то из последних. Вот она-то, эта самая субличность, о существовании которой вы, быть может, раньше даже и не подозревали, и устроила всю эту чехарду. Но, протрезвев, вы стали прежним, и теперь уже ваш логический ум, целиком и полностью принадлежащий коре вашего головного мозга, никак не позволяет вам признать, что вчера вы были в буквальной смысле не вы.

Кстати, подобный опыт может оказаться очень полезным. Нужно лишь собрать в себе нешюю мужества и не полениться его использовать. Действовать можно так. Честно припомните себя в том самом состоянии. Снова и снова воспроизводите в уме всю картину: что вы тогда чувствовали, кем себя ощущали, как воспринимали окружающий мир и людей в нем, как хотели перед ними проявиться… Заново все это переживите.

Тут важно избежать одной ошибки. Ни в коем случае не исправляйте, не корректируйте ситуацию и себя самого. Пусть все идет так, как оно было на самом деле. Просто по-наблюдзйте за собою и потом попробуйте себя психологически воспроизвести в том самом состоянии. Впрочем, для этого опыта вовсе не обязательно использовать воспоминания о неприятном для вас застолье. Можете воссоздавать вообще любые ситуации (в том числе и приятные), в которых вы непривычно себя ощущали и необычно вели. Хотя, конечно, именно неожиданные неприятности, как правило, легче всего высвобождают наши потаенные «я». Ваша задача осознать (а следовательно, как мы условились, и прочувствовать), что окружающий мир и вы в нем способны меняться. По сути, это — один из аспектов сталкинга Карлоса Кастанеды. А описанная выше ситуация в его кодовой системе объясняется легким смещением вашей точки сборки под воздействием алкоголя.

Теперь мы вас попробуем напугать. В подсознании любого человека дремлет огромное количество субличностей. Одни из них более живы и активны, другие менее. Это ваши родные и знакомые (в том числе и усопшие), различные персонажи (исторические, мифологические, художественные), всевозможные звери, птицы, деревья, скалы — все, что составляет ваш психический мир. И в нем все эти субличности реальны, ибо облачены в живую плоть вашего подсознания. (В этом смысле какой-нибудь Винни-Пух для ребенка может быть значительно реальнее, допустим, Гитлера, Ельцина или Пугачевой.) Между прочим, вот вам — отправная точка для всевозможных актерских перевоплощений и даже для магических превращений, столь ярко описанных Карлосом Кастанедой.

Однако вернемся к нашей горизонтальной координатной оси. Условно наречем ее осью воли или целостности — это уж, как вам больше по вкусу (психиатр мог бы назвать ее шкалой шизофрении). Чем правее по оси воли находится выбранная нами точка, тем сильнее сцементированы субличности человека, которому она соответствует. Таким образом, справа у нас будут располагаться натуры цельные и волевые, а еще правее — параноики; слева же мы поместим так называемые сложные натуры, которых по мере дальнейшего продвижения влево сменят всевозможные шизофреники и, наконец, бывшие люди с окончательно рассыпавшейся психикой. Повторяем, воля, с нашей точки зрения, есть сила, собирающая все человеческие субличности воедино, в одну результирующую личность.

Аналогично на вертикальной оси, которую мы назовем осью психической активности, самые верхние точки будут у нас соответствовать лицам, пребывающим в маниакальной фазе психоза, а нижние — депрессантам. Соответственно, в промежуточной области разместятся так называемые нормальные люди; и чем сильнее «разгонка»их психики, тем выше их место на оси психической активности.

Теперь попытаемся почувствовать «на вкус» эту самую психическую «разгонку». Припомните себя в состоянии крайнего возбуждения. Быть может, однажды вы «сыпались» на экзамене и вдруг неожиданно для себя самого нашли правильный ответ на «гиблый» вопрос, или же во время поединка на тотами вы вдруг почувствовали необычайный прилив сил и ярко выиграли бой… У каждого в жизни случались моменты интенсивного повышения психической активности. Вспомните один из них, вспомните свое состояние в тот миг и попытайтесь заново его пережить.

А теперь припомните себя в тот момент, когда вы бесконечно устали, и вам вообще ни до чего больше дела нет. Все, что вам нужно, так только постель. Реализуйте себя в состоянии заторможенной психический активности.

Эти упражнения подробно объяснены в книге В.В.Шлахтера «Человек-оружие», с которой мы рекомендуем вам ознакомиться, если вы всерьез интересуетесь иррациональной психологией. Но в данном случае от вас требуется лишь прочувствовать в себе состояния повышенной и пониженной психической активности и опытным путем выделить их составляющие.

Как же за это взяться? Вот наиболее простая схема. Итак, «разогнав» свою психическую активность, попытайтесь сначала выделить, а затем и подавить активность эмоциональную; потом то же самое проделайте с умственной активностью. Этого не так уж трудно добиться. Теперь понаблюдайте за тем, что осталось. Вроде бы вы, как и прежде, взвинчены до предела, но при этом ваши эмоции утихли, и успокоился ум… Именно эта оставшаяся часть психического напряжения и является той самой активностью, о которой мы говорим. Правда, существует еще активность восприятия, или наше внимание. Но о нем мы подробно побеседуем в другой главе.

Теперь — один полезный совет. Занимаясь психическими опытами, сохраняйте бесстрастие. Настройте себя так, будто вы делаете все это вовсе не для себя самого, а для кого-то постороннего. Иными словами, не желайте результата, иначе само желание перечеркнет все ваши усилия: оно ведь — тоже эмоция.

Допустим, благодаря собственной практике, вы понемногу осваиваете нашу психическую систему координат. Это означает, что мы можем двигаться дальше. Тогда представьте, что однажды, наколов острием циркуля точку пересечения психических осей (воли и активности), некий психиатр начертил зловещую окружность. А потом все остальные его коллеги собрались около нее и коллективно порешили считать людей, оказавшихся внутри этой окружности, нормальными, а тех, кто по каким-то причинам оказался снаружи, принять в качестве своих пациентов. С тех самых пор они и «лечат» этих бедолаг, то есть пытаются — причем в полавляющем большинстве случаев безуспешно — запереть их в своем круге.

Между тем, ни один человек не имеет постоянного места в психической системе координат. Допустим, вы просыпаетесь в семь утра и, как говорится, с трудом продираете глаза. В эти минуты даже просто откинуть одеяло и отправиться под душ для. вас — проблема. Активность вашей психики следовало бы скорее назвать пассивностью, а уж о минимальной собранности воли и вообще речи идти не может. Безусловно, в этом случае состояние вашей психики будет соответствовать какой-то из точек левого нижнего сектора нашей координатной системы. А около двух того же дня у вашего «Жигуленка» неожиданно заглох мотор прямо на улице. А вам необходимо срочно куда-то добраться. Вы отчаянно «стопорите», что называется, собственной грудью любую машину, попавшую в поле вашего зрения. Где в этот момент пребывает ваша психика? Скорее всего, в правом верхнем секторе, если только вообще не «выплеснулась» из него еще выше или правее нормы.

Кажется, подошло время для существенного замечания. Учтите: все, что мы до сих пор говорили в этой главе, — полная чушь. Мы пытались протолкнуть логику туда, где ее не бывает. Так что не делайте никаких умственных построений на основе прочитанного, просто постарайтесь нащупать в себе то, о чем узнали. И тогда наши слова «сработают» — просто укажут вам: да, это — оно самое…

Задумайтесь над тем, как вы ходите по земле, как танцуете, едите, водите автомобиль… Если бы каждое ваше действие координировалось рассудком, который, в свою очередь, опирался бы на логическую схему, на точное научное описание самого действия, то вы за целую жизнь не успели бы сделать, наверно, и пяти шагов. Подумайте об этом. Знаете ли вы, например, как поднести ко рту вилку? Конечно, нет — с позиций науки. Ведь у вас в голове не зафиксированы все многочисленные параметры данного простого действия, которые, возможно, не уместились бы и в десяти томах. Вы чувствуете, как это делается, и все. Только большего в данном случае и не требуется…

А теперь мы предлагаем вам примерно гак же чувствовать состояния собственной психики. Это тоже очень легко. Просто раньше вы не обращали внимания на такие «мелочи». Вначале следует научиться различать их в себе (избави вас Бог заниматься этим лишь на уровне логической схемы, предложенной нами). И только потом можно попытаться контролировать свои состояния души, или психические позиции, а затем и трансформировать их и даже формировать новые.

Давайте посмотрим, кто у нас считается душевно больным. Наверное, тот, чья психика, выйдя однажды за пределы неких установленных параметров, не повинуется больше своему хозяину. Иначе говоря, ненормальным общество признает лишь того, кто, во-первых, не способен контролировать собственную психику, а во-вторых — и это наиболее важное условие, — чьи психические параметры не соответствуют норме. Но подавляющее большинство людей либо вовсе не владеет своими душевными состояниями, либо контролирует их очень слабо и далеко не всегда. Только психические позиции этих условно нормальных людей обычно не покидают установленной для них области или же, если такое все-таки происходит, возвращаются в свой круг самостоятельно и достаточно скоро — пока не взялись за дело психиатры. С другой стороны, различные виды человеческой деятельности требуют разных психических позиций. Например, если вы решили породить гениальную идею, то легче всего вам будет это сделать в глубоком состоянии безволия, почти что личностного распада, в котором ваши субличности получают возможность самовыразиться. Но, чтобы воплотить эту идею в жизнь, вам пригодится целеустремленность параноика. В состоянии заторможенной психической активности вы можете наиболее успешно воспринимать новую информацию. Но победить на ринге серьезного противника вам удастся только на предельной психической «разгонке». Таким образом, любое действие требует от нас соответствующего состояния души, особой психической позиции с оптимальными параметрами. А значит, для человека насущно необходимо овладеть хотя бы нормальным психическим пространством, а если он стремится и к большему, то существенно раздринуть его границы.

К сожалению, никакая логика в этом вам не поможет. Конечно, сама по себе паралогия — тоже всего лишь оболочка. Но она возможна лишь в присутствии еще кое-чего, вообще не поддающегося определению и, тем более, обсуждению. Можно сказать, что за паралогией стоит нечто серьезное, тогда как за логикой — пустота.

В общем, авторы изрядно устали от этой небольшой, но, увы, все еще перегруженной логикой главы и с удовольствием перейдут к следующей.

Глава 2. Перчатка уму, или ум на своем месте

Вы когда-нибудь замечали, что все в жизни происходит немного не так, как должно бы происходить, вернее, не так, как вы себе это представляли заранее? Ну, конечно, это чувство вам знакомо. (То, что здесь имеется в виду, есть именно чувство, ощущение, а не умозаключение.) Правда, с годами оно посещает нас все реже Постепенно мы привыкаем к жизни и отучиваемся видеть очевидное. На самом-то деле все и всегда происходит совсем не так,как мы предполагаем. Потому что наш ум, или интеллект, есть величайший лжец. Именно в силу данного своего свойства он сделался нашим диктатором и, в конце концов, убедил нас в собственном всемогуществе. Как всякий диктатор, ум обожает дифирамбы и не брезгует приписывать себе заслуги иных областей человеческого сознания — рефлекторной, волевой, интуитивной. Его амбиции отражены даже в нашем языке. Кого, например, мы зовем безумным или сумасшедшим? Психически больного человека, у которого с умом-то как раз все обстоит нормально или даже чересчур его много.

И пусть бы себе тешился ум чужими лаврами, когда бы сам не уверовал в собственную компетентность и не брался бы подменять истинных специалистов, подобно генеральской жене, убежденной в том, что командовать дивизией способна только она. Таким образом, логический ум — один из инструментов человека — полностью поработил своего хозяина, установил над ним жесткий контроль и почти что отучил пользоваться другими инструментами, быть может, более совершенными.

Почему люди могут водить машину, выполнять физические упражнения, танцевать, даже просто ходить? Вы полагаете, благодаря интеллекту? Нет, вопреки ему; и только потому, что человеки мыслящие защитили от его посягательств какую-то часть своей рефлекторной области сознания. Представьте себе следующую ситуацию. Человек уверенно ведет автомобиль по хорошей дороге. Он опытен в этом деле, обладает завидным здоровьем, и вообще у него отличное настроение. Человек включил магнитолу и расслабился под приятную музыку. Его глаза, руки и ноги отлично справляются с машиной сами. Иначе говоря, ею управляет не ум, но сознание тела, рефлекторное сознание. И тут какой-то пустяк заставляет человека включить свой интеллект Допустим, откуда-то неожиданно выскакивает кошка прямо под колеса. Ьще рефлекторно водитель жмет на тормозную педаль и круто берет руль влево. Но там — встречный автобус. К этому новому осложнению подсознание человека не готово. Вот тут-то ум и захватывает бразды правления. Человек лихорадочно соображает, как же ему поступить. Но рефлексы при этом уже не работают, а главное, отключается интуиция. В общем, водитель крутит руль несколько раз то вправо, то влево и в результате не только не спасает кошку, но и сам с автомобилем оказывается в кювете. А ситуация вовсе не была безнадежной. Если бы водитель не начал думать, то все могло бы для него и обойтись. Конечно, и .ум в принципе способен расчетным путем найти оптимальное решение для данной ситуации. Только ему на то требуется время — допустим, час или полтора. А за этот час можно передавить не один десяток кошек и насшибать уйму фонарных столбов. В подобных случаях обычно говорят, что водитель растерялся. Растеряться, значит, опрометчиво воспользоваться интеллектом, когда выручить могут лишь интуиция и рефлексы.

Наш ум — непревзойденный мечтатель и прожектер. Строить планы, фантазировать — его любимейшее занятие, которому он готов предаваться дни и ночи напролет. При этом беспечный хозяин ума, утративший над ним контроль, превращается, по выражению знаменитого мистика XX века Ошо, или Шри Ралжниша, в «болтливую обезьяну». Дело в том, что человеческий ум создал себе достойную помощницу — речь. Ее прямая обязанность — фиксация и передача информации. Но этому нужному делу речь уделяет от силы десять процентов времени и сил. Остальные же девяносто расходуются ею на непрерывную умственную болтовню. В магической системе Карлоса Кастанеди такая болтовня называется внутренним диалогом (то есть диалогом, который люди ведут сами с собою), и одной .из первоочередных задач человека декларируется восстановление им некогда утраченной способности по собственной воле его останавливать. Между прочим, это мало примечательное, на первый взгляд, достижение ставят во главу угла и многие индийские йогические системы (например, классическая йога Патанд-жали), и большинство буддийских, даосских и суфийских традиций.