Глава 9

Стоук усадил Ларк на спину своей лошади у передней луки и, дернув за повод, придержал Шехема. Девушка набросилась на рыцаря с кулаками, но тот легко перехватил ее руки и сжал в запястьях.

— И не думай, что тебе удастся удрать от меня.

— Я вовсе не пыталась сбежать от тебя.

— Точно. Ты пыталась заманить меня в одну из своих ловушек.

— Да не пыталась я тебя никуда заманить! Клянусь! Утром я убежала из зала только потому, что мне хотелось побыть одной. Заметь, ты сам за мной поехал, я не приглашала тебя. Ну неужели ты думаешь, что все это подстроила я? Напротив, я старалась поскорее попасть в замок, чтобы не встречаться с тобой.

Стоуку хотелось ей верить. Он посмотрел на нее в упор. Его грудь тяжело вздымалась: несколько минут назад ему удалось избежать почти верной смерти. Или, быть может, его просто волновала близость этой женщины?

— Не смотри на меня. Когда ты так смотришь, мне кажется, что тебе снова хочется поцеловать меня. — Ларк нервно облизнула губы.

— Я сделал небольшое открытие. Смерть, когда она рядом, заставляет сильнее бурлить кровь. Особенно если ты держишь в объятиях такую искусительницу, как ты…

Стоук склонился к Ларк и поцеловал ее в плотно сжатые губы. Она снова замолотила кулаками в его широкую грудь, но не прошло и минуты, как военные действия прекратились. Ларк застонала. В ее стоне поначалу не было чувственности — она таким образом выражала негодование по поводу собственной слабости. Между тем Стоук, прихватив ртом нижнюю, пухлую губку Ларк, принялся тихонько посасывать ее, в надежде заставить девушку открыть рот. Одновременно он развязал кожаный шнурок, стягивавший волосы Ларк, и, отбросив его, начал гладить тяжелую золотистую массу.

Когда нижняя губка стала мягкой и податливой, Стоук провел языком по зубам Ларк, и она приоткрыла рот. И сразу же язык Стоука ворвался в его влажные недра. Скользнув по талии девушки, руки Стоука начали ласкать ее бедра. Тело Ларк стало податливым, как и ее рот, а руки взлетели вверх и обхватили Стоука за шею. Целуя своего мучителя, она перебирала пальцами волосы у него на затылке. Ее ответный порыв еще больше возбудил Стоука. Подхватив Ларк на руки и не прерывая поцелуя, он соскочил с коня и двинулся в сторону леса с твердым намерением утолить свою страсть.

Раздался стук копыт. Ларк мгновенно отстранилась, а Стоук едва слышно выругался.

Она смущенно смотрела на Стоука, будто не веря, что только что страстно целовала его. Стоук же уставился на дорогу, ожидая, кто появится из-за поворота. Из-за леса вылетели на полном скаку Эвел и Роуленд. За ними следовал Балтазар.

— Эй-го! — крикнул Эвел, махнув на скаку рукой.

— Черт, неужели в здешних краях нет места, где я мог бы побыть с тобой наедине? — пробормотал Стоук.

— Очень надеюсь, что нет. — Золотистые брови Ларк сомкнулись на переносице, а на щеках проступил нежный румянец.

— Настанет день, когда мы будем одни, и тебе не придется сдерживать свою страсть.

— Пока что я сдерживаю лишь свою ненависть!

— Если это называется ненавистью, какова же тогда твоя любовь?

Эвел и Роуленд остановились рядом с ними.

— Мы увидели на дороге труп, — начал Эвел, — и попросили сэра Джозефа покараулить его. Ты не ранена? — обратился Эвел к сестре.

— Я не пострадала. Убийца стрелял в лорда Блэкстоуна.

— Почему же он в таком случае держит тебя на руках?

— Ну уж вовсе не потому, что она ранена. — Стоук не сводил глаз с губ девушки.

— Ты уже вполне мог бы поставить меня на землю. — Поскольку Стоук в ответ на это обнял ее еще крепче, она умоляюще взглянула на него: — Прошу тебя.

Стоук нахмурился, однако просьбу Ларк выполнил.

— У этого парня были сообщники, как по-твоему? — спросил Роуленд.

— Это нам еще предстоит выяснить, — ответил Стоук.

— Надеюсь, ты не думаешь, что Ларк замешана в этом деле? — поспешил на выручку сестре Эвел.

— Ничего не говори ему, Эвел. Это бесполезно. Он вбил себе что-то в голову и будет стоять на этом до конца. — Ларк протянула брату руку. — Отвези меня, пожалуйста, в замок. Уверена, Деболт давно уже убежал домой.

— Конечно, отвезу, хотя мне следовало бы основательно высечь тебя и отправить домой пешком. — Эвел помог сестре сесть на круп своего жеребца. — Видишь, что ты наделала? — не унимался он. — Теперь у лорда Блэкстоуна нет никаких сомнений, что ты — его враг. Да и с какой стати ему думать иначе? А ведь я предупреждал тебя: не вздумай скакать с ним наперегонки… — Эвел пустил лошадь в галоп, поэтому конец фразы Ларк не расслышала.

Посмотрев им вслед, Стоук вскочил на Шехема.

— Не верю, что Эвел виноват. Единственная его вина состоит в том, что он во всем покрывает свою сестричку.

Роуленд тоже посмотрел на удалявшихся всадников.

— Вполне возможно, что Эвел и впрямь здесь ни при чем, однако я склоняюсь к мысли, что его сестра причастна к этой истории с покушениями. — Стоук ткнул пальцем в сторону рощицы, из которой в него стреляли.

— И как же ты теперь поступишь? Непростое это дело — ухаживать за будущей женой и одновременно следить за девчонкой…

— Сегодня ночью я вытрясу из нее правду, будь уверен!

Роуленд с сомнением покачал головой, но Стоук не обратил на него внимания. Очень скоро он узнает правду, а заодно овладеет этой дикой кошкой.

Ларк наткнулась на леди Элизабет, как только вошла в большой зал, и мать потребовала, чтобы она примерила свадебное платье. Ларк пришлось провести целый час в мучениях, выслушивая придирки матери: «Ларк, изволь стоять смирно!», «Что ты скорчилась, как старая бабка!», «Интересно, груди у тебя когда-нибудь отрастут?», «Придется убирать платье в бедрах — бедер-то у тебя вовсе нет», «Бог мой! Какие у тебя все-таки длинные руки и ноги. Можно подумать, они каждый день вырастают на дюйм».

Ларк с удовольствием ввязалась бы в новую ссору с матерью, чтобы, воспользовавшись ею как предлогом, сорвать с себя подвенечный наряд и удрать, но леди Элизабет держалась стойко и оскорблять дочь впрямую себе не позволяла. Вместо этого она избрала тактику мелких придирок, а кроме того, немилосердно исколола Ларк булавками во время примерки. В дополнение ко всему Ларк была вынуждена слушать болтовню леди Люсинды о предстоящей свадьбе.

К тому моменту, когда пытка закончилась, девушка очень жалела, что не сбежала с Эвенелом в его замок и не обвенчалась с ним тайно.

Между тем Элизабет отправила Элен на поиски Блэкстоуна, и Ларк, воспользовавшись этим, выскользнула вместе с сестрой из покоев. Оказавшись во внутреннем дворе замка, Ларк немного успокоилась и, идя рядом с сестрой, с любопытством наблюдала за дворовой девчонкой, которая гонялась за желтыми пушистыми цыплятами.

— Не хочешь сходить со мной на ристалище? — спросила Элен. — Уверена, Эвенел там.

— Нет. Если ему захочется меня увидеть, он знает, где меня найти. Кроме того, на ристалище мне, возможно, взбредет в голову поупражняться на мечах или на копьях, а мое бедное тело едва ли выдержит подобное испытание после того, как мать наградила меня таким количеством булавочных уколов. Уж лучше я отправлюсь в сад. В последнее время я почти не бывала там; а между тем сорняки заглушают лечебные травы, которые я посадила.

Хотя Ларк и улыбалась, настроение у нее было невеселое. Все-таки искушение пойти на ристалище и вступить в учебный бой с кем-нибудь из людей Блэкстоуна было слишком велико. Увы, столь же велики были шансы встретить там и самого Блэкстоуна, а Ларк, после того как вновь уступила домогательствам Стоука, да и сама целовала его, не хотелось встречаться взглядом с его черными, горящими от страсти глазами.

— Пожалуй, не пойду на ристалище, — сказала Элен. — Вдруг отвлеку Стоука от его любимого занятия и он, чего доброго, рассердится? Мама, правда, настаивала, чтобы я пошла туда. По ее мнению, он просто забыл о том, что обещал отправиться со мной на прогулку, и не мешало бы ему об этом напомнить. Но я не стану навязывать Стоуку свое общество.

— А я, напротив, уверена, что тебе надо почаще видеться с ним, — мрачно заметила Ларк. — Уж слишком много он уделяет внимания своим так называемым важным делам в ущерб тебе.

— Как ты можешь насмехаться над ним, Ларк? И это после того, что ему пришлось пережить? Вот ужас-то! Кто-то напал на него сегодня утром. Леди Люсинда только и говорит что о трупе убийцы, который они с сэром Джозефом обнаружили на дороге. Не понимаю, с какой стати кому-то нужно убивать Блэкстоуна?

— Хорошо, не буду. — Ларк снова насупилась. — По правде сказать, я представления не имею, кто и почему на него напал.

Она не рассказала Элен о других покушениях на жизнь Стоука и о том, что он считает, будто она тоже причастна к нападениям на него.

— Думаю, это был обыкновенный разбойник, который засел на дереве и высматривал жертву, — предположила Ларк, хотя сама не слишком-то верила в это.

— Но ведь разбойник мог напасть и на тебя! Леди Люсинда сказала, что ты скакала по дороге впереди всех. Должно быть, ты видела, как все произошло? — Элен вскинула на сестру вопрошающий взгляд.

— Ну, видела…

— А других разбойников поблизости не было?

Ларк покачала головой.

— Слушай, а вдруг там были и другие и они, дождавшись удобного часа, снова нападут на проезжающих?

— Если это тебя хоть чуточку успокоит, я поговорю об этом с отцом, он соберет людей, и мы прочешем лес и всю прилегающую к нему местность. Впрочем, я уверена в одном: есть в лесу разбойники или нет, гости на свадьбу все равно приедут. Они соберутся в таком количестве, что подчистят все наши запасы, зато мать получит возможность лишний раз сыграть роль знатной дамы и благодетельницы всей округи.

Элен улыбнулась, и напряженное выражение исчезло с ее лица.

— Когда ты шутишь, у меня сразу поднимается настроение. Спасибо тебе, Ларк. И до свидания. Пойду разыщу все-таки лорда Блэкстоуна.

Элен направилась к воротам замка. Каждое ее движение было пронизано грацией, а длинные темные волосы колыхались на спине в такт шагам.

Проводив сестру взглядом, Ларк двинулась в противоположную сторону. Солнце стояло уже высоко, а ветерок доносил до нее запахи свежего сена, навоза и цветущей в замковом рве воды.

Если Ларк не упражнялась на ристалище и не корпела у себя в комнате над приготовлением различных бальзамов и снадобий, то обычно скрывалась в саду от укоризненных взоров и словесных нападок леди Элизабет. Мать не любила возиться с травами и копаться в земле, опасаясь загара. Так что сад стал для Ларк своего рода убежищем, где ее душа обретала долгожданный покой.

Подойдя к грядке с ноготками, Ларк увидела Эвенела. Он сидел на каменной садовой скамье. Склонив голову, он водил гусиным пером по странице лежавшей у него на коленях книги.

Услышав шаги Ларк, Эвенел захлопнул книгу и поднял на нее глаза.

— Ларк? А я-то думал, что здесь никого нет.

— Если хочешь, я уйду.

— Напротив… — Он поднялся. — Я ждал тебя, надеясь без помех поговорить о том, что случилось утром.

— Пожалуй, поговорить об этом действительно следует, — без особой охоты согласилась Ларк и попыталась перевести разговор на другую тему: — Но почему ты не на ристалище — вместе с отцом?

— Я попросил его позволить мне удалиться.

— Чтобы здесь, под сенью ветвей, сочинять стихи? — улыбнулась Ларк.

Она с горячим сочувствием относилась к увлечению своего суженого и любила его за нежное сердце и благородство. Более того, познакомившись с Черным Драконом, Ларк еще больше оценила тонкую натуру своего избранника.

— Да… — Эвенел задумчиво опустил глаза на книгу.

— Может, прочтешь мне что-нибудь из того, что сочинил?

— Потом… как-нибудь. Сейчас мне хотелось бы обсудить с тобой утреннее происшествие. Садись, прошу тебя…

Эвенел взял девушку за руку. Ларк очень надеялась, что он поцелует ее. Ей казалось, что стоит ему припасть к ее губам, как все сразу же устроится и станет как прежде. Эвенел, однако, целовать Ларк не спешил и лишь смотрел на нее сияющими голубыми глазами. Прошла минута. Эвенел встрепенулся, смахнул с каменной скамьи пыль и, придерживая Ларк за локоть, помог ей сесть. Она отметила, что он обращается с ней нежно, будто с хрустальным сосудом.

— Я по тебе скучала. — Ларк пожала его влажную руку, такую же узкую, как у нее. При этом она подумала, что руки Эвенела по сравнению с руками Стоука малы и изнеженны.

— Извини, но, по-моему, ты уклоняешься от разговора, — сказал Эвенел.

— Неужели мы не можем хоть на время забыть про Черного Дракона? — Ларк крепко сжала его пальцы. — Между прочим, я не видела тебя целых шесть месяцев. Неужели, кроме Блэкстоуна, у нас нет темы для разговора? Забудь о нем. Скажи лучше: ты скучал по мне?

— Конечно, скучал. — Эвенел стиснул ей руку. — Ты чудесно выглядишь. Это платье очень тебе к лицу. Кроме того, мне нравится, что теперь ты распускаешь волосы по плечам, как и пристало благородной даме. У тебя чудесные волосы — настоящий золотой водопад.

Комплименты Эвенела казались Ларк напыщенными и почему-то вызывали у нее чувство неловкости. Она усмехнулась.

— Гарольд и Седрик утверждают, что мои волосы похожи на прошлогоднюю солому, и я, признаться, почти согласна с ними. Тем не менее спасибо тебе за комплимент.

Эвенел нахмурился:

— Почему ты всегда смеешься над моими словами и даже комплименты обращаешь в шутку?

— Да потому, что ты говоришь все это только по доброте душевной. Но зачем преувеличивать? Я-то отлично знаю, как выгляжу. С Элен мне никогда не сравниться.

— И у тебя, и у Элен множество самых разнообразных достоинств. Так что к чему сравнивать? — Эвенел снова опустил взгляд на свою книгу.

— Отлично сказано. Ты мудр, как царь Соломон. — Ларк приподнялась и поклонилась жениху в пояс.

Эвенел удивленно выгнул бровь:

— Ты впервые так высоко оценила мои умственные способности.

— Это все потому, что, увидев тебя, я потеряла голову. — Ларк рассмеялась.

Эвенел нахмурился, хотя обычно шутки Ларк вызывали у него улыбку.

— По-моему, мы снова отвлеклись от темы. Тем не менее поговорить о лорде Блэкстоуне нам все-таки придется.

— Не придется. Этот несчастный поцелуй всего лишь следствие минутной слабости. Я уже забыла про него. Надеюсь, ты понимаешь, что Блэкстоун ровным счетом ничего для меня не значит? Я выйду замуж только за тебя. — Ларк прикоснулась ладонью к щеке Эвенела и заглянула в его голубые глаза, испрашивая у него прощения за свою оплошность.

Эвенел покачал головой.

— Надеюсь, это правда. Думаю, он применил силу, иначе ты не позволила бы ему себя целовать.

— Никогда! — Ларк вложила в это слово слишком много чувства — и тут же поняла это. Она опустила глаза.

— Необходимо его проучить. Он не смеет лезть к тебе с поцелуями.

— Прошу тебя, давай оставим этот разговор.

— У меня появилось странное ощущение, что отныне ты принадлежишь ему, а не мне.

— Я не принадлежу ему. — Конечно, Стоуку удалось разбудить чувственное начало Ларк, но ведь это еще не любовь. Что же до плотских грехов, придется исповедаться в них отцу Кениону. — Я выбрала в мужья тебя, а не его — как ты не понимаешь? И вообще, если ты скажешь об этом человеке еще хоть слово, я уйду.

Ларк и впрямь полагала, что ей лучше уйти, пока она окончательно не запуталась во вранье.

Как только она поднялась со скамейки, Эвенел схватил ее за руку.

— Хорошо, Ларк, согласен. Забудем на время про Блэкстоуна. Тем более что нам необходимо обсудить еще одну важную вещь.

— Что именно? — Ларк снова села на скамейку рядом с Эвенелом.

— Прежде мы никогда не касались в разговоре семейной жизни, но теперь я считаю своим долгом поговорить об этом. Надеюсь, после того как мы поженимся, ты будешь подчиняться мне и уважать меня.

— Я всегда тебя уважала, что же касается подчинения… хм… тут надо подумать, — усмехнулась девушка.

— Послушай, Ларк, мне сейчас не до шуток…

— Ты принимаешь все слишком близко к сердцу.

— А как же иначе? Скоро ты станешь моей женой, и мне бы очень хотелось, чтобы мы жили в мире и согласии. Но для этого нужно, чтобы ты признала мое главенство в решении всех житейских проблем.

— Это с какой же стати?

— Я буду твоим мужем, а как сказано в Писании, жена должна подчиняться своему мужу.

— Даже в том случае, если муж тупоголовый и не в состоянии отличить правду от лжи? — спросила Ларк, подумав о Стоуке.

— Не понимаю, какое это имеет отношение ко мне?! — Эвенел в сердцах хлопнул себя книгой по колену.

— Я не о тебе говорю, а так… вообще.

Эвенел настороженно посмотрел на невесту, пытаясь угадать, нет ли в ее словах подвоха, потом сокрушенно покачал головой.

— Я знал, что разговор у нас получится непростой. А все потому, что ты чертовски упряма и готова спорить по любому поводу!

— Если я такая упрямая, почему ты берешь меня в жены?

Эвенел не отличался злопамятством, поэтому заключил Ларк в объятия.

— Я беру тебя в жены, потому что люблю тебя и по той еще причине, что ты сильная, красивая и умная. Если я чем-нибудь тебя прогневил, прости. По крайней мере теперь ты знаешь, что я думаю по поводу нашей семейной жизни.

Ларк не сомневалась, что Эвенел говорит правду. Кроме того, у нее не было причин не доверять Священному Писанию, на которое он ссылался, призывая ее к послушанию.