1. Думаю, я нашел то, что ты ищешь

Анна бросила взгляд на золотые часы, которые ей недавно подарил Чак, и решила, что пора одеваться. Она достала из шкафа свое любимое белое платье. Светлая ткань плотно облегала тело и оттеняла шоколадную смуглость ее кожи. Анна была необычайно красива и интеллигентна, и поэтому Ази Мориба именно ей поручил заботы о Чаке Хьюджесе.

Саламба не слыла полицейским государством. Дипломаты говорили о ней как об одной из самых спокойных стран Африки. Но Ази Мориба, шеф тайной полиции Саламба, лишь улыбался этим словам. Он знал ее гораздо лучше. И так как в стране возникало все больше горнодобывающих компаний, Мориба считал уместным и дальновидным внедрять своих сотрудников туда для сбора ценной информации. Американцев он держал в поле своего зрения больше всех. Пока Штаты были дружелюбными к режиму в Саламба, стоило черпать у них валюту, технологию и прочее. Если положение вещей изменится – а в политике нет ничего невозможного, – то находящиеся в Саламба американцы станут выгодными заложниками.

Чак Хьюджес после окончания колледжа в Висконсине и нескольких месяцев работы в Чикагском бюро горнодобывающей компании попал в Саламба. Вскоре после приезда его в эту страну Анна поселилась у него. Чак охотно верил в то, что случайно познакомился с ней в баре «Хилтона». На ней было тогда это белое платье – тигрица, которая терпеливо ждет свою добычу. Он вошел в бар, сел за стойку и заказал прохладительный напиток. Анна как бы мимоходом задела его руку, извинилась и улыбнулась ему. Он был сражен ее красотой.

Дочь саламбийки и шведского археолога, который прибыл сюда из Египта и долгое время находился в Саламба, чтобы потом переехать в Кейптаун, Анна была высокой и стройной, с темной кожей и мягкими черными волосами, волнами спадавшими на плечи. У нее были удивительно голубые глаза, которые сверкали алмазами особенно ярко на смуглом лице. Ее чувственные губы манили. Чак восхищенно рассматривал ее тонкие пальцы, ее нежные запястья, сравнивая ее шелковистую кожу с бледностью своей руки.

– Разрешите? – спросила она, взобравшись на табурет.

– Да, конечно, – ответил он смущенно.

– Вы не можете мне сказать, который час? – спросила она глубоким и чувственным голосом. – Я довольно долго жду друга и уже не верю, что он придет.

– Без пяти восемь, – ответил Чак.

– Черт бы его побрал! Пропал вечер.

Чак никогда не был назойливым, но эту возможность он не хотел упустить. Когда она встала, он быстро спросил, не хотела бы она с ним поужинать. С этого момента и было запрограммировано его поражение.

После ужина они еще немного выпили, и Чак отважился спросить, сможет ли он ее опять увидеть. Все оказалось удивительно просто. После второго свидания она осталась на ночь, а на третью ночь переехала к нему. Все шло точно по плану Ази Морибы.

Когда они спали вместе в первый раз, Анна вела себя так властно, что ее простодушная жертва была захвачена врасплох. Она медленно разделась и стояла перед ним как повелительница. Он еще никогда не видел таких грудей. Они были восхитительны: груди богини! Он опустился перед ней на колени, и она приняла его поклонение как госпожа.

Она умела его возбуждать так, что он весь дрожал от желания. Даже прикосновение кончиков ее пальцев заставляло его трепетать. Она наслаждалась, кусая его, а он стонал и требовал еще. Она все больше и больше овладевала им и разрешала ему только то, что нравилось ей. Иногда она вдруг отказывала ему. В такие ночи он сносил все унижения, надеясь, что в конце концов она уступит. Иногда она пылала от желания и была очень доступна. Тогда он верил, что она влюблена в него. Но чаще она обращалась с ним так надменно, что он чувствовал необходимость снова завоевывать ее любой ценой. Не было ничего, чего бы он не сделал, чтобы умилостивить ее. Для Чака Анна была самым экзотическим существом во всем мире. И хотя он убеждал себя, что она принадлежит ему, в действительности это она владела им.

Закончив свой туалет, она надела белое платье, еще раз проверила прическу и вышла на веранду, чтобы встретить Чака. Там она снова посмотрела на часы и улыбнулась, вспоминая, как он купил ей эти часы. Просто потому, что она спросила у него время. Сегодня он опаздывал. Это было не свойственно ему.

Он появился через полчаса. Выскочил из машины и помчался к ней, чтобы обнять ее. Она оттолкнула его.

– Где ты был? – спросила она. – Ты пришел так поздно, хотя знаешь, как я волнуюсь. Не произошло ли чего-нибудь с тобой?

– Сожалею, дорогая, – извинялся он. – Когда я собрался уйти, меня задержали.

– Что же тебя задержало? – спросила она непреклонно.

– Ничего, что могло бы тебя заинтересовать, дорогая, обыкновенная рутина.

Она строго посмотрела на него, и Чак почувствовал себя нашкодившим школьником.

Анна больше ничего не сказала и пошла в дом, чтобы приготовить напитки. Чак был для нее открытой книгой. И она не разрешила бы ему иметь тайны. Она намеревалась уже сегодня узнать, что произошло на руднике. У нее был свой метод, который действовал безотказно.

Чак расслабился после виски с содовой и курицы с рисом, приготовленной ее поваром. Когда наступили сумерки и они пили кофе, она всыпала белый порошок в его чашку. Он делал любого мужчину безвольным и сильно возбуждал.

– Скоро мы увидим, кто из нас босс, – бормотала она, пока Чак наслаждался своим кофе.

На его лбу выступили маленькие капельки пота – знак, что у него пробуждается желание. Он ерзал в своей качалке, и она чувствовала, что им овладевает уже знакомая дрожь.

– Не пройти ли нам в дом? – хрипло спросил он.

– На веранде так прохладно, – сказала она. – Давай еще побудем здесь.

Он нетерпеливо заметил:

– Москиты заедят тебя.

– Еще пять минут, – сказала она, и он уступил.

Она заставила его страдать, чтобы довести до кипения. Наконец насмешливо улыбнулась.

– Ты полагаешь, мы должны идти спать? Почему же ты не можешь прямо сказать?

Он знал, что так она начинает ссориться. А когда они ссорились, она говорила, что сегодня вечером не хочет заниматься любовью. С высоко поднятой головой она наконец пошла впереди. Он последовал за ней в спальню, закрыл дверь, быстро разделся. Каждая клеточка его тела желала ее. Она молча наблюдала за ним. Ее презрение еще больше усиливало его желание.

Она решительно покачала головой.

– Я не думаю, что ты заслужил меня сегодня.

Ее голос звучал так спокойно, что им овладело отчаяние.

– Пожалуйста, – просил он, – пожалуйста, Анна, дорогая.

– О, какой ты настойчивый, мой маленький Чак. Ты, вероятно, не можешь без меня жить?

Он покачал головой. Если он будет ей противоречить, то она оставит его в невыносимом одиночестве.

– Хотел бы ты поиграть в одну из наших игр? – спросила она, злорадно улыбаясь. – Может быть, тогда я буду мила с тобой. Но ты должен об этом просить. На колени! – Он упал перед ней на колени, и она шутливо пнула его. – Сними с меня туфли. Целуй мои ноги!..

Он распластался на пыльном полу и целовал ее пальцы. Она вдруг оттолкнула его как шелудивую собаку.

– Еще хочешь? – дразнила она. – Или хочешь остаться тут, на полу?

Он был хорошо ею выдрессирован: это решающий момент. Он просил, умолял и полностью подчинялся ей. Наконец она уступила. Медленно разделась и легла на кровать. Он стоял и ждал ее приказаний.

– Целуй меня!

Она знала, что рискует, увеличивая его сексуальное напряжение. Она была еще не готова разрядить его. Он прижал лицо к ее телу, вдыхая его аромат. Каждая его клетка желала ее, его мускулы были готовы разорваться от напряжения.

Она схватила его за волосы и высоко подняла голову.

– Я зла на тебя. Знаешь из-за чего? – Он покачал головой и попытался занять свою старую позицию, но она оттолкнула его в сторону. – Я разговариваю с тобой. Возьми себя в руки, или тебе будет больно… Я хотела бы, чтобы ты мне рассказал, что сегодня вечером было таким важным, из-за чего ты не пришел вовремя.

– Анна, это было не то, что ты думаешь, честно.

– Расскажи! – Интонация ее голоса подсказывала ему, что он должен послушаться. Он находился полностью в ее власти. Вздыхая, он начал рассказ:

– Один из наших служащих принес мне странный предмет, который он нашел на руднике. И мне нужно было время, чтобы узнать, как он попал сюда. Ты ведь знаешь, как они из простой вещи могут сделать историю. Это все.

– Странный предмет? Где он?

– В моем кармане.

– Покажи его мне.

– Пожалуйста, дорогая, не может ли это подождать?

– Нет, немедленно.

Он встал и достал из кармана куртки длинный массивный предмет. Она взяла его в руки.

– Он тяжелый!

– Он должен быть таким. Я полагаю, это чистое золото.

– Золото! И что это за предмет?

– Я не совсем уверен, но мне думается, что это ценная вещь из Древнего Египта.

– Расскажи!

– Для этого нужно время, а ты видишь, в каком я состоянии.

Она презрительно улыбнулась.

– Немножко самоконтроля тебе не помешает, мой дорогой. Ты сейчас же мне все расскажешь! И не пытайся о чем-либо умолчать. Я хотела бы услышать всю историю полностью. И если ты это хорошо сделаешь, я буду, вероятно, лучше настроена, а ты знаешь, что значит мое хорошее настроение, не правда ли?

– Ты мне обещаешь? Она кивнула.

– Итак, я слушаю.

Ее воля была сильнее самых сильных его вожделений, и, как всегда, она победила. Он взял себя в руки и рассказал, что произошло.

Это началось за год до прибытия Чака в Саламба. Он получил диплом горного инженера и принимал участие в симпозиуме Колумбийского университета в Нью-Йорке. На этом симпозиуме собрались ученые из различных стран и эксперты. Во время перерыва Чак познакомился с человеком по имени Луи Халефи и разговорился с ним. Халефи был профессором египтологии в Сорбонне. Он был такой значительной величиной, что его даже в самые страшные кризисные времена беспрепятственно допускали работать в Египте, хотя для еврея это было почти недостижимо.

Халефи у него спросил, на чем он специализируется. Он ответил, что как раз заключил договор с одним большим международным концерном и вскоре будет послан в Саламба.

– Прекрасно! – воскликнул Халефи. – И что это за страна?

– Знаете, Саламба типична для новых государств Центральной Африки: много людей и ужасающая бедность. Там было открыто огромное месторождение редких земель.

– Редких земель?

– Это земли со своеобразными полезными ископаемыми. Чудо, что они встречаются там в таком количестве. Эти ископаемые смогут применяться во многих промышленных отраслях, но большие фирмы умалчивают об их свойствах. Они готовы платить за них любую цену. Саламба в будущем изменится в лучшую сторону.

– Как при нефтяном буме? – спросил Халефи.

– В будущем, конечно. Но эти земли нелегко перерабатывать. Можете себе представить, что это значит для меня, какой шанс!

– Если что-то из слухов, которые ходят среди ученых, правда, тогда Саламба интересна и для меня, – сказал Халефи.

– Я думал, вы работаете только в Египте.

– Вы когда-нибудь слышали миф о смерти Осириса?

– Он был расчленен или что-то в этом роде, – припомнил Чак.

– Точно! Осирис был великим богом Верхнего Египта и вместе со своей женой Исидой представлял власть добра. Но Осирис был захвачен врасплох Сетом, богом зла, который убил его и расчленил тело на 13 частей, которые разбросал по всей земле. Поэтому Исида странствовала до всем странам, пока не нашла эти части. Она их составила вместе, и Осирис снова ожил. Правда, Исида нашла только 12 частей тела своего мужа. Его фаллос никогда не был найден и остался погребенным где-то в земле. Этим и объясняется особое плодородие почвы…

– Я понимаю, но что это имеет общего с Саламба?

– Существует легенда, что для жрецов Древнего Египта была изготовлена статуя Осириса из чистого золота и что якобы миф об Осирисе живет в ней.

– Вы хотите сказать, что эта статуя состоит из 13 частей?

– Точно. И самое интересное, что Золотой фаллос был найден несколько лет тому назад, когда один шведский археолог, который занимался раскопками в Египте, натолкнулся на него. До этого времени никто не верил, что вообще эта штука существует. Все-таки миф! Мы еще не все знаем об этом. Единственно то, что шведу пришлось спешно бежать из Египта и переехать в Южную Африку. Вполне вероятно, что он бежал через Саламба. Полагают, что он захватил с собой Золотой фаллос и где-то его спрятал. Опасался, что египетские власти будут его преследовать. Может быть, он спрятал находку в Саламба. Кто знает?

– Вы верите в эту историю?

– Мистер Хьюджес, я навидался столько удивительного, что научился даже тогда, когда сведения или слухи звучат неправдоподобно, не судить преждевременно. В большинстве мифов всегда есть хоть зернышко правды. В истории с Золотым фаллосом Осириса нет ни малейшего доказательства, что какой-то университет или учреждение финансировали экспедицию для его поисков. А это значит, что даже если он существует, шансы найти его невелики.

– Я полагаю, что ему приписывают всевозможные волшебные качества?

– Конечно. Он самый мощный символ плодородия в мире.

– Если он существует, – вставил Чак. Халефи кивнул.

– Будьте начеку, – хихикнул он. – Вы не знаете, что еще вас ожидает.

– Если я наткнусь на Золотой фаллос, я обещаю вам, что вы первым узнаете об этом…

– И это вся история, – закончил Чак свой рассказ. Анна с любопытством рассматривала предмет, который держала в руке.

– И ты веришь, что твой рабочий нашел на руднике действительно этот фаллос?

– Не знаю. Я не египтолог. Насколько я понимаю в металлах, уверен, что это предмет из чистого золота. И он ведь похож на фаллос… или… может быть, это случай, но очень своеобразный.

Анна была более уверена, но не показывала этого, так как никогда не рассказывала Чаку о своем отце, шведе, который однажды внезапно покинул Египет и отправился в Южную Африку.

– Анна, дорогая, любимая, ты же обещала. – Он стоял перед ней голый и несчастный.

– Я думала, что ты уже успокоился, – дразнила она его.

– Пожалуйста, ты же обещала, – повторил он.

– А я решила по-другому. Я же имею право иметь свое мнение, не правда ли? – Это была одна из ее ловушек, в которые он попадался, поэтому он не мог перечить. – Скажи, что я имею право менять свое решение.

Он проглотил эту насмешку.

– Ты имеешь право изменить свое мнение и делать все, что тебе нравится, – прошептал он.

Она довольно улыбнулась.

– Молодец, ты заслуживаешь вознаграждения.

Он посмотрел на нее с надеждой, но Анна покачала головой.

– Хорошо, – сказала она, – кое-что я тебе разрешу. Этот Золотой фаллос чистый?

– Да, я его основательно промыл.

– Хорошо. Я спала со многими мужчинами, но никогда – с богом. Итак, мой маленький Чак, ты должен стимулировать меня Золотым фаллосом.

Он недоверчиво посмотрел на нее.

– А что со мной?

– Ты можешь делать что хочешь. Я думаю, когда ты увидишь, как я буду удовлетворяться с этим божественным членом в твоей руке, тебе будет тоже хорошо.

Чак сделал так, как она приказала. Этот предмет возбуждал ее. О, очень многие женщины, жрицы и принцессы, хотели быть возбужденными этим фаллосом, хотели обладать им, он должен был помочь им стать плодородными. Вероятно, он обладал волшебной силой… Или суеверие ее матери передалось Анне. Она почувствовала пощипывание, которое охватило все ее тело, она чувствовала возбуждение, которого у нее никогда не было с Чаком, и приказала:

– Давай быстрее! Еще, еще!

Она судорожно держала его, удовлетворяясь Золотым фаллосом.

Когда наступил оргазм, она оттолкнула Чака от себя. И это тоже нашло бы одобрение у Ази Морибы, потому что он был единственным мужчиной, который мог ее удовлетворить.

На следующий день Чак Хьюджес пошел на почту и послал телеграмму Луи Халефи. Он написал: «Думаю, нашел то, что вы ищете. Приезжайте быстрей. Хьюджес». Текст был зашифрован: он не хотел рисковать, чтобы полиция Саламба узнала о его открытии и смогла что-нибудь предпринять. Но Чак мог и не делать всего этого: когда он давал телеграмму, Анна уже давно сообщила обо всем своему шефу и любовнику Ази Морибе.

2. Футболисты улетают в Африку

Когда Ази Мориба вошел во дворец президента, стража замерла. Мориба, мужчина огромного роста, настоящий великан, мрачно осмотрел всех.

Некоторые считали, что президент Даниэль Ломо является самым могущественным человеком в стране, но никто не сомневался в том, кто самый страшный. Если какой-нибудь гражданин Саламба попадал в немилость к шефу полиции, то ему был гарантирован либо концлагерь, где можно было сгнить заживо, либо дорога на кладбище.

Дворец был шикарным зданием, гордой демонстрацией независимости от колониальной власти. Он был роскошно обставлен английской и французской мебелью XVIII века – стульями, банкетками, письменными столами – и многочисленными копиями картин, которые завезли в страну жуликоватые торговцы. Президент США лично подарил главе правительства копию статуи Свободы как символ дружбы двух стран.

Ази Мориба пересек просторный холл, где послы часто подолгу ждали возможности попасть на прием к президенту. Когда он открыл дверь и вошел в тронный зал, никто из дворцовой стражи не отважился ему помешать.

Даниэль Ломо ждал его. Они тотчас начали совещание. Согласно конституции президент должен был созвать весь кабинет министров, но Ломо сослал всех членов кабинета в Лейк Освод, и поэтому совещание проводилось, что называется, в узком кругу.

– Что это за слухи, будто на руднике был найден реликтовый предмет? – спросил Ломо. Это был карлик, достигавший Морибе до локтей, с кудрявыми желтыми волосами, вдавленным носом, который напоминал нос неудачливого боксера. Но и при такой внешности Ломо в свои пятьдесят пять лет показал себя жестоким и бескомпромиссным диктатором.

– Я в курсе дела, – ответил Мориба. – Если эта вещь настоящая, то она может принести огромное состояние.

– Когда? – просипел Ломо.

– Американец послал телеграмму некоему Луи Халефи и попросил его приехать. Этот Халефи известный человек. Мы должны подождать до его прибытия. Если он подтвердит, что вещь настоящая, мы сможем действовать.

– А как мы об этом узнаем?

– Я могу положиться на своего агента.

– Я полагаю, что твой агент – опять твоя любовница, какая-нибудь проститутка, которая ложится с каждым в постель.

– У меня свои методы, – проворчал Мориба. – Ты не должен заниматься этим.

Оба посмотрели друг на друга. Президент первый опустил глаза. Его взгляд на женщин был всем известен: каждую женщину, нарушившую общепринятую мораль, следует отправить в государственный монастырь для перевоспитания.

Как и в большинстве других независимых африканских государств, в Саламба не утихала борьба между различными племенами и политическими группировками. Группа мусульман-фундаменталистов, захватившая власть, с фанатичной непримиримостью преследовала противников. Мужчин сжигали, а женщин забрасывали камнями. Хитрый Ломо знал, что террор можно победить только террором. С тайной помощью США и одной правой группы в Европе он провозгласил новое учение христианского фундаментализма. Он считал себя сторонником воинствующей церкви и отнял у мусульман власть с помощью таких божественных даров, как ядовитый газ и бомбы. Единственные слова из Библии, которые Ломо цитировал, были: «Я пришел к вам с огнем и мечом». Когда он был провозглашен президентом, все репрессии, которые проводились мусульманами, были сохранены, только поменялись инструкции.

– Очень хорошо. Во всяком случае ты должен не упускать из виду этого американца, горного инженера, и вещь, которую он нашел. А теперь мы должны обсудить кое-что другое, более важное. – Голос президента звучал проникновенно, но Мориба оставался холодным и равнодушным. И Даниэль Ломо, видя это, приготовил ответный удар. – Когда прибудут шотландские футболисты, не должно быть никаких инцидентов.

Мориба иронически улыбнулся.

– Конечно, не должно быть! Мы ведь знаем, что настоящей религией нашей страны является футбол, что бы ни говорили христиане или мусульмане. Бомба в этом дворце, если ты выживешь, кроме тебя, никого не затронет, бомба на стадионе имени Даниэля Ломо была бы катастрофой для нашей первой международной игры. Правительство потеряло бы контроль, режим бы пал, и анархисты захватили бы власть.

– Я тронут твоей заботой обо мне, – просипел Ломо. – И так как ты этого не сделаешь, я сам придумал кое-что для своей безопасности.

– В этом я уверен, – ухмыльнулся Мориба. – Но ты не должен беспокоиться, все в моих руках.

– К черту! – закричал президент. – Знаешь ли ты планы этого Милоса?

При упоминании имени вождя анархистской оппозиции улыбка Морибы стала еще шире.

– Ах, Милос, твой страшный призрак, – ухмыльнулся он. – Конечно, знаю. Он хотел бы тебя убить – лучше всего на футболе, что принесло бы ему огромную популярность.

– Ты знал об этом и никогда меня не предупреждал?

– Успокойся, – пошутил Ази Мориба. – Я же тебе сказал, что все в моих руках. Я не вижу причины для беспокойства. Было бы лучше, если бы ты информировал меня о твоих действиях. Я не хотел бы, чтобы мои люди убили одного из твоих сподручных, если придется вести бой против Милоса и его террористов.

Даниэль Ломо подавил недовольство.

– Помнишь немецкого журналиста Курта Леве, который работал с нами во время революции? Я сохранил с ним связь, и он летит в том же самолете, что и шотландцы, в Ибари. Я ему поручил находиться вблизи и наблюдать, не попытается ли Милос захватить футболистов.

– И что же он предпримет? Он ведь не выглядит суперменом…

– Не говори глупостей. Он путешествует под именем доктора Герштейна, моего личного врача. Мориба, смотри, чтобы его случайно не убили!

– Мои люди вряд ли кого-нибудь застрелят по неосторожности, – заверил его Мориба. – Если ты успокоился, я с удовольствием пойду опять на работу. Не могу себе позволить сидеть здесь и держать твою руку. – Он встал, чтобы попрощаться.

– Ты пойдешь далеко, – прошептал Ломо.

– Может быть, – согласился с ним шеф полиции. – Ты не должен волноваться о своей личной безопасности. Хотя народ тебя не любит, но меня он ненавидит, и поэтому тебя не убьют хотя бы из-за того, что я приду на смену тебе. Это должно тебя утешить.

И Ази Мориба покинул президента.

В субботу, 11 июля, «боинг» рейс 101 стоял на взлетной полосе лондонского аэропорта Хитроу. Пока командир корабля ждал разрешения на взлет, его четыре двигателя поднимали облака пыли. Самолет в Саламба никогда не был заполнен полностью. Но сегодня утром на борту было больше пассажиров, чем обычно: шотландская сборная по футболу вместе с запасными игроками, тренером и обслугой заняла все места в середине самолета. В стороне сидел Курт Леве, низенький, полный человек с дипломатом. Он углубился в немецкую медицинскую газету. Вблизи расположился Луи Халефи, который тоже листал газету. Так как прямого рейса из Парижа в Саламба не было, он вынужден был лететь из Лондона. Курт Леве не обращал внимания на француза, сосредоточив внимание на группе немцев, которые сидели впереди. Это были мужчины лет тридцати с неброскими лицами, но крепкого телосложения. Они мало говорили и выглядели настороженными. Леве осведомился у красивой черной стюардессы, знает ли она, кто эти люди.

– Я слышал, как один из них говорил по-немецки, а я тоже немец, – объяснил он. – И подумал, не летят ли они на ту же конференцию, что и я.

– Это маловероятно, – улыбнулась она. – Это военные советники, приглашенные президентом Ломо муштровать армию Саламба.

Леве проглотил информацию и нашел подозрительным, что Ломо не предупредил его о полете военных советников в одном с ним самолете. Они показались ему неприятными попутчиками, и он, конечно, не упустит их из виду. Остальные пассажиры были мужчины и женщины, которых всегда можно встретить на летных линиях: жены, которые летели к своим мужьям, деловые люди, служащие.

Одина пассажирка привлекла особое внимание Леве. Это была необычайно красивая девушка, которая сидела среди мускулистых футболистов. Сандре Митчелл не было еще и двадцати, и это был ее первый такой длительный полет. Она была подругой футбольной звезды Дональда Мак-Фея, сидевшего рядом с ней. Он был очень горд, так как никто из команды не взял с собой жену или подругу. Сандра отправилась в путь не затем, чтобы воодушевлять своего друга или больше понравиться ему. Она была певицей, и ее пригласили на несколько гастрольных концертов в Африку. Время шло. Они все еще ждали разрешения на взлет.

– Волнуешься? – спросил Дональд и сжал ее руку.

– Я не знаю ничего о Саламба, но готова спорить: там все не так, как в Инверклайде, – ответила Сандра.

Они познакомились три месяца тому назад в Инверклайде, где она выступала в клубе «Блю Сирен» – единственном очаге света в маленьком грязном городишке между заброшенными угольными шахтами и сталелитейными заводами долины Клайда. Времена были тяжелыми, и люди искали приюта, где они могли бы расслабиться, слушая музыку, где было бы светло и весело. Билл Обен арендовал заброшенный паб пивоварни и создал клуб «Блю Сирен». Конечно, это был не Лас-Вегас. В одном зале подавали пиво и сандвичи с ветчиной. Там царили нравы рабочей среды. В ресторане же подавали приличную еду с французским вином, там танцевали и развлекались. Вскоре клуб «Блю Сирен» стал процветать. При малой конкуренции в Инверклайде этому никто не удивлялся.

Альтернативой был только клуб футболистов. И хотя футбольный клуб высоко ценился в глазах его фанатов, между ним и «Блю Сирен» не было соперничества: первый привлекал посетителей днем, а второй – ночью.

Сандра живо вспомнила тот вечер. Шел дождь. Когда распахнулась дверь ресторана, она как раз расстегивала свой дождевик. Казалось, вечер будет спокойным, за столиками сидело не больше 12 человек, а на танцевальной площадке никого не было. Она поднялась наверх, в гардеробную, и надела черное с блестками шифоновое платье и посеребренные туфли в стиле пятидесятых годов.

Сандра не была старомодной. Живая голубоглазая блондинка, которую интересовали тяжелый рок и роликовые коньки, она знала, что любит публика и чего не любит. Слишком много девушек пытались петь под гитару новейшие шлягеры, но Сандра была себе на уме. Догадываясь, что ей не стать второй Анни Леннокс, она сохраняла свою внешность фарфоровой куколки и пела чувствительные блюзы и зонги.

Когда в тот вечер Билл постучал в дверь и напомнил о ее выступлении, она взяла саксофон, поправила прическу, посмотрелась в зеркало и, довольная собой, поспешила вниз.

Оба официанта сновали между столиками и не обращали на нее внимания. Позади стоял рояль, рядом – ее микрофон. Фредди Хоукинс, пианист, наигрывал мелодию. Она посмотрела на публику. Это были постоянные гости: деловые люди, которые заключали сделки, какие-то торговцы, которые, вероятно, праздновали здесь день рождения. За одним столиком сидели четверо молодых мужчин, которые не вписывались в общую картину. «Как они попали сюда?»– подумала Сандра, готовясь к первой песне.

Свет приглушили. Фредди начал играть нежную мелодию.

Она прошептала эти слова в микрофон с таким чувством, будто какая-то волшебная сила могла превратить их в ее любовника из мечты. За столами стало тихо, все головы повернулись к ней. Музыка молила о любви:

Она посмотрела на стол с четырьмя молодыми людьми. Один из них, красивый стройный парень, смотрел на нее большими глазами, словно хотел проглотить. «Боже, – подумала она, – он ведь еще совсем зеленый». В конце песни Фредди исполнил вариации на тему, чтобы дать ей время взять саксофон и присоединиться к нему.

Гости, не занятые едой и питьем, аплодировали ей. Больше всех рукоплескали молодые люди, которых заворожили ее хрипловатый голос и детская внешность. Особенно темноволосый парень. Она подарила ему улыбку и повернулась к Фредди, чтобы начать новую песню, менее чувствительную, с меланхолическим концом:

Ее голос больше был похож на стон. Фредди подчеркивал роялем это отчаяние, а последний вздох издавал ее саксофон.

Песня удалась. Тишина, которая последовала за ней, была более значительной, чем аплодисменты потом. Она поклонилась и, когда снова зажегся свет, пошла между столиками к выходу. Сандра была уже почти у дверей, а темноволосый молодой человек все еще аплодировал ей.

В гардеробной она положила в сторону саксофон и освежилась у умывальника. Собралась переодеться, когда вдруг постучали в дверь.

– Это я, Билл. Можно войти?

– Конечно.

Он вошел и с восхищением посмотрел на нее.

– Ты сегодня была особенно хороша! Все прошло отлично.

– Спасибо, Билл. Ты мне хочешь еще что-то сказать?

– Внизу тебя ждет молодой человек, он хочет угостить тебя шампанским.

– Ах, Билл, я устала. Это обязательно?

– Сандра, мы не каждый день продаем здесь шампанское…

Конечно, он был прав. Она пожала плечами и последовала за ним вниз. Все четверо молодых людей ждали ее, но темноволосый подвинул ей стул и приветствовал первым.

– Сэнди, вы неотразимы. Можно мне называть вас – Сэнди?

Прежде чем она успела что-то сказать, он выпалил:

– Меня зовут Дональд Мак-Фей, а эти ребята собрались здесь, чтобы отпраздновать мою удачу. Ваше выступление было вершиной вечера. Не правда ли, ребята?

Сандра рассматривала своего почитателя. Он был небольшим, но очень мускулистым и, казалось, обладал огромной внутренней силой. Его глаза находились все время в движении, точно не могли позволить себе покоя.

– А кто ваши друзья?

– О, это мои коллеги по работе. – Дональд махнул им рукой, и они тут же попрощались.

– Я вас здесь раньше не видела, – улыбнулась Сандра. – Что же вы празднуете?

Официант принес шампанское. Дональд насмешливо посмотрел на этикетку.

– И это самое лучшее?

– У нас есть особое, но очень дорогое.

Официант одарил его улыбкой человека, который знает, что и как объяснить несведущему.

– Черт возьми, шеф, разве я спрашивал цену? – воскликнул Дональд. – Принесите его сюда.

– Успокойтесь, Дональд, – запротестовала Сандра. – Он предупреждает вас для вашего же блага. Оно стоит целое состояние.

– Вы этого стоите! – заверил ее Дональд и отпустил официанта, который остановился вблизи стола: вдруг разум возьмет верх и Дональд изменит свое решение.

– Так что же вы праздновали? – спросила Сандра.

– Сегодня, – гордо заявил Дональд, – я подписал контракт с Инверклайд-клубом.

– С мастерами? Вы футболист?

– Да, профессионал с сегодняшнего дня. У меня много любительских игр позади – за фабрику, за Охтерджилл.

– Охтерджилл?

– Это деревня, в которой я родился. Вы там не бывали? Она совсем близко.

Сандра покачала головой. В долине Клайда было так много маленьких деревень, мужчины и женщины из которых раньше или позже были поглощены молохом Глазго.

– Сегодня я сыграл квалификационную игру за команду мастеров Инверклайда, и они тотчас заключили со мной контракт, – объяснил Дональд. – Они только в первой лиге, но очень настойчивые, и для меня это первый шаг по лестнице. Я обещаю вам, Сэнди, вскоре вы увидите меня в голубой майке команды мастеров Глазго. Давайте выпьем за это!

Она подняла бокал за его успехи. Дональд не мог отвести от нее взгляда. Он говорил, как водопад, – о своих родителях, друзьях, Охтерджилле, о школе и фабрике, о футболе и обо всем на свете. Девушек он не упоминал ни словом. Она поняла, что это приглашение имело для него большое значение. Под хвастовством и болтовней скрывался неопытный и нервный молодой человек.

Фредди закончил игру, Билл поставил на вертушку диск, и пара гостей отважилась выйти на танцплощадку.

– Хотите потанцевать? – спросила Сандра. Мгновение Дональд колебался, как бы боясь выставить себя на обозрение, потом широко улыбнулся и повел Сандру на паркет. Танцевать было для Сандры удовольствием. Она полностью отдавалась ритму и плавно двигалась. У Дональда все было по-другому. Он живо реагировал на ритм музыки, но был напряжен, как будто боялся коснуться ее. Это раздражало. Вскоре они вернулись к столу.

– Вы очаровательны, – сказала она ему, – но я устала. Был длинный день, а завтра вечером я должна снова выступать. Пожалуйста, извините меня.

– Вы хотите домой? – спросил он. Сандра кивнула и поцеловала его в щеку.

– Проводить вас?

– Нет, спасибо. Я тотчас пойду спать. Одна, – добавила она на случай, если он ее не так поймет.

– Об этом я не думал, – сказал он, извиняясь. – Знаете, я охотно встретился бы с вами. И не обязательно здесь.

– Это было бы очень мило. У меня предчувствие: когда вы станете футбольной звездой, я буду восхищаться вами.

У нее не было желания точно договариваться с ним. Поскорей бы он отпустил ее домой. Ей очень хотелось спать.

– Почему бы вам не прийти в субботу на игру? Это будет моя первая игра у мастеров. Все должно получиться хорошо. Пожалуйста, скажите: «Да».

– Может быть. – У нее не было ни малейшего желания торчать в субботу полтора часа на холоде.

– Это было бы чудесно! Знаете, если вы придете, я определенно буду играть лучше. Принесу вам завтра приглашение на удобное место.

Она сказала, что не стоит, но он настоял, уверяя ее, что она может принести ему удачу, если будет присутствовать на игре…

Все последующие дни она пыталась прогнать Дональда из своих мыслей, но все время почему-то думала о нем. Его воодушевление и удивительная смесь самоуверенности и какой-то мужской робости привлекали ее. Правда, она не рассматривала его как вероятного любовника.

И вот сейчас они сидели рядом в самолете, который взял курс на Африку. Для обоих это было чудесное приключение, возможность отвлечься от постылого серого мира, в котором они жили до сих пор. Они были полны ожидания.

Леве, который наблюдал за пассажирами из-за края газеты, был начеку.

Самолет покатил по взлетной полосе. В репродукторе раздался треск. Командир корабля поздравил всех со счастливым взлетом. Стюардессы с томным видом объясняли, как пользоваться кислородными масками и где находятся запасные выходы. Они проверили, все ли пристегнули ремни, запретили курить. «Боинг» устремился в заоблачные высоты.

При каждом полете старт приносит мгновение страха. Зато когда самолет уже был в воздухе, шотландские футболисты развеселились, возбужденно заговорили, увлеклись прохладительными напитками.

Курт Леве следил за немецкими военными советниками.

Одна стюардесса привлекла внимание всех пассажиров. Она хотела убедиться, что каждый пристегнул свой ремень. Национальная одежда Саламба, в которой она была, открывала больше, чем закрывала, и трудно было отвести взгляд от восхитительных бедер цвета слоновой кости. Сандра заметила блеск в глазах Дональда, когда эта темноволосая красавица возилась с его ремнем, и решительно попросила:

– Пожалуйста, принесите одеяло. Мой муж… – она подчеркнула это голосом и угрожающе посмотрела на стюардессу. – У него небольшая температура… и его нужно бы укрыть…

– Что это за болтовня о температуре? – спросил Дональд, когда молодая африканка отошла, покачивая бедрами, так восхитившими всех футболистов.

– У тебя пока нет температуры, но скоро будет, – заверила его Сандра.

Она взяла одеяло, которое принесла стюардесса, и кивком показала, что помощь ей больше не нужна. Под одеялом она расстегнула молнию на его брюках.

– Сэнди, но мы не можем здесь заниматься любовью, – боязливо прошептал он.

– Конечно, мы не можем делать то, что мне могло бы понравиться, но я думаю, кое-что можно сделать, чтобы ты больше не думал об этой маленькой черной Венере.

Нежные пальцы Сандры вскоре вызвали у Дональда эрекцию. О, если бы вы могли видеть это зрелище! Сандра усиливала давление своих пальцев, играя языком у его уха и облизывая нежно то, что всегда возбуждало его. Он двигался на своем сиденье взад и вперед соответственно ритму ее рук. Он тоже захотел потрогать Сандру. Его рука скользнула под одеяло и открыла застежку ее джинсов. То, что он почувствовал своими пальцами, было теплым и влажным, и Дональд отрешенно сосредоточился на этом.

– О, вот о какой температуре шла речь! – сказала стюардесса, которая незаметно подошла ближе. – Могу ли я вам помочь?

Сандра бросила на нее уничтожающий взгляд и грубо ответила, что они справятся сами.

Обольстительная черная красавица произвела на Дональда опустошительное действие. Он хотел схватить ее, но Сандра удержала его. И тут произошло это самое. Он излился и со стыдливым вздохом облегчения осел.

Леве подтолкнул стюардессу, которая как вкопанная стояла в проходе, и спросил, что нужно сделать, чтобы его обслужили. Где джин с тоником, который он давно заказал? Стюардесса улыбнулась ему блестящими глазами и удалилась.

Сандра обратилась к Дональду:

– Ты теперь будешь себя хорошо вести или…

Он молчал. Стюардесса принесла Леве его напиток и забрала одеяло у Дональда.

Полчаса Сандра занималась всевозможными журналами, потом Дональд спросил:

– Ты помнишь первую игру, Сэнди?

Конечно, она помнила. И улыбалась тем дням, когда считала Дональда застенчивым молокососом. Суббота тогда была пасмурная. Утром Сандра ходила за покупками. Вернувшись домой, она приготовила себе поесть, после стала решать, чем заняться. Сперва она хотела остаться дома и включила телевизор, потом вдруг передумала.

– Я, наверное, сошла с ума, – проворчала Сандра, когда надела толстую кофту, шерстяную шапочку и обернула шарфом шею.

Она ругала билет на футбол, переданный ей Дональдом, будто он был ее врагом, но все же положила в карман и вышла, чтобы на автобусе поехать на стадион.

Со своего места она видела все. На стадионе было приблизительно три тысячи зрителей. Справа от нее расположилась группа фанатов, которые носили голубой цвет своей команды и махали флагами. У одних были трещотки, у других бубны. Они были очень возбуждены, шумели, но казались миролюбивыми. Сандре все это не слишком нравилось.

На другой стороне стадиона были фанаты команды из Милруза, находящегося в сорока милях отсюда. Те вели себя спокойно. На стадионе Инверклайда они выглядели чужаками, словно их занесло сюда из какой-нибудь Сибири. Толпа ждала. Сандра, к своему удивлению, поняла, что и она напряженно следит за полем, куда уже выходили команды и судьи, встреченные громом аплодисментов.

Команда из Милруза была в красном, команда мастеров из Инверклайда – в голубом. Они разогревались на площадке, а судья подозвал капитанов команд и высоко подбросил монету. Капитан Милруза указал на ворота слева от нее, и обе команды построились.

Она сразу узнала Дональда. Он был намного меньше рослых ребят вокруг него – карлик среди великанов. Стоял в нападении и сделал первый удар по мячу. Вначале казалось, что обе команды одинаково сильны. Мастера были быстрее с мячом и более элегантны, но футболисты Милруза играли жестче, упорнее. Игра выглядела хаотично, пока не набрала своего ритма. И вдруг Дональд вблизи ворот обошел защитника. Все произошло так внезапно, что мгновение никто на стадионе не шевельнулся. Потом все закипело. Фанаты высоко прыгали и подбадривали его. Дональд, как танцовщик в балете, вел мяч, а тот был послушен его воле. Он протанцевал мимо защитников, прорываясь к воротом Милруза. Вратарь стоял, готовый к прыжку…

Сандра схватила за рукав незнакомца, стоявшего рядом. Тот ничего не заметил, завороженно глядя на игровое поле.

То, что произошло дальше, было невероятным. Дональд не послал мяч в ворота, где бы он, вероятно, попал в руки вратаря, а сыграл направо. Там незаметно пасся крайний нападающий мастеров, он и послал мяч в сетку. В этот момент Сандра поняла, что Дональд, говоря, что он однажды сыграет за команду мастеров Глазго, не преувеличивал. Упустить шанс забить свой первый мяч, обмануть защиту противника, отдать его, зная, что партнер стоит на нужном месте, мог только настоящий мастер. Это была интуиция футбольного таланта.

Толпа ревела от восторга. В секунду Дональд стал ее идолом. Родилась звезда!

Вскоре Дональд был вознагражден за свое самоотречение. Он принял мяч в середине поля, повел его с необычайной скоростью мимо хавбеков и послал в сетку ворот. Отчаянно вытянутые руки вратаря мяч не достали.

Сандра уже больше не была сторонней наблюдательницей. Она была вместе с ним, с малышом Дональдом, напрягая мускулы и чувствуя собственное сердцебиение. Во втором тайме футболисты Милруза сконцентрировались на Дональде и упустили из виду другого инсайда, который получил свободу и забил третий гол. Но все же основная нагрузка пришлась на Дональда.

Мастера начали постепенно злиться. Дональдом были предприняты три попытки прямого штурма ворот. На этот раз оба защитника Милруза ждали его. Разъяренные мускулистые ребята окружали его с двух сторон.

Сандра переживала за Дональда. Ведь он такой маленький! Фанаты уже начали буйствовать. Но Дональд держался на поле так, будто у него уже не было никакого шанса на удачу. Потом, когда защитники со всей силой наступали на него, он сделал финт. Оба защитника столкнулись и упали на землю. Все взоры были устремлены на нового героя. Перед воротами он помедлил, вроде намереваясь ударить в левый угол. Вратарь метнулся в этом направлении, чтобы поймать мяч, а мяч мимо него ушел в правый угол.

Незадолго до конца игры футболисты Милруза смогли отквитать один гол, но когда Дональд ухитрился забить еще один мяч в ворота противника, результат был предрешен.

При последнем свистке судьи фанаты ринулись на поле, но Дональд и другие игроки уже скрылись в раздевалке.

У Сандры было время. На обратной стороне билета Дональд написал: «Пожалуйста, придите после игры в кафе на углу Ирвинг-роуд». Она медленно вошла в кафе, нашла столик, заказала кофе и стала ждать. Дональд вскоре пришел, боязливо огляделся, обнаружив ее, весь засиял своей доброй улыбкой.

– Сэнди, как хорошо, что вы здесь! Я боялся, что не придете. Вы же все-таки певица – звезда, и у вас мало времени.

– Я бы сказала, что с сегодняшнего дня вы звезда, – ответила она.

– Было совсем неплохо, не правда ли? – Он сел рядом и, довольный, улыбнулся.

– Не надо скромничать. Вы были великолепны!

Он пожал ее руку и заказал для обоих очень сладкий кремовый торт и чай. Ему было с ней хорошо. И когда они прощались, уговорил ее пойти в среду вечером кататься на роликовых коньках. Это был ее первый свободный вечер в «Блю Сирен».

– А сегодня вечером? – спросил он по дороге к остановке автобуса. – Вы заняты?

– Сегодня суббота, и «Блю Сирен» будет переполнен. Я буду работать допоздна. Боюсь, вам придется ждать до среды.

– А я должен отпраздновать свою первую игру с ребятами, – печально улыбнувшись, оправдывался Дональд.

В среду он зашел за ней. Сэнди была в поношенных джинсах и сине-белых спортивных туфлях. Заметив, как он внимательно разглядывает ее с головы до ног, она насмешливо спросила:

– Немножко по-другому, чем в «Блю Сирен», не правда ли? Вы разочарованы?

– Вы можете носить что угодно, и во всем выглядите великолепно, – искренне произнес он.

Катание на роликовых коньках было для Инверклайда чем-то новым. Один из старых кинотеатров был превращен в каток, и Сандра уже несколько раз была здесь. Дональд попал сюда впервые. У нее были собственные роликовые коньки, а он взял пару напрокат. Вначале они наблюдали за другими и выпили ароматного напитка. Из огромных репродукторов над ареной звучала рок-музыка. Музыка возбуждала Сандру, ее так и подмывало двигаться в такт. Закрепив коньки, они вышли на площадку.

Хотя он ни разу до этого не стоял на роликовых коньках, он легко приспособился к ее движениям и выполнял самые смелые обороты. В скольжении под музыку забывался окружающий мир. Их движения были гармоничны. Они словно составляли одно целое, увлекаемые вперед музыкой и скоростью.

С легким чувством вины Сандра вдруг поняла, что сегодня ей так хорошо, как никогда не было со своим первым любовником Рексом. Впервые ощутила она близость к мужчине, с которым у нее было что-то общее. Рекс ждал от нее восхищения; он брал, она – давала. С Дональдом все было совсем по-другому. Он никогда не будет рассматривать ее лишь покорным существом, кем-то, кто дает то, чего от него хотят, и ждет, когда его бросят. Чудесное настроение, возбуждающее, – она свободна, Удивительно свободна! Сандра подумала, а будет ли она потом, когда они полюбят друг друга всерьез, ощущать себя свободной… Они направились в гостиницу в нескольких милях от города, чтобы посидеть там в кафе. И она снова увидела разницу между Дональдом и Рексом. Он внимательно слушал ее и готов был сделать для нее то, что могло доставить ей удовольствие. Для Рекса она была рабыней, для Дональда – королевой. Она многое узнала о нем. Его отец был моряком и в каждом порту находил себе развлечения, пока не посчитал Вальпараисо лучше, чем Охтерджилл, и свою тогдашнюю возлюбленную лучше, чем Анна Мак-Фей, его законная супруга. Отец Сандры умер, когда она была еще маленькой, и она хорошо знала, что значит вырасти под кровом заботливой, но властной матери. Ее любовная история с Рексом была как бы освобождением, а Дональд нашел свое на футбольном поле.

– Эта игра, – рассказывал он ей, – была очень важной. Знаешь, Инверклайд и Милруз – оба хотят войти в шотландскую лигу. Как только освободится место. Это многое изменит…

– И что будет, если мастера войдут в лигу?

– Тогда мы сможем сыграть против других профессиональных клубов. Вместо того чтобы выступать против этих дохлых объединений в захолустье, мы соперничали бы с более сильными командами. Маячит даже участие в кубке Европы! С такими командами, как «Реал» Мадрид, «Бенфика» Лиссабон, «Ювентус» Турин… Разве это не великолепно? – Его глаза сияли, и Сандра была увлечена его мечтой. – Я все говорю только о себе, – извинился он. Будешь ли ты по окончании контракта выступать в «Блю Сирен»?

– Не беспокойся обо мне, – засмеялась Сандра. – У меня на примете есть новые ангажементы. В следующем месяце я пою в одном клубе в Глазго.

– Значит, я тебя не увижу?

Она улыбнулась.

– Это только на неделю. Большей частью после обеда я буду здесь.

Стало темнеть. Сандра подумала, не предложит ли он ей провести ночь в гостинице. Но строгое пуританское воспитание Дональда было, вероятно, сильнее, и он галантно проводил ее домой…

Приблизительно через два часа полета им сервировали обед. Попытка авиакомпании скомбинировать английскую и французскую кухню не удалась, и шотландская команда грозила бунтом. Леве внимательно наблюдал за всем. Могло случиться, что Милос и его люди завладеют командой. Ребята успокоились, когда им принесли ветчину с фасолью, которая припасена была на всякий случай. К этому они получили по паре бутылок пива.

Луи Халефи постоянно бывал в разъездах, и этот полет казался ему таким же скучным, как и другие. Он радовался остановке в Каире, возможности хоть какое-то время подышать свежим воздухом. Леве, напротив, знал, что в Каире подсядут новые пассажиры и он должен быть начеку.

Дональд и Сандра не принимали участия в протесте других по поводу еды.

– Моя мама упала бы в обморок, если бы увидела, что я ем, – сказала она Дональду.

– Твоя мама? – воскликнул Дональд. – А как она отреагировала на то, что ты летишь в Саламба?

– Она сказала, что было бы лучше пойти в церковь и просить Бога простить мне мое сумасшествие, вместо того чтобы лететь в языческую страну, – засмеялась Сандра.

Мать Сандры была образцом порядочности, она, собственно, и свела их. Дональд долго не спал с Сандрой. И хотя был влюблен в нее, не отваживался говорить с ней о сексе. И вот однажды в субботний полдень Сандра привела его к себе домой, чтобы представить матери. Она долго удерживалась от этого, зная характер матери, но в конце концов уступила. Ведь Дональд был серьезным и привлекательным молодым человеком.

Миссис Митчелл открыла своей грешной дочери двери с выражением божьей избранницы, которая призвана спасти душу от вечного проклятия. В качестве божьей милости она была готова предложить этой душе слабый чай с шоколадным тортом. Мать уставилась на Дональда, одетого в свой лучший костюм. С первого взгляда она отклонила его. Каждый молодой человек, который дружил с падшей девушкой, какой она считала свою дочь, должен был быть посланником дьявола, каким-нибудь коммивояжером или, того хуже, англичанином. Она пригласила их в гостиную, где долго царило молчание. Мать Сандры, наморщив лоб, рассматривала Дональда и вдруг обратилась к Сандре:

– Что стало с твоим прежним другом? В городе прошел слух, что его арестовали в Англии за кражи. – Миссис Митчелл произнесла это с явным удовлетворением.

– Рекс? Я действительно ничего о нем не знаю, – ответила Сандра уклончиво. – А как поживаешь ты?

Миссис Митчелл пожала плечами.

– Я не становлюсь моложе. А вдове сегодня приходится не очень легко.

Сандра представила Дональда, но миссис Митчелл даже не попыталась втянуть его в разговор. Сандра рассказала матери, какой он блестящий футболист.

– А, футбол, – запричитала мать. – Бег туда и сюда, где друг друга делают инвалидами. При теперешнем распространении насилия я не удивилась бы, если б футбол запретили вообще!

Ее волнение убедило Дональда в том, что запрет произошел бы немедленно, если бы это зависело только от нее. Разговор прервался. Миссис Митчелл недовольно возилась со своим чаем, делая вид, что заботится о его крепости.

– Мы не можем больше оставаться, мама, – сказала Сандра. – Дональду пора на тренировку. Мы хотели только узнать, как ты поживаешь.

– Тренировка в день Господень! – воскликнула неутешная вдова. – Ничего подобного я еще никогда не слышала.

– Что поделать, это так, – возразила дочь. – Дональд, если ты готов, мы можем идти.

Дональд благодарно поднялся и зашагал за Сандрой.

– Рад был с вами познакомиться, – прощаясь, произнес он.

Они пошли к нему домой. Маленькую квартиру он снял, заключив контракт с мастерами. Пока они шли по улице, Дональд почти не говорил.

– Я очень рад, – сказал он вдруг тихо. – Рад, что все это позади. Сожалею, что тебе было больно, но я не вынес бы, если б ты принадлежала другому мужчине.

– Дональд, я никому не принадлежу, – сказала она. – Я уже многому научилась. Я была наивной девчонкой, теперь живу собственной жизнью, и никто не заставит меня прислуживать кому-нибудь.

– Этого я и не думал, – сказал Дональд, извиняясь. – Сандра, ты очаровательная женщина! Даже не можешь себе представить, как меня мучила мысль, что ты можешь с кем-то другим…

– Пусть тебя это не беспокоит. – Сандра улыбнулась. – После Рекса у меня было несколько приятелей, но ничего серьезного… до этого времени…

– Честно? Нет никого?

Вместо ответа она нежно поцеловала его, и он обнял ее так, как не отваживался до этого. А потом они любили друг друга.

У него было прекрасное тело. Ей нравилась его мускулистая атлетическая фигура. Когда Дональд брал ее, он ласково смотрел на нее, как никто до него. У него все получалось превосходно. Правда, произошло и неожиданное.

Он был так напряжен, так неуверен. Пока она имела возможность показать ему, чего она хочет, вести его, используя свой опыт, им владело желание обладать ею. Оно забрало у него все самообладание, и все было кончено преждевременно. Она была разочарована. Он лежал рядом с ней и тяжело дышал. Удивительно быстро отдохнул и вскоре был готов ко второй попытке. И вот на этот раз проявились его естественное дарование и подвижность. Как и при катании на роликовых коньках, он словно приспособил ритм своего тела к ее ритму. Они даже дышали одновременно. И Сандра так полюбила его улыбку, которую он ей дарил, когда она вздыхала! Его движения соответствовали ее желаниям. От рук Дональда исходила магическая сила, и они всегда находили нужное место. Она притянула его голову и положила к себе на грудь. Они достигли такого оргазма, который помог им забыть обо всем на свете.

Да, все это было несложно – они умели принадлежать друг другу. И когда совсем сблизились, обнаружили новые нежности, новые способы предлюбви, чтобы длить наслаждение.

Когда Сандра выступала в Глазго, ей было жалко каждой минуты разлуки с Дональдом. Еще хуже было в Эдинбурге, который находился слишком далеко, чтобы в течение дня попасть домой. Через три дня Дональд приехал к ней.

Ее карьера певицы складывалась не слишком быстро. Футбольная карьера Дональда продвигалась стремительно. Когда ловцы талантов для клуба мастеров Глазго услышали о его первой сенсационной игре за Инверклайд, они тотчас же связались с ним и договорились, что в конце сезона он будет играть за Глазго. И еще больший почет ожидал его: летом шотландская сборная была приглашена в турне по Африке по программе подготовки к первенству мира. Игроки должны были приобрести международный опыт. Для Дональда было большим успехом участвовать в таком турне.

Сандра радовалась за Дональда. У нее, правда, возникло тревожное предчувствие. Роли вдруг поменялись. Она почувствовала себя не совсем уверенно, ощущая, как он нужен ей. Не турне ее обеспокоило: она боялась потерять его.

Однажды вечером, перед самым полетом, она вдруг предложила пожениться. Дональд подумал и сказал:

– Сандра, я люблю тебя и хотел бы на тебе жениться. Для меня нет другой женщины и не будет. Но не кажется ли тебе, что мы должны еще немного подождать? Тебе предстоит продвинуться в своей карьере певицы, а я сейчас не должен отвлекаться.

Значит, она была для него отвлечением! Сандра возмутилась, но ничего не сказала. Он ее не бросит, как Рекс, но предназначает жизнь на втором месте. От этой мысли ей было больно.

– На следующей неделе я уезжаю, – сказала она. – Буду выступать в одном клубе в Ливерпуле.

– Ты хочешь петь в Англии? – Он выглядел удрученным, и это обрадовало ее.

– Это не на краю света, – улыбнулась она, – не Африка. Ты ведь знаешь, «Битлз» сделали Ливерпуль вершиной поп-музыки.

– Я думаю правильно, что ты там выступишь, – согласился Дональд.

– У тебя еще есть время до турне по Африке. Почему бы тебе не поехать со мной?

– Я не смогу. У нас усиленные тренировки. Мы еще не сыгрались друг с другом, а поэтому целый месяц будем заниматься в Иврук-парке. Потом летим в Саламба…

– Где она находится?

– Правду говоря, не имею ни малейшего представления. – Дональд улыбнулся. – Говорят, молодое государство в Центральной Африке. Известно, что люди там очень интересуются футболом.

– Итак, я еду в Ливерпуль, – сказала Сандра.

– Но ты вернешься до моего отлета?

– Не беспокойся, я помашу тебе своим носовым платком.

«Смоки Таверн» в Ливерпуле и в самом деле оказалась большой таверной, мало похожей на уютную «Блю Сирен». Здесь устраивали профессиональное шоу, и Сандра понимала, что ей предстоит поволноваться. Если бы здесь был Дональд и поддерживал ее, она бы так не нервничала.

Ресторан был полон. Все мужчины и женщины за столиками, смеющиеся и веселящиеся, казались ей идолами, от которых не падал на нее луч тепла. Она собрала все свое мужество, чтобы выглядеть уверенно. Больше враждебности она боялась равнодушия.

На ней было новое платье, которое плотно облегало ее фигуру. В голубом она выглядела очень женственно.

Когда Сандра запела новый блюз, она вильнула бедрами, как бы приглашая публику слушать и смотреть.

Этот зонг, который она приготовила для дебюта в «Смоки Таверн», произвел впечатление. Она чувствовала, как публика зажглась. Холодные англичане оживились и, когда прозвучал последний аккорд ее саксофона, шумно зааплодировали. Она исполнила еще несколько песен и покинула сцену с облегчением.

Сандра сидела в баре, наслаждаясь джином с тоником, и принимала поздравления посетителей ресторана. Мужчина с лысиной и бакенбардами – ему было за сорок – сел рядом и уставился на нее восхищенным взглядом.

– Ваше выступление произвело на меня впечатление, – сказал он ей. – Думаю, если вы удачно устроитесь, пойдете далеко.

«Сейчас, – подумала она, – он сделает мне предложение, от которого бедная девушка не сможет отказаться».

– Я хотел бы вам кое-что предложить, – сказал он. – Разрешите заказать вам, ваша рюмка пуста.

Она была усталой и раздраженной.

– Спасибо, я могу сама за себя заплатить. Примите к сведению, мистер, у меня нет обыкновения ложиться с первым встречным в постель.

Он улыбнулся и протянул ей визитную карточку.

– Для ясности: прими я вас за продажную девку, поверьте, не тратил бы зря время.

Она прочитала визитку: «Якобус ван дер Билл, импресарио», адрес и телефон в Йоханнесбурге.

– Мне нужна певица, которая могла бы отправиться на шесть недель в турне. Вы откликнетесь на такое приглашение? Оплата сходная. И вы наберетесь опыта, а он иногда заменяет школу…

– А где будет турне?

– Кейптаун, Дурбан и Йоханнесбург.

– Южная Африка? Я не хотела бы оказаться втянутой в политические дела. Там же в шоу-бизнесе превалируют черные.

– Совершенно верно. Но пусть это вас не беспокоит. Выступать ведь надо хорошо и перед черными, и перед белыми… Основное – вы будете следовать договору, который я с вами заключу. Это американских певиц обычно волнует все, что связано с апартеидом. Поэтому я и ищу замену. По пути в Южную Африку вы побываете в Ибари, в столице Саламба. Это государство поддерживает хорошие отношения со своими соседями.

Саламба! В то же время, когда там будет Дональд с шотландской сборной! Судьба или случай? Такую возможность она не могла упустить.

– Очень хорошо, мистер ван дер Билл, я заинтересовалась. Когда мы сможем поговорить?

Он назвал свою гостиницу и пригласил ее встретиться следующим утром.

Она рассказала об этом Дональду только тогда, когда вернулась в Инверклайд. У него уже были позади напряженные тренировки. Сборная получила точный план путешествия.

– Подумай, Сандра, – сказал он, – мы летим в глубокую Африку, а я еще не бывал дальше Лондона.

– Когда улетает самолет в Саламба?

– В субботу. Мы летим с Хитроу в Ибари.

– Это рейс «Африкавиа» 101?– заметила Сандра.

– Точно. Откуда ты знаешь?

Она рассмеялась.

– Так ведь прямой полет в Ибари раз в неделю, и я лечу тем же самолетом.

– Ты? – удивился он.

Она рассказала ему о турне по Южной Африке. А в Ибари у нее будет достаточно времени, чтобы посмотреть игру. Она не знала, как он примет эту новость. Однако вскоре сияющий Дональд восторженно целовал ее и обнимал. Он не мог пожелать себе большего! С ним вместе будут его девушка и футбол…

Они чувствовали: предстоит праздник! Самое естественное – сделать его праздником любви. Сандра купила для турне пару очаровательных платьев, которые она с уверенностью профессиональной манекенщицы продемонстрировала Дональду. Он одобрительно кивнул, но она почувствовала, что это его мало интересует. Футболисты редко интересуются модой. Она сняла платье, на ней были только лифчик и трусики. Качнула бедрами. Дональд стремительно обнял ее. Она уклонилась от нападения.

– Что за манера – в полной амуниции обнимать леди?

Он поспешно разделся и подбежал к ней. Она прильнула к нему и почувствовала его желание. Он прижал свои губы с ее губам, его язык исследовал ее рот. Это была первая предварительная ласка перед интимным вторжением. Они упали на диван. Дональд хотел лечь на нее, она осторожно опередила его.

– Где ты этому научилась? – хрипло спросил Дональд. Сандра молчала. После своего первого сексуального опыта с Рексом она многому научилась. Теперь Дональд был ее учеником. Вместе они наслаждались уроком.

Когда он благодаря ее нежным движениям достиг высшей точки, она устроила так, что и сама получила полное наслаждение.

– В Африке будет не жарче, чем здесь, – сказал он, когда пришел в себя.

3. Воздушные пираты

Был полдень, когда «боинг» «Африкавиа» подлетал к Каиру. Полет проходил без происшествий. Облака мешали Сандре увидеть сказочную страну пирамид и сфинксов. Внезапно самолет скользнул над пальмами и сел на летное поле.

На время стоянки пассажиры должны были пройти в транзитный зал, где никакие кондиционеры не смогли смягчить духоту. Леве пил кофе и пытался выглядеть зубным врачом. Немцы неутомимо ходили взад и вперед, будто несли какую-то вахту. Халефи нашел спокойный уголок и углубился в чтение очередного детектива. Сандре все вокруг казалось удивительным. Она очутилась далеко от Инверклайда, от холода, тумана, от своей матери и от воспоминаний о Рексе.

Прижимаясь к Дональду, Сандра чувствовала, что он почему-то нервничает. Это был все-таки его первый полет в далекие страны, в которых ему предстояло показать свой талант футболиста. Готов ли он к восхождению по лестнице успеха?

Все с нетерпением ждали продолжения полета. Молодая мать утешала плачущего ребенка. Халефи из-за него не мог сосредоточиться и спрятал книгу. Курт Леве вдруг обнаружил, что у него больше нет сигарет.

Репродукторы извещали о прибытии и вылете других самолетов. Казалось, только о них забыли. Наконец им разрешили вернуться на борт «боинга». Автобус привез их к трапу. Все опять сели на свои места, и Леве заметил, что нет ни одного нового пассажира. Но когда все расселись, подошел второй автобус, и на борт поднялись новички. Леве встревожился. Надел очки, которые, по его мнению, придавали ему интеллектуальный вид. Две девушки прошли мимо него и заняли свои места. По тому, как они смотрели друг на друга и предупредительно друг к другу прикасались, можно было предположить, что это лесбиянки.

Два молодых человека заняли места неподалеку. Загорелые. Спортивного вида. Леве навострил уши и слышал обрывки их разговора. Говорили по-английски. Похоже, разговор шел о работе в строительной фирме в Африке. Об этих можно было не беспокоиться. Потом он прислушался внимательнее. Какое-то шестое чувство подсказывало ему: за ними стоило последить. Полноватый мужчина сел с ним в одном ряду. Если бы он никогда прежде не видел известного анархиста, все равно догадался бы, что новый пассажир – анархист. Характерные черты лица выдавали в нем жителя Балкан. Человек улыбнулся ему, когда садился, и Курт Леве вроде обрадовался.

– Вы, наверное, господин Ласт? – произнес он. – Господин Ласт из Бремена…

Мужчина отрицательно покачал головой.

– Сожалею, но вы ошиблись, – бегло ответил он по-немецки. – Меня зовут Антонеску, я из Бухареста.

– Тогда извините, – продолжил Леве. – Вы очень на Ласта похожи. Удивительное сходство! К тому же ваш немецкий… Вы, вероятно, профессор университета? Германист?

– Ни в коем случае. – Мужчина рассмеялся. – Я работаю с румынской торговой делегацией. Мы должны бегло владеть иностранными языками: что поделать, ни один торговый партнер не желает учить румынский…

Леве участливо улыбнулся, стараясь разглядеть каждого нового пассажира. Даже если рядом с ним Милос, у него должны быть сообщники.

В проходе появились трое высоких молодых людей. По виду студенты. Бледные. Белокурые. С холодными голубыми глазами. Возможно, шведы.

Стюардессы объяснили вновь прибывшим назначение кислородных масок и спасательных жилетов.

Полет в Ибари был продолжен.

– Что это у тебя в этом удивительном чемодане, красавица? – спросил Родди Мак-Эвен, шотландский средний нападающий, Сандру.

– Саксофон, – ответила она.

Леве вздрогнул: футляр для музыкальных инструментов может служить для транспортировки оружия. Возможно ли, чтобы эта хрупкая девушка имела отношение к террористам? Когда Сандра доставала ящик из сетки, Леве ухватился за спинку кресла.

– Сыграй нам что-нибудь! – воскликнул Мак-Эвен.

– Не здесь, – ответила Сандра, – Когда я получу в Ибари ангажемент…

– Извините…

Сандра посмотрела на коренастого мужчину, глаза которого скрывали затемненные очки. Правую руку он прятал в пиджаке, а настороженный взгляд плохо сочетался с вежливой улыбкой.

– Я слышал, вы играете на саксофоне? – спросил Леве. – Можно мне посмотреть ваш инструмент?..

– Это совершенно обычный инструмент, – заметила Сандра.

– Пожалуйста, прошу вас, – его тон был теперь жестче.

– Что вы себе позволяете? – вмешался Дональд.

– Не волнуйся, милый, – успокоила его Сандра. – Теперь вы довольны? – спросила она, открыв ящик и поднеся его под нос Леве.

Он с видом знатока вгляделся и одобрительно кивнул.

– Где ты раздобыла этот инструмент? – спросил Мак-Эвен.

– Это долгая история, – ответила Сандра.

Она не хотела рассказывать о том дне, когда пошла к Рексу домой и удостоверилась, что он скрылся из города. Ведь ей тогда показалось, что мир рушится.

Она познакомилась с Рексом в супермаркете. Спросил, не скажет ли она ему, где кофе. Сандра подвела его к полке, помогла выбрать, и вскоре они уже беседовали как старые друзья. Прощаясь, он не пытался договориться с ней. Но через два дня она опять увидела его. Он вышел из старого автомобиля, который припарковал у двери дома миссис Макдональд. Рекс был рослым, в его облике было что-то от супермена. Когда она проходила мимо, он посмотрел на нее и поздоровался. Сандра так смутилась, что едва смогла ответить на его приветствие. Он рассказал ей, что живет у миссис Макдональд, что часто разъезжает по разным городам, и вдруг пригласил ее – как в кино! – на чашку кофе. Когда он ей рассказывал об удивительном блеске Лондона, о пестроте и величии Нью-Йорка, она не могла отвести от него взгляда.

По дороге в школу она иногда навещала его, и он, казалось, каждый раз был этому рад. Ей это льстило: такой значительный человек! Потом она заходила к нему и по вечерам, за что получала выговоры от матери. Словно бы в отместку, как-то после тяжелой ссоры Сандра осталась у него на ночь.

Заливаясь слезами, она бросилась Рексу на шею.

– Дорогая, что случилось?

Она не могла отвечать. Всхлипывала и теснее прижималась к нему. Его руки были сильными и надежными. Да, они будут защищать ее от всякого, кто ее обидит.

– Я принесу тебе воды. Или что-нибудь более крепкое?

– Нет, уже все хорошо, – еле выговорила она.

Когда он принес воду, она уже успела подкрасить губы и потом подробно рассказывала Рексу о ссоре с матерью. Миссис Митчелл сказала дочери, что она не слепая, а вечерние отлучки имеют только одну причину, которую она не одобряет. Пригрозила: если еще раз вечером дочь уйдет, то может домой не возвращаться.

– И все равно ты пришла?

– Даже черт мне не мог бы помешать!

Он поцеловал ее. Нет, не так, как прежде, а глубоко и страстно. Она знала, что сегодня ночью это произойдет. Он осторожно повел ее к кровати и медленно раздел. Разделся сам. Ее поразило, возбудило и испугало обилие волос на его теле. Взгляд упал на топорщившиеся плавки, она покраснела, и Рекс понял, что Сандра стесняется. Выключил свет и в темноте прильнул к ней.

Она дрожала, отчаянно обняв его, и чувствовала руки, которые касались ее упругих молодых грудей. Потом эти руки сняли с нее трусики. Он не был грубым и вел себя как мужчина с многолетним опытом, который получал от женщины все, что хотел. Она во что бы то ни стало хотела ему понравиться и была готова на все. Когда он скользнул между ее ног и сильным толчком вошел в нее, она почувствовала боль, но было уже поздно что-либо изменить. Ведь она хотела принадлежать Рексу. После этого все будет по-другому. И это свяжет их навсегда, навсегда! Боль утихла, и она наслаждалась его ласками, полностью подчиняясь ему. Его толчки становились длительнее, дыхание учащалось. Потом он вдруг вскрикнул – и затих. Все кончилось.

Он тихо лежал рядом.

– Ты в порядке? – с беспокойством спросила она.

– Все хорошо, дорогая.

– Как я тебе? – спросила она. – Это было так, как ты хотел?

Он поцеловал ее.

– Ты очаровательна, моя маленькая Сандра.

Несмотря на угрозы матери, Сандра вернулась домой.

Но была это уже другая Сандра. Она каждый вечер ходила к Рексу, но не оставалась ночевать у него. Она мечтала переехать к нему. Он сказал, что миссис Макдональд не разрешит. Тогда она стала оставаться на ночь, ведя себя по возможности тихо. Ранним утром Сандра незаметно уходила через черный ход.

Целыми днями он куда-то ездил на машине. Иногда она приходила к нему и ждала его. В один из таких вечеров она нашла на полке странной формы ящик. Открыла его и обнаружила саксофон. В этот момент вошел Рекс. Он недовольно наморщил лоб, но все же поцеловал ее.

– Что это? – спросила она. – Ты музыкант?

Он замялся.

– Нет, иногда играю для собственного удовольствия.

– Пожалуйста, сыграй мне, – просила она.

Он отказался. Сказал, что помешает другим жильцам. Говорил об этом раздраженно и нетерпеливо. Сандра с тех пор больше не упоминала о саксофоне.

Ее любовная история, о которой Сандра думала как о своей вечной судьбе, оборвалась через шесть недель. Без какого-либо предупреждения. Ночью они занимались любовью. Она удовлетворяла все его желания. Никогда не заботилась о том, удовлетворена ли она сама. Главное, чтобы Рекс был счастлив. В половине двенадцатого она попрощалась с ним и пошла домой.

На следующим день она опять пошла к нему. На ней была прозрачная блузка, которая должна была понравиться Рексу.

Она спешила наверх, в его комнату. Вдруг хозяйка встала на ее пути, скрестив руки на своей мощной груди и враждебно рассматривая гостью. Ее взгляд не сулил ничего хорошего.

– Вы собрались навестить своего любовника – и напрасно! Его здесь больше нет.

– Вы хотите сказать, что он задержался на работе, – поправила ее Сандра.

Миссис Макдональд насмешливо скривила рот.

– Вы это называете работой? Всю свою жизнь он ничего не делал, предпочитал обворовывать таких честных людей, как я, и использовать разных глупых девчонок.

– Вы ошибаетесь. Пожалуйста, впустите меня.

Сердце Сандры бешено колотилось, от страха перехватило дыхание: «Нет, этого не может быть!»

– Убедитесь сами…

Миссис Макдональд шла впереди. Комната выглядела нежилой. Рекс забрал свою одежду, маленький двухкассетный магнитофон, туалетные принадлежности. Все! Кроме одного – на столе лежал футляр с саксофоном. Сандра понурила голову и долго стояла как вкопанная.

– Он уехал на машине?

– На машине? Откуда у него машина! Он ее брал напрокат… по украденной визитной карточке. Что касается этого, – сказала миссис Макдональд, указывая на саксофон, – то он попросту не успел забрать с собой. Да и к чему ему такая дешевка…

Сандра пошла домой и заперлась в своей комнате. Вскоре к ним пришли полицейские, и она отвечала на их вопросы. Молодой сержант был полон сочувствия к ней, быстро сообразив, что эта девушка – жертва, но не сообщница. Она полиции ничем не могла помочь. Сандра была так ослеплена любовью к Рексу, что принимала все, что он говорил, на веру. Оказалось, Рекс – квартирный вор. Наверное, и саксофон попал к нему после кражи. В полиции в списке предметов, которые были украдены в последнее время, саксофон не значился. Сержант почему-то согласился отдать его Сандре.

Злорадный триумф в глазах матери был невыносим. Сандра сняла комнату и ушла из дому. Она как раз окончила школу и принялась искать работу. Случайно оказалась в любительском ансамбле и вскоре научилась играть на своем саксофоне. Пела и сама аккомпанировала своим зонгам. Ее заметили, и однажды Билл Обен позвал в свой «Блю Сирен».

Как давно это было! Она смотрела на Дональда как бы со стороны. Достаточно ли он уже взрослый?.. Или еще такой незрелый, какой была я, когда сходилась с Рексом? Нет сомнений, он любит ее. Правда, очень нервный и подвержен настроениям. Его имя появлялось во всех английских газетах, его сравнивали с величайшими футбольными звездами. А слава вносит в жизнь изменения. Возможно, это и выводит его из равновесия. Через полчаса полета затрещал репродуктор: – Говорит командир корабля. Должен оповестить, что наш самолет захватили вооруженные люди. Один из них держит пистолет у моего виска. Он говорит, что при малейшем сопротивлении убьет пилотов и меня и взорвет самолет. Полагаю, он не шутит.

После небольшой паузы продолжил другой голос:

– Пожалуйста, будьте благоразумны, не делайте из себя героев. Мы не будем никого трогать, если вы не будете сопротивляться. Оставайтесь на своих местах! С вами ничего не произойдет. О'кей, все будет, как было. Зулейка, смени меня.

Мужской голос еще говорил, когда «студенты» и «служащие строительной фирмы» встали и начали ходить взад и вперед, чтобы убедиться, что указания их руководителя выполняются. Леве потерял дар речи, увидев, как одна из «лесбиянок» присоединилась к мужчинам. Другая, вероятно Зулейка, проследовала в первый класс.

Руководитель террористов держал тяжелый пистолет направленным на пилотов. Зулейка вошла в кабину, бросила беглый взгляд на радарный экран и дала пилоту короткие указания:

– Измените курс. Не пытайтесь меня обмануть, я тоже опытный пилот. Вижу все! Я проломлю вам череп, если не будете придерживаться моих указаний.

– Знаете ли вы, что вы делаете? – закричал командир корабля. Это был коренастый человек лет пятидесяти, который много лет работал в Британской авиакомпании. Захват самолета он воспринял как личное оскорбление.

Новый хозяин рейса 101 похлопал его по плечу.

– Заботьтесь о полете, а размышления оставьте нам. Наша цель – Кампала.

– Кампала? – прохрипел командир. – Почему вы уверены, что угандийцы разрешат вам посадку? Они не захотят иметь ничего общего с Саламба.

– Наше приземление в Энтеббе не вызовет восторга, – согласился террорист, – но вам понравится еще меньше, если мы эту большую птицу со всеми пассажирами взорвем.

– Вы не посмеете, – отрезал командир.

– Давайте не будем рисковать.

Видя направленное на себя оружие, командир корабля чувствовал бессильную ярость.

– Мы ждем, – напомнила Зулейка.

Ненависть отражалась в его глазах, когда он изменял курс. Сразу после этого было включено автоматическое управление.

– Следи за ним, – приказал вожак Зулейке. – А я осмотрю салон.

В туристическом классе, где молодые люди и девушка держали все под своим контролем, царило безмолвие. Что могли сказать парализованные страхом пассажиры? Только ребенок тихо плакал.

Леве первый обратился к соседу, который совсем сжался и не мог погасить в глазах испуганного удивления.

– Итак, вы не Милос?

Тот покачал головой.

– Я же вам сказал: я – Антонеску. Что с вами? Сначала вы назвали меня Ластом, теперь Милосом…

Леве не слушал. Его внимание было направлено на человека, который только что вошел в салон. Черные с проседью кудрявые волосы. На левой щеке длинный шрам. Сандра и другие пассажиры тоже обратили на него внимание. Его можно было принять за вожака.

– Какие-нибудь неприятности? – спросил он низким гортанным голосом. Сандра почувствовала, что это не холодный убийца, а интеллигентный человек. В нем ощущалась страсть, которую он скрывал. Она бросила взгляд на Дональда: тот сидел прямой, как свеча, молчал и был мертвенно-бледен.

Голос вожака разбудил Алана Гиллирса, шотландского правого нападающего, который словно очнулся после летаргии.

– Кем вы нас считаете, обращаясь с нами как с идиотами? – заревел он и вскочил с места, но вторая «лесбиянка», быстро, как пантера, применив прием карате, заставила его сесть.

– Ничего, переживешь! – сказала она. – Пару дней поболит, но больше не будешь разыгрывать из себя героя.

Сандра дрожала от напряжения. Почему Дональд ничего не предпримет? Главарь смотрел на нее своими серыми глазами, будто мог читать ее мысли.

– Лучше живой любовник, чем мертвый герой. Или вы думаете иначе, маленькая леди?

Она вызывающе посмотрела на него, ее противник приветливо улыбнулся в ответ.

Курт Леве все замечал. Подозрительные немцы, как и футболисты, не оказывали никакого сопротивления, однако и на сообщников похожи не были.

Кудрявый мужчина, Милос, как считал Леве, был ключевой фигурой. Он был не только руководителем, но и источником их силы. Без него остальные были просто дети, которых легко могли победить военные советники и шотландские футболисты.

Нужно немедленно действовать! Каждая минута усиливала авторитет воздушных пиратов.

Незаметно Леве начал возиться с замком своего пояса. Ему повезло: Милоса отвлек один из немцев.

– Откуда вы появились? Я не видел, как вы садились в самолет! – воскликнул немец.

Милос прищурил глаза.

– Конечно, ведь пассажиры первого класса всегда садятся в самолет последними.

Он медленно шел по проходу и уже почти достиг Леве, когда тот ловко открыл застежку. Мгновенно просчитав расстояние между ним и пистолетом, который Милос, словно играя, держал в руке, бросился к нему. Его правая рука стремилась схватить запястье Милоса. Вся надежда была на эффект неожиданности.

Милос, должно быть, ожидал внезапного нападения. Может быть, услышал звон пряжки на поясе. Когда Леве приблизился к нему, он ударил его пистолетом в лицо. Леве закричал от боли. Стекла его очков разбились, и осколки попали в глаз. Лицо залила кровь. Он заметался, и Милос ударил его еще раз в висок. Леве издал душераздирающий крик, согнулся и упал.

– Думаю, в будущем вам придется обходиться одним глазом, – почти спокойно сказал Милос. – Нельсон справлялся… и Моше Даян…

Антонеску хотел было помочь окровавленному человеку, но услышал резкий окрик.

– Оставьте его! – приказал Милос. – А вы, – он позвал стюардессу из Саламба, – позаботьтесь о нем. Остальным оставаться на своих местах!..

Сандра наблюдала за всем происходящим, как если бы смотрела фильм, в котором ей пришлось участвовать, а это оказался вовсе не фильм. Подобное чувство бывало у нее по ночам, когда она спала с Дональдом. Чувство возбуждения и отстраненности. Страдания Леве не вызывали у нее сочувствия. Власть, насилие и страсть мужчины, который так жестоко обошелся с ним, притягивали ее и манили. Дональд, который безмолвно и неподвижно сидел рядом, был только подобием мужчины.

Что с ней происходит, почему такая жестокость ее возбуждает и даже как-то странно восхищает?

Милос посмотрел на нее и, казалось, опять угадал, о чем она думала. Сандра почувствовала, что дрожит, но не только от страха, а еще от чего-то.

– Не пора ли вам подать еду? – спросил он стюардессу.

– Да, что-нибудь легкое, – сказала она.

– Тогда приступайте. У нас еще есть время для полета, и мы не хотим, чтобы пассажиры жаловались на авиакомпанию…

Стюардесса судорожно улыбнулась и пошла в отсек с припасами.

Как раз в это время президент Даниэль Ломо на своем позолоченном роллс-ройсе с эскортом подъехал к контрольной башне нового международного аэропорта в Ибари.

Он поспешно прошел в здание. Это отметили чиновники, которые возились с различными географическими картами. Ази Мориба был тут же и успокаивающе улыбнулся Ломо.

– Что происходит? – спросил Ломо.

– Речь идет о самолете с шотландскими футболистами, ваше превосходительство, – ответил служащий аэропорта. – Его угнали. Один член экипажа сумел тайно передать об этом по радио. Вероятно, террористы хотят лететь в Энтеббе.

– Угандийцы не разрешат им приземлиться, – прохрипел Ломо.

– О, они разрешат! – вмешался Мориба. – Я им сообщил и просил сотрудничать с нами.

Ломо круто повернулся к нему.

– Что ты сделал? Я думаю, это Милос?

– Конечно, Милос, – ответил Мориба. – Не волнуйся, все идет по плану.

– Ты на это рассчитываешь?

– Да, – ответил Мориба. – Я надеюсь, они каким-нибудь образом подключатся к акции.

– А кто тебе разрешил вступать в контакт с правительством Уганды? – закричал Ломо.

– Я сам себе разрешил.

Прежде чем Ломо ответил, к нему подошел один из чиновников с бумагой в руке.

Извините, ваше превосходительство, – заикался он. – Но у нас как раз был разговор по радио с самолетом. От угонщиков поступило требование…

Ломо схватил бумагу и прочитал.

– Подождите какое-то время, а потом скажите им, что мы согласны, – приказал Мориба.

– Что ты говоришь? – закричал Ломо. – Как ты можешь говорить, что мы согласны, не зная, чего они хотят?

– Это совершенно не важно, – ухмыльнулся шеф полиции. – Просто скажи: «Мы согласны». Остальное предоставь мне.

– Они требуют освобождения заключенных из Лейк Освода. На, посмотри сам.

Он передал бумагу Морибе, но тот даже не посмотрел на нее.

– Я тебе сказал: мы согласны, – повторил он.

Ломо настороженно оглянулся. Освобождать своих ненавистных «друзей» он не стал бы никогда, от кого бы ни исходило такое требование. Но не мог противоречить шефу полиции, который имел в Саламба и еще кое-где своих агентов. Пусть Мориба в эту игру играет сам!

– Надеюсь, тебе ясно, что ты несешь полную ответственность.

– Это я всегда делаю, – засмеялся Мориба. – А теперь мы должны Милосу и шотландским футболистам, которые определенно уже наложили в штаны, приготовить… сердечный прием.

Соответственно указаниям Зулейки самолет постепенно снижался. Они летели над Кампалой, и Сандра могла видеть озеро Виктория, зеленая вода которого простиралась до горизонта. Штурман в третий раз связался с Энтеббе и попросил разрешения на посадку.

Напряжение коснулось и угонщиков. Когда Сандра шла в туалет, она видела, как один из шведов нервно кусал нижнюю губу, и заметила у него на лбу капельки пота. Только Милос, казалось, хранил непоколебимое спокойствие. Ей трудно было отвести от него взгляд. Она окликнула его:

– Почему вы нам не объясните, что все это значит?

Он обернулся и уставился на нее.

– Чего вы хотите достичь? – кричала она. – Или это щекочет вам нервы?

– Не будьте ребенком! – Улыбка исчезла с его лица. – И если вас интересует: мы требуем освобождения политзаключенных, которые содержатся в невыносимых условиях…

– Какое мне дело до вашей политики!

– Никакого, маленькая девочка. Но Ломо, кровавый старый черт, не будет рисковать футбольной командой. Если с ней что-нибудь случится, люди его линчуют. Поэтому он выполнит наше требование.

– Зачем вам это нужно? Вы же не из Саламба…

– Мне платят, – резко ответил он.

– Ах, вот в чем дело! Вы это делаете за деньги?!.

– У меня своя цена, – согласился он. – И я никогда не возьмусь за то, в чем не уверен.

– Вы – наемник?

– Я – анархист. Обо мне знают в Саламба. Когда моя работа там закончится, я продолжу ее в другом месте…

Хотя перед ней был насильник, явно рискованный смельчак, готовый на все, Сандра испытывала какое-то странное влечение к нему. Это не имело ничего общего с его политическими взглядами или моралью. Ему присуща была внутренняя сила, которая и очаровывала ее.

Курт Леве лежал в кресле напротив. Он пришел в сознание, стонал и дрожал как в лихорадке. Делая вид, что не понимает происходящего вокруг, в действительности же он внимательно прислушивался к их разговору. Этот гангстер завлекает девицу, горько подумал Леве. Милоса позвали в кабину пилотов.

– Мы подлетаем к Энтеббе, – сияя, заявила ему Зулейка. – Получено разрешение на посадку.

В этот момент они получили от диспетчера в Энтеббе указания:

– Садитесь на посадочную полосу № 12, повторяю, полоса № 12. Оставайтесь после приземления в самолете. Мы сообщим вам дальнейшие распоряжения.

– Энтеббе не самое благоприятное место для угонщиков, – мрачно заметил командир корабля.

– Вы, вероятно, думаете о случае с израильтянами? – ответил Милос. – Это было уже давно, а теперь кое-что изменилось.

– Ну что ж, посмотрим.

– У вас только одна задача: плавно посадить самолет, – приказал ему Милос и велел Зулейке сообщить пассажирам, что они после приземления должны оставаться на своих местах.

Они снижались. Сандра могла видеть озеро в лучах заходящего солнца. Вдали возникла контрольная башня. Самолет приземлился и покатил к диспетчерской. Вдруг резко повернул налево и покатил по другой полосе. В огромном самолете стало тихо. Даже Леве перестал стонать.

– Всем сидеть! – предупредил Милос.

Огни погасли, но дневного света хватало, чтобы угонщики могли видеть пассажиров. Вскоре после этого включили запасное освещение, и самолет снова ярко осветился.

Снаружи было тихо.

– Что теперь с нами будет? – запричитала пожилая женщина.

– Мы ждем, – ответил Милос.

– Нельзя ли этого человека высадить? – спросил Антонеску и указал на Леве. – Вы же видите, он тяжело ранен, его срочно нужно отправить в больницу…

– Никто не покинет самолет до моего разрешения!

Курт Леве был смертельно бледен, его повязка пропиталась кровью. Сандра чувствовала приступ тошноты, но оставалась удивительно равнодушной к раненому. «Вероятно, он умирает, – подумала она. – Я еще никогда не видела мертвых». Она знала, что это должно поражать. Разве в таких ситуациях девушки не впадают в истерику?

Прикосновение к ее руке заставило Сандру обернуться. Дональд боязливо смотрел на нее.

– Все о'кей, дорогая?

Вопрос прозвучал глупо, и она скорее всего рассмеялась бы, но почему-то лишь кивнула головой. Подняв глаза, она встретилась со взглядом Милоса. Сардоническая улыбка играла на его губах. Вероятно, он презирал тех, у кого не было его железной выдержки. И чем больше она внушала себе, что перед нею жестокий и отвратительный тип, тем сильнее чувствовала его притяжение. Это пугало ее.

Один из молодых людей подошел к Милосу.

– Меня послала к тебе Зулейка. Аэродром предлагает нам еду и воду.

– Скажи им, что никто не должен приближаться к самолету, пока мы не получим из Саламба ответ на наши требования.

– Даже врач?

– Никто! Мы ждем ответа на свои требования…

Время шло. Наступала ночь. Глядя в иллюминаторы, можно было принять темный аэропорт за сцену, на которой неподвижный «боинг» был единственной декорацией.

Известие об угоне самолета просочилось в Саламба. О шотландской футбольной команде на борту самолета радио умолчало.

Анна слышала сообщение. Когда Чак пришел домой, она его спросила:

– Это не тот самый самолет, на котором должен прилететь твой друг?

– Халефи? Да, ты права. Будем надеяться, с ним ничего не случится.

– Знаешь, угонщик – Милос, – сказала Анна. – Кто попадает к нему в лапы, легко не отделывается… Если его… если Халефи убьют, что ты будешь делать с Золотым фаллосом?

– Анна, не будь такой циничной. Бедолага еще жив.

– Вы, американцы, такие сентиментальные! Порой это выводит меня из себя. Послушай, Чак, эта вещь, вероятно, целое состояние…

– Честно говоря, не имею представления. Халефи лучше об этом судить.

– Халефи уже наполовину мертв, – возразила Анна. – Если они его убьют, мы должны воспользоваться шансом… Ведь эта вещь из настоящего золота…

– Что ты говоришь?

– Мы должны побыстрее покинуть эту страну и увезти с собой Золотой фаллос. Подумай, Чак: ты – единственный мужчина с двумя фаллосами. И один из них – золотой…

– Я не знаю, будет ли это… порядочно. И в таком случае мне надо расстаться со своей работой.

– Ты будешь делать то, что я говорю! – сказала Анна. – Куда ты девал эту проклятую штуку? В туалетном столике ее нет…

– Я отнес в бюро и закрыл в сейфе.

– Ты что? – закричала Анна. – Ты должен был спросить меня! Завтра принесешь это опять сюда. Понятно?

– Он останется в сейфе. – Чак холодно посмотрел на нее. Анна не верила своим ушам. Этот придурок имел нахальство возражать ей! Она хотела его ударить, но он крепко схватил ее за руку и оттолкнул.

– Ты можешь упиваться своей злостью. Обстоятельства слишком важны. Я виноват перед Халефи. Пригласил приехать в эту Богом забытую страну… Самое малое, что я могу сделать для него, – позаботиться, чтобы Золотой фаллос… если это он… сохранился до приезда Халефи…

– Ты еще пожалеешь об этом! – зло выкрикнула Анна.

Между тем в самолете в это время раздались звуки каких-то радиосигналов, заслышав которые, Милос поспешил в кабину.

– Это Ибари! – прокричал кто-то. – Они прорвались…

– Мы связались через контрольную башню с Ибари, – заявил штурман-пилот. – Возьмите микрофон! Они хотят услышать ваше послание лично от вас.

– Это Милос, – сказал он медленно и отчетливо. – Кто говорит?

Тишина. Потом он услышал неясный голос:

– Оставайтесь на месте, Милос. Вы говорите с Ибари. Здесь президент Ломо, который хочет с вами поговорить.

После новой паузы другой голос:

– Милос, это Ломо. Вы меня слышите?

– Это он, – пробормотал Милос. – Старую лису я всегда узнаю. – Он взял микрофон. – Я хорошо вас слышу. Что вы мне скажете, Ломо?

– Слушайте внимательно, – сказал Ломо. – Мы заботимся о безопасности пассажиров, особенно о гостях из Шотландии. Эти обстоятельства вынудили нас принять ваши требования. Мы предлагаем вам лететь в Ибари.

– Ни при каких обстоятельствах, – прервал его Милос. – Обмен произойдет в Энтеббе.

Почти минуту ничего не было слышно, кроме треска каких-то разрядов. Никто не двигался, все ждали и прислушивались. Потом зазвенело, и Ломо снова заговорил:

– Хорошо, пусть будет Энтеббе. Мы отпустим ваших сообщников завтра рано утром. Всех по списку. Их доставят в международный аэропорт Ибари и потом самолетом в Энтеббе. Там их приведут к вашему самолету. Когда вы их увидите, выпустите половину заложников. Потом ваши друзья поднимутся на борт самолета, и вы отпустите остальных заложников. Потом сможете лететь куда хотите. На вас ответственность за возвращение и сохранность самолета. Вы поняли?

– Согласен. У нас есть раненый. Но не волнуйтесь, Ломо, он – не футболист.

– Если еще что-нибудь произойдет с пассажирами или командой, наше соглашение аннулируется, а вы будете рассматриваться тем, кем вы являетесь, – воздушным пиратом.

– Здесь все спокойно.

– Хорошо, следите за тем, чтобы все так и оставалось. Мы не можем точно назвать время прибытия самолета, но это будет примерно в полдень.

– Хорошо. Но когда мои освобожденные друзья подойдут к самолету, никого не должно быть вблизи. Ни полиции, ни солдат.

– Никто не будет рисковать, – заверил его Ломо.

– О'кей! – ухмыльнулся Милос. – Свяжетесь с нами позднее, все будет так, как мы договорились.

Послышалось какое-то ворчание, что Милос посчитал согласием, и связь прервалась.

– Я сообщу радостную весть, – сказал Милос.

– Нет необходимости, – сказала девушка. – Когда мы услышали, что они согласны, я включила трансляцию, чтобы всем пассажирам был слышен ваш разговор.

– Тем лучше, – заметил Милос. – Они теперь знают, что все придумано не мною.

Пассажиры чувствовали себя облегченно и даже весело. Но все же было несколько постных лиц.

– Итак, проклятые ублюдки, вы добились того, чего хотели, – проворчал Алан Гиллирс, когда Милос проходил мимо.

– В следующий раз я прикажу леди обойтись с вами покруче, – сказал ему Милос и обратился ко всем:– Вы слышали хорошую новость. Завтра около полудня вы будете свободны. До этого придется немного потерпеть. Первое: вы должны быть довольны едой, которая есть в наличии. Я не думаю, что будут жалобы. Второе: туалеты и душевые. Вы можете по очереди посещать туалеты: мужчины – передние, женщины – задние. До завтрашнего дня отложите основательное мытье. В этой тропической жаре вы будете сильно потеть, но подумайте, каково приходится нашим бойцам в джунглях. Третье: нам всем нужен сон. Часовые будут сменяться. Полагаю, никто из вас не вздумает глупить ночью. Каждый получит снотворное. Не очень сильное, но достаточное, чтобы спокойно спать до завтра.

Девицы из его окружения начали разносить таблетки.

– А если я не приму ваши проклятые таблетки? – спросил один пассажир.

– Думаю, что тогда ваш сон будет длиться вечно, – ответил Милос.

– У меня слабое сердце, – запротестовала одна женщина.

– Мадам, в нашей жизни мы все время от времени поступаем вопреки своему сердцу. Проглотите вашу таблетку как дисциплинированная девочка.

Когда Сандра взяла свою таблетку, он проследил за нею и улыбнулся как давней знакомой. Дональд тоже безмолвно взял свою таблетку и, как бы защищая, обнял Сандру. Таблетки были сильные и подействовали быстро. Сандра чувствовала себя удивительно невесомой, словно укутанной в вату, погружаясь в глубокий сон.

Милос удостоверился в том, что все пассажиры уснули, и только тогда вздохнул с облегчением и развалился в кресле.

Когда Сандра открыла глаза, она не могла понять, который же час. Яркий солнечный свет струился через иллюминаторы, в самолете была удушающая жара. Голова Дональда покоилась на ее плече. Немцы тоже проснулись, и их по очереди проводили до туалета. Стража была снова в полном составе. Пассажирам разрешалось вставать только для того, чтобы пойти в туалет.

Стюардессам кое-как удалось сварить жидковатый кофе, который Сандра проглотила с благодарностью. До нее донесся голос Зулейки:

– Ибари нам только что сообщило, что наши товарищи уже летят, через часа полтора они будут в Энтеббе.

Дональд устало покачал головой, выкарабкался из сиденья и пошел в туалет. Вернувшись, он сокрушенно произнес:

– Там нельзя выдержать! Нет воды… Одного беднягу стошнило. Еще минута, и со мной было бы то же самое…

Сандра рассматривала Леве. Он лежал совершенно спокойно и не издавал ни звука. Спал ли он? Никто не обращал на него ни малейшего внимания. Время шло, и каждый внимательно прислушивался, чтобы не пропустить шума моторов прибывающего самолета.

Луи Халефи лучше других справлялся с ожиданием и страхом. По-еврейски терпеливый и выдержанный, он наблюдал за всем, что происходило вокруг, зная тщету всякого возмущения. А шотландцы никак не могли подавить возмущение в себе и взволнованно переговаривались. Он находил странным поведение немецких военных советников. Не то чтобы они вели себя как-то необычно, просто со стороны казалось, что они принимают свое положение как нечто закономерное. Возможно, это был хитрый маневр и они выжидали нужного момента.

Время шло. Посты сменяли друг друга. Все вглядывались через иллюминаторы в голубое небо. Сандра начала опасаться за тот самолет. Прилетит ли он?..

Зулейка сообщила Милосу, что борт из Ибари приближается. Вскоре послышался отдаленный шум моторов. Какой-то пассажир показал на маленькую точку, которая показалась высоко в небе.

Прибывающий самолет снижался с таким ревом, что у Сандры возникло опасение, как бы он не врезался в них. Однако он пролетел мимо и скрылся за зданием диспетчерской.

– Проклятие! – вскричал Дональд в панике. Сандра была спокойна, потому что видела, как уверенно держался Милос. Вероятно, все было в порядке.

У прибывшего самолета остановились два автобуса. Все наблюдали за теми, кто выходил из них. Только Милос следил за своими заложниками. И на одиннадцатом часу он не терял выдержки и бдительности.

Все послушно оставались на своих местах, подавляя растущее возбуждение.

Мужчинам из Саламба понадобилось не более пяти минут, чтобы покинуть самолет и занять в автобусах свободные места. От главного административного здания отошел Джип, на котором виднелся большой красный крест.

Милос отправился в кабину пилотов, чтобы через громкоговоритель отдать приказания. Зулейка заняла его место и наблюдала за пассажирами.

Луи Халефи видел все, что происходило снаружи. Джип с красным крестом ждал рядом с автобусами. Среди мужчин, вышедших из автобусов, была дюжина вооруженных солдат в военной форме Саламба. Когда солдаты вернулись в автобусы и отъехали, освобожденные заключенные направились к «боингу».

– Всем пассажирам с первого по двадцать пятый ряд приготовиться покинуть самолет, – оповестил Милос.

– А как с нашим багажом? – спросила пожилая дама.

– Вы должны подождать, – ответила ей Зулейка.

– Это безобразие! Я буду жаловаться! – запротестовала женщина.

Халефи громко засмеялся. Еще пару часов назад она молила сохранить ей жизнь, а теперь возмущалась тем, что надо какое-то время подождать чемодан. Как быстро люди забывают о своем страхе!

Милос приказал людям из джипа выйти и встать так, чтобы их хорошо было видно. Потом обратился к пассажирам.

– Вы воспользуетесь задним выходом, – сказал он. – Когда вам об этом скажут, пассажиры названных рядов покинут самолет через эту дверь один за другим. Вы оба, – продолжал он, указав на Антонеску и Халефи, – понесете раненого. Внизу передадите его врачам. Понятно?

Трап медленно двигался к борту самолета. Ужасно медленно!

Сандра с утра не была в туалете. Удерживала ее от этого похода вонь, но больше сдерживаться было невыносимо. Она обязательно хотела присутствовать при последней сцене драмы, но все же встала и в сопровождении одной из девиц поспешила в туалет. Выходя оттуда, увидела, как Милос распахнул дверь. Свежий воздух и солнечный свет устремились в самолет.

В это мгновение прозвучал выстрел. Пуля попала девушке, которая сопровождала Сандру, в голову. Не сразу Сандра поняла, что та навалилась на нее, а теплая влага на лице и руках – это кровь умирающей…

В самолете затрещали выстрелы из всех видов ручного оружия.

Первая пуля пролетела мимо уха Халефи, и он упал между кресел. Теперь он знал, чего ждали немцы: они выжидали момента, когда угонщики сконцентрируются на происходящем вне самолета, чтобы внезапно напасть на них.

Трое мужчин взяли Милоса на мушку, но Сандра оказалась на линии выстрела. Они держали пистолеты наготове, пальцы на курке. Прежде чем Сандра поняла, что происходит, Милос продвинулся вперед и схватил ее за руку. Он два раза выстрелил в немцев, пули свистели мимо уха Сандры. Потом он подтолкнул ее к открытой двери, используя как щит.

Подстреленная угонщица лежала между креслами. Один из шведов упал, когда в него попала пуля. Один немец кричал, держась за правую руку, его пистолет валялся на полу. Сандра видела, как шевелились его губы, произнося проклятия. Одна стюардесса истерично кричала. Халефи прижал ее к сиденью, где она была в относительной безопасности.

Милос почти волок Сандру по горячим плитам взлетного поля. Она споткнулась еще на трапе и больно ушибла коленки. Милос сжимал ее запястья и тащил дальше.

Когда застрочили автоматы, они побежали к ограде летного поля. Сандра видела много джипов и танки за административным зданием. Позади толпились небольшие группы солдат.

Милос не стал медлить. Он побежал к машине с красным крестом.

Сандра машинально бежала за ним и не делала попытки оказать сопротивление, слыша все время выстрелы над головой. Милос отстреливался…

Один из немцев возник в открытой двери самолета и направил на них автомат. Первый выстрел прошел мимо. Милос успел вскочить за руль. Отпустил Сандру, и она упала на сиденье рядом. Милос завел джип. Сандра услышала звон: пуля пробила боковое стекло. Джип взвыл и помчался.

В самолете были схвачены последние угонщики, и старший среди немцев взял на себя командование. Луи Халефи завороженно следил через окно за тем, как джип с Милосом и Сандрой подъехал к пограничному забору. Их преследователи уже миновали почти половину взлетного поля. Джип ударился о проволочное заграждение. Милос и Сандра пригнулись. Лобовое стекло разлетелось вдребезги. Заграждение поддалось, и джип пролетел через дыру в заборе.

Сандра глубоко вздохнула. Она поняла, что, выехав за аэропорт, они оказались на свободе. «Они» – это она и этот разгоряченный кудрявый красавец.

На какое время? Бронемашины и военные джипы устроят за ними настоящую охоту. Вдруг Милос резко затормозил.

– Выходи!

– Если я буду с вами, они не станут стрелять, – запротестовала Сандра.

– Не рассчитывай на это. Вероятно, в самолете ты спасла мне жизнь. А теперь для тебя все слишком опасно. Это не твой бой. Выходи!

Прежде чем она смогла еще хоть что-то сказать, он вытолкнул ее из машины.

– Тебе кто-нибудь поможет! – выкрикнул он на прощание.

– Счастливо! – закричала она, но он, вероятно, уже не слышал.

Почему она хотела, чтобы он ушел, и жалела, когда это случилось? Да, он вынудил ее уйти. Как он сказал: «Этот бой не ее». А почему ее заботит то, что происходит в какой-то Саламба? И все-таки он был красив в своем бесстрашии, этот Милос!

За облаками пыли исчезла машина. Тишина вокруг казалась неестественной. Странно, Сандру интересовал Милос, но она совершенно не думала о Дональде. А ведь он ее друг! И она не знает, что с ним произошло… Может быть, уже мертв… Может быть, ранен и зовет ее… О Боже, подумала она, какое я все же бессердечное существо!

Она брела по дороге обратно, в сторону аэропорта. Было не так жарко, как она ожидала, легкий бриз после удушливой жары в самолете освежал. Вдали появился полицейский джип, приближаясь к ней на огромной скорости. Шофер остановился. Молодой сержант полиции спросил:

– Вы были заложницей в самолете, да?

Она кивнула.

– Я в порядке, – стала уверять она, вспомнив, что на ней следы крови. – Можете взять меня в аэропорт? Мой друг будет беспокоиться…

Сержант посовещался с мужчинами в джипе. Один из них, должно быть, высший офицер – у него были краске погоны, – ответил:

– Сожалею, но мы должны ловить бандита. Скоро здесь будет другая машина. Он не причинил вам зла?

– Нет, но вы знаете, что он вооружен…

– Почему бы проклятым саламбийцам самим не улаживать их грязные дела? – громко проворчал сержант.

Сандра имела смутное представление о политике, но догадалась, что эти угандийцы не испытывают симпатии к режиму Даниэля Ломо. Офицер медлил. Рядом остановилась бронемашина, из которой выпрыгнул офицер. Полицейские отдали ему честь. Офицер закричал:

– Почему вы торчите здесь? Вы должны догонять преступника, а не разводить турусы с красивой девушкой!

– Извините, – ответил офицер полиции. – Эта дама была заложницей бандита. Она страшно измучена. У меня есть приказ, сэр, заботиться о безопасности заложников. Я и мои люди возьмем даму в Энтеббе, чтобы она могла показаться врачу.

– Мне кажется, она в полном порядке, – ухмыльнулся офицер. – Ну ладно, берите ее в свой джип и освободите мне дорогу. – Он уставился на Сандру и спросил у нее:– Вы были вместе с этим человеком. В каком направлении он поехал?

– Я была в шоке, – всхлипнула Сандра. – Я была не в себе. А поехал он по этой дороге… По крайней мере, я так думаю, – добавила она, будто хотела успокоить свою совесть после предательского ответа.

– О'кей, мисс! – Машина умчалась вдогонку за Милосом. В джипе она сидела рядом с офицером, который улыбнулся и тихо сказал:

– Удивительно, что преступник поехал по пути, который вы указали. Через пять миль дорога упирается в тупик.

– Вероятно, он этого не знал, – сказала Сандра. – Он ведь не здешний. А может быть, я ошибаюсь?

– Конечно, – без колебаний согласился офицер.

В Энтеббе она узнала, что пассажиры покинули самолет и сейчас намеревались пересесть в «Боинг-727», который прилетел из Ибари с отпущенными заключенными. Дональд вышел из толпы и поспешил к Сандре. Он схватил ее в объятия, как будто она воскресла из мертвых.

– Сэнди, моя Сэнди! Слава Богу, ты здорова.

– Я в порядке, – она нежно поцеловала его.

Около самолета стояла «скорая помощь». Леве, который лежал на носилках, затолкали в нее. Раненых террористов, среди которых была и Зулейка, отправили в больницу. Сандра видела, как немец с перевязанной рукой отстранил медсестру и сам вошел в машину. На пыльной земле лежало четверо, прикрытых грубым солдатским одеялом. Сандра содрогнулась.

– Вам повезло! – закричал ей Луи Халефи. – Вы тоже могли здесь лежать.

«Или Милос», – подумала она с виноватым чувством.

Возле зала ожидания аэропорта толпились репортеры и телевизионщики. Они окружили Сандру, задавали ей вопросы и фотографировали ее. Она вдруг почувствовала себя страшно усталой. Эти назойливые крикуны с их бесцеремонными расспросами действовали ей на нервы.

– Он мне ничего плохого не сделал, – ответила она, стараясь отделаться от них. – Все произошло так быстро! Я действительно ничего не могу вам рассказать.

Каждый хотел выпытать у нее подробности, и все наседали ближе и ближе.

– Разве вы не видите, что она измучена! – кричал Дональд. – Оставьте ее. Когда ей станет лучше, она даст вам интервью…

В Ибари Даниэль Ломо в это время издевался над Ази Морибой:

– Похоже, Милос ускользнул от твоих парней.

Мориба пробормотал мрачным тоном:

– Мы его найдем. А ты должен быть доволен, что твои шотландские футболисты живы и здоровы. Твой Курт Леве чуть не отдал Богу душу, но врач заверил, что он выживет.

– Ты предполагал, что Милос и его люди нападут на футболистов? – спросил президент.

– Будь уверен, Даниэль, они еще покажут себя, хотя с угоном у них ничего не вышло. И ты же будешь их мишенью, – с потугой на шутку осклабился Мориба.

Последнее слово было за командиром самолета. Он писал в своем донесении: «Я предупреждал, что Энтеббе – фатальное место для угонщиков…»

4. Кошка и мышь

Вечером того же дня «Боинг-727» приземлился в международном аэропорту Ибари с пассажирами «Африкавиа» 101. Их встретил треск множества телевизионных камер. Однако позднее эпизод угона самолета был показан в эфире приглаженным. Центром всех событий стало приветствие президента Даниэля Ломо шотландским футболистам. На экране мелькали лица футболистов, капитан которых объявил, что он и его друзья будут наслаждаться африканскими прелестями.

А Луи Халефи, получив свой багаж и пройдя таможенный досмотр, в зале ожидания увидел Чака Хьюджеса, который спешил к нему.

– Рад вас видеть, профессор. Когда сообщили об угоне самолета, мы так беспокоились за вас.

– Можете мне поверить, – ответил Халефи, – я тоже не был спокоен.

Чак взял его чемодан и повел к своему автомобилю.

– Мы поедем ко мне, это примерно пятнадцать минут езды отсюда, за городом. Представляю, как вы проголодались…

– В первую очередь я очень хочу пить.

Анна следила из окна за их приездом и побежала вниз, чтобы приветствовать гостя. Произвести впечатление на француза ей определенно удалось. На ней было ярко-красное платье из шелка и алый цветок в волосах. Луи Халефи, удобно расположившись на веранде, бросал взгляды на хозяйку дома, предпочитая, однако, не говорить о находке, которая привела его в Саламба.

Один из пассажиров покинул аэропорт совсем незаметно. Это был Курт Леве. Его отнесли в машину «скорой помощи» и отвезли в Центральный госпиталь в Ибари. Предстояла операция поврежденного глаза.

Сандру много фотографировали и даже показали в программе новостей по телевидению. Правда, не упоминая, что она известная певица и была среди заложников. Просто – подруга шотландского нападающего-звезды. Этого было достаточно футбольным фанатам Саламба, чтобы и ее зачислить в разряд знаменитостей. Прибыв в отель, они наткнулись на довольно странные нравы, видимо, насаждаемые в стране Даниэлем Ломо.

– Пожалуйста, двойной номер, – сказал Дональд администратору, молодому негру, который смотрел на него через стекла очков.

– Вы женаты?

– Не совсем, – уклончиво ответил Дональд.

– К сожалению, мы не можем паре без свидетельства о браке дать двойной номер, – спокойно объяснил администратор.

Им пришлось поместиться в скромных апартаментах по договоренности с членами команды, которые согласились потесниться. Ночью Дональд тайно пробрался в комнату Сандры. Положение было таким глупым, что они оба долго смеялись.

– Будь уверен, – предупреждала его Сандра, – если тебя кто-нибудь здесь застанет, тебя тотчас кастрируют.

Они тихо разделись и, убедившись, что дверь закрыта, легли в постель. За это время они так много пережили, что исступленно наслаждались, обнимая друг друга. Как чудесно не думать об опасности!.. Дональд нежно целовал ее плечи. Она закрывала глаза, когда он гладил ее волосы, и вбирала в себя теплоту его тела.

И все же что-то изменилось в них обоих.

Его руки, которые гладили ее грудь, его рот, который ее целовал, его кожа, его нежные слова – все было как всегда. Но что-то получалось не так. По ночам в Инвер-клайде она тосковала о нем. Когда они спали вместе, она была на седьмом небе от счастья. Сегодня он целовал ее, он гладил ее. Он все делал правильно, но…

Когда он вошел в нее, Сандра ждала, что сейчас все будет как раньше. Он отзывался на каждое ее движение, а она почему-то оставалась безучастной. Закрывала глаза и видела перед собой лицо человека… Не Дональда. Излучавшее силу. Выразительно очерченное лицо. Со шрамом на левой щеке. И – холодные серые глаза… Это лицо могло пробудить в ней страсть, его энергия переходила в нее и зажигала ее.

Дональд шептал ей на ухо ласковые слова, она их не слышала. Ей мнилось, что ее призрачный любовник шепчет ей нежности. Она тут же изменяла Дональду и стыдилась этого, втайне наслаждаясь пикантной подменой – Милос вместо Дональда. В этот вечер она достигла такого оргазма, какого у нее никогда не бывало.

– О Боже, Сэнди, что с тобой? – стонал Дональд. – Я тебя такой еще не видел. Такое впечатление, что ты готова взорваться.

Она ничего не сказала и пожалела, что он вернул ее в действительность.

– Не знаю, милый, – солгала она, – что-то напало на меня непонятное…

– Раньше все было по-другому, – сказал Дональд обеспокоенно. – С тобой все в порядке? Между нами ничего не изменилось?

– Ничего, дорогой. – Она ответила ему поцелуем. – Я полагаю, это из-за волнений, которые мы пережили. А сейчас я устала. Было бы лучше, если б ты вернулся в свою комнату до визита сюда полиции нравов.

– О, я не должен у тебя оставаться? – Он выглядел таким жалким, что Сандра была тронута.

– Да, конечно. Я должна выспаться…

Дональд тоже устал и вскоре крепко заснул. Он лежал свернувшись калачиком и дышал как маленький мальчик, уставший после дневных забав.

Вскоре Сандра тоже заснула. Ей сон не принес настоящего покоя. Ей снился Милос. Удивительно преображенный. Почему-то больше не был он активным партнером, a лежал под ней без малейшего движения, будто впал в транс. Она знала, все должно произойти само собой, как когда-то у нее было с Рексом.

Чувство собственной силы и его слабости доставляло ей удовлетворение. Подсознательно она заново проделала в своем воображении все, что должен был сделать Милос.

Их роли теперь поменялись. У нее был длинный пульсирующий пенис, а он был лоном, в которое она входила. Она заметила, что делает ему больно, и это принесло ей еще больше удовольствия. Видение было изощренно эротичным и возбуждающим. А сексуального исполнения не последовало. Какое-то странное состояние ирреальности всего происходящего и безусловной призрачности, фантастичности…

Проснувшись, она ощупала лицо Дональда, чтобы убедиться: на этом лице нет никакого шрама. Дональд застонал во сне, а она стала играть с его фаллосом, словно бы возвращая себя в тот сон, который так разволновал ее.

В Центральном госпитале Ибари происходила совсем не похожая на эту сцена. Курт Леве очнулся от наркоза и увидел, что лежит в палате с белыми стенами. Он был не один. Рядом с кроватью сидел, выдерживая строгое выражение на лице, Даниэль Ломо.

– Наконец-то вы проснулись! Вас пришлось долго ждать.

Леве сверкнул одним глазом и попытался мысленно восстановить, что же с ним произошло.

– Начинайте, – громко приказал Ломо. – Я слишком долго сижу здесь, а мое время дорого. Расскажите, что вы видели. Все, что поможет нам поймать Милоса.

Леве издал неопределенный стонущий звук.

– Выпейте это и соберитесь с мыслями. – Ломо протянул Леве стакан с водой, и тот немного отпил.

– Нас захватили, – с трудом выдавил он, пытаясь прогнать туман перед глазами.

– Мы это знаем, – прервал Ломо. – Люди Морибы расправились с террористами, которые были на борту самолета. Они все в тюрьме или мертвы. Кроме Милоса. Он скрылся…

– Девушка… – пробормотал Леве.

– Какая девушка? Которая была с ним? Это была заложница. Он использовал ее как прикрытие. Полагаю, вы этого не видели.

Леве энергично покачал головой.

– Я не мог этого видеть! Зато достаточно слышал. Перед нападением Милос нес всякий вздор – о борцах за свободу и прочую чушь… Она… эта девушка… Как она слушала его, как восхищалась им! Последите за девушкой, рано или поздно она приведет вас к Милосу.

– Вы действительно имеете в виду девушку, которая была заложницей Милоса? Вы говорите о той девушке? – прохрипел Ломо.

– Я говорю о подруге молодого шотландского футболиста. Она влюблена в Милоса.

– Вы определенно что-то путаете, но я поинтересуюсь. – Президент еще раз внимательно посмотрел на человека в постели и покинул палату.

Вскоре все это было пересказано Ази Морибе. Шеф полиции, небрежно выслушав сообщение, мрачно улыбнулся.

– Курт Леве не слишком надежный свидетель. В действительности он, как и все твои друзья, ни на что не годен. Не в первый раз девушка влюбляется в своего похитителя. Банально… Только одна девушка была с футболиста-ми. Ее-то в Энтеббе Милос и взял в заложницы, а потом почему-то отпустил. Я потребую у полиции Уганды подробного донесения. Беру дело в свои руки, раз оно того стоит…

Рано утром Чак Хьюджес и Луи Халефи выехали из Ибари на рудник. Хотя он находился в непосредственной близости от столицы, пейзаж то и дело менялся. Огромные скалы величественно поднимались у берегов широкой реки.

– Если ваша находка настоящая, – сказал Халефи, – то что же привлекло шведского археолога в такое отдаленное место, как это?

– Это очень просто объяснить, – ответил Чак. – До постройки этой дороги к руднику тут проходили пути с севера на юг.

– А где нашли эту штуку?

– В старом руднике. Эта часть материка очень богата минералами. Еще в древние времена люди добывали здесь руду. Конечно, они искали не редкие ископаемые, а медь и серебро.

За длинным каменным мостом дорога сужалась.

– Это единственный мост, – объяснял Чак. – Он сооружен еще до открытия нами большого месторождения минералов. Мы должны его расширить или построить второй мост, так как старый может не выдержать тяжелые грузы.

Чтобы попасть на рудник, они должны были проехать перекрытый шлагбаумом въезд.

– Для чего такая предосторожность? – спросил Халефи.

– И это вы спрашиваете после того, что произошло в самолете?

В офисе Чак открыл сейф и достал предмет, который его так взволновал, что он вызвал Халефи.

– Посмотрите, профессор. Надеюсь, вы не напрасно приехали, – с опаской сказал Чак, подавая гостю весомый металлический предмет.

– Скажу более определенно, внимательно осмотрев эту вещь, – ответил Халефи.

– Что бы это могло быть? Ясно, что оно сделано рукой человека… Несомненно, это нечто необычное… Пожалуйста, располагайтесь удобнее. Я должен идти по делам, но я загляну к вам к ленчу.

Халефи разложил на письменном столе книги, которые привез с собой…

Шотландские футболисты собирались на тренировку на стадион имени Даниэля Ломо. Сандра была еще в постели, а Дональд успел принять душ и побрился.

– Дорогой! Я немного утомлена. Встану чуть позже и пройдусь по магазинам, а встретимся мы за ленчем.

После этой странной беспокойной ночи она хотела привести себя в порядок. Приняла ванну и долго растирала себя полотенцем. Надела простое ситцевое платье и уже была готова идти, когда постучали в дверь.

Двое полицейских стояли на пороге. Неподвижные лица. Тяжелые револьверы в кобуре. Оливкового цвета форма.

Сандру охватила паника.

– Что вам угодно?

– Вы – Сандра Митчелл?

– Да, но…

– Следуйте за нами, мисс.

– Разрешите написать записку моему другу.

– Пожалуйста, но поторопитесь.

Они проводили ее до своего джипа и, уклоняясь от ответа на ее вопросы, с ревущей сиреной помчались по городу. Остановились возле презентабельного здания – белый камень и стекло. Лифт быстро доставил их на верхний этаж, и Сандра с полицейскими по бокам вошла в приемную. Ее туфли тонули в толстом ковре белого цвета.

Двери впереди автоматически открылись, и полицейские подтолкнули Сандру внутрь. Дверь бесшумно закрылась за ней.

Сандра глубоко вздохнула. За огромным письменным столом сидел Ази Мориба. Над ним висела огромная картина – лев собирается полакомиться газелью. Сандра вгляделась в хозяина кабинета. Он производил впечатление горы или даже вулкана. Сандра догадалась, что личность эта была игрой природы: властный и даже беспощадный человек одновременно наделен незаурядным умом. От него исходило нечто, что привлекало Сандру в столь же сильном Милосе, хотя они мало походили один на другого. Пожалуй, этот был лишен идеализма, свойственного Милосу. Он мог ломать волю человека и даже его кости и при этом наслаждаться.

– Пожалуйста, садитесь, мисс Митчелл, – произнес он вежливым тоном и заученным жестом указал на стул. Она послушалась: перед нею был один из тех мужчин, в присутствии которых всегда смущаются.

– Меня зовут Ази Мориба. Я – министр национальной безопасности. Вы здесь, потому что мне хочется с вами поговорить.

Сандра испугалась. Сама личность инквизитора и тон его речи делали ее безвольной.

– Почему вы боитесь? – спросил он. – У вас совесть нечиста из-за чего-то, чего вы не должны были делать?

Она не могла говорить, только немо покачала головой.

– Я надеюсь, – продолжал чуточку приветливей Мориба. – Мне будет жаль оказаться негостеприимным по отношению к туристу… особенно туристке, которая столько пережила. Угон самолета потряс вас, мисс Митчелл, не так ли?

Ей понадобилась вся ее воля, чтобы заговорить.

– Да, конечно, это было ужасно.

Мориба улыбнулся и понимающе кивнул.

– В этом я уверен. Но что вы находите таким ужасным? Преступление Милоса и его людей… или способ, которым они были захвачены моими людьми?

– Все было ужасно.

– А когда Милос вез вас в джипе… Это было тоже ужасно? Или это вы восприняли как пикантное приключение?

Сандра почувствовала, как иссякает ее выдержка. Его ледяное спокойствие пугало. Если бы он кричал или стучал по столу, она бы снесла это как нечто естественное. А сейчас у нее было такое чувство, будто она мухой попала в сеть паутины, и огромный темный паук, который так приветлив с нею, обрекает ее на муки.

Она сжала зубы и собрала все свои силы.

– Господин министр, неужели вы думаете, что девушке доставляет удовольствие служить мишенью хоть вашим людям, хоть угандийской полиции, хоть воздушным пиратам…

– Едва ли! – почему-то просиял Мориба. – Знаете, были предположения, что вы не совсем… невинная жертва. Говорят, вы помогали Милосу бежать. О, это серьезное преступление! Но вы говорите, что это не так, и я охотно верю, что вы во время пребывания в Саламба никому не причините вреда. Условия в наших тюрьмах не столь приятны… не похожи на западные образцы. Итак, мисс Митчелл, поговорим о чем-нибудь более приятном. Как я слышал, вы хотели здесь выступить в ресторанах с концертным пением…

– Откуда вам это известно? – удивилась Сандра.

– Пожалуйста, мисс Митчелл, не будьте наивной. Шеф полиции обязан знать все, что происходит в его стране. У вас договор с Якобусом ван дер Биллом. Не волнуйтесь! Уверяю вас, все это сделано с моего одобрения.

– Я сама еще не знаю, где буду выступать, – с обидой произнесла Сандра.

– Конечно, не знаете, – сказал Мориба. – Зато я знаю. Всю следующую неделю вы выступаете в «Нью-Иерусалиме».

– Где? – Сандру словно оглушили. – Думаю, вы скверно информированы о моем выступлении.

– Чепуха! Вы поете эротические и очень сентиментальные зонги. Должен вам сказать, что наш президент, добрый Даниэль Ломо, по-своему очень религиозный человек, нетерпим к грехам плоти, выражаясь старомодным языком. Он полагает, что телесные удовольствия – это искушение дьявола. Поэтому все наши бары, дискотеки и даже бордели огосударствлены и носят вполне благопристойные имена. Я же отвечаю за их благонравие. Вот и помог устроить парочку приятных ночных ресторанов и баров в Ибари. Один из них как раз «Нью-Иерусалим». Сегодня вечером, мисс Митчелл, вы там ужинаете со мной…

– Что? – Сандра возмутилась. – Господин министр, очень сожалею, но я занята… я здесь со своим другом…

– Мисс Митчелл, – прервал ее Мориба, – вы ни о чем не пожалеете. Это – не приглашение, это – приказ! Я не привык к отказам женщин и не потерплю, чтобы вы были исключением. Надеюсь, у вас достанет ума все объяснить молодому человеку. Ведь он злостно нарушил саламбийский закон и провел эту ночь в номере с женщиной.

– С женщиной, – машинально повторила Сандра.

– Президент Ломо велит строго наказывать за все преступления против морали. Приговоры у нас очень суровы… Вы можете сказать своему другу, что отправитесь на встречу с владельцем клуба, в котором будете выступать…

– Ваши представления о морали не исключают ложь? – спросила Сандра, которая опять попала в ловушку.

– Не изображайте наивность, – прохрипел Мориба. – Мы ужинаем в «Нью-Иерусалиме». В моем личном кабинете я представлю вас владельцу, который предложит вам договор. Так как клуб принадлежит государству, он, собственно говоря, не является владельцем. Едва ли молодой футболист из далекой Шотландии уловит эту тонкость и это различие. Мы договорились? Вы вернетесь в отель, а в восемь вам подадут машину. Будьте пунктуальны, я не люблю ждать…

Сандра встала, не зная, что сказать. Мориба демонстративно углубился в какие-то бумаги. Дверь бесшумно открылась. На пороге ее ждали все те же полицейские.

Когда она вернулась в гостиницу, Дональд был совершенно растерян. Узнав, что полиция забрала Сандру, он пытался связаться с британским посольством, хотел сам ехать в министерство национальной безопасности, чтобы разузнать о ней, метался по гостинице. Завидя Сандру, схватил ее в объятия.

– В чем же все-таки дело? – спросил он, когда она заверила, что с ней обошлись вполне любезно.

– Ах, им надо знать, что делал этот Милос со мной во время поездки на джипе после побега из аэропорта…

– Почему же тебя арестовали, словно сообщницу? Какой-то захудалый африканский полицейский думает, что ему позволено все! Попади он мне на глаза – я разорву его на куски…

Сандра медленно покачала головой.

– Нет, дорогой Дональд, ты этого не сделаешь.

Когда она объяснила ему, что лично разговаривала с Ази Морибой и вынуждена была принять его приглашение на ужин, вся злость Дональда обратилась на нее.

– Что ты мне заливаешь! Затеяла свидание с дикарем, которого видела каких-то пять минут!..

– Будь благоразумным, Дональд. Это не дикарь, а самый могущественный человек в стране. Ужин – деловой: встречаюсь с менеджером клуба, в котором буду выступать.

– Что ты говоришь! – гневно всплеснул руками Дональд. – И как же называется этот фантастический клуб?

– «Нью-Иерусалим», – сказала Сандра.

– И я, конечно, отсутствую во время твоей встречи с этим менеджером!

– Пожалуйста, дорогой, не будь въедливым. У тебя ведь тренировки… режим…

– Уж не хочешь ли ты меня уговорить, что этот негодяй, который называет себя шефом полиции, встречается с тобой из любви к вокальному искусству? Или ты сговорилась поваляться с ним в постели? И почему это так важно обставляется – приглашение петь в клубе?

– Пение пока моя профессия, – с упрямой злостью возразила Сандра. – Когда я предложила пожениться, ты предпочел карьеру. Я тоже должна заботиться о собственной…

– Ты хочешь вынудить меня жениться? – взорвался он. Сандра готова была расплакаться. После напряженной беседы с Ази Морибой эта бессмысленная ссора с Дональдом была для нее невыносима. Схватив сумочку, она выбежала в холл гостиницы, затем на улицу. Забежала в кафе и расплакалась.

Сначала Дональд хотел пойти за ней, потом передумал и отправился в бар при гостинице, чтобы выпить чего-нибудь покрепче.

Луи Халефи провел день без эмоциональных потрясений. Когда Чак вернулся, чтобы пойти с ним обедать, он застал француза в глубоком размышлении, методично отмечавшим отдельные места в книге какими-то знаками.

– Профессор, как вы думаете, эта вещь настоящая? – спросил он.

Оба принялись рассматривать увесистый кусок металла, который лежал на столе. От этой поблескивающей штуковины исходил не то какой-то свет, не то какая-то сила, какие-то импульсы. Вроде металл длил собственную жизнь, о которой не могли ничего знать люди.

Чак вспомнил Анну и то, как она была очарована этой вещью. Даже сейчас он испытывал внутреннее беспокойство, вызывалось оно не только удушливым воздухом. Его тело исподволь требовало, у него возникло влечение – прикоснуться к другому телу.

Человек со строго научным мировоззрением, Луи Халефи не верил в суеверия. А эта вещь излучала что-то, пробуждавшее в нем тягу к сексуальности, обещая какую-то новизну удовольствий. Впервые в жизни он почувствовал острое желание сию минуту коснуться Золотого фаллоса, его руки тотчас ощутили покалывание, похожее на жжение. Луи подвинул его к Чаку, проникаясь сексуальным желанием. Нелепый порыв смутил его: он чуть не коснулся губ Чака.

– Думаю, лучше снова спрятать эту вещь в сейф, – пробормотал он, подавляя смущение.

Чак подержал предмет в руке, словно взвешивая его, и положил в сейф. Когда в дверце сейфа щелкнул замок, странное напряжение, царившее здесь, исчезло, и мужчины вздохнули спокойно.

Чак спросил:

– Так все-таки эта вещь настоящая или нет?

– Возвратимся ли мы сегодня еще сюда? – спросил Халефи. – Я должен подумать. Потом насчет моей гипотезы мы сможем поговорить и поспорить…

Чак счел разговор оконченным. Они поехали обратно в бунгало. Анна ждала их с нетерпением. Прочитав во взгляде Чака какое-то предупреждение, она ограничилась разговором о предстоящем футбольном матче, о котором твердили радио и телевидение.

Позже, когда они вернулись на рудник, Халефи снова направился в бюро, попросив оставить его одного.

– Должен извиниться, – начал Халефи, когда Чак через два часа снова присоединился к нему. – Я был не очень вежлив с вами, хотя вы оказали мне такое гостеприимство. Пожалуйста, простите меня.

Чак недоуменно пожал плечами, но гость не дал ему возразить, продолжая говорить медленно и взвешенно.

– Вы задали вопрос и имеете право получить честный ответ. Прямых доказательств, что золотая статуя Осириса когда-либо существовала, у нас нет. Ни фотографий, ни картин… Верю ли я во всю эту историю? Верно ли, что предмет, который вы нашли, обыкновенный кусок металла? Может быть, я должен был это сказать вам и этим исчерпать дело. Поступи я так, моя совесть не была бы чиста. Считайте это официальным ответом, который мы дали бы ученым и газетчикам… Однако тут все дело в другом. В том, что вся эта история, факты которой дают различные и независимые друг от друга источники, во многом загадочна… Даже таинственное бегство шведа из Египта! Нет, относить подобное к области фантастических сказок нельзя. Такой предмет могли изготовить при помощи инструментов, которыми пользовались в железном веке на Верхнем Ниле. И если Золотой фаллос когда-либо существовал, то им может быть вот этот предмет. Возьмем за основу, что его отыскал швед, который объявился в Саламба. Тогда вполне вероятно, что вещь, найденная вашим боем, и есть Золотой фаллос.

– А вы, – прервал его Чак, – что думаете вы? Без всяких «если», «но» и «может быть»!..

– Я лично убежден в том, что это подлинный экземпляр.

– Это же чудесно! – воодушевленно воскликнул Чак.

– Действительно вы так думаете?

– Скажите, профессор, что вас мучает? Несмотря ни на какие сомнения, можете лететь домой и публиковать статью, которая заставит прислушаться академический мир. Вас ждет мировая известность.

– Спасибо, но я полагаю, что моя известность достаточно широка, – жестко ответил Халефи.

– Так за чем же задержка?

– А вы подумали, что будет с этой вещью, если ее признают Золотым фаллосом?

– Этого я не могу вам сказать… Думаю, она найдет место в каком-нибудь музее. Разве это наши заботы?

– Может, и наши. Вы не подумали о последствиях этого открытия. Кусок золота – вот ваш объект. Но если это действительно Золотой фаллос Осириса, тогда должна же быть и вся статуя бога.

– Думаете, она существует? Тогда надо искать статую двухметровой величины! И вся она из чистого золота? Это же абсурд… Если бы она существовала, то о ней знали бы.

– Мой дорогой, можно аргументировать и обратное: если бы она была разрушена, то об этом знали бы. Нам известна судьба семи чудес света… Такая статуя была бы равнозначна им по значению. К тому же она бы притягивала разных авантюристов хотя бы из-за такой массы чистого золота.

Чак был ошеломлен такой догадкой.

– Я капитулирую. Вы полагаете, что это Золотой фаллос. Отлично! Рассуждая логически, должна отыскаться целая статуя. Правильно? Но если б она существовала, мы знали бы об этом, будь она даже переплавленной. Об этом нет никаких сведений…

– Как раз над этим я бился до ленча, – ответил Халефи. – И нашел резонное объяснение. Почитанию Исиды и Осириса посвятили себя мистические культы – можно говорить даже о тайных обществах. Их учения и доктрины не вымерли. Есть люди, которые поныне поклоняются египетским богам. Им-то хорошо известно, что тело Осириса было расчленено и погребено. Вероятно, они знают историю золотой статуи Осириса.

– Вы хотите сказать, что и другие люди, возможно, ищут Золотой фаллос?

– Да, Чак, я считаю это вероятным. Даже предчувствую, что кто-то уже нашел остальные части статуи. Может быть, даже всю ее…

– Я понимаю, – подхватил его мысль Чак. – Тайное общество могло спрятать сокровище, чтоб никто никогда не узнал, где оно. Только могли ли поклонники Исиды и Осириса смириться с тем, что не хватает фаллоса? Наверняка они пытались и до сих пор надеются найти его. Могут ли эти люди быть опасными?

– Думаю, да! – сказал Халефи. – Они сделают все возможное, чтобы заполучить предмет, найденный вами. Проследят все следы шведа в Саламба. До сих пор никто не имел доступа на рудник, который только начала разрабатывать ваша компания, – значит, след оборвется здесь. Выходит, что вещь, которую они ищут, может находиться у вас…

– А потом что они предпримут?

– О, настроенные фанатично, они могут решиться даже на убийство. Теперь вы понимаете, почему мы должны тщательно спланировать наши следующие шаги.

– И что же мы должны делать с такой уникальной находкой?

– Я еще не знаю, какое укромное место выбрать, чтобы было надежно. Одно ясно: чем быстрее Золотой фаллос будет увезен из страны, тем лучше. Пока он здесь, вы и Анна в опасности. Как ученый я предпочел бы, чтоб его выставили в Лувре, в Британском музее или в Национальном музее в Каире. Но Золотой фаллос ни в коем случае не должен попасть в руки пиратов в Ибари.

– Могли бы вы сами увезти фаллос из Саламба?

– Это было бы верным решением, – ответил Халефи, – но оно потребует некоторых мер… А самое главное – абсолютная тайна!

– Вы думаете, за вами наблюдают?

– Конечно! В этом полицейском государстве каждый находится под наблюдением. Я останусь у вас еще на несколько дней и поезжу по стране, чтобы их запутать. Выиграем время и подумаем, как провезти это через таможню.

– Конечно, профессор, вы можете оставаться у нас столько, сколько пожелаете.

Чак спрятал в сейф Золотой фаллос, и они направились обратно в бунгало.

– Было бы лучше вашу подругу не посвящать во все обстоятельства…

Чак согласно кивнул, хотя слишком хорошо знал упорство Анны и ее любопытство к подобного рода историям.

Сандра провела томительный день. Дональд избегал ее, предпочитая общество своих товарищей. По мере приближения вечера она все чаще вспоминала проникновенный взгляд Морибы, и по телу у нее пробегала дрожь. Больше злясь на Дональда, чем удовлетворяя свое тщеславие, она приложила много усилий, чтобы хорошо выглядеть. Даже побывала у парикмахера, который восхитительно ее причесал.

Ровно в восемь у отеля остановился лимузин. Длинный, ярко-зеленый. На одном его крыле развевался флаг Саламба, на другом – в ее честь – британский. Шофер, одетый в старомодную ливрею, открыл перед ней дверцу. Сандра с удовлетворением заметила, что Дональд все это видел.

Когда она предстала перед Ази Морибой, он ничего не сказал, а только осмотрел Сандру с ног до головы. Похоже, что осмотром он остался доволен. Через четверть часа они были в «Нью-Иерусалиме».

Сандра с удивлением рассматривала роскошное здание. Современное по архитектуре, оно было построено из блестящего хрома и стекла, с неоновым освещением. Больше всего ее внимание привлекли две картины, которые украшали вход: одна изображала распятого на кресте Христа, вторая – портрет Ломо с каким-то библейским видом. Под ним стояло: «Я – воскресение». Трудно было понять, к какой из картин относится этот девиз. Заметив ее недоумение, Мориба сардонически засмеялся.

– Наш уважаемый президент страдает комплексом неполноценности… Пожалуйста, следуйте за мной. Внутреннее убранство вам определенно понравится больше.

Менеджер, улыбающийся и смущенный, повел их вверх по лестнице к галерее. Отсюда можно было видеть танцевальный зал. Слева и справа находились отдельные номера. Апартаменты Ази Морибы были обставлены красивой мебелью. Официант поспешил к ним и предложил коктейли. Сандра пригубила из своего бокала. Это был коктейль с шампанским.

– Можно спросить, что это?

– Я ему еще не дал названия, – ответил Мориба. – Пейте, мы можем назвать его даже «Сандра».

Менеджер подвел их к столу и удалился.

– Здесь нет меню? – спросила Сандра.

– В этом нет необходимости. Все заказано.

– Я не должна сама выбирать?

– То, что будет сервировано, вам понравится.

Когда принесли еду, она должна была признать, что все было очень вкусно. Какое-то время они ели молча. За десертом Мориба как бы вскользь спросил:

– Что вы сделали бы, если б увидели сейчас Милоса?

Вопрос был для Сандры неожиданным, и она ответила не сразу.

– Убежала бы как можно быстрее.

– Честно? Вы так и поступите? Так я и думал…

Он в упор посмотрел на нее, будто мог прочитать ее мысли. Этот человек ее страшил.

– Вы знаете, мы его схватим, – продолжал Мориба. – И тогда будем медленно у-би-вать…

– Сначала надо его поймать, – сказала Сандра.

– Мы получаем достаточно информации от его сподвижников…

– Они, вероятно, не очень разговорчивы…

– Вы мало знаете об этом. – Мориба хмыкнул. – Любой заговорит, когда нам это надо… Кто упрямится, получает такие таблетки, которые делают человека безвольным. А кое на ком мы используем наши телесные методы…

– Вы говорите о пытках?

– Можно и так называть, – согласился он. – Легко ли сломать вот вашу волю, Сандра Митчелл?

Она задрожала от неожиданной угрозы.

– Думаю, ни один из этих методов не будет применен ко мне.

– Нет… Впрочем, полагаю, что чуть-чуть боли вам помогло бы стать откровенной. Чем-то ведь надо подбодрить свидетеля!.. Как вы думаете, какие чувства мужчины могут возбудить желание сделать вам совсем легко, но больно?

Его слова почему-то и пугали ее, и в то же время льстили ей. Она вдруг почувствовала, что этот человек ее, что он пробуждает в ней желание, как было с Милосом. Как мотылек, притягиваемый светом, она то немела от страха, то готова была пасть в объятия великана, который наблюдал за ней, словно кот за напуганной мышкой. Ее взгляд упал на его руки с наманикюренными ногтями. Эти огромные кисти могли бы выжать из нее жизнь. И почему-то хотелось, чтобы они к ней прикоснулись и завладели ее телом. Кожу Сандры пощипывало жжение, похожее на электрический ток.

– Женщинам лучше держаться от наших страстей в стороне, – добросердечно сказал Мориба. – Кофе с коньяком? Рекомендую «Наполеон». Есть саламбийский, но европейцам он не нравится. И пора обсудить дела…

Не ожидая ее согласия, он распорядился и велел официанту позвать менеджера. Как из-под земли перед ними возник маленький боязливый человечек.

– Рад служить, ваше превосходительство, – пролепетал он.

– Все было превосходно.

Менеджер склонился в глубоком поклоне: из уст Морибы это звучало высочайшей похвалой.

– Где моя сигара?

– Тысячу извинений, ваше превосходительство… Тотчас принесу. Так как вы не заказывали, официант…

– Есть вещи, которые не нужно заказывать, – прервал его Мориба. – Вы останетесь. Я хочу с вами поговорить. Пошлите одного из ваших боев.

Официанту было поручено принести сигару, менеджер стоял и ждал.

– Эта молодая дама, – сказал Мориба и указал на Сандру, – будет следующую неделю здесь петь. Нет необходимости предварительно ее прослушивать. Достаточно моего слова, что она – отличная исполнительница? Позаботьтесь, чтобы ей аккомпанировал лучший пианист. Она будет гастролировать пять вечеров. Сколько вы платите своим певцам?

– Это зависит от того, кто поет, – ответил менеджер. – Известным звездам больше, чем безымянным.

– Не смейте так разговаривать со мной! – закричал Мориба зло. – Самое высокое вознаграждение?

– Пятьсот ломов, – покорно вымолвил менеджер.

– Ломов? – спросила Сандра.

– Президент назвал нашу валюту в свою честь – ломами. Один лом соответствует примерно одному доллару. – Мориба обратился к менеджеру и приказал:– Мисс Митчелл получит тысячу ломов. Завтра она обсудит с вами все остальное. Теперь вы свободны…

Сандра собралась было выразить свою благодарность, но Мориба прервал ее:

– Не благодарите меня, я нахожу это скучным. Вы больше не хотите кофе? Тогда мы можем идти.

Когда они покидали клуб, весь персонал «Нью-Иерусалима» стоял навытяжку. Лимузин ждал их, Сандра удобно расположилась на подушках и принялась смотреть по видео американский фильм. Не сразу заметила, что едут они не к гостинице. Мориба, забавляясь, наблюдал за ней и ответил на ее невысказанный вопрос.

– Верно. Мы едем ко мне. Еще чего-нибудь выпить… Вы боитесь? Только не говорите мне, что думаете о своем друге, который со страхом ждет вашего возвращения.

Она не знала, что сказать и что предпринять, стараясь придать себе вид непреклонной женщины.

– Не бойтесь, маленькая девочка, – бормотал Мориба. – Я вас не стану соблазнять, по крайней мере сегодня. Я очень занят и должен думать о более важных делах. Хочу вам только кое-что показать.

Дорога шла через аллею к господскому дому, похожему на те, что строились некогда в долине Луары. У ярко освещенного крыльца с колоннадой дворецкий приветствовал хозяина и его гостью. Они поднялись в большую библиотеку. Им подали коньяк.

Сандра осмотрелась. Две стены были заполнены полками с книгами, на двух других висело около дюжины полотен французских импрессионистов, среди них Сезанн и Ренуар – оригиналы или копии…

– Это оригиналы, – твердо сказал Мориба. – Кстати, напомните мне, чтобы перед вашим отлетом вам вручили подаренное мною платье от Адорно из Милана. Это больше соответствует вашему стилю, чем платье от Диора…

– Я ничего не слышала об Адорно, – призналась Сандра.

– Конечно, нет. Я ему только недавно помог завоевать признание в Милане. Обещаю вам: через несколько лет он станет известным кутюрье в Европе. А для чего, собственно, я привез вас сюда? Хочу, чтобы вы рассказали вашему другу как здесь живут дикари.

– Дикари?

– Не притворяйтесь наивной. Я знаю все! Предупредите молодою человека, что в Саламба не только стены имеют уши. Здесь надо быть настороже.

Ведя себя так, Мориба раскрывался перед заезжей певицей лишь одной из сторон своего странного характера.

Под благопристойными манерами властного, но все же умеющего себя держать человека скрывался примитивный необузданный мужлан, в чем Сандра вскоре убедилась. Покидая комнату, он жестом пригласил ее следовать за ним и повел по длинному коридору, потом вверх по широкой лестнице, в конце которой находилась тяжелая дверь. За ней была богато обставленная комната, стены которой драпировал шелк с рисунками всяких сладострастных сцен. Там насиловали сабинянок… Самсон отдавался воле Далилы… Антоний лежал у ног Клеопатры… Леду покрывал лебедь… Европа распласталась голая под огромным детородным столбом быка. Однако не убранство комнаты привлекло внимание Сандры, а ее обитательницы. На оттоманках возлежало с полдюжины очень красивых женщин. Таких красивых, каких она, пожалуй, никогда не видела. Воздух был наполнен ароматом сандалового дерева и лепестков роз.

Одна из девушек, которая почему-то выделялась среди всех, была светлая, с белокурыми волосами, остальные – темнокожие. Их одеяния были прозрачными. На всех – украшения, сверкающие и переливающиеся в ярком свете. Мориба посматривал на них как хозяин и знаток, который представляет гостье свою коллекцию.

– Есть еще место для пары блондинок, – заметил он, указывая взглядом на льняные волосы Сандры. – Я собираю только самых очаровательных. Дело не в том, сколько их, а какие они!..

Сандра сделала вид, что не поняла его намека, а он оглядывал ее и ждал ответа. Заметив, что не может заставить ее высказаться, Мориба засмеялся.

– Расслабьтесь, моя милая, я же вам сказал, что сегодня у меня на вас нет особых планов. Вы видите, я не страдаю от отсутствия женщин. Однако, попав в сокровищницу, грешно не вкусить лакомства! Каждая из них знает толк в любви.

Он не ждал ее ответа, взял за руки блондинку и черную девушку и повел их к широкой кровати в конце комнаты. Другие девушки словно не обращали на это внимания. Мориба не смотрел ни на них, ни на Сандру. Видимо, таким образом демонстрировался его вкус или сегодняшнее расположение.

Обращался Мориба со своими избранницами бесцеремонно. А они выполняли его волю покорно и умело. Черная девушка начала медленно и любовно раздевать его. Мориба вытянулся и принял позу какого-то мусульманского султана давних времен. Белокурая легко обнажилась и приблизилась к нему. Мориба, голый, был великолепен, со своим гордо вознесшимся фаллосом. Вдруг он схватил черную девушку за волосы и грубо отшвырнул на пол. Она склонилась и стала ласкать его. В это время блондинка опустилась на колени, как бы показывая красоту своего зада. Он грубо схватил ее, словно желая раздавить это нагое тело. Черная причмокивала ртом. Казалось, Мориба получает от ее губ энергию и передает белокурой девушке, которая стоит перед ним на коленях и стоически все переносит.

Сандру охватила дрожь. Грубая вульгарность этого человека пугала и возбуждала одновременно. Как загипнотизированная, наблюдала она дикую игру чужой страсти, которая длилась, казалось, вечно. Мориба приближался к высшему накалу. Темнокожая убыстряла движения. Мориба, прижимая к себе блондинку, ладонью охватил голову темноволосой, сотрясаясь от оргазма.

Шокированная Сандра заметила, что вся сцена происходила без малейшего знака благосклонности друг к другу. При всей чувственности обряда его участники были внешне холодны и невозмутимы. Безусловно, Мориба умеет этим заниматься, подумала Сандра, но он не знает, что такое любовь.

Она почти не заметила, как министр встал и оделся, затем повел ее вниз по лестнице. Видимо, она должна была что-то сказать, чтобы сломать злое обаяние, которое смущало и подчиняло хозяину этого шикарного, но мрачного дома.

– Мне надо возвратиться в гостиницу, – пробормотала она. – Я не хотела бы, чтобы Дональд пустился на поиски.

– Без проблем, – ухмыльнулся Мориба. – Здесь он вас не найдет. Я отпускаю вас, но сначала вы должны чего-нибудь выпить, вы так бледны. Вас что-то обеспокоило?

Она не ответила, хотя была благодарна ему за крепкий бренди, который он ей налил. Мориба чокнулся с нею и насмешливо ухмыльнулся.

За весь вечер он лишь раз коснулся ее руки, но у нее было такое впечатление, будто горячие угольки проникли в ее мозг. Она была рада попрощаться с ним.

Номер Дональда в отеле был пуст, дверь между номерами – заперта. Как раз это ей на руку! Ночью ей снилось, что к ней пришли Милос и Ази Мориба. Она проснулась усталая, вся в поту, не очень хорошо соображая, что с нею произошло.

И у Луи Халефи была беспокойная ночь. Когда вечером он вернулся в бунгало, Чак предложил поужинать втроем в ресторане.

– Мы можем поесть и здесь, – запротестовала Анна.

– Дорогая, – возразил Чак, – ведь профессор должен познакомиться с Ибари. Да и тебе полезно немного сменить обстановку. Как давно мы нигде не были!

Ужинали в ресторане. У Анны не было возможности спросить о результатах исследования. Когда они вернулись домой, Халефи извинился, заметив, что был длинный день и он очень устал. Когда они остались одни, Чак сказал Анне, что Халефи еще ничего не сообщил ему о подлинности предмета. Анна это восприняла с кисло-сладкой миной, явно не поверив ему.

Луи Халефи спал чутко и сразу проснулся, когда дверь комнаты тихо открылась. Он заметил, как какая-то фигура скользнула к нему в постель, и услышал вблизи горячий шепот.

– Без паники. Это я. Я хотела бы кое о чем поговорить с вами, – тихо промолвила Анна.

Даже в полусне Халефи сообразил, что студентки из Сорбонны, желая поговорить с профессором о лекции, отнюдь не следуют за ним в постель.

– А что с Чаком? – слабо запротестовал Халефи. – Он заметит, что вас нет рядом.

– О Чаке буду думать я, – жестко отрезала Анна. – Я знаю, как с ним обходиться…

Халефи, вся сила которого вдруг оказалась в ее ловких пальцах, подумал, что сомневаться в ее способности цепко держать в руках американца не стоит. Его сознание помутилось от запаха ее тела. Волосы, которые ласкали ею лицо, казались шелковой сетью, в которую он попал. Положив его на спину, она легла на Халефи, который не мог не подчиняться волшебнице. Обняв ее бедра, он поглаживал их, и Анна, довольная, сияла. Ее всегда приводило в трепет мужское подчинение, покорность мужчины перед ее волей.

Рука Халефи потянулась вниз, но Анна оттолкнула ее.

– Позже, – прошептала она хрипловато.

Он чувствовал себя жаждущим в пустыне перед вожделенным оазисом. Но пока Анна не узнала от него того, что хотела знать, она оставалась неподатливой.

– Я очень хотела бы, чтобы у вас осталось хорошее впечатление о пребывании в Ибари… – прошептала она.

Ее кожа была мягкой и шелковистой, а тело – по-змеиному гибким. Она была искушением, которому не мог противостоять ни один мужчина, – слишком велико было ее очарование. Халефи еще в своей жизни не знал женщину такой красоты и такой чарующей чувственности.

– Что вы хотите от меня? – простонал он.

– Я хочу удовлетворить потребность вашего тела, – ворковала она, – но сначала вы должны удовлетворить мое любопытство.

Он точно знал, что сейчас последует, и знал, что скажет ей правду.

– Вы ведь не хотите меня обмануть? – Ее тон предупреждал его и не пытаться делать этого. – Хорошо, очень хорошо, – проговорила она, а ему казалось, будто это бабочка с шелковистыми крыльями порхает вокруг его пениса. – Расскажите, что вы думаете о том фаллосе. Это действительно Золотой фаллос Осириса?

– Полагаю, это он, – тихо проговорил Халефи.

– Я была в этом убеждена. И что вы намереваетесь делать?

– Еще не решил.

– Правда, вы хотите этот предмет вывезти из Саламба? Но каким образом?

– Да, но я еще не знаю – как.

– Я вам помогу, – ее голос был медоточивым. – Я знаю здесь влиятельных людей. Если мы поедем вместе, то не будет никаких осложнений.

– Вместе?

– А почему нет? Вам бы это понравилось… Разве я не так хороша, как ваша приятельница в Париже? Вы будете стесняться меня?

– Нет, конечно, нет.

– Хорошо, тогда все в порядке. Я не хочу влачить свои дни здесь, в Саламба, всегда боясь очередного сумасшедшего, который захватит власть. Я хочу жить. А Золотой фаллос – это ключ, которым я открою двери вонючей тюрьмы и вырвусь на свободу. Мы будем одной командой. У меня – Золотой фаллос, от вас зависит хорошая цена за него. Понимаете?

– Да, – простонал он, вдыхая запах ее тела, с которым сливалось его собственное.

Она встала на колени, и он полностью соединился с женщиной, которая сейчас казалась ему единственной и неповторимой.

Когда все кончилось, она выскользнула из постели и решительно объявила:

– Теперь вы должны поспать. Вас ждет напряженный день…

Она бесшумно выскользнула за дверь.

5. «Удар – гол!»

Накануне большой игры против команды Саламба шотландцы провели облегченную тренировку.

Сандра вышла из гостиницы, обдумывая, какое платье ей лучше выбрать и какие номера они споет. В магазине вблизи гостиницы она купила несколько сувениров. Когда вернулась, возвратившийся со стадиона Дональд едва кивнул Сандре.

– Ты будешь есть? – спросила она.

– Как раз для этого мы вернулись, – холодно ответил он. – Ты поешь с нами или опять с каким-нибудь главарем племени?

– Не будь ребенком. Я только отнесу эти пакеты и приду.

Сидя в ресторане за столом для двоих, они делали заказ официанту каждый отдельно. Лицо Дональда выдавало плохое настроение. Отчаянным вздохом Сандра попыталась сломать лед.

– Как настроение в команде?

– Совсем неплохое, – ответил он.

– А у тебя?

– Могло быть хуже. – Дональд пожевал маслину, потом вспомнил, что не любит их, и выплюнул. – А ты соизволишь посмотреть нашу игру?

Она находила его сарказм невыносимым.

– Ты прекрасно знаешь, что я обязательно буду. А как с тобой, Дональд Мак-Фей, я увижу тебя вечером в клубе?

– Возможно, если ты будешь не слишком занята своими новыми друзьями.

– Перестань разыгрывать из себя ревнивца. Ты прекрасно знаешь, что вчера я ужинала с Морибой, чтобы подписать контракт с «Нью-Иерусалимом». Больше ничего не было. Ты наконец можешь это понять?

– А когда ты вернулась?

– Проклятие! Ты начинаешь привередничать, как моя мама, – рассердилась Сандра.

– Это мое дело. Значит, он пригласил тебя на выпивку к себе – просто так, из-за твоих красивых глаз?

– Да, еще раз говорю, да, пригласил, но не в квартиру, а во дворец с античной мебелью, картинами, которые стоят миллионы…

– Вероятно, конфискованные у белых поселенцев, – заметил Дональд. – А как он в постели?

– Откуда мне знать! Думаю, великолепен, похлеще тебя…

– Тогда не теряй времени!

– Перестань, Дональд! – проникновенно сказала она. – Этот человек очень опасен. Он знает все, что происходит и о чем говорят в гостинице. Пожалуйста, будь осмотрительным…

– И ты ему наболтала о нас? Следила за мной и ребятами, чтобы потом в золотой кровати обтяпать свои делишки с контрактом…

Это уже было слишком. Ее терпение лопнуло.

– Почему ты ничего не хочешь понять? – вскрикнула она так, что ее могли слышать за соседними столиками. – Я думала, что моя любовь к тебе очевидна. Послушай, Дональд Мак-Фей, ты недоверчивый и невоспитанный парень. И туго соображаешь, особенно если злишься…

Сандра искала слова, которые могли бы его убедить, но ее прервали.

– Извините, вы мисс Митчелл? – слуга из гостиницы приблизился к столу и посмотрел на нее.

– Да, я мисс Митчелл. В чем дело?

– Вас приглашают к телефону, – сказал он и обратился к Дональду:– Пожалуйста, мистер Мак-Фей, дайте мне ваш автограф…

Она вскочила и пошла в холл. Вероятно, это Мориба, который прикажет ей встретиться с ним. А может быть, Милос, который хочет поблагодарить за то, что она провела угандийскую полицию. Оба были ей больше по душе, чем твердолобый Дональд.

Говорил Джимми Дейш, ее аккомпаниатор. Условились репетировать после полудня. Когда она вернулась к столу, Дональд исчез.

Луи Халефи чувствовал себя на следующее утро еще хуже, чем в день угона самолета. Ему не хотелось встречаться с укоризненным взглядом Чака за завтраком. Однако даже если американец и почувствовал что-то, что произошло ночью, он не выдал себя. Анна, как обычно, долго спала, и мужчины уже уехали, когда она встала с постели.

Как они договорились, Чак петлял по местности, пытаясь вести людей Морибы по ложному следу.

Анна не сомневалась в том, что ее гость сказал правду: предмет, запертый в сейфе на руднике, – настоящий Золотой фаллос Осириса. Да это целое состояние! Она должна была сообщить о своем открытии Ази Морибе и все с ним согласовать. А можно ли быть уверенной в том, что всемогущий шеф полиции сдержит свое слово? А если убежать с Халефи, могла ли она положиться на француза? Такой послушный в постели, не изменит ли он свое поведение, когда будет снова в Париже? Кроме того… страшновато и опасно разочаровывать Морибу. Анна любила риск, особенно если он оплачивался сторицей.

Вечером Чак весело сказал:

– Завтра после футбола весь город будет ходить на голове. Если выиграют саламбийцы, народ будет праздновать. Аборигены страшно напьются…

– А если проиграют? – спросил Халефи.

– Завяжутся уличные скандалы, даже бои, – ответил Чак с мрачной улыбкой. – Предлагаю выйти сегодня вечером прогуляться, завтра будет не до того…

– А куда?

– Как насчет «Нью-Иерусалима»?

– Чак, мы ведь недавно ужинали там. В крематории веселее, чем в этом заведении.

– Сегодня объявлена новая программа, – возразил Пак. – Шотландская певица. Говорят, очень красивая девушка. Я слышал, она получила работу по рекомендации самого Ази Морибы.

Это сообщение сделало Анну уступчивей. Разумно помнить об этой новой симпатии своего всемогущего любовника. Анне не хотелось иметь соперниц.

Решено было провести вечер в «Нью-Иерусалиме».

В ресторан пришло много народу. Увы, Дональда не было видно. После ссоры за обедом он, вероятно, решил, как все образцовые спортсмены, рано отправиться спать.

Сандра почти весь день репетировала с Джимми Дейшем. Она жалела, что вела себя слишком вызывающе, и надеялась, что Дональд уступит и придет в клубный ресторан. Тогда и наладятся их отношения. Выйдя на сцену, она осмотрелась. Дональда не было. Никто не мог догадаться, как скверно было у нее на душе: глаза ее приветливо сияли, она лучезарно улыбалась публике.

Распространился слух: выступает девушка во вкусе Морибы. На Сандру устремлены были все взоры. Женщины пришли в шикарных вечерних платьях, мужчины – в смокингах, которые больше были бы уместны в парижском или лондонском театре. Но многие среди публики были в джинсах и майках, как бы в насмешку над старыми традициями западного континента.

Анна привлекла внимание Сандры. Восхитительная девица в коротком платье из шелка, которое очень украшало стройную фигуру. Пожалуй, будь она не столь высокой, такой наряд выглядел бы на ней нелепо. Сандра дала знак Джимми. Разговоры прекратились. Чтобы расшевелить публику, Сандра исполнила веселый зонг. Номер был принят вежливыми аплодисментами. Сандра надеялась взбодрить себя песней собственного сочинения – ее все еще огорчало отсутствие Дональда. Потом спела один из блюзов, который ей бесспорно удался:

Сандра повела мелодию на саксофоне, Джимми варьировал ее на рояле, оттеняя меланхолическое настроение героини песни.

Анну музыка оставила равнодушной. Она больше разглядывала певицу. «Ребенок с лицом ангела, – думала она. – Он не свалился с неба. Вероятно, с характером. Выносливее, чем выглядит, и наверняка хороша в постели. Достаточно, чтобы заинтересовать Ази Морибу…» И Анна решила, что Сандра должна исчезнуть. Чем быстрее, тем лучше.

Сандра ощутила на себе взгляд оригинально одетой молодой женщины, которая не спускала с нее глаз. Почувствовала враждебность и антипатию. Что скрывалось за ее ослепительной внешностью? Она, вероятно, привыкла к тому, что всякая мало-мальски привлекательная женщина – это враг, соперница…

Ее голос оборвался отчаянным молчанием, подчеркнутым аккордом Джимми на рояле.

Ази Мориба сидел в своем номере и следил – за Сандрой, за публикой. Заметил неодобрительную морщину на лбу Анны и весело улыбнулся. Даже если он и не из тех мужчин, которые таяли от сентиментальной песни, его очаровал шарм Сандры. Он сравнивал обеих женщин: каждая по-своему горда. И та и другая темпераментна. Ази Мориба заново предвкушал то чувственное наслаждение, с которым можно укрощать обеих. Он любовался и аплодировал вместе с другими гостями, когда Сандра закончила свое выступление. Она поклонилась несколько раз во все стороны зала и ушла со сцены.

Сандра решила побыстрее вернуться в отель, поэтому не стала переодеваться. Официант, которому Ази Мориба поручил пригласить ее в его номер, не успел передать его приглашение. В гостинице она поняла, что Дональд уже спит, а общая дверь закрыта. Сразу померк даже триумфальный успех в «Нью-Иерусалиме».

Хотя она и жалела Дональда, в ее снах царили Милос и Мориба, соблазнявшие ее посулами сладострастных удовольствий и услад.

Утром она завтракала в постели и думала, что сможет отомстить Дональду – возьмет и не пойдет на футбольный матч. Потом вспомнила его талантливую игру за Инверклайд – и это показалось ей очень далеким. Ведь и согласилась она выступать в Саламба, чтобы быть с ним! Глупо из-за нелепой ссоры пропустить игру.

После легкого обеда она взяла такси и отправилась на стадион имени Даниэля Ломо. Она так и не повидала Дональда перед игрой: футболистов собрали на срочное совещание и сообщили, что анархисты угрожают матчу, что после истории с угоном самолета власти вообще не хотят рисковать.

Улица была полна народу, и Сандра проталкивалась к стадиону вся в поту. Полицейский проводил ее к входу, предназначенному для спортсменов. Там она спросила о входном билете, который Дональд должен был оставить для нее. Мускулистый служащий покачал головой.

– Для вас нет приглашения.

– Странно. Этого не может быть. Разрешите мне поговорить с мистером Мак-Феем.

– Никто не оставил вам приглашения, мисс, – ответил Дежурный. – Здесь нет прохода. Если вы хотите поговорить с мистером Мак-Феем, ждите окончания игры.

Она со злостью топнула ногой и выругала полицейского, не зная, что можно предпринять. Тут к ней приблизился другой полицейский и приветствовал ее:

– Мисс Митчелл? Я не ошибся?

– Да! Но что я сделала?

– Министр Мориба узнал, что вы хотите попасть на стадион. Пожалуйста, следуйте за мной! Пройдем через вход для работников радио и телевидения…

Он пробирался через толпу, Сандра следовала за ним. Около входа № 7 он показал охраннику удостоверение, и тот пропустил их. В конце длинного перехода, в котором было приятно тихо после шума снаружи, располагалась ложа для работников радио и телевидения. Они занимались установкой камер и микрофонов.

– Самое удобное место для наблюдения за игрой, – объяснил полицейский. – Ложа президента – прямо над нами. Жаль, вы не можете здесь оставаться: блок, предназначенный для знакомых шотландской команды, находится на следующем участке.

Сандра молчала. Она смотрела на одного из мужчин, который как раз подключал электрический кабель. На левой щеке у него был шрам, плохо прикрытый пудрой. Его живые серые глаза встретились с ее взглядом.

– Что-то произошло? – спросил полицейский.

– Нет, – покачала она головой, – мне показалось знакомым это лицо, но я ошиблась.

– Если ваш друг в Саламба, он определенно будет здесь, – улыбнулся полицейский. – Я не понимаю, зачем игру показывать по телевидению: ведь сегодня здесь все! Наверное, для заграницы.

Через узкую боковую дверь полицейский провел Сандру на место. Большой стадион был уже почти заполнен, но все больше людей устремлялось сюда. Реяли флаги национальных цветов Саламба, и среди них – несколько шотландских. На стадионе стоял оглушительный шум. На поле появился духовой оркестр, и толпа начала горланить под музыку. По дорожке маршировал полк девушек, одетых в форму тамбурмажоров. Они пританцовывали, виляя бедрами, к огромной радости мужчин. Толпа прыгала и кричала в приподнятом настроении.

Вдруг Сандру оглушил рев, словно стадион услышал команду. Даниэль Ломо появился в ложе, украшенной тропическими цветами и флагами. Мориба шествовал вслед за президентом, затем удалился.

После прибытия президента духовой оркестр и девушки-танцовщицы покинули поле. На него выбежали игроки, которых бурно встречали болельщики. У шотландцев «группа поддержки» – из тех, кто сопровождал команду в долгом путешествии, – была незначительной, в основном болели за хозяев.

Во главе шотландской сборной шли трое волынщиков, наигрывавших народную мелодию. Толпе понравились волынщики в клетчатых юбках. Раздались дружные аплодисменты.

Едва саламбийский центрфорвард ударил по мячу, стадион забушевал. Африканцы были быстрыми, но пасовались не очень точно. Им не хватало выдержки шотландцев. Саламбийцы начинали атаку, которая заставляла толпу вскочить с мест, но ее отбивали – и это вызывало злую реакцию в толпе. Судья яростно свистел и подавал знаки нападающим, но хорошо нацеленная бутылка закончила его заступничество, игра была прервана, пока ему оказывали врачебную помощь. Было еще много диких сцен, и всегда вооруженные полицейские восстанавливали порядок, нанося удары дубинками по разбушевавшимся фанатам. Наконец воцарялось что-то похожее на порядок – и игра возобновлялась.

Дональд одним из своих элегантных финтов обошел юрких игроков противника, но его удар прошел мимо ворот. Выпад против одного из игроков шотландской команды побудил судью назначить свободный удар. Это вызвало новое возмущение публики. И снова несчастный судья должен был искать укрытие от пустых пивных банок и камней.

Незадолго до окончания первого тайма шотландцы забили гол. Толпа неодобрительно забушевала, требуя, чтобы их команда отквиталась немедленно.

Сандра сконцентрировала внимание на Дональде. Игра у него не клеилась. Может быть, ему удастся во втором тайме изменить ход матча и закрепить успех шотландцев?..

Под свист и выкрики команды покинули поле. Сандра вытянула шею, чтобы рассмотреть президента Саламба. Когда она посмотрела вверх, всю ложу скрыло огромное желтое пламя. Как в кино. Сцена производила особое впечатление тем, что ложа телевизионщиков, которая как раз находилась под ложей президента, выглядела кратером созданного человеческой рукой вулкана. Громовой взрыв звучал как далекий гнев богов из преисподней.

Высоко поднимались черные нити дыма. Между ними летали осколки и куски обгорелого дерева. Сандра не знала, был ли изувеченный мертвый, которого она видела, президентом или кем-то из его охраны.

Кругом царило смятение. Люди бежали сломя голову, в панике кричали. Сандра видела, как женщина прижимала ребенка к груди, боясь дальнейших взрывов.

На противоположной стороне поля, боязливо сбившись в кучу, стояла группа шотландских болельщиков. Сандра окаменела. Из туннеля, в который минуту назад ушли команды, появилась полиция. Были перекрыты все входы и выходы. Завывали сирены. Санитарные машины съехались к полю.

Два человека, которые находились в ложе для телевидения, чудом остались в живых, их окровавленные тела были отправлены на носилках в машины «скорой помощи». Мориба отдавал солдатам и полицейским приказания. Огромный, властный, он подчинял людей своей воле и благодаря своему авторитету предотвратил нарастающий хаос. Через громкоговоритель зрителям сообщили (сначала на африканских диалектах, потом на английском), что, к сожалению, игра должна быть прекращена. Все спокойно могут покинуть стадион. Каждый, кто перед взрывом видел что-нибудь подозрительное, должен обратиться в полицию.

Сандра влилась в толпу и торопливо покинула стадион. Когда она выбралась на улицу, мимо проехал автобус, который вез шотландских футболистов.

Может быть, она должна была сообщить сержанту полиции, что незадолго до игры видела человека, похожего на знаменитого террориста, в ложе для телевидения? Но ей хотелось скорее бежать отсюда.

Вдруг совсем неподалеку она увидела Ази Морибу. Он смотрел прямо на нее. Его взгляд был твердым и враждебным. Потом он обратился к капитану, стоявшему рядом. Вскоре к Сандре подошли трое вооруженных полицейских. Они молча схватили ее за руки и толкнули в стоящую рядом машину. Мгновение спустя они мчались как бешеные по улицам Ибари с воющей сиреной и включенной синей мигалкой.

Сандра переступила порог главной резиденции шефа полиции в Саламба, полная недоумения, во второй раз.

6. Ссылка в монастырь

Сообщение о гибели президента Ломо передавалось по радио и телевидению. Халефи и Чак сидели в гостиной и смотрели по телевизору программу новостей.

– Что это? – спросил Халефи. – Начинается время всеобщего террора, убийств, восстания и хаоса?

Чак пожал плечами.

– Кто знает. Боюсь, мы должны ждать и надеяться, что не все это произойдет одновременно.

Анна насмешливо заметила:

– Разве вы не слышали, Мориба взял правление страной в свои руки. Уж он-то не позволит быть хаосу. Ни одна собака не залает без его разрешения.

– Я не совсем уверен в этом, – сказал Чак. – Иностранцы, особенно американцы, могут стать хорошей мишенью для черни. Мориба определенно не пресечет насилие, если ему это будет выгодно. Думаю, нам надо немедленно отправиться на рудник и оставаться там, пока все не успокоится.

– На рудник?

– Да, Анна. Я показал профессору, как его можно удобно защищать. Конечно, не против танков и самолетов. Главная опасность исходит от молодежных банд, готовых жечь дома и убивать ни в чем не повинных людей. Здесь мы легко можем стать их добычей, а пробраться к руднику им будет не так просто.

– Разумно, – согласился с ним Халефи. Оба посмотрели на Анну.

– Хорошо, – согласилась она. – Чак, ты повезешь профессора на рудник. Я приеду позже. Никаких возражений! – воскликнула Анна, заметив, что Чаку это не нравится. – Я должна еще кое-что уладить. Не забывай, я – местная, поэтому опасность мне угрожает меньше. Через три-четыре дня я буду у вас.

Чак недовольно поморщился, но Анне, как всегда, удалось его убедить. Он и Халефи взяли с собой самые необходимые вещи и поспешно уехали.

Анна была рада, что отделалась от них. До сообщения о смерти Ломо она серьезно думала покинуть страну с Халефи, прихватив с собой Золотой фаллос. Но сейчас, когда к власти пришел Мориба, такое бегство могло кончиться плачевно. Она пойдет к Морибе и сообщит ему, что Золотой фаллос – настоящий. Если он согласен разделить добычу, она привезет ему эту штуку. Этим она, конечно, подпишет смертный приговор Чаку и Халефи, но ведь без жертв в этом мире ничего достичь нельзя.

Тяжелые предчувствия Чака разделяли еще несколько европейцев и американцев. Менеджер шотландской футбольной команды, как только автобус с игроками прибыл к гостинице, тотчас вступил в контакт с британским посольством. Дипломаты посоветовали ему поскорее улетать, пока аэропорт еще открыт. Менеджер тут же зарезервировал через посольство билеты в Йоханнесбург, и вскоре холл гостиницы был завален чемоданами и сумками шотландцев.

Приехав в гостиницу, Дональд тотчас отправился в номер Сандры. Не найдя ее там, он обратился к администрации. Ему ответили, что она поехала на стадион и еще не возвратилась.

– Скоро придет, – успокаивал его Алан Гиллирс – Разве вы не видели столпотворения людей у стадиона? Даже наш шофер с трудом пробился. Она наверняка идет через город пешком. Через час будет здесь…

Дональд не успокаивался. Он выбежал из отеля и попытался пробраться через толпу к стадиону. Но это было невозможно. Его толкали, не давали прохода, на нем порвали одежду. Дональду пришлось вернуться назад.

Когда он вошел в холл, менеджер взял его за руку.

– Пожалуйста, никуда не уходи. Как только на улице успокоится, мы поедем в аэропорт.

– Зачем эта спешка? Наш самолет вылетает поздно вечером, а места заказаны, – возразил Дональд. – Мы можем подождать…

– Не пытайтесь мне подсказывать, что я должен делать, – разозлился менеджер. – Мы подождем в аэропорту и тогда будем уверены, что никто не займет наши места.

– Моя Сандра еще не вернулась! Я не могу лететь без нее…

– Ты член команды и сделаешь то, что тебе велят. Твоя девушка не беспомощна: она обратится в британское посольство и приедет, когда все немного успокоится. А теперь пошли.

– Я без Сандры не сдвинусь с места! – заупрямился Дональд.

– Я отвечаю за команду, – яростно закричал менеджер. – Значит, решаю, куда и когда ты пойдешь. Сейчас позвоню в посольство и попрошу помочь девушке…

– Я остаюсь, – покачал головой Дональд.

– Послушай, мой мальчик, – тихо произнес менеджер, – если ты не поедешь, я тебя выброшу из команды, и твоей карьере в профессиональной команде – конец. Понимаешь?

– Плевать мне на то, что ты об этом думаешь! – Дональд кулаком ударил менеджера в грудь.

– Стоп, ребята, так нельзя! – вмешался Родди Мак-Эвен. – Дональд, у тебя впереди – будущее. Не можешь же ты все, о чем мечтал и для чего работал, поставить на кон из-за какой-то девчонки. Это глупо.

– Если Сэнди в Ибари, я остаюсь, – ответил Дональд. Вдруг какой-то незнакомец взял его за плечо. Дональд обернулся и увидел человека с седыми волосами и усами.

– Девушке, которую вы ждете, примерно двадцать лет. Очень красивая, блондинка, не так ли? – спросил он.

– Да, это Сэнди. Вы знаете, что с ней произошло?

– Я видел, как ее забрала полиция неподалеку от стадиона.

– Полиция? – удивился Дональд.

– Да, – человек кивнул.

– Это уже кое-что, – сказал Мак-Эвен. – Хотя, может быть, этот джентльмен ошибается. Они могли просто проверить ее документы. Да и она ли это была?

– Послушайте, вы, любитель футбола! – Как мальчишку поставил на место Мак-Эвена незнакомец. – Я уже девять лет в этой стране и знаю, что здесь случается, когда происходит смена власти. Эту девушку отвезли к Ази Морибе в его учреждение. Если вы думаете, что это не она… Много блондинок вы видели в Ибари?

– Кто вы? – спросил менеджер.

– Меня зовут Том Блейт. Я представляю полдюжины американских и европейских газет и работаю на одну из ведущих американских телевизионных компаний.

– Все равно, кем бы вы ни были, – прервал его Дональд, – скажите мне, как попасть в эту проклятую главную квартиру?

– Вы не сможете туда войти, – ответил репортер. – . Без разрешения Морибы вас не впустят.

– Тогда я пойду к Морибе. Где можно его найти?

– Думаете, можно запросто пойти к Морибе и спросить о вашей девушке? – спросил Блейт.

– Почему нет?

– Потому что, мой дорогой импульсивный молодой человек, Мориба способен убить вас на месте. И что выиграет от этого ваша подруга?

– Ты слышал, что он тебе сказал? – вмешался менеджер. – Бери свои вещи и присоединяйся к другим. Я понимаю, что ты был вне себя, и готов забыть твою выходку.

– Так попытайся забыть и это, – сказал Дональд и изо всей силы ударил менеджера в подбородок.

– Ты не должен был делать этого! – завопил Родди Мак-Эвен.

– Так будет и с тобой, если ты станешь вмешиваться! – Дональд побагровел от ярости.

– Я не нахожу это разумным, – криво усмехнулся Том Блейт. – Он весит вдвое больше тебя, и у него мускулы Геркулеса. Почему бы тебе не поберечь силы, чтобы помочь твоей девушке? А ты лупишь менеджера и своих товарищей…

– Если не проникнуть к этому Морибе, как я ей помогу?

– Найди кого-нибудь, кто общается с Морибой, – последовал ответ.

– Вы?

– Нет. – Блейт улыбнулся. – Вам нужен кто-нибудь посолиднее или проворнее. Подумайте, юноша, как можно проникнуть к тирану, пусть его зовут Мориба, Сталин, Гитлер или Нерон?..– Дональд в смятении покачал головой. – Через его любовницу. За спиной каждого сильного мужчины стоит еще более сильная женщина.

– Я никогда лично не видел Морибу и тем более – его любовницу, – сокрушенно произнес Дональд.

– Зато я кое-что знаю, – резко ответил Том Блейт. – Анна благосклонна ко мне. Посмотрим, может, мне повезет.

– Анна?

– Она очаровательна, как райская птица, и хитра, как кобра. Вам она поможет, если сочтет это выгодным для себя. Подождите здесь.

Блейт пошел к администратору и попросил разрешения позвонить. Пока он разговаривал, мимо Дональда прошел менеджер в сопровождении самого большого и сильного футболиста команды.

– Мак-Фей, – прокричал менеджер, – ты уволен! Никогда больше я не увижу твою строптивую рожу.

– Оставь его, – прошептал Мак-Эвен. – Ты ведь знаешь, не надо было его бить. Вот он успокоится, и мы с ребятами поговорим с ним. Не попадайся ему только дня два на глаза…

– Ты все еще ничего не понимаешь, Родди? – сказал Дональд. – Я не лечу с вами. Пока Сэнди в Саламба, я остаюсь. Это мое последнее слово.

– Не знаю, что ты можешь сделать, чтобы помочь ей, но на всякий случай желаю успеха. – Родди Мак-Эвен похлопал Дональда по плечу и направился вдогонку за менеджером.

А Дональд подумал, что должно же было такое случиться, чтобы он понял, как любит Сэнди и какими никчемными были их ссоры.

Возвращаясь к нему, Блейт ободряюще улыбался.

– Завтра рано утром вы все расскажете мадам Анне.

– Завтра? – воскликнул Дональд.

– Не раньше! Кругом все закрыто и перекрыто. Поверьте мне, сегодня невозможно попасть на другую сторону Ибари.

– А как же британское посольство?

– Забудьте о нем! – ухмыльнулся Блейт. – Оно очень хорошо организует партии в бридж или благотворительные балы, но в случае нужды не стоит и гроша. Пойдемте, я угощу вас выпивкой. Сегодня вечером с вашей девушкой ничего не приключится. В Саламба это быстро не делается. Разве вот покушение с взрывом бомбы…

Он подхватил Дональда под руку и повел в бар.

Приблизительно в то же время Сандра предстала перед Ази Морибой. В главной резиденции полиции ее завели в странную переднюю перед каким-то кабинетом. Не очень привлекательное место: стены пусты и на окнах железные решетки. Единственная мебель – грязный деревянный стол и стул. Сандра предпочла ходить взад и вперед по мрачному помещению. Воздух здесь был удушливым и влажным, она задыхалась.

Время шло. Снаружи доносились какие-то голоса и звуки шагов, но никто ею не интересовался. Позже она услышала, как кто-то поворачивает ключ в замке. Дверь открылась. Полицейский с непроницаемым лицом поставил перед ней чашку и молча удалился. Она отхлебнула. Чай был отвратительный, но очень сладкий. Она подумала, что будет делать, если ей понадобится в туалет… Попыталась себе представить, что сейчас делает Дональд. Знает ли, что с ней произошло, сможет ли что-нибудь для нее сделать? Порою она впадала в панику. Ей казалось, что здесь ее замуруют.

Наступил вечер. В комнату, где Сандру держали в заключении, вошли двое солдат в боевой амуниции, схватили ее за руки и повели вдоль коридора.

– Уберите ваши грязные лапы, – шипела она и пыталась их отбросить, но солдаты держали ее еще крепче.

У дверей в конце коридора они грубо толкнули ее так, что она едва не упала. В углу комнаты за письменным столом восседал в своей оливкового цвета форме Ази Мориба.

– Ха, мисс Митчелл! У вас талант – попадать в тяжелое положение, – проворчал он.

– Сама не знаю, за что я сюда попала, – слабо запротестовала она.

Мориба с презрением посмотрел на нее.

– Что вы от меня хотите? Я должна подготовиться к вечернему выступлению, – сказала Сандра. – Ведь это вы устроили мне работу в «Нью-Иерусалиме». Неужели вы хотите, чтобы контракт был разорван?..

– Если это все, что вас мучает, – Мориба ядовито улыбнулся, – могу вас успокоить: клуб, как и другие увеселительные заведения, закрыт. Вы знаете, что сегодня наш президент взлетел на воздух. В Саламба – государственный траур… Хотя едва ли это очень большая потеря для человечества… Скажите, мисс Митчелл, когда вы видели Милоса в последний раз?

– Милоса? Того самого воздушного пирата?..– запиналась она, пытаясь оттянуть время. – Полагаю… тогда, когда он выбросил меня из джипа…

– Лживая маленькая дрянь! – сквозь зубы процедил Мориба, вышел из-за стола и дал ей оплеуху. – Ты была сегодня за час до убийства Ломо рядом с ним…

Ее голова гудела от удара, ей трудно было сдерживаться. Схватив тяжелую чернильницу со стола, она бросила ее Морибе в лицо.

– Ты смеешь поднимать на меня руку! – закричала она. – Дональд прав: ты дикарь… злобный, примитивный дикарь…

Мориба отпрянул назад. Чернильница поцарапала ему щеку, из носа пошла кровь. Маленькая нежная кошка превратилась в бешеную тигрицу. Он вытер кровь и чернила с лица и уставился на эту свирепую блондинку.

– Никогда ни одна женщина не отважилась напасть на меня! – закричал он.

Сандра услышала угрозу в его голосе.

– Настало время, чтобы это произошло. Я жалею, что Милос не взорвал вас вместе с Ломо…

– Я сейчас же займусь тобой! – загремел Мориба и поспешил из комнаты, чтобы позаботиться о ране и привести себя в порядок.

Сандра немного подождала, потом повернула ручку двери, за которой исчез новый хозяин Саламба. Дверь не была закрыта. Оба мрачных солдата, охранявшие ее, враждебно посмотрели на Сандру и схватились за пистолеты.

– Успокойтесь, парни. Я знаю, что всякая попытка убежать отсюда ни к чему не приведет.

Она опять проскользнула в комнату и закрыла дверь перед их носом. Итак, бегство было невозможным. Она поставила чернильницу на стол, чтобы удобно было ее схватить, хотя и не верила, что Мориба допустит повторение броска.

Мориба вернулся в свежей форме. На левой щеке у него белел пластырь. Рана больше не кровоточила, но левый глаз подпух. Сандра решила действовать напропалую.

– Приказывая провести меня мимо ложи для телевидения, вы ведь знали, что там находился Милос. Как он мог попасть туда необнаруженным? Вы сами это подстроили. У вас был сговор! Убийство Ломо невозможно было бы без вашей помощи. Вы договорились с Милосом, чтобы избавиться от своего соперника.

Новый правитель Саламба внезапно удостоил ее злорадной ухмылки.

– У вас не отнимешь сообразительности. Вы должны понять, что я не позволю вам свободно разгуливать, чтобы распространять такие слухи.

– Вы не сможете меня здесь удержать, – сказала Сандра. – Меня будут искать и задавать вопросы.

– Я умею глушить любые вопросы! – заверил ее Мориба. – Нет, мисс Митчелл, живой вы Саламба не покинете. Вам потребуется много времени, чтобы пожалеть о покушении на меня.

– Я повторю это, как только у меня появится возможность, – упрямо ответила она.

– Люблю женщин с огоньком! – вдруг сказал Мориба. – Вас отвезут в монастырь «Сердце Иисуса». Большинство обитательниц там – проститутки или наши политические противницы – феминистки, либералы и радикалы. Ломо называл каждую женщину, которая была не согласна с ним или его политикой, проституткой. В одном флигеле монастыря содержатся женщины, в которых я лично заинтересован. Они всегда в моем распоряжении… Понимаете, что я имею в виду? Вы как раз подходите для этого флигеля…

– Идите к черту!

– У вас у самой такой выбор: или к черту, или во флигель, – заверил ее Мориба. – Давайте я покажу вам кое-что. Если вам понравится, можете жить здесь в качестве моей гостьи…

Он повел ее к двери в конце комнаты, в углу которой сверкал металл устройства, похожего на жарочный шкаф. Мориба объяснил:

– Некоторые из наших обитательниц страдают забывчивостью. Мы заботимся о том, чтобы они не забывали свои имена. Нацисты имели обыкновение снабжать людей номерами в виде татуировки. Мы не утверждаем, что Саламба столь прогрессивна. Мы клеймим наших женщин… как обычных животных. Вы хотели бы иметь ваше имя выжженным на вашей заднице?

Сандра вздрогнула от ужаса, но постаралась не подать виду. Ни за что на свете ей не хотелось, чтобы этот садист увидел, как ей страшно.

– Пойдемте дальше, – потребовал Мориба и показан ей следующую камеру пыток. Два безобидно выглядевших деревянных блока находились на расстоянии нескольких шагов друг от друга. – Мы привязываем руки гостя на одном, а ноги на другом, – пояснил Мориба. – Называется это «мост». Не можете себе представить, как мучительно лежать так часами. Мои люди придумали и увеселительный вариант. Гостю дают выпить много воды, чтобы живот был полным. Время от времени кто-нибудь прыгает на его живот… Это называется «фонтан». А вот эта штуковина, – он указал на устройство, похожее на операционный стол, – не очень оригинальная, зато служит верно. Человека крепко привязывают к столу, а к гениталиям подводят электроды… У женщин электроды подводят к соскам. И включают ток. Хотите еще что-нибудь увидеть? У нас есть камера, где мы работаем с химией. Там гости погружаются в галлюцинации, которые никогда не кончаются…

– Благодарю вас за экскурсию, – стараясь сохранить выдержку, тихо ответила Сандра, подавив отвращение и страх.

– Вот, мисс Митчелл, – приветливо улыбнулся ей Мориба, – я предлагаю вам испытать на себе весь этот джентльменский набор… Есть у нас еще кое-что, чего я не хотел бы вам показывать. Но придется, если вы добровольно не отправитесь в монастырь.

– Вы свихнулись! – вызывающе крикнула Сандра. – Я не верю, что вам нравятся обезображенные груди, изуродованные тела…

– Умно замечено, – спокойно сказал Мориба. – Конечно, мне нравятся мои женщины в хорошей форме. Особенно вначале. А потом все выглядит по-другому. Заставить страдать бывает так же приятно, как и любить. И то и другое будет проделано с вами. Сначала я хочу насладиться радостями любви. Пока ваше молодое тело не потеряло привлекательности…

– Я вас кастрирую или отравлю…

– Чепуха! – прервал ее Мориба. – Ничего не сможете сделать, и сами это знаете. Сейчас я должен ловить Милоса и его банду, поэтому не могу заниматься с вами. Вас отвезут в монастырь. Ночь даст вам возможность успокоиться и стать благоразумнее. Будете уступчивой, к вам там будут относиться лучше.

– Значит, вы хотите поймать Милоса? – почти презрительно спросила Сандра. – Это же был заговор, который вы оба организовали.

– Правильно. Да, у нас был уговор, но я не намерен его придерживаться. Я могу и не держать слова. Милос был нужен, а теперь… в нем нет нужды. Такой заговорщик устраняется…

Вскоре Сандру в кузове грузовика отвезли в монастырь «Сердце Иисуса».

На другое утро Том Блейт заставил Дональда позавтракать.

– Мы не можем рано поднять Анну с постели, – объяснил он. – У вас будет напряженное утро. Вы должны подкрепиться…

Дональд сперва отказывался, но потом сдался. Ночью он не сомкнул глаз, и сейчас нервы его были на пределе. Автомобиль Блейта стоял у входа в гостиницу. Они сели и поехали к Анне. Поездка прошла без приключений.

В доме Анны они вынуждены были долго ждать. Наконец она появилась в комнате. Том Блейт представил ей Дональда. Сперва Анна разочаровалась: Дональд был не ее типом мужчины; она предпочитала рослых и мускулистых. Поэтому ей были неинтересны его история и просьбы.

– Если Ази Мориба зол на вашу девушку, то ни я, ни кто другой ей не поможет, – сухо заявила она.

Дональд не сдавался. Она начинала терять терпение. Но тут вмешался Том Блейт.

– Анна! Вы же знаете, как чтит вас Мориба! – заискивающе произнес репортер. – Эта девушка для него – ничто… Маленькая шотландская певичка из кабаре…

Анна прислушалась и взглянула на Дональда пристальней.

– Певичка? Это та девица, которая выступала в «Нью-Иерусалиме» со старомодным саксофоном?

Дональд хотел защитить свою подругу, но Блейт взглядом заставил его молчать.

– Точно. Ничего особенного… Певичка с саксофоном, – улыбнулся репортер.

Анна вспомнила, что в тот вечер Ази Мориба уж слишком заинтересованно смотрел на малышку. Раз он взял ее под охрану, это может означать только одно…

– Вероятно, я поторопилась с отказом, – сказала она мужчинам почти миролюбиво. – Я переговорю с Морибой. Обещать заранее ничего не могу. Вы живете в той же гостинице? – спросила она.

– Я там останусь, пока не верну Сандру!

– Романтично! – заметила Анна. – Будем надеяться, что я уговорю Ази отпустить ее, прежде чем ваш счет в гостинице достигнет астрономической суммы…

Дональду оставалось лишь терпеливо ждать исхода ее переговоров с всесильным министром.

7. Высокие ставки

Монастырь «Сердце Иисуса» был расположен в живописном ущелье приблизительно в десяти километрах от рудника Чака. Мрачное, из серого камня здание напоминало средневековые башни с готическими сводами. Его проект был предложен в для строительства новой тюрьмы Моабит в Берлине. Немцы его тогда отклонили. Зато Даниэль Ломо где-то раздобыл планы и соорудил это здание, которое должно было стать исправительным заведением для падших женщин.

Через внутренний двор Сандру провели в бюро. Женщина в платье из грубого серого материала отвела ее в большую кухню, где ей дали тарелку водянистого супа. Сказав, что сейчас слишком поздно и подходящую форму ей подберут утром, она удалилась. Затем Сандру провели в длинную спальню и указали на кровать.

Кровать представляла собой деревянный топчан без матраца. Ей дали два обтрепанных одеяла. Из своего платья она сделала подушку. Раздевшись, она огляделась и заметила своих товарок по несчастью. Половина из полусотни кроватей, что стояли в два ряда вдоль стен, была занята. Некоторые женщины уже спали, другие что-то ели, шепотом судачили, латали одежду или молились. Две девушки читали, но при ее взгляде быстро спрятали книги под одеяло. Все они с любопытством посматривали на Сандру. Некоторые из них были явно из Саламба, другие из соседних африканских стран. Встречались и белые. Почти все были молоды, чуть больше или чуть меньше двадцати лет.

– Почему вы спрятали книги? – спросила Сандра, попытавшись нарушить молчание.

– Ты, наверное, недавно в Саламба. – Одна негритянка горько засмеялась. – В монастырях запрещено читать. Запрещено вести политические разговоры. Многое запрещено…

– И религия, – добавила женщина постарше.

– И еще слушать радио, – сказала девушка, которая лежала на кровати рядом с Сандрой. – Конечно, нам не разрешено иметь радио, но не удивляйся, когда узнаешь, что охранницы нам все тайно приносят. Меня зовут Мари. Кто ты и почему здесь?

Сандра кратко рассказала свою историю. Никто из слушательниц не выразил удивления. Произвол властей был обычным делом в Саламба.

– Вы говорите, сюда можно приносить вещи? – спросила Сандра.

– Если заплатить, – кивнула Мари.

– Раз вещи можно приносить, то можно и выносить. Никто не знает, что я здесь, и мне надо с кем-то послать письмо. – Сандра покопалась в своей сумке и достала оттуда ручку. – Есть у кого-нибудь бумага? – Большинство женщин не обращали на нее внимания, потеряв интерес к ней. – Только лист! – умоляла Сандра. – В книгах, которые вы читали, нет пустых страниц?

Рослая белокурая девушка закричала:

– Это будет стоить доллар.

– Один доллар? За пустой лист бумаги?

– Успокойся, – сказала блондинка, – дешевле не получишь. Ты что, не понимаешь, что нам нужны деньги, чтобы подкупать охранниц?

Сандра протянула ей доллар и взяла листок бумаги. Сначала она собралась писать Дональду, но ведь неизвестно, в гостинице ли он и… вообще в Саламба. Составила короткое письмо в британское посольство, которому определенно удастся освободить ее.

После такого бурного дня она устала и вскоре уснула на своем скудном ложе.

Ей приснилось, будто Дональд и Милос разрубили Анну на тысячу кусков, но ее кто-то толкнул в плечо, и она неохотно вернулась к действительности.

– Что случилось? – спросила она охранницу в сером платье.

– Вон из постели! Время вставать. Не поторопишься – не получишь воды для мытья.

Сандра выкарабкалась из постели и последовала за другими по длинному коридору. В открытой для сквозняков комнате для умывания встала в очередь. Вода едва текла. Получила кусочек желтого мыла и сырое полотенце.

После утреннего туалета женщин привели обратно в спальню заправлять свои постели. Сандра прошептала Мари:

– Какая из охранниц может вынести мое письмо?

Мари ничего не сказала, только кивнула в сторону кучерявой черной девушки. Сандра хотела ее окликнуть, но Мари дала ей знак молчать. Когда охранницы проверили заправку постелей и удалились, черная девушка спросила:

– У кого есть ко мне вопросы?

Сандра подозвала ее и спросила, не отнесет ли она письмо на почту. Его надо отправить в британское посольство.

– Десять долларов, – холодно ответила охранница. Сандра согласно кивнула головой.

– Еще пять за конверт и пять за марку.

– У меня нет столько с собой, – сказала Сандра, – но мой друг заплатит вам, сколько хотите. А когда я выйду отсюда, мы расплатимся…

Женщина презрительно фыркнула и собралась уходить.

– Подождите! – закричала Сандра. – Возьмите это. – Она сняла с руки золотой браслет. – И вот пара английских фунтов, приблизительно десять долларов.

Девушка осмотрела браслет, приняла молча деньги и письмо. И ушла молча.

Завтрак состоял из ломтя черствого хлеба, овсяной каши и жидкости, похожей на чай. Сандра была слишком голодна, чтобы протестовать. После завтрака ее отослали в спальню, а остальные женщины выполняли работу, заданную им прежде. Сандре нечем было заняться, и она поняла, что самой большой пыткой ее пребывания здесь будет скука. У нее не было желания обратиться к Ази Морибе. Став хозяином страны, он был слишком занят, чтобы помнить о ней, и это дает время посольству, которому удастся освободить ее до его визита сюда.

Появилась охранница и приказала следовать за ней. Шли лабиринтами-коридорами до уютной комнаты с кондиционером. От контраста с другими помещениями у Сандры вырвался вздох удивления.

Внушительная негритянка лет шестидесяти рассматривала ее с нескрываемым отвращением.

– Я начальница этого монастыря, – сказала она Сандре низким голосом. – Пока вы здесь, называйте меня «мадам». Получаете номер – 598. Не забудьте! С этого момента у вас нет имени, только номер… Понятно?

– Не понимаю, – возразила Сандра. – Меня зовут Сандра Митчелл. А если это монастырь, вы должны быть нашей матерью, а я – сестрой Сандрой.

– Глубоко оплакиваемый нами президент одобрил бы такие имена, но он не успел завершить свой устав государственных монастырей. Я вижу, вы строптивы. Учитесь послушанию!.. Поговорим с вами о другом. – Начальница сунула бумагу под нос Сандре; это было письмо в посольство. – Как глупо с вашей стороны! – сказала «мадам». – И за такое нарушение правил вас нужно наказать.

– Откуда мне знать ваши правила?

– Мы тебе их покажем. Слушай, номер 598, и хорошо запомни: если бы твое письмо и дошло до посольства, ты бы ничего этим не достигла. Вчера вечером на твое имя была выдана виза. Есть сообщение, в котором указывается, что ты вылетела из Ибари в Йоханнесбург. Официально тебя в Саламба нет… Раз ты исчезла, с тобой что-то произошло не здесь, а в Южной Африке…

Сандра недоверчиво уставилась на женщину, чувствуя себя беспомощной, но поклялась себе не показывать этого.

– Как тебя наказать? – продолжала начальница дальше. – При нормальных обстоятельствах тебя бы высекли. Но мне указано министром Морибой не делать ничего, что могло бы повредить твоему хорошему виду. У него, вероятно, свои планы. Что же сделать, чтобы сломать твою волю? Ведь гордыня – смертный грех. До приезда министра тебе задание: убирать туалеты в твоем блоке. Увидишь, условия там скверные, но работа займет все твое время.

– А если я откажусь?

– Тогда, номер 598, будем делать тебе клизмы, пока не изменишь свое мнение. А клизмы бывают не только из мыльного раствора. В вонючем туалете потеряешь контроль над своим кишечником. После нескольких клизм заползаешь на четвереньках, а стоять прямо не сможешь. Будешь ползать в своем собственном кале и горько жалеть, что не захотела убирать туалеты.

Сандра поняла, что у нее нет выбора.

– Садистка! Ведьма! – кричала Сандра, когда две охранницы вели ее к рабочему месту.

Туалеты были допотопными. Раковины заржавели. Здесь нельзя было укрыться от соседей. Каждый унитаз отделяла деревянная перегородка до плеча человека. Бачка для спуска воды не было, нужно было сливать тяжелыми ведрами. Сандра должна была заботиться о том, чтобы было достаточно бумаги – старых газет и бланков и ведра стояли наполненными.

Под каждым сиденьем – яма, которую надо очищать каждый вечер с помощью лопаты. Вонь стояла невыносимая. Сандре предстояло убирать двадцать таких кабин. Сизифов труд!

Наказание давало Сандре одно преимущество: у нее была возможность встречаться во всеми обитательницами этого заведения. Было время подумать о своей глупости – взять и довериться охраннице, которая служит Морибе! Если захочешь бежать из этого ада, полагаться можно на союзниц, не на охранниц.

Мари не удивилась участи Сандры.

– Я знала, что эта дрянь обманет тебя, но было бесполезно отговаривать тебя…

– Я получила урок, – ответила Сандра с горькой улыбкой. – Но все равно убегу отсюда! А что за ужасное преступление совершила ты?

– Я лесбиянка. – Мари спокойно посмотрела на Сандру. – Этого достаточно, чтобы отправить меня сюда.

– На какой срок?

– Это знает лишь президент фундаменталистской республики Саламба. – Мари невесело рассмеялась. – При Ломо это могло быть пожизненно. Возможно, при Морибе будет лучше. Хотя сомнительно…

– Если бы у нас с тобой были союзницы, мы могли бы организовать побег, – сказала Сандра.

– Послушай, милая, у этой ведьмы начальницы под рукой охранницы, с которыми не договоришься. Они работают сменами, но всегда не меньше десяти.

– А нас-то больше.

– Конечно. Но еще есть солдаты у входов. Их до двадцати, и все вооружены. Они перебьют нас как кроликов.

– Это мы еще посмотрим, – пробормотала Сандра. После Мари явилась рыжая Кло, примерно двадцати лет.

– Добро пожаловать, – сказала Сандра.

Кло оказалась здесь из-за проституции в центральных кварталах столицы.

– Я промышляла и в Англии, и в Копенгагене, – весело рассказывала она. – Рослым светлым скандинавам нравятся больше цветные девушки. Чем темнее, тем лучше. Романтично рядом с их белокурыми выдрами. И я подумала, что в Африке черные мужчины заплатят любую цену, чтобы иметь блондинку. Захотелось быть блондинкой, как ты, но и рыжая с веснушками тоже имеет шанс…

– Была работа?

– Да, было совсем неплохо, пока этот ублюдок Ломо не пришел к власти. Он стучал кулаком по Библии и обличал всех девиц.

Сандра предложила бежать, и Кло отказалась, как и Мари. Сандра почувствовала себя обескураженной, хотя не теряла надежды найти союзниц.

Какая-то стройная темноволосая девушка, выйдя из душевой, рассматривала ее с симпатией.

– Эту работу делала до тебя я, – сказала она.

– Можешь в любую минуту получить ее обратно, – ответила Сандра. – Почему ты здесь?

– Случайно. Я жила в Европе, больше в Греции и Франции, несколько месяцев провела в Нью-Йорке. Между прочим, меня зовут Дженнифер Максвелл. Мой отец – актер Мортон Максвелл.

– Я видела несколько фильмов с его участием, – сказала Сандра. – Он очень популярен. Разве он не может забрать тебя отсюда?

– Если бы он знал, где я! Убеждена, что Мориба сделает все, чтобы держать меня в Саламба. Ты знаешь, что Милос – руководитель группы, которая убила Ломо и хотела свергнуть это коррумпированное правительство… Я его… или была его… подруга…

– Действительно? Тогда Мориба использует тебя, чтобы его схватить.

– Милос не так глуп и мягкосердечен, чтобы попасться на эту удочку.

– Дженнифер, не могу похвастаться, что понимаю что-нибудь в политике Саламба. Это мой первый день здесь.

Но я решила при малейшей возможности бежать отсюда. Даже через труп начальницы. А ты как? Хочешь примкнуть ко мне?

– Это я и хотела услышать. – Глаза Дженнифер засверкали. – Всю неделю здесь я жду кого-нибудь, чтобы бежать. Некоторые из девушек в порядке, им только нужен руководитель, но они не хотят связываться со мной из-за Милоса. Сейчас я иду на работу, а позже мы встретимся и все обсудим…

Она пожала Сандре руку и поспешила уйти. «Наконец-то, – подумала Сандра, – есть женщина, готовая действовать». В одиночку не справиться с побегом из тюрьмы. То, что сказала Дженнифер о других, было ободряющим.

Она драила пол, когда вошли две девушки и тихо сказали:

– Дженнифер Максвелл велела нам с тобой поговорить…

У сказавшей это девушки была роскошная грудь, лицо с энергичным подбородком и немного длинноватый нос. Она была не уродлива, но и не очень красива. Из тех женщин, на которых не оборачиваются мужчины.

– Тебе не нужно знать мое настоящее имя, называй меня Петра, – продолжала она. – Я политическая. Не из группы Милоса. Меня взяли, потому что я феминистка. Государственные монастыри – это ответ Саламба на стремление женщин к эмансипации. Мы боремся против дикости… Если ты намерена бежать, у тебя две соратницы…

Сандра с уважением смотрела на африканскую девушку. Петра излучала внутреннюю силу.

– Меня зовут Анжелика, и я на твоей стороне, – произнесла ее подруга.

– Чудесно. Ты тоже феминистка, Анжелика?

– Я – монахиня, – ответила черная девушка.

– Я знаю, что здесь монастырь, – Сандра недоверчиво посмотрела на нее, – но что ты сделала, что тебя упрятали сюда?

– Я была монахиней. Жестокость Ломо к религии восстановила против него мужчин и женщин всех вероисповеданий. Разве удивительно, что верующие христиане ненавидят этот… так называемый фундаментализм… с его убийствами и пытками? Одним из первых шагов Ломо-президента было закрытие монастырей и разгон монахинь. Я осталась, чтобы помочь моему народу, но меня схватили и привезли сюда. Не хочешь ли ты принять меня в твое движение сопротивления?

– Добро пожаловать, – тепло сказала Сандра. – Нам нужна любая честная помощь.

Когда заключенные собрались к ужину, к Сандре присоединились еще три женщины. Сегодня у нее было получше настроение, чем вчера, когда она глотала водянистый суп.

Позднее она стала готовиться к самой тяжелой работе – опорожнению ям. На пути к зловонному туалету ее окликнула одна из охранниц:

– Ты, номер 598, иди сюда!

Сандра продолжала идти, будто ничего не слышала.

– 598, подойди сюда, когда тебя зовут…

Сандра притворилась глухой.

С диким криком охранница подбежала к ней и схватила ее за руку. Сандра развернулась и ударила женщину в лицо.

– Меня зовут Сандра Митчелл! – кричала она. – Может, это поможет помнить мое имя…

Охранница от злости едва могла говорить.

– За это тебе дадут не менее тридцати ударов, – зашипела она.

– Ошибаетесь! – с наслаждением ухмыльнулась Сандра. – Никто не смеет меня бить: личный приказ Морибы.

– Я подожду. Министр час или два позабавится с тобой, и твое исключительное право кончится. Я встречу тебя девятиконечной плеткой. А сейчас – идем…

– Я занята, – возразила Сандра, – у меня работа. Подбежала вторая охранница, и обе потащили Сандру в душевую. Одна из охранниц достала полотенце из шкафа и дала его Сандре в руку.

– Становись под душ и мой свое вонючее тело! – приказала она.

Сандра была рада избавиться от грязной одежды. На залатанном халате со спины белой краской была написана цифра: 598. Ржавая вода, которая капала из душа, была ледяной, но когда Сандра намылилась с ног до головы и стала мыться, ей показалось, что она принимает самый приятный душ в ее жизни. Когда она была готова, обнаружила, что ей принесли ее собственную одежду. Даже дали расческу, чтобы она могла причесаться.

– Я чувствую себя Золушкой, которая готовится к балу, – весело улыбнулась Сандра.

Ее спутницы не были веселы и молча вели Сандру к покоям начальницы. В какое-то мгновение она подумала, что ее отпускают на волю…

Одна из охранниц постучала в дверь и, не ожидая ответа, открыла и втолкнула туда Сандру. Сандре больше не хотелось ругаться со злой женщиной. Она внутренне собралась и посмотрела вперед вызывающе.

Перед ней был Ази Мориба. Рядом – самая красивая женщина, которую Сандра когда-либо видела. Она притягивала внимание Сандры к себе как магнит. Анна рассматривала ее почти равнодушно.

– Как ты ее находишь? – спросил Мориба Анну.

– Ты же трахаешь любую, – фыркнула его спутница. – Посмотри на нее: в ее жилах текут молоко и вода, а тебе требуется горячая кровь. Возьми ее, после одного или двух раз она тебе прискучит…

– Возможно, ты права, – согласился Мориба. – Но дадим ей шанс. А вы, – обратился он к Сандре, – вы теперь лучше разбираетесь в ситуации. Пока я нахожу ваше общество приятным, ваше пребывание здесь будет сносным. Не вздумайте ослушаться – пожнете горькие плоды своего непослушания. Думаю, вы мне будете нужны не больше недели. Итак… ведите себя хорошо!

Сандра злилась. Ведь она была уже уверена, что у нее будет несколько спокойных дней, которые приблизят время побега.

– Хорошенько смотрите! – поучал Мориба Сандру. – Анна знает, как пробуждать желание. Вот я пересплю с ней и буду готов для вас. Рекомендую поучиться у нее…

Сандра не верила своим глазам. Мориба и Анна обнажились. Оба были идеально сложены. Мориба огромный, но пропорционален и гармоничен. Анна сняла свое платье, как змея кожу. Взгляд Сандры был обращен на Морибу и его похожий на банан пенис. «Боже, – думала она, – и бывает же такое!»

Мориба обращался с женщинами как с подчиненными существами, объектами, которые он использовал и употреблял по своей прихоти. Даже для Анны он был властелином, хотя она была очень гордой женщиной. В ее постели бывали только побежденные ею мужчины. Чак Хьюджес и Луи Халефи – последние из ее жертв.

Анна опустилась перед Морибой на колени, как перед божеством. Мориба прикрыл веки и наслаждался ее ласками.

В этой сцене не было ничего романтического и соблазнительного. Мужчина брал женщину с животной жадностью. Сандра не могла себе представить, что этот же человек был собирателем картин и антикварной мебели, знающим толк в прекрасном.

Когда Анна достаточно его возбудила, он набросился на нее без проявления любви. Анна стонала под его тяжестью. Когда его движения усилились, он закатил глаза так, что видны были только белки, и слюна потекла из уголков рта. Он выкрикивал непонятные возгласы, то ли хваля женщину, то ли ругаясь. С диким триумфом прозвучал вопль, и он сполз с Анны. Вышел из комнаты, чтобы помыться.

Когда он удалился на достаточное расстояние, Анна, которая встала с довольной улыбкой, бросила Сандре сочувствующий взгляд.

– Сейчас он будет готов для вас, – пробормотала она. – Это совсем не так плохо, как выглядит. Надо только приспособиться к его ритму и вибрировать с ним вместе, иначе он причинит вам боль.

Сандра ничего не сказала.

Мориба вернулся и зло посмотрел на Сандру.

– Почему вы еще не раздеты? – спросил он.

Она не успела ответить. Он разорвал на Сандре блузку. Анна занялась ее джинсами.

Через мгновение Сандра стояла голой перед своими мучителями. Как и предсказала Анна, Мориба был опять в форме, и казалось, ему доставляет удовольствие демонстрировать это.

– Нормальную позицию, – приказал он. – Я хочу вас видеть, особенно стыд в ваших красивых глазах.

– Так как вы упомянули о глазах, – приняла вызов Сандра, – напомню: у вас подбит глаз. Вас ударила женщина?

– Ты, маленькая ведьма, – сказал он, опрокидывая ее на спину.

Она вдыхала крепкий запах его тела. Он оказался тяжелее, чем она предполагала, но она сжала зубы.

Его движения были такими стремительными, что она невольно возбудилась. Вдруг Мориба сердито посмотрел на нее.

– Расслабься, – приказал он.

Она еще больше сжалась. Его движения стали медленнее, и досада перешла в злость.

– Веди себя правильно, – сердито бормотал он.

Она делала ему больно. Это она заметила по его дыханию. Он чувствовал себя заблокированным и не мог больше двигаться. Она держала его в ловушке, и он был ее пленником.

– Что случилось? – закричала Анна.

– Ничего, – прохрипел Мориба, – она так зажата…

Сандра торжествовала. Она нашла его слабое место. Он был так тщеславен, что не хотел терять лицо перед своей любовницей.

– Ублюдок, – прошипела Сандра ему в ухо, – ты так жаждал обладать мной, теперь я тебе покажу, каково, когда тебя употребляют…

Она двигалась ритмично. Заставляла его приспосабливаться к своим движениям. Это была борьба за преобладание, и она была готова ее выиграть. Даже когда он лежал на ней, она владела им. Ее мышцы болели, но она не сдавалась.

– Перестань, пожалуйста! – вдруг проговорил он. Она продолжала свои движения и не выпускала ни на мгновение инициативу. Он хватал ртом воздух. Стонал. Кряхтел. Сандра чувствовала: он теряет остатки самообладания. Она решила быть неутомимой вопреки собственному напряжению.

Вдруг он с подавленным криком достиг оргазма и навалился на нее, как сломанное дерево.

– Ази, ты в порядке? – закричала Анна.

Одно мгновение он был не в состоянии ответить ей. Тяжело скатился с Сандры. Его лицо и грудь были в поту, волосы взлохмачены. Он поднялся и с трудом, шатаясь, вышел, чтобы помыться. И – прийти в себя.

– У меня болит голова, – прохрипел он. – С тех пор как Ломо… этот дурак… взорвался… я переутомляюсь…

Сандра тяжело дышала. Подхлестывая своего насильника к высшей точке, она почувствовала, как сама достигла оргазма. Знакомое – чудесное, доверительное, но и всегда новое – чувство… Но так неожиданно! Когда все прошло, она тоже встала.

Анна смотрела на нее с интересом, сбитая с толку.

__ Да, ты ему дала жару, – оценивающе сказала она.

__Я хотела бы помыться, – ответила Сандра и совсем тихо произнесла:– Ни при каких обстоятельствах не хотела бы ребенка от этой свиньи…

– Тут у тебя не будет проблем. – Анна рассмеялась. – Все его женщины не имеют представления о том, что Ази Мориба, этот мускулистый Тарзан, недееспособен. Смешно, не правда ли? В этом частично причина того, почему он ведет себя в постели… на ковре… на полу властелином.

Мориба вернулся и молча оделся. Сандра воспользовалась возможностью и улизнула в ванную, чтобы помыться. Вернувшись, застала Анну одну.

– Министр торопился к государственным делам, – сказала она с лукавой ухмылкой, – и совершенно забыл поручить мне извиниться за столь быстрое исчезновение.

– Почему вы не ушли с ним? – спросила Сандра.

– По двум причинам, – объяснила ей Анна. – Первое: я должна объяснить, как тебе вести себя в будущем. Для твоего сведения: учебный план монастыря, если его так можно называть, состоит из двух предметов – «Переподготовка и внедрение». Другими словами, каково должно быть твое нравственное отношение к мужчине. Вы должны почитать и уважать своего господина. Второй предмет: «Культура тела». Это связано с телесным отношением к мужчине. Не думаю, что в этом тебе что-нибудь надо объяснять…

– Спасибо за урок, – пробормотала Сандра. – Извините, я должна убирать туалет.

Анна едва сдерживала гнев.

– Я же сказала, что ждала тебя по двум причинам. Вторая тебя, вероятно, заинтересует. Твой друг Дональд был у меня.

– Что? – недоверчиво спросила Сандра.

– Он тебя, должно быть, очень любит, – продолжала Анна, ухмыляясь. – Его команда улетела, а он остался, чтобы тебя вызволить…

– Почему он пришел к вам?

Анна рассказала ей, как Том Блейт привел его.

– Я не обещаю, что помогу тебе, но могла бы… Это зависит от того, как ты будешь себя вести, – сказала она Сандре. – Я снова встречусь с твоим Дональдом и опять явлюсь сюда. Если ты хочешь выйти живой из этого монастыря, должна делать то, что я тебе говорю. Не потерплю своевольства. Без меня Дональд не получит тебя отсюда.

– Почему я должна вам верить? – спросила Сандра.

– Потому что не остается ничего иного, – услышала в ответ.

– И что же мне надо делать?

– В данный момент – ничего. Иди в свои туалеты. Когда я опять приду, будешь точно следовать моим указаниям. Я еще не знаю, когда я тебя отсюда вытащу. Может быть, нам придется немного позабавиться друг с другом. Возможно, мы сумеем преподать Морибе очень хороший урок любви.

– Где сейчас Дональд? – спросила Сандра.

– В Ибари. Я увижу его завтра. Отвезу на рудник. Недалеко отсюда. Главный инженер, мой хороший друг, поможет тебе, если я его попрошу. Думай об этом и будь дисциплинированной…

Анна позвонила охранницам и выскользнула из комнаты, подарив Сандре самодовольную улыбку. Сандру повели в спальню, дали застиранный халат и отправили на работу.

«Чем быстрее я спроважу эту маленькую певичку из Саламба, тем лучше, – думала Анна по дороге домой. – Так, как она обращалась с Ази, может поступать только соперница. Проще было бы, если б он ее убил… Но он находит ее очаровательной. Так я могу попасть в монастырь или того хуже…»

8. Дамы хотят развлечься

На следующее утро Дональд расхаживал взад и вперед по холлу гостиницы, не находя себе места. Его позвали к телефону.

– Вы еще заинтересованы в вашей малышке? – услышал он голос Анны.

– Сэнди? Конечно. У вас есть новости? Вы ее видели? У нее все в порядке?

– Успокойтесь, – призвала его Анна. – С ней ничего страшного не случилось. Вообще… я не понимаю, что вы в ней находите. Вероятно, всякая любовь слепа. Если вы так нетерпеливы, приходите ко мне, и мы что-нибудь придумаем. Вы помните адрес?

– Сейчас же иду.

Вскоре он уже звонил у ворот. Анна едва успела заменить платье на тончайший пеньюар. Заставила его задержаться у двери, пока взлохмачивала волосы, чтобы выглядеть, будто только что встала с постели. Когда она открыла, ему стало стыдно за свое нетерпение.

– Так где же она? – хотел он знать.

– Далеко отсюда, – сообщила ему равнодушно Анна. – Войдите. Я быстро оденусь.

Дональд вошел и отказался от предложения выпить чашку чая или кофе. Анна пожала плечами и приготовила себе кофе.

– Вы можете располагаться, – сказала она, зевая. – Скоро я оденусь. Мы пойдем не в монастырь, где ваша маленькая любовь хорошо запрятана, а на рудник. Там нас ждут друзья.

Дональд невольно улыбнулся, уловив в ее речи акцент. Выпив кофе, она пошла в спальню и позвала его:

– Идите сюда! Мне потребуется много времени, а пока мы успели бы переговорить. Не стану же я кричать из комнаты в комнату.

– Может быть, подождать, пока вы оденетесь? – ответил Дональд уклончиво.

– Что с вами? Вы стесняетесь женщин? Или боитесь гнева вашей крошки? Не бойтесь, застенчивый юноша, об этом она не узнает…

С неприятным чувством проскользнул Дональд в ее будуар. Она внимательно рассматривала его и не собиралась одеваться. Он отводил от нее взгляд, но ее соблазнительное тело притягивало как магнит. Она подошла к нему и посмотрела на него.

– Дональд, вы знаете, что я многим рискую из-за вас. Разве я не заслуживаю вознаграждения?

– Да, конечно, – смущенно пробормотал Дональд. – У меня с собой не много денег, но я вышлю вам, сколько вы захотите.

– Деньги? – удивилась Анна и обвела рукой вокруг себя. – Посмотрите… Дурачок, разве я в них нуждаюсь?

– А что же еще я вам могу предложить?

Вместо ответа она притянула его к себе, прижала свой рот к его рту. Дональд оттолкнул ее.

– Что случилось? Я вам неприятна?

– Вы очень красивы, – говоря это, он дрожал, – но это неприлично…

– Вы все время думаете о своей шотландской пропаже? – пошутила она. – Ей не обязательно говорить…

Дональд пожирал глазами ее груди, которые были едва прикрыты тонким нейлоном. Длинных стройных ног хотелось коснуться. И потом – это темное место между бедрами, которое разжигает фантазию… Искушение было слишком велико. Мысленно он уверял себя, что поддался на угрозы Анны:

– Если ты пренебрежешь мною, дорога к Сэнди заказана!

У него не было сил противиться неизбежному. Когда он целовал и гладил груди этой женщины и проник в нее, он не изменял Сэнди, а делал это из-за любви к ней. Так ему казалось…

Еще никогда он не знал такой женщины, как Анна, она олицетворяла чувственность. Он был опьянен ее совершенным телом. Она воспламенила его, и он желал ее, как еще никогда не желал женщину.

Для Анны любовные игры всегда были забавой, а Дональд пополнил ее коллекцию. Она довела его и себя до изнеможения и почти вытолкнула усталого партнера из постели. Даже упрекнула за навязчивость.

Потом она позвонила по телефону Чаку.

– Только что звонила Анна, – сказал Чак Халефи, – она по дороге к нам. Примерно через час будет здесь, если ее не задержит патруль.

Халефи не знал, радоваться ему или нет. Простое упоминание ее имени вызывало в нем чувство вины. Чак, напротив, был рад, что в эти хаотические дни с ней ничего не случилось.

– Она рассказала последние новости?

– Только сообщила, что едет сюда, – ответил Чак. – В этой стране телефоны прослушиваются. Что происходит там внизу, в городе, неизвестно. Здесь, наверху, во всяком случае, спокойно…

Они сидели в комнате, которая служила Чаку офисом. В стенном сейфе был заперт Золотой фаллос Осириса. С тех пор как на Халефи произвело такое сильное впечатление то скрытое сексуальное излучение, он заботился о том, чтобы «предмет» был хорошо закрыт. Но думал о Золотом фаллосе и тогда, когда тот был вне видимости.

Все время собеседники возвращались к тому, как его вывезти из Саламба. Рудник занимал большую площадь. В случае необходимости можно было, например, уничтожить мост через реку в конце долины.

После убийства Ломо, когда объявили во всей стране чрезвычайное положение, местные рабочие поспешили к своим семьям или племенам. Рудник опустел. Чак и Халефи с единственным работником, который остался, поваром, наладили дежурство. У них было достаточно запасов продовольствия. Время здесь можно было коротать без особых осложнений. Единственной заботой Чака была безопасность Анны. Луи Халефи больше заботила сохранность того куска золота, что заперт в сейфе.

Предстоящая встреча с Анной заставляла Чака волноваться. Он был горд, что такая красивая женщина стала надежным спутником его жизни. С террасы направил бинокль на дорогу, по которой несколько дней не проезжал ни один автомобиль. Заслышав шум мотора, Чак потянулся к большому «смиту» в кобуре.

– Что случилось? – спросил Халефи.

– Она не одна. Рядом с ней – мужчина. Может быть, ловушка.

– Вы ведь доверяете Анне…

– Ей могут угрожать, – уклончиво ответил Чак.

Оба они укрылись за низкой каменной оградой. Чак прицелился. Когда автомобиль приблизился, Халефи закричал Чаку:

– Я знаю парня рядом с ней! Летел с ним в самолете из Лондона. Шотландский футболист…

Джип въехал через ворота и остановился. Чак подбежал к Анне и обнял ее. Она его страстно обняла и поцеловала, как это делает верная жена, которая после долгой разлуки снова встречается со своим мужем. Представила Дональда Чаку и рассказала, что Сандра заперта в расположенном вблизи монастыре, а Дональд хочет ее вернуть.

– Я знаю этот монастырь, – сообщила Анна. – Одна девушка, с которой я вместе училась в школе, из-за конфликта с полицией попала туда. Я добилась разрешения посетить ее. Таким образом сумею передать сообщение подружке Дональда…

– Вы должны мне помочь спасти ее, – настаивал Дональд. – Как только это произойдет, мы первым рейсом покинем Саламба.

– На это не рассчитывайте, – предупредила Анна. – Аэропорт закрыт…

Дональд был ошарашен.

– Как это возможно? Моя команда улетела в Йоханнесбург сразу после смерти президента.

– Аэропорт был закрыт на следующее утро. Мориба предполагал, что террорист Милос попытается уйти на самолете, и удвоил охрану. Теперь приказано искать его в Саламба и окружить аэропорт, – объяснила Анна.

– Откуда вы все это знаете? – Халефи уставился на нее. Анна поняла, что сказала слишком много.

– Мой друг из полиции, который содействовал посещению монастыря, рассказал об этом, – ответила она не слишком уверенным тоном.

– Не важно, как она это узнала, – вмешался Чак, – важно, что аэропорт закрыт. А вы собрались поскорее улететь, не правда ли? – обратился он к Халефи.

Анна прислушалась. Если Халефи покинет страну, значит, возьмет с собой Золотой фаллос. В этом случае она будет его сопровождать! И если ей удастся получить эту штуку, она не будет дурой и полетит в Европу или в Америку. Анна никогда прежде не была на руднике и не имела представления, где мог быть спрятан фаллос. У нее еще была возможность обратиться к Морибе и с помощью его людей обыскать рудник; тогда они найдут Золотой фаллос. Но разве можно доверять Морибе…

– Остается ждать здесь, пока все вокруг не изменится, – сказал Халефи. – И когда мы освободим вашу подругу из монастыря, то именно здесь ей лучше всего укрыться.

– Я полагаю, ты должна нам сообщить все, что знаешь об этом монастыре, – Чак обратился к Анне.

Они поднялись в служебное бюро. Анна внимательно осмотрелась вокруг, гадая, где же может быть спрятан Золотой фаллос. Описала монастырское здание и рассказала об охранницах и вооруженных солдатах, которые стерегут монастырь.

– Стены там очень крепкие, как в крепости, – почему-то сказала она.

– А если б вы проникли туда, смогли бы открыть нам ворота?

– Нет, Дональд, думаю, не смогла бы…

– Как же туда попасть? – не унимался Дональд. – У вас на руднике есть динамит?

– Достаточно, чтобы монастырь взлетел на воздух, – сухо ответил Чак, – но я не считаю это целесообразным.

– Положитесь на меня, – вмешалась Анна. – Я могу спокойно туда войти и выйти оттуда. Поговорю с вашей подругой. Мы сообразим, как ее вытащить, чтобы не попасть солдатам на мушку…

Хотя Дональда не удовлетворяло это, он вынужден был согласиться с планом Анны.

Было решено, что Анна побывает в монастыре на следующий день.

Весть о том, что Дональд пытается освободить ее из монастыря, добавила Сандре мужества. Однако ей не понравилось участие любовницы Морибы в этом плане. Она продолжала готовить собственный побег, вовлекая в заговор новых сообщниц. Туалеты превратились в ставку мятежников.

Нельзя было терять времени. С каждым днем увеличивался риск провала. К тому же охрана монастыря была ослаблена: после покушения на Ломо все силы были брошены на поимку Милоса и его банды. У охранниц не было орудия. А солдаты патрулировали здание только снаружи.

У Сандры не было желания встречаться с Ази Морибой.

Тиран никому не прощает собственного унижения. И еще она боялась, что, проработав долго в туалете, никогда не избавится от вони, которой пропитывается все вокруг.

В тот день, когда Сандра намечала побег, Анна явилась в монастырь. Заговорщицы ходили совещаться в туалет. Частое посещение ими этого зловонного места так бросалось в глаза что одна из охранниц сообщила начальнице о распространении дизентерии…

Побег был намечен на обеденное время охранниц, когда на вахте дежурила половина из них.

Девушки отправились в столовую, и Дженнифер и Петра сели слева и справа от Сандры. Две охранницы ходили между столами взад и вперед. Другие находились недалеко, в коридоре. Ясно, что этих двух нужно обезвредить, прежде чем они смогут позвать на помощь.

Сестра Анжелика поспешила в зал и села напротив Петры. Поварихи медленно шли между рядами столов и раздавали гуляш. Охранница следила, чтобы никто не получил больше других. Сандра с удовлетворением заметила, что одной из охранниц была та девушка, которая ее предала и отдала письмо начальнице. Когда налили тарелку Дженнифер, Сандра кивнула своим сообщницам и что-то крикнула.

Петра и Анжелика тотчас схватили одну из охранниц, и Петра доказала, что умеет воевать и без оружия. Ударом ребра ладони вывела охранницу из боя. Дженнифер и Сандра позаботились о своей жертве: Дженнифер держала ее руки, а Сандра окунала голову охранницы в чан с гуляшом. Крики тонули в горячей мясной массе.

– Хватит, – сказала Дженнифер, – ты ведь не хочешь ее задушить.

– Не могу поклясться, – возразила Сандра и опустила голову своей жертвы еще раз в чан.

Попытки черной охранницы освободиться становились все слабее, пока она не потеряла сознание. Девушки связали своих мучительниц старыми лохмотьями. Все произошло очень быстро. Ни одна из не посвященных в заговор не сделала попытки вмешаться.

Сандра закричала им:

– Мы бежим. Кто хочет – пожалуйста, с нами! Слушаться – Дженнифер и меня. О'кей?

Большинство оставалось сидеть за столами. Не верили в удачный побег и боялись наказания, которое последует.

Петра вышла первой из столовой, остальные за ней. В коридоре натолкнулись на группу охранниц из трех женщин, которые курили и беседовали. Они не имели представления, что случилось. По команде Сандры им связали руки и ноги.

Вторая группа оказала сопротивление. У четверых на посту возле бюро начальницы были дубинки. Но и мятежницы вооружились отобранными у других охранниц. Одна из охранниц нанесла Анжелике удар по голове, и монашка упала на колени. Сандра удачным приемом вывела охранницу из строя. Остальных взяли численным превосходством.

Шум испугал начальницу, но она не закрылась в своем бюро и не звала на помощь, ибо привыкла повелевать и верила в свое могущество.

– Что за шум? – прогремела она. – Отправляйтесь на свои места, пока я не приказала солдатам стрелять.

Положив руки на бедра, она орала на заговорщиц, как дрессировщик на ленивых львов. Даже Сандра застыла в нерешительности, но Петра не растерялась.

– Старая ведьма! – крикнула она. – Ты сейчас отведаешь одно из своих лекарств. – И она плюнула начальнице в лицо.

Та хотела ударить Петру, но ее схватили, заломили руки за спину и вынудили стать на колени. Петра нанесла ей удар, от которого она упала в обморок. Ее связали.

Теперь все внутренние помещения монастыря находились в их власти. Предстояла еще встреча с солдатами. Зачинщицы побежали в спальню, где их ждала Мари.

– Ты уверена, что твоя подруга поможет? – спросила Сандра.

– Лена влюблена в меня, – сказала лесбиянка, – и обещала убежать вместе со мной.

– Значит, среди охранниц есть лесбиянки? – удивленно спросила другая заключенная.

– Почему же нет? – ответила Мари. – Это так заразительно…

Дженнифер и пара других девушек заняли позицию у дверей прачечной на случай, если охранница Лена сдрейфит. Лена – саламбийка с большими пугливыми глазами и пухлой фигурой – послушно проследовала за Мари в спальню. Узнав, что ей предстоит делать, неуверенно покачала головой.

– Но ты должна! – настаивала Мари. – Это наш единственный шанс уйти. Мориба еще хуже Ломо и никогда нас не выпустит отсюда. Ты ведь хочешь, чтобы мы были вместе…

– Разве нет другой возможности?

– Лена, мой ангел, пожалуйста, ты должна это для нас сделать. Все зависит от тебя.

Мари повела черную подружку в спальню и сказала другим:

– Оставьте нас на пару минут одних, чтобы мы могли поговорить с глазу на глаз.

Все вышли в коридор. Мари обняла Лену. Через прикосновение тел она как бы хотела передать ей собственную силу.

– Ты говоришь, что мы всегда будем вместе? Пожалуйста, Мари, скажи, что ты меня любишь! – просила Лена.

Они долго держали друг друга в объятиях и медлили. Вдруг Лена встрепенулась и поцеловала Мари.

– Пойдем! – сказала она. – Я готова…

Через несколько минут она присоединилась к Сандре и другим, и Мари сообщила им, что Лена готова сыграть свою роль.

– Мы не должны терять времени. Где Кло?

– Я здесь, Сандра. Не беспокойтесь. Все мои девушки готовы. Помоги нам теперь приготовить постели для гостей, чтобы им было достаточно удобно.

Лена пошла по пустым коридорам и пересекла двор. В казарме находились капрал и полдюжины солдат. Лена соблазняюще смотрела на них.

– Скажите, – прощебетала она, – вы не хотите немного позабавиться?

Капрал недоверчиво спросил у нее:

– О чем, собственно, речь?

– Девушкам так одиноко в стенах монастыря!.. Понимаете, что я имею в виду? Почему бы вам не пойти к нам и не провести время вместе с нами…

Один из солдат с восторгом воскликнул:

– Это лучшее предложение за всю мою службу здесь!

Капрала не так легко было убедить.

– А что с заключенными? Кто-то должен их охранять…

– Заключенные? – подтрунивала над ним Лена. – Кучка баб, занятых работой. – Капрал с сомнением покачал головой. – Что случилось? – дразнила его Лена. – Вы боитесь? Черт возьми, а я считала вас настоящим мужчиной.

– Послушайте, капрал, – вмешался один из солдат. – Эти изголодавшиеся по любви женщины так боятся, что без разрешения начальницы не отважатся даже дышать. Почему бы нам не повеселиться четверть часа? Не знаю, как другие парни, а я уже неделю не ласкал женщин. Без этого сойдешь с ума…

Остальные выразили ему одобрение. Капрал чувствовал себя не в своей тарелке. Если не уступить, дело примет плохой оборот. А ребята у него славные, хорошо бы с ними не портить отношения.

– Минутку, – сказал капрал, – вы можете пойти. Я это делаю не из-за вас, – вызывающе обратился он к Лене.

– А вы меня вовсе не интересуете, – парировала она. – Мне нравятся мужчины с огоньком! Например, вот он, – указала она на ладно сложенного солдата. – Или вы такой же недотепа, как ваш капрал?

– Я – нет, леди! Я иду с вами, – ухмыльнулся солдат.

– Вы можете идти, – сделав вид, что это он сам все решил, изрек капрал, – но один должен остаться для охраны. Кто останется добровольно?

Ответа не последовало.

– Тогда так, – сказал капрал, – Мкимбо останется здесь.

– К черту! – возразил солдат, к которому обратилась Лена. – Вы просто ревнуете, потому что вам малышка предпочла меня.

Мкимбо был выше и сильнее его, и капрал решил не настаивать, а просто сам остался на посту.

Лена надеялась заманить всех мужчин, уверенная, что воинственным амазонкам удастся победить и капрала.

Между тем Кло следила за распределением подушек на диване и полу. Помещение было затемнено. По радио передавали тихую музыку. У одной из охранниц нашелся пузырек дешевых духов, и все ими надушились. Сбросили форму. Некоторые остались совершенно голыми, на других было нижнее белье, которое они нашли у охранниц.

– Прекрасно! – усмехнулась Кло. – Вы должны как можно дольше задержать мужчин, чтобы у Сандры и других было достаточно времени. Когда справимся с парня-Ми, наденем форму охранниц и двинемся к воротам. Пока наши почитатели придут в себя, Сандра с подругами будет далеко.

Постучали, и Лена сказала:

– Девушки, вы в настроении? Я вам привела веселую компанию.

– Еще как! – ответила Кло. – Входите, ребята, будьте как дома.

Солдаты нерешительно вошли. Теперь, когда они были в благословенном месте, на них вдруг напала робость.

Лена выскользнула и нашла Сандру и Дженнифер в спальне. Сообщила, что капрал остался один у ворот.

Но долго чертыхаться ему не пришлось: едва его солдаты удалились с девицами, перед воротами возник джип. Капрал, держа в руках автомат, подошел к автомобилю.

– Пожалуйста, впустите меня, – приказала ему Анна. – Вы помните, я была здесь с мистером Морибой. Мне надо переговорить с начальницей.

Капрал узнал ее. Открыл ворота и проводил ее за порог главного здания.

– Сегодня что-то мало охранниц, – заметила Анна.

– Вероятно, заняты своим делом, – кисло ответил капрал.

Анна шла на встречу с Сандрой, но считала нужным сначала посетить начальницу. Та ведь знает, что для Морибы Анна – доверенное лицо.

На стук в дверь начальницы никто не отозвался. Дверь была отперта, капрал заглянул. Пусто.

– Она где-то в другом месте, – заметил он.

– Очевидно, – презрительно ответила Анна. – Я ее найду сама. Вы свободны, капрал.

Капрал был в панике: эта важная особа наткнется в какой-нибудь комнате на оргию охранниц с солдатами, тогда ему несдобровать. И он сопровождал ее. Анна не знала, как избавиться от учтивого служаки.

Страх капрала не был напрасным. Кло и ее подруги подбадривали солдат, чтобы те не робели и помнили, для чего был создан Адам…

– Здесь? Перед всеми? – протестовал Мкимбо.

– Почему нет? – ответила Кло. – Или вы стесняетесь того, что у вас между ног? Ведь у вас все в порядке?

Мкимбо чувствовал себя уязвленным в своем мужском достоинстве и быстро сбросил брюки, гордо показывая, чем располагает.

– Что же тут не в порядке? – проворчал он. Девушки зааплодировали.

– О'кей, солдат! Теперь покажи, что ты этим умеешь делать, – потребовала Кло.

Он потащил ее к дивану, но она выскользнула из его рук, начиная любовную игру.

– Так не обращаются с дамой… Покажи, что ты можешь быть нежным… ласковым…

Один из солдат гладил девушку по волосам, хотя та ждала, когда же ее начнут целовать.

– Чего вы ждете? – закричала Кло. – Снимайте штаны! Мужчины вы или евнухи?..

С радостным криком солдаты Морибы принялись лапать партнерш, а те пытались нарочно их сдерживать. Большинство знало, как это делается, но не уступать напору голодных мужчин долго было невозможно. Кло, почуяв, что ситуация становится неуправляемой, высвободилась из объятий Мкимбо и пошепталась с Памелой и Авророй.

– Скажите, парни, что с вами? У вас больше нет сил? Только на один раз – и на этом все? Вы торопитесь опять на пост, когда удовольствие только начинается…

– Что это значит? – спросил один из мужчин. – Мы получили то, что хотели.

– Дураки! – ругалась Кло. – Мы приготовили для вас такое, что вы будете вспоминать всю жизнь… Ха-ха, раз вам не терпится возвратиться на ваши посты, не будем вас задерживать.

– А что нас ждет еще? – спросил с любопытством Мкимбо.

…Анна распахнула дверь в спальню. Капрал пытался ее задержать, но безуспешно. И тотчас получил удар палкой по голове от стоявшей сбоку Петры. Оглушенный, он рухнул на пол.

– Черт побери, что здесь происходит? – закричала Анна.

Сандра с недоумением смотрела на нее.

– А что вы здесь делаете?

– Я хочу поговорить с тобой, – ответила Анна. – Пожалуйста, скажи своим подругам, чтобы они меня отпустили.

Сандра дала знак девушкам, и они отпустили ее.

– Я пришла сообщить, что намеревается сделать твой друг, чтобы освободить тебя, – улыбнулась Анна Сандре. – Мы можем обсуждать это в присутствии всех?

– Нам некогда что-то обсуждать, – сказала Сандра. – Мы бежим отсюда…

– Что нам делать с вами? – вмешалась Петра. – Я вас видела с Морибой. Вы слишком опасны, чтобы оставлять вас свободной…

– Я знаю ее, – сказала Дженнифер. – Она подруга Морибы.

– А вы – Милоса! – парировала Анна.

– Почему нам не взять ее в заложницы? – заметила Дженнифер. – Мориба ведь использовал меня как приманку.

Сандра вспомнила, что не так давно сама побывала заложницей Милоса, и решила, что, пожалуй, преследователи не станут стрелять, если это будет угрожать приближенной Морибы.

Она не ожидала, что Анна согласится на эту роль, но та с восторгом сказала:

– Конечно! Я пойду с вами как заложница. Отличная идея! У ворот – мой джип. Примерно через час мы будем на руднике. Вперед!..

Беглянки выбежали из спальни и последовали за своей добровольной заложницей. Анна подумала, что она станет героиней дня, когда вернется с Сандрой. Чак будет во всем послушен ей. Вот Халефи ей не доверял. Поэтому она должна представиться освободительницей Сандры, чтобы вызвать общее доверие.

Что касается Морибы, то ему так и доложат: мол, госпожа была беспомощной и стала заложницей беглянок.

Анна пересекла двор и направилась к месту, где стоял джип. Остальные осторожно следовали за ней. Почему-то никто в монастыре не бросился за ними в погоню. Петра нашла ключ от ворот в письменном столе капрала, и когда джип вывернул на дорогу, все поняли, что вырвались на свободу.

Вблизи рудника остановилась. Девушки решили перейти мост пешком. Дженнифер и Петра намеревались прей биться к Милосу. Мари и Лена – укрыться в отдаленной деревне и переждать. Сандра поцеловала их на прощание.

Собираясь проехать последний участок пути, она взяла тяжелый гаечный ключ из ящика для инструментов в джипе: вдруг Анна попытается ее обмануть.

В монастыре все еще играло радио. Ни один из солдат не почувствовал желания танцевать под самую призывную мелодию. Валялись на кроватях, усталые и удовлетворенные. Под благовидным предлогом девушки извинились и улизнули.

– Что делает капрал? – спросил кто-то из солдат. – Не вернуться ли нам?

– Еще есть время, – зевнул Мкимбо. – Ничего, выдержит. Подождем девиц. Я хотел бы, чтобы мне принесли освежающий напиток. Потом мы еще провернем один номер – и на пост.

– Что-то долго их нет. Что-нибудь случилось? – спросил другой солдат.

– Что с ними могло произойти? – возразил Мкимбо. – Вы, парни, слишком взбудоражены.

Время шло. Мужчины оделись и возвратились в казарму. Она была пуста. Ворота распахнуты.

– Что случилось? – закричал Мкимбо. – В наше отсутствие что-то произошло. Где капрал?

Все отправились его искать, осмотрели все здание – снизу доверху. В конце концов заглянули в туалет. Там и нашли охранниц и капрала, связанными, с кляпом во рту.

9. Обстоятельства меняются

На руднике Чак поручил повару приготовить ленч к возвращению Анны. Ей понадобится полчаса, чтобы передать Сандре послание. Ее не было гораздо дольше, и Чак начал беспокоиться. Может быть, поломался джип? Маловероятно. Ходили слухи, что люди Милоса скрывались в горах вблизи монастыря… Если через час она не вернется, надо будет ее искать.

В бюро Луи Халефи проводил эксперимент. Взяв у Чака ключи от сейфа, достал Золотой фаллос. Ему нужно было проверить его воздействие. Золотой фаллос удобен, хотя и велик – едва помещается в обеих руках. Он так припадал к ладоням, словно требовал погладить его. «Что за чепуха, – думал Халефи, – мои фантазии зашли слишком далеко». Однако металл нагревался, и руки защипало, будто ударило электрическим током. Предмет выскользнул и упал на стол, Халефи уставился на него. В помещении стало жарко и удушливо. Внезапно Халефи испытал приступ похотливого вожделения.

Снаружи послышался шум мотора. Въехала машина, сопровождаемая шумом голосов. Халефи с неимоверным усилием положил руки на стол. Впечатление было такое, будто его кисти действовали самостоятельно и непроизвольно продолжали ритмические движения.

Дверь открылась. Дональд, прижимая к себе Сандру, закричал:

– Это же великолепно! Она спасена!

– И Анна ее привезла, – продолжил Чак, который вошел с Анной.

Халефи вздрогнул и беспомощно опустился на стул.

– Вы в порядке? – спросил его Чак.

– Да, но уберите эту проклятую штуку.

Анна устремила на Золотой фаллос огненный взгляд. Она еле сдержалась, когда Чак прятал его в сейф. Ей нельзя было выдавать себя. Теперь она знала, где его прятали. Она добьется своего, когда они с Чаком останутся одни.

– Здесь странный запах, – заметил Дональд и потянул носом.

– Могу ли я принять душ? – быстро спросила Сандра.

– Сейчас? – удивленно спросил Чак. – Не хотели бы вы подождать до ленча?

Сандра покачала головой.

– Если я сейчас основательно не вымоюсь, у каждого, кто будет рядом со мной, пропадет аппетит.

Чак пожал плечами.

– Думаю, что теплая вода есть…

Сандра отправилась в ванную.

– Я помогу тебе, – закричал Дональд.

– В душе не нужна помощь, – почему-то сказал Чак отчужденно.

Луи Халефи недоверчиво посмотрел на Чака.

– Правда, дорогой? – рассмеялась Анна. – У тебя нет фантазии. Вечером я научу тебя помогать даме в душе.

– Расскажите нам, что же произошло в монастыре, – дочти потребовал Халефи.

– Когда я туда попала, Сандра со своими союзницами разработала план, как им справиться с охранницами. Он бы никогда не осуществился, если бы я не отвлекла охрану… Нам удалось добраться до джипа. На нем мы и унеслись…

– Ты фантастична! – поразился Чак.

Халефи не очень убедил ее сбивчивый рассказ. История побега казалась ему слишком скомканной. В ванной комнате Дональд получил совсем иные сведения.

– Вы использовали Анну как заложницу? – спросил Дональд. – А она ехала в монастырь, чтобы вам помочь. Разве ты не понимаешь, что она на твоей стороне.

– Не будь дураком, – сказала Сандра. – Если бы ты видел ее вместе с Морибой, как я, ты понял бы, что она заинтересована помогать только себе самой. Здесь ее удерживает кое-что, чем она хотела бы обладать… Иначе она была бы в Ибари у своего любовника.

– Чак думает, что она ему очень предана.

– Чак – идиот. Симпатичный и добродушный, но идиот, – продолжила Сандра. – Нужно его предупредить.

Сандра встала под душ и направила теплую воду на свое тело. Дональд намылил ее. Она вздыхала от удовольствия, наслаждаясь струей воды и крепкими руками Дональда. Полузакрытыми глазами она улыбалась своему любовнику.

– Остальные уже улетели?

– Да, – ответил он подавленно.

– А ты из-за меня остался?

– Да.

– Что будет с твоей карьерой? Мне казалось, что я – временное твое увлечение.

– Я повзрослел в последние дни. Пока ты со мной, мне безразлично, буду ли я играть в футбол.

Он нежно поцеловал ее. Потом разделся и встал рядом под душем.

– Я не хочу быть виноватой в том, что ты не сможешь играть за сборную страны…

Вместо ответа он поцеловал ее глаза, нос, губы, шею, полные груди. Закрыл воду и укутал в банное полотенце.

– Поторапливайся, дорогой, – наконец потребовала она. – Вероятно, нас ждут…

– Еще несколько минут, – попросил он и повел ее в свою комнату.

Когда они любили друг друга, все напряжение, слезы и страхи улетучились. Они были опять вместе, а одно это чего-нибудь да стоило. Они слились в одно целое в полной гармонии и забыли обо всем на свете.

– Я так рад, что вновь с тобой, – вздохнул Дональд. – Теперь ты в безопасности.

– Дорогой, в этом я не уверена… Да и ты тоже.

Ту же мысль высказал и Халефи, когда вместе с Чаком и Анной нетерпеливо ждал начала обеда.

– Я ничего не понимаю в военной тактике, – признался Халефи, – однако нам стоит подготовиться к возможному нападению солдат. Вполне вероятно, они уже знают, что Анна повезла Сандру сюда. Что, если мы разрушим мост и закроемся?

– Это бессмысленно, – ответил ему Чак. – Монастырь находится на той же стороне реки, что и мы. Нам нужно установить дежурство. И повар согласился быть первым. Он уже на посту.

– Давайте обедать, – приказала Анна. – Я проголодалась.

– Сандра задерживается, – сказал Чак. – Я не могу себе представить, что можно так долго делать.

– Чак, ты безнадежный идеалист, – хохотнула Анна.

В этот момент на пороге появились Сандра и Дональд. Дональд захватил с собой из гостиницы багаж Сандры. Она переоделась. Вымытая, опрятно одетая и любимая своим другом, она чувствовала себя снова человеком.

Обед состоял из мясных консервов, свежих овощей и фруктов. Чак извинился за скромную еду, но Сандра нашла обед после монастырских пайков праздничным. Чак рассказал им о дежурстве и смене караула. После обеда Халефи сменит повара.

Сандра осведомилась об удивительном предмете, который она видела на письменном столе Чака.

– Профессор вам все объяснит, – сказал Чак. Халефи рассказал удивительную историю о Золотом фаллосе.

Анна уединилась с Чаком.

– Пойдем в бюро, – предложила она.

– Зачем? Здесь намного удобнее.

– Я хотела бы посмотреть на твой драгоценный кусок золота.

– Это плохая идея. – Чак покачал головой. – Я ничего не говорил Халефи, но при виде этого предмета я чувствую себя странно. Мне станет легче только тогда, когда он будет хорошо спрятан где-нибудь в музее далеко от Саламба.

– Ну, Чак, а если бы мы взяли его с собой? Я понимаю, граница закрыта, но на джипе мы могли бы пробраться через лес на юг…

– Сейчас слишком опасно. Мориба долго не сможет держать положение чрезвычайным и откроет границы, чтобы в страну были завезены продукты питания, запасные части, лекарства. Тогда Халефи сможет пересечь границу и взять с собой Золотой фаллос.

– Чак, дай его мне. Я смогу вывезти его из страны.

– Нет, Анна. Я себе не прощу, если тебя схватят… тебя постигнет участь Сандры… У меня много хлопот с Золотым фаллосом, но я слишком люблю тебя, чтобы подвергать такой опасности.

Чак сказал, что он отнесет Халефи банку пива, и пошел на кухню. Только он ушел, Анна поспешила в бюро, чтобы посмотреть, не оставил ли он случайно открытым сейф. Чак все запер.

Когда Чак вернулся, вид у него был серьезный и озабоченный. Анна приподняла брови в удивлении.

– Что с тобой?

– Сандра рассказала мне кое-что… Трудно поверить но у нее нет причины лгать. – Его голос звучал сухо, он пристально смотрел на нее. – Это верно, Анна? Ты – любовница Ази Морибы? Скажи мне правду.

– Я знала, что эта маленькая стерва рано или поздно все выболтает, – вдруг призналась Анна, смеясь Чаку в лицо. – Да, мне нужен мужчина. Настоящий мужчина! А кем был ты, Чак? Рабом, не больше. Разве ты знаешь толк в любви? – Она вызывающе смотрела на него, пока он не опустил взгляд. В нем зрело убеждение в том, что у него нет сил противостоять. Почти спокойно она велела ему отдать ей Золотой фаллос.

– Иди к черту! – закричал Чак, лицо которого выдавало уязвленную гордость и отчаяние.

– Я не хотела тебе сделать больно, – заговорила Анна приторно сладким голосом. – Мы можем уехать вместе. Подумай, Чак: Золотой фаллос – это целое состояние.

У него были слезы на глазах, но он отрицательно покачал головой.

– Ну, не хочешь меня слушать, так еще поплатишься… Я сообщу об этом Морибе. Подумай, пока не поздно! Когда я скажу Морибе, что Золотой фаллос и эта белокурая стерва укрыты здесь, он пошлет сюда армию… Ты ведь можешь быть убитым при нападении.

– Ты этого не сделаешь! – закричал Чак. – Если Мориба схватит Сандру, он ее убьет. Она. мне рассказала, что происходило в монастыре.

– Мы с тобой попытаемся вместе с этим археологическим сокровищем убраться восвояси, – снова грубо сказала она, – иначе Мориба переломает тебе все кости…

Чак резко повернулся и выбежал из комнаты.

Анна была удивлена. Она так была уверена, что он сдастся. Значит, надо объединиться с Морибой. Проще всего позвонить по телефону. Подняв трубку, она поняла, что не работает телефонная связь. Она вышла во двор к автомобилю.

Халефи, который стоял на посту, равнодушно посмотрел на нее. Это подсказало ей, что Чак еще не говорил с ним. У Чака были ключи от машины.

Она подождала очереди Чака заступать на пост и обшарила его комнату. Безуспешно. Ни от автомобиля, ни от сейфа ключей нигде не было. Бежать пешком слишком опасно. Она должна быть терпеливой. Тогда Чак поплатится за упрямство.

Ужин прошел в удрученной обстановке. Только Дональд и Сандра были рады своему воссоединению. Сообщения по радио ни словом не упоминали о происходящем на улицах Ибари. Ничего не было сказано и о происшествии в монастыре.

В полночь Дональд сменил Чака. Дежурство Чака прошло без происшествий, но он был начеку, когда вошел в свою комнату. Вздрогнул, увидев Анну в соблазнительной позе на своей кровати.

– Что, черт побери, ты здесь делаешь? – спросил он.

– Чак, мы ведь спим всегда вместе. Не будь мокрой курицей, дорогой. Пусть у нас разное мнение по поводу этого проклятого куска металла, разве в наших отношениях…

– А как же твой могущественный любовник? – не дал ей говорить Чак.

– О, ты слеп! Разве ты не понимаешь, что я вынуждена была играть с ним в одну игру? Что бывает с беззащитной женщиной, которая отказывает ему… Я потеряла сегодня вечером самообладание. Это вина Сандры, которая настроила тебя против меня. И ты ей во всем поверил. Ты все еще думаешь, что я хотела тебя обидеть? Какая глупая ссора! Если бы у меня хватило мужества самой рассказать тебе о Морибе, этого не случилось бы… Дорогой, иди сюда…

Он протестовал, не зная, хочет ли обнять ее. Наконец уговорил себя, что верит ей, хотя в глубине души знал, что она обманывает его. Проклинал себя за свою слабость и все же лег в кровать.

Она намеревалась его соблазнить. Потом подумала, что это было бы ошибкой и могло вызвать у него подозрение. Она тихо лежала в его объятиях и прижималась к нему.

– Дорогой, – прошептала она, – я хочу пить. Схожу за водой. Принести тебе?

– Может, кофе?

– Я тут же вернусь.

Вскоре она появилась с двумя дымящимися чашками. В чашке Чака был кофе со снотворным. Через четверть часа он крепко спал.

Анна встала, быстро оделась. Обшарила все его карманы. Ключа от сейфа не было. Она лихорадочно искала, но Чак, вероятно, спрятал его где-нибудь в другом месте. Нашла ключи от машины. На цыпочках прокралась к месту, где стояли припаркованные машины.

– Кто здесь? – закричал Дональд.

Она увидела его у ворот. Он неуклюже держал ружье.

– Это я, – ответила Анна. – Чак поручил мне поехать к мосту, чтобы проверить, все ли в порядке.

– В это время?

– По радио передали, – солгала она, – что люди Милоса появились на другом берегу.

– Я пойду, – предложил Дональд. – Это не женское дело.

Анна улыбнулась его старомодному рыцарству.

– Вы заблудитесь! – воскликнула она. – Я знаю дорогу. Здесь много выбоин, которые вы в темноте не заметите. И, мой галантный друг, если наткнусь на патруль, я говорю на их языке, а вас как иностранца застрелят на месте. Через час я вернусь. – Она не стала ждать его согласия, а села за руль и включила мотор.

– У вас есть оружие? – спросил Дональд, все еще стоя у ворот и не зная, пропускать ее или нет. Вспомнил предупреждение Сандры насчет Анны. Но, может быть, это ошибка… Ведь Анна привезла его сюда и установила контакт с Сандрой. Чак ведь тоже слышал рассказ Сандры и потом спал с Анной…

Анна готова была переехать его, но не хотела поднимать шум. Улыбнулась ему и помахала автоматом, который она забрала у спящего Чака.

– Стреляйте при малейшей опасности, – сказал он ей и отошел, чтобы дать дорогу.

Миновав мост, Анна свернула на дорогу в Ибари.

Когда она через час не вернулась, Дональд чувствовал себя не очень уютно. Подождав еще с полчаса, пошел в дом и разбудил Халефи.

– Мне уже пора на пост? – сонно спросил он.

– Только через двадцать минут, – сказал Дональд, – но, я думаю, у нас возникла проблема.

Он рассказал о ночной прогулке Анны. Они пошли к Чаку. Тот лежал неподвижно и, сколько Халефи его ни тряс, не реагировал.

– Боже! Он мертв… – выдохнул Дональд. Халефи нагнулся над Чаком.

– Нет, – ответил он. – Думаю, это снотворное…

– Ведьма! – закричал Дональд. – Чем ему можно помочь?

– Ждать. Когда он придет в себя, попытаемся отпоить черным кофе. Теперь оставим его в покое.

– А Анна?

– Мой дорогой юный друг, что мы можем сделать? Очевидно, она удрала. У нее в запасе уже два часа…

Только около одиннадцати на следующий день Чак зашевелился. Узнав о бегстве Анны, рассказал, что она одержима Золотым фаллосом и грозит обо всем сообщить Морибе.

– Мы должны ждать нападения солдат…

Они выглянули наружу, чтобы посмотреть, не движется ли что-нибудь по дороге. Все вокруг было спокойно. В радионовостях впервые упоминалось о монастыре. Диктор сказал, что на монастырь напали, но нападение было отбито. Среди заключенных была шотландка Сандра Митчелл, которая является сообщницей бандита Милоса. Эту особу хотели перевоспитать…

– Что все это значит? – спросила Сандра. – Ведь Мориба должен был уже знать, что мы убежали.

– Я не понимаю, – ответил Чак. – Возможно, в монастыре происходит черт знает что, а у нас все спокойно… по крайней мере, пока…

Когда Анна возвращалась в столицу, ее трижды останавливал патруль. Бумаги у нее были в порядке. При третьей проверке возникли непредвиденные сложности.

– Что вы делаете в такое время на дороге? – спросил сержант. – Разве не знаете, что в Ибари комендантский час?

– Я не в Ибари, – спокойно ответила Анна.

– Не спорьте со мной, – проворчал сержант. – Вы едете в Ибари. Зачем?

– Когда я буду там, объясню полиции, которая отвечает за город. Могу я теперь ехать дальше?

– Нет, выходите!

Анна вылезла из машины, вытащила лист бумаги из сумки и поднесла к носу сержанта.

– Читайте, – приказала она со злостью, – если вообще умеете читать…

Сержант схватил бумагу и поднес к свету. Это был пропуск, который разрешал ей проезд и проход куда угодно, подписанный Морибой. Сержант сник. Встал навытяжку, вернул ей пропуск. Даже помог сесть в джип.

– Извините, мисс. Сожалею, что задержал вас, но у нас приказ: искать бандита Милоса всюду.

– Разве я похожа на мужчину? – Сержант снова отдал честь и повторил свое извинение. Анна прервала его:– Я тороплюсь. Скажите мне вашу фамилию и номер. Я доложу о вас министру Морибе.

Сначала она хотела ехать в бунгало, но передумала и остановилась в мотеле в Ибари. Она не думала, что Чак будет ее преследовать, но если это все же случится, он будет искать сначала именно в бунгало. Позавтракав, отправилась в резиденцию, полагая, что Мориба, пока Милос находится в Саламба, будет в прежнем офисе и не поддастся искушению занять дворец президента. Она не ошиблась. Предъявив пропуск, она проследовала в кабинет.

– Я была в монастыре, – сказала она.

– Знаю.

– Женщины там взбунтовались и взяли меня заложницей.

– Честно? – улыбка Морибы стала шире. – Мне кажется, ты не очень годишься для этого.

– Ази, я могу тебе помочь. Твоя заезжая певичка – на руднике.

– Естественно, – подтвердил шеф полиции. – Куда бы еще она могла скрыться, избежав наших контрольных постов? Чтобы сказать мне это, ты могла и не приходить сюда.

Такой реакции Анна не ожидала.

– Меня задерживали, но я убежала…

– Хочешь сказать, что опять надула своего злосчастного американца? Какая ты вероломная женщина, Анна.

– Ази, ты же знаешь… Ты – единственный мужчина в моей жизни. Что для меня Чак? Так, мальчишка… На руднике всего трое мужчин: Чак, профессор Халефи и саламбийский повар, который убежит при первом же выстреле. Ты намерен взять рудник?

– Нет. – Мориба покачал головой. – Удивлен, почему ты-то заинтересована в нападении на рудник? Вряд ли хочешь бросить в мои объятия ту певичку. Мои отряды получили приказ заботиться о монастыре…

– Монастырь? Там же нет ничего значительного. Только небо знает, сколько узниц убежало. Что там делать твоим людям?

– Ты это знаешь, а вот Милос, который где-то спрятался, этого не знает. Вероятно, слышал, что его подруга-англичанка заточена в монастыре.

– Дженнифер Максвелл?

– Точно. По радио сообщили, что и Сандра, шотландская певица, тоже там. Если Милос и анархист, то он ведь и джентльмен. Сандра дважды помогла ему спасти жизнь. Веришь ли ты, что он будет таким бессердечным и даст ей погибнуть в монастыре? Он должен напасть на монастырь и спасти Сандру и Дженнифер.

– Дженнифер бежала. Ведь она могла найти его и все рассказать…

– Мы преследовали ее до гостиницы в городе. Скоро мои люди доставят ее сюда.

– Ази, ты должен взять рудник! Пожалуйста, сделай это для меня.

– Ты что-то утаиваешь от меня, – строго произнес он. Ей ничего не оставалось, как все рассказать ему.

– Это – Золотой фаллос. Я видела его там. Я должна его иметь… Конечно, подразумеваю «мы». Представь себе, Ази, француз рассказал мне: экспонат – подлинник. Золота – на целое состояние. Его нужно конфисковать! Много людей для штурма не понадобится. Кроме Чака… никто там не умеет стрелять…

– Золотой фаллос околдовал тебя, – засмеялся Мориба. – Не будь смешной. Поговорим о другом… Каким образом шотландский футболист очутился на руднике? Это ты привезла его туда?

– Не все ли равно – кто… Ты поможешь мне получить Золотой фаллос?

– Нет, моя дорогая Анна, не помогу. Мои люди останутся у монастыря. Когда будет пойман Милос, я… по своему усмотрению… займусь людьми на руднике. Наберись терпения: когда все кончится, получишь вознаграждение. А теперь, извини…

Мориба распрощался с ней, не удостоив взглядом. Анна была в ярости. Поиск Золотого фаллоса стал смыслом ее жизни.

От крыльца отъезжал большой, золотого цвета «роллс-ройс» – гордость прежнего президента Даниэля Ломо. Теперь в нем восседал Мориба.

Она уже хотела уходить, когда подъехала полицейская машина и трое полицейских ввели в здание женщину в наручниках. Это была Дженнифер Максвелл. У нее было разбито лицо, и губы кровоточили. Она узнала Анну и бросила на нее взгляд, полный ненависти.

Анна увидела в ней свое спасение. Подбежала к полицейскому и поднесла к его носу свой пропуск. Сержант узнал ее и почтительно поздоровался.

– Ваша пленная, – сказала Анна, – англичанка по имени Максвелл?

– Да, мадам. – ответил сержант.

– Ее я и ждала, – сказала ему Анна. – Ее нужно сейчас же вести на допрос к министру.

– Мы отведем ее наверх.

– Идиот! Министр уже в пути, направляется в монастырь. Мне же поручил доставить ее к нему. Сажайте девушку в мой джип…

Сержант был в замешательстве, но боялся перечить женщине, к которой благосклонен министр.

– Мы должны вас сопровождать?

– С какой целью? – проворчала Анна. – У вас что – больше дел нет?

– Для безопасности…

– Безопасность, – прервала она его. – Она ведь в наручниках. Что она сможет сделать? А теперь разрешите – у меня нет времени. Сажайте ее в джип.

Полицейские подчинились. Отдали ей честь и хотели удалиться, когда Анна поманила одного пальцем.

– Дайте мне ключ от наручников.

Тот отдал ей ключ. Она поблагодарила кивком головы. Полмили ехали молча. Потом Анна свернула на боковую улицу и остановилась у пыльного придорожного кафе.

– У вас какой-то талант – попадать в западни, – сказала она Дженнифер. – Хотите чашку кофе? – Дженнифер недоверчиво уставилась на нее. – Я без подвоха, – заверила ее Анна. – Поговорим как цивилизованные люди. И успокойтесь: я не собираюсь везти вас к Морибе. Договоримся – и я выведу вас из города. На свободу. Было бы глупо вам задерживаться в Ибари. Вы хотели бы прямо пойти к Милосу… И вы туда пойдете… Если мы успешно закончим наш разговор. Я сниму ваши безобразные браслеты, но обещайте мне вести себя благоразумно.

Дженнифер пожала плечами.

– Я доверяю вам… как ленточной змее. Но мне нечего терять. О'кей! Вот вам мое слово.

Анна освободила ее от наручников, дала ей расческу и платок, чтобы та привела себя в порядок. В кафе заказала кофе для обеих. Выбрала стол, чтобы не терять джип из виду. Подождала, пока официантка поставит перед ними кофе, и только тогда начала говорить:

– На случай, если у вас все еще есть иллюзии, я хотела бы вам сказать, что Ази Мориба хочет убить Милоса. Суда не будет. Мориба застрелит его как шелудивого пса.

– Сначала надо поймать…

– Правильно! И по причинам, которые касаются только меня, я не хочу, чтобы Милоса поймали. Пока… – добавила Анна. – Вы пойдете к своему дорогому мятежнику и предупредите, что Мориба завлекает его в ловушку.

– Какую ловушку? – недоверчиво спросила Дженнифер.

– Распространяет слухи о том, что вы и Сандра Митчелл, которая может оказаться вашей соперницей, так как она во вкусе Милоса, находитесь в монастыре «Сердце Иисуса». Милос не должен там появляться. Все оцеплено солдатами. Мориба сам направился к монастырю.

Дженнифер должна была обдумать сообщение. Они пили кофе молча.

– Как знать, не заговор ли это против Милоса, – спросила Дженнифер после долгой паузы.

– Поработайте головой. Я ведь не говорю, куда Милос должен идти. Подсказываю, куда не должен идти… Когда вы встретитесь с ним, он поймет, что нет смысла спасать двух девушек, которые на свободе. Вы сами найдете Милоса?

– Может быть, – ответила Дженнифер.

– О'кей! Это все, что я хотела сказать. Допивайте ваш кофе, мы едем дальше. Я отправлюсь к Морибе, чтоб он ничего не заподозрил. Где мне вас высадить?

– Где-нибудь за городом, – ответила Дженнифер.

– Как хотите. Меня не интересует дорога, по которой вы пойдете…

Анна выехала из города по главной дороге. Через милю Дженнифер попросила остановиться.

– Здесь я хотела бы выйти, – сказала она, и джип остановился. – Вероятно, я должна вас поблагодарить, но не знаю как.

Дженнифер подождала на обочине, пока Анна не отъехала далеко. Потом повернулась и пошла по дороге вспять – в город.

Анна не спешила даже на знакомом каменном мосту. Была уверена, что Чак и его друзья ее не остановят. За мостом повернула на дорогу к монастырю.

Дженнифер уже была в убежище Милоса в Ибари. Оно находилось напротив дворца президента. Милос приветствовал ее сердечным объятием.

– Мне рассказали, что эти свиньи тебя схватили. Рад, что ты смогла вырваться…

– Это было непросто, – сказала Дженнифер.

– Конечно, моя любовь. Но ты в порядке, не правда ли?

Дженнифер успокоила его и сообщила сказанное Анной. Милос выслушал и кивнул, усмехаясь.

– Ты, кажется, не удивлен? – обиделась Дженнифер. – Я-то думала, что сообщаю тебе важную весть…

– Ты права, – согласился Милос, – но я уже знал об этом.

– Знал, что Сандры и меня нет в монастыре? Откуда?

– Мне рассказал человек, который явился сюда раньше тебя. – Он пошел к двери и позвал кого-то. Вошла Петра.

– Дженнифер, что с тобой произошло?

Дженнифер была поражена.

– Петра, ты никогда не говорила, что работаешь вместе с Милосом.

– Зачем? Я опасалась в монастыре шпионов.

– Знаешь, – растолковал Милос, – когда Петра пришла сюда, а в «Новостях» сообщили, что ты и Сандра в монастыре, у меня появилась надежда. Мы все равно перехитрили бы их…

– Милос, – вполне серьезно спросила Дженнифер, – если бы мы действительно были в монастыре, ты бы нас выручил?

– Нет! – Взгляд его был твердым, когда он смотрел на нее. – Я не разрешил бы себе отступать от плана, который важнее…

– Что может быть важнее? Знаешь ли ты, что они пытали нас? – Дженнифер была возмущена тем, что она, оказывается, «менее важна».

– Знаю, – признался Милос. – Завтра утром ты получишь обстоятельный ответ на свой вопрос. Почему бы тебе не пойти с Петрой и что-нибудь поесть? Ведь ты, вероятно, проголодалась…

Дженнифер не смогла скрыть своего разочарования. Милос был приветлив, как всегда, но у него на уме были свои соображения, и она чувствовала себя выбитой из колеи. Может быть, вечером что-нибудь прояснится, когда она останется с ним одна.

По дому сновали люди. Все казались очень занятыми. Дженнифер заметила, что некоторые из мужчин одеты в военную форму.

– Я думала, что Милос укрывается в убежище, – сказала она Петре, – а здесь все больше похоже на хорошо организованную военную организацию.

– Так оно и есть, – подтвердила Петра. – Он дал мне понять, что будет ценить меня больше, если я не буду мешать ему. Отправляюсь на кухню. Там сегодня много работы. Хочешь помочь?

Дженнифер охотно согласилась. Она была рада, что Петра рядом. Никто, включая Милоса, не дал ей понять, что она здесь нужна.

Вечером Милос, проглотив сандвич, пригласил Дженнифер в свою комнату.

– Сегодня твой ночлег здесь, – заявил он. – Не слишком шикарно, но все же лучше по сравнению с твоим последним убежищем.

Кровать была достаточно широкая. Дженнифер вытянулась на ней и ждала. Милос копался в шкафу, подбирая себе рубашку. Нагнулся над Дженнифер, поцеловал ее и с довольной улыбкой вышел. Она разочарованно встала и возвратилась обратно на кухню.

С наступлением ночи движение в доме усилилось. Около одиннадцати Дженнифер сказала Петре, что она устала и хочет спать. Приняла душ, легла в кровать и стала ждать Милоса. Верила, в его объятиях она забудет все горькое и унизительное, что пережила.

Не заметила, как задремала, и проснулась только утром. Одна. Могла быть только одна причина, по которой он избегал ее. Милос был привлекательным мужчиной. Ведь чувствовала Сандра к нему симпатию. Возможно, и Петра с ним в хороших отношениях. Дженнифер ревновала и злилась на него за равнодушие.

Зато у Анны не было причин сетовать на это. За милю от монастыря она натолкнулась на группу солдат. Они и провели ее в здание. Начальница, у которой рука была на перевязи, холодно поздоровалась с ней. Анна заметила, что кругом были расставлены пулеметы. Здесь готовились отражать наступление, которого никогда не будет. Огромное каменное здание было окружено солдатами.

Ази Мориба был в хорошем настроении. Даже был нежен с ней. Начальницу выпроводили и из ее бюро. Мориба заявил, что проведет с Анной ночь здесь.

Солдаты приходили с докладами. Один из них на ткнулся на группу вооруженных мужчин. Мориба приказал не дразнить врага, чтобы не помешать нападению на монастырь.

Мориба и Анна наслаждались изысканным ужином, когда офицер принес депешу. Мориба читал и улыбался.

– Она от Милоса. Он приказывает своим людям выступать завтра на заре. Как глуп этот человек: передать такое сообщение, даже не зашифровав!..

– Он не придет, Ази, сюда.

– Не будь дурой. Я всегда знал, что эти две девушки могут служить приманкой…

– Спорю, что не придет! Это сообщение – только трюк…

– На что ты споришь? – спросил Мориба.

– Кто выиграет, получит Золотой фаллос! – .сказала Анна.

Мориба зашелся от смеха.

– Ты… и эта вещь? О'кей! Согласен…

Теперь Анна обяжет его взять рудник. Скоро Золотой фаллос будет принадлежать ей – только ей одной. Мориба сдержит свое слово!

Мориба повел Анну в будуар начальницы.

– Сегодня особая ночь, – похвастался он.

– Разве ты не должен быть готовым к появлению Милоса?

– У нас достаточно времени, – ухмыльнулся Мориба. – Адъютант разбудит меня за полчаса до рассвета. Я встречу наших гостей в полной форме и при орденах. Милос не должен думать, что я слишком озабочен им. Его просто расстреляют…

Анна вздохнула. У нее болела голова, но она знала: если сказать об этом Морибе, он будет с ней еще грубее. И почему у нее любовник вроде быка? Этот бык был сегодня в таком хорошем настроении, что обходился с ней даже нежно.

– Ты в самом деле очень красивая женщина, – говорил Мориба и гладил ее волосы.

Она выразила свою благодарность, лаская пальцами самые чувствительные зоны его тела. С неожиданным толчком он вошел в нее и весело спросил:

– Зачем тебе Золотой фаллос, когда ты можешь забавляться этим?

Ее тело горело. Им овладевало огромное копье любовника, разжигая ее болезненное желание. Мориба сдерживался как можно дольше, как маленький мальчик, который медленно сосет соску. Ему хотелось иметь ее как можно дольше. Он не давал ей ни минуты передышки. Машина любви, изобретенная сексуально озабоченным ученым, который открыл в мужчине источник неисчерпаемой энергии… Она стонала, но не от желания, а от боли, ее голова раскалывалась. Увы, боги не снабдили эту фантастическую секс-машину тормозом!

Анна потеряла всякое чувство времени и удивилась, когда неутомимый Мориба вдруг с криком оторвался от нее.

– Ази, что случилось?

– Меня укусил москит. – Он показал на маленькую муху, которая кружила по комнате.

– Ничего страшного…

– Ты разве не знаешь, что в этой части страны свирепствует малярия?

Он усиленно массировал свой зад и закатывал глаза. Какую панику вызвало маленькое насекомое у этого великана! Анна рассмеялась. Он разозлился, выключил свет и залез в постель. Анна была рада, что наконец сможет заснуть.

На руднике Сандра разговаривала с Чаком.

– Дональда нет уже несколько часов. Он в пути и, вероятно, ищет несуществующего противника. Когда вернется, будет спать. Мы еще не женаты, а я уже думаю о разводе.

Чак попытался объяснить ситуацию.

– Увы, это жестокая необходимость.

– И долго это будет продолжаться?

– Откуда мне знать? – Пожал он плечами.

Когда наступил день, Сандра стояла с ружьем у ворот.

Мориба, в своей форме с орденами, тоже ждал появления врага. Нападение запаздывало. Лес вокруг монастыря был как вымерший. Мориба проклинал мятежников, которые не умели планировать операции и заставляли его ждать. Этот проклятый Милос поступает вопреки всяким правилам! И вдруг по радио передали первое сообщение о нападении: Милос захватил радиостанцию.

Около десяти часов утра Петра, к большому удивлению Дженнифер, приготовила завтрак в президентском дворце. Так как Мориба и преданные ему войска находились у монастыря, Милос легко захватил власть в свои руки.

На руднике тоже узнали об этом.

– Мориба и его люди слишком близко, чтобы нам чувствовать себя в безопасности, – сказал Чак. – Мы должны бежать отсюда. Если потесниться, в машине всем хватит места.

– Куда мы едем? – спросил Халефи.

– Конечно, в Ибари. Если люди Милоса там распоряжаются, мы спасены от Морибы. Быстрее, быстрее! Нельзя терять времени.

Золотой фаллос был надежно спрятан среди вещей. Если бы они задержались на руднике на десять минут, наткнулись бы на отряд Морибы. Тот уже знал, что мятежники захватили аэропорт, почту, дворец президента и стадион имени Даниэля Ломо.

Шли бои в главной резиденции полиции. Город находился в руках Милоса.

Маленькие отряды в казармах Саламба еще ничего не знали о перемене власти.

Мориба подумал, что было бы хорошо пробиться к этим отрядам, пока они не заразились пропагандой анархистов. Тогда у него было бы достаточно солдат, чтобы провести успешное контрнаступление.

К большой радости начальницы, он покинул монастырь. Она ужасно возмущалась, что ее погнали спать в помещение для заключенных.

Никто не сообщил Анне об этом, но шум во дворе разбудил ее. Она подошла к окну и увидела Морибу уже в бронемашине, которая стремительно рванулась через ворота.

Вскоре окрестности вздрогнули от отдаленного взрыва. Машина Морибы достигла перекрестка дорог вблизи рудника и помчалась вниз по долине реки. На берегу остановилась.

В бессильной ярости Мориба смотрел на взорванный Чаком мост. Сам Чак со своими друзьями был уже на противоположном берегу.

10. Чужая игра

Задержка у взорванного моста свела на нет все надежды Морибы. Волнения охватили столицу. Мориба не мог доверять даже своей личной охране. На нем была теперь полевая форма простого солдата, и он потихоньку улизнул из города под покровом темноты. Армия перешла на сторону Милоса.

Морибе удалось пересечь границу. Правда, он вынужден был отказаться от лишнего багажа, к которому относил и Анну.

Поездка Чака в Ибари протекала в основном удачно. Он прошел прямо в бунгало и первым делом сложил одежду и другие вещи Анны в деревянный ящик.

«Она это уже не заберет», – подумал он.

Сандра радовалась своей первой спокойной ночи с Дональдом, стараясь забыть о кошмарном монастыре. Чак отвел им комнату, заполненную книгами Халефи. Комнаты прислуги были заняты родственниками, которые в последние дни нашли здесь прибежище. Дональд хотел пойти с Сандрой в гостиницу, но Чак отговорил их.

– Слишком опасно выходить на улицу. Вероятно, уже наступил комендантский час. Улизнули от Морибы, так хотите попасть в руки Милоса? Оставайтесь на ночь здесь…

– Я вот все думаю… – сказал Халефи.

– О чем? – спросила Сандра.

– Будет ли Милос со своими приверженцами благодатью для страны?

– Сейчас, когда нет Морибы, все будет хорошо, – бодро сказала Сандра.

– Я не уверен в этом, – повторил Халефи.

Дональд и Сандра провели ночь на кушетке и на составленных вместе креслах. Сандра была из-за этих неудобств не в настроении.

Анна должна была довольствоваться еще меньшим. После того как Мориба уехал из монастыря, она оделась, поискала на кухне что-нибудь съедобное и отправилась в путь, чтобы вернуться в Ибари. Через несколько миль она наткнулась на эскорт Морибы, который стоял у разрушенного моста. Ехать дальше было невозможно. Водители бронемашин сидели на обочине дороги и ждали, что будет дальше. Анна вышла из машины и пошла мимо мужчин, которые курили и разговаривали, к мосту. Морибы нигде не было видно.

Она сошла с дороги и пошла вдоль реки. Утолила голод бутербродами, которые взяла с собой из монастыря, и подумала, где же ей провести ночь. Вскоре она увидела небольшую деревню из полдюжины жалких хижин. Ее внимание привлек плот, который был крепко привязан к берегу. Она вошла в хижину и уговорила хозяина, которому предложила остатки своей еды, перевезти ее через реку. Затем пошла по дороге, которая вела от каменного моста в город. Там все еще стояло несколько бронемашин, остальные вернулись в монастырь. Никому не удалось перейти реку.

Анна брела по пыльной пустынной дороге. Солнце жгло беспощадно. Она с ног до головы покрылась пылью. Вероятно, шла она так часа два, когда услышала шум мотора. Увидела грузовик и сделала ему знак рукой. Это был старый «форд», который кто-то когда-то купил у американской солдатни или украл. В кабине – двое мужчин. Они везли перец на базар. Анна стояла посередине дороги. Грузовик с оглушительным скрежетом остановился.

– Мне нужно в Ибари! – закричала Анна. – Куда вы едете?

Водитель переглянулся со своим спутником и оценивающе улыбнулся. Оба осмотрели Анну с головы до ног.

– Она неплохо выглядела бы, если ее хорошенько отмыть. Как ты думаешь?

Приятель водителя одобрительно кивнул.

– О'кей! Мы можем вас взять. А так как мы едем не в Ибари, то хотим вознаграждения за объезд.

– У меня есть немного денег, – сказала Анна.

– Нам деньги не нужны.

Она рассматривала обоих мужчин без восторга. Водителю было двадцать с небольшим, и его глаза подозрительно блестели. Все лицо было в шрамах. Спутник был ниже. Хилый. С редкими усами. Ни один не был воплощением мужества. Еще во время разговора водитель вышел из машины и схватил ее за руку. Она хотела дать ему пощечину, но второй мужчина заломил ей руку и потащил в кузов. Анна истошно кричала, но…

Дорога была пустынна. Никто не поспешил ей на помощь. У нее не было шансов против этих насильников. Шофер крепко держал ее, пока второй раздевал. Потом они бросили ее на заднее сиденье. Насиловали по очереди, пока не удовлетворились.

Анна чувствовала себя униженной и оскорбленной. Утерлась ветошью и поборола тошноту. Оделась. Села рядом с водителем. Боялась, что сейчас они повезут ее не в Ибари. Противно сидеть рядом с ними, но ведь она должна обязательно попасть в столицу…

– У нас еще найдется время для второго круга, – предложил шофер со скрытой улыбкой.

Грузовик застрял у железнодорожного шлагбаума, и Анна открыла дверцу и перебежала через рельсы. Петляла в закоулках. Убедилась, что ее не преследуют, остановилась передохнуть.

Когда Анна пришла в город, были уже сумерки, и она стала искать место, где можно было бы переночевать. Она осторожно обходила главные улицы, в конце концов нашла захудалую гостиницу, в которой останавливались обычно люди со скромным достатком.

Анна чувствовала себя разбитой. Прежде чем сойти вниз, в ресторан, приняла ванну. Еда была невкусной. Поев, прошла в свою комнату. Со вздохом облегчения, что она пережила такой ужасный день, залезла в холодную кровать, пружины которой надсадно скрипели.

Она уже засыпала, когда открылась дверь и в номере появился какой-то белый европеец. Это было уже слишком.

– Вон! – закричала Анна. – Меня уже использовали свергнутый диктатор и двое грязных водителей. На сегодня хватит! – И чтобы подчеркнуть, что он здесь лишний, она швырнула в него пепельницу. Мужчина убежал.

На следующее утро Анна встала, не зная, что же делать дальше. Перед ней все еще маячил Золотой фаллос. На пути ко дворцу президента она увидела знакомую фигуру. По натуре игрок, Анна тут же решилась. Она что-то закричала, и Дженнифер – а это была она – удивленно обернулась.

– Вы мне должны кофе, – напомнила Анна с улыбкой.

– Я думала, вы у Морибы! – воскликнула Дженнифер.

– Угостите меня кофе. Вы же знаете, если бы я не вырвала вас из лап этих людей…

– И вы ждете награды? – неприветливо ответила Дженнифер.

– Сделайте еще одно одолжение.

– Вывезти из страны?

– Не такое сложное, – рассмеялась Анна. – Проведите меня к Милосу.

– Что вы сказали? Вы в своем уме?

– Я должна ему кое-что сказать.

– Вы рискуете жизнью. И не думайте, что у меня достаточно влияния, чтобы спасти вас.

– Большое спасибо за заботу, но я знаю, что делаю. Ведите меня к нему.

– Вы вооружены?

– Конечно, нет. Вы можете меня обыскать, прежде чем отвести к нашему новому хозяину.

Дженнифер совсем не понравилось это предложение. Она ненавидела Анну и втайне боялась ее. Даже сейчас. Но ей не хотелось быть должником. Нехотя она согласилась.

Милос расположил свой штаб в здании управления полиции, которое взял штурмом прошлым вечером. Анна не без юмора заметила, что роли поменялись.

Дженнифер провела ее в здание, и они наткнулись на двух вооруженных девушек. Анна их не узнала.

– Вы не узнаете их? – спросила Дженнифер. – Они были в монастыре. Петра с одной из девушек, которая бежала с нами, организовала женский батальон.

Анна ждала, пока Дженнифер поговорит с Петрой. После пятиминутных жарких дебатов Петра была готова спросить Милоса, сможет ли он принять Анну.

Примерно через час Анну, которую сначала тщательно обыскали, Петра и Дженнифер привели к Милосу. Она раньше никогда не видела известного анархиста и неожиданно нашла его очень привлекательным. Он, как и Мориба, быстро соображал, но его уверенность в себе не превратилась в заносчивость. Вероятно, он еще не был развращен властью.

– Не могу себе представить, о чем вы хотите со мной говорить. Принимаю вас только из-за Дженнифер, которой вы помогли. Я очень занят. В вашем распоряжении пять минут.

Анна сказала Дженнифер и Петре:

– Я хотела бы поговорить с ним наедине.

– Никаких условий. Говорите.

Анна рассказала ему о Золотом фаллосе и мифе об Осирисе. Заметила, что он ее внимательно слушает. Она уже давно перешагнула эти пять минут, когда закончила свою историю.

– Вы говорите, что этот Халефи… эксперт… уверен, что вещь настоящая? – спросил Милос.

Анна подтвердила, и Милос подверг ее допросу.

– Если я вас правильно понял, Золотой фаллос стоит состояние, а француз намеревается вывезти его из страны?

– Чак Хьюджес, американский горный инженер, помогает ему. Я твердо уверена в том, что сейчас оба находятся в бунгало Хьюджеса.

– Одни?

– С ними девушка и шотландский футболист.

– Девушка? – серьезно переспросил Милос. – Это та, которая была со мной в Энтеббе, не правда ли?

– Конечно! – закричала Дженнифер. – Она говорит о Сандре.

– Что вы предлагаете? – спросил Милос.

– Пошлите отряд ваших людей в бунгало. Я могу показать им дорогу. Они должны принести Золотой фаллос в надежное место.

– И отдать его вам? – спросил он иронично.

– Мы поделимся, – ответила она. – Я могу вывезти его за границу и найти покупателя. Без моей информации вы не знали бы о Золотом фаллосе.

Ее страсть была заразительной. Милос размышлял.

– Не принимай ее всерьез, – вдруг сказала Петра. – Если эта вещь там, то с ней нужно обращаться как с национальным достоянием. Она принадлежит народу Саламба. Ее нельзя вывозить из страны…

– Завтра я пошлю полицейских в бунгало. Сегодня они нам не нужны. Вы поедете с ними, так как знаете Золотой фаллос.

– Милос! – закричала Дженнифер. – Там ведь Сандра. А если будут стрелять…

– Тогда Сандра должна выйти из игры. После Энтеббе она знает, как себя вести…

Петра и Дженнифер с удивлением смотрели на него.

Анна ликовала: он был человеком, с которым можно вести дело.

– Лучше, если вы переночуете здесь, – предложил Милос Анне. – Проследите, чтобы о ней позаботились, – приказал он Дженнифер. – А теперь оставьте меня одного.

Женщины вышли. Дженнифер повела Анну в столовую на первом этаже. Они не проронили ни слова. Дженнифер чувствовала себя уязвленной: не могла поверить, что Милос, этот идеалист, который посвятил свою жизнь свержению тирании, способен заключить союз с такой женщиной, как Анна.

Дональд и Сандра после сна чувствовали себя разбитыми. Луи Халефи постучал в комнату.

– Хорошо спали? – спросил он.

– Плохо. Отправимся в гостиницу, чтобы выспаться, – ответил Дональд.

– Задержитесь еще немного после завтрака, – предложил Чак, который появился после Халефи. – Вы хотите лететь в Йоханнесбург, чтобы начать свое южноафриканское турне? – спросил он Сандру.

– Все зависит от того, когда можно будет лететь, – ответила она. – Честно говоря, мне не очень хочется петь блюзы в каком-нибудь ночном клубе. Мне нужен отпуск. Между прочим, дорогой, – обратилась она к Дональду, – ты не забыл мой саксофон?

– Как я мог его забыть? – улыбнулся он. – Спрятал в шкафу, где у Чака оружие.

– Я думаю, вы полетите в Париж? – обратился к Халефи Чак.

– Если смогу взять с собой Золотой фаллос, – ответил тот. Разговор прервал один из людей Чака, который сообщил, что какая-то молодая дама хочет с ним поговорить.

– Не знаю, кто это может быть. Скажите ей, пусть войдет.

Его сердце стучало: может быть, это Анна? Он сказал себе, что это невозможно.

Петра стремительно вошла, кивнула Сандре и объявила:

– Я пришла с предупреждением. Скоро здесь появятся полицейские, чтобы забрать Золотой фаллос. Они приедут от Милоса, – она произнесла это имя с отвращением.

– Милос? Что он знает о Золотом фаллосе?

– Все! Анна явилась к нему и заключила с ним сделку…

– Милос? – задохнулась Сандра. – Не могу поверить! Я думала, он настоящий революционер… Непостижимо…

– Он был им, – горько сказала Петра, – пока не занял президентский дворец. Легко быть хорошим, когда нет шансов быть злым!

– Милос, – почти простонала Сандра, – как он мог!..

– Тебе этого не понять. После многих лет преследований, когда он должен был прятаться, как зверь в чаще, настала пора насладиться игрой в президента Саламба, – ответила Петра.

– Пусть подумает, сколько оба его предшественника пробыли на своем посту, – заметил Халефи.

– Для философских экскурсов нет времени, – сказала Петра. – Я вижу, в этом доме живут африканские семьи. Будут ли они сражаться, если понадобится?

– Они разбегутся, – ответил Чак.

– Я привела с собой девушек для защиты. Не потому, что у них есть право на Золотой фаллос. Он принадлежит народу Саламба. Не допущу, чтобы Анна и Милос его украли. – Петра была олицетворением решимости.

– Он не принадлежит Саламба, – твердо заявил Халефи. – Он был украден в Египте одним шведом, который привез его сюда и исчез.

– Исчез?

– Предполагаю, его убили люди, которые нашли эту штуку.

В штабе Милос вызвал к себе сержанта и семерых полицейских. Указал на Анну.

– Будете сопровождать эту даму к одному дому за городом. Она знает, где он находится. Жители этого дома прячут часть статуи, которая принадлежит нашему государству. Вы доставите мне этот предмет. Ясно?

– А что делать, если нам окажут сопротивление? – спросил сержант.

– Стрелять! – вмешалась Анна.

– Вы не будете в них стрелять, – отверг Милос. – Владелец дома – менеджер американской горнодобывающей компании. Этот рудник жизненно необходим для Саламба, и американцы не будут иметь с нами дела, если мы убьем их человека. Вы просто конфискуете Золотой фаллос. При этом разбитый нос или пара сломанных костей не играют никакой роли. У вас есть дубинки, используйте их. Это приказ, – сказал он и строго посмотрел на Анну.

Когда полицейские достигли бунгало, дорогу им преградил женский батальон. Сержант потребовал именем закона, чтобы ему отдали предмет, который Анна должна была опознать. Одна из девушек ответила:

– Иди помочись!

Сержант был возмущен. Такое поведение нельзя было терпеть, особенно от женщины, чье место на кухне. Но их было слишком много.

– Пошли, сержант, – потребовал один из его людей. – Мы же не будем сражаться со слабыми женщинами.

Прежде чем тот ответил, Анна пробралась вперед. Она дрожала от злости.

– Отдайте его мне! – кричала она. – Он принадлежит мне! Он принадлежит моему отцу…

Халефи обратился к Чаку:

– Отец Анны был шведом?

– Думаю, да. Она мне немного рассказывала о своей семье. Помнится, она однажды упомянула, что ее отец был археологом. Говорила про Стокгольм. Тогда мне это казалось не столь важным.

Сержант решил, что наступил подходящий момент для поднятия собственного авторитета. Распрямил плечи и заявил, что силой обеспечит доступ к бунгало. Его люди выстроились за ним.

Петра выступила на шаг вперед.

– О, нет! Этого вы не сделаете.

Сержант поднял дубинку и ударил ее. Он не должен был этого делать. Петра обошлась с ним точно так же, как с начальницей монастыря, – она сломала ему руку. Полицейские оцепенели. Тотчас Петра нанесла удар такой силы по носу молодому полицейскому, что у него пошла кровь. Девушки издали боевой клич, и полицейские обратились в бегство.

– Они вернутся, – заявил Чак, видя, как полицейские убегают.

– Думаю, нам нужен новый план действий, – предложил Халефи.

В главном полицейском управлении к Милосу ворвалась вся горевшая от злости Анна.

– Я же вам сказала, что их надо расстрелять! – кричала она.

– Неужели вы не понимаете, – покачал головой Милос, – что мы не можем этого делать. Оскорбить Штаты? Если они закроют рудник, Саламба разорена. Если это случится, у меня не будет таких возможностей, как у вашего друга Морибы. Меня попросту линчуют…

– Там не все американцы, – вставила Анна.

– Это верно. Но француз – известный египтолог. Если с ним что-нибудь случится, это вызовет международный скандал. Шотландец-футболист? Если бы я был первоклассным нападающим или вратарем, я уже давно смог бы возглавить эту страну.

– Остается еще девушка, – напомнила Анна.

– Да, прелестная Сандра Митчелл, – усмехнулся он. – Мы, наверное, неправильно начали. Допустим, схватим девушку. Вы знаете этих людей. Отдадут ли они Золотой фаллос, чтобы получить ее живой и невредимой?

– Да, они это сделают, – ответила Анна. – Сначала только надо выманить ее из бунгало, а это не так просто.

После полудня Сандра и Дональд возвратились обратно в свою гостиницу. Сандра пошла наверх, чтобы распаковать чемоданы, а Дональд заглянул в бар.

– Я рад, что вы живы. Что хотите выпить? – услышал он.

– Том Блейт! – воскликнул Дональд. – И вы здесь?

– В этом нет ничего особенного, – улыбнулся репортер. – Когда в этой стране что-то происходит, гостиница первая узнает об этом. Я практически ежедневно бываю в баре.

Дональд заказал виски и рассказал Тому о своих приключениях.

– Из этого получится хорошая история, – сказал Блейт. – Правда, я сумею ее опубликовать только тогда, когда вы с девушкой покинете страну. Милос, кажется, не лучше Морибы. У меня для вас хорошая новость: завтра снова откроется аэропорт.

– Мы летим первым же самолетом! – поклялся Дональд.

Том Блейт пережил перемену власти на месте и все рассказал Дональду. После двух виски Дональд посмотрел на часы и наморщил лоб.

– Сандра что-то долго распаковывает чемодан. Должна уже давно быть здесь. Схожу-ка я за ней и сейчас же вернусь.

Он поехал на лифте наверх, подошел к ее номеру и постучал.

– Войдите, – сказала Сандра, – открыто.

Она лежала на кровати и, довольная, смотрела на него.

– Дорогой, знаешь ли ты, что это? Кровать, настоящая кровать. У нас уже давно не было кровати. Она прекрасна. Ложись и наслаждайся.

– Том Блейт ждет нас внизу.

– Тогда иди к нему, если ты предпочитаешь болтать с пожилым англичанином…

– Это тяжелый выбор, который следует хорошо обдумать, – сказал он и шмыгнул в постель.

Они прильнули друг к другу. Сандра прошептала ему на ухо:

– Дорогой, ты меня действительно любишь?

– Ты ведь знаешь. Почему же спрашиваешь?

– Я просто хотела, чтобы ты время от времени мне говорил об этом.

– Поступки лучше слов, – возразил он и поцеловал ее. Когда он гладил ее груди, в ней пробудилось желание.

Она желала его больше любого другого мужчины, которого знала. Им было уже недостаточно гладить друг друга. Касаясь кончиками пальцев его копья, она спросила:

– Не хочешь ли ты пойти к твоему собутыльнику?

Он отрицательно покачал головой.

Их тела растворились друг в друге. Они любили в полной гармонии. Ромео и Джульетта, Антоний и Клеопатра и все другие классические пары, казалось, воплотились в них в этот момент.

Когда они перевели дыхание, Дональд спросил:

– Ты всерьез думала о женитьбе?

– У нас едва ли будет для этого время, – ответила Сандра. – Где же мы найдем священника и уговорим его прийти в нашу спальню?

– Это едва ли возможно в шотландской церкви, – ответил Дональд. – Вероятно, нам еще долго придется жить в грехе.

– Ты слишком много говоришь, – пожаловалась Сандра. – За это время ты мог бы много раз поцеловать меня.

Дональда не нужно было долго просить. Они обнимались, когда зазвонил телефон. Дональд снял трубку. Это был Блейт.

– Думаю, вам будет интересно узнать, что передает радио, – возбужденно сказал он. – Наш добрый Милос объявил вашу малышку государственной преступницей.

– Это невероятно!

– Для шутки это слишком серьезно. Милос сказал, что Сандра – шпионка Морибы. Вы должны немедленно скрыться из гостиницы.

– Я сейчас же спущусь, – сказал Дональд и положил трубку.

– Что-то случилось, дорогой? – спросила Сандра.

– Одевайся быстрее! – крикнул он.

Через несколько минут они были готовы и пошли к Тому Блейту в бар. За это время Дональд кое-что обдумал.

– Первым делом мы должны спрятать Сандру, – сказал он Блейту. – Вы не знаете, где нам на день или на два спрятать ее от полиции?

– Она может оставаться в моей квартире, – ответил Блейт.

– Сможете ли вы отвезти ее туда и вернуться? – спросил Дональд.

– Я подъеду на машине к входу. Будьте готовы.

– Удивляюсь, что полиция еще не появилась, – пожала плечами Сандра.

– Не думаю, чтобы они видели, как мы покинули бунгало, – задумчиво произнес Дональд. – Но я надеюсь, что у нас есть преимущество.

Он не ошибся. Милос послал больше людей, чем прежде, к бунгало Чака, чтобы забрать Сандру. Снова путь им преградили лесбиянки-амазонки, и полицейские не смогли бы продвинуться дальше, если бы один из служащих не подсказал им, что девушки со светлыми волосами здесь больше нет.

Дональд с нетерпением ждал Тома Блейта. Персонал гостиницы обращался с ним нормально, из чего он заключил, что они или не слушали новости, или не связывали его с Сандрой.

Блейт вошел в бар, беззаботно теребя свои усы. Дональд поспешно выпил свое виски.

– С ней все в порядке, – сказал он. – Думаю, нам удалось скрыться незаметно.

– Скажите, – спросил его Дональд, – вы здесь достаточно влиятельны?

– Мой дорогой юноша, никто здесь не имеет никакого влияния. Не считая Анны.

– Милос меня не интересует. Как со средствами информации – радио, телевидение, газеты?

– Это совсем другое. Я связан с влиятельными телевизионными компаниями и газетами, дружу со всеми.

– Сможете ли вы сегодня вечером устроить мне выступление по телевидению?

– Это не детская игра. – Блейт заморгал. – Все программы уже давно расписаны. Что-нибудь очень важное?

– Речь идет о жизни и смерти, – уверил его Дональд.

– Предоставьте это мне. Эксклюзивное интервью с молодым шотландским футболистом… Как вам это понравится?

– Мне все равно, как вы это сделаете и назовете.

Блейт висел на телефоне час. Он просил, угрожал, настаивал, не отставал от секретарей, мешал людям на конференциях, вызвал директора программы с заседания, которое было у него с вновь назначенным министром пропаганды, кому-то не дал вздремнуть часок, третьему – пить чай. Наконец смог сообщить Дональду, что оператор и журналист приедут в гостиницу, чтобы снять интервью. Оно тут же пойдет в эфир. Все должно быть готово к семи вечера.

– Подходящее время? – спросил Дональд.

– Мой милый юноша, это – основное время, сразу после новостей.

Дональд хотел подготовиться к своему телевизионному выступлению, но ему помешали. Появилась группа полицейских, которая искала Сандру.

Дональд был сама любезность.

– Она была здесь, но вышла.

– Куда она пошла?

Дональд напряженно думал.

– Ну, честно сказать, я не очень прислушивался. Хотела, полагаю, купить сувениры домой. Почему бы вам не пойти на базар и не поискать ее там? Или, может быть, она покупает пластинки. Сэнди так любит музыку!

– Она вернется сюда?

– Думаю, да, – сказал Дональд. – Может быть, пойдет еще куда-нибудь, – быстро добавил он.

– У меня нет желания по такой жаре искать ее на базаре, – сказал один из полицейских. – Подождем здесь и позвоним в управление, чтобы послали людей на базар…

Полицейские долгое время ходили взад и вперед по холлу гостиницы и портили всем настроение. Потом пошли в бар, где их приветствовал Дональд.

– Да, я понимаю, – сказал Дональд, – вы пришли сюда, чтобы арестовать мисс Митчелл?

– Да, сэр. Она, должно быть, очень опасная женщина.

– Точно, – согласился Дональд, – особенно в постели. Насколько я понимаю, вы на службе, пока не захватите беглянку.

Сержант был озадачен.

– Мы подождем ее.

– А когда вы вот так ждете, вы, собственно, не на службе. Сейчас вы только ждете. Можете позволить глоток…

Сержант понимал, что логика Дональда слабовата, но не мог отговорить своих людей от выпивки.

– Хорошо, сэр! – уступил он. – Думаю, мы можем себе позволить пиво.

– Каждому по двойному виски! – приказал Дональд бармену. – У этих бедолаг тяжелый день. Они – герои, которые спасают нас от жаждущих крови террористов…

Сбитые с толку полицейские не смогли отказаться от виски. И от второго, которое заказал Дональд, чтобы выпить за Милоса, их благородного предводителя. По третьему выпили в честь международного футбола. И четвертое – за здоровье доброго хозяина. Когда пришла телевизионная команда, служителей закона уже не интересовали такие тривиальные вещи, как поимка государственных преступников.

– Вы хорошо поработали, – признательно сказал Том Блейт. – Эти больше не причинят нам зла.

Дональд и Том отправились в кабинет директора гостиницы, в котором должны были снимать интервью. Там царила суета вокруг кинокамер, микрофонов и ярких ламп. Дональда представили мужчине лет пятидесяти, одетому в модный костюм. Его акцент выдавал в нем выходца из Силезии, а не из Манхэттена.

– Только не нервничай, парень, – сказал он Дональду. – В нашем распоряжении десять минут. Я в любой момент помогу, если ты потеряешь нить.

Энергичная молодая женщина подошла к Дональду.

– Мисс Хейк. Она будет синхронно переводить интервью на саламбийский, – представили ее.

– А я буду следить, чтобы она все правильно перевела, – вставил Том. – Не потеряла ни одного слова!

– Мистер Блейт, – запротестовал журналист, – как могли вы подумать, что мы что-то упустим? Мы ведь в одной лодке. Честность – самая большая ценность.

– Рад это слышать от вас, – ответил Том.

Он поговорил с молодой женщиной по-саламбийски, чтобы все знали, что он бегло владеет этим языком.

– Еще две минуты, – закричал один из операторов. Дональд сидел напротив журналиста, который собирался брать у него интервью.

– Вы нервничаете? – спросили Дональда.

– Все о'кей! – ответил он.

– В первый раз большинство немного нервничают, – сказал журналист. Дональд покачал головой.

– Вся Саламба смотрит на вас. Еще десять секунд, – прошептал его собеседник.

Потом он сверкнул в камеру дежурной улыбкой и начал представлять Дональда.

Одной из зрительниц была Анна, которая удобно расположилась во дворце президента. Она уставилась на серьезное лицо Дональда на телевизионном экране. Затем схватила телефон и позвонила Милосу.

– По телевизору передача, которую вы обязательно должны смотреть!

Вскоре он был у нее.

– Кто, черт побери, организовал это? – проворчал ой.

– Не волнуйтесь, – успокаивала его Анна. – Почему вас тревожит этот зеленый мальчик?

– Меня беспокоит это. Что он замышляет? Теперь не имеет смысла запрещать передачу.

Дональд кратко рассказал, как его приняли играть в команду мастеров Глазго, а затем его пригласили с шотландской сборной в турне по Африке. Пока его собеседник начал новую тему, Дональд говорил о футболе.

– Итак, вы знаете, я приехал сюда с шотландской сборной, чтобы провести игру с футбольной командой Саламба. Вероятно, спросите, почему я еще здесь, хотя моя команда уже улетела. Я скажу. Остался, чтобы бороться с несправедливостью. Саламба должна быть одной из больших спортивных наций. Ваших футболистов охотно принимали бы во всем мире…

Журналист, начиная это интервью, не имел представления, что было на уме у Дональда, и замечания о национальном спорте не нашли у него одобрения. Он попытался прервать Дональда, чтобы взять нить разговора в свои руки. Дональд не обращал на него внимания.

– Как только откроется ваш аэропорт, – продолжал дальше Дональд, – я хотел бы улететь домой. С намерением вернуться сюда со своей командой, чтобы закончить игру, которая была так трагически прервана. Если, конечно, сумею принять участие, – поправился он, вспомнив малоприятное прощание с менеджером команды.

– Но я не покину Саламба один. Мою невесту задерживают здесь! – Дональд считал целесообразным конкретизировать свое отношение к Сандре. – Как футболист, я обращаюсь к вам, народ Саламба, с просьбой гарантировать безопасность Сандры Митчелл. За ней охотился Мориба, теперь ее опять преследуют. Она не совершила никакого, даже малейшего, преступления против народа Саламба. Это неспортивное поведение!

Журналист делал знаки девушке, которая переводила. Она кивнула, но Том Блейт взял в руки микрофон и переводил дальше слово в слово, без цензуры.

– Если вы хотите, чтобы в Саламба приезжали лучшие команды мира, вы должны свободно выпустить меня. Но только с моей невестой. Я не могу ее оставить в беде… Мы желаем вашей стране всего хорошего. Даже если наши политические или религиозные представления отличаются, футбол объединяет нас. Я спрашиваю Милоса, нового президента: вы готовы нести ответственность, если нас здесь задержат? Разрешите нам уйти, тогда я приеду скоро со своей командой на ваш прекрасный стадион, чтобы сыграть с вашими футболистами перед сказочной публикой.

– На том мы и закончим, – вмешался взволнованный журналист, который представил себе, что его ждет судьба Осириса. – Дональд Мак-Фей, я благодарю вас за беседу. Мы переключаемся на студию…

Дональд откинулся на спинку стула. Он страшно устал.

– Ну как? – он обратился к Блейту.

– Превосходно. Тончайшая комбинация, лести и шантажа, какой я давно не видел. Если вы захотите остаться, можете стать следующим президентом Саламба, – пошутил Блейт.

Телевизионная команда в страхе молчала, зная, что долго ждать не придется. Так оно и было. Дверь распахнулась, влетел багровый сержант полиции, бросил взгляд на своих несчастных соотечественников, потом на Дональда.

– Я вас приглашаю выпить! – требовательно сказал он.

Сандра следила за выступлением Дональда по телевизору Блейта. Она очень гордилась им. Мориба и Милос произвели на нее впечатление как сильные личности, но за каждым стояли вооруженные люди. Дональд же один, и он бесстрашно выступил против диктатора и всех его последователей. И это он сделал ради нее!

Чак, Халефи и Петра также смотрели эту передачу.

– Это было очень отважно, – сказал Чак.

– Прикажет ли Милос его ликвидировать? – спросил Халефи.

– Я не знаю. Кто может что-то знать в этой сумасшедшей стране?

Милос выключил телевизор и зло сказал Анне:

– Вы должны выполнить одно задание. Несете ответственность за то, чтобы этот Дональд вместе с своей девицей завтра же улетел первым самолетом.

– Что вы говорите? – Анна отчужденно покачала головой. – Ведь аэропорт все еще закрыт.

– Завтра он будет открыт. Я уже отдал распоряжение. Первый самолет покинет Ибари завтра ранним утром.

– А что с Золотым фаллосом? – спросила Анна. – Мы должны обменять на него девушку.

Милос нетерпеливо покачал головой.

– Разве вы не знаете ваш народ? Мак-Фей теперь – герой, народный идол. Если с ним что-то случится, произойдет восстание. Любая его задержка – риск. Он должен лететь!

– Вы слышали, без Сандры он не полетит.

– Она тоже должна лететь.

– Но, Милос, – завопила Анна, – я не знаю, где она…

– Не шутите со мной, – закричал он. – Мак-Фей знает, где она. Пойдите и поговорите с ним…

– А Золотой фаллос?

– Вы должны подождать, – приказал он ей. – Я усилю полицию, которая охраняет бунгало. Рано или поздно американец должен выйти… или француз попытается убежать с Золотым фаллосом… Вы можете взять машину с шофером – торопитесь!

Анне ничего не оставалось делать. У двери она обернулась и спросила:

– Куда они должны лететь?

– Куда хотят! – закричал Милос раздраженно. – Главное, чтобы они покинули Саламба. В Москву, Майами или Манчестер… Скорее бы улетели…

В баре гостиницы Дональд и Том Блейт увидели, что эскорт полиции не хочет уходить.

– Мы здесь, чтобы кого-то задержать, – бормотал сержант. – Может, кто-нибудь вспомнит – кого?

Его люди мучительно вспоминали. Кажется, речь шла о какой-то женщине. Их глаза загорелись, когда вошла Анна и поспешила к Дональду.

– Вы арестованы! – сообщил ей сержант.

– Что за глупости вы говорите? – фыркнула она-

– Будет лучше, если вы подчинитесь, – закричал один из полицейских, – иначе вас обвинят и в сопротивлении властям.

– За кого вы меня принимаете?

– Вы женщина, которую мы должны доставить в полицию, – объяснил ей сержант. – Ваша фамилия не имеет значения.

Дональд ничего не имел против того, чтобы Анну увели, но пока полицейские встали со своих табуреток, Том Блейт успел переговорить с Анной и узнал о ее поручении.

– Постойте, ребята, – закричал он. – Это не та женщина, которую вы ищете. Та уже находится в управлении полиции.

– Это говорите вы, – возразил сержант, – а мы должны знать, так ли это.

– Пойдите туда и убедитесь.

Сержант подумал над этим предложением и посовещался со своими людьми. Пока они совещались, Анна, Том и Дональд вышли, чтобы спокойно поговорить. Дональд не доверял Анне. Не было ли это предложение трюком Милоса, чтобы заполучить Сандру? Хотя Анна уверяла, что говорит правду, он настоял на том, чтобы предпринять все меры предосторожности.

На следующее утро, в восемь часов, «роллс-ройс» президента остановился у входа в аэропорт Ибари. Его ожидали вооруженные амазонки, готовые дать отпор любому предательству. Дональд, Сандра и Анна вышли из машины и прошествовали в здание аэропорта. Анна все устроила.

– Летите в Лондон, – сказала она.

– Первый класс, – заметил Дональд, – это очень вежливо со стороны Милоса.

– В туристическом классе уже не было мест, – заявила Анна.

Она проводила их через паспортный контроль. Когда они проходили таможенный досмотр, таможенник спросил:

– Что это у вас? – Он показал на странный ящик, который тащила Сандра.

– Это мой саксофон, – заявила она и открыла ящик, чтобы он мог удостовериться.

Он дал ей знак идти дальше и пожал плечами. Очевидно, посчитал музыкальный инструмент неопасным.

Анна наблюдала, как они поднялись на борт, и ждала старта самолета.

В самолете Дональд и Сандра праздновали свою свободу шампанским.

– Ты помнишь первую бутылку шампанского, которую я купил для тебя? – спросил Дональд.

– Это было в «Блю Сирен», – улыбнулась Сандра. – С тех пор прошла целая вечность.

– Я знаю, мы должны радоваться нашему отлету, хотя и сожалею о твоем южноафриканском турне. Это был для тебя огромный шанс…

– Как знать, – ответила Сандра. – Мистер ван дер Билл, наверное, нашел хорошую замену. Хуже, что ты уже не в шотландской сборной.

– Может быть, меня возьмут обратно, – сказал Дональд. – Турне по Африке кончится, и Родди Мак-Эвен с ребятами сможет уговорить менеджера.

Позади послышался шум. Дженнифер Максвелл появилась из туристического класса, отодвинув в сторону стюардессу, пытавшуюся ей помешать.

– Я хотела только пожелать вам всего хорошего, – сказала она.

– Дженнифер? – удивленно спросила Сандра. – Что ты здесь делаешь? – Она поцеловала ее, усадила и дала в руки бокал шампанского.

– Когда Милос связался с Анной, я решила покинуть страну. Он уже больше не тот человек, в которого я была влюблена. Лечу домой. – Она обратилась к Дональду:– Вчера по телевизору вы были великолепны.

– Это была единственная возможность, – скромно возразил он и налил повторно. – Давайте выпьем за наших друзей!

– Да, – серьезно сказала Дженнифер. – Бедные Чак и Луи не смогут покинуть бунгало. Милос взял их в осаду… Пока они не отдадут Золотой фаллос…

– Ему придется долго ждать, – засмеялась Сандра. – Саламба уже позади?

– Да, уже давно.

– Хорошо, я должна вам что-то показать.

Сандра встала, достала ящик с саксофоном из багажной сетки.

– Ты хочешь нам что-то сыграть? – весело спросила Дженнифер.

Сандра ничего не ответила. Достала саксофон, запустила руку в его широкое горло и извлекла на свет божий Золотой фаллос Осириса.